CC BY
170
УДК-327.5
Г. О. НАСИМОВЛ
Казахский национальный университет им. аль-Фараби
ОСНОВНЫЕ ФАКТОРЫ И ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ КОНФЛИКТОВ В КАЗАХСТАНЕ_
В статье осуществляется анализ проблем предотвращения социальных конфликтов в Республике Казахстан. Обосновано, что основными причинами социальной напряженности в Казахстане являются бедность и безработица. Выявлен уровень толерантности казахстанского населения. Исследована роль институтов гражданского общества в предотвращении конфликтов в Казахстане. Обосновано, что в современных условиях в управлении конфликтами повышается роль государства. Предложены рекомендации для предотвращения деструктивных конфликтов в Казахстане.
Одной из главных задач Казахстана в процессе социально-экономической и политической модернизации является обеспечение стабильности общества. Необходимо отметить, что Республика Казахстан активно накапливает опыт по предотвращению политических конфликтов, который высоко оценивается мировым сообществом. Казахстан за годы демократических реформ и рыночных преобразований выработал системные механизмы поддержания стабильности и снижения социальной напряженности. Благодаря именно стабильности в республике проводится модернизация всех сфер общества. При этом, как отмечает президент Республики Казахстан Н. Назарбаев, наша страна прошла три этапа.
Первый этап (1991 -1995 годы), когда мы демонтировали советскую систему и занялись созданием основ государственности.
Второй этап (1996-2000 годы) был связан с реализацией глубинных структурных преобразований экономики и политической системы.
Третий этап (2001-2006 годы) — время экономического роста [1].
Вместе с тем именно в процессе модернизации резко возрастает вероятность возникновения различного рода деструктивных конфликтов, которые препятствуют эффективному и динамичному развитию общества и становятся угрозой безопасности государства. Об этом свидетельствует опыт отдельных постсоветских стран, где социально-политические конфликты стали приобретать черты, угрожающие стабильности и провоцирующие кризисные ситуации.
Цепь так называемых «цветных революций», произошедших в ряде республик СНГ, чрезвычайно актуализировала проблематику обеспечения внутренней стабильности и предотвращения конфликтов в Казахстане. Назрела необходимость в выявлении основных факторов и причин возникновения социальных конфликтов и разработке рекомендаций их предотвращения, использование которых способствовало бы снижению социальной напряженности в республике. Поэтому в данной статье осуществляется анализ проблем предотвращения конфликтов в Республике Казахстан, которые могут принять деструктивные формы и сопровождаться большими потрясениями для общества. Безусловно, избежать всех конфликтов в обществе невозможно, да и не нужно, однако воздействовать на процессы, ведущие к конфликтной ситуации, необходимо.
Рассматривая общие вопросы предотвращения конфликтов, необходимо сконцентрировать внимание на их потенциальных причинах.
Как известно, одной из главных причин социально-политических конфликтов является фактор социально-экономического неравенства. То есть кон-фликтогенный потенциал казахстанского общества во многом связан с уровнем жизни населения. Об этом свидетельствуют результаты опроса Академии государственного управления при президенте Республики Казахстан и ЦЕССИ — Казахстан, где первоочередными проблемами, требующими решения, казахстанские граждане называют социальные и экономические проблемы, повышение качества жизни, решение вопросов занятости и трудоустройства, обеспечение мира в стране, безопасности,стабильности и согласия и др. [2|.
Поэтому структурным началом, способствующим предотвращению конфликтов, выступает улучшение уровня жизни населения. Именно наличие такой основы предоставляет возможность регулировать социальные конфликты в их зародыше. Необходимо осуществление структурной превентивной политики, которая должна охватывать средне- и долгосрочные меры, воздействующие на более глубокие причины конфликтов.
Несмотря на экономический рост, основными причинами социальной напряженности в Казахстане остаются по-прежнему бедность и безработица. В этой связи в республике проводится комплексная работа по сокращению бедности и обеспечению занятости населения. В Республике Казахстан был принят ряд программных документов: «Программа по борьбе с бедностью и безработицей на 2000-2002 годы», «Программа по снижению бедности в Республике Казахстан на 2003-2005 годы», «Стратегия индустриально-инновационного развития на период до 2015 года», «Государственная программа освоения казахстанской части Каспийского моря на период до 2015 года», «Государственная программа развития сельских территорий на 2004-2010 годы», «Программа развития малых городов на 2004-2006 годы» и др. Правительство принимает меры по сокращению численности бедного населения, увеличению доходов населения, повышению доступа бедных к услугам здравоохранения и образования, улучшению адресной социальной защиты. В целом, как утверждают эксперты, масштабы бедности в республике сокращаются. Так, постепен-
Таблица 1
Рынок труда
2000 2001 2002 2003 2004 2005
Среднемесячная номинальная заработная плата, % 21.2 20.4 17.5 13.8 21.9 18.6
Среднемесячная реальная заработная плата, % 7.1 11.1 10.9 7.0 14.0 11.3
Уровень обшей безработицы, % к экономически активному населению 12.8 10.4 9.3 8.8 8.4 8.1
Источник: данные Агентства Республики Казахстан по статистике
Таблица 2
Позиции казахстанских граждан к условиям жизни, %
Позиции казахстанских граждан к условиям жизни %
Все не так плохо и можно жить 42%
Жить трудно, но можно терпеть 28,2%
Терпеть можно, но недолго 23,5%
Терпеть бедственное положение уже невозможно 6,1%
ное уменьшение доли населения с доходами ниже прожиточного минимума в 2001-2004 годах зафиксировано во всех регионах республики. Этот показатель за 4 года сократился с 39% до 1 б, 1 % [3].
Вместе с тем те же эксперты утверждают, что доля бедных во многих областях Казахстана остается очень высокой. Более чем четвертая часть населения имеет доходы ниже прожиточного минимума. Несколько миллионов человек не имеют достаточного доступа к пресной воде, многие страдают от деградации почвы и загрязнения окружающей среды. Бедность в республике чаще всего встречается в сельской местности, поскольку возможности сельчан для получения денежных доходов ограничены, а продуктивность их производства низкая.
Исследуя структуру бедного населения, в которой на 2004 год трудоспособное население составило 69,9%, можно заметить, что, хотя экономические трудности последних лет затронули «старых бедных» (многодетные семьи, одинокие матери, пенсионеры), самый большой скачок уровня бедности был отмечен среди «новых бедных», то есть молодежи, находящейся в поиске работы, лиц, в течение длительного времени безработных, сокращенных неквалифицированных рабочих, мигрантов и беженцев [4].
Как известно, масштабы распространения бедности во многом зависят от положения на рынке труда (таблица 1).
Между тем рынок труда сегодня остается по-прежнему несбалансированным. Поэтому проблема потери рабочего места, которая сегодня представляется вполне реальной возможностью, естественно приобретает жесткие социально-политические очертания. Например, «в среднем по стране на 1 января 2004 года на одно свободное рабочее место претендовало 10 безработных, в сельской местности - 55. При этом возможности трудоустройства населения складываются неравномерно по регионам [5].
Кандидат экономических наук, заместитель директора Центра анализа общественных проблем К.Бе-рентаев отмечает, что за последние годы казахстанская экономика развивалась впечатляющими темпами. Среднегодовые темпы прироста ВВП — более 9%, промышленной продукции — более 7%, сельского хозяйства — 6-7%, инвестиций в основной капитал - более 20%, реальной — 14%. Уровень зарегистрированной безработицы ниже, чем в большинстве развитых стран мира.
В то же время эксперт считает, что главная проблема - уровень и качество жизни казахстанского народа в целом — не корреспондируете темпами экономического роста. Сохраняются резкие различия в оплате труда работников одинаковой квалификации, занятых в различных отраслях производства, существенные различия в уровне денежных доходов горожан и сельских жителей, между жителями различ-
ных областей, крупных и малых городов. Это привело к резкому социальному расслоению общества как в региональном, так и в отраслевом разрезах [6].
Поэтому на современном этапе государству представляется необходимым направить свои усилия на решение социально-экономических проблем именно бедных слоев общества, дня которых многие необходимые блага сегодня стали недоступными, а от социально-экономических реформ они не получили ожидаемого благополучия.
Следует отметить, что казахстанские граждане не ориентированы на проявление той или иной разновидности деструктивной активности. Однако из способности населения примиряться с бедностью нельзя создавать некую ценность, поскольку это примирение является вынужденным и не может продолжаться долго. Люди, интересы которых ущемлены, рано или поздно приходят к мысли о необходимости их защиты силовым путем. Об этом свидетельствует конфликт в одном из микрорайонов близ г. Алматы. Когда власти попытались исполнить судебные решения по сносу незаконных построек на самовольно захваченных землях, его жители продемонстрировали свою готовность к применению силовых методов.
В этом плане особо следует обратить внимание на уровень толерантности казахстанского населения, для выявления которого в республике проводятся специальные исследования. Так, в ряде исследований была выявлена зависимость между успешностью процесса адаптации к пореформенным условиям жизни и уровнем толерантности [7]. При этом верхний предел толерантности граничит с позицией «все не так плохо и можно жить», средний - с позицией «жить трудно, но можно терпеть», нижний — с позицией «терпеть можно, но недолго». Индикатором отсутствия толерантности является позиция «терпеть бедственное положение уже невозможно» (таблица 2).
Таким образом, 23,5% находятся на грани исчерпания запаса терпения, а 6,1% его уже исчерпали. В этой связи исследователи задаются вопросом: реальна ли угроза стихийных акций массового протеста?
На наш взгляд, реальным поводом для активности протестных настроений может стать значительное ухудшение уровня конкретной сферы жизни населения. Однако в современных условиях акции протеста вряд ли приобретут масштабный характер. Скорее всего, если кризисные ситуации и будут проявляться, то только на локальном уровне.
К реализации программ снижения бедности необходимо привлечь неправительственные организации, поскольку в последние годы их роль в сфере предотвращения социальных конфликтов начинает постепенно возрастать. Во многом это связано с тем, что они находятся в хорошо знакомых для них регионах и более объективно оценивают реальную ситуацию. Поэтому у НПО существует больше возможностей для
предупреждения власти о необходимости превентивных и упреждающих действий. Сегодня в Казахстане существует более пяти тысяч неправительственных организаций. К 2003 году в Казахстане из общего количества НПО экологические составили 15%, Детские и молодежные организации -13,6%, тендерные -13,3%, работающие в области социальной защиты -13,1%, в области культуры, искусства, науки и образования -12,5%, правозащитные — 7,6%, в области здравоохранения — 6,8%, по поддержке общественных инициатив - 6,0%, по защите прав инвалидов - 4,4% и по реабилитации детей-инвалидов-3,0% [8].
Деятельность казахстанских неправительственных организаций направлена на образовательные программы в области конфликтологии, культуры мира, прав человека. Однако, как свидетельствуют результаты социологических исследований, в настоящий момент большинство казахстанских граждан не ощущают на себе результатов работы отечественных НПО в области предотвращения социальных конфликтов. Надо полагать, что это связано с тем, что немногие НПО занимаются данной проблематикой. Более того, сама важность предупреждения конфликтов неправительственными организациями не всегда осознанна. Слабая научно-методическая база урегулирования конфликтов препятст вует активной разработке технологий в этом направлении. В этом плане справедливо звучит критика российских исследователей, которые заметили, что в Казахстане практически отсутствуют базовая «классическая» литература по теории конфликтов, научные исследования в академических институтах, насчитывается менее десятка диссертации в области конфликтологии. Иными словами, следует признать, что процесс йнституционали-зации конфликтологии идет медленно.
Как известно, одним из условий регулирования конфликтов является формирование зрелого гражданского общества, так как политическая стабильность держится на сложившейся системе взаимной ответственности его институтов. В Казахстане постепенно развиваются институты и структуры гражданского общества. В прошлом году указом главы государства утверждена Концепция развития гражданского общества, где представлены контуры общества, в котором должны жить казахстанские граждане.
Однако, как считает профессор А. Нысанбаев, процесс институционализации демократии все еще опережает процесс социальной мобилизации, что во многом стало следствием неразвитости гражданского общества в стране. Руководству республики за несколько лет политических реформ удалось создать формальные основы институтов демократии, но для заполнения реальным содержанием, выработки новой гражданской политической культуры, являющийся движущей силой развития институтов гражданского общества, видимо, потребуется не одно десятилетие... Незрелость гражданского общества в Казахстане связана с тем, что его социокультурные предпосылки не вполне сформировались. Речь идет о том, что в современном Казахстане вертикальные, в первую очередь патронно-клиентные, связи и отношения доминируют над горизонтальными, гражданственными связями и отношениями [9].
Что касается взаимодействия различных элементов и структур гражданского общества, то за прошедшие годы реформ еще не полностью сложились и развились реальные социальные субъекты. Как отмечают казахстанские исследователи, среди казах-станцев опора на собственные силы еще не получила широкого распространения. Хотя многие казахстан-
цы не видят в лице государства своего союзника, установка на государственный патернализм является результатом давления экономической ситуации. Выжить для большинства казахстанцев означает иметь гарантии занятости и стабильных доходов. Поэтому большая часть граждан продолжает сохранять занятость в сферах, связанных с государственной экономикой. Иными словами, в обществе традиционно сложилось мнение, что за благополучие человека должно отвечать государство [10].
Кроме того, социологические исследования показали, что между альтернативами: в стране должно быть больше частных предприятий либо в стране должно быть больше государственных предприятий — соотношение 34 на 65. То есть 65% казахстанцев считают, что в стране должно быть больше государственных предприятий. Следующая альтернатива: в настоящее время государство должно предоставить бизнесу больше свободы либо в настоящее время государство должно контролировать бизнес более жестко — соответственно 43% и 55%. Казахстанские респонденты больше склоняются к тому, что государство должно быть очень сильным [11].
Как известно, стабильность в демократическом государстве основывается на системе социального партнерства, которое должно гармонизировать интересы различных социальных групп. Начало развитию конструктивных отношений между субъектами социального партнерства в Казахстане положило постановление о создании республиканской трехсторонней комиссии по социальному партнерству в сфере социально-экономических и трудовых отношений, подписанное главой государства еще в 1994 году. В 2000 году был принят «Закон о социальном партнерстве в Республике Казахстан». Ежегодно подписываются Генеральные соглашения между субъектами социального партнерства и другие нормативно-правовые акты.
Несмотря на то что активно используется вся атрибутика социального партнерства, на наш взгляд, оно в большей степени функционирует лишь формально. К сожалению, следует согласиться с президентом Конфедерации неправительственных организаций В. Сиврюковой, которая отмечает, что Закон о социальном партнерстве превратился в формальность, трехсторонние комиссии стали декорацией взаимодействия власти, бизнеса и профсоюзов. Бездействует и Закон «О коллективных трудовых спорах и забастовках» [12).
В результате главным вектором конфликтной ситуации в трудовых коллективах является вертикальная направленность — недовольство работников действиями администрации. Достаточно привести пример трудового конфликта, который развернулся на предприятии АО «Миттал Стил Темиртау». Хотя поводом для конфликта явилась траг едия на шахте имени Ленина, унесшая жизни людей, решающее значение имели факторы развития производства, с которыми связаны условия труда, его техническая оснащенность, уровень заработной платы. Эксперты пришли к выводу, что причинами аварии стали технические и организационные нарушения. Среди виновных оказалось и руководство компании, нарушившее условия контракта в части обеспечения безопасности.
Что касается казахстанских предпринимателей, то они делают только первые шаги на пути к осознанию общих интересов и возможностей использования гражданского общества для создания общественных благ. Сами работники не только не научились четко формулировать свои требования, но и не знают способов отстаивания своих интересов. По-пре-
жнему во многом единственным реально действующим субъектом остается государство. Властные структуры имеют неоспоримое преимущество над субъектами и структурами гражданского общества.
Безусловно, повышение роли государства в управлении конфликтами может благоприятно влиять на укрепление стабильности в обществе. Поэтому, размышляя над проблемами стабилизирующей и дестабилизирующей роли государственных структур, сегодня нельзя снимать вопрос о мере и способах государственного влияния на конфликтующие стороны. Сама по себе государственная мощь, стабильность государственной власти отрезвляюще воздействуют на потенциальных участников конфликтов. К примеру, именно власть предприняла меры, чтобы урегулировать конфликтное взаимодействие в г. Шахтинске. Можно даже предположить, что без вмешательства органов государственной власти урегулирование данного конфликта затянулось бы, а сам конфликт перерос в политическую плоскость. Однако, как известно, жесткая вертикаль может дать краткосрочный эффект. Без института обратной связи, улавливания сигналов, которые идут от общества, социальная система обречена.
Вместе с тем следует отметить, что главное препятствие на пути к предотвращению конфликтов — это недостаток политической воли. То есть возможность предотвратить конфликт нередко упускалась из-за отсутствия политической воли прореагировать на ту или иную конфликтную ситуацию. Справедливо будет признать, что президент Республики Казахстан Н. А. Назарбаев обладает теми ценными личностно-профессиональными качествами политического лидера, проявляющимися в умении предложить оптимальное решение в конфликтной ситуации, проявить волю, организаторские способности, целеустремленность, что обеспечивает согласие и компромисс в обществе. Поэтому можно смело утверждать, что в нашей стране имеются все ресурсы и потенциал для предотвращения политических конфликтов, которые носят деструктивный характер.
Рассмотрение состояния уровня социальной конфликтности, факторов возникновения конфликтов в современном Казахстане позволяет сделать ряд выводов.
1. Общее состояние казахстанского общества можно характеризовать как стабильное, поскольку существует определенный консенсус по базовым вопросам политического устройства, который заключается в признании исключительно конституционных форм реформирования и политических действий, приоритета гражданского общества и правового государства, приверженности демократическим процедурам, исключающим насильственные меры.
2. К проблеме предотвращения конфликтов необходим системный подход, который открывает новые
возможности и технологии для совершенствования этого процесса. Социально-экономические проблемы по-прежнему служат источником социального недовольства и напряженности. Поэтому система мер по предотвращению конфликтов должна быть нацелена, прежде всего, на социально-экономические и правовые мероприятия.
3. Необходимы создание общенациональной мониторинговой сети по предупреждению социальных конфликтов, привлечение компетентных экспертов по предотвращению и урегулированию внутренних конфликтов, проведение информационной политики, ориентированной на поддержание стабильности, укрепление сети правозащитных организаций, так как эффективность деятельности государства проверяется способностью его органов защищать права и свободы своих граждан.
Библиографический список
1. Назарбаев H.A. Казахстанский путь: от стабильности — через модернизацию — к процветанию// Казахстанская правда. — 2006,- 16 декабря.
2. Президентские выборы в Казахстане: факты, анализ, комментарии. — Астана, 2006. С, 134-135.
3. Социальная защита населения и бедность в Казахстане. -Алматы, 2005.- С.6.
4. Социальная защита населения и бедность в Казахстане. - Алматы, 2005.- С.9.
5. Шоманов А. О некоторых аспектах обеспечения социальной стабильности в Казахстане. //Аналитик. — 2004.-№2.-С. 17.
6. Берентаев К. Качественных изменений не произойдет / / Свобода слова. - 2007. - 11января.
7. Ахметова Г. Типологизация социально-профессиональных групп по уровню социальной адаптации к пореформенным условиям // Саясат. - 2004. - № 2. - С. 18.
8. Тлепов Б.А., Нукенов А Н.. Кульжанова Г.К. Практика взаимодействия власти и НПО. — Алматы: СаГа. 2005. — С. 19.
9. Нысанбаев А.Н. О формах взаимодействия институтов гражданского общества с государственными органами в Республике Казахстан // Саясат. - 2002. - № 7. - С. 63.
10. Ахметова Г. Типологизация социально-профессиональных групп по уровню социальной адаптации к пореформенным условиям // Саясат. - 2004. • № 2. - С. 16.
11. Жусупов С. Управленческая модернизация — процесс перманентный. Бюллетень Международного института современной политики. - 2005.-№7-8,- С. 17.
12. Сиврюкова В. Синергия государства и общества //Казахстанская правда.-2006.-24 августа.
НАСИМОВА Г.О., кандидат политических наук, доцент кафедры политологии.
Дата поступления статьи в редакцию: 27.09.2006 г. © Насимова Г.О.
Рецензии и. в. лоткин
ЧТО ЕСТЬ РОССИЯ?
Рецензия на книгу М.Н. Губогло, С.К. Смирновой "Феномен Удмуртии". Том 9. Траектории деинфантилиэации. Из опыта этнорегиональных исследований. - М.- Ижевск: Удмуртия, 2006. - 720 с.
В настоящее время межнациональные отношения в России переживают «момент истины». Дело в том, что, вопреки общепринятому мнению, великорусский национализм повсеместно отступает, теряя с каждым днем свои идеологические и политические позиции. Однако, как показывают недавние события в Карелии, теснит его не идеология демократической терпимости, не интернационализм, а фашизм.
Фашизм появляется в условиях капитализма. Это реакция деклассированной мещанской массы на столкновение с рынком. Это идеология, требующая действия. По мнению Б. Кагарлицкого, в отличие от старого национализма, боготворящего «государственность» вообще, фашизм готов бороться против существующего государства — ради создания нового порядка. Он страшен именно тем, что действительно исиользует средства и даже идеи из арсенала революционного движения — только отбрасывая демократические и гуманистические принципы, с которых это движение начиналось. Точно так же идея классовой солидарности заменяется идеей «расы» и «крови», во имя которых можно бороться не только с инородцами, но и с государством.
Фашистские движения способны к самоорганизации, они не ностальгируют по прошлому, а предлагают свой проект будущего. Будущего, в котором главным является отнюдь не избавление от чужаков, а жесткая дисциплина нового порядка для «своих». Борьба с «чужими» является не более чем формой мобилизации масс. Погром — не самоцель, а способ провоцирования политического кризиса, открывающего новые возможности для того, чтобы влиять на процесс, навязывать обществу свою повестку дня.
При этом не важно, был ли конкретный погром заранее организован или возник как стихийная реакция общества, в котором складывается фашистское движение. В обоих случаях политические последствия одинаковы.
В начале 2000-х годов рационализм в России закономерно проиграл идеологическую дискуссию фашизму. Разумеется, ответом на фашистскую пропаганду может быть только самоорганизация граждан, готовых защищать свои социальные права и интересы, альтернативой фашистскому мифу - конкретная программа социальных преобразований. Но ни одна из действующих сегодня политических сил такую программу предложить не может1.
В связи с нагнетанием националистической истерии для российских ученых остро встала проблема разработки противоядия против ксенофобии и фашизма. В этом отношении знаковым событием в научной и политической жизни страны стало издание последнего, девятого тома монографии М.Н. Губогло и С.К. Смирновой из серии «Феномен Удмуртии» «Траектории деинфантилиэации. Из опыта этнорегиональных исследований».
Информационной базой для книги послужили не только новейшая ведомственная статистика и офици-
альные документы, но и данные переписей населения СССР и России, а также результаты эгносоциологи-ческого опроса, проведенного в трех республиках (Башкортостан, Марий Эл, Удмуртия) Приволжского федерального округа по проекту «Электрокардиограмма (ЭКГ) социальных изменений», и по тому же проекту, но с несколько иным названием «Электрокардиограмма 1ЭКГ) толерантности и солидарности», проведенному в Татарстане. В репрезентативности полученных данных сомневаться не приходится, поскольку было проинтервьюировано 4550 чел., в том числе 1229 чел. в Башкортостане, 1119 — в Марий Эл и 1019чел. — в Удмуртии.
На обширном фактическом ма териале авторы подводят итоги социально-экономического, этнодемогра-фического и социокультурного развития Удмуртии за полтора десятилетия капиталистической реставрации. Перед нами — одна из первых работ в России по этно-регионалиэму, т.е. М.Н. Губогло и С.К. Смирнова рассматривают процессы социальных изменений у народов Удмуртии б контексте регионального развития.
Авторам монографии присущ дух высокой гражданственности и патриотизма. В эпоху «парада суверенитетов», этнического мифотворчества и искусственного удлинения ист ории различных этносов под предлогом «возвращения к корням» надо обладать большой гражданской смелостью, чтобы заявить: «Высокий уровень этнического самосознания чем-то схож с веществами в медицине, которые в малых дозах помогают исцелению человека, в том числе его деинфантилиэации, в больших дозах могут служить смертельно опасным ядом» (С. 563).
Эта мысль во многом перекликается с утверждением В.А. Тишкова, высказанным им в работе «Очерки теории и политики этничности в России»: «Восстанавливая храмы, укрепляя национальные языки, но не овладев премудростями информатики и робототехники, вернувшись к земле, но не расставшись с косой, упрочив устои семьи, но не обеспечив поголовного обследования женщин-рожениц, снижения уровня детской смертности и повсеместно богатого пищевого рациона, смогут ли большие и малые народы нашей страны сохранить чувство гордости за свою культуру, ощущать себя достаточно уверенно в мировом сообществе людей XXI века?»2.
В этом плане интересна позиция авторов, высказанная в разделе I «Контуры социально-экономической и этнокультурной деинфантилиэации» по вопросам «Какая Удмуртия нужна гражданам Удмуртской республики» и «Какая Россия нужна гражданам Удмуртии».
На первый вопрос авторы монографии отвечают в контексте регионального развития республики, отмечая, что для Удмуртии, как и для всего Урала, характерны следующие специфические черты:
1) «индустриальный регион, высокая урбанизация и интеллектуализация занятого населения;
2) сочетание передового индустриализма с консервативным бытом, смесь различных этнических и социальных групп;
