CC BY
84
ОСНОВНЫЕ АСПЕКТЫ ЭКУМЕНИЧЕСКОГО ДИАЛОГА РИМСКО-КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ С ПРАВОСЛАВНЫМИ ЦЕРКВЯМИ В ПЕРИОД ПОНТИФИКАТА ИОАННА ПАВЛА II
© Иоселева М.А.*
Санкт-Петербургский государственный университет, г. Санкт-Петербург
Статья посвящена систематизации и анализу основных проблем, событий и результатов католическо-православного диалога в период понтификата Иоанна Павла II. Для достижения указанных целей ключевые аспекты в отношениях сторон рассматриваются в контексте католической теории экуменизма.
Ключевые слова единство, койнония, православие, Римско-католическая церковь, толерантность, эксклюзивизм, экуменизм.
Начало экуменическому движению в РКЦ было положено II ВС1. Согласно принятым на соборе документам, экуменизм понимается как стремление к христианскому единству (то есть единству тех, «кто призывает Триединого Бога и исповедует Иисуса Господом и Спасителем» [1, с. 170-171]). Новациями соборных документов стали следующие положения: религиозная свобода, необходимость взаимного узнавания и сотрудничества; признание того, что различные богословские формулы «скорее дополняют, чем противоречат друг другу» [1, с. 186]; признание вариативности духовной и литургической жизни; признание того, что жизнь благодати и иные дары Святого Духа могут существовать и «вне зримой ограды Католической церкви» [1, с. 174], следовательно, другие церкви «не лишены значения и ценности в тайне спасения» [1, с. 174]. Таким образом, II ВС отходит от позиции экс-клюзивизма, ранее характерной для РКЦ.
В контексте экуменических начинаний II ВС Иоанн Павел II указывает на общее наследие католицизма и православия [30, с. 115], отмечая, что единство Церкви было даровано ей раз и навсегда во время Пятидесятницы [4, с. 438]. Соответственно целью экуменизма является воссоздание единожды данного единства в видимой форме. Модель устройства единой Церкви, по мнению понтифика, может быть найдена в опыте первого тысячелетия, когда служение епископа Рима подразумевалось как служение единой Церкви, которую можно было охарактеризовать как «единство в многообразии» [4, с. 495]. В связи с этим Иоанн Павел II предлагает православным и протестантам по-
* Аспирант кафедры Философии религии и религиоведения.
1 Экуменизм изначально возник в протестантской среде. Точкой отсчета экуменического движения считается Конференция в Эдинбурге 1910 г.
мочь в размышлении о том, в каком виде папство могло бы служить им в будущем [4, с. 495].
Наиболее острым и насыщенным стал диалог между католической и православной Церквями, прежде всего, по причине их наибольшей догматической и литургической близости: «С Православными Церквами это общение так глубоко, что малого недостает, чтобы оно достигло полноты, которая позволит совместное совершение Евхаристии Господней» [6, с. 838]. Во время понтификата впервые за многие века глава Католической церкви посетил Грецию (2001), где папа просил прощения за действия крестоносцев в 1204 г., Румынию и Грузию (1999).
В положительном аспекте в отношении православных Церквей отмечается тесное общение в вере с РКЦ, апостольское преемство, сохранение евхаристии как таинства в полном смысле этого слова, почитание святых и Богоматери, почитание икон [25, с. 580]. Высоко оценивается богословское наследие восточных церквей, монашеская традиция, бережное отношение к литургическим формам, духовность, связанная с развитием апофатического богословия. Папа указывает на миссионерскую деятельность Кирилла и Ме-фодия как пример экуменизма, осуществляемой среди славян при неразделенной Церкви [3, с. 336].
Результаты экуменического процесса в отношении с православными Церквями представляется целесообразным систематизировать в соответствии с тремя элементами церковного общения (вера, жизнь в таинствах и служение иерархии), выделяемыми католической теорией экуменизма. На общее исповедание веры, жизнь в таинствах и служение иерархии как необходимые элементы койнонии указывает «Правило по применению принципов и норм экуменизма» (1993), вобравшее «все экуменические наработки Католической церкви со времен II Ватиканского Собора» [27, с. 198].
1. Единство в исповедании веры. 30.11.1979 г. сторонами было заявлено о создании Совместной международной комиссии по богословскому диалогу между Православной и Католической Церквями.
Основанием для работы Комиссии стало признание возможности приведения к общему знаменателю вероучения сторон диалога, а основной задачей комиссии является выяснение того, существуют ли основания для восстановления общения двух Церквей. При этом в диалоге сторон можно выделить два смысловых уровня: а) «негативный», то есть освобождение от «заблуждений, отягощающих сознание Церквей» [29, с. 88]; б) «позитивный» -систематизация общих для Церквей положений вероучения и анализ существующих расхождений на предмет возможности их объединения в рамках единого догматического комплекса. Методология работы Совместной Комиссии состояла в выделении общего в положениях веры, вопрос различия вероучений при этом решался либо вынесением за скобки деталей в их понимании, либо указанием на разную расстановку акцентов сторонами.
На четырех первых пленарных заседаниях были приняты документы «Тайна Церкви и Евхаристия в свете Тайны Святой Троицы» (Мюнхен, 1982); «Вера, таинство и единство Церкви» (о. Крит, 1984, Бари, 1986, 1987); «Таинства, вводящие в Христову Церковь; их связь с единством Церкви» (Валаамский монастырь, Новый Валаам (Финляндия), 1988).
Характер итоговых текстов имеет довольно специфический характер, поскольку избегает конфессиональных формулировок. Тем самым в процессе диалога формируется новый, общий богословский язык. Как отмечает В. Гри-невич, этот язык близок к библейскому, святоотеческому и литургическому, так как он старается избегать противоречивой терминологии, отягощенной полемикой прошедших столетий [20].
Среди основных моментов, относительно которых стороны пришли к соглашению, можно отметить следующие: существует лишь одна Церковь; койнония не исключает многообразия; общение церквей раскрывается в деятельности соборов [14, с. 284]; разница в формулировках положений веры может быть обусловлена обстоятельствами, поэтому следует изучить богословие теологумена обеих сторон, применяя определенные критерии на предмет его развития «под водительством Святого Духа» [12, с. 293].
2. Общение в таинствах. II ВС признал действительность таинств в православных Церквях [1, с. 184]. В свою очередь, Совместная Комиссия, исследовав практическую сторону сакраментологии сторон, указала на то, что различия в отправлении таинств обусловлены традицией, на сохранение которой стороны имеют право [12, с. 290]. Таким образом, в понтификат Иоанна Павла II проблема в области сакраментологии сосредоточилась исключительно на общении в таинствах.
Документы Совместной Комиссии указывают на согласие сторон в том, что вера «живет, передается и исповедуется» [12, с. 288] в таинствах, поэтому общение в таинствах выражает тождественность и единство веры, а главным выражением койнонии является евхаристия [14, с. 281]. Следовательно, общение в таинствах предварительно требует общей веры.
Энциклика «Церковь Евхаристии» (2003) подтвердила запрет [2, с. 166] представителям разных христианских конфессий совместно осуществлять таинство причастия. Знаменуя единство Церкви, совместная Евхаристия возможна только при полном общении в исповедании веры, таинств и иерархическом устройстве [18]. В соответствии с нормами Кодекса канонического права РКЦ (ККП) [7, Кан. 844], энциклика ссылается на особые обстоятельства, при которых таинства могут преподаваться христианам иных конфессий.
Таким образом, в рассматриваемый период общение в таинствах признавалось только частично и при определенных условиях. Между тем, согласно теории экуменизма, именно полное и безусловное общение в таинствах расценивается как высшая цель и завершение экуменического процесса.
1 Ecclesia de Eucharistia.
3. Служение иерархии. В ходе диалога было отмечено, что в целом стороны имеют общее понимание церковного служения и апостольской преемственности [13]. На пятом пленарном заседании предполагалось перейти к рассмотрению вопроса о соборности и авторитете в Церкви, то есть самой сложной проблеме межконфессионального диалога - вопросу о статусе римского епископа [13, с. 308]. Однако, в связи с процессами, происходящими на тот момент времени в униатских церквях1, комиссия обратилась к проблеме униатства.
В 1993 г. в Баламанде (Ливан) был принят документ «Униатство как способ объединения в прошлом и поиски полного единства в настоящем». Согласно документу модель унии не может использоваться для достижения единства [15. С. 309]. Стороны постановили, что при осуществлении католической стороной каких-либо проектов, в регионах, относящихся к юрисдикции Православной церкви, необходимо предварительное согласование с ее представителями [15, с. 315]. В обеих Церквях баламандский документ вызвал неоднозначную реакцию, а в среде униатов был воспринят крайне враждебно [9].
В католической теории экуменизма утверждается, что совместное служение иерархии не подразумевает «империи власти или административного единства» [25, с. 580], а полнота общения не подразумевает ни «поглощение, ни слияние» [3, с. 346]. Однако, несмотря на утверждение о том, что воссоединение Церквей не связано с административной проблематикой, одним из основных вопросов остается соотношение синодального и монархического принципов в управлении церковью, а именно вопрос о Петровом служении.
РКЦ выработала определенную догматику, связанную с идеей папства, сделав ее неотъемлемой частью своей доктрины, что в значительной мере затрудняло участие в экуменическом диалоге. ККП 1983 г. указывает, что примат Римского епископа основан на Божественном праве и распространяется также на решения понтифика [7, Кан. 1404]. В 1998 г. Конгрегация вероучения заявила о необходимости различать неизменную сущность первенства Римского епископа и изменяющиеся исторические формы такого первенства [17]. Точка зрения на сущность папского примата была выражена в 2001 г. в документе Папского Совета по содействию христианскому единству «Служение Петра»: «католическая церковь считает первенство Рима установленным Божественным правом и в силу этого относящимся к основополагающей и непреложной структуре Церкви» [21, с. 185], Кроме того, документ утверждал, что римский епископ обладает особым вероучительным авторитетом.
1 В частности, в 1989 г. в Западной Украине начинается компания по легализации УГКЦ и насильственное «возвращение собственности» - украинские греко-католики самостоятельно возвращают себе переданные РПЦ культовые здания. Так, в течение 1990 г. на территории Украины униаты занимают около 3000 церквей, число священников-униатов возрастает до 767, включая 186 монахов [см. 30, с. 567].
Тем не менее, представители католической стороны признавали факт того, что «форма, которую ныне принимает первенство в Католической церкви, неприемлема для всех других церквей» [24, с. 20]. Отмечается, что формулировки I ВС отличаются излишней жесткостью в силу исторических причин (оппозиция галликанизму и незавершенность собора в связи с франко -прусской войной) [28, с. 254].
В административном аспекте взаимоотношений с православными Церквями следует особо отметить отношения с Русской Православной Церковью (РПЦ). Как отмечала католическая сторона, «в этой стране [России] экуменизм движется с трудом» [25, с. 576]. 01.06.1992 г. Св. Престолом создается специальная комиссия «Pro Russia», целью которой стала выработка правил и норм деятельности РКЦ на территории России и других стран СНГ. Основными принципами работы структур РКЦ на указанных территориях являются запрет на соперничество с христианскими конфессиями и осуждение прозелитизма. Подчеркивается экуменический характер присутствия РКЦ и обязанность уведомления представителей РПЦ о предстоящей реализации инициатив католической стороны.
После II ВС отношения между Церквями постепенно улучшались, так, на празднование Тысячелетия Крещения Руси в 1988 г. Ватиканом была направлена официальная делегация. Однако, основными проблемами диалога с РПЦ оставались униатство и прозелитизм.
РПЦ не устраивала активная поддержка Ватиканом Украинской Греко-католической церкви (УГКЦ)1. Иоанн Павел II неоднократно (начиная с 1979 г.) встречался с представителями и высшими иерархами УГКЦ; подтвердил правомочность Брестской унии (1596); призывал противодействовать попыткам Советской власти уничтожить УГКЦ; участвовал в Синоде епископов УГКЦ (1980), решившем вопрос о преемственности власти в униатской церкви2; участвовал в Синоде епископов УГКЦ (1980), принявшем резолюцию о недействительности решений Львовского Собора (1946), который аннулировал основные положения Брестской унии (1596), а также провозгласил УГКЦ инкорпорированной в РПЦ; поддержал требование о легализации УГКЦ. 16.01.1991 г. Иоанн Павел II назначает пять епископов латинского обряда для Украины и подтверждает статус десяти униатских иерархов.
Другой проблемой в отношениях между Церквями стала проблема прозелитизма. «Правило» указывает, что в России как традиционно православном государстве пастырская деятельность РКЦ не должна давать повода к ее неправильному пониманию как параллельной структуры евангелизации [11, с. 547]. Причиной ускоренного преобразования католической местной
1 Со стороны католиков в традиционно католических странах отношение к греко-католикам носит скорее негативный характер. См. Хенн К. НГ-религии. 15.01.2003.
2 Преемником кардинала И. Слипого был назначен кардинал Мирослав Иоанн Любачивский (предстоятель УГКЦ 07.09.1984 г. - 14.12.2000 г.).
иерархии в России называется необходимость новой евангелизации католических общин после длительного периода атеизма на территории бывшего СССР [8, с. 502]. Таким образом, документально деятельность РКЦ в России была обоснована и проблема прозелитизма урегулирована. Однако на практике вопросы духовного окормления верующих и сопутствующий комплекс проблем разрешены не были. Прежде всего, стороны по-разному смотрят на понятие прозелитизма. РПЦ расценивает любую миссионерскую деятельность на своей канонической территории как прозелитизм. В свою очередь, в католическом каноническом праве нет понятия канонической территории [19], а миссионерство рассматривается как необходимое везде, где есть Церковь [7. Кан. 18]. Представители РКЦ указывают, что принцип канонической территории справедлив для отношений между православными церквами, поскольку они связаны друг с другом полным общением1, однако его нельзя применять к РКЦ.
В 1990-е гг. католические структуры активно развиваются на территории РФ. В 1991 г. в Москве открывается колледж католической теологии им. Св. Фомы Аквинского, а в 1993 г. - семинария. Появляются католические средства массовой информации - радио «Мария» и газета «Свет Евангелия».
Первая реорганизация административных структур РКЦ на территории СНГ в рассматриваемый понтификат произошла 13.04.1991 г. - Иоанн Павел II учредил апостольские администратуры (во избежание конфликтов с РПЦ было решено назначить временных администраторов, а не постоянных епископов [30, а 573]) европейской и азиатской частей России и Казахстана. Тем самым в РФ были учреждены территориальные единицы РКЦ, приравненные к епархии, создаваемые в случаях, когда полноценная епархия учреждена быть не может [7, Кан. 371]. Данное событие было негативно встречено главами РПЦ, поскольку они не были предупреждены о грядущей реорганизации.
В 2002 г. Ватикан, без предупреждения РПЦ, повысил структуры РКЦ до статуса нормальных епархий, во главе которых стоят не титулярные, а обычные епископы. Кроме того, епископ Ежи Мазур, в чью епархию входил Сахалин, получил титул «Апостольский администратор Восточной Сибири и префектуры Карафуто». Использование японского географического наименования было негативно расценено российским МИДом. Из России были высланы епископ Ежи Мазур и еще несколько католических священников.
В свою очередь католическая сторона охарактеризовала сложившуюся ситуацию как ущемление прав РКЦ и свободы личности в России [26].
1 Православные утверждают, что понятие миссионерской территории связано с принципом древней неразделенной Церкви «В одном городе - один епископ» [см. митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. Католический прозелитизм среди православного населения России. Справка. 25.06.2002 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.mospat.ru/ archive/nr207011 .htm].
06.08.2000 г. Конгрегация доктрины веры издает Декларацию «Dominus Iesus», тесно связанную по своему содержанию с Замечанием о выражении «Церкви-сестры». Два данных документа оказали негативное влияние на ход экуменического диалога. Общий смысл документов сводился к тому, что РКЦ имеет более высокий экклезиальный статус, нежели другие христианские церкви, а выражение «Церковь-сестра» может применяться к поместным Церквям, либо их совокупностям, но не по отношению к Католической церкви, которая является «матерью всех поместных Церквей» [10, с. 555]. Согласно общему смыслу двух названных документов, выражение «Церкви-Сестры» применимо только на уровне диоцезов (епархий) Католической и Православных Церквей [31, с. 195].
Российская католическая газета «Свет Евангелия» прокомментировала это следующим образом: «Католическая же и Православные Церкви - это не равноправные учреждения. Полнотой Церкви обладает только Католическая Церковь...» [23]. Ответом со стороны РПЦ стало определение Архиерейского Собора о том, что «Православная Церковь есть истинная Церковь Христова» [16. С. 561].
Между тем, следует отметить, что то, что в резкой форме сформулировано в Декларации, было, по сути, имплицитно выражено в соборных документах. Иоанн Павел II охарактеризовал функцию Декларации как «прояснение» позиции РКЦ [33, с. 67]. Так, согласно Декрету об экуменизме, сила спасительных средств других Церквей «исходит от той полноты благодати и истины, которая вверена Католической Церкви» [1, с. 174], что позволяет говорить об если не об эксклюзивизме, то об эксклюзивистских тенденциях в католицизме.
В целом, в отношении сложившейся ситуации стороны декларировали сохранение хороших отношений, а РПЦ назвала произошедшие события «ошибочным курсом Ватикана» [27, с. 261].
Таким образом, в понтификат Иоанна Павла II экуменический диалог РКЦ с православной стороной достиг определенного результата, в значительной степени проявившись в своем процессуальном измерении. В первую очередь диалог решал вопрос согласования Преданий, развивавшихся после схизмы 1054 г. В связи с этим можно говорить о формировании в период понтификата экуменического богословия, представляющего собой надстройку над догматикой, теологуменами и богословскими концепциями различных конфессий, призванное выразить общую веру христианских конфессий, избегая компромисса с одной стороны, и конфессиональных формулировок с другой.
В силу максимальной догматической и литургической близости католицизма и православия, на первый план в отношениях Церквей сразу вышла проблематика административного аспекта отношений, или, выражаясь языком экклезиологии, темы служения иерархии и окормления верующих. В
отношении Православных Церквей вопрос о возможности полного общения может быть решен только после разрешения таких проблем как униатство, прозелитизм, а «прежде всего - вопрос Петрова Служения» [25, с. 587].
Во-первых, католическая концепция института папства в экуменическом отношении представляет своего рода «концептуальный капкан», крепость которого подтверждают и документы понтификата Иоанна Павла II.
Во-вторых, абсолютная соборность вообще труднодостижима, и не только с католической стороны. В этом смысле интересно мнение православного участника католическо-православного симпозиума по вопросу о Петровом служении, который отметил, что синодальность не может существовать без первенства: «Отрицая прежде и продолжая отрицать его (т.е. универсальное первенство) в его римской форме, т.е. как универсальную власть, православная совесть приняла его в так называемых автокефалиях» [22, с. 267].
Учитывая то, что документы II ВС исходили не из позиции конфессионального равенства, а указывали на необходимость взаимного уважения и толерантности, можно сделать вывод, что в целом Иоанн Павел II продолжил экуменический курс II ВС, выбирая из возможных трактовок более консервативную.
Список литературы:
1. II Ватиканский собор. Декрет «Восстановление единства» (Unitatis redintegratio) // Документы II Ватиканского собора. - М., 1998. - С. 170-191.
2. Иоанн Павел II. Энциклика «Апостолы славян» (Slavorum Apostoli) // Мысли о земном. - М., 1992. - С. 332-333.
3. II Ватиканский собор. Декрет о Восточных Католических Церквах «Восточные Церкви» (Orientalium Ecclesiarum) // Документы II Ватиканского собора. - М., 1998. - С. 156-169.
4. Иоанн Павел II. Энциклика «Да будут все едины» (Ut unum sint) // Православие и католичество. От конфронтации к диалогу. - М., 2005. - С. 429-500.
5. Иоанн Павел II. Апостольское Послание «Свет Востока» (Orientale lumen) // Православие и католичество. От конфронтации к диалогу. - М., 2005. - С. 395-428.
6. Катехизис католической церкви. - М., 2007.
7. Кодекс канонического права. - М., 2007.
8. Комиссия Pro Russia. Общие принципы и практические нормы координации евангелизаторской деятельности и экуменические обязательства Католической Церкви в России и других странах СНГ. п. 1 // Православие и католичество. От конфронтации к диалогу. - М., 2005.
9. Комментарий Синодальной Богословской комиссии к баламандскому соглашению [Электронный ресурс] // Журнал Московской Патриархии. -1997. - № 12. - Режим доступа: http://jmp.ru/jmp/97/12-97/08.htm (дата обращения: 12.01.2013).
10. Конгрегация доктрины веры. О выражении «Церкви-сестры»: Письмо к председателям конференций католических епископов // Исторические этапы взаимных отношений Церквей Востока и Запада // Православие и католичество. От конфронтации к диалогу. - М., 2005. - С. 551-556.
11. Папский Совет по содействию христианскому единству. Правило по применению принципов и норм экуменизма // Православие и католичество. От конфронтации к диалогу. - М., 2005. - С. 537-550.
12. Смешанная международная комиссия по богословскому диалогу между РКЦ и Православной церковью. Вера, таинства и единство Церкви // Православие и католичество. От конфронтации к диалогу. - М., 2005. -С. 284-297.
13. Смешанная международная комиссия по богословскому диалогу между РКЦ и Православной церковью. Таинство священства в структуре таинств Церкви // Православие и католичество. От конфронтации к диалогу. -М., 2005. - С. 297-309.
14. Смешанная международная комиссия по богословскому диалогу между РКЦ и Православной церковью. Тайна Церкви и Евхаристии в свете тайны Святой Троицы // Православие и католичество. От конфронтации к диалогу. - М., 2005. - С. 272-284.
15. Смешанная международная комиссия по богословскому диалогу между РКЦ и Православной церковью. Униатство как способ объединения в прошлом и поиски единства в настоящем // Православие и католичество. От конфронтации к диалогу. - М., 2005. - С. 309-317.
16. Юбилейный Архиерейский собор РПЦ. Основные принципы отношения РПЦ к инославию // Православие и католичество. От конфронтации к диалогу. - М., 2005. - С. 561-574.
17. Congregation for the Doctrine of the Faith. The Primacy of the Successor of Peter of the Mystery of the Church [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.vatican.va/roman_curia/congregations/cfaith/documents/rc_con_cfaith_doc_ 19981031_primato-successore-pietro_en.html (дата обращения 05.03.2013).
18. John Paul II. Encyclical Letter «Ecclesia de Eucharistia» [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.vatican.va/holy_father/special_features/ encyclicals/documents/hf_jp-ii_enc_20030417_ecclesia_eucharistia_en.html (дата обращения: 01.05.2013).
19. Алдошина Т. «Миссионерский прицел» на россиян [Электронный ресурс] // Вести недели. - 2002. - 17 фев. - Режим доступа: www.vesti7.ru/ news?id=564 (дата обращения: 15.11.2012).
20. Гриневич В. Пятнадцатилетие католическо-православного диалога [Электронный ресурс] // Един Господь. На путях к единству христиан: Сборник. - Режим доступа http://www.pawet.net/library/v_other/u_gaek. rtml (дата обращения: 18.08.2012).
21. Дурэ В.Н. «Первенство Петра». Роль епископа Рима согласно каноническому праву Вселенских соборов первого тысячелетия. Канонико - эк-клезиологическая оценка // Петрово служение. Диалог католиков и православных. - М., 2006.
22. Зизиулас И. Современные дискуссии о первенстве в православном богословии // Петрово служение. Диалог католиков и православных. - М., 2006.
23. Каприо С., свящ. «Dominus Iesus: ясно о бесспорном» // Свет Евангелия. - М., 2000. - № 38.
24. Каспер В., кард. Введение в предмет и католическую герменевтику постановлений I Ватиканского собора // Петрово служение. Диалог католиков и православных. - М., 2005.
25. Каспер В., кард. Православие и католическая церковь: 40 лет после обнародования Декрета II Ватиканского Собора об экуменизме «Unitatis redintegratio» // Исторические этапы взаимных отношений Церквей Востока и Запада // Православие и католичество. От конфронтации к диалогу. - М., 2005. - С. 575-590.
26. Кондрусевич Т., архиеп. Обращение к российским и международным правозащитным организациям, ко всем людям доброй воли [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://portal-credo.ru/site/?act=news&id=2701&ty-pe=view (дата обращения: 01.11.2012).
27. Никифорова М.Е. Планетарное католичество. Ватикан и глобализация. - М., 2010.
28. Поттмайер Г.Й. Современные дискуссии о первенстве в связи с I Ватиканским собором // Петрово служение. Диалог католиков и православных. -М., 2005.
29. Суттнер Э.Х. Исторические этапы взаимных отношений Церквей Востока и Запада // Православие и католичество. От конфронтации к диалогу. - М., 2005. - С. 13-97.
30. Тамборра А. Католическая церковь и русское православие. Два века противостояния и диалога [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://kro-tov.info/library/19_t/am/borra.htm (дата обращения: 01.03.2012).
31. Cohen W.T. The Concept of «Sister Churches» in Catholic-Orthodox Relations since Vatican II. - Washington, 2010.
32. McDonald K.J.P. archbishop. The legacy of Pope John Paul II Ecumenical Dialogue // The legacy of John Paul II. - Wiltshire, 2008. - Р. 110-128.
33. Wicks J. John Paul II and Lutherans: Actions and Reactions // The legacy of John Paul II. - Wiltshire, 2008. - Р. 139-202.
