CC BY
25ОРГАНЫ ПУБЛИЧНОМ ВЛАСТИ И СУБЪЕКТЫ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА: ПРАВОВОЕ ОФОРМЛЕНИЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
КОМАРОВА Валентина Викторовна,
доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой конституционного и муниципального права ФГБОУ ВО Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). Е-майл: [email protected]
Краткая аннотация: В статье рассматриваются проблемы совершенствования функционирования конституционно-правового механизма взаимодействия государства, органов публичной власти с субъектами гражданского общества; предлагаются шаги по усилению роли гражданского общества в антикоррупционной деятельности; обозначается проблема социальной ответственности государства и субъектов гражданского общества.
Abstract: The article deals with the problems of improving the functioning of the constitutional and legal mechanism of interaction between government, public authorities with civil society actors; proposed steps to strengthen the role of civil society in anti corruption activities; designated social responsibility problem of the state and civil society actors.
Ключевые слова: Государство, публичная власть, субъекты гражданского общества, социальная ответственность, антикоррупционная деятельность.
Keywords: State, public authorities, civil society actors, social responsibility, anti-corruption activities
Современная модернизация российского государства вновь ставит задачу поиска наиболее оптимальной модели сосуществования, соотношения государства и гражданского общества.
Выдающийся государствовед, академик Олег Емельянович Кутафин писал: «... главное для демократии то, что у нас должно быть гражданское общество, то есть общество, активно участвующее в государстве и политической жизни» [10, с.6]. В другой своей работе он указывал на то, что государство в переходный период может учреждать, устанавливать «сверху» институты гражданского общества [6, с. 236]. Нельзя не согласиться и с мнением О.Е. Кутафина о том, что "в условиях традиционной неразвитости институтов гражданского общества в нашей стране необходимо конституционное закрепление основ их свободного саморазвития" [3, с.78].
Правовое оформление гражданского общества на федеральном уровне в современной России происходит, в основном, посредством отраслевого законодательства путем точечного регулирования. Субъекты Российской Федерации идут в этом направлении дальше: помимо закрепления правового статуса субъектов гражданского общества и процедур их взаимодействия, целеполагания в сфере гражданского общества можно увидеть в их конституциях, уставах.
Стремление к созданию гражданского общества на своей территории в преамбулах закрепляют Уставы Московской, Магаданской, Ивановской, Кемеровской, Орловской, Тамбовской областей, Конституция Республики Дагестан, Уставы Камчатского и Пермского краев.
Выражает стремление утвердить принципы правового государства и гражданского общества Устав Ставропольского Края, Амурской и Мурманской областей.
Стремление к упрочению федерализма, демократии, правового государства, местного самоуправления и гражданского общества закреплено в Уставе Брянской области; в Уставах Воронежской и Новгородской областей признаются принципы гражданского общества; основы гражданского общества и государственного устройства устанавливает Конституция Республики Саха (Якутия).
Существующие противоречия в условиях современного экономического кризиса в России можно преодолеть посредством совместных усилий государства и гражданского общества, осуществляемых на платформе реальной демократии в стране.
По твердому убеждении автора, гражданское общество и государство - взаимодополняющие партнеры, гражданское общество, в конечном счете, является составным элементом правового государства. По мнению Н. И. Матузова гражданское общество не противник власти, а ее конструктивный оппонент и противовес [8, с. 409].
Государство не должно монополизировать несвойственные ему функции. Именно это, по мнению З. М. Черниловского, основание для противопоставления гражданского общества и государства, для превращения его аппарат в оторванную от общества корпорацию [17, с.15].
Согласимся, что приемлемой в современных социально-экономических российских условиях является модель социального партнерства, подразумевающая согласование интересов трех секторов: бизнеса, власти и общества, в целях повышения уровня и качества жизни населения, устойчивого экономического роста и др. Такое взаимодействие способно обеспечить диалог между государством и негосударственными субъектами экономической деятельности, а также контроль развития социально-экономической и
политической сфер в интересах всех участников.
Государство должно выполнять роль арбитра: устанавливать совместно с субъектами гражданского общества нормы, правила, определять инструменты, способствующие их реализации, т.е. создавать условия для функционирования экономических субъектов, и всей экономической системы в целом.
Институты гражданского общества во многих сферах социальной жизни справляется лучше, чем государство.
Рассмотрим некоторые механизмы достижения плодотворного, на благо человека, государства и общества взаимодействия субъектов гражданского общества и органов публичной власти. По мнению автора целесообразны следующие шаги:
1. Создать механизмы, при которых институты гражданского общества смогут определить социально-экономические приоритеты в зависимости от текущих потребностей общества, основываясь на объективной оценке сложившейся фактической ситуации. Реализация современной модели экономического роста в России - «экономика гражданского общества» - целесообразно разработать правовые механизмы процессов саморегулирования в определенных сферах, в рамках государственного регулирования, в единстве образующих правовой каркас экономической системы России.
2. Создать правовую возможность, обусловленную экономической целесообразностью, делегирования части полномочий органов исполнительной власти институтам гражданского общества в определенных сферах. Например, делегирование части полномочий по профилактике коррупционных проявлений и выявлению фактов коррупции в экономической сфере институтам гражданского общества - этот шаг видится своевременным и целесообразным, оправданным в современных условиях.
Отметим, что в действующем российском антикоррупционном законодательстве сотрудничество органов государственной власти с институтами гражданского общества возведено в ранг основного принципа осуществления деятельности по противодействию коррупции. Как следует из п. 2 ст. 1 Закона о противодействии коррупции, указанный вид взаимодействия распространяется на все этапы (стадии) противодействия коррупции: а) предупреждение и профилактика коррупции; б) борьба с коррупцией (выявление, предупреждение, пресечение, раскрытие и расследование коррупционных правонарушений); в) минимизация и (или) ликвидация последствий коррупционных правонарушений [13].
Российское антикоррупционное законодательство, предоставляя широкие возможности участия гражданского
общества в противодействии коррупции во всех сферах жизнедеятельности общества, тем не менее не устанавливает конкретного содержания такого участия по формам и механизмам взаимодействия с государством.
Об этом свидетельствует и Национальная стратегия противодействия коррупции. Среди основных направлений ее реализации особое место занимает участие институтов гражданского общества в противодействии коррупции [12]. Институты гражданского общества, организации и физические лица названы субъектами реализации Национальной стратегии наряду с органами государственной власти, иными государственными органами, органами государственной власти субъектов Российской Федерации. Вовлеченность в работу по противодействию коррупции различных организационно-правовых форм общественных объединений и других субъектов гражданского общества - обязательный элемент механизма реализации Национальной стратегии [15, с. 24].
Федеральный закон от 17.07.2009 № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» устанавливает правовые и организационные основы антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и их проектов, независимую экспертизу проектов нормативных правовых актов могут проводить общественные организации и граждане; заключение независимой общественной экспертизы носит рекомендательный характер, но подлежит обязательному рассмотрению [14]. Не стоит умалять значимость еще одного направления участия субъектов гражданского общества в противодействии коррупции - процедур правового мониторинга в данной сфере.
3. Следующим важным направлением, по мнению автора, является повышение в России уровня социальной ответственности государства, бизнеса, субъектов гражданского общества.
Вопрос о социальной ответственности бизнеса для России является относительно новым. В отечественной науке и практике идея социальной ответственности рассматривается, в основном, в отношении бизнеса, но и в этом направлении концептуально не выстроена.
Социальные обязательства бизнеса, как правило, рассматриваю как сочетание экономических, правовых, этических и филантропических практик. Основоположник концепции А. Керолл, описывает пирамидальную модель корпоративной социальной ответственности посредством трех уровней: базового, среднего и верхнего[1].
Согласно взглядам основоположника, базовый уровень - экономическая ответственность, вытекающая из основной функции предпринимательской организации на
рынке как производителя товаров и услуг; средний уровень - правовая ответственность (правомерное поведение экономических субъектов в условиях рыночной экономики (напр., уплата налогов); верхний уровень - этическая ответственность - соответствие экономической деятельности ожиданиям общества, нормам морали (напр., поддержание и развитие благосостояния общества через добровольное участие в реализации социальных программ).
Понимая, что представленная концепция предназначалась для корпораций, а государство - можно рассматривать как корпорацию граждан страны, считаем возможным преломить данную конструкцию для исследования основ социальной ответственности государства и публичной власти. В первой части базового уровня публичная власть несет, например, материальную ответственность перед гражданами за вред, причиненный действием или бездействием органов и должностных лиц. На втором уровне - публичная власть устанавливает виды и рамки правовой ответственности с одной стороны, но с другой -является и субъектом их исполняющим как с контролирую-щее-фискальной, так и со стороны субъекта экономической деятельности.
Представляется, именно нравственный аспект является основополагающим в концепции социальной ответственности А. Керолла, как определяющий его общественное назначение - достижение общественного блага. Эта составляющая, верхний третий уровень модели корпоративной социальной ответственности, применительно к публичной власти, государству и субъектам гражданского общества, экономической деятельности сегодня на стадии правового оформления.
С точки зрения американского автора К. Уолтон, социальная ответственность бизнеса предполагает взаимосвязь трех субъектов: корпорации, государства и общества потому, что благосостояние общества не может быть обусловлено исключительно за государственный счет. Активную роль в повышении качества общественной жизни должен играть и предприниматель. Так появились компоненты концепции социальной ответственности бизнеса: отказ компании от личной выгоды в случае, если она противоречит интересам общества; функционирование экономической системы на основе принципов плюрализма; обеспечение благосостояния общества за счет государства и бизнеса; ведение бизнеса с учетом многообразия интересов субъектов (бизнеса, потребителей, конкурентов и др.) в модели ведения бизнеса [7, с. 12-13].
Общеизвестно, что в мировой практике существует два основных подхода к регулированию корпоративной социальной ответственности бизнеса. Первая модель
предполагает самостоятельное определение степени своего вклада в общественное благо; вторая модель основана на том, что государство и общество вырабатывают обязательные к исполнению либо рекомендуемые требования к бизнесу [2, с. 20-23].
Можно выделить следующие черты взаимодействия бизнеса и власти [9, с. 44]:
1) предметность взаимодействия, поскольку носителями этого типа связи выступают субъекты, обладающие вполне определенными (для каждого вида взаимодействия) свойствами;
2) «процессуальность» взаимодействия, поскольку взаимодействие - это процесс, одновременно связывающий события, происходящие в разных системах отношений бизнеса и власти, как взаимообусловленные, т.е. таким образом, что в период взаимодействия состояния каждой из взаимодействующих сторон выступают функциями изменений друг друга.
Отметим наличие системообразующих критериев классификации видов взаимодействия структур бизнеса и власти (принципами классификации видов взаимодействия этих структур будут выступать): принцип комплексности, системности рассмотрения видов их взаимодействия, а также многообразия видов их взаимодействия.
В зависимости от функционального критерия можно выделить следующие принципы классификации видов взаимодействия бизнеса и власти: равноправия видов их взаимодействия и оптимальности (наилучшего сочетания, выбора наилучшего варианта) видов их взаимодействия. Интерес представляет также принцип селективности, то есть отбора вариантов и принцип акселерации [16, с.52].
В современных условиях стоит задача найти эффективные механизмы взаимодействия бизнеса и власти в процессе внедрения социальной ответственности компаний. Однако эти механизмы только начинают складываться.
Понимая важность правового оформления концепции социальной ответственности различных субъектов, отметим первые шаги в этом направлении.
На федеральном уровне принят Федеральный закон «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» [11]; в субъектах Федерации регламентированы механизм социального партнерства, благотворительная политика (Владимирской, Воронежской областях и др.)
Растет понимание того, что социальная ответственность бизнеса может формироваться лишь при условии партнерских отношений между государством и гражданским обществом, где государство обязано создавать приемлемые условия для ведения всех форм бизнеса, а бизнесме-
ны действовать в условиях экономической свободы, но в рамках ответственного поведения.
убеждению автора, институты гражданского общества должны участвовать в решении вопросов общественной и государственной жизни [4, с. 90]; коллективные формы осуществления народом принадлежащей ему власти, в том числе общественные объединения - активные субъекты гражданского общества, - первоочередная сфера нормативного регулирования сегодня [5, с.1524 ].
Европейский опыт развития социальной ответст-
венности бизнеса подразумевает государственное правовое регулирование, закрепляющее принципы социальной ответственности и обязывающие компании следовать им.
В заключении целесообразен вывод: по твердому
Библиография:
1. Carroll A. B. Corporate Social Responsibility : Evolution of Definitional Construct // -Business and Society. 1999. Vol. 38. No. 3.
2. Бессонова И. С., Николаева И. В. Правовое регулирование корпоративной социальной ответственности: заграничный и Российский опыт // Актуальные проблемы права : материалы III междунар. науч. конф. (г. Москва, ноябрь 2014 г.). М. : Буки-Веди, 2014. С. 20-23.
3. Государственное право Российской Федерации / Под ред. О.Е. Кутафина. Т. 1. М., 1993. С. 78.(235 стр)
4. Комарова В.В. Институты гражданского общества в решении вопросов общественной и государственной жизни // Сборник Международной научно-практической конференции "Политико-правовые проблемы взаимодействия власти, общества и бизнеса: опыт России и зарубежных стран". Саратов, 2012. С. 89 - 93.
5. Комарова В.В. Общественные объединения в системе прямой демократии // Актуальные проблемы российского права. 2013. N 12. С. 1523 - 1528.
6. Кутафин О.Е. Российский конституционализм. М.: НОРМА, 2008. С. 236 (544 с.);
7. Ляховецкая Е. Социально ответственный бизнес : за и против // Консультант. 2014. № 13. С. 12-13.
8. Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2003. 510 с.
9. Мокин Б. И. Диалектика устойчивости и изменчивости в развитии. Саратов, 1987. 128 с.
10. Наша задача - поддержать законность в стране (интервью с сопредседателем Ассоциации юристов России, ректором Московской государственной юридической академии О.Е. Кутафиным) // "Юридический мир", 2006, N 12. Стр. 5-17.
11. О благотворительной деятельности и благотворительных организациях : Федеральный закон от 11.08.1995 № 135-ФЗ (в ред. 05 мая 2014 г.) // СЗ РФ. 1995. № 33. Ст. 3340; 2014. № 19. Ст. 2308.
12. О Национальной стратегии противодействия коррупции и Национальном плане противодействия коррупции на 2010 - 2011 годы : Указ Президента РФ от 13 апреля 2010 г. № 460 (ред. от 13.03.2012) // 2010. № 16. Ст. 1875; 2012. № 12. Ст. 1391.
13. О противодействии коррупции: Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ (ред. от 15.02.2016) // СЗ.РФ. 2008. № 52 (ч. 1). Ст. 6228; 2016. № 7. Ст. 912.
14. Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов : Федеральный закон от 17 июля 2009 г. № 172-ФЗ (ред. от 21.10.2013) // СЗ РФ. 2009. № 29. Ст. 3609. 2013. № 43. Ст. 5449.
15. Тохтарбаева С. М. Организационно-правовая регламентация взаимодействия органов внутренних дел и институтов гражданского общества России в борьбе с коррупцией // Современное право. 2015. № 5. С. 124-129.
16. Харрод Р.К. Теория Экономической динамики: Пер. С англ. В.Е. Маневича. / Под ред. В.Г. Гребенникова. М.: ЦЭМИ РАН, 2008. - 210 с.
17. Черниловский З. М. Гражданское общество : опыт исследования // Государство и право. 1992. № 6. Стр. 142-151.
