CC BY
120
DOI: 10.18454/IRJ.2016.53.034 Донцова А.А.
Аспирант, направление «Языкознание и литературоведение» профиль «Теория языка», Северо-Кавказский федеральный университет, г. Ставрополь ОСНОВНЫЕ ТАКТИКИ ПСИХОЛОГИЗАЦИИ ПОВЕСТВОВАНИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ
Аннотация
В статье проводится анализ основных средств психологизации художественного повествования как способа предельной языковой экспликации психоэмотивного фона произведения. Психологизация приобретает статус интенциональной стратегии по описанию чувств и мыслей героев художественного произведения. Доказывается глубинная имманентная связь фокусов автора и читателя в рамках создания психологически нагруженного повествования. Основными приёмами психологизации признаются форма повествования, психологический анализ, художественная деталь и умолчание.
Ключевые слова: психологизм повествования, стратегии психологизации, психоэмотивный фон, внутренний монолог, умолчание.
Dontsova A.A.
Postgraduate student, major «Linguistics and literature studies», specification «Language theory»,
North-Caucasus Federal University, Stavropol MAIN TACTICS OF NARRATION PSYCHOLOGISATION WITHIN LITERATY TEXT
Abstract
The article contains analysis of the main instruments ofpsychologisation of narration in fiction as a method of the utmost linguistic explication of the psychoemotional background of a piece. Psychologisation is currently acquiring the status of an intentional strategy of description of the characters' emotions and thoughts. The existence of a deep immanent connection between the author's and the reader's focuses in the context of the psychological narration is proved in the article. Narrative form, psychological analysis, detail andparalipsis are recognized as the main instruments of psychologisation.
Keywords: psychologism of narration, strategies of psychologisation, psychoemotional background, internal monologue, paralipsis.
Проблема психологизации художественных произведений на сегодняшний день является весьма актуальной, в то же время её теоретический анализ все ещё не предоставляет единой и непротиворечивой теории психологизации. Сложность и значимость этого явления обусловлены его спецификой: объективной наукоёмкостью (нахождение на стыке психологии, языкознания и философии), с одной стороны, и непосредственной связью с большинством основных проблем литературоведения, с другой.
Прежде, чем обратиться к непосредственному анализу стратегий психологизации повествования, необходимо отметить, что в рамках нашего исследования под психологизацией понимается «стремление к полному, глубокому описанию чувств и мыслей героев художественного произведения» [8]. Это понятие тесно связано с психологизмом в литературе, что, согласно определению А. Б. Есина, является особым художественным качеством, выраженным в освоении и изображении средствами литературы внутреннего мира героя, отличающегося особой подробностью и глубиной [3, 313].
Наиболее четко тенденции к предельной психологизации повествования прослеживаются в литературе конца XIX - начала XX вв. Именно в это время остро встал вопрос об описании внутреннего мира человека в связи со сменой классической парадигмы на антропоцентрическую, произошёл перенос «центра тяжести» с воспроизведения социальной реальности на личность человека [7]. Новый облик художественного психологизма можно проанализировать с помощью более пристального изучения стратегий его воплощения в творчестве различных писателей. Подход к этой проблеме должен учитывать многие аспекты: в первую очередь, необходимо соотносить психологизм и специфику произведения, его стиль, отражённую в нём концепцию личности, следующим этапом в исследовании средств и тактик психологизации будет компаративный анализ взаимосвязей психологизма и повествовательной организации произведения, подтекста. Кроме того, особого внимания заслуживает триада «автор -герой - читатель» и их взаимодействие [5].
«Психологизация» литературы привела к активной разработке и использованию разнообразных художественных средств, необходимых авторам для адекватного изображения внутренних, душевных переживаний героев. Однако следует отметить, что речь идёт не только о накоплении психологических форм, приёмов и средств, то есть об обогащении литературы новыми ресурсами (символы, техники, пространственно-временные эксперименты и т.д.), а о переходе психологизма в целом в метастилевое явление [5]. Как отмечает Н. С. Лейтес, «психологизм заявляет о себе сегодня не только как средство раскрытия внутреннего мира личности или надличностных духовных процессов, но и как действенный сюжетоопределяющий и структурообразующий фактор» [6, 54].
При рассмотрении явления психологизма А. Б. Есин в своих трудах оперирует понятием «форма психологического изображения». Однако в данной статье под формами будут пониматься стратегии психологизации, поскольку оба данных понятия обозначают общий план действий и установление их последовательности автором для описания психологического состояния персонажей. Таким образом, исследователь выделяет прямую, косвенную и суммарно-обозначающую формы изображения. Осуществление первой стратегии в рамках литературного произведения происходит путём художественного изображения внутреннего мира действующих персонажей, выражаемого посредством их внутренней речи, образов памяти и воображения. Косвенная форма психологического изображения, то есть анализ персонажа извне характеризуется психологической интерпретацией автором речевых, мимических, жестовых и других особенностей внешнего проявления психики персонажа. Под суммарно-
обозначающей формой понимается краткое обозначение происходящего во внутреннем мире героя через авторский комментарий. [3, 320-321].
Для осуществления психологического изображения в произведении писатель использует ряд приёмов, описанных А. Б. Есиным. Он выделяет: форму повествования, психологический анализ, представленный четырьмя основными формами (самоанализ, внутренний монолог, поток сознания и диалектика души), художественную деталь и умолчание [3, 321].
Каждый из представленных приёмов играет особую роль в психологизации повествования в зависимости от выбранной автором стратегии. Например, изображение персонажа изнутри невозможно без использования повествования от первого лица, что, в свою очередь, сопровождается применением одной из форм психологического анализа или их совокупностью. Следует отметить, что психологизация в художественном произведение имеет место быть, когда происходит глубокое и полное раскрытие внутреннего мира персонажа. Естественное, спонтанное, развернутое размышление героя представлено в форме внутреннего монолога, в котором обязательно сохраняется речевая манера персонажа. Когда мысли персонажа подчинены его внутренней логики и можно проследить, как он пришёл к тому или иному решению, можно говорить о диалектике души. Отличной формой психологического анализа является поток сознания, когда мысли хаотичны, никак не упорядочены и не связаны логически, «от текста к тексту, от когнитивного типа понимания к распредмечивающему, это производит не стабильные закостенелые схемы, а включает в их состав меру неопределенности, вариативности» [1].
Косвенное психологическое изображение, в свою очередь, происходит зачастую через описание внешности, жестов, мимики и речевых особенностей героев. Кроме того, внутренние переживания героя могут передаваться через описания пейзажа или интерьера. Таким образом, становится очевидным, что для воплощения данной стратегии психологизации применяются повествование от третьего лица и художественные детали. В данном конкретном случае рефлексия в понимании психологизма «не является предметной и осязаемой, она не ощутима в своей процессуальности, но до тех пор, пока реципиент не наталкивается на определенные трудности в понимании смысла, пока не рождается трансформация модификации/уточнения отношения актуализируемых квантов к ситуации при неудачах в коммуникативном акте, а затем исправление их в результате феноменологической рефлексии» [2, 56].
Писатель также может отказаться от описания переживаний персонажа напрямую или косвенно и вместо этого предоставить читателю возможность самостоятельно интерпретировать поведение и чувства героя. В этом случае применяется третья форма психологического изображения - суммарно-обозначающая, когда автор ограничивается кратким комментарием и тогда уже «многогранность и многомерность смысловых конструктов порождаемая многомерностью онтологических картин повторяет структуру сознания» [2, 57] автора и позволяет читателю самому вскрывать психоэмоциональный фон. Следовательно, основным приёмом, используемым для реализации данной стратегии, является умолчание.
Выбор или создание собственной стратегии психологизации в произведении зависит от авторского замысла. По мнению отечественных литературоведов, главной причиной психологизации повествования является тематика произведения и психологические особенности героев. Создавая внутренние монологи, автор обращает внимание на объективные черты личности, отличающие её от окружающих, делает возможным проследить внутреннее развитие героя. При этом объективная действительность переосмысливается писателем, преобразуется в произведении его опытом, взглядами, идеями. Таким образом, как отмечает А. Б. Есин, основным условием возникновения психологизма являются не объективные свойства характеров, а то, как они осмысливаются автором [4, 28].
Таким образом, мы приходим к выводу о возможности осуществления различных тактик психологизации через три основные формы психологического изображения - прямую, косвенную и суммарно-обозначающую. Для этого автор применяет ряд способов и приёмов психологизации, к которым относятся форма повествования, психологический анализ, художественная деталь и умолчание. Выбор и сочетание данных приёмов зависит от выбранной автором стратегии психологизации повествования, от его индивидуально-авторской картины мира и художественного замысла.
Список литературы/ References
1. Бредихин С. Н. Схемопостроение в рамках метаединиц герменевтического процесса понимания и интерпретации // Современные проблемы науки и образования. - 2014. № 4. - URL: http ://www. scienceeducation.ru/ru/article/view?id=13920
2. Бредихин С.Н. Константы интенциальности, субъективности и модальности в герменевтическом понимании смысла // Вопросы когнитивной лингвистики. - 2015. № 3 (44). - С. 54-58.
3. Есин А. Б. Психологизм // в кн. Введение в литературоведение: учеб. пособие / под ред. Л. В. Чернец. - М.: Высш. шк., 2004. - 313-328 с.
4. Есин А. Б. Психологизм русской классической литературы: кн. для учителя. - М.: Просвещение, 1988. - 176 с.
5. Золотухина О. Б. Эволюция психологизма Германа Гессе. - URL: http://ebooks.grsu.by/zolotuhina/index.htm
6. Лейтес Н. С. Конечное и бесконечное. Размышление о литературе ХХ века: мировидение и поэтика: учеб. пособие по спецкурсу. - Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1993. - 120 с.
7. Проскурнин Б. М. Художественный психологизм до и после Фрейда (русский и зарубежный опыт). - URL: http://philologicalstudies/ org/dokumenti/2008/vol1/3/5.pdf
8. Энциклопедический словарь, 2009. - URL: http://dic.academic.ru/ contents.nsf/es/
Список литературы на английском языке / References in English
1. Bredikhin S. N. Skhemopostroenie v ramkakh metaedinits germenevticheskogo protsessa ponimaniya i interpretatsii [Scheme derivation within metaunits of hermeneutic processes of understanding and interpretation] // Sovremennye problemy nauki i obrazovaniya [Modern problems of science and education]. - 2014. № 4. - URL: http ://www. scienceeducation.ru/ru/article/ view?id=13920 [in Russian]
2. Bredikhin S.N. Konstanty intentsial'nosti, sub"ektivnosti i modal'nosti v germenevticheskom ponimanii smysla [Constants of intentiality, subjectivity and modality in hermeneutical conception of sense] // Voprosy kognitivnoy lingvistiki [Questions of cognitive linguistics]. - 2015. № 3 (44). - S. 54-58. [in Russian]
3. Esin A. B. Psikhologizm [Psychologism] // v kn. Vvedenie v literaturovedenie: ucheb. posobie / pod red. L. V. Chernets [Lib. Introduction into literature studies: student training manual / ed. by L. V. Chernets]. - M.: Vyssh. shk., 2004. -313-328 s. [in Russian]
4. Esin A. B. Psikhologizm russkoy klassicheskoy literatury: kn. dlya uchitelya [Psychologism of Russian classic literature: instructor's manual]. - M.: Prosveshchenie, 1988. - 176 s. [in Russian]
5. Zolotukhina O. B. Evolyutsiya psikhologizma Germana Gesse [Hermann Hesse's psychologism evolution]. - URL: http://ebooks.grsu.by/zolotuhina/index.htm [in Russian]
6. Leytes N. S. Konechnoe i beskonechnoe. Razmyshlenie o literature XX veka: mirovidenie i poetika: ucheb. posobie po spetskursu [Finite and eternal. Reflection on the literature of the XX century: worldview and poetics: student training manual on specialty course]. - Perm': Izd-vo Perm. un-ta, 1993. - 120 s. [in Russian]
7. Proskurnin B. M. Khudozhestvennyy psikhologizm do i posle Freyda (russkiy i zarubezhnyy opyt) [Fictional psychologism before and after Freud (Russian and international experience)]. - URL: http://philologicalstudies/ org/dokumenti/2008/vol1/3/5.pdf [in Russian]
8. Entsiklopedicheskiy slovar', 2009 [Encyclopedic dictionary, 2009]. - URL: http://dic.academic.ru/ contents.nsf/es/ [in Russian]
DOI: 10.18454/IRJ.2016.53.120 Езан И.Е.1, Неборская Л.Н.2
1ORCID: 0000-0002-7662-611X, Кандидат филологических наук, доцент,
Санкт-Петербургский государственный университет 2ORCID: 0000-0001-8818-8404, Кандидат филологических наук, доцент, Минский государственный лингвистический университет ЭЛЛИПТИЧЕСКИЕ КОНСТРУКЦИИ В НЕМЕЦКОЙ РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ
Аннотация
Настоящая статья посвящена анализу особенностей синтаксиса немецкой разговорной речи, обусловленных такими характеристиками, как спонтанность, неофициальность и эмоциональность общения. Используя методы лингвистического описания и контекстного анализа диалогической интеракции, представленной в виде транскрипта аудиозаписи немецкого ток-шоу «Domian», были установлены типы элиминации компонентов в эллиптических конструкциях, всесторонне изучена их контекстная и ситуативная обусловленность. Несмотря на дискуссионность некоторых лингвистических понятий (неполное предложение, недвусоставнное предложение, эллипс и т.д.) был обоснован выбор термина «эллипс», а также важность изучения эллиптических конструкций как средства экономии языковых средств без ущерба для содержания высказывания.
Ключевые слова: синтаксис немецкой разговорной речи; неполное предложение, эллипс, контекст, дихотомия устность-письменность, диалогическая интеракция, языковая экономия.
Ezan I.E1, Neborskaya L.N.2
1ORCID: 0000-0002-7662-611X, PhD in Philology, associate professor, Saint Petersburg State University
2ORCID: 0000-0001-8818-8404, PhD in Philology, associate professor, Minsk State Linguistic University ELLIPTIC STRUCTURES IN GERMAN CONVERSATIONAL SPEECH
Abstract
This article analyzes syntactical peculiarities of the German conversational speech characterized by spontaneity, informality, and emotional communication. Using the methods of linguistic and context description of dialogic interaction, presented as a transcript of the German talk show «Domian», we distinguished types of components elimination in elliptical structures, comprehensively examined their contextual and situational conditionality. Despite the controversial nature of some linguistic concepts (incomplete sentence, ellipse, etc.) we justified the choice of the term "ellipse" and the importance of studying elliptic structures as a way of saving language means, without influence on the content of the utterance.
Keywords: syntax of German conversational speech; incomplete sentence, ellipse, context, dichotomy of oral-written form, dialogical interaction, linguistic economy.
Одной из основных особенностей устной разговорной речи в силу ее спонтанности, неподготовленности и ситуативности является трансформация объема высказывания, под которой понимается расширение или сокращение высказывания или добавление и опущение элементов предложения. В грамматической традиции с этими понятиями связаны понятия распространенного предложения и неполного предложения. Термин «неполное предложение» имеет давнюю традицию применения в отечественной германистике и русистике и является достаточно спорным и неоднозначным. Еще В.Д. Девкин предлагал заменить его термином «недвусоставное предложение», имея в виду «бесподлежащные предложения», «бессказуемностные предложения», «безобъектные предложения» и т.д. [2, C. 13]. Неполное предложение как термин представляется в определенном смысле универсальным, так как с его помощью можно описать любую конструкцию с элиминированными повторяющимися синтаксическими компонентами, возводимыми к одной пропозиции [4, C. 163]. По сути, такая трактовка напрямую соотносится с понятием эллипс и, соответственно, эллиптических предложений - «пропуск в речи или тексте подразумеваемой языковой единицы, структурная "неполнота" синтаксической конструкции» [1, С. 592]. Понятие «неполное
