CC BY
76
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2009. № 6
А.Е. Наумов, аспирант кафедры теории права и политологии юридического
факультета МГУ*
ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ПРАВОМ: ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ЯВЛЕНИЯ
Статья посвящена исследованию юридической природы явления «злоупотребление правом». Автор приходит к выводу, что злоупотребление правом является формально правомерным актом человеческого поведения.
Ключевые слова: злоупотребление правом; правонарушение; правомерное поведение; вред; злой умысел.
The article examines the legal nature of the phenomenon «abuse of law». The author comes to a conclusion that abuse of law is formally lawful certificate of human behavior.
Keywords: abuse of law; an offence; lawful behavior; harm; malicious intention.
В науке теории государства и права, а также и других отраслевых юридических науках в последнее время значительно возрос интерес к исследованию такого явления, как злоупотребление правом, о чем свидетельствует целый ряд монографий и публикаций в периодических изданиях1. Вместе с тем нельзя не отметить, что проблема определения юридической природы указанного явления далека от разрешения.
Злоупотребление правом представляет в общих чертах акт человеческого поведения, который состоит в использовании лицом своего права2, причиняя вред другим лицам. Поэтому особую значимость для определения сущности данного явления имеет исследование характера такого рода поведения: является ли оно противоправным или правомерным?
Впервые в истории проблема правовой оценки поведения лица, использующего свое право и тем самым причиняющего вред другим
* naumovlaw06@rambler.ru
1 См.: МалиновскийА.А. Злоупотребление правом (основы концепции). М., 2000; Он же. Злоупотребление субъективным правом (теоретико-правовое исследование). М., 2007; Яценко Т.С. Категория шиканы в гражданском праве: история и современность. М., 2003; Юдин А.В. Злоупотребление процессуальными правами в гражданском судопроизводстве. М., 2005; Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. М., 2007; Гаджиев Г.А. Конституционные принципы добросовестности и недопустимости злоупотребления субъективными правами // Государство и право.2002. № 7; Крусс В.И. Актуальные аспекты проблемы злоупотребления правами и свободами человека // Государство и право.2002. № 7; Максимович Л.Б. Злоупотребление правом и семейные отношения // Закон. 2005. № 10; и т.д.
2 Под «правом» или «правами», посредством использования которых лица причиняют вред другим людям, в контексте настоящего исследования понимаются прежде всего субъективные права. Однако представляется, что наряду с субъективными правами под «правом» следует понимать полномочия должностных лиц, права и свободы чело-
лицам, возникла в Древнем Риме. Римские юристы, решая данную проблему применительно к отдельным казусам, не были едины в своем мнении: одни исходили из известного римскому праву принципа «qui iure suo utitur neminem laedit» (тот, кто пользуется своим правом, никому не причиняет вреда) и, таким образом, оправдывали указанное поведение управомоченного лица3. Другие же считали недопустимым подобное поведение (особенно если вред причинялся вследствие злого умысла управомоченного лица) или как минимум выступали за необходимость осуществления лицом своих прав с осторожностью (дабы осуществление таких прав не наносило вред другим лицам). При этом римскому праву не было известно понятие «злоупотребление правом». Этот факт получил различную интерпретацию в литературе, но неизменным остается то, что мнения, высказанные римскими юристами по поводу правовой оценки конкретных случаев злоупотребления правом, и их неоднозначность оказали определяющее воздействие на дальнейшее развитие представлений о данном явлении.
В средневековой Европе случаи вредоносного использования лицами своих прав на основании принципиального положения «qui iure suo utitur neminem laedit» оценивались как правомерные деяния. Однако начиная с XVIII в. европейская юриспруденция постепенно принимает идею недопустимости злоупотребления правом4, что выразилось в установлении официальных запретов на совершение подобных деяний в законодательстве некоторых европейских государств. Так, в период с XVIII по XIX в. в странах континентальной Европы сначала появляются нормы, содержащие запрет на совершение злоупотреблений правами собственника5 (Прусское земское уложение 1794 г.), а впоследствии — нормы об общем запрете злоупотребления правом (ст. 226 Германского гражданского уложения 1896 г., ст. 2 Швейцарского гражданского уложения 1907 г.).
Примечательно, что именно в тот период, когда изменилось отношение к правовой оценке случаев вредоносного использования права, в юриспруденции появляется само понятие «злоупотребление правом» и родственное ему понятие «шикана», которые используются как раз для обозначения указанных деяний как правонарушений.
века, а также правоспособность. Такое понимание позволяет исследовать злоупотребление правом как общетеоретическую категорию. В этом смысле результаты настоящего исследования распространяются также и на случаи злоупотребления должностными полномочиями, правами и свободами человека и правоспособностью с учетом специфики указанных явлений.
3 В литературе обычно ссылаются на Гая как сторонника указанной позиции (Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.Б. Перетерского. М., 1999.С. 50)
4 См.: Яценко Т.С. Указ. соч. С. 23.
5 Прежде всего запреты устанавливаются на конкретные виды злоупотреблений правами собственника недвижимости, характерные в сфере соседских отношений.
В дальнейшем практика установления общих запретов на совершение злоупотреблений правом, а также оценка данного деяния как правонарушения получили свое распространение в законодательстве, судебной практике и юридической доктрине целого ряда стран. Например, положения о запрещении злоупотребления правом в настоящее время известны гражданскому законодательству таких стран, как Мексика, Монголия, Япония, Италия, Испания, Казахстан, Белоруссия и т.д., а также их можно встретить в гражданском законодательстве американского штата Калифорния и канадской провинции Квебек.
В российском законодательстве установлен общий запрет на совершение злоупотребления гражданскими правами, который содержится в п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса РФ, а нарушение данного запрета квалифицируется как гражданское правонарушение.
Понимание злоупотребления правом как гражданского правонарушения весьма распространено и в отечественной цивилистике. Подобной точки зрения придерживались, например, в дореволюционный период Ю.С. Гамбаров и И.А. Покровский, в советское время — М.М. Агарков, В.П. Грибанов, а сегодня — Т.С. Яценко, О.А. Поро-тикова6 и др.
Однако утверждение о противоправном характере явления злоупотребления правом представляется несостоятельным. Сам факт того, что на протяжении истории мы встречаем различные представления о правовой оценке злоупотребления правом, по крайней мере заставляет задуматься о справедливости однозначного понимания злоупотребления правом как противоправного деяния. К тому же общие запреты на совершение злоупотребления правом появились в истории права лишь в конце XIX — начале XX в. и только в немногих странах. Следовательно, до этого периода наряду с правонарушениями, появившимися в результате установления запретов на совершение конкретных злоупотреблений правом, существовали и случаи вредоносного осуществления лицами своих прав, которые не были запрещены и считались правомерными. Кроме того, законодательство многих стран никогда не содержало и в настоящее время не содержит общих запретов на совершение злоупотребления правом.
Рассуждая о явлении «злоупотребление правом», следует иметь в виду, что оно прежде всего является актом человеческого поведения или деянием, которое, как и многие другие деяния, известные нам сейчас в качестве правонарушений (в том числе преступлений), первоначально не имело противоправного характера, т.е. оно не было запрещено какими-либо правовыми нормами. Для установления запрета на совершение злоупотребления правом и соответственно
6 См.: Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. Спб., 1911; Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. Петроград, 1917; Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2002. Т. 2. С. 371; В.П. Грибанов. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972; и т.д.
признания данного деяния правонарушением должны были сложиться определенные предпосылки, явно свидетельствующие о достаточно высокой степени общественной опасности какого-либо определенного способа осуществления лицом своего правомочия.
Следует учитывать, что процесс признания отдельных способов осуществления права противоправными деяниями является процессом неизбежным и соответствующим логике правового регулирования общественных отношений, поскольку ни один законодатель, даже самый совершенный, не может предвидеть в мельчайших деталях все возможные варианты реализации установленной им нормы права.
Таким образом, с момента своего возникновения и вплоть до установления запрета злоупотребление правом является правомерным деянием, поскольку в указанный период не существует правовых механизмов, ограничивающих свободу лица при осуществлении своего права и одновременно защищающих других лиц от возможного причинения им вреда.
В поддержку вывода о возможности понимания злоупотребления правом как правомерного деяния служит и тот довод, что принятие законодателем решения об установлении запрета на совершение злоупотребления правом фактически приводит к ограничению субъективного права (полномочия, прав или свобод человека, правоспособности7), использование которого причиняло вред окружающим. Следует также иметь в виду, что в результате ограничения данных прав из сферы дозволенного поведения исключается возможность совершать такие действия, в которых собственно и состоит данное злоупотребление.
В связи с этим справедливой представляется позиция французского юриста Планиоля, согласно которой лица, нарушая норму, устанавливающую запрет на совершение злоупотребления правом, в таком случае уже не злоупотребляют своими правами, а действуют противоправно, т. е. за пределами своего права, поскольку невозможно злоупотреблять тем, чего у тебя нет8 (речь в данном случае, конечно же, идет о праве, которое у лица отсутствует).
Исходя из вышесказанного можно сделать вывод о том, что злоупотребление правом по своей юридической природе не является правонарушением. Однако логика данного вывода может привести к достаточно интересным последствиям. Представляется, что в теоретическом и практическом плане необходимо отличать злоупотребление правом как формально правомерный акт человеческого поведения, состоящий в использовании лицом своего права, причиняющего вред
7 Ограничение правоспособности лица происходит в результате установления общего запрета на совершение злоупотребления правом, поскольку в данном случае ограничивается возможность использования лицом потенциально любого права, в результате которого возможно причинение вреда другим лицам.
8 См: Агарков М.М. Указ. соч. С. 366.
другим лицам, обществу, государству, от правонарушения, являющегося не чем иным, как результатом установления запрета (как конкретного, так и общего) на совершение злоупотребления правом, поскольку в таком случае лица совершают известные действия уже за пределами своих субъективных прав, полномочий и т.д. Из этого следует, что квалификация деяния, признаки которого перечислены в п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса РФ, как злоупотребления субъективным гражданским правом является некорректной, поскольку в данном случае лица нарушают установленный законом запрет и перед нами уже не злоупотребление правом, а гражданское правонарушение.
Тот факт, что п. 1 ст. 10 ГК РФ содержит общий запрет на совершение злоупотребления правом, помимо всего сказанного, означает отсутствие даже теоретической возможности существования злоупотребления именно субъективным гражданским правом, поскольку все без исключения подобные деяния запрещены законом, т. е. являются правонарушениями.
Вместе с тем следует отметить то обстоятельство, что многие авторы, в том числе и Планиоль, исходя из утверждения о том, что злоупотребление правом не может быть правонарушением, в итоге приходят к выводу о невозможности существования в природе самого явления «злоупотребление правом», поскольку термин «злоупотребление правом», по их мнению, лишен смысла, так как соединяет исключающие друг друга понятия. «Осуществление права не может быть противоправным, а следовательно, и злоупотреблением»9. При этом возможность понимания явления «злоупотребление правом» как правомерного деяния всерьез данными авторами не рассматривается.
Представляется, что такая ситуация стала возможной благодаря тому смятению, которое до сих пор вносит в умы европейских юристов принцип римского права «qui iure suo utitur neminem laedit», противоречащий, с точки зрения большинства исследователей, требованию о недопустимости осуществления права во вред другим лицам. Однако необходимо отметить, что основной целью данного принципиального положения все же является защита обладателя субъективного права от каких-либо вмешательств в предоставленную государством сферу его свободы, а не оправдание произвола данных лиц. В этом смысле весьма важным является и то обстоятельство, что указанный принцип призван обеспечивать прочность субъективных прав как необходимый атрибут правопорядка. Следует также подчеркнуть, что принцип «qui iure suo utitur neminem laedit» не означает безграничность осуществления указанными лицами своих прав.
Собственно говоря, все спорные вопросы понимания юридической природы явления «злоупотребление правом» связаны не с негативной
9 Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., 1985.
С. 40. 106
ролью данного принципа, а прежде всего с серьезными недостатками позитивного права — абстрактностью и неопределенностью содержания права и пределов его осуществления. В этом смысле установление государством запретов на конкретные варианты осуществления прав, которые используются управомоченными лицами в целях причинения вреда окружающим, является необходимым средством в борьбе с злоупотреблениями правом и устранением указанных серьезных недостатков позитивного права.
В связи с этим следует обратить внимание на то, что борьба с злоупотреблением правом подобным методом является также одним из эпизодов весьма важной закономерности развития права, которая характеризуется увеличением количества правовых норм, всевозможных ограничений дозволенного лицам поведения, конкретизацией ранее известных правовых положений и в конечном счете расширением сферы и степени государственного вмешательства в различные области жизни общества в целом и каждого человека в отдельности. При этом, безусловно, данный процесс происходит во взаимодействии с процессом неизбежного развития общества, развитием и появлением новых общественных отношений.
Ярким примером того, как борьба с злоупотреблением правом может вписываться в указанную выше тенденцию развития права, является история возникновения и формирования антимонопольного и трудового законодательства в странах Западной Европы в конце XIX — первой половине XX в., поскольку именно в этот период были заметно ограничены права крупнейших собственников капитала по отношению к пользованию, владению и распоряжению своим имуществом, в одном случае, и права работодателей — в другом. Примечательно, что до указанного времени правомерность осуществления прав данными управомоченными лицами не вызывала никаких сомнений, так как она базировалась на господствующей идеологии классического либерализма и безусловной поддержке государства. Однако в результате изменения политико-экономических условий жизни общества и повышения социальной напряженности государство было вынуждено вмешаться в регулирование данных отношений, следствием чего стало появление новых правовых норм, в числе которых были и нормы, ограничивающие произвол работодателей по отношению к работникам, а также произвол монополистов при осуществлении ими коммерческой деятельности.
Таким образом, существование в праве принципа «qui iure suo utitur neminem laedit» нисколько не влияет на возможность и способность государства устанавливать запреты на конкретные варианты осуществления прав, которые используются управомоченным лицом в целях причинения вреда окружающим. Данный вывод еще раз доказывает, что злоупотребление правом является формально правомерным деянием.
Однако злоупотребление правом характеризуется еще и тем, что поведение управомоченного лица при вредоносном осуществлении права отклоняется от нормального процесса реализации той нормы, которая и наделила лицо этим правом. В данном контексте под нормальным процессом реализации норм права понимается такая ситуация, когда властное предписание, содержащееся в норме права (должное), воплощается в поведении людей (сущее) без каких-либо расхождений друг с другом. При этом существующая разница между предписанием норм права и тем, как люди поступают в действительности, представляется вполне очевидной. Причиной такого отклонения достаточно часто служат недостатки норм позитивного права и способов их выражения, которые связаны с такими свойствами правовой нормы, как абстрактность их содержания и потенциальная возможность их различной интерпретации. Все это непосредственно относится и к злоупотреблению правом, которое характеризуется тем, что люди получают возможность, с одной стороны, поступать в рамках предписанного нормой права поведения, а с другой— поступать вразрез с теми целями, которые преследовал законодатель при установлении данной нормы, т. е. поступать в противоречии с назначением правовых норм. В результате государство не может добиться надлежащего регулирования общественных отношений, а право, призванное служить средством осуществления функции управления и регулирования, становится средством для реализации частных интересов. В этом и состоит вредоносный для всего общества эффект злоупотребления правом. Поэтому в целях устранения такого эффекта государство вынуждено запрещать данные деяния как путем установления общих запретов, так и путем запрещения конкретных злоупотреблений правом.
Список литературы
1. Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. Т.2. М., 2002.
2. Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М.,
1985.
3. Яценко Т.С. Категория шиканы в гражданском праве: история и современность. М., 2003.
