CC BY
14
ОРОК Р. СЛУХИ НА ВОЙНЕ: БОКО ХАРАМ И ПОЛИТИКА ПОДОЗРЕНИЯ ВО ФРАНЦУЗСКО-КАМЕРУНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ. (Реферативная статья).
Ключевые слова: Камерун; Боко Харам; Поль Бийя.
OROCK R. Rumours in war: Boko Haram and the politics of suspicion in French-Cameroon relations // J. of Modern African studies. - Cambridge, 2019. - Vol. 57, N 4. - P. 563-587. (Summary).
Keywords: Cameroon; Boko Haram; Paul Biya.
Для цитирования: Чайников Ю.В. Реф. ст.: Орок Р. Слухи на войне : Боко Харам и политика подозрения во французско-камерунских отношениях? // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 19: Востоковедение и африканистика. - 2021. - № 1. -С. 81-88.
Роджерс Орок (Университет Витватерсранд, Йоханнесбург, ЮАР) показывает, как слухи помогают Полю Бийя сохранять с 1982 г. власть в Камеруне. Удерживаться много лет у власти - высокое искусство, особенно когда режим имеет внешние признаки демократии. Одно из средств - умелое управление общественным мнением, формирование его, в частности, с помощью слухов. Они обеспечивают по крайней мере видимость «всенародной поддержки», когда других средств недостаточно. Автор утверждает, что распространение слухов - это главный способ нагнетания подозрительности во времена войны и социального кризиса. В нынешнем Камеруне имеет место война против Боко Харам, однако истинной причиной их появления и распространения в стране автор считает государственную политику паранойи, которая стремится везде выявлять «врагов». В результате эта политика подозрительности работает на то, чтобы подтолкнуть камерунцев к поддержке
автократа Поля Бийя, представляя его жертвой иностранных заговоров.
Во всех действиях и заявлениях иностранцев, особенно белых, а также тех, кого считают агентами влияния иностранных держав или «враждебных сил», пытаются углядеть некое тайное намерение ослабить Камерун, навредить ему, его руководству. Даже во вполне легальных и рутинных действиях, пытаются увидеть подтекст, который мог бы разоблачить «дружбу неспроста». Выдвигать подобную трактовку на официальном уровне не принято, поэтому такого рода интерпретации циркулируют в виде высказываний знаковых фигур, журналистских версий, которые потом оседают в массах в виде слухов.
Один из примеров такой практики - слухи, возникавшие в связи с объявленной в 2014 г. Полем Бийя войной против террористической организации Боко Харам. Официальное название Боко Харам1 на арабском языке, Джамаат ахлис Сунна лидда авати валь-джихад, переводится как «Люди, преданные делу распространения учения Пророка и джихаду». Это часть вооруженного повстанческого движения, которое прибегает к фундаменталистской исламской идеологии в террористических целях. Лидер Боко Харам Абубакар Шекау присягнул на верность Аль-Каиде и ИГИЛ на Ближнем Востоке. Группировка прибегает к самоподрывам смертников, похищениям местных жителей и иностранцев, так же как и к грабежу местного населения. Всё направлено на внушение страха, т.е. на террор.
Противостояние такому явлению - естественная реакция правительства, однако большое внимание автора привлекает то, как правительство оформляет эту борьбу информационно. Слухи о Боко Харам являются неотъемлемой частью выражения беспокой-
1 Слово «харам» пришло в язык хауса из арабского и означает «запретное». Слово «боко» имеет несколько значений. Первоначально так называли введенную в XIX в. латинскую транскрипцию языка хауса (в параллель к «аджами» -существовавшей с XVII в. арабской транскрипции религиозной поэзии хауса) и образование западного образца, то книжное (есть мнение, что «боко» восходит к «book») знание, которое принесли западные колонизаторы-просветители, являющееся, по мнению исламистов, ложным, поскольку оно не связано с Кораном. «Ложное» - вот второе значение слова «боко» на языке хауса, а в целом выражение «Боко харам» можно было бы перевести как «Долой ложь».
ства как со стороны камерунских властей, так и со стороны граждан. Слухи являются одним из основных элементов политической жизни Камеруна. Монго Бети - один из самых известных литературных деятелей Камеруна - настаивает на том, что распространяемые в Камеруне слухи имеют под собой политическую основу. Он замечает, что государственные и официальные каналы связи и СМИ Камеруна быстро замолкают по очень чувствительным вопросам, уступая это место «закоренелой традиции камерунской диктатуры - слухам» [с. 566]. В контексте войны с Боко Харам в Камеруне эти конкретные слухи встроены в общую систему подозрительности, представления о стране как об осажденной врагами крепости; в систему необходимости выявления врагов режима. Конспирологической таинственности во многом способствует стиль правления Бийя: он тратит много денег и времени за пределами страны, на пребывание в дорогих отелях европейских столиц, его появления на публике редки, так же как и публичные объяснения позиции руководства. Однако островок спокойствия Бийя иногда сотрясают народные волнения и протесты, как, например, в феврале 2008 г., когда выступления поспешили списать на имевший место рост цен на продовольствие. На самом деле, считает автор, камерунцы были разочарованы тем, что Бийя удалось провести через парламент изменение Конституции и снять ограничения на переизбрание на новый срок. Эта перемена позволила ему добиваться переизбрания в 2011 г., в то время как народ очень надеялся, что он всё-таки отойдет от власти после 27 лет правления. А с 2014 г. активность улицы была переключена на войну с Боко Харам и далее - на подогрев антифранцузских настроений и страхов перед «возможной французской интервенцией», что работало на сплочение разочарованных камерунцев с помощью организованных правительством шоу национального единства и патриотизма, направленных против западных держав. Они «перезагрузили» Бийя в популистском и националистическом стиле.
Постколониальные режимы Ахмаду Ахиджо (1958-1982) и Поля Бийя (с 1982 и по настоящее время) были основаны на очень личном стиле правления. Сила обоих в значительной степени зависела от политической, экономической и военной поддержки Франции. Условия этой поддержки указаны в рамках крайне «неравных» отношений зависимости, описанных в секретных двусто-
ронних соглашениях, подписанных в 1958 г. и периодически возобновляемых с тех пор. Официально внешнеполитические отношения Камеруна оставались тесно привязанными к этому «унаследованному образцу неравных отношений с французской метрополией» [с. 570]. Поэтому поиск причин внутренних неурядиц в одной из основ режима, пусть даже формально внешней, должен сказать исследователю о глубине и остроте проблемы, тем более что подозревать Францию в спонсорстве Боко Харам в Камеруне на фоне того, что французские граждане стали одними из первых, кого похитили джихадисты, можно с очень большими оговорками.
При всей озабоченности активностью Боко Харам как угрозы национальной безопасности рядовые камерунцы не только сохранили, но даже упрочились в своей оппозиции режиму. Автор считает, что ставшая политической нормой «официальная буффонада» в виде народных маршей с хвалебным пением и призывами к Бийя оставаться их «естественным» и вечным лидером и сам народ воспринимает как издевку над «бесстыдным, претенциозным и пустым» режимом [с. 571].
Раскол режима с народом налицо, а если и есть единство элит, иронически замечает автор, то только в драматическом проявлении недоверия даже в самом близком окружении Бийя. По причине мнительности или исходя из тонкого расчета, Бийя запустил правительственную антикоррупционную кампанию чтобы избавиться от потенциальных соперников (которые были уже готовы сменить президента после окончания в 2018 г. его срока) из числа своего ближайшего окружения. В рамках этой чистки также работал тезис о том, что Боко Харам было замаскированным мятежным движением, направленным против Бийя; утверждалось, что «подстрекателями» и «финансистами» движения Боко Харам в Камеруне оказались представители элиты правящей партии СРБМ из северных регионов Камеруна, которые приобрели «колоссальное богатство путем незаконного присвоения государственных средств». И хотя тезис Северного заговора заслуживает доверия, потому что у северных элит есть и средства, и мотивы, все обвинения были основаны главным образом на спекуляциях в национальных СМИ, особенно в региональной прессе Севера Камеруна, но не только. Так, выступая в парламенте 11 июня 2014 г., лидер Национального собрания Камеруна, Кавайе Йегие Джибриль (ме-
жду прочим, выходец с Севера страны), сделал потрясающее заявление. Он сказал: «Мы знаем, что многие из нас, одни работают в тени, другие работают активно, но лишь делая вид, что помогают государственным органам, в то время как на самом деле стремятся оградить повстанцев от разоблачения и привести страну в состояние хаоса кровавой бани» [с. 573]. Джибриль призвал камерунцев быть готовыми разоблачить «предателей», которые должны рассматриваться как внутренние «сообщники Боко Харам» и которые должны быть «сурово наказаны согласно законам земли».
В этих высказываниях одной из ведущих фигур режима Бийя не указывалось на какой-то конкретный регион, откуда «предатели». Тем не менее эта недоговоренность моментально была использована для нападок одной части элиты на другую. Однако Джибриль поспешил предупредить, что скоропалительные выводы «опасны для национального единства», поскольку могут столкнуть страну в «руандизацию», ссылаясь на ужасный геноцид в Руанде.
Взаимную подозрительность элит Севера и Юга по поводу Боко-Харамского мятежа следует понимать в контексте президентской преемственности. Отмена Бийя конституционных ограничений на президентские сроки привела к тому, что позволила ему остаться у власти после 2011 г. и спровоцировала повсеместное разочарование, в том числе и среди представителей элиты, которые публично пели ему дифирамбы. Его многолетнее президентство было отмечено несколькими громкими случаями коррупционных скандалов со стороны его собратьев по элите булу, которым он дал почти полную свободу действий. Это создало недовольство северян, которые считают, что власть должна «вернуться» к ним, учитывая, что в 1982 г. Бийя принял власть от них. Они же, в свою очередь, оставались демонстративно лояльными к Бийя, надеясь сменить его. Об их лидере, Марафе Хамиду Яя, и его сторонниках постоянно ходили слухи, что они заручились поддержкой французского правительства и ведущих французских промышленников. Вместе с тем ведущие политические деятели в Булу, родном для Бийя этническом регионе, что на юге, также отказываются радоваться перспективе президентских выборов, в ходе которых власть может возвратиться к северным элитам. То есть кризис с Боко Ха-рам сделал этот раздел явным.
28 февраля 2015 г. в центре Яунде состоялся организованный группой камерунских журналистов «Большой патриотический марш» (Grande Marche Patriotique). Его заявленная цель - продемонстрировать патриотизм камерунцев и поддержку войскам, участвующим в войне против Боко Харам. Но не только: Большой марш был отмечен резкой антифранцузской риторикой. Марш драматизировал подозрение, что главным «врагом» камерунской власти в борьбе с Боко Харам был кто-то внешний, стремившийся разорвать страну на две части, страну, которая является «единой и неделимой». Большой патриотический марш был призван стать демонстрацией общественной поддержки Бийя, представляя его в качестве жертвы «французского заговора», тема которого уже была запущена в публичный дискурс.
Активисты направили письма французскому послу, г-же Ро-бишон, с требованиями перестать лезть во внутренние дела камерунцев: прекратить встречаться с «обиженными» властью сквотте-рами или представителями ЛГБТ-сообщества, не раскачивать ситуацию в стране. Они отметили, что камерунские войска перехватили поставки вооружения в районе боевых действий против Боко Харам и обвинили в этих поставках Францию: «Дестабилизация Камеруна вызвана Францией и ее камерунскими приспешниками с целью достижения полного контроля за добычей вновь найденных, крупнейших в мире месторождений нефти, газа и урана на севере Камеруна» [с. 576].
Этот акцент на французских экономических интересах в Камеруне является важным направлением в обвинениях активистов в адрес Франции: «Французская помощь для развития - это только прикрытие для французов - сотрудников организации помощи (так называемых coopérants) заниматься кражей полезных ископаемых (золота или алмазов)... и сексуальным насилием над малолетними мальчиками» [с. 576]. Однако об опасности такой трактовки Франции и французов заговорила оппозиция. Так, Джошуа Осих, ведущий голос главной оппозиционной партии Камеруна, Социал-демократического фронта, заметил, что имитируемая правительством ненависть к Франции может привести к нападению на французов и на их собственность и спровоцировать тем самым новое насилие и усиление дестабилизации в стране.
Опять же слухи были важными модусами, с помощью которых вся эта внутриэлитная борьба и поиск иностранного вмешательства доводились до публики. Незадолго до выборов СМИ были наводнены сообщениями о том, что лидеры некоторых оппозиционных партий, в том числе Морис Камто из МРК (Mouvement pour la Rénaissance Camerounaise - Движение за возрождение Камеруна), были приглашены в посольство США в Яунде, где им были вручены значительные суммы денег на участие в выборах в качестве оппонентов П. Бийя. Правительственные элиты осуждали такого рода действия американского вмешательства в избирательный процесс Камеруна в частности потому, что несколькими месяцами ранее уходящий американский посол в Камеруне Питер Генри Балерин сделал публичные заявления о том, что камерунский лидер должен мирно оставить власть. После последних президентских выборов в октябре 2018 г. Камто (народность бамиле-ке), юрист и профессор международного права, стал первым объектом интенсивного подозрения со стороны элиты Бийя (народность булу), которая утверждает, что он и его партия являются внутренними сообщниками в новом западном заговоре с целью дестабилизации Камеруна. Это привело к жестоким репрессиям против Камто и его сторонников, которые заявляли о своей победе на октябрьских (2018) выборах. Камто и еще более 200 его сторонников из МРК были арестованы в январе 2019 г. И теперь Кам-то обвиняется в преступлениях и подрывной деятельности, в том числе в «подстрекательстве к восстанию, ненависти к отечеству и нарушении общественного порядка».
Пока основной ареал борьбы с терроризмом Боко Харам был внутри страны, объектом подозрений в плане западного заговора с целью дестабилизации обстановки в Камеруне была Франция. Со временем действия армии Камеруна против сепаратистских сил переместились в англоязычные районы Камеруна; похоже, США постепенно заменят Францию в качестве главного внешнего дестабилизирующего фактора и главного объекта подозрений [с. 582].
Это параноидальное видение политической подозрительно -сти и распространение постоянно меняющихся слухов ради оживления и подпитывания подозрительности, создают довольно размытый политический контекст в Камеруне. Но главное это то, что воспроизводство народом инициируемой властями политики по-
дозрительности во имя национализма парадоксальным образом дает возможность Бийя отвлечь внимание масс от неудач и злоупотреблений его правления.
Ю.В. Чайников*
* Чайников Юрий Викторович - ведущий редактор отдела Азии и Африки Института научной информации по общественным наукам РАН.
