CC BY
186
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2018. № 2 (55). С. 80-84.
УДК 347.4
DOI 10.25513/1990-5173.2018.2.80-84
ОСНОВАНИЯ ПРЕКРАЩЕНИЯ ДОГОВОРА УСЛОВНОГО ДЕПОНИРОВАНИЯ
(ЭСКРОУ)
THE REASONS FOR THE TERMINATION OF THE ESCROW CONTRACT Ю. С. ПОВАРОВ (Yu. S. POVAROV)
Системно анализируются основания прекращения договора эскроу, прежде всего с точки зрения их соответствия сущности и назначению обязательства условного депонирования, а также сбалансированного обеспечения интересов сторон соглашения; среди прочего акцентируется внимание на несимметричном структурировании прав и обязанностей в рамках обязательства условного депонирования и выявляются проблемы участия в сделках эскроу нотариусов (в качестве эскроу-агентов).
Ключевые слова: условное депонирование (эскроу); услуга; эскроу-агент; нотариус; отказ от договора; срок действия договора.
The article systematically analyzes the reasons for the termination of the escrow contract, first of all, from the point of view of their conformity to the essence and the appointment of the escrow obligation, as well as the balanced provision of the interests of the parties to the agreement; among other things, focuses on the asymmetric structuring of rights and obligations under the escrow obligation and identifies the problems of participation in escrow transactions by notaries (as escrow agents).
Key words: escrow; service; escrow-agent; notary; waiver of the contract; contract time.
Одним из краеугольных компонентов недавно внедрённой в российское гражданское законодательство конструкции договора условного депонирования (эскроу), в том числе в ракурсе эффективной охраны имущественных интересов депонента и бенефициара, а также их кредиторов, является вопрос об основаниях и последствиях прекращения соглашения. В этой связи общего одобрения заслуживает избранный отечественным законодателем подход прямого и довольно конкретного нормирования соответствующих отношений, в частности, путём чёткого перечисления оснований, приводящих к аннулированию договора эскроу (ст. 926.8 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ)).
Центральное место среди субъектов рассматриваемых отношений, с учётом функционального предназначения конструкции условного депонирования, отводится фигуре эскроу-агента. «... Именно эскроу-агент осу-
ществляет исполнение, имеющее решающее значение для договора эскроу.» [1], выполняя ключевые обязанности (по обеспечению сохранности переданного депонентом имущества, по достоверному установлению возникновения предусмотренных договором оснований для передачи имущества бенефициару и, в случае констатации наличия таких оснований, по передаче депонированного имущества бенефициару), собственно и придающие смысл обособлению условного депонирования в системе гражданско-правовых обязательств (по точному выражению Р. Н. Адельшина, «объективированию», идентификации и выделению указанных отношений в самостоятельную категорию [2]). Вполне очевидно, что прекращение (трансформация) правосубъектности эскроу-агента - своеобразного арбитра (нейтрального, «. независимого лица, не имеющего своего интереса в сделке» [3]) - должно влиять на динамику анализируемого правоотношения. Поэтому
© Поваров Ю. С., 2018 80
органичным (естественным) является приурочение законодателем прекращения договора эскроу к наступлению некоторых «экстраординарных» событий в отношении эскроу-агента (абз. 1 п. 1 ст. 926.8 ГК РФ).
Гражданское законодательство не содержит каких-либо специальных рестрикций касаемо круга лиц, способных к исполнению обязанностей эскроу-агента; последним, в частности, может стать как физическое, так и юридическое лицо.
Применительно к эскроу-агенту - гражданину к прекращению договора приводит его смерть, признание недееспособным или ограниченно дееспособным, а равно безвестно отсутствующим. Вообще, приведённый «ряд» оснований прекращения договора, в котором личность стороны - гражданина имеет важное значение, достаточно стандартен (см., к примеру, п. 1 ст. 977, ст. 1002 и 1010, п. 1 ст. 1050 ГК РФ).
Если в роли эскроу-агента выступает юридическое лицо, то аннулирование правовой связи произойдёт в результате его ликвидации. В ст. 926.8 ГК РФ не говорится об иных основаниях прекращения правоспособности организаций как о причинах «разрушения» договора эскроу. Из общих предписаний гражданского законодательства по поводу последствий осуществления процедур, способных привести к утрате правосубъектности юридических лиц, думается, вытекает следующее:
а) прекращение договора эскроу также может быть продиктовано исключением недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ во внесудебном порядке (ибо такое исключение влечёт правовые последствия, аналогичные юридическому эффекту ликвидации, -см. п. 2 ст. 64.2 ГК РФ);
б) реорганизация юридического лица -эскроу-агента, сопряжённая с правопреемством (см. ст. 58 ГК РФ), напротив, не означает прекращения договора условного депонирования (хотя аксиоматичность такого подхода в отношении некоторых форм реорганизации, например выделения, может быть поставлена под сомнение).
Наконец, в череде оснований прекращения договора эскроу особо упоминается прекращение полномочий нотариуса. Напомним, что из Основ законодательства РФ о но-
тариате, утверждённых Верховным Советом РФ 11 февраля 1993 г. № 4462-1 (далее - Основы), применительно к нотариусам, занимающимся частной практикой, вытекает градация данных «причин» на две группы:
1) сложение полномочий, осуществляемое во внесудебном порядке:
а) либо по собственному желанию (когда имеет место добровольная инициативная утрата статуса частнопрактикующего нотариуса),
б) либо по достижении 75-летнего возраста (здесь имеется в виду автоматическое прекращение полномочий на следующий день после достижения предельного возраста);
2) освобождение от полномочий, причём исключительно в юрисдикционном порядке - в силу решения суда о лишении права нотариальной деятельности в определённых случаях, а именно:
а) при осуждении нотариуса за совершение умышленного преступления (безотносительно к объекту преступления), но, естественно, после вступления приговора в законную силу;
б) по ходатайству нотариальной палаты за неоднократное совершение дисциплинарных проступков, нарушение законодательства, а также в случае невозможности исполнять профессиональные обязанности по состоянию здоровья (при наличии медицинского заключения) и в других случаях, предусмотренных законодательными актами России;
в) вследствие ограничения дееспособности или признания недееспособным в установленном законом порядке.
Применительно к последним из перечисленных случаям стоит особо подчеркнуть, что утрата (ограничение) дееспособности нотариуса, даже без лишения его права нотариальной деятельности (т. е. до вынесения судом специального акта об этом), в силу рассмотренных ранее предписаний абз. 1 п. 1 ст. 926.8 ГК РФ, должна приводить к прекращению договора эскроу.
Вообще, участие нотариуса в сделках эскроу получило известное распространение во многих зарубежных странах. Так, «... если речь идёт о купле-продаже недвижимости в Швейцарии, ввиду наличия в швейцарском законодательстве требования об обязательности нотариальной формы подобных сделок
и их последующей регистрации, выбор в роли эскроу-агента нотариуса. является практически неизбежным» [4]. Вместе с тем в настоящее время осуществление нотариального «эскроу-сервиса» в России крайне проблематично (без кардинального пересмотра законоположений) по следующим причинам:
Во-первых, имеется концептуальное противоречие между статусами эскроу-аген-та (как лица, на равных с депонентом и бенефициаром началах непосредственно участвующего в согласовании договорных условий, принимающего на себя обязанности и ответственность и т. д., т. е. находящегося «внутри» гражданско-правовой обязательственной связи) и нотариуса (как субъекта, выполняющего публичные функции при совершении нотариальных действий). Симптоматично, что при исполнении обязательства внесением долга в депозит нотариуса обязанность должника произвести исполнение таким способом базируется на двухстороннем соглашении - между кредитором и должником (п. 1.1 ст. 327 ГК РФ), нотариус же совершает нотариальное действие по установленным законом правилам, не вовлекаясь в договорные отношения с лицами, передающими и принимающими долг; в этом заключается принципиальное отличие имеющего трёхсторонний характер договора условного депонирования от процедуры внесения долг в депозит нотариуса на основании соглашения сторон.
Во-вторых, присутствуют препятствия формального порядка, прежде всего запрет на занятие нотариусом предпринимательской и иной оплачиваемой деятельностью (ст. 6 Основ).
Прекращение договора эскроу может быть обусловлено отказом от него со стороны депонента и бенефициара, причём речь идёт об их совместном отказе (абз. 2 п. 1 ст. 926.8 ГК РФ). Данное правило, помимо прочего, отражает:
а) в «глобальном» плане - «генетическую» принадлежность договора эскроу к сделкам, связанным с оказанием услуг, для которых типичным является возможность заказчика услуги немотивированно отказаться от исполнения договора во внесудебном порядке (см., к примеру, п. 1 ст. 782, ст. 806, ст. 904, ст. 977 ГК РФ), фундирующаяся на
тезисе о неприемлемости навязывания услуги (заказчик даже после заключения договора правомочен признать нецелесообразным «получить» «.полезный эффект, возникающий в процессе производительного труда как целесообразной деятельности» [5]);
б) в специальном аспекте (с точки зрения сущностных особенностей обязательства, порождаемого договором эскроу):
- во-первых, сложное и несимметричное структурирование прав и обязанностей в рамках обязательства условного депонирования (что видится логичным), когда, несмотря на трёхсторонний характер договора (диктующий рассмотрение каждого субъекта - депонента, бенефициара и эскроу-аген-та - в качестве автономного актора с собственными интересами), применительно к прекращению договора в заявительном (инициативном) порядке депонент и бенефициар мыслятся «со-интересантами» (совместно противостоящими эскроу-агенту);
- во-вторых, вспомогательный (расчётный) характер и явную обеспечительную (гарантийную) направленность исследуемого обязательства по отношению к «основному» обязательству (обязательству депонента передать имущество бенефициару, возникшего из иного, нежели договор эскроу, титулу), предполагающие взаимное согласование (учёт) позиции и депонента, и бенефициара для отказа от услуг эскроу-агента.
Конкретный способ отказа (в частности, форма его выражения) может быть предусмотрен договором. При отсутствии в договоре соответствующих правил отказ производится путём направления эскроу-агенту совместного уведомления в письменной форме; заметим, что именно такой вариант -уведомление управомоченной стороной контрагента об отказе (но без конкретизации формы уведомления) - оговаривается в качестве общего механизма отказа от договора (исполнения договора), приводящего к его расторжению (изменению) в ст. 450.1 ГК РФ.
В случае депонирования вещей, право собственности на которые сохраняется за депонентом, отношения по договору эскроу субсидиарно регламентируются нормами гл. 47 ГК РФ о хранении (п. 3 ст. 926.5 ГК РФ); при этом данный нормативный массив содержит положения об обязанности храни-
теля возвратить вещь поклажедателю по его первому требованию (ст. 904 ГК РФ). Не вызывает никаких сомнений то, что рассмотренные правила об отказе от договора эскроу полностью исключают возможность применения ст. 904 ГК РФ.
В списке оснований прекращения разбираемого соглашения фигурирует истечение срока договора (абз. 1 п. 1 ст. 926.8 ГК РФ); отдельного упоминания, кстати, данное (и только!) основание прекращения договора эскроу заслужило при регулировании вопроса о закрытии счета эскроу (при условном депонировании денежных средств банком -см. п. 1 ст. 860.10 ГК РФ). Здесь мы имеем дело с частной вариацией действия правила п. 3 ст. 425 ГК РФ, в соответствии с которым законом или договором может быть предусмотрено прекращение договорных обязательств при окончании срока действия договора (хотя эксплицитной корреспонденции всё-таки не обнаруживается, поскольку в ст. 926.8 ГК РФ об аннулировании обязательственного правоотношения прямо не провозглашается); тем самым окончанию срока действия договора эскроу законодатель придаёт правопрекращающее значение (причём «. на будущее время . независимо от того, исполнены ли обязательства» [6]), исключая, в частности, автоматическую пролонгацию (возобновление) соглашения.
Срок действия договора, по общему правилу, определяется соглашением сторон, при этом они не могут выйти за пределы пятилетнего периода. При нарушении данного темпорального императива, а равно при заключении договора без указания срока договор признается заключённым на указанный пятилетний срок (следовательно, среди прочего, положению о временных рамках действия договора законодателем не придаётся статуса существенного в силу закона договорного условия, что представляется разумным). Думается, однако, что отмечавшаяся ранее вспомогательная роль изучаемого обязательства, а равно потенциальная опасность использования конструкции договора условного депонирования в ущерб интересам кредиторов депонента (с целью увода последним своих активов от оперативного обращения взыскания) служат достаточно весомыми аргументами в пользу заявления о нецелесо-
образности установления законом столь длительного срока.
Попутно стоит подвергнуть критике и неоправданный терминологический «разнобой» при обозначении исследуемой темпоральной характеристики: в ГК РФ упоминается о сроке депонирования имущества (п. 1 ст. 926.1), сроке или периоде действия договора (п. 1, 2, 4 ст. 926.1), сроке договора (п. 1 ст. 926.8); совершенно очевидно, что приведённые термины несут одинаковую смысловую нагрузку.
Рассмотренный набор оснований прекращения договора эскроу не является замкнутым - иные (дополнительные) основания предусматриваются ГК РФ (абз. 1 п. 1 ст. 926.8 ГК РФ). Заметим, что обозначенное отсылочное нормирование (причём именно к ГК РФ) оказывается нешаблонным, поскольку в гражданско-правовом кодификационном акте перечень случаев прекращения того или иного договора обычно формулируется в специальных статьях исчерпывающе (см., например, ст. 523, 546, 698, 859, 958, 977, 1002, 1010, 1024, 1050 ГК РФ) либо с использованием отсылок к договору (см. ст. 619, 620 ГК РФ и др.) или специальному законодательству (см. п. 3 ст. 687 ГК РФ и пр.). Это создаёт некоторые интерпретационные сложности в плане выяснения того, имеется ли здесь в виду общие (соглашение сторон, существенное нарушение договора и т. д. - см. ст. 450 ГК РФ) и (или) частные («точечные») причины аннулирования договорной связи; полагаем, что в такой ситуации уместно заявить об отсутствии формальных оснований для ограничительного толкования.
Вне поля зрения законодателя остался важный вопрос о влиянии судьбы «основного» обязательства на динамику договора эскроу. Несмотря на то, что последний, как отмечалось, имеет «подчинённое» функциональное значение (депонирование имущества производится в целях исполнения обязательства депонента по его передаче бенефициару), признание, к примеру, недействительным «основного» договора между депонентом и бенефициаром само по себе не означает прекращения договора эскроу. Постулирование же универсальности подобного развития событий видится не совсем адекватным, из чего, как представляется, вытекает
целесообразность вариативного подхода касаемо «независимости» договора эскроу (что, пожалуй, надлежит закрепить на законодательном уровне), позволяющего в формате децентрализованного (индивидуального) регулирования устанавливать последствия ин-валидации «основной» сделки для договора эскроу.
В доктринальной и нормативной проработке также нуждается и вопрос о механизме возврата (передачи) депонированного имущества при прекращении договора (п. 2 ст. 926.8 ГК РФ), в первую очередь в плане определения субъектов (например, в случае смерти эскроу-агента) и условий исполнения (необходимость проверки - первичной или повторной - наличия оснований для передачи и пр.) данного действия.
1. Пенцов Д. А. Договор эскроу по швейцарскому праву // Закон. - 2013. - № 1. - С. 147-156.
2. Адельшин Р. Н. Особенности правовой квалификации сделок эскроу в современном российском праве // Банковское право. - 2016. -№ 3. - С. 16-19.
3. Моргачева М. Е. Применение договора эскроу в России и зарубежных странах // Сравнительно-правовые аспекты правоотношений гражданского оборота в современном мире : сб. ст. Междунар. науч.-практ. конф. памяти проф. В. К. Пучинского. - М. : РУДН, 2014. -С. 304-309.
4. Пенцов Д. А. Указ. соч.
5. Баринов Н. А. Избр. тр. - М. : Норма, 2012. -С. 299.
6. Батянов М. В. Срок действия гражданско-правового договора : монография. - Самара : Самар. гуманит. акад., 2013. - С. 109.
