CC BY
569
УДК 347.124 © Д.А. Матанцев
Основные подходы к пониманию сущности злоупотребления гражданским правом: критический анализ
Статья посвящена исследованию основных подходов к пониманию сущности злоупотребления гражданским правом. Автор делает вывод об отсутствии единого понимания злоупотребления правом в юридической науке. Предлагается новый подход к исследованию сущности этого явления с помощью категории правового конфликта.
Ключевые слова: злоупотребление правом, правонарушение, пределы осуществления права, назначение права, правовой конфликт.
D.A. Matantsev
Fundamental approaches to understanding the essence of civil right abuse: the critical analysis
This article is devoted to the investigation of fundamental approaches to understanding the essence of civil right abuse. The author comes to conclusion that there is no mutual understanding of the rights abusing in law science. The new approach to the essence of this phenomenon is offered by means of the category of law conflict.
Keywords: abuse of right, offence, limits on the exercise of right, destination of right, law conflict.
Гражданское право на протяжении всего своего существования являлось сферой господства частного интереса, а диспозитивность, инициатива и свобода осуществления прав, присущие этой отрасли, всегда представляли большую правовую и социальную ценность. Вместе с тем уже римские юристы осознавали, что ничем не стесненная свобода осуществления права способна породить злоупотребление субъективным правом. в настоящее время идея недопустимости злоупотребления правом воспринята законодательством большинства стран. Не является исключением и российское законодательство, которое сначала на конституционном уровне (ч.3 ст. 17 Конституции РФ), а впоследствии и на отраслевом (ст. 10 ГК РФ) установило запрет такого осуществления права, которое приводит к причинению вреда правам и интересам третьих лиц. Однако ввиду сложности данного правового явления и трудности его выявления на практике до сих пор продолжаются дискуссии по поводу определения понятия правовой природы злоупотребления правом. Отсутствие легальной дефиниции в норме ст. 10 Гражданского кодекса РФ только способствует дальнейшему развитию этих споров.
В юридической науке сформировалось несколько подходов к объяснению сущности злоупотребления правом. Представители первого подхода, отождествляя злоупотребление правом с правонарушением, отвергают самостоятельное значение рассматриваемой категории. При этом ученые считают, что злоупотребления нет, если лицо осуществляет свое субъективное право. М.М. Агарков, поддерживая позицию француз-
ского цивилиста Планиоля, отмечал следующее: «Осуществление права не может быть противоправным, а следовательно, и злоупотреблением. Те действия, которые называют злоупотреблением правом, на самом деле совершены за пределами права. Совершая эти действия, лицо переходит за границу своего права» [1, с. 427]. М.В. Самойлова при исследовании вопроса осуществления права личной собственности пришла к заключению, что, осуществляя принадлежащее ему право, собственник действует правомерно. Неправомерного осуществления права быть не может, и тот, кто допускает такую возможность, впадает в явное логическое противоречие [21, с. 85].
По мнению Н.С. Малеина, «Возможно только одно из двух: или субъект действует в границах принадлежащего ему права - и тогда он не злоупотребляет своим правом, или он выходит за пределы, установленные законом, и таким образом, нарушая закон, все же не злоупотребляет правом, а совершает элементарное правонарушение, за которое должна следовать ответственность. в обоих случаях для идеи и общей нормы о злоупотреблении правом нет места» [12, с. 160]. Этой же позиции придерживается и М.Н. Малеина, полагая, что «действия, которые называют злоупотреблением правом, на самом деле совершены за пределами права, они лишь внешне напоминают осуществление права, фактически являясь противоправными по характеру» [13, с. 36].
в настоящее время рассматриваемый подход небезосновательно подвергается критике как со стороны цивилистов, так и со стороны теоретиков права [10]. Существующее учение о правонаруше-
нии как о поведении, нарушающем нормы права, не позволяет рассматривать в качестве такового злоупотребление правом. Осуществляя свое право «во зло», лицо не перестает действовать в пределах, устанавливаемых нормой права, и в этом отношении оно считается поступающим правомерно. Как отмечал М.И. Бару, «если противоправное действие даже формально не основано на праве и выступает в чистом виде, то злоупотребление правом всегда внешне опирается на субъективное право и формально до определенного момента (момента начала нарушения прав других лиц) не противоречит объективному праву. Если у лица нет субъективных прав, злоупотребить правом оно не может. Совершить же правонарушение оно может и при отсутствии субъективного права» [2, с. 118]. В этом видится принципиальное отличие злоупотребления правом от обычного правонарушения. К тому же вряд ли возможно в настоящее время отвергать самостоятельное значение категории злоупотребления гражданским правом, когда произошло ее законодательное признание.
Представители второго подхода в отличие от сторонников первого рассматривают злоупотребление правом как особое, специфическое гражданское правонарушение. Основоположником этого подхода стал В.П. Грибанов, который связывал проблему злоупотребления правом с пределами осуществления субъективного права. По его мнению, злоупотребление правом имеет место только тогда, когда управомоченный субъект, действуя в границах принадлежащего ему субъективного права, в рамках возможностей, составляющих содержание данного права, использует такие формы его реализации, которые выходят за установленные законом пределы осуществления права [5, с. 46]. Результатом исследований ученого стал вывод о том, что злоупотребление правом есть «особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения» [5, с. 63].
Следует признать, что настоящий подход является доминирующим в науке гражданского права. В то же время сама категория пределов осуществления гражданских прав, с нарушением которых В.П. Грибанов связывал злоупотребление правом, вызывает определенные возражения. Так, В.И. Емельянов, анализируя выводы ученого, пришел к заключению, что «можно нарушить одну
границу дозволенного, не нарушив другой. Занимая такую позицию, надо было бы признать, что действие может быть одновременно и правомерным, и противоправным. Невозможность такого положения очевидна» [7]. Действительно, на наш взгляд, В.П. Грибанову и его последователям не удалось в полной мере провести различие между пределами осуществления субъективного права и границами самого права, что затрудняет отграничение злоупотребления правом от типичного правонарушения. Для обоснования тезиса обратимся еще к некоторым выводам ученого. В.П. Грибанов полагает, что с объективной стороны злоупотребление правом всегда есть деяние противоправное, связанное с несоблюдением лицом обязанности не нарушать пределов осуществления права. Однако нарушение обязанностей одновременно связано с нарушением норм права и является обычным правонарушением. Таким образом, при дальнейшем анализе можно заметить, что «осо-бость» злоупотребления правом по сравнению с другими гражданскими правонарушениями, о которой говорит ученый, отсутствует.
В последнее время появился ряд исследований цивилистического и общетеоретического характера, рассматривающих злоупотребление правом как особый тип правового поведения. Так, М.В. Ибрагимова дает следующее определение: «Под злоупотреблением субъективным гражданским правом понимается социально нежелательный, самостоятельный тип правового поведения, совершаемый управомоченным субъектом гражданско-правовых отношений и противоречащий правовым принципам гражданского права, при котором причиняется вред другим лицам» [9, с. 45]. По мнению автора, злоупотребление правом не может относиться ни к правонарушению (ввиду формальной правомерности деяния), ни к правомерному деянию (в виду наличия вреда), а имеет самостоятельное значение по отношению к ним.
Н.А. Дурново полагает, что, не являясь ни правонарушением, ни правомерным поведением, злоупотребление правом представляет собой юридически допустимые действия субъекта по осуществлению своего права в границах принадлежащего ему субъективного права, нарушающие пределы осуществления субъективного права или не нарушающие данные пределы, но являющиеся социально вредными и общественно порицаемыми и причиняющими вред правам, свободам и интересам других участников общественных
отношений [6, с. 9]. В целом подход к злоупотреблению правом как к самостоятельному типу правового поведения представляется вполне обоснованным и имеющим большое научное значение. Он способствует разрешению тех противоречий, которые возникают в рамках рассмотрения злоупотребления правом как гражданского правонарушения (особого или типичного). В то же время необходимо признать, что определение места злоупотребления правом в системе правового поведения не решает всех проблемных вопросов.
Для выявления злоупотребления правом необходимо проанализировать те содержательные свойства, которые отличают данное правовое поведение. Относительно этого вопроса в юридической науке также нет единого мнения. Некоторые ученые рассматривают злоупотребление правом через призму категории назначения права. A.A. Малиновский это понятие определяет как форму реализации права в противоречии с его назначением, посредством которой субъект причиняет вред другим участникам общественных отношений [14, с. 39].
В.И. Емельянов предложил следующее определение злоупотребления правом: «Злоупотреблением субъективным гражданским правом является нарушение управомоченным лицом установленной законом или договором обязанности осуществлять свое субъективное право в интересах другого лица в непредвиденных условиях» [7]. Такое понимание, по нашему мнению, не сообразуется с диспозитивными началами гражданского права и нивелирует ценность самого субъективного права, придавая ему характер долженствования, а не обеспеченной возможности. Сам критерий «назначение права» вызывает у нас возражение по нескольким основаниям. Во-первых, имея объективный характер, он не требует выявления субъективного отношения лица к своему поведению, хотя последнее играет существенную роль в понимании злоупотребления правом. В.А. Рясенцев видел в этом преимущество термина «осуществление права в противоречии с его назначением» по сравнению с понятием «злоупотребление правом» [19, с. 9]. Во-вторых, при использовании критерия назначения права не требуется установления вредных последствий осуществления права. Подтверждением сказанного являются суждения М.В. Самойловой о критерии, определяющем границы осуществления субъективного права. Автор отмечает, что возможен выход за пределы осуществления права и не связанный с
причинением этим вреда другому лицу. Поэтому для установления границы осуществления субъективного права следует найти более широкий по содержанию критерий, в качестве которого называется назначение права [21, с. 87-88]. Не разделяя данную точку зрения, отметим, что наличие вредных последствий осуществления права является необходимым признаком злоупотребления правом, иначе сам запрет такого поведения теряет всякий смысл. Наконец, критерий назначения права имеет неопределенное, изменчивое во времени содержание. Так, в советском гражданском праве, строившемся на социалистических принципах, субъективному праву придавалось сначала социально-хозяйственное назначение (ст.1 ГК РСФСР 1922 г.), затем - назначение, определяемое строительством коммунизма (ст. 5 ГК РСФСР 1964 г.). Однако в современном гражданском праве, провозгласившем принцип осуществления гражданских прав своей волей и в своем интересе, иного назначения, кроме как удовлетворения интересов управомоченного лица, субъективное гражданское право не имеет.
Согласно другому подходу злоупотребление правом рассматривается как осуществление субъективного права в противоречии с доброй совестью, добрыми нравами. Так, В.И. Гойман злоупотребление правом определяет как «основанное на эгоистических побуждениях поведение управомоченного субъекта, противоречащее природе права, закрепленной в его нормах цели либо связанное с привлечением неправовых средств для ее достижения» [4, с. 288]. По мнению болгарского ученого Янко Янева, злоупотребление правом представляет собой правомерное, но аморальное осуществление субъективного права в противоречии с его назначением [23]. Относительно недостатков критерия назначения права было уже сказано выше. Необходимо остановиться на критерии аморальности. Конечно, можно согласиться с Л.В. Щенниковой в том, что современное гражданское право России характеризуется как «нравственное» [22]. Но в то же время необходимо осознавать, что, поскольку речь идет о юридическом понятии, прежде всего правовым должен быть и искомый критерий. Если бы проблема злоупотребления правом носила сугубо нравственный характер, не было бы необходимости использовать юридические средства для ее разрешения. Но поскольку злоупотребление правом - поведение правовое, решение этой проблемы в рамках правовой сферы представляется обоснованным и
необходимым. Нравственная сторона злоупотребления правом имеет большое значение, но по отношению к правовым свойствам ее характер подчиненный. Иное решение привело бы к проблеме смешения права и морали.
Анализ основных подходов к определению правовой природы злоупотребления гражданским правом позволяет сделать вывод об отсутствии единого подхода к данному понятию в юридической науке. Существующее многообразие точек зрения, с одной стороны, обогащает юридическую науку знаниями об исследуемом предмете, способствует выявлению различных граней данного правового феномена, но, с другой стороны, приводит к размыванию границ понятия. В результате на практике складывается ситуация, когда в качестве злоупотребления правом признаются действия, фактически таковым не являющиеся.
Наряду с обозначенными частными недостатками каждого из анализируемых подходов можно выделить один общий, который заключается в том, что все они описывают лишь объективную, внешнюю сторону злоупотребления. Нетрудно заметить, что и пределы осуществления права, и назначение права, и добрые нравы являются внешним мерилом поведения управомоченного лица, не способным в полной мере раскрыть суть рассматриваемого явления.
В самом общем виде злоупотребление правом с внешней стороны выглядит как осуществление права, причиняющее вред. Так, С.Г. Зайцева отмечает, что понятием «злоупотребление правом» должны охватываться такие, независимо от способа осуществления, случаи реализации субъектами заложенных в нормативном материале возможностей, от которых страдает юридически признанная свобода других лиц [8, с. 141]. В результате дальнейшего анализа можно прийти к выводу, что объективно злоупотребление правом представляет собой правомерное причинение вреда. С этих позиций данный феномен объясняет В.А. Белов [3, с. 363]. Однако и его точка зрения обладает определенной неточностью. Говоря о злоупотреблении правом, необходимо осознавать, что оно является социально негативным, законодательно порицаемым явлением. В отношении описываемых в Гражданском кодексе РФ случаев правомерного причинения вреда отрицательную оценку законодателя выявить сложно. Нельзя не согласиться с В.В. Лариным в том, что отсутствие официально властного порицания здесь объясняется либо невиновностью причи-
нителя вреда (например, вред, причиненный источником повышенной опасности), либо прямым допущением вреда конкретными нормами права (например, причинение вреда в случае обороны, т.е. при крайней необходимости) [10].
Для определения особенностей злоупотребления правом необходимо понять, что обусловливает отрицательную законодательную оценку такого поведения. Таким фактором, полагаем, является субъективное отношение лица к осуществлению права и производимым им правовым последствиям.
Именно субъективные свойства злоупотребления правом раскрывают его сущность, ведь сам термин «злоупотребление правом», т.е. употребление права «во зло» изначально несет на себе субъективную нагрузку. В связи с этим интерес представляет подход С.Д. Радченко, который определил злоупотребление субъективным гражданским правом как осуществление принадлежащего управомоченному лицу права в противоречии с имеющимся у данного лица признанным законом интересом в его осуществлении [18, с. 11]. Преимущество данного подхода по сравнению с ранее обозначенными состоит в том, что в нем акцентируется внимание на субъективных свойствах злоупотребления правом. В то же время позиция автора требует уточнения. Ученый полагает, что злоупотребление гражданским правом имеет место тогда, когда у лица нет интереса в осуществлении права или осуществление противоречит имеющемуся интересу. Интересы предопределяют всякое поведение людей, поэтому предположение о том, что возможны действия при отсутствии интереса или в противоречии с имеющимся интересом, выглядит сомнительным. Полагаем, при злоупотреблении правом у лица имеется интерес, который связан с причинением вреда правам и интересам третьих лиц. В этом отношении позиция С.Д. Радченко представляется спорной.
Говоря о сущности злоупотребления гражданским правом, необходимо учитывать, что ее познание невозможно только в рамках догматической юриспруденции. По справедливому замечанию О.Э. Лейста, сущность права не может быть постигнута ни практическим правоведением, ни даже общей теорией права, если последняя не выйдет за пределы юридических категорий [11, с. 4]. Полагаем, эти выводы ученого имеют значение для определения сущности многих правовых явлений, в том числе и злоупотребления правом.
Именно этим обстоятельством объясняется повышенный интерес ученых-юристов к социологическим методам, из которых все большее значение уделяется конфликтологическому. Так, на основе этого подхода социальную сущность гражданского правонарушения раскрывает С.А. Параскевова [15].
Если представить в предельно общем плане конфликт как столкновение разнонаправленных интересов, можно заметить, что им охватываются не только случаи правонарушений, но и злоупотребления правом. Однако в отличие от правонарушений в случаях со злоупотреблением правом конфликтогенным фактором выступает не противоправность, а правомерность.
Исследование с этих позиций феномена злоупотребления правом, на наш взгляд, имеет большой научный интерес, поскольку позволяет раскрыть субъективные, сущностные свойства злоупотребления правом, о которых говорилось выше, а также механизм существования этого правового явления. Как отмечает С.А. Параскевова, социальный угол зрения в характеристике гражданского правонарушения открывает научную перспективу разработки принципиально новых теоретически значимых идей, которые позволят поднять теорию гражданского правонарушения на качественно новый уровень [16, с. 243]. Данное высказывание представляется справедливым и в отношении проблемы злоупотребления правом.
Литература
1. Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве // Известия Академии наук СССР. Отделение экономики и права.
- 1946. - № 6. - С. 430.
2. Бару М.И. О ст. 1 Гражданского кодекса // Советское государство и право. - 1958. - № 12. -
С. 118.
3. Белов В.А. Гражданское право: общая и особенная части: учебник. М.: Центр ЮрИнфоР, 2003. -960 с.
4. Гойман В.И. Правонарушение и юридическая ответственность. Общая теория права и государства: учеб. / под ред. В.В. Лазарева. М.: Юристъ, 2002. -470 с.
5. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. Изд. 2-е., испр. М.: Статут, 2003.
- 411 с.
6. Дурново Н.А. Злоупотребление правом как особый тип правового поведения: теоретико-правовой анализ. автореф. дис. ... канд. юр. наук. Нижний Новгород, 2006. - 27 с.
7. Емельянов В.И. Разумность, добросовестность,
незлоупотребление гражданскими правами. М.: Лекс-Книга, 2002. - 160 с.
8. Зайцева С.Г. «Злоупотребление правом» как правовая категория: вопросы теории и практики: дис. ... канд. юр. наук. Коломна, 2003. - 198 с.
9. Ибрагимова М.В. Злоупотребление субъективным гражданским правом: понятие, сущность, виды и последствия: дис. ... канд. юр. наук. Рязань, 2005. -161 с.
10. Ларин В.В. К вопросу о противоправности злоупотребления правом // Право и политика. 2007. № 3.
11. Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М.: Зерцало, 2008. - 339 с.
12. Малеин Н.С. Юридическая ответственность и справедливость. М., 1992.
13. Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. М.: МЗ-Пресс, 2001. - 243 с.
14. Малиновский A.A. Злоупотребление правом. М.: МЗ-Пресс, 2002. - 128 с.
15. Параскевова С.А. Понятие и социальная сущность гражданского правонарушения (теоретические проблемы): автореф. дис. ... д-ра юр. наук. М., 2007.
- 61 с.
16. Параскевова С.А. Понятие и социальная сущность гражданского правонарушения: теоретические проблемы. М.: Учебная литература, 2009. - 330 с.
17. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. Изд. 3-е., испр. М.: Статут, 2001. - 354 с.
18. Радченко С.Д. Злоупотребление правом в гражданском праве России: автореф. дис. ... канд. юр. наук. М., 2008. - С. 11.
19. Рясенцев В.А. Условия и юридические последствия отказа в защите гражданских прав // Советская юстиция. 1962. - № 9. - С.9.
20. Садиков О.Н. Злоупотребление правом в Гражданском кодексе России // Хозяйство и право. -2002. - № 2. - С. 40-49.
21. Самойлова М.В. Право личной собственности граждан СССР (понятие, осуществление, основные средства защиты): дис. ... канд. юр. наук. Л., 1965. -195 с.
22. Щенникова Л.В. Злоупотребление правом (Дух и буква закона) // Законодательство. - 1999. - № 5.
23. Янев Янко. Правила социалистического общежития (их функции при применении правовых норм). М.: Прогресс, 1980.
Матанцев Дмитрий Александрович - аспирант кафедры семейного и ювенального права Российского государственного социального университета, e-mail: [email protected].
Matantsev Dmitriy Aleksandrovich - postgraduate student, department of family and juvenile rights, Russian State Social University, e-mail: [email protected].
