CC BY-NC-ND
115
Гражданско-правовые проблемы в сфере хозяйственной деятельности
Н.И. Косякова
ОСНОВНЫЕ И ДОЧЕРНИЕ ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ОБЩЕСТВА: ВОПРОСЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Качественные преобразования в хозяйственной сфере России, происшедшие в конце XX века, повлекшие активное развитие рыночных отношений, ускорение процесса приватизации, привели к широкому распространению в хозяйственном обороте основных и дочерних обществ1, являющихся юридическими лицами и, как правило, несущих самостоятельную ответственность по своим обязательствам. Как правильно отмечается многими исследователями, это вытекает из общих принципов гражданско-правовой ответственности: каждый субъект гражданско-правовых отношений несет самостоятельную ответственность по своим обязательствам2. Указанный принцип получил свое отражение и в иностранном праве3.
Следует отметить, что основные хозяйственные общества учреждают дочерние общества в целях повышения устойчивости бизнеса и управления имущественными рисками. Однако снижение рисков, как известно, одних участников гражданского оборота, несомненно, влечет ущемление интересов других.
Основные хозяйственные общества как самостоятельные юридические лица не несут ответственности перед кредиторами формально самостоятельных, но экономически зависимых дочерних обществ. Вместе с тем следует отметить, что решения последних определяются основными хозяйственными обществами. Кроме того, следует учитывать, что размер имущества дочерних обществ, как правило, недостаточен для удовлетворения требований всех его кредиторов, в то время как высоколиквидные активы сосредоточены в основном хозяйственном обществе. Таким образом, очевидной представляется необходимость установления механизма защиты интересов кредиторов дочерних обществ, позволяющего привлекать основные хозяйственные общества к ответственности перед такими кредиторами.
Законодательство в целом определило возможность привлечения основных хозяйственных обществ к ответственности перед кредиторами дочерних обществ.
Однако анализ судебно-арбитражной практики показывает, что в подавляющем большинстве случаев иски кредиторов дочерних обществ о привлечении основных хозяйственных обществ к ответственности по обязательствам дочерних обществ остаются без удовлетворения по причине несовершенства гражданско-правовых норм, регулирующих данные отношения.
Прежде чем исследовать проблему ответственности основного хозяйственного общества по обязательствам дочернего общества, целесообразно дать понятие дочернего общества как субъекта гражданских правоотношений.
Само понятие дочернего общества появилось в корпоративном законодательстве сравнительно недавно. В частности, первое определение дочерней компании в английском законодательстве нашло отражение в Акте о компаниях 1948 года4.
Действующее российское законодательство (п. 1 ст. 105 ГК РФ; п. 2 ст. 6 Закона об акционерных обществах) определяет основные критерии признания одного общества дочерним по отношению к другому.
Во-первых, общество в силу преобладающего участия в уставном капитале другого имеет возможность определять решения, принимаемые последним.
Если участие одного общества в уставном капитале другого нельзя назвать стопроцентным, появляется неопределенность в понимании термина преобладающего участия. Существуют различные точки зрения по поводу трактовки понятия «преобладающего участия» в уставном капитале. В частности, одни авторы полагают, что в качестве преобладающего участия выступает такая его доля, которая выражена в самом крупном проценте от уставного капитала общества и значительно превышает каждую иную долю (каждого иного пакета акций) участников (акционеров), в результате чего позволяет акционеру (участнику) общества путем реализации своего права голосовать по вопросам повестки дня общего собрания участников (акционеров), определять принятие собранием таких решений, которые соответствуют воле этого участника (акционера)5. Данная точка зрения в целом приемлема, но вызывает сомнение формула «значительное превышение каждой иной доли».
Так один из акционеров общества может иметь в собственности 50,1% от уставного капитала общества, а его оппонент -
49,9%. Вряд ли здесь можно говорить о «значительном превышении», однако первый акционер, в силу возможности принимать подавляющее большинство решений, будет представлять основное общество по отношению к организации, акции которой ему принадлежат.
Существует и иное мнение по рассматриваемому вопросу. Согласно этому подходу, преобладающее участие может выражаться в обладании таким пакетом акций (долей в уставном капитале), который хотя и не является контрольным в общепринятом понимании (то есть включать более 50%), но достаточен для оказания определяющего воздействия на принятие решений дочерним обществом в связи со значительной раздробленностью пакетов остальных акций (долей)6.
Признавая позитивные моменты данного определения, целесообразно отметить, что оно также не распространяется на все возможные случаи, так как. пакеты остальных акций могут быть раздроблены и незначительны.
Возможно несколько иной подход к рассматриваемой проблеме. Как представляется, преобладающая доля участия признается наличествующей у основного общества, когда решение органов управления дочернего общества заведомо не может быть принято, если голоса, принадлежащие основному обществу, поданы против соответствующего решения7.
Следует подчеркнуть, что отечественные основные хозяйственные общества предпочитают устанавливать контроль над дочерними обществами именно при помощи создания условий преобладающего участия в уставных капиталах иных обществ.
Во-вторых, одно общество имеет возможность определять решения, принимаемые другим обществом, в соответствии с заключенным между ними договором.
Рассматриваемый критерий менее распространен в отечественной практике. Тем не менее, он также применяется для установления отношений между основным и дочерним обществами. В качестве подобного могут выступать различные договоры, например, об ипотеке, о коммерческой концессии. Известно, что, заключая кредитный договор, акционерное общество часто должно следовать определенным предписаниям, ограничивающим его деятельность и направленным на то, чтобы гарантировать уплату заемщиком процентов и погашение долга. В частности, ограничение может касаться финансовой политики, а также распределения прибыли8. Тем не менее, хотя дочернее общество
зависимо от основного, оно является самостоятельным субъектом права. Поэтому условия договора, порождающего экономико-правовую связь между основным и дочерним обществом, не должны ограничивать правоспособность последнего9.
Необходимо отметить, что в российской предпринимательской практике не получили распространения характерные, например, для германского законодательства договоры подчинения, согласно которым одна организация на определенный период времени подчиняется другой организации в связи с какими-либо обстоятельствами или для достижения каких-либо преимуществ. Вероятнее всего это связано с положениями отечественного акционерного законодательства о возмещении убытков, причиненных основным обществом дочернему10.
Остается дискуссионным вопрос о том, является ли договор о передаче полномочий единоличного исполнительного органа, заключаемый с управляющей организацией, основанием для возникновения отношений подчинения между юридическими лицами. Многочисленные представители одной точки зрения выступают за возникновение подобных отношений11. Однако существует и иная точка зрения по рассматриваемому вопросу. В частности, К.Я. Портной отмечает, что между управляющей организацией и хозяйственным обществом не возникает отношений экономической зависимости12.
Как представляется, последнее мнение по данному вопросу, является более обоснованным, так как сам факт выполнения полномочий единоличного исполнительного органа еще не говорит о том, что управляющая организация приобретает право оказывать влияние на принятие основных решений акционерным обществом. В частности, она не в состоянии влиять на решения, принимаемые советом директоров и, тем более, общим собранием акционеров.
В-третьих, одно общество имеет возможность определять решения, принимаемые другим обществом, на каких-либо иных основаниях.
В науке гражданского права открытым остается вопрос о том, что следует относить к «иным основаниям», в силу которых одно хозяйственное общество имеет возможность определять решения другого хозяйственного общества. Полагаем, что к таким основаниям, помимо прочего, следует относить так называемое «косвенное» преобладающее участие, а также наличие отношений служебной подчиненности между едино-
личными исполнительными органами основного и дочернего хозяйственных обществ.
В целях устранения практической неосуществимости доказывания третьими лицами наличия у хозяйственного общества возможности определять решения другого хозяйственного общества, представляется необходимым выделить «безусловные» основания признания хозяйственного общества основным. К таким основаниям относится прямое указание в учредительных документах хозяйственных обществ или в заключенном между ними договоре на возможность одного из них определять решения другого. Кроме того, полагаем, что к указанным «безусловным» основаниям следует относить наличие у хозяйственного общества блокирующего пакета акций (долей участия в уставном капитале), позволяющего ему отклонять решения общего собрания другого хозяйственного общества. Данный вывод основан на том, что возможность определять решения может выражаться не только в принятии конкретного решения, но и в воспрепятствовании принятию какого-либо решения. При определении блокирующего размера пакета акций (долей участия) в уставном капитале дочернего общества предлагается учитывать размер косвенного участия, исчисляемый в порядке, определенном законодательством для установления отношений взаимной зависимости.
Теперь исследуем виды ответственности основного общества по обязательствам дочернего. Существует три разновидности ответственности основного общества за долги дочернего общества:
Прежде всего, солидарная ответственность основного общества по сделкам, заключенным дочерним обществом.
Согласно общему принципу, закрепленному в п. 2 ст. 105 ГК РФ и п. 3 ст. 6 Закона об акционерных обществах, основное общество, которое имеет право давать дочернему обществу обязательные для последнего указания, отвечает совместно с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение таких указаний.
Казалось бы, этот принцип понятен и логически вытекает из отношений подчинения дочернего общества основному. Однако п. 3 ст. 6 Закона об акционерных обществах содержит дополнительные условия ответственности основного общества: основное общество считается имеющим право давать дочернему обществу обязательные для последнего указания только в том случае, когда это право предусмотрено в договоре с дочерним
обществом или уставе дочернего общества. Именно это положение делает неэффективным институт солидарной ответственности основного общества, так как внесение в устав или договор подобного условия экономически нецелесообразно для основного общества. На практике это встречается редко.
Многие исследователи выступают за то, чтобы разрешить данную ситуацию путем изменения действующего законодательства таким образом, чтобы ответственность основного общества по долгам дочернего, возникшая в результате исполнения указаний основного общества, наступала независимо от записи в уставе и (или) договоре о праве основного общества давать такие указания13.
Некоторые авторы предлагают ужесточить ответственность основного общества за деятельность дочернего хозяйственного общества, возложив на головную организацию (лицо) обязанность до конца хозяйственного года компенсировать убытки, возникшие для дочернего хозяйственного общества в результате выполнения обязательных указаний головной организации (лица), или дать письменное обязательство возместить в определенный срок дочернему хозяйственному обществу указанные убытки, или гарантировать дочернему хозяйственному обществу право на какие-либо эквивалентные преимущества, если иной порядок возмещения убытков не определен в договоре между дочерним хозяйственным обществом и головной организацией (лицом)14.
С этим предложением нельзя согласиться, так как ужесточение ответственности основного общества приведет к стремлению хозяйственных обществ скрывать наличие дочерних отношений, что послужит основанием для снижения предпринимательской активности в связи с опасениями быть привлеченными к ответственности по долгам дочернего общества.
Обратившись к анализу законодательства о дочерних и основных обществах нельзя не заметить, что в действующем законодательстве установлена слишком широкая ответственность основного общества по сделкам дочернего общества, заключенным во исполнение обязательных для него указаний основного общества. Что приводит к тому, что основное общество несет солидарную ответственность за исполнение таких сделок дочерним обществом и в том случае, когда у последнего вполне достаточно собственных средств для исполнения сделки. В связи с вышеизложенным целесообразно внести в законодательство уточняющую норму о том, что ответственность основного обще-
ства наступает только в том случае, если у дочернего не хватает средств для исполнения сделки, то есть ввести субсидиарную, вместо солидарной, ответственность.
Следует отметить, что похожее правило встречается и в законодательстве иностранных государств, в частности в США.
Так, в случае осуществления основной корпорацией полного контроля над хозяйственно-финансовой деятельностью дочерней компании, последняя признается инструментом для достижения целей первой, что влечет к возникновению субсидиарной ответственности основной корпорации по обязательствам контролируемой ею компании (Правила инструментальности (the Instrumentality Rule))15.
Далее - субсидиарная ответственность основного общества по долгам дочернего в случае несостоятельности последнего.
Согласно п.3 ст. 6 Закона об акционерных обществах в случае несостоятельности (банкротства) дочернего общества по вине основного общества последнее несет субсидиарную ответственность по его долгам. Несостоятельность (банкротство) дочернего общества считается происшедшей по вине основного общества только в случае, когда основное общество использовало указанные право и (или) возможность в целях совершения дочерним обществом действия, заведомо зная, что вследствие этого наступит несостоятельность (банкротство) дочернего общества.
Следует отметить, что, как и в случае с рассмотренным выше институтом солидарной ответственности основного общества по сделкам дочернего, соответствующая норма ГК РФ (п. 2 ст. 105) расширена положениями Закона об акционерных обществах (п. 3 ст. 6 Закона об акционерных обществах).
Необходимо особо подчеркнуть, что вина основного общества в наступлении несостоятельности (банкротства) дочернего общества должна выражаться в умышленном доведении его до банкротства, при этом данное в законодательстве определение вины основного общества не может толковаться расширительно, и поэтому, если банкротство дочернего общества будет связано лишь с неосторожными действиями основного общества, либо вообще не связано с ними, последнее не может быть привлечено к ответственности по долгам дочернего16. Данная норма законодательства положительно влияет на развитие акционерных правоотношений, повышая информационную открытость основных обществ. Если бы действующее законодательство связывало ответственность основного общества с неосторож-
ными действиями, это могло спровоцировать отказ хозяйственных обществ от формирования отношений экономической субординации.
Следует отметить, что в настоящее время «практика привлечения материнских компаний к ответственности в правоприменении России по делам о банкротстве, а также по иным категориям дел практически отсутствует»17. Тем не менее, имеются отдельные случаи привлечения к ответственности основных обществ. При рассмотрении подобных дел, судебные органы очерчивают круг обстоятельств, которые необходимо установить для принятия решения по подобным делам, как, например, причинно-следственную связь между банкротством и действиями участника общества. Также говорится о важности установления действий акционеров, которые привели к несостоятельности (банкротству) общества, подчеркивается важность исследования протоколов собраний акционеров должника и других документов, свидетельствующих о принятии акционерами решений на собраниях, а также выяснения вопросов, касающихся участия акционеров в управлении делами должника, исследования материалов ревизионной комиссии акционерного общества и заключения аудитора предприятия о причинах его банкротства18.
И, наконец, ответственность основного общества перед акционерами дочернего за убытки, причиненные по его вине дочернему обществу.
Данная разновидность ответственности основного общества вытекает из того, что основное общество имеет право самостоятельно принимать решения на общих собраниях акционеров, при этом игнорируется мнение миноритарных акционеров дочернего общества. Именно поэтому п. 3 ст. 105 ГК и п. 3 ст. 6 Закона об акционерных обществах предусматривают право акционеров дочернего общества требовать возмещения основным обществом убытков, причиненных по его вине дочернему обществу. При этом подчеркивается именно умышленный характер поведения основного общества - в случае неосторожности привлечь основное общество к ответственности будет невозможно. Определение убытков и их возмещение акционерам дочернего общества осуществляется на основании положений ст. 15 ГК РФ.
Примечания
1 Более подробно о причинах создания дочерних структур в хозяйственных обществах см., например: А.Р Горбунов. Дочерни компании,
филиалы, холдинги. Организационная структура. Колсандинговый баланс. Налоговое планирование. - М.: 1997.
2 См. например: Управление и корпоративный контроль в акционерном обществе. / Под ред. Е.П. Губина. - М.: 2003. С. 158; Г.С. Шапкина. Арбитражно-судебная практика применения Федерального Закона «Об акционерных обществах».— М.: 1997. С. 20.
3 В частности, английский исследователь Эдуард Джэнкс трактует корпорацию как единое лицо, и притом лицо, совершенно отличное от тех индивидуумов, которые являются ее членами. - Эдуард Дженкс. Английское право (источники права, судоустройство, судопроизводство, уголовное право, гражданское право). - М.: 1947. С. 127).
4 В. Федчук. Определение участников холдинга в законодательстве Англии // Хозяйство и право. 1998. № 10. С. 112.
5 Е.В. Рузакова. Предпринимательские многосубъектные образования: правовая модель и действительность. В кн.: Правовое положение субъектов предпринимательской деятельности / Под ред. В.С. Белых. -Екатеринбург 2002. С. 220.
6 К.Я. Портной. Правовое положение холдингов в России / Научно-практическое пособие. - Волтерс Клувер: 2004. С. 21; М.В. Телюкина. Комментарий к Федеральному закону «Об акционерных обществах» (постатейный). —Волтерс Клувер: 2005. С. 41.
7 Комментарий к гражданскому законодательству Российской Федерации о хозяйственных обществах // Под общей редакцией М.Ю. Тихоморова. - М.: 1999. С. 444.
8 Ю.А Метелева. Правовое положение акционера в акционерном обществе. - М.: 1999. С. 48.
9 Д.В. Ломакин. Очерки теории акционерного права и практики применения акционерного законодательства - М.: 2005. С. 73.
10 Подробнее см.: И.С. Шиткина. Особенности корпоративного управления хозяйственными обществами, объединенными в холдинговую компанию // Хозяйство и право. 2003. № 10. С. 44-45.
11 Гражданское право: Учебник. В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: 2003. Т.1 С. 241; П. Филимошин. Определение и учет аффилированных лиц // Журнал для акционеров. 2000. № 2. С. 13; А. Ткачев, Ю. Богомолов. Понятие «Группа лиц» // Журнал для акционеров. 2000. № 4. С. 24; В.С. Белых. Холдинговые компании в Российской Федерации // Юридический вестник. 1998. № 14. С. 25.
12 К.Я. Портной. Правовое положение холдингов в России / Научно-практическое пособие. - Волтерс Клувер: 2004. С. 22.
13 См. например С.И: Мармазова. Гражданско-правовые проблемы управления холдингом. - М.: 2003. С. 26; О.В. Белоусов. Правовые формы предпринимательских объединений по законодательству ФРГ и России. - М.: 1998. С. 12.
14 Т.М. Звездина. Правовое положение дочерних и зависимых хозяйственных обществ. - Екатеринбург: 2003. С. 9,10.
15 См. подробнее: Колотушкина О.Е. Основы Корпоративного права США. - Н.Новгород: 2000г. С. 24.
16 См. например: Е.П. Прус. Проблемы правового регулирования субсидиарных обязательств участников (учредителей) юридического лица // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей. / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. - М.: 2004. Вып. 8. С. 239.
17 Е. Попова, Е. Попов. Корпоративная вуаль // Хозяйство и право. 2002. № 12. С. 72.
18 Подробнее см.: Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 12.07.04г. Дело N КГ-А40/5689; Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 06.08.02г. Дело N КГ-А40/506002 (Правовая система КонсультантПлюс).
