CC BY
50Д. А. Савченко*
«ОСКОРБЛЕНИЕ ВЕЛИЧИЯ» ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО
Аннотация. На основе анализа текстов Литовских статутов 1529 и 1566 годов в статье рассматриваются особенности рецепции римского правового института «оскорбления величия» в литовском праве. Установлено, что институт «оскорбления величия» был воспринят в Литве как правовое средство утверждения государственного суверенитета и охраны политических интересов Великого княжества Литовского. Сделан вывод об оригинальности литовского варианта правового института «оскорбления величия», содержание которого является одним из показателей самостоятельности и высокого уровня развития политической и правовой системы Великого княжества Литовского XVI в.
Ключевые слова: Великое княжество Литовское, Литовский статут, оскорбление величия, измена, отъезд.
Великое княжество Литовское играло важную роль в жизни средневековой Европы. Оно представляло собой крупное феодальное государство с высоким экономическим, культурным и военным потенциалом. Литве принадлежали территории западных русских княжеств: Киевского, Смоленского, Полоцкого и других.
С 1385 г. Великое княжество Литовское состояло в унии с Польшей В 1501 г. политическая уния Литвы и Польши была подтверждена, после чего их отношения еще более окрепли. В 1569 г. в результате Люблинской унии образуется Литовско-Польское королевство - Речь Посполитая,1 в котором Литва сохраняла свою самостоятельную государственно-правовую систему. Она имела свою территорию, государственный аппарат, финансы, войско, законодательство.
Едиными для Польши и Литвы были король Речи Посполитой и сейм. Прерогативу сейма составляли принятие и издание законов, раскладка налогов и решение многих других вопросов. Короля избирал особый, так называемый элекционный сейм, в котором мог участвовать любой дворянин Речи Посполитой. При короле был создан совет из 16 сенаторов. Без его ведома и согласия король не вправе был что-либо предпринять. Указанные обстоятельства позволяли, несмотря на наследственный (при наличии потомков) характер королевской власти, характеризовать форму правления Речи Поспо-
* Савченко Дмитрий Александрович. Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры теории и истории государства и права Новосибирского государственного университета экономики и управления. E-mail: s-d-63@mail.ru
1 Польск. Rzecpospolita (Жечпосполита) - буквальный перевод лат. «respublica» -республика: С XV в. традиционное название польского государства, имевшего специфическую форму сословной монархии во главе с выборным королем, власть с которым делила шляхта. - См.: Статут Вялшага княства Л^оускага 1588: Тэксты. Даведшк. Каментарьп. Мшск. 1989. С. 524.
литой как своеобразную «шляхетскую республику»1. Исследователи неоднократно обращали внимание на живучесть в Великом княжестве Литовском раннесредневековых традиций договорных отношений сюзерена и вассала, предусматривавших взаимные обязательства сторон2.
Литовское право характеризовалось высоким уровнем своего развития. В силу тесных связей, которые существовали между Литвой и Московским государством, законодательство Великого княжества Литовского оказало заметное влияние на правосознание населения и правовую систему Московского царства.
Этому способствовало то обстоятельство, что, в отличие от Москвы, где, несмотря на наличие Судебников (1497 года, а затем 1550 года), основным, ведущим источником права оставалось непосредственное волеизъявление царя и судей, их религиозно-правовое сознание, в правовой системе Литвы приоритет принадлежал «праву писанному», то есть нормативным правовым актам. Они были написаны на русском (старобелорусском) языке, который был в Литве одним из государственных языков.
Как известно, с конца XVI в. серьезным фактором общественно-политической и культурной жизни становится книгопечатание. Важнейшие юридические документы Великого княжества Литовского были изданы на русском языке печатным способом. Благодаря этому литовское законодательство получило еще более широкую известность в Московском государстве.
Основу всей правовой системы Литвы в XVI в. составляли Статуты Великого княжества Литовского.
Первый Литовский статут был принят в 1529 г. В 1566 г. был утвержден новый Статут.
Обновление Статута стало важным элементом экономических, социальных, военных и правовых реформ, проводившихся в Литве в 50-60-х гг. XVI в.
Для выработки нового статута в 1551 г. было решено создать комиссию из 10 человек - 5 католиков и 5 православных - «людей добрых, веры годных, росторопных и права посполитаго и теж стародавных звычаев тутошнего панства добре сведомых»4. Комиссией руководил писарь великий литовский (королевский секретарь) (1545-1555 гг.) католик Ян Дамановский -
1 См.: Ливанцев К. Е. История государства и права средних веков. СПб., 2003. С. 170 -171.
2 и ц
См.: Третий Литовский статут 1588 года: материалы Респ. науч. конф., посвящ. 400-
летию Третьего Статута. Вильнюс, 1989. С. 52
3 „ w
От лат. Statutum - постановление, правило - См.: Дыдынский Ф. М. Латинско-русский словарь к источникам римского права: по изд. 1896 г. М., 1998, с. 509. Этот термин часто применялся в Польше для обозначения законодательных актов - См.: Максимейко Н.А. Источники уголовных законов Литовского статута. Киев, 1894. С. 1.
4 Вялшае княства Л^оускае: энцыкл. У 3 т. Мшск, 2005. Т. 2. C. 632. Максимейко Н.А. Источники уголовных законов Литовского статута. Киев, 1894. С. 8-9.
юрист и дипломат, получивший образование в Краковском университете, а затем изучавший теологию и право в Италии1.
В последующем работу над проектом Статута возглавил канцлер великого княжества (1550-1565 гг.) Николай Радзивилл. Непосредственное руководство осуществлялось писарем великим литовским (1551-1566 гг.) и земским подскарбием Остафием Воловичем. Он был уроженцем Гродненского воеводства и происходил из православного рода, получил домашнее образование, затем изучал право в университетах Германии и Италии2. Н. Радзи-вилл и О. Волович были протестантами, руководителями реформационного движения на землях Великого княжества Литовского.
Проект Статута был передан на рассмотрение сейма в 1561 г. и одобрен 1 июля 1564 г. В Бельском привилее 1564 г. указывалось, что к подготовке статута были привлечены лица, хорошо знавшие иностранное законодательство: «Доктори прав чужоземских, которые заседши не одно поправили тот статут старый, але теж новым кшталтом некоторые розделы... становили и
3
написали» .
В комиссию входил, в частности, войт Вильны Августин Ротундус, получивший образование в Саксонии - в Виттенбергском университете4, а затем в Италии - в Болонском университете, где ему была присвоена степень доктора права5.
В работе над статутом активно участвовал также доктор права Петр Раизий, который получил образование в Падуанском и Болонском университетах, после чего был профессором Краковского университета, где отмечалась его принадлежность к школе гуманистов («элегантной юриспруденции»). В 1560-1563 гг. П. Раизий преподавал римское, саксонское и магде-бургское право при костеле св. Яна в Вильне. С его именем связано создание в 1563 г. в Вильне на базе приходской школы первого училища юриспруденции, где осуществлялась подготовка судей и адвокатов («школа права цывшьнага, рымскага, саксонскага, магдэбургскага, л^оускага пад юраунщтвам П. Раiзiя»)6.
Для членов комиссии важным научным подспорьем служили труды средневековых глоссаторов и постглоссаторов. В их основанных на римском и каноническом праве комментариях, по замечанию Н.А. Максимейко, «была
1 Там же. С. 574.
2 Там же. С. 382-383.
Статут Вял1кага княства Л1тоускага 1588. C. 530.
4Как известно, именно в г. Виттенберге в начале XVI в. вел свою реформаторскую деятельность преподаватель местного университета Мартин Лютер.
5 Ротундус, Августин // Википедия [Электронный ресурс]. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Ротундус,_Августин (дата обращения 04.09.2013).
6 Пётар Раiзiй // Вшпедыя [Электрон. ресурс]. URL: https://be.wikipedia.org/wiki/Пётр_Раiзiй (дата обращения 04.09.2013).
изложена вся юридическая мудрость того времени». Они рассматривались как имеющие характер «общечеловеческий»1.
Как известно, в Средние века в Европе наблюдалась рецепция римского права (в Западной Европе - в большей степени, в Восточной - в относительно меньшей). В тех случаях, когда дело не могло быть разрешено на основе местного права, применялось право римское, причем в его оригинальном, латинском изложении2. Более того, в Германской империи с конца XV в. римское право было объявлено действующим правом страны .
Тесные связи с Польшей, Германией и другими европейскими странами обусловили восприятие и распространение в Литве многих теоретических положений и норм римского права.
Особенно заметное воздействие на правосознание составителей Статута оказывали, вероятно, работы немецких юристов, которые толковали римское право, при этом приспосабливая его к условиям средневековой Европы. Созданное таким образом право Германской империи4 завоевало высокий авторитет в Польше, а затем и в Литве. Немецкое городское (Магдебургское) право в XVI в. активно внедрялось и в городах Великого княжества Литовского. При этом в Литве использовались, прежде всего, те изложения и комментарии немецких источников, которые давали польские авторы.
В частности, как установил Н.А. Максимейко, при подготовке Литовского статута 1566 г. могли использоваться созданные в Польше в первой половине XVI в. переработки (комментарии) Саксонского зерцала и Каролины. Саксонское зерцало («Саксон») было известно в Литве в переработке («латинской переделке») Николая Яскера, изданной в Кракове в 1535 г. на латинском языке5, а также в польском алфавитном издании 1551 г. королевского секретаря Павла Щербича. В 1565 г. была издана польская переработка (по выражению А.О. Кистяковского, «вольная передача на польский язык») Каролины6.
Вместе с тем составители Статута из числа православных христиан наверняка хорошо знали «законы греческих царей», прежде всего, Эклогу и Прохирон, включенные в греческие Номоканоны и, соответственно, в славянские Кормчие книги.
1 Максимейко Н.А. Указ. соч. С. 28.
2 Католическая церковь не допускала возможности перевода канонических латинских текстов церковных и светских законов на местные языки.
Статут Вялшага княства Л^оускага 1588. С. 522
4 В Германской империи с конца XV в. римское право было объявлено действующим правом страны / Там же. С. 522.
5 После того как Саксонское зерцало было распоряжением короля Сигизмунда I от 2 октября 1535 г. объявлено законом, подлежащим применению в городских и сельских судах, работа Н. Яскера (Iuris provinicialis quod Speculum Saxonum vulgo nuncupatur libri tres) получила статус официального юридического источника - Zwierciadlo saskie // Wik-ipedia [Электрон. ресурс]. URL: http://pl.wikipedia.org/wiki/Zwierciadlo/Zwierciadlo_saskie (дата обращения 04.09.2013.
6 Максимейко Н.А. Указ. соч. С. 162
Литовский статут 1566 г. воплотил ряд новых правовых идей, многие из которых опережали своей время.
Литовский статут представлял собой систематизированное собрание законодательных актов. Вместе с тем составители Статута не придерживались системы кодификации, принятой в римском праве, а выработали свою. Статут состоял из разделов и отдельных артикулов1. Он имел собственную оригинальную структуру, в основу которой были положены новые принципы суверенитета государства (в противоположность средневековому космополитизму) и приоритета утвержденного государем писаного права (вместо «христианских прав»).
Указанные принципы частично нашли воплощение уже в Статуте 1529 г., который включал 13 разделов и 244 артикулов . В НИ разделах были размещены в основном нормы государственного и военного права, а также принципиальные положения других отраслей права, в IV и V - брачно-семейные и наследственные нормы, в VI - процессуальные, в VII - уголовно-правовые, в VIII - земельные, в IX - лесные, в X - гражданско-правовые, в XI-XIII - уголовные и уголовно-процессуальные нормы.
Апробированная в Первом Литовском статуте система кодификации законодательного материала получила дальнейшее развитие в Статуте 1566 г. Здесь было уже 14 разделов и 367 артикула. Первые три раздела охватывали нормы государственного, военного и административного права, раздел IV -судоустройство и судебный процесс, - семейное и опекунское право,
"УЛ-К - гражданско-правовые нормы, X - лесное и полевое право, XI-XIV -уголовное право. Аналогичной была и структура Статута Великого княжества Литовского 1588 г.
В Статут 1566 г. вошли нормы государственного (конституционного) права, чего в то время еще не было в законодательной практике других государств. Основы политического строя и безопасности государства были зафиксированы в разделе I «О персоне нашей государевой» (35 артикулов), в разделе II «Об обороне земской» (27 артикулов) и в разделе III «О вольностях шляхетских и о расширении Великого княжества Литовского» (51 артикул). Нормы Статута закрепляли верховенство государя («маестат господарский»), права и свободы шляхты, единство государства, его территориальную целостность и неприкосновенность.
Уголовно-правовые и уголовно-процессуальные нормы были систематизированы, в основном, в разделах XI-XIV в соответствии с сословной принадлежностью потерпевшего. Так, раздел XI был посвящен ответственности за посягательства на шляхтичей, а раздел XII - за посягательства на «людей простых». В то же время немало уголовно-правовых норм было закреплено и
1 От лат. агИоп1ж - 1) отделение; 2) часть предложения, слово; 3) статья закона, отдельное законоположение; 4) юридический случай; 5) предварительное решение; 6) момент. // Дыдынский Ф.М. Указ. соч. С. 61.
В последующем количестве артикулов возросло в результате дополнений Статута до 283.
в других разделах Статута в соответствии с объектом их уголовно-правовой защиты.
В целом, Статут 1566 г. отличался подробным перечислением наказуемых деяний1 и детальным описанием их разновидностей и признаков. Это было связано с закрепленным уже в первом артикуле первого раздела Статута 1566 г. обязательстве государя обеспечить «единое право» для всех полноправных жителей в соответствии с их сословным положением и признанием приоритета «писанного права». Великий князь Литовский провозглашал: «Напрод мы, господар, обецуем и шлюбуем под тою ж присегою, которую учынили есмо всим обывателем всих земль паньства нашого, Великого княз-ства Литовского, иж всих... тыми одными правы и артыкулы, в томъ же статуте нижей писаными и от нас даными, судити и справовати маем»2.
И.А. Малиновский в этой связи отмечал, что если в Статуте 1529 г. «законодатель, сознавая неполноту «писаных прав», указывает судьям на обычай как на дополнительный источник права», то Статут 1566 г. «признает источником права только закон и не упоминает об обычае» .
Таким образом, при подготовке Статута 1566 года4 впервые была сделана попытка реализовать один из наиболее прогрессивных и гуманных правовых принципов - принцип «нет преступления и нет наказания без указания о том в законе». Во втором артикуле первого раздела Статута, где обещалось никого не наказывать без «суда явного»5, было записано: «Которые по суде и
1 Для обозначения понятия «преступление» в Литовском статуте употреблялись термины «выступ», «злочинство», «кривда», «шкода», «збыток», «кгвалт», «вина» //Малиновский
И.А. Учение о преступлении по Литовскому статуту. Киев, 1894. С. 3.
2 ц
«Прежде всего мы, государь, обещаем и обязуемся под той же присягою, которую
учинили всем жителям всех земель государства нашего Великого княжества Литовского, что всех. этими правами и артикулами, в том же статуте ниже писанными и от нас данными, будем судить и действовать» // Статут Вялшага княства Л^оускага 1588. С. 80, 351.
3
Малиновский И.А. Указ. соч. С. 5.
4 Интересно, что именно в период между Первым (1529) и Вторым (1566) Статутами в Литве получил распространение и юридическое оформление институт адвокатуры. - См.: Борисенок С. Создание профессиональной адвокатуры в Литовско-Русской державе // Сборник социально-экономического отдела УАН. № 12. - Киев, 1927. Вып. 3. - С. 83 -149.
5 Обещание не карать никого без суда ранее уже закреплялось в Статуте 1529 г.: «.лишь после того как истец и ответчик лично предстали перед судом и посредством явного разбирательства .окончательно была бы доказана их вина, то только после суда .они должны быть приговорены и наказаны в соответствии с тяжестью их преступлений» (разд. 1, арт. 1). (Здесь и далее в данной статье текст Литовского статута 1529 года цитируется в переводе на современный русский язык по изданию АН БССР 1960 г. - См.: Статут Великого княжества Литовского 1529 года: текст, перевод и словарь-комментарий. Минск,
1960). Еще ранее обещание не карать никого без суда закреплялось в привилеях Полоцкой и Витебской землям, земских привилеях 1434, 1447, 1492 гг. (Статут Вялшага княства Л^оускага 1588. С 351, 548). Закреплялось такое обязательство и в Уставной грамоте жителям Киевской земли: «А без права нам людей не казнити, а ни губити, а ни имений не отнимати. виноватого по его вине казнити». (Уставная подтвердительная Грамота
по таковом поконанью винные мают быти карани виною в арьтыкулех, ни-жей описаных, меновите назначоною» 1.
Как следует из Бельского привилея 1564 г., авторы статута провозгласили приверженность принципам справедливости, гуманизма («над все наследуючи приказанье божое, которое учит миловати ближнего своего яко себе»), единства права.
2. Нормы, посвященные защите от преступных посягательств основ политического строя и безопасности государства, стояли в Статуте 1566 г. особняком от основной массы уголовных законоположений. В отличие от
л
кодификации римского права , в Литовском статуте они были закреплены уже в первом разделе.
Это свидетельствует о том, что литовский законодатель рассматривал соответствующие нормы в качестве неотъемлемой части законов, определявших основы политического строя и закреплявших принцип государственного суверенитета, воплощенного в «персоне государевой».
В обобщенной форме преступления против государственного суверенитета в Статуте обозначались как «ображенье маестату нашого господар-ского» («оскорбление нашего государева величия»).
Понятие «оскорбление величия» было заимствовано из римского права (от лат. crimen maiestatis). Обращает на себя внимание то обстоятельство, что рецепция понятия в данном случае сопровождалась и заимствованием соответствующего латинского термина.
Статут был написан на русском (старобелорусском) языке, поэтому его основу составляла правовая лексика, сформировавшаяся в русских землях. Как отмечал И.А.Юхо, «в отличие от Западной Европы, где пользовались римским правом, изложенным на непонятном для многих латинском языке, текст Статута был понятен подавляющему большинству местного населе-
3
ния» .
Но если для латинского термина «crimen» в русском языке нашелся соответствующий аналог - «оскорбление» («ображенье», «зражене»), то в отношении термина «maistatis» наблюдалась иная ситуация. Слово, которое бы в полном объеме отражало содержание этого римского понятия (maiestas -достоинство, величие, святость, а) Бога; б) народа, государственных учреждений4), в русском языке не было. Поэтому для обозначения исходящего от Бога и выражающего интересы всего народа абсолютного, высшего приори-
жителям Киевской области, 1507 г., декабря 8 // Хрестоматия по истории русского права. Вып. 2. СПб., Киев, 1887. С. 55).
1 «...И после такого рассмотрения виновные должны быть наказаны наказанием, указанным в ниже описанных артикулах». (Статут Вялшага княства Л^оускага 1588. С.С. 80, 351].
В Дигестах Юстиниана соответствующие нормы, наряду с иными уголовными законами, были кодифицированы в заключительных 48 и 49 книгах.
Статут Вялшага княства Л^оускага 1588. С. 28.
4 Дыдынский Ф. М. Указ. соч. С. 329.
тета1 была использована русифицированная транскрипция латинского термина - «маестат».
В то же время, в Древнем Риме понятие «maistatis» первоначально характеризовало величие и святость бога, затем - величие всего римского народа2 и лишь в последующем стало характеризовать величие монарха (императора), получившего от бога власть и право выражать интересы всех римлян. Такая же сложная структура понятия «maistatis» сохранялась и в польском «Саксоне» Н.Яскера.
В Литовском статуте понятие «маестат» (величество, верховенство) применяется только в отношении монарха («маестат господарский») как отражение его особого статуса и прерогатив. «Монарх считался наместником бога на земле, и всякое деяние против него рассматривалось как ущемление его власти и авторитета»3. Таким образом, «величие государево» («маестат господарский») рассматривалось как важнейший, основополагающий элемент суверенитета монарха и его государства, а «оскорбление государева величия» - как посягательство на государственный суверенитет.
Понятие «оскорбление государева величия» было закреплено уже в Литовском статуте 1529 г. (в разделе первом). Однако его содержание в этом правовом акте не раскрывалось. Оно должно было трактоваться на основе положений римского права. Ведь уже в преамбуле Статута его издание объяснялось желанием «короля польского и великого князя литовского, русского. и других» одарить своих подданных «христианскими законами». А в первом артикуле закреплялось обязательство монарха «наказывать каким-либо денежным штрафом, смертной казнью или тюрьмой, или конфискацией имения» только после того, как «в соответствии с установлениями христианского права окончательно была бы доказана их вина .согласно обычаю христианских прав, они должны быть приговорены и наказаны в соответствии с тяжестью их преступлений».
Под христианским правом в его католическом истолковании понимались основанные на римском праве нормы, применяемые в Германии и Польше4.
В то же время, составители Литовского статута 1529 г. были вынуждены косвенно констатировать, что древнеримское понятие «оскорбления величия» в конкретных условиях средневековой феодальной монархии - Великого княжества Литовского - нуждается в дополнении.
1 От лат. magis - более (в знач. преимущество). - См.: Дыдынский Ф.М. Указ. соч. С. 327.
По определению Ульпиана, «преступлением против величия является то, которое совершается против римского народа или его безопасности» (Dig. 48.4.1.).
Статут Вялшага княства Л^оускага 1588. С. 548
4 В первом земском привилее 1387 г. после унии с Польшей и принятия литовцами христианства по католическому обряду декларировалось предоставление литовскому боярству ряда прав, которыми пользуется шляхта в Польше. Но уже в земском привилее 1434 г. вместо упоминания прав, которыми пользуется шляхта в Польше, упомянуто право христианских государств. - См.: Статут Вялшага княства Л^оускага 1588. С. 244.
Поэтому во втором артикуле Статута был закреплен состав особой разновидности «оскорбления государева величия», не известной римскому праву - побег подданного «из нашего государства в землю наших неприятелей».
В Древнем Риме к преступлениям против величия относили преступления «рвМивШо», то есть «войну против римского народа» («дурную войну»)1. Их разновидностью считались, в частности, сговор с неприятелем и оказание помощи врагу, но не сам по себе переезд на его территорию.
Формулируя правовые последствия бегства «в землю неприятелей», составители Литовского статута могли использовать законодательный опыт Польши. Здесь еще с середины XIV в. действовали так называемые Вислиц-ко-Петроковские статуты (1346-1347), изданные королем Казимиром III Великим. Они устанавливали конфискацию недвижимого имущества преступников, бежавших за границу и причинивших вред отечеству и соотечествен-никам2. Кроме того, в Статуте 1347 г. говорилось о конфискации имений из-менников3. При этом в статутах особо подчеркивалось, что дети не должны нести ответственность за своего отца4.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что условием ответственности беглеца Вислицко-Петраковские статуты называли причинение «в побеге» вреда «отечеству своему и соотечественникам»5. Кроме того, бегство за границу само по себе не приравнивалось здесь к «оскорблению величия», а ответственность жены и детей убежавшего несколько ограничивалась.
Составители Литовского статута посчитали необходимым приравнять любой побег в землю неприятеля, независимо от целей и последующего поведения убежавшего, к «оскорблению величества государева»6. Наказанием за него было лишение чести и конфискация имения в пользу Великого князя
1 См.: Лат. perduellis - неприятель; perduellio - 1) нападение, вторжение; 2) измена отечеству. // Дыдынский Ф. М. Указ. соч. С. 403.
2 В переводе с польского языка на русский в санкт-петербургском издании 1811 года (Статут Великаго Княжества Литовского с подведением в надлежащих местах ссылки на конституции, приличные содержанию онаго. СПб., 1811. Ч. 1. С. 13) это правило звучало так: «Естьли бы кто, сделав какое преступление и уклоняясь от законного наказания, бежал в чужие земли и в побеге своем причинял отечеству своему и соотечественникам вред, таковаго недвижимые имения в казну должны быть отписаны».
3 «Изменники и беглецы наказываны быть должны отписью всех их имений на всегда в казну, исключая имений, записанных в обеспечение женнина приданаго и частей отделенных детей» (Статут Великаго Княжества Литовского. С. 15).
4 «Дети за отца наказываться не должны, а отцовские имения берутся на государя» (Статут Великаго Княжества Литовского. С. 7).
5 По Коронному Статуту 1349, утвержденному Яном I Казимировичем Ольбрахтом, «кто опасаясь какой беды бежал из государства, тот чести не теряет. Глейт обоего пола людям выдан быть имеет для оправдания или обретения себе справедливости». (См.: Статут Великаго Княжества Литовского. С. 31).
6 Приравнивание к crimen maiestatis бегства на сторону врага имело место и в «Саксоне» Н. Яскера. - Максимейко Н.А. Указ. соч. C. 163
Литовского: «.имение наследственное, выслуженное и купленное не переходит ни к детям, ни к родственникам, а только к нам, Великому князю» (ЛС 1529, разд. 1, арт. 2).
Конфискации подлежали даже ранее выделенные из имения убежавшего доли его сыновей и братьев, если последние знали о намерениях своего родственника и не воспрепятствовали его побегу1. К Великому князю переходило и имение, которое убежавший предварительно продал или отдал в залог, если приобретатель знал о намерении продавца бежать в землю неприятеля (ЛС 1529, разд. 1, арт. 3, 4).
В то же время выезд «во всякие земли, кроме земель неприятельских» не был запрещен. Об этом специально говорилось в разделе «О вольностях шляхты и о расширении Великого княжества Литовского»: «Также соизволяем, чтобы .княжата и паны хоруговные, шляхтичи и бояре могли совершенно свободно выезжать. для приискания себе лучшей доли и обучения рыцарскому делу во всякие земли, кроме земель неприятелей наших.»(ЛС 1529, разд. 3, арт. 8).
Право на выезд было закреплено еще в первом общеземском привилее Казимира IV (1447 г.), уравнявшем в правах литовскую, белорусскую и украинскую шляхту с польской. Оно подтверждалось и в уставной грамоте Киевской земле (1507 г.). Шляхте и всем служилым людям выезд разрешался при соблюдении обязанностей по отношению к Великому князю: «штобы службы наши не были замешканы». Однако уже в указанных документах выезд разрешался «до всяких земель чужих окром неприятелей наших». Нарушение этого условия расценивалось как измена2.
Появление в Литовском законодательстве специальной нормы об ответственности за «бегство в землю неприятелей» имело свои социально-исторические основания. Ведь наличие социальных, религиозных, культурных и этнических противоречий между литовскими магнатами, католиками по вероисповеданию, имевшими право представительства в Раде панов, и русской православной шляхтой обусловливало непрочность Великого княжества Литовского. Невозможность участвовать в управлении страной толкала русскую знать Литвы, и прежде всего из пограничных земель, к союзу с Великим княжеством Московским.
Первыми «отъехали» к Ивану III князья Воротынские и Белевские, вместе с которыми к Руси отходили верховья Оки. Начиная с 1487 г. переход
1 Г. В. Демченко подметил, что в начале XVI столетия имущественные последствия (утрата имения) распространялись на всех братьев изменника: «а если будет братов пять або шесть неделеных на именьи, а естли который з них зраду вчинит, тогды делницу именья, што мело на него прийти, тратит, и над то именье все всих братов есть в ласце господарской» (Устав 1509 г. об имениях государских изменников). Однако в последующем «постановление это не вошло ни в старый, ни в последующие Статуты» (См.: Демченко Г. В. Наказание по Литовскому статуту в его трех редакциях (1529, 1566, 1588 гг.). Ч. 1. Киев, 1894. С. 151-152).
2 Третий Литовский статут 1588 года. С. 173.
на сторону Москвы верховских князей принял массовый характер: при поддержке русских войск в состав Московского государства вошли Любутск, Мценск, Мезецк, Серпейск. По перемирию 1494 г. к этим территориям присоединилось и Вяземское княжество1.
Отношения Великого княжества Литовского и Великого княжества Московского, выдвинувшего лозунг защиты православия в Литве, и далее обострялись. В 1498 г. Литва прервала сношения с Москвой, а в 1499 г. заключила Виленскую унию с Короной Польской. Был наложен запрет на вывоз в Московское государство соли, благородных и цветных металлов. В условиях экономической блокады война становилась неизбежной [История Европы, c. 459]. Она началась в 1500 г. и в последующем периодически возобновлялась. По миру 1503 г. к Московскому государству перешла значительная территория по течению Сожи и Десны с городами Черниговом, Ста-родубом, Гомелем, Новгород-Северским и Рыльском, а также верхнее течение Десны и Угры с Брянском и далекими пригородами Смоленска (сам Смоленск вошел в состав Русского государства в 1514 г.).
Не случайным поэтому, становится появление в Литовском статуте нормы, закрепляющей обязанность Великого князя обеспечить территориальную целостность государства2: «Также владения того Великого княжества Литовского не уменьшим, а то, что будет несправедливо отторгнуто и неправильно взято и испрошено, к владениям того княжества возвратим.» (ЛС 1529, разд. 3, арт. 2). Это обязательство закреплялось и в последующих редакциях Литовского статута (ЛС 1566, разд., 3, арт. 3; ЛС 1588, разд. 3, арт.
4).
Непосредственным источником положений Литовского статута 1529 г. об ответственности за «побег в землю неприятелей» послужила изданная в 1509 г. «Устава, до двух год ухваленая, на тых, кто бы зраду под господарем вчинил». Это был временный закон, в значительной степени обязанный своим появлением, по предположению Н.А. Максимейко, измене Михаила Глинского во время войны с Великим княжеством Московским. В соответствии с этой «уставой», в частности, права детей изменника на отцовское имение, как и права братьев изменника на ту часть имения, которая пришлась бы им при разделе его, зависели от усмотрения государя .
Запрет отъезда в неприятельскую землю под страхом лишения имения был предусмотрен в Уставной грамоте жителям Киевской земли 1507 г.: «Только в неприятельскую землю не ехати против нас и нашое земли»4.
1 История Европы: в 8 т. Т. 2. Средневековая Европа. М., 1992. С. 458-459.
2 Впервые обязательства Великого князя по сохранению целостности княжества было закреплено еще в Привилеи 1447 г. - См.: Статут Вялшага княства Л^оускага 1588, С. 550.
Максимейко Н.А. Указ. соч. С. 84
4 Уставная подтвердительная Грамота жителям Киевской области, 1507 г., декабря 8 // Хрестоматия по истории русского права. Вып. 2. СПб., Киев, 1887. С. 55.
Подобное деяние по Литовскому статуту 1529 г. приравнивалось к «оскорблению государева величия» независимо от целей и последующего поведения «отъехавшего».
Нормы об ответственности за «побег в землю неприятелей» стали одним из правовых средств сохранения территориальной целостности Великого княжества Литовского.
С другой стороны, средством предупреждения отъездов стал пересмотр религиозной политики и предоставление гарантий православному населению Литвы. В результате их тяга к Москве несколько ослабла - в 20-е гг. XVI в. на Русь перешли лишь Мстиславские и Воротынские1.
3. В отличие от Первого литовского статута, Статут 1566 г. не просто упоминал об «оскорблении государева величия» с указанием одной из разновидностей этой категории преступлений, но и достаточно подробно описывал его формы. Здесь впервые была дана исчерпывающая характеристика всех преступлений против государя и государства.
Формы «оскорбления государева величия» указывались в артикуле 3 раздела I Статута 1566 г. Он гласил: «О ображенье маестату господарского так се разумеетъ, колибы хто змову албо спикненье албо бунт учинил на здоровье наше господарское, хотя бы пан бог уховал, иж бы оная змова не была учынком пополнена; таковый за слушным доводом, як о том нижой описано, честь и горло и именье стратитъ. Теж кгды маестат наш ображон бывает с тое причыны, кгды бы хто бунтовал покой посполитый врушаючы против нас господара ку шкоде и речы посполитое, и мынцу без воли нашое бил явне; а чого боже уховай на нас смерти, так теж и на потомки наши Великие князи Литовские, по зешстях их хотечы хто осести и опоновати тое панство Великое князство и господарем быти на нем, войско люд служебный сбирал и выводил; хто бы теж з неприятелми порозуменье мел, листы до них або послы против нам господарю и речы посполитое або остерегаючы слал, тым неприятелем якуюж кольвек помоч давал, хотя бы теж замок наш неприятелеви подал; хто бы теж люди непрыятельские в панство наше Великое князство Литовское зрадливе привел.»2
Юридический прием, при котором все виды «оскорбления величия» излагаются в одном артикуле как своеобразное разъяснение основного понятия, мог быть заимствован авторами Статута из «Саксона» Н. Яскера . Вместе с тем в Литовском статуте виды этого преступления изложены намного четче и определеннее.
На первом месте здесь было названо посягательство на жизнь и здоровье государя («оскорбление государева величия» в узком смысле слова). Преступником объявлялся тот, кто «заговор, скоп или бунт совершил на здо-
1 Первый Литовский статут 1529 года. С. 35
Статут Великого княжества Литовского 1566 г. Поправки Статутовые // Временник императорского Московского общества древностей российских. М., 1855. Кн. 23. Материалы. С. 16. См.: Максимейко Н.А. Указ. соч. С. 163.
ровье наше государево». Особо подчеркивалось, что «оскорблением государева величия» признается уже сам заговор, независимо от фактической реализации намерений заговорщиков: «хотя бы господь бог и уберег, чтобы оный заговор не был приведен в исполнение».
Обратим внимание на то обстоятельство, что описание этого преступления в Статуте 1566 г. по своей конструкции было очень схоже с нормой византийского права, закрепленной в Эклоге (XVII. 3). Там предписывалось предать смерти «поднимающего восстание против императора или злоумышляющего, или принимающего участие в заговоре против него или против государства христиан, как намеревающегося все разрушить» (в Литовском статуте - «заговор, скоп или бунт на здоровье государево»).
Оно выгодно отличалось от расплывчатой формулировки «Саксона» Н. Яскера («opponendo et moliendo contra principem»), под которую могло подпадать любое выступление или действие против государя.
К «оскорблению государева величия» Статут 1566 г. приравнивал еще одну группу преступлений. Речь шла о посягательствах на основы социально-политического устройства государства. Сюда относились:
во-первых, бунт, то есть восстание против великого князя Литовского как деяние, направленное против властных полномочий монарха и основ общественной безопасности. Преступником признавался тот, «кто, нарушая общий покой, бунтовал против нас, государя, и во вред обществу («речы по-сполитое»)»;
во-вторых, деяния против экономических полномочий монарха и основ экономической безопасности. Преступником в этой части объявлялся тот, кто «открыто чеканил монету («мынцу бил») без нашей воли». Преступление заключалось в самовольном присвоении принадлежащего верховной власти права чеканить и пускать в обращение монету. Явный, открытый характер деяния (в отличие от фальшивомонетничества) подчеркивал его направленность против основ политического строя1.
в-третьих, вооруженная попытка государственного переворота, то есть посягательство на установленный в Великом княжестве Литовском порядок получения верховной власти с использованием незаконно собранного войска. Виновным в этом преступлении объявлялся тот, кто «после смерти государя, а также потомков наших королей польских и великих князей литовских, желая кто захватить и овладеть («осести и опановати») этим государством Великим княжеством и государем на нем стать, и войско, служилых людей собирал и вел». Как отмечал И.А. Малиновский, преступное намерение здесь «направлено на захват верховной власти; для бытия преступления достаточно внешних действий (собирание военной силы), обнаруживающих преступный умысел». Законодатель в данном случае имеет ввиду попытку устранить короля Польши от престола великого княжества Литовского: в силу унии
1 Малиновский И.А. Указ. соч. С. 64.
Польши и Литвы король польский был в то же время великим князем Литовским1.
Наконец, к «оскорблению государева величия» в Статуте были отнесены еще три преступления. Все они заключались в различных формах содействия внешнему врагу - военному неприятелю великого князя Литовского.
В первую очередь, Статут указывал на сношения (договоренности) с врагом и информационную помощь военному противнику (советы, предостережения), оказываемую через письма или агентов («послов»). Преступником признавался тот, кто «с врагами нашими договоренность имел («з неприя-тельми нашими порозуменье мел»), письма к ним или послов, советуя против нас, государя, и общества («речы посполитое»), либо остерегая, посылал, тем самым неприятелям какую помощь давал».
Далее в Статуте была названа сдача противнику крепости (замка). За «оскорбление государева величия» наказывался тот, кто «замок наш неприятелю изменой отдал («здрадою подал»)».
Наконец, преступником признавался тот, кто «людей неприятельских в государство («паньство») наше Великое княжество Литовское предательски («здрадливе») привел».
Судя по тексту Статута, именно два последних случая рассматривались как государственная измена («здрада») в собственном, узком смысле слова, аналогичном «perduellio» римского права.
Наказание за «оскорбление государева величия» предусматривалось в том же артикуле 3 раздела I Статута. Оно включало три элемента.
1. Лишение всех прав, связанных с сословной принадлежностью виновного («честь тратить»).
2. Смертную казнь («горло тратить»).
3. Конфискацию недвижимого имущества («именья тратить») . По любопытному предположению А.Л. Хорошкевич, «Статут, с его жесткостью решения вопроса об имуществе, в первую очередь о земельных владениях, -порождение своего государства, давно уже испытывавшего земельный го-
3
лод» .
«Оскорбление государева величия» влекло за собой наказание не только самого изменника, но и его родственников. Это была единственная категория преступлений, в отношении которой Статут сохранял подходы римско-
1 Там же. С. 63.
2 О том, что типичным наказанием за преступления против государя является смертная казнь с конфискацией имущества, было прямо указано в Уставной грамоте жителям Киевской земли: «А хто будеть што заслужил, тот тое утерпить, выменяя здрадцы, хто иметь на нас лихо мыслити, а любо на землю нашу, того казнити шыею и именьем» (Уставная подтвердительная Грамота. С. 55).
Хорошкевич А.Л. «Здрада» Статута Великого княжества Литовского 1588 г., «измена» Соборного Уложения 1649 г. и демографическая политика восточно-европейских государств конца Х-начала XVII вв. // Третий Литовский статут 1588 года: материалы конф. Вильнюс, 1989. С. 56
го и византийского права и делал исключение из общего принципа личной ответственности. В артикуле 14 раздела I Статута 1566 г., озаглавленном «Не маеть никто ни за чий кольвек учинок терпети только кождый сам за себе» («Не должен никто ни за кого терпеть, только каждый сам за себя»), было установлено: «.такъ хочем мети: абы ани отец за сына ани сын за отца, кром ображенья маестату нашого, яко вышеи около того естъ описано. нихто ни за чий выступ учынок, толко кождый сам за свой выступ мает терпети и каран бытии»1.
Статут 1566 г. установил ответственность детей изменника: «сынове здрадцы за таковый выступок отца своего безецными будут». Дети и родственники лишались прав на имущество виновного в «оскорблении величества»: «А именья того зрадцы отчызные выслужоные которым кольвек обычаем набытые мимо дети и близкие на нас господаря приходят» (ЛС 1566, разд.1, арт. 3).
В отличие от «градских законов греческих царей», закреплявших единоличный порядок разрешения царем соответствующих дел, по Литовскому статуту рассмотрение дел об оскорблении величия осуществлялось великим князем Литовским совместно с панами-радой на сеймах. В части 1 артикула 4 раздела I Статута по этому поводу говорилось: «. ведже в том выступе коло ображеня маестату нашого господарского. таковых шляхту подданных наших нигде индей, одно у здешнем панстве нашом Великом Князстве Литовском на соймех валных тутошнего панства, мы Господар с паны рады нашими судити водле выступку их тым каранем, яко вышей описано, карати маем»2.
Система норм Статута 1566 г. об ответственности за «оскорбление государева величия» включала положения, стимулирующие и поощряющие сообщение (донос) о подготавливаемом преступлении. Артикул 4 раздела I Статута устанавливал: «А хто бы в час милуючы пана Бога и пана своего и Реч Посполитую справедливее перестерег або объявил, повышенья годен бу-
3
деть» .
Однако наказания за недонесение о подготавливаемом посягательстве Статут специально не предусматривал. Ответственность распространялась только на «прикосновенных» к «оскорблению государева величия» членов семьи преступника.
1 «.Желаем иметь, чтобы ни отец за сына, а ни сын за отца, кроме оскорбления величия нашего, как выше о том описано .не был наказан. ».
2 «Ведь же в том преступлении, касающемся оскорбления величия нашего государева .таковых шляхту, подданных наших, ни в каком другом месте, только на общем сейме великом с панами-радами нашими Великого княжества Литовского мы, государь, будем судить и в соответствии с преступлением каждого их тем наказанием, как выше написано, наказывать прикажем».
3«А кто бы во время перед преступлением, любя господа бога и государя своего. справедливо предостерег или объявил таковые дела, тот будет иметь нашу государеву милость и будет достоин повышения чести».
В то же время Литовский статут много внимания уделяет ответственности за ложный донос о преступлении. Уже в Статуте 1529 г. закреплялось общее правило: «.если бы кто оговорил. кого-нибудь и обвиняемый должен был бы подвергнуться бесчестью или смертной казни, или конфискации имения, или какому-либо другому наказанию, тогда тот, кто оговорит другого, но не представит доказательств, сам должен понести такое наказание». Это положение было воспроизведено в артикуле 2 раздела I Статута 1566 г.
Кроме того, в первом разделе Статута 1566 г. появляется специальный артикул 5, посвященный порядку доказывания «оскорбления государева величия». В нем особо подчеркивается, что «во ображенью маестату нашого неледа за осоченемъ або вымовеньемъ маемъ се на подданныхъ нашихъ сквапляти»1.
Доказывание должно осуществляться в таком же порядке, «яко в кож-дом учынку, за которий горлом карають, потреба доводов явных и ясных («как в каждом преступлении, за которое наказывают смертью», где «требуются доказательства явные и ясные»). При этом Статут еще раз специально указывает на ответственность за неподтвержденный донос: «А если бы хто кого обмовил в том учынку, а звлаща иж бы на него менил, же памъ Госпо-дару на здоровье стоял або Реч Посполитую зрадити и ку прудкому упадку привести хотел, и на тое се важил и готовал; такий поведач, если бы таким же яснымъ сведецтвом не довел, сам отсуженем почтивости и горлом мает быти каран»2.
Наряду с «оскорблением государева величия», в первом разделе Литовского статута указывалось еще несколько преступлений, которые расценивались как посягательство на «персону государеву».
Как отмечалось ранее, уже в Статуте 1529 г. (разд. 1, арт. 4) была закреплена система правовых последствий побега подданного «из нашего государства в землю неприятелей»: лишение чести и конфискация имения.
Статут 1566 г., сохранив установленную ранее систему наказаний за отъезд к неприятелю, существенно уточнил и дополнил правовую оценку таких деяний.
Напомним, что в Статуте 1529 г. речь шла о любом побеге в неприятельскую землю независимо от его целей. В то же время по римскому праву наказанию подлежал сговор с неприятелем, а не переезд на его территорию. Вероятно, и судебная практика Великого княжества Литовского сталкивалась со сложностями при обосновании ответственности как самого отъехавшего за границу, так и его родственников. Да и понятие «неприятельские земли» не всегда было достаточно определенным в условиях, когда состояние «войны -
1 «В оскорблении нашего величия не по любому дознанию или будем привлекать торопливо наших подданных».
2 «А если бы кто кого оговорил в том поступке, а особенно если бы обвинил, что на здоровье государя посягал или государству изменить и к упадку привести хотел, и к этому готовился и покушался, а такой обвинитель и следствие если бы таким явным доказательством не доказал, сам по суду должен быть наказан лишением чести и смертью».
перемирия - мира» с соседями изменялось довольно часто. А ведь само право выезда во всякие земли, кроме «земель наших неприятелей», Статутом закреплялось и считалось незыблемым.
В этих условиях составители Литовского статута 1566 г. посчитали необходимым уточнить понятие «неприятельские земли». В соответствии с артикулами 7 и 11 раздела 1 к ним были отнесены «земли неприятеля нашего Московского», а также «земли неприятельские поганские», то есть нехристианские. Земли государей Центральной и Западной Европы в качестве неприятельских не рассматривались.
Кроме того, в Статуте 1566 г. (разд. 1, арт. 6.) были уточнены основания ответственности за выезд в неприятельскую землю: «Теж уставуем, хто-бы кольвек с подданных наших с панства нашого утек до земли неприятельское умыслом злым на зраду ку шкоде нам Господарю и Речы Посполитой, такий честь тратит; а если бы поиман был, тогды и горлом маеть быти каран».
Как и в польском Вислицком статуте 1347 г. здесь были дополнительно указаны специальная изменническая цель отъезжающего («умысел злой на зраду») и специальная направленность деяния во вред государю («ку шкоде нам господарю») и государству. Изменнический умысел понимался, в первую очередь, как намерение «людей неприятельских в государство наше привести». Кроме того, он мог трактоваться и в более широком смысле - как намерение оказать неприятелю какую-либо иную помощь.
Таким образом, отъезд в неприятельскую землю в Статуте 1566 г. расценивался как своеобразное приготовление к измене и причинению вреда государю и государству. Именно в этом случае того, кто «утек до земли неприятеля», Статут называет изменником («здрайцей»).
Статут 1566 г. (разд. 1, арт. 11) давал право любому подданному убить либо задержать и доставить органам власти убегающего в неприятельскую землю изменника. За пресечение побега при подтверждении обвинения задержанного или убитого в измене полагалось вознаграждение («будет годен ласки нашого господарское»). В то же время Статут еще раз специально указывал на то, что недоказанное обвинение в измене влекло наказание, аналогичное предусмотренному для самих изменников.
Таким образом, восприняв римский правовой институт «оскорбления величия» как средство охраны политического строя и государственных интересов страны, Литовский статут 1566 г. закрепил его оригинальный вариант. Он отразил передовые для своего времени юридические идеи, а также особенности политической и правовой системы Литвы XVI в.
Библиографический список
1. Вялшае княства Л^оускае: энцыкл: у 3 т. / рэд. Г. П. Пашкоу i шш. - Мшск: Беларуская Энцыклапедыя, 2005. Т. 1: Абаленсю - Кадэнцыя. - 684 с.; Т. 2: Кадэцю корпус - Ящ^ч. - 788 с.
2. Пётар Раiзiй // Вшпедыя [Электрон. ресурс]. URL: https://be.wikipedia.org/wiki/Пётр_Раiзiй (дата обращения 04.09.2013).
3. Саверчанка I. Астафей Валовiч (Псторыка-бiяграфiчны нарыс). MiHCK, 1992.
- 92 с.
4. Статут Вялшага княства Л^оускага 1588: Тэксты. Даведшк. Каментарыi. -MiHCK, 1989. - 573 с.
5. Шалькев1ч В. Ф. Тэарэтычная спадчына Льва Сапеп i беларускае нацыянальнае адраджэнне канца XIX - пачатку XX ст. // Псторыя i сучаснасць: беларуская дзяржаунасць ва усходнееурапейсмм цывiлiзацыйным кантэксце. - Мшск, 2012. - С. 189 - 197.
6. Zwierciadlo saskie // Wikipedia [Электрон. ресурс]. URL: http://pl.wikipedia.org/wiki/Zwierciadlo/Zwierciadlo_saskie (дата обращения 04.09.2013).
7. Акты, относящиеся к истории Западной России. Т.3. 1544-1587 гг. - СПб: Типография Эдуарда Праца. 1848. - 353 с.
8. Борисенок С. Создание профессиональной адвокатуры в Литовско-Русской державе // Сборник социально-экономического отдела УАН. № 12. - Киев, 1927. Вып. 3. -С. 83 - 149.
9. Демченко Г. В. Наказание по Литовскому статуту в его трех редакциях (1529, 1566, 1588 гг.). Ч. 1. - Киев, 1894. - 276 с.
10. Дыдынский Ф. М. Латинско-русский словарь к источникам римского права: по изд. 1896 г. - М., 1998. - 372 с.
11. История Европы: в 8 т. Т. 2. Средневековая Европа. - М., 1992. - 836 с.
12. Лазутка С., Василяускене А. Списки Второго Литовского Статута на старопольском языке // Третий Литовский статут 1588 года. - Вильнюс, 1989. - С. 106 -110.
13. Ливанцев К. Е. История государства и права средних веков. - СПб., 2003. -
350 с.
14. Максимейко Н. А. Источники уголовных законов Литовского статута. -Киев, 1894. - 186 с.
15. Малиновский И.А. Учение о преступлении по Литовскому статуту. - Киев, 1894. - 230с.
16. Первый Литовский статут 1529 года. - Вильнюс, 1982. - 155 с.
17. Первый Литовский Статут. Pirmasis Lietuvos Statutas: В 2 т./ С. Лазутка, Э. Гудавичюс. Т.1. Ч.1. Палеографический и текстологический анализ списков. - Вильнюс, 1983. - 419 с.
18. Пичета В. И. Литовский статут 1529 г. и его источники // Статут Великого княжества Литовского 1529 г. - Минск, 1960. - С. 23 - 27.
19. Ротундус, Августин // Википедия [Электрон. ресурс]. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Ротундус,_Августин (дата обращения 04.09.2013).
20. Статут Великаго Княжества Литовского с подведением в надлежащих местах ссылки на конституции, приличные содержанию онаго. - СПб., 1811. Ч. 1. XXII. -483 с.
21. Статут Великого княжества Литовского 1529 года: текст, перевод и словарь-комментарий /Академия наук Белорусской ССР. Отдел правовых наук ; под ред. К. И. Яблонскиса ; подг. текста к печати П. Ф. Крапивина ; пер. и комментарии Ю. И. Чернецкой и др. - Минск, 1960. - 253 с.
22. Статут Великого княжества Литовского 1566 г. Поправки Статутовые // Временник императорского Московского общества древностей российских. - М., 1855. Кн. 23. Материалы. - С. 1 - 242.
23. Тальберг Д.Г. Насильственное похищение имущества по русскому праву. -СПб., 1880. - 206 с.
24. Третий Литовский статут 1588 года. Материалы Респ. науч. конф., посвящ. 400-летию Третьего Статута. - Вильнюс, 1989. - 259 с.
25. Уставная подтвердительная Грамота жителям Киевской области, 1507 г., декабря 8 // Хрестоматия по истории русского права. Вып. 2. - СПб., Киев, 1887. - С. 54-61.
26. Хорошкевич А.Л. «Здрада» Статута Великого княжества Литовского 1588 г., «измена» Соборного Уложения 1649 г. и демографическая политика восточноевропейских государств конца Х-начала XVII вв. // Третий Литовский статут 1588 года: Материалы конференции. - Вильнюс, 1989. - С. 54-62.
27. Чехович В. А., Усенко И. Б. Роль III Литовского статута в политической борьбе вокруг проблем кодификации дореволюционного права Украины // Третий Литовский статут 1588. - Вильнюс, 1989. - С. 96-105.
