CC BY
63ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РОССИЙСКОГО ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВА КОНЦА 2000-х - ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 2010-х гг.
УДК 711.03(470)"20" Р01: 10.24411/1998-4839-2020-15110
Д.Е. Фесенко
Журнал «Архитектурный Вестник», Москва, Россия Аннотация
С начала 1990-х годов градостроительство и территориальное планирование были практически выключены из профессионального обихода. Лишь начиная со второй половины 2000-х годов наметилась смена отношения к этой области профессиональной деятельности. Автор прослеживает причины и следствия этих изменений - начиная от последовательной реабилитации ландшафтной архитектуры, затем -градостроительства, далее - территориального планирования, и заканчивая развитием федеральных мегапроектов, как правило, приуроченных к тем или иным общественно значимым событиям, и пересмотром градостроительной политики в столице вследствие смены вертикали управления. В заключение рассматривается актуальная практика благоустройства, которая предстает в качестве очередного перекоса в области урбанистической политики.1
Ключевые слова: территориальное планирование, градостроительные мегапроекты, градостроительные дисфункции, ландшафтная архитектура, период конца 2000-х -второй половины 2010-х гг.
MAIN TRENDS ОF RUSSIAN URBAN PLANNING
OF THE END OF THE 2000s - THE SECOND HALF OF THE 2010s
D.Fesenko
«Arkhitektumyy Vestnik» Magazine, Moscow, Russia Abstract
Since the early 1990s urban planning and territorial planning were practically excluded from professional life. Only since the second half of the 2000s there has been a change in attitude towards this field of professional activity. The author traces the causes and consequences of these changes - from the sequential rehabilitation of landscape architecture, then - urban planning, then - territorial planning, to the development of federal megaprojects, usually dedicated to certain socially significant events, and the revision of urban planning policy in the capital as a result of vertical control change.2
Keywords: territorial planning, urban megaprojects, urban dysfunctions, landscape architecture, end of the 2000s - second half of the 2010s
1
Для цитирования: Фесенко Д.Е. Основные тенденции российского градостроительства конца 2000-х - второй половины 2010-х гг. // Architecture and Modern Information Technologies. - 2020. -№2(51). - С. 144-166. - URL: https://marhi.ru/AMIT/2020/2kvart20/PDF/10 fesenko.pdf DOI: 10.24411/1998-4839-2020-15110
For citation: Fesenko D. Main Trends of Russian Urban Planning of the End of the 2000s - the Second Half of the 2010s. Architecture and Modern Information Technologies, 2020, no. 2(51), pp. 144-166. Available at: https://marhi.ru/AMIT/2020/2kvart20/PDF/10 fesenko.pdf DOI: 10.24411/1998-4839-202015110
Проводимый автором интегративный подход предполагает видение архитектуры, градостроительства, территориального планирования, расселения, ландшафтной архитектуры как единой профессиональной отрасли. В качестве эмпирической базы исследования служат как первичные источники - информация, содержащаяся в профессиональных журналах и на сайтах на протяжении 1990-2010-х годов, так и научные труды, посвященные данному периоду. Материалом исследования являются факты архитектурной практики, историко-теоретические и критические работы, а также исследования в смежных областях - от экономики и социологии до культурологии и демографии.
Мы остановимся на четырех основных тенденциях, характеризующих российскую урбанистическую практику начиная с конца 2000-х годов и по вторую половину 2010-х годов.
От объемного проектирования к урбанистике - территориальному планированию -расселению
В 1990-2000-е годы у в России территориальное планирование и градостроительство практически сошли с исторической сцены, превратившись, по сути, в профессиональных изгоев. Предпосылкой такого небрежения, если не сказать дискриминации, являлось распространение неолиберальной идеологии - невидимая рука рынка в ее превратной интерпретации решительно отрицает саму возможность и целесообразность долгосрочного планирования и стратегирования, управления будущим. Градостроительные процессы здесь не исключение, они также оказались жертвой идеологической догматики.
Возрождение территориального планирования и градостроительства как дисциплины относится ко второй половине 2000-х годов. Дорогу им проложила воспрянувшая ландшафтная архитектура, а роль макроисторического регулятора - своего рода тумблера, переводящего архитектурный процесс из одного режима функционирования в другой, взяла на себя деревянная архитектура. Следующим звеном в этой цепочке выступает реабилитация расселения, или территориального планирования в масштабе страны, как одного из инструментов конструирования будущего. Функция же ритуальной жертвы отошла к объемному проектированию - если в предыдущие десятилетия власть и общество не замечали градостроителей, то теперь объектом нападок становятся архитекторы (рис. 1) [1].
неолиберальная эпоха постлиберальная
Рис. 1. Структурно-динамическая модель развития российской архитектуры в 1990-2010-е гг.
Говоря о высшем масштабном уровне территориального планирования, необходимо предметно представлять основные территориально-пространственные особенности России, главными из которых оказываются: 1) низкая плотность проживающего
населения, доходящая в азиатской части до 2,3 человек на 1 кв.км; 2) значительные расстояния между поселениями; 3) слабая инфраструктурная обеспеченность территорий. Из этого вытекает ряд следствий, которые следует учитывать при стратегическом планировании и проектировании. Назовем лишь некоторые из них:
1) количество инфраструктурных единиц - от детских садов и школ до отделов полиции и учреждений торговли - должно быть не в пример больше, чем при высокоплотном освоении территории;
2) в условиях поселенческой и людской разреженности роль социально-управленческого и патерналистского факторов, читай - социалистической компоненты внутри социума -оказывается выше;
3) при низкой плотности населения территории в большей степени предрасполагают к процессам агломерирования пространства [2].
В 2010-е годы перспектива развития российских территорий вошла в очевидное противоречие с тенденцией сосредоточения населения и финансовых потоков в городах-миллионниках, расположенных в основном в европейской части страны и вдоль Транссиба. И, прежде всего, в Москве, вытягивающей людские и материальные ресурсы из всей России. Достаточно привести данные по развитию транспортной инфраструктуры - в Московском регионе в середине 2010-х годов было сконцентрировано порядка двух третей всех инвестиций в данном сегменте. В то время как во многих регионах федеральные трассы пребывают в запущенном состоянии, порядка 90% не соответствуют принятым стандартам, даже в европейской части существуют поселения, к которым проложены только зимники.
До последнего времени инвестиционная и расселенческая политика РФ предполагала выборочное - очаговое - развитие отдельных локусов. Согласно документам Министерства регионального развития РФ, датированным серединой 2000-х годов, это называлось концепцией «компактного государства» или «поляризованного развития». Более поздней материализацией данной идеологии явилась установка на стягивание российского населения в 20 или 40 агломераций, принимающих на себя функции контрмагнитов по отношению к столицам, что предполагает по факту стимулирование и без того происходящего обезлюживания малых и средних городов и сельских поселений (рис. 2). Такие проекты, как саммит АТЭС-2012, Олимпийский Сочи-2014 и Чемпионат мира по футболу-2018, можно считать современной редакцией этих представлений. Понятно, строительство имиджевых учебно-образовательных или спортивных сооружений естественным образом тянет за собой наращивание инфраструктуры -транспортной, инженерной, социальной. Тем не менее, это не исключает необходимости совершенствования и развития системы расселения страны в ее целостности, включая те же малые и средние города, сельские поселения и пр.
а) б)
Рис. 2. Примеры интегративного и дисперсного воздействия на систему расселения: а) Северный морской путь как пример потенциального интегративного воздействия на систему расселения; б) Сочи, Калининград, о. Русский, Казань как отдельные локусы -пример дисперсного воздействия на систему расселения
Однако ближе к середине 2010-х годов наметился постепенный - минуя звонкие манифесты и широковещательные декларации - пересмотр данной идеологической установки. Уже говорится об инвестировании и строительстве высокоскоростных линий железной дороги Москва-Казань (рис. 3) и Москва-Екатеринбург, развитии территорий Дальнего Востока, реконструкции Транссиба, строительстве электростанций в Калининградской области, ведется работа над схемами территориального планирования целого ряда агломераций, продлена программа поддержки монопрофильных городов. Наконец, в 2019 году утверждена Стратегия пространственного развития Российской Федерации. Как известно, идеи, прежде чем быть реализованными, должны пройти стадию мыслительной проработки и обкатки. Впрочем, с 2014 года началось строительство ЦКАД - этот проект находился в процессе разработки с середины 2000-х годов (рис. 4).
\ : ) \ \ Рис. 3. Вариант трассировки ВСМ Москва-Казань. Середина 2010-х гг.
Рис. 4. Концепция развития ЦКАД. Середина 2000-х гг. В стадии реализации
Казалось бы, внутрироссийская макроэкономическая ситуация середины 2010-х годов, характеризующаяся снижением темпов экономического развития, не благоприятствует реализации подобных амбициозных проектов, требующих колоссальных капиталовложений и материальных ресурсов. Тем не менее, мировая практика свидетельствует строго об обратном: именно в условиях кризиса происходит запуск и успешно реализуются многие мощные инфраструктурные мегапроекты. Тем самым удается ощутимо снизить объем капиталовложений за счет уменьшения стоимости рабочей силы и строительных материалов и, в то же время, создать новые рабочие места, обеспечить занятость населения в условиях нарастающей безработицы.
Такого рода ситуация имела место в Америке в 1930-е годы, в эпоху Великой Депрессии, когда в соответствии с «Новым курсом» Ф. Рузвельта были построены многие автострады, мосты, путепроводы, гидротехнические сооружения, освоена долина реки Теннесси и т.д. Так это имеет место в мире и сейчас, начиная буквально с первого кризисного 2008 года, когда доля внебюджетных источников финансирования стабильно снижается, а государственных, напротив, устойчиво возрастает - приведем в качестве примера те же Соединенные Штаты, Китай, Великобританию, Германию [3].
Быть готовыми к прогнозируемой специалистами второй волне глобального экономического кризиса - это значит, в том числе, успеть запустить ряд долгосрочных инфраструктурных программ, которые в случае обрушения цен на углеводороды должны поддержать падающую экономику, обеспечить занятость населения и платежеспособный спрос. Если на Западе такого рода программы придумать не так просто - едва ли не вся территория там уже давно обустроена, у нас работы - непочатый край.
Остановимся чуть более подробно на нескольких из вышеперечисленных стратегических целей. Прежде всего, это поддержка монопрофильных городов, которых в стране свыше 300. Из них, согласно официальным данным середины 2010-х годов, 68 находились в состоянии риска - в т.н. «красной зоне». Федеральная программа по моногородам продвигалась не слишком успешно, хотя и была продлена.
В последнее время объектом профессионального внимания становятся городские агломерации. В частности, проблема их управляемого развития - это была одна из главных забот в повестке дня упраздненного в 2014 году Минрегиона. Согласно статистике, в России в настоящее время насчитывается более двух десятков агломераций. Ведутся исследовательские и проектные работы над схемами территориального планирования многих из них. При этом само понятие «агломерация» до сих пор отсутствует в правовом поле - речь идет, прежде всего, о Градостроительном кодексе РФ.
Другой симптоматичный факт: в Градостроительном кодексе игнорируется само понятие Генеральной схемы расселения, что является неопровержимым свидетельством отсутствия на протяжении десятилетий какой-либо стратегии развития, проекта будущего, целеполагания как такового. Произошедший разворот в сторону урбанистики не может не иметь своим следствием обращение к целостному видению перспектив развития страны в совокупности социально-экономических и территориально-пространственных аспектов.
Таким образом, углубление тренда - от объемного проектирования к урбанистике, региональному планированию и расселению - налицо. Соответствует ли социально-политическая и экономическая организация, миростроительные устремления, а также целеполагание нынешнего российского социума данному историческому вектору - вот вопрос.
Мегапроекты как инструмент развития территорий: от Сочи до Владивостока
В отечественных условиях «большие проекты» - это локомотивы социально-экономического и технико-технологического развития страны, а в условиях кризиса - один
из действенных способов поддержания занятости и потребительского спроса населения, а также снижения госрасходов на реорганизацию и развитие территорий за счет падения цен на рабочую силу и стройматериалы. Кроме того, в России инструментом развития всегда являлся социальный институт под названием «Большой рывок». Специалисты полагают, что только такого рода общественные сверхусилия способны выдернуть страну из состояния застоя.
Надо сказать, что и в мире мегапроекты, например, связанные с олимпийским строительством, последовательно вытягивают города как на Западе, так и на Востоке из исторического небытия, сообщают мощный импульс развитию городских территорий, включая транспортную, социальную, инженерную инфраструктуру, содействуют росту их культурной привлекательности, в том числе в глазах туристов.
Справедливости ради укажем на то, что ряд как зарубежных, так и отечественных специалистов скептически относится к мегапроектам, включая программы Сочи-2014 и саммита АТЭС-2012, соотнося их со скомпрометировавшей себя идеологией «поляризованного развития», «кластерного развития», или «компактного государства», выдвинутой Минрегионразвития еще в середине 2000-х годов. Считалось, что свободные финансовые средства государства следует не размазывать тонким слоем по всей территории без особого эффекта, а сконцентрировать в нескольких ключевых локусах. Такими точками сосредоточения инвестиций были выбраны Краснодарский край и Сочи на юге страны, Владивосток на востоке, Калининград на западе.
Альтернативой подобной очаговой модели выглядят инфраструктурные мегапроекты, направленные на сшивку пространства страны, начиная от реконструкции Транссиба, строительства линейного города Сибстрим и реорганизации и развития инфраструктуры Северного морского пути и заканчивая строительством ЦКАД и ВСМ Москва-Казань-Екатеринбург. Правда, из них пока только ЦКАД находится в стадии реализации. Если говорить об осуществленных «точечных» мегапроектах, проекциях уходящей идеологии, то из них наиболее значимыми являются Олимпийский Сочи-2014, саммит АТЭС-2012 на острове Русский и Универсиада-2013 в Казани.
Программа развития Сочи как всесезонного горноклиматического курорта была принята еще до решения о месте проведения Олимпиады-2014. Город-курорт был неконкурентоспособен по сравнению с курортами не только Италии и Испании, но и Турции с Черногорией. Подвешенный на ниточку Курортного проспекта, город стоял в нескончаемой пробке, аэропорт превратился в долгострой, инженерные сети находились в предаварийном состоянии, санаторный фонд нуждался в модернизации [4].
Основными пунктами Олимпийской программы являются два кластера: прибрежный и горный, где были построены 14 олимпийских объектов. Внизу, в Имеретинской пойме, это хоровод крупных современных объемов - от центрального стадиона «Фишт» до Большой Ледовой арены и Дворца «Айсберг» - вокруг круглой площади, связанной с железнодорожным вокзалом «Олимпийский парк» эспланадой (рис. 5-7). По непонятным причинам напрашивающееся раскрытие комплекса к воде было проигнорировано. Вопросы вызывает и глухо заасфальтированная центральная площадь.
В горном кластере помимо комплекса спортсооружений санно-бобслейных и лыжных трасс, трамплинов, лыжно-биатлонного стадиона и горнолыжного центра устроен каскад площадок с местами для проживания, т.н. медиадеревнями «Роза хутор» и «Горная карусель». Они были построены частными девелоперами и апеллируют к архетипике альпийских горнолыжных курортов и средневековых городов Италии. Заметим, что всего в Сочи было построено гостиничных объектов на 24 тысячи мест [5].
Рис. 5. Генплан Олимпийского парка в Имеретинской пойме. 1 - железнодорожный вокзал; 2 - дворец зимнего спорта «Айсберг»; 3 - конькобежный центр «Адлер-арена»; 4 - керлинговый центр; 5 - ледовый дворец «Большой»; 6 - ледовая арена «Шайба»; 7 - центральный стадион «Фишт»
Рис. 6. Железнодорожный вокзал «Олимпийский парк» в г. Сочи. 2013 г., Архит. Н. Явейн, В. Зенкевич, В. Романцев и др.
Рис. 7. Ледовый дворец спорта «Айсберг» в г. Сочи. 2012 г., Архит. А. Боков, Д. Буш, А. Орлов и др.
Значительные средства были инвестированы в инфраструктурные объекты. В том числе реконструировано 260 км дорог, построены объездная дорога, дублер Курортного проспекта, совмещенная скоростная автомобильная и железная дорога Сочи-Красная Поляна, реконструирован аэропорт, модернизирована энергосистема, включая Адлерскую и Джубгинскую ТЭС, а также канализационная система, протянут газопровод Джубга-Сочи, построен мусоросортировочный завод в Хосте и пр. Всего речь идет о реконструированных и вновь построенных 400 объектах инфраструктуры.
Больным местом мегапроекта Сочи-2014, как это обычно и случается с олимпийскими программами, является перспектива послеолимпийского использования построенных объектов. От первоначально планировавшихся демонтажа и передислоцирования спортсооружений в другие регионы отказались по причине сверхзатратности. Единственный выход - расширение либо смена их назначения. Существует также проблема с заполняемостью приросшего гостиничного фонда.
В отличие от Олимпийского Сочи в рамках программы развития Владивостока, которая была приурочена к 24-му ежегодному саммиту Азиатско-Тихоокеанского форума экономического сотрудничества (АТЭС), часть объектов построить так и не успели. В частности, это две гостиницы, водовод на остров Русский и океанариум. Однако это лишь малая часть масштабного проекта. Были возведены три моста: шестиполосный мост через бухту Золотой Рог, соединивший противоположные берега залива, вантовый мост через пролив Босфор Восточный, связавший материк с островом Русский, и низководный мост через Амурский залив. Построены 65 км новых дорог, еще 40 км реконструировано. Подвергся реконструкции и международный аэропорт Кневичи, к нему был пущен «Аэроэкспресс». Реконструированы или вновь построены многочисленные объекты инженерной инфраструктуры. Дошли руки и до объектов культуры - возведен театр оперы и балета.
И все же центральным пунктом программы являлся новый кампус Дальневосточного университета (ДВФУ), возведенный на острове Русский (рис. 8, 9). На территории площадью 200 га расположены учебные корпуса, студенческий центр с конференц-залом, лабораторный корпус и медицинский центр, общежития на 11 тысяч человек, спортивные и инфраструктурные объекты, образующие амфитеатральную, раскрывающуюся в сторону ландшафтно-парковой зоны и акватории композицию. Общая площадь комплекса
превышает 900 тысяч кв.м. Саммит АТЭС прошел в сентябре 2012 года, а уже в августе 2013 года ДВФУ переехал в новый кампус [6].
Рис. 8. Генплан комплекса Дальневосточного федерального университета на острове Русский. 2012 г., Руководитель авторского коллектива: В. Острецов, архитекторы С. Николаев (ЦНИИЭП жилища), А. Агаларов (ЗАО «Крокус Интернешнл»). 1 - общеуниверситетский общественный центр; 2 - естественно-научный учебный корпус; 3 - гуманитарный учебный корпус; 4 - медицинский центр и учебный корпус медицинского блока; 5, 6, 7 - гостиницы типов I, II, III; 8 - ландшафтно-парковая зона
Рис. 9. Общий вид на гостиницы «Южные»
В сравнении с Сочи и Владивостоком казанский мегапроект - особенный. Он состоит из двух стадий. Первый этап связан с урбанистическими мероприятиями, приуроченными к 1000-летнему юбилею города, состоявшемуся в 2006 году. Тогда был достроен местный метрополитен и реализована первая очередь моста «Миллениум», воссоздана мечеть Кул-Шариф, построены новый ипподром и «Татнефть-арена», реконструированы Центральный стадион, здания городской ратуши, правительства Татарстана, речного, пригородного железнодорожного и автобусного вокзалов, международного аэропорта.
Вторым этапом можно считать урбанистическую программу, связанную с проведением Универсиады-2013. В центре города было реконструировано более 200 зданий, возведено 30 спортивных объектов, в том числе футбольный стадион «Kazan Arena», дворец водных видов спорта, академия тенниса, дворцы волейбола и единоборств, гребной канал и др. На юге города построили Деревню Универсиады на 14,5 тысяч мест, в настоящее время она используется как кампус Казанского университета.
Значительные средства вложены в инфраструктурные объекты. Был построен новый терминал международного аэропорта и транзитно-пересадочный железнодорожно-автобусный вокзал «Казань-2». Реконструирован главный железнодорожный вокзал. Сдана вторая очередь метро и линия скоростного трамвая. Аэропорт связали с городом «Аэроэкспрессом». Появилось 11 автомобильных развязок, свыше 40 пешеходных переходов, полтора десятка многоуровневых парковок. С 2011 года началось строительство Иннополиса, который может рассматриваться как отдельный мегапроект. Это инновационный город на 150 тысяч человек, расположенный в непосредственной близости от Казани и имеющий целью создание условий для работы и проживания молодых IT-специалистов. В 2015 году он был официально введен в строй.
Из других мегапроектов, реализованных совсем недавно или находящихся в стадии завершения и принадлежащих к той же «точечной» формации, можно назвать инноград «Сколково» и программу подготовки к чемпионату мира по футболу 2018 года, который приняли 11 городов России - помимо Москвы и Санкт-Петербурга это Калининград, Волгоград, Казань, Нижний Новгород, Самара, Саранск, Ростов-на-Дону, Сочи и Екатеринбург. В отличие от Сочи расходы на проведение мундиаля были решительно урезаны - оставлено лишь самое необходимое: помимо собственно стадионов это аэропорты, гостиницы, спортбазы и дороги [7].
В связи с ухудшающейся экономической конъюнктурой еще более серьезный секвестр претерпели планировавшиеся ранее инвестиции в развитие ДФО. До 2018 года на строительство автодорог, аэропортов и разъездов БАМа из бюджета предполагалось выделить 570,3 млрд руб. Уже в 2015 году 37,1 млрд руб. по факту превратились в 19,2 млрд.
Необходимо подчеркнуть: чтобы минимизировать негативные издержки, сопутствующие любому мегапроекту, помимо его всесторонней экспертизы должны быть вновь легитимизированы и выстроены жесткие механизмы «учета и контроля». Такая необходимость назрела давно, но именно сейчас складывается ситуация для их прецедентной отработки и запуска.
Москва после смены властной вертикали - урбанистические альтернативы
Москва за без малого два десятилетия правления Ю. Лужкова описала полный круг. При всех своих издержках 1990-е годы отмечены повышением качества жизни в городе, заметной дифференциацией, усложнением и совершенствованием городской среды -начиная от качества городского партера и заканчивая ночным освещением и подсветкой, насыщением центра различными общественными функциями. По обыкновению столица служила в качестве примера для других российских городов, стремившихся вырваться из прошлого.
2000-е годы при более чем скромных плюсах повлекли за собой длинный перечень градостроительных дисфункций - от транспортного коллапса и вымывания общественных пространств и природных ландшафтов до искажения небесной линии и утраты значительного пласта архитектурного наследия. Императив максимизации прибыли и, как следствие, сращивание интересов городских властей и девелоперов завели мегаполис в исторический тупик [8], выход из которого пришлось искать новым властям - команде С. Собянина, которая пришла к власти в начале 2010-х годов.
Несмотря на то, что концепция переформатирования градостроительной политики новой властью не была нигде проговорена и манифестирована в ее целостном виде, тем не менее, можно сформулировать ее основные положения, в большинстве своем обозначенные еще в Генплане Москвы до 2025 года и в какой-то части принятые к реализации в 2000-е годы:
- от моно- к полицентризму;
- от модели микрорайона к квартальной застройке;
- уплотнение улично-дорожной сети;
- развитие общественного транспорта и интеграция различных видов городского и пригородного транспортного сообщения в единую систему;
- развитие общественных пространств и зеленых территорий;
- развитие социальной инфраструктуры;
- редевелопмент промышленных территорий и реконструкция имеющегося жилого фонда;
- реорганизация и перепрофилирование прибрежных территорий [9].
Видимое отсутствие концепции трансформации не помешало властям приступить к практическим действиям. Первым шагом стала отмена 187 ордеров на снос исторических построек в центре города. Всего до середины 2010-х годов было пересмотрено инвестиционных контрактов на строительство свыше 20 млн. кв.м. Впрочем, запреты на возведение офисов в центре и снос исторических зданий уже к середине 2010-х годов были преодолены новой порослью девелоперов. Достаточно упомянуть дома Привалова на Садовнической улице или дом Прошиных на 1-й Тверской-Ямской.
Решение транспортной проблемы не могло не стать важнейшим приоритетом нового правительства [10]. Первым делом взялись за строительство метро: к 2015 году сдано 34 новые станции и 75 км путей, к 2020 году планировалось построить еще 70 станций и 158 км путей. Значительные инвестиции - как бюджетные, так и частные - направляются в строительство и реконструкцию автодорог, в том числе вылетных магистралей, и новых развязок, создание хорд (северо-восточная и северо-западные хорды и южная рокада пришли на смену начатому было сверхзатратному строительству Четвертого кольца) и дублеров, в частности, Кутузовского проспекта.
К 2022 году предполагается возвести 273 транспортно-пересадочных узла (ТПУ) (рис. 10), из которых 192 являются капитальными объектами, призванных взаимоувязать различные виды транспорта, повысить комфортность меж- и внутригородских перевозок, обеспечить парковочное пространство. Они станут катализаторами развития прилегающих территорий. В первую очередь ТПУ будут сформированы на основе станций Третьего пересадочного контура метро, или БКЛ, который имеет 17 пересечений с радиальными линиями подземки, 7 пересечений с железнодорожными направлениями и 2 пересечения с МЦК, а также на самом железнодорожном кольце. Кроме того, прорабатывалась возможность организовать на базе ТПУ «Перово» и «Царицыно» вокзалы по обслуживанию высокоскоростных поездов, что может частично разгрузить: в первом случае - Казанский и Курский, во втором - Курский и Павелецкий вокзалы.
Рис. 10. Проект ТПУ МК МЖД Измайлово. 2014 г. Архитекторы Т. Башкаев, И. Кантор, А. Башкаев
Еще в лужковские времена речь заходила о создании кольца наземного метро на основе Малого кольца Московской железной дороги (МК МЖД), которое до последнего времени использовалось как грузовое в вялотекущем режиме. В 2016 году МЦК сдано в эксплуатацию - завершено строительство 31 станции (они не совпадают с историческими, начала ХХ в.), 12 из них имеют пересадки на метро, а 6 связаны с сетью пригородных электропоездов. Реанимация МЦК не может не дать мощный импульс освоению площадок по обе стороны от дороги под деловые и производственные функции, что могло бы содействовать разгрузке исторического центра.
Эстафету у МЦК переняла Большая кольцевая линия (БКЛ) - 14-я по счету линия столичного метро. По завершении строительства в 2023 году ее протяженность составит 69 км, всего будет возведена 31 станция. Первая очередь БКЛ введена в эксплуатацию в начале 2018 года (рис. 11).
Параллельно разворачивается модернизация системы пригородного железнодорожного сообщения - начали с Киевского и Калужского направлений, связывающих старую и Новую Москву. Ведется прокладка новых путей, закупка новых, более вместительных электричек, под которые удлиняют подмосковные станции. Выдвинута концепция Московских центральных диаметров, которые имеют целью организацию сквозных маршрутов через город - по примеру парижской RER, объединение форматов пригородных электропоездов и столичного метро. В 2019 году два центральных диаметра - Белорусско-Савеловский и Курско-Рижский - уже введены в строй.
Правительство не избегает экспериментов и непопулярных мер в транспортной сфере типа введения платной парковки, которая достаточно оперативно вышла за пределы Садового кольца и имеет тенденцию распространиться едва ли не на весь город, организации выделенных полос, легитимизации грузового каркаса, внедрения смарт-систем управления транспортными потоками и др.
Рис. 11. МЦК и БКЛ в транспортной структуре Москвы
Также сдвинулась с мертвой точки активно дебатировавшаяся в лужковское время программа редевелопмента промышленных зон. До середины 2020-х годов в рамках реновации промзон запланировано к строительству свыше16 млн. кв.м нового жилья. Пилотным проектом стал «Полуостров ЗИЛ» площадью 450 га - территория, расположенная в 6 км к юго-востоку от Кремля (рис. 12). Обычно промзоны с точки зрения имущественных прав носят лоскутный характер (число собственников доходит до 200), в данном случае владелец один, что позволяет сделать ЗИЛ площадкой модельной реконструкции. Здесь должны быть реализованы прокламируемые градостроительные принципы - от интеграции района в транспортный каркас столицы и следования модели квартальной застройки до внимания к обустройству общественных и зеленых зон, в том числе набережной и центрального бульвара, и перемешивания функций (на 38 тысяч жителей приходится 43 тысячи рабочих мест). В 2014 году в конкурсе на право застройки территории победу одержала компания ЛСР, рассчитывающая построить на участке более 1,5 млн кв.м.
Развитие общественных зон - это направление градостроительной политики, которое позволяет в обозримые сроки, исключая сверхзатраты бюджета, предъявить налогоплательщикам осязаемый результат. Реорганизация парковых пространств и обустройство пешеходных зон, наполненных самыми разными культурными ивентами, превратились в витрину деятельности команды С. Собянина.
Нельзя не сказать о реанимации института архитектурных конкурсов, происшедшей с появлением в команде мэра нового главного архитектора Москвы С. Кузнецова. Уже в первые два года в столице было проведено более 20 конкурсов. Важнейшие среди них -парк в Зарядье, ГЦСИ на Ходынке, новое здание Политехнического музея на Воробьевых горах, развитие территорий, прилегающих к Москве-реке, и др. Есть и первые реализации - флагманом является парк в Зарядье (рис. 13).
Рис. 12. Концепция редевелопмента территории ЗИЛ. 2013 г. «Проект Меганом» -НИиПИ Генплана г. Москвы
Рис. 13. Международный конкурс на проект парка в Зарядье. 2013 г. Победитель - йШег, БсоМо+РегНго
Разворачивающаяся интенсификация освоения исторически сложившейся территории столицы, проекцией которой являются наращивание транспортного каркаса, редевелопмент производственных зон, программа реновации жилых районов первых лет индустриального домостроения, развитие общественных пространств, входит в противоречие с вынужденным распылением финансовых и материальных ресурсов в связи с развернувшимся параллельным застраиванием территории Новой Москвы. Решение о присоединении территорий, в полтора раза превышающих московскую, было принято в 2012 году тогдашним Президентом РФ Д. Медведевым (рис. 14). Подготовлено же оно было по итогам международного конкурса на концепцию развития Московской агломерации, состоявшегося в 2011-2012 годах и принесшего множество идей, получивших развитие в последующей практике градостроительства. Официальная мотивация - стремление разуплотнить столицу. На присоединенных территориях первоначально планировали разместить новый правительственный центр. Однако вскоре эта идея была вытеснена на периферию, хотя время от времени о ней и вспоминают, акцент переместился в направлении научно-производственных, медицинских и культурно-рекреационных центров, хотя для девелоперов наиболее притягательным остается коммерческое жилье - так называемое строительство «в полях».
Рис. 14. Присоединенные в 2012 г. к Москве территории в полтора раза превышают площадь территории столицы
Новой Москвой критика градостроительной политики столичных властей отнюдь не ограничивается. Им все чаще ставится в вину приверженность практике ручного управления при посредстве Градостроительно-земельной комиссии (ГЗК) в отсутствие разработанной и утвержденной градостроительной стратегии в виде генплана (ПЗЗ утверждены в начале 2017 г.). Можно к этому добавить то, что в перечне градостроительных принципов такие приоритеты, как модернизация и развитие инженерной инфраструктуры, реиндустриализация и строительство социального жилья, занимают подчиненное место. На самом деле, это важнейшие пункты, назревшие и перезревшие, актуальность которых стремительно нарастает в свете ухудшающейся геостратегической и социально-экономической обстановки.
Справедливости ради заметим, что во второй половине 2010-х годов московские власти озаботились проблемами неоиндустриализации, импортозамещения и развития хай-тек отраслей с высокой добавленной стоимостью, инициировав инвентаризацию оставшегося научного и промышленного потенциала города, заявив о создании новых научно-технических и производственных кластеров, запустив программу устройства детских технопарков и др. Вторые же два приоритета по-прежнему ждут своего часа.
Ландшафтная архитектура - модный тренд
В последние советские десятилетия ландшафтная архитектура постепенно сходила на нет. Первые признаки ее возрождения относятся к концу 1990-х - началу 2000-х годов, когда обустройство площадок вокруг загородных резиденций востребовало профессионализм ландшафтного архитектора. Следующий этап - ее проникновение в город, от общественных пространств до парковых территорий. Уже в середине 2000-х годов появились первые достижения, среди них - парк «Отрада» в пойме реки Лихоборки в Москве (2006 г., архитекторы Г. Лихтерова, А. Калина, художник Н. Полисский). Его отличает множество мизансцен, выстроенных вдоль русла реки - от видового балкона и веранды-беседки с качелями до системы мостиков, лестниц и
пандусов. Главной же достопримечательностью как парка, так и всего района «Отрадное», являются Лихоборские ворота, конструкция более чем 10-метровой высоты, сплетенная из ветвей орешника (рис. 15) [11].
Рис. 15. Парк «Отрада» в пойме реки Лихоборки в Москве. 2006 г. Архитекторы Г. Лихтерова, А. Калина, художник Н. Полисский
Со второй половины 2000-х годов получал все большее распространение жанр молодежных фестивалей на пленере. Вслед за «Архстоянием» в деревне Никола-Ленивец Калужской области (рис. 16) и мигрирующими «Городами» появились иркутский «Бух-АРТ», тульская «АрхФЕРМА», воронежский «Архидром», нижегородский «О!Город», мигрирующая «АрхКузница». Как правило, организаторы придумывали тему фестиваля, молодые архитекторы из разных уголков России присылали на суд жюри свои проекты, после чего отобранные работы в фестивальном режиме реализовывались самими авторами. Это были объекты ландшафтной архитектуры, городская мебель, скульптура, арт-объекты, инсталляции и т.п. Основной материал - дерево, хотя в ходу были и металл, и поликарбонат, и стекло. Помимо профессиональной, коммуникационной и развлекательной функций, молодежные фестивали приняли на себя роль социального лифта.
Рис. 16. Фестиваль «Архстояние» - провозвестник молодежных фестивалей на пленере. Запуск космостанции «Байконур» 4 марта 2006 г. в 18.00 по московскому времени
Вплоть до начала 2010-х годов процесс усвоения городом ландшафтной культуры протекал эволюционно. Однако распространение в конце 2000-х годов деревянной архитектуры - в основном в ее временной разновидности: павильоны, городская мебель, малые формы - определенно придало импульс развитию ландшафтной архитектуры. Она попала в орбиту моды. В Москве этот тренд получил развитие вслед за сменой мэра и приходом новой команды городских управленцев.
Стартовой площадкой стал столичный парк им. Горького, который в короткие сроки, за несколько весенних месяцев 2012 года, был очищен от мусора, под которым понимались, в том числе, аттракционы, шашлычные и прочие злачные места. Была обустроена в неназойливой геометрии зона пляжа, построен целый ряд новых объектов качественной современной архитектуры - от ресторанов до шахматного клуба и Центра современного искусства «Гараж». Смена образная и стилевая повлекла за собой смену социального адреса. Референтной группой стали хипстеры, что, кстати, иногда является предметом общественной критики - уж больно узок их круг. Реконструкция ЦПКиО выдвинула в профессиональные лидеры архитектурную команду Wowhaus во главе с О. Шапиро и Д. Ликиным, основанную во второй половине 2000-х годов, но успевшую прославиться своим зданием института «Стрелка».
Следующей вехой в этом триумфальном шествии ландшафтной архитектуры стала реконструкция Крымской набережной, проведенная в 2013 году также по проекту Wowhaus совместно с Е. Ассом и А. Андреевой. Новый ландшафтный парк был разбит на месте не слишком загруженной четырехполосной автомагистрали. Организована непосредственная связь ЦДХ и парка «Музеон» с набережной Москвы-реки. Вся территория условно разделена на четыре тематические зоны, перетекающие одна в другую и объединенные мотивом волны. Он прослеживается в криволинейных очертаниях скамеек, трассировке пешеходных и велосипедных дорожек, искусственно созданном рельефе с его легкими всхолмлениями, а также в образном решении павильонов, расположенных вдоль набережной. Основным фокусом социального притяжения служит Фонтанная площадь перед зданием Дома художника со струйным фонтаном сухого типа: 203 форсунки встроены в мощение набережной. Особое внимание уделено озеленению, в частности, липовой аллее, которая отделяет площадь от реки, и ночной подсветке (рис. 17) [12].
Рис. 17. Реконструкция Крымской набережной в Москве. 2013 г. Архитекторы Д. Ликин, О. Шапиро совместно с Е. Ассом и А. Андреевой
С самого начала проект реорганизации Крымской набережной задумывался как одно из звеньев пешеходного маршрута - «зеленой петли», объединяющей Воробьевы горы, Нескучный сад, парк Горького, Болотный остров и Бульварное кольцо в единую
прогулочную зону (рис. 18). И даже шире - как составная часть большой урбанистической программы развития прибрежных территорий города. За Крымской набережной последовали: реконструкция по проекту Wowhaus набережной Воробьевых гор, присоединенной в 2012 году к парку Горького и развивающей его историю успеха, проведенный в 2013 году международный конкурс на парк в Зарядье, победителем которого стало американское бюро «ЮП^г Scofidio + Renfro», наконец, международный конкурс 2014 году на развитие прибрежных территорий Москвы-реки, победу в котором одержал «Проект Меганом» (рис. 19) [13].
Рис. 18. «Зеленая петля» - большая урбанистическая программа, направленная на организацию пешеходной оси, связывающей Воробьевскую набережную, парк им. Горького, Крымскую набережную, Болотный остров, Бульварное кольцо, Третьяковскую галерею. Предполагается устройство моста через Водоотводной канал от 3-го Голутвинского переулка в северо-западной части Болотного острова
Московские власти, а вместе с ними и общественность определенно вошли во вкус. В середине 2010-х годов открылись после реконструкции сад им. Баумана (рис. 20) и Сиреневый сад, на развитие парка Сокольники проведен международный конкурс, победу в котором одержал консорциум во главе с тем же Wowhaus, мэром столицы заявлена программа устройства десятков парков, получивших название народных, на территории всей Москвы, утверждено Положение о реестре зеленых насаждений, имеющее целью инвентаризацию зеленого фонда столицы.
Пример оказался заразительным. Вслед за Москвой о программах ландшафтного благоустройства подмосковных городов объявил губернатор Московской области. К середине 2010-х годов эта волна докатилась практически до всех российских городов. Московский опыт масштабируется на всю Россию. Начиная с 2017 года проводятся федеральные конкурсы на благоустройство российских городов - от крупнейших и крупных до малых и моногородов. Первые проекты-победители уже реализованы [14].
На самом деле перед многими из российских городов стоят не в пример более насущные проблемы типа ремонта и реконструкции теплотрасс и других инженерных сетей, которые имеют 80-процентный износ и поставлены на особый контроль МЧС и Минстроя в связи с регулярно случающимися аварийными ситуациями. Отпущенные на развитие теплосетей денежные средства уходят на ликвидацию аварий. Тем не менее, иррациональные мотивы довлеют, и ландшафтная архитектура как последний по времени модный феномен - тому свидетельство.
Рис. 19. Концепция развития прибрежных территорий Москвы-реки. 2014 г. Победитель международного конкурса «Проект Меганом»
Рис. 20. Сад им. Баумана после реконструкции. 2013 г.
Подводя итоги, заметим, что выделенными тенденциями - смещением акцентов от объемного проектирования к градостроительству, обращением к мегапроектам как инструменту развития территорий, «перезагрузкой» столичного градостроительства с приходом новых властей, превращением ландшафтной архитектуры в модный тренд урбанистическая повестка не ограничивается. Тем не менее, ведущие структурные изменения урбанистической сферы обозначены и кратко охарактеризованы.
Следует подчеркнуть, что мы сегодня, как и вчера, и в недалеком прошлом, наблюдаем феномен доведения той или иной тенденции, в данном случае благоустройства и развития общественных пространств, до критической точки, что, как правило, чревато социальными и урбанистическими дисфункциями. Такого рода попеременные присягания
очередным кажущимся прогрессивными веяниям неизменно присутствуют на всем протяжении как постсоветской, так и советской архитектуры. Несмотря на сформировавшийся еще в 1980-е годы институт рефлексии, эти исторические аномалии практически не устраняются, не преодолеваются - профессия послушно следует логике будто бы естественных изменений, в основе которых лежит социокультурно обусловленный механизм модных смен. Помимо всего прочего, данный феномен имеет соответствующие финансово-экономические последствия.
В качестве практических рекомендаций предлагается целенаправленное смягчение, демпфирование наблюдаемых исторических перекосов, «перерывов постепенности». Полностью их купировать вряд ли возможно. В основе практики управления проектно-строительным комплексом должна лежать несводимость управленческого инструментария к простым решениям, одному единственно правильному рецепту. Необходимо дифференцировать градостроительную политику в связи с конкретными -временными, пространственными, экономическими, технологическими, экологическими и прочими условиями и предпосылками.
Источники иллюстраций
Рис. 1, 2. Архив автора.
Рис. 3. - URL: https://stroi.mos.ru/news/piervyi-uchastok-tskad-dlinoi-pochti-50-km-zapustiat-v-2019-ghodu-1 (дата обращения 11.03.2020).
Рис. 4. - URL: https://vagon-vokzal.ru/rzhd/vsm-moskva-kazan.html (дата обращения 11.03.2020).
Рис. 5. Архитектурный Вестник, 2014, №5, с. 46.
Рис. 6. - URL: http://airgorod.ru/portfolio/photo/big-sochi/ (дата обращения 11.03.2020).
Рис. 7. Фото: © Оргкомитет «Сочи-2014».
Рис. 8. Архитектурный Вестник, 2013, №6, с. 60.
Рис. 9. РИА Новости / Виталий Аньков. - URL:
http://visualrian.ru/story/list 198982/1227289.html (дата обращения 11.03.2020).
Рис. 10. Архитектурный Вестник, 2014, №4, обложка.
Рис. 11. Архитектурный Вестник, 2018, №5, с. 37.
Рис. 12, 19. Изображение: архитектурное бюро «Проект Меганом».
Рис. 13а, 13б. Diller Scofidio + Renfro.
Рис. 14. - URL: https://www.mos.ru/authority/discussion/doc/20222/ (дата обращения 11.03.2020).
Рис. 15. - URL: http://polissky.ru/artworks/lihoborskie-vorota/ (дата обращения 11.03.2020). Рис. 16. - URL: http://archvestnik.ru/wp-content/uploads/old2/2062%20Archivesty%2028-41.pdf (дата обращения 11.03.2020).
Рис. 17. - URL: http://mahpi.ru/projects/crimean/ (дата обращения 11.03.2020). Рис. 18. - URL: http://landezine.com/index.php/2013/12/the-krymskaya-embankment-by-wowhaus/crimea quay 12b/ (дата обращения 11.03.2020).
Рис. 20. - URL: https://parkseason.ru/parki-moskvi/sad-im-baumana/letniy-kinoteatr/ (дата обращения 11.03.2020).
Литература
1. Фесенко Д. Деревянная архитектура как супертренд // Российская архитектура - на краю. - Москва: Журнал «АВ», 2015. - С. 72-79.
2. Фесенко Д. Углубление тренда - от урбанизма к терпланированию и расселению // Российская архитектура - на краю. - Москва: Журнал «АВ», 2015. - С. 182-186.
3. Фесенко Д. Углубление тренда - от урбанизма к терпланированию и расселению // Российская архитектура - на краю. - Москва: Журнал «АВ», 2015. - С. 182-186.
4. Олег Харченко о большом проекте Сочи-2014 - от выбора архитекторов до зеленых стандартов и постолимпийского использования // Архитектурный Вестник. - 2014. -№5. - С. 44-55.
5. Савкин К. Античный геном живого города. Градостроительные объекты Михаила Филиппова // Архитектурный Вестник. - 2014. - №5. - С. 56-65.
6. Острецов В. Освоение острова Русский - урбанистический мегапроект. Об уникальном опыте первых лиц / В. Острецов, А. Агаларов // Архитектурный Вестник. -2013. - №6. - С. 58-71.
7. Савкин К. Вокруг футбола. О новых стадионах России // Архитектурный Вестник. -2018. - №4. - С. 24-43.
8. Фесенко Д. Москва - в точке перехода. О соотношении плюсов и минусов // Теория архитектурного процесса: контуры новой парадигмы. - Москва: Архитектурный Вестник, 2010.- С. 199-204.
9. Москва / Санкт-Петербург - урбанистическая политика: общее и особенное. На вопросы «АВ» отвечают главные архитекторы Сергей Кузнецов и Олег Рыбин // Архитектурный Вестник. - 2013. - №6. - С. 50-57.
10. Фесенко Д. Реорганизация транспортной инфраструктуры в столичном регионе -заявленные ориентиры и вероятные последствия // Архитектура как инструмент конструирования будущего. От истории архитектуры XX-XXI веков до новой урбанистической политики. - Москва: Либроком, 2017. - С. 313-316.
11. Фесенко Д. Фасад / Разрез. Российская архитектура 1990-2000-х гг. - Москва: Архитектурный Вестник, 2008. - С. 454-455.
12. Павликова А. Крымская набережная - шаг в направлении обустройства единого пешеходного маршрута // Архитектурный Вестник. - 2013. - №6. - С. 38-41.
13. 1:0 в пользу эндогенности. По итогам конкурса на развитие Москвы-реки // Архитектурный Вестник. - 2015. - №1. - С. 47-49.
14. Фесенко Д. Кейс Зарайска: О перспективах масштабирования АГР и АГО. По итогам Форума проектировщиков Московской области // Архитектурный Вестник. - 2019. -№6. - С. 68.
References
1. Fesenko D. Derevyannaya arkhitektura kak supertrend. Rossiyskaya arkhitektura - na krayu [Wooden architecture as a super trend. Russian architecture is on the edge]. Moscow, «AV» Magazine, 2015, pp. 72-79.
2. Fesenko D. Uglubleniye trenda - ot urbanizma k terplanirovaniyu i rasseleniyu. Rossiyskaya arkhitektura - na krayu [The deepening trend - from urbanism to patience and resettlement. Russian architecture is on the edge]. Moscow, «AV» Magazine, 2015,
pp. 182-186.
3. Fesenko D. Uglubleniye trenda - ot urbanizma k terplanirovaniyu i rasseleniyu. Rossiyskaya arkhitektura - na krayu [The deepening trend - from urbanism to patience and resettlement. Russian architecture is on the edge]. Moscow, «AV» Magazine, 2015,
pp. 182-186.
4. Kharchenko О. O bolshom proyekte Sochi-2014 - ot vybora arkhitektorov do zelenykh standartov i postolimpiyskogo ispolzovaniya [About the big Sochi-2014 project - from the choice of architects to green standards and post-Olympic use. «AV» Magazine]. 2014, no. 5, pp. 44-55.
5. Savkin K. Antichnyy genom zhivogo goroda. Gradostroitelnyye obyekty Mikhaila Filippova [Antique genome of a living city. Town-planning objects of Mikhail Filippov. «AV» Magazine]. 2014, no. 5, pp. 56-65.
6. Ostretsov V., Agalarov A. Osvoyeniye ostrova Russkiy - urbanisticheskiy megaproyekt. Ob unikalnom opyte pervykh lits [Development of the Russian island - urban megaproject. About the unique experience of the first persons. «AV» Magazine]. 2013, no. 6, pp. 58-71.
7. Savkin K. Vokrug futbola. O novykh stadionakh Rossii [Around football. About the new stadiums of Russia. «AV» Magazine]. 2018, no. 4, pp. 24-43.
8. Fesenko D. Moskva - v tochke perekhoda. O sootnoshenii plyusov i minusov. Teoriya arkhitekturnogo protsessa: kontury novoy paradigm [Moscow - at the transition point. On the ratio of pros and cons. Theory of the architectural process: the contours of the new paradigm]. Moscow, «AV» Magazine, 2010, pp. 199-204.
9. Moskva / Sankt-Peterburg - urbanisticheskaya politika: obshcheye i osobennoye. Na voprosy «AV» otvechayut glavnyye arkhitektory Sergey Kuznetsovi Oleg Rybin [Moscow / St. Petersburg - urban politics: general and special. The chief architects Sergey Kuznetsov and Oleg Rybin answer the questions of «AV». «AV» Magazine]. 2013, no. 6, pp. 50-57.
10. Fesenko D. Reorganizatsiya transportnoy infrastruktury v stolichnom regione -zayavlennyye oriyentiry i veroyatnyye posledstviya. Arkhitektura kak instrument konstruirovaniya budushchego. Ot istorii arkhitektury XX-XXI vekov do novoy urbanisticheskoy politiki [Reorganization of transport infrastructure in the metropolitan area - declared guidelines and probable consequences. Architecture as a tool for constructing the future. From the history of architecture of the XX-XXI centuries to the new urban policy]. Moscow, Librokom, 2017, pp. 313-316.
11. Fesenko D. Fasad/Razrez. Rossiyskaya arkhitektura 1990-2000 gg [Facade / Section. Russian architecture of the 1990-2000s]. Moscow, «AV» Magazine, 2008, pp. 454-455.
12. Pavlikova A. Krymskaya naberezhnaya - shag v napravlenii obustroystva yedinogo peshekhodnogo marshruta [Krymskaya embankment - a step towards the development of a single pedestrian route. «AV» Magazine]. 2013, no. 6, pp. 38-41.
13. 1:0 vpolzu endogennosti. Po itogam konkursa na razvitiye Moskvy-reki [1: 0 in favor of endogeneity. According to the results of the competition for the development of the Moscow River. «AV» Magazine]. 2015, no. 1, pp. 47-49.
14. Fesenko D. O perspektivakh masshtabirovaniya AGR i AGO. Po itogam Foruma proyektirovshchikov Moskovskoy oblasti [See, for example, the case of Zaraysk: On the prospects for scaling AGR and AGO. According to the results of the Moscow Region Design Forum. «AV» Magazine]. 2019, no. 6, p. 68.
ОБ АВТОРЕ
Фесенко Дмитрий Евгеньевич
Главный редактор журнала «Архитектурный Вестник», советник РААСН, член-корреспондент МААМ, Москва, Россия e-mail: fesenko.dmitry@mail.ru
ABOUT THE AUTHOR
Fesenko Dmitry
Chief Editor of the Magazine «Architekturniy Vestnik», Advisor of RAACS (Russian Academy of Architecture and Construction Sciences), MAAM (International Academy of Architecture) Corresponding Member, Moscow, Russia e-mail: fesenko.dmitry@mail.ru
