CC BY
55
УДК316.6
Романова Нелли Петровна Nelly Romanova
ОСНОВНЫЕ СТАТУСНЫЕ ПОЗИЦИИ ОДИНОКИХ ЖЕНЩИН АКТИВНОГО ТРУДОВОГО ПЕРИОДА
BASIC STATUS POSITIONS OF SINGLE WOMEN IN THEIR ACTIVE CAREER PERIOD
Дан анализ основных статусных позиций одиноких женщин — образование, профессия, положение на рынке труда, доходы и потребление, имущественная обеспеченность, наличие недвижимой собственности, качество жилищных условий, наличие сбережений и инвестиционных ресурсов
Ключевые слова: одинокие женщины, активный трудовой период, статусные позиции, социальная дискриминация, адаптация, конкурентоспособность, неформальная занятость, показное (демонстративное) потребление
The author brings in focus basic status positions of single women — education, profession, their stand in the labor market, income and consumption, material security, real estate property status, housing quality, bank savings and investment potential
Key words: single women, active career period, status position, social discrimination, adaptation, com-petiveness, informal occupation, demonstrative consumption
Статусная позиция — это место в социальном пространстве, воздействующее в том или ином направлении и с той или иной силой на поведение занимающего ее индивида.. Это характеристика детерминированности поведения, несвободы. Индивид свободен в своем поведении в пределах границ статусной позиции (например, потребление ограничено наличием доступных средств). Он сам выбирает варианты поведения (стиль жизни), допускаемые статусной позицией, детерминирующей его образ жизни.
Одной из наиболее серьезных теоретических проблем, встающих при попытке описания социального статуса той или иной социальной группы, выступает поиск статусных позиций, по которым можно было бы их адекватно выделить и описать. Определяя свой социальный статус в обществе, большинство одиноких женщин руководствуется своим материальным положением и реальным образом жизни.
К основным статусным позициям, характеризующим положение одиноких женщин, отнесем их образование и профессию, положение на рынке труда, доходы и потребление, имущественную обеспеченность, наличие недвижимой собственности, качество жилищных условий, наличие сбережений и инвестиционных ресурсов, спектр доступных платных услуг, досуговые возможности.
Рассматривая положение одиноких женщин на рынке труда, необходимо еще раз обратить внимание на то, что, несмотря на декларирование принципа равных прав и возможностей полов, одинокие женщины практически постоянно испытывают ущемление их социальных прав в экономической жизни: от прямого нарушения равных прав, например, при приеме на работу и увольнении, до создания явных препятствий женщинам пользоваться своими правами. Особенно ухудшилась ситуация с правами женщин в период осуществляющейся со-
циально-экономической трансформации общества, когда проявились негативные тенденции их явного неравенства по сравнению с мужчинами.
Формы и методы социальной дискриминации женщин в зависимости от сфер их деятельности могут быть различными (например, немотивированное увольнение с работы или сексуальные притязания со стороны начальника). По своим видам дискриминация может быть как насильственная, так и ненасильственная. Но в любом случае в основе дискриминационных дейс-
твий лежит насилие над личностью женщины. Дискриминация женщин меняет их социальный статус и социальные установки в конкретной ситуации (как семейно-бытовой, так и общественной) и влечет за собой перемены в ролевых функциях женщины.
По официальным данным [1] и нашим исследованиям, примерно треть руководителей предприятий различных форм собственности признают, что предпочитают при приеме на работу мужчин, а не женщин (табл.1).
Таблица 1
Оценка частоты столкновения женщин с фактами их дискриминации при приеме на работу и увольнении (в%к опрошенным) с нашими дополнениями *
Формы проявления социальной дискриминации в сфере труда Сталки- ваются (всего) Частота столкновения Никогда не сталкиваются Затруднились ответить
часто иногда
При приеме на работу 82,3 (67,5) 40,7 41,6 7,1 (20,1) (12,4)
При увольнении 74,2 (56,2) 41,2 33,0 11,3 (22,8) 14,5 (21,0)
* в скобках приведены данные, полученные при анкетировании одиноких женщин Забайкалья
В частном секторе социальная дискриминация женщин имеет выраженный авторитарный характер, ставит работницу в большую зависимость от работодателя-мужчины, чем на государственных предприятиях. Более того, уровень социальной и правовой защищенности женщин от дискриминации в частном секторе намного ниже, чем на предприятиях государственных или полугосударственных.
Экспертный опрос участников Всероссийского женского Конгресса «Труд. Занятость. Безработица» (1994), проведенный под руководством проф. Г.Г. Силласте и
при непосредственном участии Г.Ж. Ко-жамжаровой, позволил нарисовать общую картину распространенности различных видов социальной дискриминации женщин в сфере труда (табл. 2).
Дискриминация женщин в сфере труда и занятости имеет свои асоциальные последствия, означающие ожидаемые или стихийно возникающие результаты распространения того или иного социального процесса и явления, которые влияют как на социальные отношения личностей, общностей, так и на стабильность в обществе в целом.
Таблица 2
Категории женщин, чаще других ощущающих социальную дискриминацию в сфере труда (в%к опрошенным) [2] с нашими дополнениями*
Категории женщин Сталкивались (всего) Частота столкновения Никогда не сталкивались Затруднились ответить
часто иногда
Беременные 65,6 45,2 20,4 13,1 21
Инвалиды 56,5 39,8 16,7 12,2 31,3
Одинокие 5,-4 (56,7) 25,3 27,1 17,2 (22,7) 30,4 (20,6)
Предпенсионного возраста 77,9 (82,4) 54,8 23,1 4,5 (10,9) 17 (6,7)
* в скобках приведены данные, полученные при анкетировании одиноких женщин Забайкалья
Асоциальными последствиями этих негативных процессов стали феминизация бедности, женская безработица, усиление внутрисемейной и общественной дискриминации женщин, рост насилия и преступности, непосредственно сказывающиеся на социальном статусе женщин.
Феминизация бедности, как одна из усиливающихся тенденций завершающих десятилетий прошлого столетия, была выделена многими исследователями. В результате анализа различий в уровне бедности населения и домохозяйств по гендерному признаку установлено [1], что одинокие пожилые женщины и матери нские семьи (неполные семьи) [мы рассматриваем одиноких матерей в широком социальном контексте и относим к ним не только тех, кто имеет юридическое право называть себя «одинокой матерью», но и тех, кто в силу определенных обстоятельств расстался с мужем, потерял мужа, или тех, кто никогда не был замужем, однако имеет на своем иждивении детей. Как следует из сказанного, «неполная семья» понимается как семья, в которой забота о детях и защита их интересов осуществляется одним из родителей (в нашем исследовании матерью), проживающим совместно с этими детьми] составляют группу населения с самым высоким риском бедности.
На эту общероссийскую ситуацию накладываются глубокие межрегиональные различия в уровне жизни, размерах текущих денежных доходов, объемах сбережений и уровне адаптированное™ населения. Существует прямая и тесная связь адаптации населения с уровнем развития регионов. В этом смысле Забайкалье является примером региона с низким качеством жизни. По большинству социально-экономических показателей оно занимает последние места среди регионов Сибирского федерального округа.
Для материнских семей к факторам бедности относятся как низкие индивидуальные доходы одинокой женщины-матери, так и недостаточный размер государственных трансфертов, призванных частично компенсировать отсутствие второго заработка в семье (алименты на детей после развода, пенсии детям после смерти отца, пособия одиноким матерям).
Если одни проблемы связаны с недостаточным финансированием социальных программ из бюджета (пенсии детям, пособия), то другие лежат в области экономических условий занятости женщин и оплаты их труда, неравенства экономических возможностей мужчин и женщин.
Для каждого из выделенных типов домохозяйств, в наибольшей степени под-
верженных бедности (материнские семьи, одинокие женщины-пенсионеры), можно выделить круг факторов, способствующих обеднению этих групп населения.
Факторы бедности пожилого населения лежат в сфере недостаточности размера существующих пенсионных выплат для лиц старших пенсионных возрастов, 90 % которых составляют женщины (среди них более 60 % одиноких): средний уровень пенсий достигает сегодня лишь 2/3 от прожиточного минимума пенсионера. При этом пенсии не покрывают даже минимальных физиологических потребностей пожилых людей.
В новых экономических условиях материальное положение пенсионеров и неполных семей усугубилось сокращением общественных фондов потребления. Для пожилых людей, пенсии которых не предусматривают затрат на медицинское и социальное обслуживание, это привело к недоступности данных услуг и увеличению уровня бедности. Одинокие женщины старших пенсионных возрастов с этой точки зрения оказываются наиболее уязвимыми.
Число детей в семье — показатель, характеризующий среднюю иждивенческую нагрузку, более высокий в полных семьях:
1,6 в среднем на 1 семью по сравнению с 1,37 в неполных семьях, которые в подавляющем большинстве однодетные. Но с учетом того факта, что в половине полных семей на двух родителей приходится всего один ребенок, среди неполных семей иждивенческая нагрузка с большей вероятностью продуцирует бедность.
Отсутствие полноценной компенсации в доходах неполных семей, второго заработка через систему государственных транс-
фертов ставит перед женщиной проблему обеспечения детей за счет ее индивидуальных доходов. Однако по сравнению с остальными работниками их карьера оказывается менее позитивной. Это объясняется ограниченным кругом областей занятости, где женщина может подрабатывать, а также препятствиями объективного характера при переходе в частный сектор: работа на негосударственном предприятии, в частном бизнесе требует больших затрат времени и полной отдачи сил, тогда как низкий уровень развития социальной инфраструктуры, сферы бытовых услуг, системы детских учреждений, а кроме этого, необходимость ухода за детьми не позволяют женщинам посвящать все время работе, в полной мере проявлять себя в профессиональной сфере. В результате предпочтение в формировании высокооплачиваемых рабочих мест на негосударственных предприятиях отдается мужчинам; женщины, как правило, используются там на вспомогательных работах. Они зачастую оказываются неспособными конкурировать на рынке труда и не имеют возможности кардинально улучшить положение своей семьи, что особенно актуально для одиноких женщин с детьми.
Предваряя описание положения одиноких женщин на рынке труда, охарактеризуем их образовательный ценз, причем дадим его с разбивкой на сферы трудовой деятельности. Для женщин только со средним и незаконченным средним образованием выделим одну категорию — рабочие профессии, для женщин со среднеспециальным и высшим образованием выделим техническую направленность образования и гуманитарную (табл. 3).
Таблица 3
Образование одиноких женщин Забайкалья
Образовательный ценз Возрастные группы одиноких женщин
25-39 40-55 старше 55
Начальное 6,1 6,5 7,4
Неполное среднее и среднее 20,4 22,5 33,4
Среднее специальное: 30,6 29,1 9,6
- техническое 31 54,3 58,2
- гуманитарное 69 45.7 41.8
Окончание табл. 3
Образовательный ценз Возрастные группы одинокихженщин
25-39 40-55 старше 55
Высшее и незаконченное высшее: 38,8 38,7 25,9
- техническое 20,1 50,1 60,8
- гуманитарное 79,9 49,9 39,2
Два высших образования, ученая степень: 4,1 3,2 3,7
- техническое 12,7 20,3 35,6
- гуманитарное 87,3 79,7 64,4
Главный вывод, который напрашивается при анализе приведенных данных, говорит о достаточно высоком образовательном потенциале женщин. Этот потенциал одинокие женщины готовы использовать на рынке труда, однако названные нами обстоятельства не позволяют сделать это в полной мере. Другой вывод говорит о существенном смещении в первой возрастной группе соотношения технического и гума-
нитарного образования в сторону заметного преобладания последнего. В нынешних условиях преобладающего развития сферы услуг это находит свое объяснение.
Сведения, приведенные в табл. 4, иллюстрируют степень удовлетворенности (неудовлетворенности) трудовой деятельностью одиноких женщин в разрезе полученного образования.
Таблица 4
Удовлетворенность трудовой деятельностью одиноких женщин в разрезе полученного образования
Трудовая деятельность
Сфера образования соответствует полученному образованию не соответствует полученному образованию
25-39 лет 40-45 лет 25-39 лет 40-45 лет
% У/Н*,% % У/Н,% % У/Н,% % У/Н,%
Образование по рабочей профессии 61,2 70/30 70,3 79/21 38,8 68/32 29,7 60/40
Техническое 18,6 51/49 40,3 62/38 81,4 38/62 59,7 49/51
Гуманитарное 78,1 60/40 71,6 65/35 21,9 47/53 28,4 42/58
*У — удовлетворяет; Н — неудовлетворяет
Характеризуя положение одиноких женщин на рынке труда как их статусную позицию, следует сказать, что ее ослабление связано, в первую очередь, с сокращением общей численности занятых в экономике женщин. Гендерная особенность этих изменений проявилась в том, что темпы роста женской занятости были отстающи-
ми, а темпы снижения — опережающими: в инфраструктурных отраслях численность женщин повысилась на 24 %, тогда как в индустриальном производстве упала на 43 %, в аграрном производстве — на 25 %, в сфере услуг — на 5,5 %. Иными словами, при тенденции к сокращению рабочих мест шансы женщин на их утрату были выше,
чем у мужчин, а при их создании шансы на заполнение — ниже.
Несмотря на абсолютный рост численности женщин, занятых в торговле, общественном питании и управлении, гендерная структура в этих и других отраслях рыночной инфраструктуры (кроме транспорта, где численность женщин невелика) изменялась не в пользу женщин. Мужчины «потеснили» женщин во всех инфраструктурных сегментах, которые до реформ считались отраслями традиционно женской занятости.
Данный процесс не затронул только те отрасли сферы услуг, которые относятся к социальной инфраструктуре — здравоохранение, образование, культура и искусство, т.е. тех сфер, которые финансируются в основном из бюджета. Они охватывают не менее 80 % всех женщин, занятых в сфере услуг.
Очень показательна гендерная структура этих отраслей в целом для Забайкалья. Так, в здравоохранении и органах социального обеспечения работает 82,3 % женщин от общей численности занятых в этой отрасли, среднемесячная начисленная зарплата 3649,7 руб. (67,0 % от среднемесячной областной заработной платы); в органах образования, организациях культуры и искусства работает 78,6 % женщин от всех занятых, зарплата от 2786,2 до 3259,4 руб. (51...60 % от среднемесячной областной заработной платы).
Более слабые конкурентные позиции женщин проявляются в характеристиках не только занятости, но и безработицы. Женщины испытывают более серьезные проблемы с трудоустройством. Более длительный поиск работы — один из аспектов уязвимой позиции женщин на рынке труда.
Женщины первыми страдают в случае увольнений, поэтому угроза потерять работу является для них серьезной проблемой. Подавляющее большинство работающих женщин боится лишиться работы и почти половина — совсем не уверены, что смогут найти работу не хуже той, на которой работают сейчас. При этом степень опасения потерять работу и уверенности в получении другой работы зависит от возраста женщи-
ны и ее образования. Пик опасений, связанных с работой, приходится на предпенсионный возраст. В свою очередь, чем выше образование, тем меньше у человека боязни потерять работу, и тем больше он уверен в своих возможностях.
Одним из факторов, поддерживающих конкурентоспособность женщин на рынке труда, остается низкая цена женской рабочей силы. Средние заработки в здравоохранении и отраслях социальной сферы в дореформенное время составляли всего 65...75 % от уровня средней заработной платы по стране. За период реформ положение в этих отраслях еще более ухудшилось.
Столь низкие трудовые доходы особенно негативно сказываются на материальном положении одиноких женщин, объективно являющихся «первыми» работниками (основные и единственные кормильцы семьи, женщины в неполных семьях). Слабая защищенность трудовыми доходами данных типов домохозяйств выступает одной из самых значимых причин гендерных расхождений в показателях бедности работников, которые у женщин выше, чем у мужчин.
Социальная незащищенность женщин проявляется в нарушениях трудового законодательства, концентрирующихся, в основном, в следующих сферах правового регулирования: оплата труда (произвольное установление зарплаты, штрафные санкции как мера дисциплинарного воздействия в размере 50 % месячной ставки), режим работы (ненормированный рабочий день без компенсации за сверхурочные работы и работу в выходные дни), процедуры увольнения (невыплата выходного пособия, незащищенность от произвольного увольнения), социальные гарантии (отказ в предоставлении очередного отпуска и выплате компенсации за временную нетрудоспособность). Эти нарушения более характерны для частных предприятий, чем для государственных, и типичны в «поле» неформальной занятости.
Неформальная занятость, в которую, по экспертным оценкам, с разной степенью регулярности включено почти 9 % экономически активного населения, для части поте-
рявших работу оказывается единственной реальной альтернативой безработице. В настоящее время она стала областью откровенной дискриминации и сверхэксплуатации женщин. На сравнительно высокооплачиваемых работах доминируют мужчины, на среднеоплачиваемых — женщины, а на самых неквалифицированных, ненормированных и крайне низкооплачиваемых работах у частных лиц женский труд достигает практически 100%.
Неформальная занятость находится вне зоны какого-либо правового регулирования, работающие по найму во всех вопросах, касающихся режимов, условий и оплаты труда, всецело находятся в зависимости от работодателя. Для женщин это оборачивается ущербом здоровью, в том числе репродуктивному (использование на физически тяжелых и вредных работах), невозможностью приемлемо совмещать трудовые и семейные функции, растратой трудового потенциала из-за деквалификации и неадекватной оплаты труда.
Таким образом, несмотря на большую активность в производственной сфере, женщины — главы неполных семей не в состоянии компенсировать отсутствие вто-
рого дохода в семье, дохода мужа, и здесь определяющую роль играет разница в заработках мужчин и женщин. Несмотря на то, что неполные семьи являются получателями социальных трансфертов — этот альтернативный источник материального благосостояния не компенсирует отсутствия второго работника.
Оценивая важнейшую статусную позицию одиноких женщин — материальный достаток, за его показатель примем душевой доход в сопоставлении с социальноэкономической категорией «прожиточный минимум». Под прожиточным минимумом понимается минимальный объем жизненных средств, необходимый для поддержания жизнедеятельности работника и восстановления его работоспособности. Их объем должен быть достаточным для того, чтобы обеспечить удовлетворение общественно необходимых потребностей квалифицированных работников и членов их семей.
Согласно исследованию практически три четверти одиноких женщин возраста активной жизнедеятельности по месту основной работы имеют душевой доход меньше прожиточного минимума (рис. 1).
X
ф
О
а
45
40
35
30
25
20
15
10
5
0
менее 1500 1500-2000 2000-2500 2500-3500 более 3500
руб.
Рис. 1. Среднемесячныйдушевойдохододинокихженщинвозраста активной жизнедеятельности по месту основной работы
Совокупный ежемесячный душевой доход большинства одиноких женщин несколько больше указанных величин из-за различных социальных выплат и, самое главное, из-за вынужденной интенсификации трудовой деятельности. По данным опроса, интенсифицировать свою трудовую деятельность вынуждены 39,6 % одиноких женщин, причем 27,5 % из них имеют более одного дополнительного места трудовой деятельности. Из интервью (преподаватель вуза, 41 год) «...набрала столько, сколько смогла, благо еще в одном месте, не нужно бегать как некоторым. Еще, слава Богу, дают часы: у дневников веду, у заочников, лицеистов (речь идет о педагогической нагрузке, Н.Р.), но многие уже косо смотрят, хотя и знают, что не на курорты коплю. Иногда кажется
— все...».
Продолжая далее тему материального положения, остановимся еще на нескольких показателях, которые в определенной мере способствуют ее раскрытию. Во-первых,
— это состав семьи, на который распределяется совокупный доход. Согласно опросу, в большинстве (78 % всей выборки) семей имеются дети, 47 % женщин отметили, что им приходится либо помогать детям, либо участвовать в содержании родителей или других родственников.
Кроме исследованного показателя — совокупного среднедушевого ежемесячного денежного дохода — материальное положение одиноких женщин характеризуют также имущественная обеспеченность, наличие недвижимой собственности, качество жилищных условий, наличие денежных сбережений и инвестиционных ресурсов.
По показателю имущественной обеспеченности мы выделили четыре градации уровня жизни одиноких женщин: живущих на уровне бедности, малообеспеченные, с приемлемым уровнем жизни и обеспеченным уровнем жизни.
При всей широте спектра располагаемого имущества и возможностях индивидуального выбора элементов вещной среды, исследования позволили установить минимальный перечень предметов длительного
пользования, которыми обладает подавляющее большинство опрошенных одиноких женщин и который это большинство в настоящее время признает минимально необходимым для нормального уровня жизни.
По результатам проведенных исследований, общепринятый имущественный набор в обязательном порядке включал пять предметов: холодильник (его не имели 2,4 % опрошенных), цветной телевизор (его не имели 7,1 % опрошенных), а также стиральную машину, пылесос и мебельный набор (не имели 11,7...15,9 %). Отсутствие всей совокупности этих предметов повседневной жизни не было установлено ни у одной из респонденток. Отсутствие двух и более из перечисленных видов имущества (прежде всего, холодильника и телевизора) позволяет отнести существование одиноких женщин к уровню бедности. Таких женщин оказалось 6,1 %. Имущественный набор, отвечающий только указанному нами полному перечню, имели 34% семей одиноких женщин (малообеспеченныеженщины).
Следующий уровень имущественного расслоения предполагал наличие в семье одиноких женщин видео- или аудиоцентра, компьютера, различных видов бытовой кухонной техники (электрочайник, кухонный комбайн, электромясорубка, электросоковыжималка, кофеварка и другие аналогичные бытовые приборы), мобильных телефонов. На наличие как минимум 60 % указанных видов имущества указало 51,7 % — по нашей градации это женщины с приемлемым уровнем жизни.
К одиноким женщинам, имеющим обеспеченный уровень жизни по обсуждаемому показателю (8,2 %), мы отнесли таких, кто помимо уже названных предметов имел три и более из пяти предметов длительного пользования, которые наименее распространены в повседневной жизни подавляющего большинства одиноких женщин (речь идет об автомобиле, домашнем кинотеатре, посудомоечной машине, кондиционере, спортивных тренажерах).
Здесь следует сделать оговорку, касающуюся одного из предметов длительного пользования, — автомобиля. Его наличие
отмечается в перечнях респонденток, уровень жизни которых определяется нами и как приемлемый, и даже как малообеспеченный. Однако качественное состояние автомобиля, косвенно оцениваемое по времени его приобретения, практически у всех одиноких женщин достаточно низкое. Это в основном автомобили отечественных марок, приобретенные 7...10 лет назад и в большинстве своем в период нахождения женщины в браке.
При анализе недвижимой собственности одиноких женщин нами не учитывалось наличие приватизированной квартиры. Это было связано с тем, что названный тип собственности за период реформ подавляющее большинство россиян получили бесплатно и использует лишь для потребления, причем, в общем, качество этих квартир приблизительно одинаковое, а шансы различных слоев населения получить такую квартиру в собственность были достаточно близки.
Используя те же градации, что и при дифференциации одиноких женщин по имущественному показателю, нами установлены их качественное содержание и примерная доля домохозяйств, отвечающих каждой из выделенных градаций. Так,
8,7 % семей одиноких женщин не имеют в собственности жилье и вынуждены жить у родственников, знакомых, в общежитиях или арендовать квартиру (уровень бедности). На наличие жилья в собственности (квартира, дом) указали все остальные женщины. Их дифференциация по показателю недвижимой собственности выглядит следующим образом: 37,2 % семей одиноких женщин имеют в собственности квартиры (комнаты в коммунальных квартирах) или дома (обычно малоблагоструен-ные), не отвечающие нормативным показателям по площади или благоустройству, 53 % имеют квартиры и дома, по площади и коммунальному обеспечению отвечающие нормативным показателям. Владельцами современного качественного жилья (элитный тип) оказались 7,1 % одиноких женщин. В домохозяйствах одиноких женщин двух средних градаций имеются также дачи
или садово-огородные участки (51,6 %), у 11% — гаражи.
Нами также была предпринята попытка получения достоверной информации о денежных сбережениях одиноких женщин. Подобная информация отражает не только дополнительные возможности финансирования имеющихся потребностей, но и способствует заметно лучшему социальному самочувствию, поскольку обеспечивает дополнительную прочность положения в обществе. Нами предполагалось получить эту информацию в двух ее аспектах: наличия сбережений в принципе и их количества в разрезе трех градаций: до 10 тыс. руб. (как оперативный резерв на «черный» день), до 50 тыс. руб. (стратегический резерв на финансирование образования, лечение, помощь детям и пр.) и более 50 тыс. руб. (депозитные накопления). Однако эту попытку не удалось реализовать в полной мере. Выявлена усиливающаяся тенденция роста количества одиноких женщин, имеющих сбережения. Но недостаток фактических данных не позволяет ее интерпретировать либо как рост благосостояния одиноких женщин, либо как повышение доверия к банковской системе.
Одной из определяющих позиций социального статуса является потребление. Длительное пребывание людей в условиях однотипного качества и уровня жизни формирует слоевую субкультуру, соответствующий потребительский габитус (свободные привычки, схемы, классификации), специфический набор критериев «нормальной жизни», «нормального питания» и т.д., общепринятые в данном слое ценности, устойчивые формы организации потребления и поведения на рынке труда.
В основном низкий уровень жизни одиноких женщин находит свое подтверждение и в распределении бюджета, или что то же самое — в потреблении. Большая его часть тратится на питание, оставшийся бюджет перераспределяется на статьи, поддерживающие обязательные расходы: квартплату, одежду, медицинские услуги и лекарства.
Одной из особенностей потребления
является возможность косвенной идентификации по его типу социального статуса. С точки зрения логики деятельностноконструктивистского подхода, социальные структуры формируют условия, в которых возникает соответствующая субкультура, привязывающая людей к их статусу, обеспечивающая его консервацию. Субкультура обеспечивает и социальное исключение. Оно происходит в разных формах. С одной стороны, это буквальное неприятие, выталкивание «чужаков», наблюдающееся и в низших, и в высших слоях; с другой стороны, люди, прошедшие социализацию в определенном слое, часто чувствуют дискомфорт и даже психические муки от пребывания в чужом поле. Особенно мучителен переход «сверху вниз» — из относительно более богатого слоя в более бедный. Как раз переход такого рода сопутствует разведенным или овдовевшим женщинам.
Слой обозначает себя через систему потребительских знаков и символов. В первом случае это элементы потребления, «по которым узнают» принадлежность к определенному слою, независимо от желания индивида, которого классифицируют. Во втором случае это элементы системы потребления, которым сознательно придается статус опознавательных знаков, позволяющих опознавать «своих» и мимикрирующих «чужих».
Женщины, которые в силу наступившего одиночества понизили свой статус, продолжают некоторое время демонстрировать свой прежний социально-экономический статус за счет демонстративного потребительского поведения.
Т. Веблен, американский экономист и социальный теоретик конца XIX в. (18571929 гг.), ввел в оборот понятие, обозначающее это явление: «показное (демонстративное) потребление» (Conspicuous Consumption), а также «показной (демонстративный) досуг», «показныетраты».
Примерно в то же время аналогичный феномен потребления как смысла повседневной жизни изучался немецким социологом Георгом Зиммелем (1858-1918 гг.), но уже на материалах Берлина.
Демонстративное потребление — это текст, состоящий из символов, т.е. сознательно сконструированных знаков. Это потребление, которое осуществляется в значительной мере для его чтения, раскодирования окружающими. В той или иной мере тенденция к показному потреблению характерна для всех эпох. Содержание этого текста просто: «Я Богат(а). Я респектабельный человек. Я преуспевающий>>. Модель показного потребления предполагает логику анализа, не имеющую ничего общего с логикой Экономического человека, столь популярного в экономических науках. В ее основе погоня за символической, а не утилитарной стоимостью товара.
Активизация общения между людьми подталкивает развитие демонстративного потребления. Индустриализация стимулирует переселение людей в города (урбанизацию), что делает жизнь людей более анонимной. Человек в городе постоянно находится в толпе и при этом не перестает быть одиноким. Его в течение дня окружают тысячи людей, которых он не знает и которые не знают его. В этой ситуации лишь через демонстрацию потребления можно обозначить свой социально-экономический статус. Люди судят друг о друге в основном по отдельным штрихам, которые нередко являются сознательно сконструированными символами в виде стиля потребления пли использования отдельных вещей. Это ведет к изменению структуры потребления: траты на его видимые формы в городе растут за счет экономии на скрытых формах потребления.
Вся суть демонстративного потребления одиноких женщин раскрывается в следующем монологе одной из респонденток (преподаватель вуза, 37 лет): «... Мне никак нельзя выпадать из занятой страты
— сразу скатишься вниз. А здесь важно все: и что на тебе надето, и макияж, и духи, и другие компоненты имиджа. А он сейчас стоит дорого. Вся моя внешность собрана по кирпичикам: одно куплю — берегу, пылинки сдуваю, коплю-коплю, приобрету другую вещь и так все время. Покупаю вещи обычно с подругой,
и знаю, что на следующий день об этой акции будет знать весь коллектив.
Более всего из-за своей непредсказуемости для меня разорительны траты на работе — постоянные сборы денег на дни рождения, праздники, подарки. Но положение обязывает и приходится держать марку — с напускной легкостью отдаю часто последнее.
Восстанавливаю свою «экономику>> в продуктовых магазинах. Здесь уж я никогда не делаю покупки с кем-то из своих знакомых. Только одна. Экономлю на всем...».
Об этом же можно прочесть и у Т. Веблена, «для поддержания приличного внешнего вида городскому населению в большей степени, чем сельскому, свойственна привычка жить впроголодь>>.
В сегодняшних условиях ярким стратификационным признаком является наличие возможности пользоваться платными социальными услугами. При раскрытии этого показателя уровня жизни мы учитывали, что ряд необходимых и ранее бесплатных социальных услуг в России (медицинских, образовательных, оздоровительных, рекреационных) в последнее время все больше замещается преимущественно платными возможностями их удовлетворения. Однако, учитывая, что эти услуги призваны удовлетворять базовые, наиболее значимые потребности людей, неравенство их возможностей в пользовании соответствующими платными услугами имеет огромное значение.
Отражением дифференцированнос-ти возможностей одиноких женщин в этой сфере могут служить результаты анализа их ответов на вопрос анкеты: «Какими платными услугами Вы пользуетесь в своей повседневной жизни?». Ответы распределились следующим образом: мелкие платные услуги (ремонт обуви, одежды, парикмахерская, фото на документы и т.п.)
— 48,5 %; медицинскими и оздоровительными — 35,3 %; образовательными и развивающими (для детей и взрослых) — 17,1 %; туристические или образовательные поездки за границу — 5,6 %; строительство
или покупка жилья — 3,7 %. Как следует из приведенного распределения ответов, наиболее редкие и дорогие виды платных услуг могут позволить себе только 3...5 % одиноких женщин.
Говоря об индикаторах досуговых возможностей различных слоев населения, необходимо подчеркнуть, что свободное время и разнообразие форм его проведения является одной из важнейших сфер проявления неравенства возможностей людей и ярким примером различий в их уровне и качестве жизни.
В России за последние годы в этой сфере наблюдается заметная динамика расширения досуговых возможностей, связанная с быстрым расширением спектра форм социального участия (ростом рыночного предложения в области развлекательных, рекреационных, развивающих и т.д. компонентов организации досуга). Наиболее значимыми с точки зрения возможностей выбора определенного стиля жизни являются те формы проведения свободного времени, которые связаны с внедомашней досуговой активностью, но именно они требуют наибольших дополнительных материальных затрат.
По результатам многих социологических исследований [3], проводившихся в различных районах страны, совокупная ежедневная трудовая нагрузка работающих
матерей составляет 12___14 часов, включая
работу и обязанности по дому. Поэтому удовлетворенность одиноких женщин своим досугом является одним из важнейших индикаторов их положения и социального самочувствия, серьезно влияет на их собственное мировосприятие. Об этом свидетельствует тот факт, что отсутствие возможностей провести свой досуг так, как хотелось бы, наряду с плохим материальным положением, отсутствием социальных гарантий, проблемами с жильем и здоровьем, выделяется женщинами в качестве одной из наиболее болезненно переживаемых ими причин неустроенности собственной жизни.
На практике выясняется, что невозможность иметь полноценный досуг, во
многом определяющий качество жизни, беспокоит одиноких женщин практически так же, как ситуация с работой или с отсутствием социальных гарантий на случай болезни, старости, безработицы, инвалидности.
Анализ высказанных мнений одиноких женщин, касающихся своего досуга, показывает крайне ограниченный набор его доминирующих форм — всего четыре (рис.
80 70
3 60
« 50
о. 40 с
30 20 10 0
2). Причем, как выяснилось, основные досуговые формы в представлениях одиноких женщин менее тяготеют к понятиям «отдых», «развлечения», а более — просто к смене трудовой деятельности (обязательной, каждодневной, рутинной). «...Какой это досуг — телевизор, посмотришь новости между делами, да кино какое-нибудь ближе к ночи...А досуг — это когда все заботы прочь».
Рис. 2. Формы проведения свободного времени одинокими женщинами
Как следует из рис. 2, различные виды досуговой активности в реальной жизни одиноких женщин связаны преимущественно с домашним времяпрепровождением и отчетливо комбинируются в две группы: используемые большинством женщин и используемые примерно их третьей частью. Простые домашние формы проведения свободного времени (помощь детям, собственно работа по дому, телевизор, чтение) при отсутствии любой социальной деятельности вне дома и любых попыток как-то разнообразить свой досуг формируют простейший (домашний) тип досуговой активности.
Как уже сказано, только треть одиноких женщин расширяют этот тип досуга традиционными формами (кино, театр, от-
дых на природе). Выраженный развивающий компонент (учеба и самообразование) присутствует только менее чем у пятой части женщин. Эти женщины обладают ярко выраженной достижительной мотивацией.
Однако досуг указанных типов ограничен «домашней» нацеленностью проведения свободного времени. Социальные контакты, предпочитающих домашний досуг людей, способны расширяться только за счет более-менее регулярных встреч с друзьями или родственниками, и это становится едва ли не единственной формой их социальной жизни вне дома. Социальное участие начинается только при условии расширения спектра досуговых предпочтений за счет внедомашних видов рекреационной,
развлекательной, политической или иной деятельности. Однако любая социальная активность вне дома требует заметных дополнительных затрат как материального, так и интеллектуального плана, а ограниченность материальных средств, дефицит времени и высокий коэффициент семейной нагрузки практически не позволяют ее реализовать в какой-либо форме.
Изложенное позволяет заключить: к основным статусным позициям, характеризующим положение одиноких женщин, относятся их образование и профессия,
положение на рынке труда, доходы и потребление, имущественная обеспеченность, наличие недвижимой собственности, качество жилищных условий, наличие сбережений и инвестиционных ресурсов, спектр доступных платных услуг, досуговые возможности. Анализ основных статусных позиций одиноких женщин активного трудового периода позволяет сделать вывод, что в современных условиях социальный статус этих женщин достаточно низок, а существующая тенденция к его ухудшению пока не ослабевает.
Литература
1. Силласте Г.Г., Кожамжарова Г.Ж. Социальная дискриминация женщин как предмет социологического анализа // Социс. — 1997. — № 12. — С. 112-120.
2. Бабаева Л.В. Женщины России в условиях социального перелома: работа, политика, повседневная жизнь. — М.: РОНФ, 1996. Бедность: альтернативные подходы к определению и измерению: коллективная монография (научный доклад) / Московский Центр Карнеги; Вып. 24. -М.,1998.
3. Горшков М.К., Тихонова Н.Е., Шереги Ф.Э. и др. Женщина новой России: какая она? Какживет? Кчемустремится? /Аналитический доклад. — М.: ИКСИ РАН, 2002.
Коротко об авторе_________________________________________________Briefly about the author
Романова Н.П., д-р социол. наук, профессор, Чи- N. Romanova, Dr. Sc. (Sociology), Full Professor, тинский государственный университет (ЧитГУ) Chita State University (ChSU)
rik-romanova-chita@mail.ru
Научные интересы: философия одиночества, гендерные исследования, деловые коммуникации
Research area: phylosophy of loneliness, gender research, buisness communications
