CC BY
68
УДК 342 ББК 67.400
ОСНОВАНИЯ КОНЦЕПТУАЛЬНОСТИ ПРАВОПОНИМАНИЯ
АННА СЕРГЕЕВНА ЧУВАЛЬНИКОВА,
старший преподаватель кафедры теории государства и права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя
кандидат юридических наук E-mail: anyachas@rambler.ru Научная специальность: 12.00.01 — теория и история права и государства;
история учений о праве и государстве
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Исходя из закономерностей взаимосвязи практической, догматической и доктринальной юриспруденции, ведется поиск оснований, при которых правопонимание приобретает целостный (завершенный) вид, давая возможность не только понимания прошлого и настоящего в развитии права, но и прогнозирования его будущего.
Ключевые слова: целостный взгляд, правопонимание, доктринальная юриспруденция, природа права, сущность права, основания концептуальности права, содержательные типы правопонимания.
Annotation. The article, based on distinguishing the practical, the dogmatic and doctrinal jurisprudence, searching for the reasons for which understanding becomes holistic (complete) view, giving the opportunity not only to understand the past and present in development of the law, but predict its future.
Keywords: holistic view, understanding of the law, doctrinal jurisprudence, nature of law, essence of law, the foundations of the conceptualization of law, meaningful types of understanding of the law.
Право выполняет в современном обществе роль многофункционального регулятора чрезвычайно широкого круга общественных отношений, вынужденного реагировать на их быстрое изменение. В связи с этим правовое регулирование сегодня нередко носит ситуативный, фрагментарный, а иногда и импульсивный характер, из-за чего современный человек очень часто просто не успевает задумываться над тем, насколько глубоко оказываемое правом влияние на его жизнь, его сознание и адекватно ли вообще правовое регулирование природе тех отношений, которые сегодня ему подвергаются.
Целостное восприятие происходящих в современном обществе процессов, инициированных использованием правовых средств, затрудняется еще и тем, что современное право — это открытая для всевозможных интеграционных процессов система. Кроме того, сформировать научно-обоснованное, объективное мнение и даже просто собственную точку зрения в перенасыщенном информацией современном социальном пространстве становится все сложнее, поскольку
весьма трудно избежать уже готовых и, как правило, «крайних», собственных или привнесенных, в основе своей — неизбежно идеологических — «штампов общественного сознания», налагающих свой отпечаток на отношение к праву и к обеспечиваемым с его помощью ценностям.
В этих условиях становится особенно актуально обращение к концептуальным, то есть наиболее универсальным и имеющим глубокие корни в истории права и человеческой культуре в целом, основаниям права.
Поиск оснований концептуальности правопонима-ния — это поиск права и правового на уровне концептуальных идей и обобщений, где в основном и проявляют себя закономерности мышления о праве, соответствующие способу познания права, характерному для доктри-нальной юриспруденции. Этот способ познания права, однако, является не единственным в юриспруденции, в истории которой принято различать практическую, дог-магическую и доктринальную формы.
Для того чтобы раскрыть присущую доктриналь-ной юриспруденции концептуальность в понимании
права, прежде всего, необходимо установить: чем док-тринальная юриспруденция принципиально отличается от практической и догматической юриспруденции и каким образом между ними устанавливается связь, которая, с одной стороны, определяет практичность юридической теории, с другой стороны — научную обоснованность юридической практики и в целом способствует движению к общей цели глубокого, всестороннего и объективного познания права.
Само разделение юриспруденции на практическую, догматическую и доктринальную сегодня все чаще обращает на себя внимание в юридических ис-следованиях1 и отражает разные в методологическом отношении подходы к познанию права.
Практическая юриспруденция методологически подходит к познанию права в его отдельно взятом проявлении в конкретной ситуации.
Догматическая юриспруденция познает право, главным образом, путем индуктивных обобщений, основанных на опыте практической юриспруденции, позволяющих ей устанавливать непосредственно наблюдаемые (очевидные) закономерности права, которые можно условно определить как закономерности «среднего уровня».
В свою очередь, доктринальная юриспруденция познает право в его универсальных проявлениях, то есть путем установления закономерностей (законов), знание о действии которых дает целостное понимание прошлого, настоящего и возможность прогнозирования будущего развития права, то есть придает познанию права относительно завершенный (целостный, концептуальный) вид.
Подобного рода универсальные закономерности возникновения, развития и функционирования права, к установлению которых стремится доктринальная юриспруденция, неочевидны, то есть оказываются «скрыты» от непосредственного наблюдения, поэтому знание о них всегда носит в большей или в меньшей степени вероятностный характер и непосредственно связано с законами и закономерностями самого мышления.
При этом являясь относительно самостоятельными способами «освоения» права, практическая, догматическая и доктринальная юриспруденция в то же время, в своем развитии оказываются связаны друг с другом.
Связь эта обусловлена, в первую очередь, историей развития самой юриспруденции, в которой доктриналь-ный ее уровень начал организованно формироваться позже практической и догматической юриспруденции, в чем, на наш взгляд, проявилась объективная потребность правовой теории и практики в концептуальном осмыслении накопленного (и при этом разного по содержанию) правового опыта.
Эта потребность в осмыслении достижений прак-
тической и догматической юриспруденции может быть также определена как потребность в рефлексии накопленного знания о праве и правового опыта, поэтому доктринальная юриспруденция неизбежно оказалась связана со стремлением выйти в познании права на уровень предельно общих, фундаментальных, продуцируемых философской постановкой вопроса, оснований права.
Таким образом, со времени своего появления док-тринальная юриспруденция призвана служить «фундаментом для развития догматического и практического правоведения»2.
Отличительными особенностями доктринальной юриспруденции можно в связи со сказанным назвать: во-первых, ее стремление к концептуальности, осмысленности, целостности (системности, завершенности) в понимании права, во-вторых, присущие ей элементы рефлексии в познании права.
В свою очередь, рефлексия, на наш взгляд, выступает как раз тем механизмом, который обеспечивает установление гармоничных связей между практической, догматической и доктринальной юриспруденцией, устанавливает необходимые для осмысленного и конструктивного развития первых двух форм юриспруденции методологические и мировоззренческие основания.
Такая роль рефлексии в «стыковке» эмпирического уровня познания права (практической юриспруденции) с теоретическим уровнем познания права (догматической юриспруденцией как теорией «среднего уровня», характеризующей уровень теоретического обобщения знаний о юридической характеристике права, и доктринальной юриспруденцией как теорией, концентрирующей в своем содержании предельные для научного познания права обобщения) обусловлена тем, что именно в акте рефлексии непосредственно проявляются закономерности мышления о праве, которые носят универсальный и для правовой практики, и для правовой теории характер.
Концептуальные основания права, к установлению которых стремится доктринальная юриспруденция, в конечном счете, оказываются итогом внутринаучной рефлексии3, которая продуцируется философской постановкой того или иного, имеющего принципиальное значение для понимания права вопроса, где определенная философская идея, образно выражаясь, «запускает» процесс познания, направленный на получение универсального знания о праве посредством установления наиболее общих закономерностей возникновения, развития и функционирования права.
Безусловно, любой связанный с пониманием права философский вопрос является «вечным», поэтому его роль в научном поиске объясняется не нахождением какого-то однозначного ответа на него, а наличием
скрытых в нем возможностей для развития продуцируемых его постановкой идей.
Подобный вопрос содержит скрытые в нем возможности для мышления и постепенного расширения и углубления знания о праве посредством получения претендующей на целостность, меняющейся с течением времени картины предельно широкого (на данный момент) охвата действительности, отражающей значимые в правовом отношении факты.
Своего рода «неиссякаемыми источниками» концептуального мышления о праве в доктринальной юриспруденции становятся, прежде всего, философские категории «природы» и «сущности», которые обуславливают стремление юридической теории к установлению тех характеристик права, которые могли бы адекватно выразить смыслообразующие моменты в его содержании: позволили бы отличить право от других схожих явлений, установить принципиально значимые для понимания права концептуальные основания.
Именно с попытками выразить «природу» и «сущность» права в качестве того, что придает смысл существованию права как относительно самостоятельному явлению в истории человеческой цивилизации, связаны так называемые содержательные типы правопо-нимания, которые при всем их разнообразии объединяет признание нетождественности содержания права внешней форме его существования4. К таковым типам правопонимания, которые можно также назвать «широким» пониманием права5 или неюридическими типами правопонимания6, прежде всего, следует отнести: социологический позитивизм, теории естественного права и философское понимание права7. Названные, а также другие подобные им типы правопонимания делает содержательными открываемая ими возможность более глубокого понимания права, в котором в своего рода «развернутом виде» предстает как ретроспектива, так и перспектива, и актуальное состояние права, поскольку в содержательных характеристиках права оказываются заключены его внутренние детерминанты. Это позволяет названным типам правопонимания в том или ином виде продуцировать попытки постижения смыслообразующих причин и прогнозирования последствий явлений и процессов, составляющих содержание права.
Приведенные выше рассуждения наталкивают нас на мысль о том, что основанием концептуальности правопонимания в самом широком смысле является его содержательность. Поскольку содержание, составляющее смысл обозначаемого соответствующим понятием явления, сложно формализуемо, поэтому адекватный выражению понимания права на доктри-нальном уровне язык является языком абстрактных категорий и идей.
«Мыслить идеями ... — это мыслить в предельно возможном виде, ... в многообразии возможных смыслов, концептуально»8. В связи с этим и те характеристики права, которые формируют концептуальное понимание последнего (прежде всего, речь идет о «природе» и «сущности» права, его отдельных сторон, характеристик) являются фундаментальными правовыми категориями, смысл которых передается обычно посредством тех или иных идей, иногда вступающих друг с другом в противоречие. Поэтому сформулировать какое-либо единое определение для концептуальных оснований права не представляется возможным. Возможно только формулирование каких-то отдельных концептов, выражающих актуальный в данной ситуации смысл.
Содержательность доктринального (концептуального) подхода к праву, таким образом, предполагает разговор на уровне концептов права, то есть на уровне содержательных единиц мышления о праве, выражающих актуальные для него в конкретной ситуации смыслы. Поэтому на уровне концептуального осмысления права представляющие исследовательский интерес явления, характеристики, свойства, процессы и т.п. предстают в форме концептов, которые можно образно назвать «живыми понятиями», то есть понятиями, непосредственно включенными в процесс мышления о праве, а значит включенными в разные смыслообра-зующие по отношению к праву контексты, каждый из которых привносит что-то свое в содержание данного концепта, меняет в его содержании, ограничивает, дополняет, восполняет, позволяя охватить формирующие соответствующее понятие концептуальные смыслы.
Таким образом, основанием концептуальности правопонимания является поиск концептуальных оснований права — того, что определяет смысл права, является смыслообразующим по отношению к праву, а, следовательно, касается его содержания. Поэтому можно также сказать, что основания концептуально-сти правопонимания — это основания его содержательности, а концептуальные основания права — это содержательные характеристики права. В связи с этим концептуальность (основания концептуальности) присуща лишь содержательным типам правопонимания, не сводящим понятие о праве к внешним формам проявления последнего.
Понимание природы любого свойства, явления или процесса в области права, в конечном счете, зависит от того, каким образом интересующая нас характеристика права связана с концептуальными основаниями права, то есть с такими фундаментальными правовыми категориями, отношение к которым определяет юридическое мировоззрение, а, следовательно, и само понимание права.
Все сказанное позволяет придти к выводу о том, что концептуальные основания права образуют ту «мировоззренческую раму» юриспруденции, которая определяет содержание (природу) разных по сферам и внешним формам своего выражения проявлений природы и сущности права.
1 См.: Варламова Н.В. Философское основание юридической догматики // Государство и право на рубеже веков (материалы Всероссийской конференции). Проблемы теории и истории. - М.: Изд-во ИГиП РАН, 2001; Жуков В.Н. Юридическая наука в дореволюционной России: становление и соотношение догматической и фундаментальной юриспруденции // Государство и право. 2015. № 2; Медушевская Н.Ф., Сигалов К.Е. Методологические проблемы правового знания. - М.: ИГ «Граница», 2013; Михайлов А.М. Генезис континентальной юридической догматики: монография. - М.: Юрлитинформ, 2011; Немытина М.В. Право России как интеграционное пространство. Изд. 2-е, перераб. - Саратов: Научная книга, 2008. С. 17 - 20; Павлов В.И. Генеалогия нормативности права: к проблематизации становления континентальной юридической догматики // Правоведение. 2013. № 1 и др.
2 Немытина М.В. Право России как интеграционное про-
странство. Изд. 2-е, перераб. - Саратов: Научная книга, 2008. С. 19.
3 См., напр.: Бажанов В.А. Рефлексия в современном науковедении // Рефлексивные процессы и управление. 2002. № 2; Кохановский В.П. Методология научного исследования // Основы философии науки / В.П. Кохановский и др. - Ростов н/Д: Феникс, 2007; Кравец А.С. Методология науки. - Воронеж: Изд-во ВГУ 1991; Науковедение и новые тенденции в развитии российской науки / Под ред. А.Г. Аллахвердяна, Н.Н. Семеновой, А.В. Юревича. - М.: Логос, 2005.
4 Подробнее о проблеме соотношения формы и содержания в праве см.: Лановая Г.М. Соотношение содержания и формы в юридическом праве // История государства и права. 2010. № 6.
5 См., например: Байтин М.И. Сущность права. (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). - М.: Право и государство, 2005.
6 См., например: Малахов В.П. Общая теория права и государства. К проблеме правопонимания. - М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2013. С. 42 - 43.
7 В данном перечне, не являющемся исчерпывающим, за основу взята классификация основных типов правопонимания, предложенная в статье: Мартышин О.В. Совместимы ли основные типы понимания права? // Государство и право. 2003. № 6.
8 Малахов В.П. Философия права. Идеи и предположения. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2008. С. 25.
Профайлинг в деятельности органов внутренних дел.
Учеб. пособие. Гриф УМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки. Под ред. В.Л. Цветкова. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2014.
Рассмотрены теоретические основы и возможности практического применения технологий профайлинга в целях предотвращения противоправных действий посредством выявления потенциально опасных лиц и ситуаций. Показаны возможности использования направлений прикладной психологии для выявления лиц, имеющих противоправные намерения. Систематизированы представления о технологиях оценки личности на основе визуальной психологической диагностики; рассмотрены методы противодействия психологическому воздействию со стороны потенциальных преступников; раскрыты особенности коммуникации с объектами профайлинга; представлены методы психической саморегуляции эмоциональных состояний в деятельности профайлера; показаны пути развития навыков распознания потенциальных преступников по их словесному портрету и типологии поведения.
