CC BY
17Куконков П.И.
к.соц.н., с.н.с., Федеральный научно -исследовательский социологический центр, Приволжский филиал
ОСЛАБЛЕНИЕ РЕГУЛИРУЮЩЕЙ РОЛИ ГОСУДАРСТВА КАК ФАКТОР УГЛУБЛЕНИЯ МЕЖРЕГИОНАЛЬНЫХ НЕРАВЕНСТВ В РОССИИ (НА ПРИМЕРЕ ПРИВОЛЖСКОГО ФЕДЕРАЛЬНОГО ОКРУГА)
Ключевые слова: федеральный центр, регион, межрегиональные различия, межрегиональные диспропорции, межрегиональные неравенства, региональная дифференциация, социальная дезинтеграция.
Keywords: federal centre, region, interregional differences, interregional imbalances, regional inequalities, regional differentiation, social disintegration.
Введение
Преобразования последних трех десятилетий в России заметно отразились на характере и направленности изменений в системе «федеральный центр - регионы». Наблюдаются все более явные процессы, обусловленные различной представленностью интересов субъектов федерации в российском политико -экономическом пространстве, проявляющейся в неопределенности, размытости, нечеткости критериев их оценок со стороны федерального центра, а также взаимных оценок и самооценок.
Под регионами мы понимаем «крупные, административно -управляемые, совпадающие с границами областей, краев, автономных областей и республик социально -территориальные системы, обладающие определенной общностью климатических условий, сильно развитыми внутренними социально -экономическими и прочими связями с центром, известной комплексностью и единством хозяйственного механизма, управляемостью» 1.
В.Н. Кудрявцев отмечал, что процесс институализации отношений в подобных системах «на определенном этапе приводит к ослаблению... способности к изменениям в соответствии с изменениями социально -политической реальности, усилению жесткости, «окостенению»2. Утрата гибкости социально-политическими институтами, призванными «фиксировать» устойчивые типы отношений, ведет к искажению, деформации процесса их закрепления в политическом пространстве. С другой стороны, ориентация на воспроизводство устаревающих, неадекватных политической реальности типов отношений блокирует становление и развитие новых, продуцирующих условия для удовлетворения как актуальных, так и перспективных политических потребностей.
Состояние системы «Федеральный центр - регионы» во многом определяется уровнем структурной устойчивости, которая может быть описана следующим образом: «Вводимые в небольшом количестве в систему новые составляющие приводят к возникновению новой сети реакций между ее компонентами. Новая сеть реакций начинает конкурировать со старым способом функционирования системы. Если система структурно устойчива относительно новых единиц, то новый режим функционирования не устанавливается, а сами новые единицы («инноваторы») погибают. Но если структурные флуктуации успешно «приживаются», то вся система перестраивается на новый режим функционирования: ее активность подчиняется новому «синтаксису»3.
На наш взгляд, состояние этой системы во многом определяется более или менее обоснованным разделением сфер компетенции между федеральным центром и регионами. Вместе с тем, такое обоснованное, четкое разделение сегодня отсутствует. В частности, в ходе отчета правительства РФ перед ГД в 2021 году В.Н. Мишустин, говоря о поддержке территорий с наиболее сложной экономической ситуацией, подчеркнул: «мы не вводим в таких регионах ручное управление. Наша цель - помочь им, поддержать инициативы по улучшению жизни людей. Очень многое зависит от ответственности и активности руководителей таких территорий. Будем строго следить за тем, чтобы все свои обязательства перед гражданами они выполняли полностью» 4.
Не совсем понятно, почему в указанных регионах федеральная государственная власть ориентируется исключительно на функцию «слежения», по существу отказываясь осуществлять свои полномочия на всей территории РФ согласно ч.4 ст. 78 Конституции РФ. Тем более, что заявление премьер-министра явно противоречит практике жестких действий федеральной власти по отношению к руководству ряда регионов (Хабаровск, Иркутск). Подобные факты позволяют предположить, что федеральная власть не имеет обоснованных критериев оценки регионов и продолжает действовать по отношению к ним весьма избирательно и ситуативно.
1 Российская социологическая энциклопедия / Под ред. Г.В. Осипова. - М.: НОРМА-ИНФРА, 1998. - С. 440.
2
Кудрявцев В.Н. Механизмы социальной деформации // Вопросы философии. - М., 1989. - № 11.
3
Пригожин И., Стенгерс И. Порядок их хаоса. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - С. 172.
4 Ежегодный отчёт Правительства РФ в Государственной Думе. 12 мая 2021 г. - http://government.ru/news/42158/
Вице -премьер российского правительства Марат Хуснуллин считает «текущий принцип административно -территориального деления России «неправильным», 85 регионов не нужно. «Точкой роста» он считает агломерации. Не нужны, по его словам, также и 20 тыс. муниципальных образований: мы в стратегии «Агрессивного развития инфраструктуры» (Хуснуллин возглавляет одноименную группу, созданную по инициативе премьера Михаила Мишу-
стина для разработки программы социально-экономического развития до 2030 г. - РБК) обсуждали - 21 основная аг-
1 1 ломерация и точка роста и 3 тыс. опорных пунктов межрегиональных» .
Подход, продемонстрированный М. Хуснуллиным, позволяет поставить вопрос о соотношении величин в системе «Федеральный центр - регионы» в современной России: желаемом и реальном. Представляется, что более важным основанием процесса дезинтеграции рассматриваемой системы является весьма распространенный подход, в рамках которого регионы рассматриваются как «периферия» по отношению к «Центру» (столице). При этом следует учитывать, что статус российского региона в значительной мере определяется его включенностью в этническую и клановую системы отношений, что усугубляется перераспределением полномочий и ресурсов на договорной основе, либо в явочном порядке.
Мы разделяем подход, в соответствии с которым ситуация в современной России достаточно адекватно описывается метафорой «мексиканизация», означающей радикальный разрыв между столицей и провинцией 2, и усугубляется тем, что до сих Федеральный центр уделяет явно недостаточное внимание вопросам трансформации и выравнивания статуса различных регионов.
Одним из оснований возникновения дисбалансов в региональной системе является исторически сложившееся неравномерное размещение производительных сил, наиболее прибыльных производств, финансового капитала по территории страны. Вместе с тем, представляется вполне обоснованным вывод, в соответствии с которым сложившуюся территориальную дифференциацию следует считать также и «следствием процессов ее непрерывного воспроизводства в современных условиях под воздействием определенных внутренних и внешних факторов»3.
Мы разделяем подход, в соответствии с которым «проводимая в настоящее время государственная политика способствует не только сохранению, но и углублению существенных межрегиональных различий в уровне социально -экономического развития» 4. Л.Г. Гранберг выделяет три комплекса причин развития этих процессов: «во -первых, появился механизм рыночной конкуренции, разделяющий регионы по их конкурентным преимуществам и недостаткам. Во -вторых, значительно ослабла регулирующая роль государства, что выразилось в сокращении государственных инвестиций в региональное развитие. В -третьих, возникло фактическое неравенство различных субъектов Федерации в экономических отношениях с центром, часто не мотивированное объективной экономической обстановкой»5.
- По мнению Н.В. Зубаревич, «на увеличение межрегиональных различий, «работают» три вида преимуществ -агломерационный эффект, обеспеченность сырьевыми ресурсами, востребованными мировым рынком, и выгодное положение на основных путях мировой торговли, преимущественно приморское. Бизнес активнее всего инвестирует в территории, имеющие конкурентные преимущества, поэтому экономическое неравенство регионов растет»6. Речь идет о том, что государство, ослабляя регулирующую функцию, по существу, идет на поводу у крупного бизнеса, для которого территория региона представляет собой лишь место для получения прибыли, «поле для охоты».
- Некоторые эксперты рассматривают межрегиональную дифференциацию социально -экономического развития регионов России как неизбежное явление в процессе глобализации и интеграции в мировую экономику. На наш взгляд, преодоление подобных подходов, показавших в последние годы свою несостоятельность, предполагает оценку региона как результат многомерной идентификации, одним из оснований которой является масштаб межрегиональных различий и диспропорций. Мы разделяем подход, в соответствии с которым «проблема бюджетной дифференциации регионов приводит к дифференциации темпов социально -экономического развития территорий» 7.
- Понимание рисков, связанных с усилением региональной дифференциации, повлекло за собой принятие Концепции долгосрочного развития РФ, а также Федеральной целевой программы (ФЦП-2001), основной целью которой было заявлено «уменьшение разрыва по основным показателям социально -экономического развития между наиболее развитыми и отстающими регионами к 2010 году в 1,5 раза, а к 2015 году - в 2 раза»8.
1 Федорова Н., Калюков Е., Ткачёв И. Хуснуллин посчитал избыточным число рационов в России // РБК. - М., 2021. - 27 апреля. - https://www.rbc.ru/politics/27/04/2021/60880a649a7947fb20699662
2
Ядов В.А. Теоретико-концептуальные объяснения «посткоммунистических трансформаций» // Россия реформирующаяся.
Ежегодник / Отв. ред. М.К. Горшков. Вып.6. - М.: Институт социологии РАН, 2007. - С. 16.
3
Богатырева И.А., Криковцова М.Н. Проблемы дифференциации регионов России по уровню социально -экономического развития // Актуальные вопросы функционирования экономики Алтайского края: сборник статей / Под ред. В.В. Мищенко. Вып. 8. -Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2016. - С. 13-24.
4 Кузнецова В.А Диспропорции экономического развития регионов России // Электронное научно -практическое периодическое издание «Экономика. Менеджмент. Человек». 2017. - № 3. - С. 266-273. - https://s.siteapi.org/f48d818f18b0289/docs/kvxgg85n85 s8oc8w04ogow4w8wcksw
5 Региональное развитие: опыт России и Европейского Союза / Рук. авт. колл. и отв. ред. Л.Г. Гранберг. - М.: Экономика, 2000. - С. 42.
6 Зубаревич Н.В. Мифы и реалии пространственного неравенства // Общественные науки и современность. - М., 2009. -http://naukarus.com/mify-i-realii-prostranstvennogo-neravenstva
7 Фокин В.Я. Бюджетная дифференциация регионов и ее социальные последствия // Социологические науки. 2013. - № 2 (32).
8 О федеральной целевой программе «Сокращение различий в социально-экономическом развитии регионов Российской Федерации (2002-2010 годы и до 2015 года)»: Постановление Правительства РФ от 11 октября 2001 г. № 717 // Собрание законодательства РФ. 2001. - № 43. - Ст. 4100. - С. 3.
Анализ неравенств и диспропорций, на наш взгляд, особенно актуален в регионах, для которых характерны значительные разрывы этих показателей. Одним из таких регионов является Приволжский федеральный округ (ПФО). В ходе исследования мы использовали данные статистики, позволяющие оценить степень расслоения по уровню жизни населения в регионах, результаты социологических исследований, позволяющие выявить и описать мнение населения о существующих социальных различиях и диспропорциях, а также экспертные оценки по всему кругу рассматриваемых проблем.
Межрегиональные диспропорции и неравенства в ПФО
- Необходимо подчеркнуть, что существенные неравенства наблюдаются как между федеральными округами России, так и между субъектами в составе федеральных округов и внутри самих субъектов. Явные диспропорции социально-экономического пространства России порождают негативные последствия практически во всех сферах жизни региональных сообществ. Одним из основных индикаторов, позволяющих оценить масштабы и направленность этих последствий, является «характер социального неравенства, выступающий продуктом конкретной системы социальных и экономических отношений» \
- Ниже представлены результаты иерархизации регионов ПФО по основным социально -экономическим показателям . Для упрощения анализа, на основании статистических данных2 нами были сконструированы индексы3, позволяющие построить иерархию субъектов ПФО (табл. 1).
Таблица 1
Иерархия субъектов ПФО по индексам основных социально-экономических показателей
Субъект ПФО Индекс (экономика) Ранг Индекс (социум) Ранг
Республика Татарстан 0,133 1 0,272 1
Самарская область 0,202 2 0,361 4
Респу блика Башкортостан 0,212 3 0,348 3
Пермский край 0,213 4 0,420 5
Оренбургская область 0,252 5 0,437 7
Нижегородская область 0,303 6 0,302 2
Саратовская область 0,318 7 0,492 10
Удмуртская Республика 0,388 8 0,443 8
Ульяновская область 0,448 9 0,476 9
Пензенская область 0,487 10 0,434 6
Чувашская Республика 0,574 11 0,565 13
Республика Мордовия 0,581 12 0,523 12
Респу блика Марий Эл 0,607 13 0,597 14
Кировская область 0,628 14 0,505 11
Обращает на себя внимание совпадение места в иерархии рассматриваемых индексов в таких регионах, как Татарстан, Башкортостан, Удмуртия, Ульяновская область, Мордовия. В связи с этим можно предположить относительно большую сбалансированность процессов развития экономики и социальной сферы в этих регионах Вместе с тем, имеет место и заметное расхождение указанных индексов в таких областях, как Кировская, Нижегородская, Пензенская, Саратовская. Причем только Саратовская область по индексу «Экономика» занимает более высокое место, чем по индексу «Социум». В остальных областях, в которых наблюдается заметное расхождение индексов, картина обратная.
О сбалансированности социальной ситуации в регионах ПФО за время реализации ФЦП-2001 можно судить на основании результатов исследования, в ходе которого ранжировались более семидесяти показателей, оценивающих различные стороны жизни населения. На основании этих данных можно определить место рассматриваемых субъектов в общероссийском рейтинге лучших для жизни регионов ПФО (табл. 2).
Таблица 2
Иерархия регионов ПФО по уровню жизни4
Рейтинговый балл Мин. 1/ Макс. 100 Место в общероссийском рейтинге
Республика Татарстан 65,59 4
Нижегородская область 55,50 14
Самарская область 52,81 20
Респу блика Башкортостан 50,53 24
Пензенская область 49,10 27
1 Нова ли новая Россия? / Под ред. О.И. Шкаратана и Г.А. Ястребова. - М.: Университетская книга, 2016. - С. 153.
2
Регионы России. Социально-экономические показатели. Статистический сборник. - М., 2017. - С. 53-54. Индексы, условно названные «Экономика» и «Сониум». мы используем как инструменты классификации и сравнения. Вычисление общего индекса социально - экономического развития субъекта РФ производился путем присвоения региону балльной оценки по каждому из показателей в ранжированном списке и сложения баллов по всем показателям.
4 Где на Руси жить хорошо: названы лучшие для жизни российские регионы 2017. «РИА Рейтинг». Внешнеэкономические связи / Информационное агентство. ВЭС-РФ. - http://ves-rf.rU/a/article/u130037/2018/02/14/64489
Ульяновская область 47,46 31
Саратовская область 46,75 33
Удмуртская Республика 46,34 36
Чувашская Республика 45,96 40
Оренбургская область 45,86 41
Пермский край 45,26 44
Республика Мордовия 44,77 46
Кировская область 40,14 60
Респу блика Марий Эл 39,58 63
Данные, представленные в табл. 2, свидетельствуют о том, что 10 из 14 субъектов ПФО занимают место в верхней половине общероссийской иерархии. В нижней половине иерархии оказались Пермский край, Мордовия, Кировская область и Республика Марий Эл.
Для упрощения анализа в отдельных случаях мы использовали частные иерархии. Предпринятая нами попытка иерархизации субъектов ПФО по соотношению величины прожиточного минимума и среднего дохода дала следующие результаты: на вершине иерархии оказались Татарстан (26,3%), Башкортостан (30,3%) и Нижегородская область (29,6%). Вместе с тем, в 7 субъектах ПФО (Пензенская область, Ульяновская область, Саратовская область, Кировская область, Республика Мордовия, Чувашская Республика, Республика Марий Эл) это соотношение превышает 40%. Для сравнения, в России этот показатель составляет 32%1.
Ниже представлены некоторые результаты иерархизации субъектов ПФО по ряду других оснований и по месту, занимаемому ими в РФ 2:
- по численности населения - Башкортостан (7 место в России), Татарстан (8), Нижегородская область (10).
- по размеру валового регионального продукта на душу населения - Татарстан (16 место в России), Пермский край (23), Самарская область (27).
- по демографической нагрузке на 1000 человек трудоспособного возраста лиц нетрудоспособных возрастов - в Кировской области - 867, в Пензенской области - 813, в Удмуртии - 804, Оренбургской области - 802, в Пермском крае - 800, Ульяновской области - 799. Нижегородской области - 793.
- по поступлению налогов, сборов и иных обязательных платежей в бюджетную систему РФ на душу населения - Татарстан (14 место в России), Оренбургская область (16), Самарская область (17), Пермский край (18).
Представленные данные свидетельствует о том, что реализация упомянутой выше федеральной целевой программы слабо повлияла на уменьшение разрыва по основным показателям социально -экономического развития между наиболее развитыми и отстающими регионами ПФО, поскольку причины сохраняющихся различий коренятся в исторически сложившихся особенностях их экономики, структуры промышленности, в наличии или отсутствии конкурентных преимуществ.
Внутрирегиональные диспропорции и неравенства
Результаты социологических исследований в Нижегородской области свидетельствуют о том, что наиболее заметный процесс нарастания диспропорций происходит по линии «город - село». В частности, в Нижнем Новгороде каждый десятый (10%) относит себя к группе с высоким уровнем материального благополучия, тогда как в малых и средних городах Нижегородской области - меньше (3%), а на селе их не оказалось совсем. Существенно меньше на селе тех, кто относит себя к среднему слою (23%). Для сравнения, в Нижнем Новгороде к среднему слою отнесли себя более трети опрошенных (34%). Противоположная картина наблюдается в группе нижегородцев, относящих себя к бедным: на селе их в 2-3 раза больше, чем в Нижнем Новгороде3.
Одним из важных показателей, определяющих социальное самочувствие, является оценка вектора развития ситуации в муниципальном образовании. Обращает на себя внимание размах вариации этого признака в Нижнем Новгороде (8,6%) и на селе (-4,8%), представляющий собой разницу между максимальным значением признака (ситуация безусловно, улучшается) и минимальным (ситуация безусловно, ухудшается), который убедительно свидетельствует о большей распространенности пессимистических настроений среди сельского населения.
Необходимо подчеркнуть, что значительная часть нижегородцев (40%) полагает, что ситуация в разных районах Нижегородской области существенно различается. Причем лучшей, чем в соседних районах считает ситуацию 23%, худшей - 17% нижегородцев. На селе соотношение этих показателей выглядит следующим образом: 22 и 7%. Достаточно очевидно, что неравенства между нижегородцами, проживающими в различных локально-территориаль -ных общностях, обусловлены, в основном, более высоким уровнем душевых доходов в Нижнем Новгороде при сравнительном ценовом паритете с другими территориями Нижегородской области. Самооценка нижегородцами уровня материального благополучия свидетельствует о существенных деформациях процесса распределения материальных благ в различных районах области. Политика государства в социальной сфере не только сохраняет, но и усиливает эти дисбалансы.
1 Средний, медианный и модальный уровень денежных доходов населения в целом по России и по субъектам Российской
Федерации / Федеральная служба государственной статистики. - http://www.gks.ru/
2
Регионы России. Социально-экономические показатели. Статистический сборник. - М., 2017. - С. 52.
3
Здесь и далее представлены результаты социологических исследований Приволжского филиала ФНИСЦ РАН в 2017-2019 гг. в Нижегородской области. Выборка репрезентативная по основным социально-демографическим показателям.
Результаты исследования социальных напряжений и конфликтов в Нижегородской области в течение последних пятнадцати лет оказались весьма близки с результатами ряда исследований в других регионах России, что позволяет сделать важный вывод: «В сегодняшней России социальное недовольство замыкается на базовые ценностно -мировоззренческие позиции россиян, и в результате приобретает характер недовольства сложившимися в стране за годы реформ социально-экономическими отношениями, включая и распределение собственности, и распределение доходов»1.
Социальные последствия межрегиональных диспропорций и неравенств
В настоящей статье мы фокусируем внимание на одной из важных составляющих социального неравенства -дифференциации населения по денежным доходам и прежде всего, душевых денежных доходах. Наиболее высокий среднемесячный душевой доход в ПФО зафиксирован в Татарстане (33 130 руб.) и в Нижегородской области (31 631 руб.) Самый низкий среднемесячный душевой доход - в Мордовии (18 048 руб.) и в Чувашии (18094 руб.). Среднемесячный душевой доход в Мордовии составляет лишь 54% от дохода в Татарстане, а соотношение потребительских расходов в этих регионах составило соответственно 48% 2. Достаточно очевидно, что низкий доход определяет низкий уровень потребительских расходов.
Вместе с тем, показатель доходов представляется недостаточным для обоснования вывода о том, что население одного региона беднее населения другого региона, поскольку стоимость жизни в регионах существенно различается. Обоснованный вывод может быть сделан с использованием, по меньшей мере, двух показателей: денежного дохода и величины прожиточного минимума, который устанавливается в каждом из субъектов ПФО ежеквартально (табл. 3).
Таблица 3
Средний, медианный и модальный уровень денежных доходов населения в целом по России и по субъектам ПФО за 2017 год3
Величина прожиточ- Соотношение величины
Медианный средне- Модальный среднедушевой ного миниму ма (руб- прожиточного минимума
душевой доход, % доход, % лей в месяц) и среднего дохода, %
РФ 75,0 42,1 10 088,0 32,0
Субъекты ПФО
Башкортостан 74,1 40,8 8614 30,3
Марий Эл 79,6 50,5 9114 48,2
Мордовия 80,6 52,3 8157 45,1
Татарстан 75,9 43,7 8467 26,3
Удмуртия 79,5 50,2 8750 36,4
Чувашия 82,6 56,3 8567 48,0
Пермский край 75,3 42,7 9978 34,6
Кировская область 82,3 55,7 9508 44,2
Нижегородская область 76,3 44,4 9104 29,6
Оренбургская область 77,9 47,2 8554 36,9
Пензенская область 80,7 52,6 8690 40,5
Самарская область 78,5 48,4 9808 36,6
Саратовская область 80,4 52,1 8607 43,3
Ульяновская область 80,3 51,8 9390 40,5
Данные табл. 3 свидетельствуют о том, что соотношение величины прожиточного минимума и среднего дохода в таких субъектах ПФО, как Татарстан (26,3%), Нижегородская область (29,6%) и Башкортостан (30,3%) ниже, чем по России в целом (32%). В других субъектах ПФО оно выше, особенно в таких субъектах, как Марий Эл (48%) и Чувашия (48%), Мордовия (45%). Причем, относительно высокое отношение денежных доходов населения к прожиточному минимуму не исключает феномена бедности, определяемого в российской статистике как доля населения субъекта ПФО, имеющего доходы ниже прожиточного минимума.
Следует учитывать, что значительную часть денежных доходов населения составляет заработная плата. Средняя номинальная начисленная заработная плата работников организаций ПФО в 2018 году была значительно ниже, чем по России в целом: соответственно 31 849 руб. и 43 445 руб. Причем, в республике Мордовия она составила 26 719 руб., а в Саратовской области - 26 821 руб.4
1 Горшков М.К. Российское общество как новая социальная реальность // Россия реформирующаяся. Ежегодник / Отв. ред
М.К. Горшков. Вып. 6. - М.: Институт социологии РАН, 2007. - С. 5.
2
Федеральная служба государственной статистики. Социально-экономическое положение федеральных округов. -
https://gks.ru/bgd/regl/b18_20/Main.htm
3
Средний, медианный и модальный уровень денежных доходов населения в целом по России и по субъектам Российской Федерации / Федеральная служба государственной статистики. -
http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/pcpulation/demography
4 Федеральная служба государственной статистики. Социально-экономическое положение федеральных округов. -https://gks.ru/bgd/regl/b18_20/Main.htm
Различный уровень доходов населения определяет различную структуру потребительских расходов домохо-зяйств. Бедное население вынуждено направлять большую долю своих расходов на оплату жилищных услуг, воды, электроэнергии, газа и других видов топлива. Естественно, что доля расходов на другие, значимые для человека товары и услуги у бедных меньше. Финансовые возможности домохозяйств ПФО существенно различаются как между собой, так и по сравнению с общероссийским уровнем (табл. 4).
Таблица 4
Финансовые возможности домохозяйств ПФО в 2018 году1
Из числа всех домохозяйств указали, что могут «свести концы с концами» при покупке самого необходимого
с большими затруднениями с затруднениями с небольшими затруднениями сравнительно легко легко очень легко
РФ 14,6 29,5 35,4 17,3 3,0 0,3
Респу блики ПФО
Башкортостан 17,6 30,8 38,7 11,0 1,8 0,2
Марий Эл 18,9 33,2 36,5 11,0 0,4 0,0
Мордовия 16,6 40,4 32,2 9,5 1,3 0,0
Татарстан 8,2 23,0 45,0 19,4 3,6 0,8
Удмуртия 9,9 34,9 45,9 8,7 0,6 0,0
Чувашия 25,3 31,4 31,0 10,5 1,8 0,0
Пермский край 15,5 22,7 34,6 24,3 3,0 0,0
Области ПФО
Кировская 11,4 33,0 39,5 14,8 1,4 0,0
Нижегор одская 27,5 34,6 28,6 7,6 1,7 0,0
Оренбургская 17,8 34,6 37,9 9,1 0,5 0,0
Пензенская 11,7 34,8 30,6 19,2 3,6 0,2
Самарская 17,0 36,0 32,0 13,0 2,0 0,0
Саратовская 18,7 33,3 35,1 12,1 0,8 0,1
Ульяновская 17,6 32,8 36,3 12,4 0,8 0,0
Если в целом по России 80% опрошенных указали, что могут «свести концы с концами» при покупке самого необходимого, то в Башкирии таких оказалось 87%, а в Нижегородской области - 91%. Причем с большими затруднениями это могут сделать 28% опрошенных в Нижегородской области и 25% в Чувашии. Половина опрошенных в Нижегородской области (49%) и в Татарстане (52%) отметили, что денег хватает на еду, одежду и товары длительного пользования, но они не могут купить автомобиль, квартиру, дачу.
Обращает на себя внимание то, что самая высокая доля тех, у кого средств достаточно, чтобы купить все, что считают нужным, в Нижегородской области (5%) и в Татарстане (4%), что существенно превышает аналогичный показатель по ПФО (2,1%) и по России в целом (2,7%). На наш взгляд, представленные данные позволяют сделать вывод о сравнительно более высоком уровне социального расслоения в субъектах ПФО.
Опрос Росстата показал, что во втором квартале 2019 года в ПФО больше всего семей, которым не хватает средств даже на еду, в Башкирии и Саратовской области - по 1,4% от общего числа участников опроса. В целом по округу доля таких семей относительно второго квартала 2018 года снизилась с 1,9 до 0,6% от общего числа респондентов. Снизилась доля семей, которым хватает денег на еду, но покупать одежду и оплачивать услуги ЖКХ затруднительно (13,7% семей против 15% годом ранее). Хуже всех по этому показателю обстоят дела в Пензенской области -31,6% семей, Удмуртии - 25,5%, Саратовской области - 25,3%. Меньше всего таких семей в Татарстане - 0,1%, Нижегородской области - 5,4%2.
На семьи, которым денег хватает на еду и одежду, но они не могут позволить себе покупку товаров длительного пользования, в Поволжье приходится 48,8% против 49,1% годом ранее. «Лидирует» по этому показателю Чувашия (70,6%), и Марий Эл (69%). Более чем в трети семей ПФО (34,2%) достаточно денег на еду, одежду, товары длительного пользования, но они не могут купить автомобиль или недвижимость. Годом ранее таких семей было 31,5%. Тех же, кому на все нужды хватает, в округе всего 2,1%3.
Финансовые возможности домохозяйств ПФО сказываются на основных социальных показателях и, прежде всего, на состоянии здоровья. Типичным примером в этом отношении является Татарстан, в котором более половины опрошенных (51%) оценило состояние своего здоровья как хорошее и очень хорошее и меньше всего оказалось тех, кто оценивает его как плохое и очень плохое (8%). Причем в Нижегородской области эти показатели заметно хуже. Можно предположить, что на ситуации в области сказывается то, что нижегородские правящие элиты обращают меньше внимания на систему здравоохранения, предпочитая пользоваться медицинскими услугами сравнительно близкой Москвы.
Значительный разброс оценок наблюдается и при оценке жилищных условий. В ряде регионов ПФО жилищная ситуация лучше, чем по России в целом: если в целом по России 49% опрошенных оценили состояние своего жилого
1 Федеральная служба государственной статистики. Комплексное наблюдение условий жизни населения. -https://gks.ru/free_doc/new_site/KOUZ 18/indexhtml
2
В Поволжье каждой седьмой семье денег хватает только на еду: опрос Росстата / ИА РЕГНУМ. 2019. -https://regnum.ru/news/economy/2755049.html
3 Там же.
помещения как хорошее и отличное, то в Татарстане - 56%, в Оренбургской области - 61%, в Пензенской области -58%, в Ульяновской области - 56%, в Самарской области - 55%. Вместе с тем, если в целом по России 5% опрошенных оценили состояние своего жилого помещения как плохое и очень плохое, то в Пермском крае - 8%, в Кировской области - 8%, в Саратовской области - 11%.
Федеральный центр и регионы ПФО
Поскольку в структуре отношений между Федеральным центром и регионами ПФО преобладает финансово -экономическая составляющая, можно предположить, что важным фактором сохраняющейся противоречивости отношений между ними выступает «несовершенство современной перераспределительной политики» 1 федерального центра, непрозрачность распределения дотаций, субсидий и трансфертов, разные возможности субъектов в процессе конкуренции за федеральные трансферты. Ш. Султанов отмечает, что «сегодня в России прямое финансовое управление введено в Хакасии, Костромской области, Удмуртии и еще десяти регионах. То есть уже 13 регионов официально являются банкротами. 37 регионов в ближайшие месяцы могут перейти эту грань. Главная причина заключается в о тсут-ствии внятной экономической политики и экономической стратегии, способной обеспечить общенациональное выж и-вание»2.
Значительные разрывы в доходах различных регионов невозможно объяснить только особенностями их пространственно-территориального положения. Вместе с тем, в отдельных случаях эти разрывы вполне объяснимы с точки зрения избирательности федерального центра по отношению к некоторым субъектам РФ. Слабость региональной политики федерального центра проявляется в неясной и не вполне соразмерной позиции по отношению к различным регионам. Так, субъекты ПФО заметно различаются по объему финансовой поддержки со стороны Федерального центра, осуществляемой в виде межбюджетных трансфертов (табл. 5).
Таблица 5
Межбюджетные трансферты отдельным субъектам ПФО3 (информация на 2020 год,
динамика к 2019 году, млн. руб.)
Федеральный фонд финансовой поддер жки р егионов Субсидии, субвенции Иные межбюджетные трансферты
Сумма, млн. Динамика к преды- Сумма млн. Динамик а к пр едыду- Сумма Динамика к пре-
руб. дущему году,% руб. щему году, % млн. руб. дыдущему году, %
Башкортостан 17,17 54,97 83,86 76,09 18,16 91,65
Чувашия 12,23 55,00 36,41 67,30 6,43 91,64
Татарстан - - 56,69 86,14 13,52 117,31
Кировская обл. 12,66 54,99 34,44 62,44 6,88 70,97
Нижегородская обл. 3,78 44,28 59,27 80,58 13,57 73,94
Данные, представленные в табл. 5, свидетельствуют о том, что в 2020 году наибольшую поддержку из федерального бюджета получил Башкортостан (119,19 млн. руб.), что больше, чем Чувашия и Кировская область вместе взятые. Татарстан, не получая дотаций из Федерального фонда финансовой поддержки регионов, получает вполне сопоставимую поддержку за счет субсидий, субвенций и иных межбюджетных трансфертов, которые в 2019-2020 гг. росли заметно более высокими темпами, чем в других рассматриваемых субъектах.
Эксперты справедливо отмечают, что неравенство по доходам приводит к сильнейшему неравенству в доступе к материальным благам, услугам образования и здравоохранения4. Отсутствие прозрачной, обоснованной системы перераспределения, мотивируемой нередко этнической спецификой, неизбежно сказывается на социальной ситуации в регионах.
Неравное распределение ресурсов, неэффективное с точки зрения стабильного развития общества, порождает множество социальных проблем, которые способствуют распространению структурного насилия. Результаты нашего исследования свидетельствуют о широком распространении структурного насилия в современной России, проявляющегося, прежде всего, в наличии и распространенности неравенств в социальном пространстве российских регионов. Опасность структурного насилия заключается в том, что оно воздействует косвенно, через социальные структуры, и, как правило, не осознается индивидами и социальными группами, подвергающимися его воздействию.
Следует подчеркнуть, что «структурное насилие включает только те явления, которых можно было бы объективно избежать в определенной социальной структуре в определенное время»5. В России к таким явлениям могут
1 Ермакова Э.Р. Социально-экономическое неравенство как следствие несовершенства процессов перераспределения // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. - М., 2018. - Т. 14, № 7. - С. 1235-1250.
2
Султанов Ш. В поисках великого бюрократического чуда // Завтра. - М., 2021. - Май, № 18. - https://zavtra.ru/ Межбюлжетные трансферты субъектам РФ из федерального бюджета. Сведения о распределении межбюджетных трансфертов бюджетам субъектов РФ согласно Федеральным законам «О федеральном бюджете». Информация на 2020 год (плановый период на 2021 и 2022 гг.), динамика к 2019 году, млн. руб. -https://budget.mosreg.ru/reports/reports/MFRF 0001 0004 MosReg/Default FF.aspx
4 Козырева ПМ., Смирнов АИ. Масштабы и динамика социально-экономического неравенства в современной России // Россия реформирующаяся: ежегодник: вып.16 / Отв. ред. М.К. Горшков. - М.: Новый Хронограф, 2018. - С. 290-319.
5 Galtung J. Violence, peace and peace research // Journal of Peace Research. 1969. - Vol. 6, N 3. - P. 174-182.
быть отнесены «резкое расслоение регионов по доходам населения, уровню товарооборота, жилищным условиям, существенная дифференциация доходов работников разных отраслей производства и услуг» \ Следует отметить, что в современной России нарастает опасность закрепления избыточных неравенств, способных трансформироваться в мощный фактор недовольства массовидных групп населения.
Процесс перераспределения доходов в пользу богатых регионов неизбежно ведет к расширению спектра «ущемленных базовых потребностей» в регионах с наименьшими доходами и является глубинным основанием структурного насилия. Именно «ущемленные базовые потребности» во многом определяют самооценку уровня материального благополучия в той или иной локально-территориальной общности. Представляется убедительным подход, в соответствии с которым «увеличение разрыва между бедными и богатыми отрицательно сказывается на экономическом росте стран и уменьшает объем их ВВП» 2.
Заключение
Анализ данных статистики и результатов социологических исследований свидетельствует о том, что сохраняющиеся и воспроизводящиеся диспропорции социально -экономического развития регионов ПФО отнюдь не случайны, достаточно стабильны и представляют собой определенную самовоспроизводящуюся систему.
Федеральный центр, выстраивая отношения с республиками в составе РФ, недостаточно учитывает интересы других субъектов Федерации, фактически рассматривая их в качестве «третьей стороны», мнение которой несущественно. Достаточно очевидно, что в процессе формирования и реализации региональной политики в РФ не может быть «третьей стороны», отношения с которой строятся на вероя тности заведомого ущерба. Необходимо подчеркнуть, что такой подход неэффективен с точки зрения принципиально важного для современной России критерия «упрощения» системы региональной стратификации.
J См.: Куконков П.И., Устинкин С.В. Неравенства и напряжения в социальном пространстве российских регионов: - М.: РУСАИНС, 2016. - 162 с.; Казанцева Е.Г. Проблемы регионального неравенства в России // Региональная экономика и управление: электронный научный журнал. 2019. - № 2 (58); Буфетова А.Н. Неравномерность пространственного развития: региональные центры и региональная периферия // Регион: экономика и социология. 2009. - № 4. - С. 55-68.
2
Доклад Организации экономического сотрудничества и развития (OECD). - http://www.oecd-ilibrary.org
