CC BY
45
Рассказов Леонид Павлович Рассказов Вячеслав Леонидович
Органы по розыску преступников
в допетровской Руси
В статье раскрываются организационно-правовые основы деятельности органов по розыску преступников в допетровской Руси. В результате проведенного анализа авторы приходят к выводу, что на первоначальном этапе развития государства различные формы розыска преступников производятся не специально на то уполномоченными государственными органами, а самим потерпевшим либо членами общины. В дальнейшем, в силу укрепления государства и его карательных институтов, розыскные функции стали постепенно смещаться к специальным субъектам уголовного сыска, которые сочетали эти функции с иными административными и судебными полномочиями.
Ключевые слова: законодательство, преступники, Древнерусское государство, розыскные органы, Разбойный приказ, Сыскной приказ.
Authorities in search criminals in pre-Petrine Russia
This article reveals the organizational and legal basis of the activity of the authorities to search for criminals in the pre-Petrine Russia. The authors come to the conclusion that in the initial stage of development of the state various forms of search of criminals are made not by specially authorized state bodies, but by the victims or members of the community. In the future, due to the strengthening of the state and its punitive institutions, search functions began to gradually shift to special subjects of criminal investigation, which combined these functions with other administrative and judicial powers.
Key words: legislation, criminals, Ancient Russian state, search authorities, Robbery order, Detective order.
В эпоху раннего феодализма особых органов по розыску преступников и специальных учреждений охраны правопорядка не было. Функции по охране порядка в Древнерусском государстве возлагались на вотчинников, мечников, посадников, доводчиков и тиунов. Уголовным судопроизводством и высшим уголовным судом о душе-губствах, разбоях и т.д. ведали наместники и волостели [1, с. 6].
Отметим, что в законодательстве Древнерусского государства отсутствовало отраслевое деление [2, с. 7]. Первый дошедший до нас наиболее крупный нормативный акт Древнерусского государства формировался на протяжении Х1-Х11 вв. [3, с. 10]. Уже в первом письменном своде древнерусского законодательства - «Русской Правде» (крупнейшем кодексе русского феодального права XI—XII вв., включавшем, главным образом, нормы уголовного права и процесса) отражена процедура раскрытия и расследования преступлений. Одной из форм розыска преступников был «свод»: путем «закличи» (публичного объявления) потерпевший ставил всех в известность о совершенном преступлении на «торгу» (базарной площади). Большей частью «свод» применялся при установлении виновного в краже и обнаружении похищенных
предметов и являл собою розыск потерпевшим возможного преступника путем проведения очной ставки (ст. 34—36). Другая форма определялась как «гонение следа», т.е. розыск скрывшегося преступника по оставленным на месте преступления следам (в современной терминологии — по горячим следам). Считалось, что, куда приводили следы, там и был преступник. В случаях, когда след выводил «на гостинец» (большую дорогу) или обрывался «на пусте» (участках местности, где отсутствовало жилье), розыск прекращался. Если же следы приводили к «верви» (соседской общине), то она была обязана оказать содействие в розыске виновного. При этом она могла принять одно из трех решений:
1) «отсочать от себе следа» (указать, что следы уходят за месторасположение общины), и тогда розыск должен был продолжаться в другом месте;
2) оказать содействие в установлении преступника внутри своего общества и сдать его в руки инициаторам розыска; 3) отказаться от установления преступника по тем или иным причинам, однако в этом случае она должна была выплатить штраф, определявшийся в зависимости от вида совершенного преступления (ст. 77) [4, с. 416, 436].
К концу XV в., когда завершилось собирание земель вокруг Москвы и утвердилось
121
Московское централизованное государство, совершенствуется развитие судебно-админи-стративных институтов, дальнейшее развитие претерпевает система розыска преступников и уголовно-сыскная деятельность по делам о «ведомых лихих людях». Результатом подготовки свода новых законоположений явилось издание «Законов великого князя Иоанна Васильевича», больше известных как Судебник 1497 г. Ивана Грозного, который законодательно закреплял сыскную форму уголовного процесса. Розыск осуществлялся по государственным и иным наиболее тяжким преступлениям, по делам о «ведомых лихих людях», в число каковых попадали убийцы своего господина, грабители боярского имущества, виновные в уничтожении межевых знаков и просто «об-лихованные» (обвиненные в преступлении) «добрыми людьми», например: «А на кого взмолвят детей боярских человек пять или шесть добрых... что он тать», того задерживали и подвергали пыткам (ст. 12). Признание «облихованного», полученное под пыткой, рассматривалось как доказательство его вины и являлось основанием для осуждения и наказания. Таким образом, наряду с официальными представителями (тиунами, доводчиками, пра-ветчиками), право розыска и обвинения получали «добрые люди». В случаях, когда задержанный под пытками оговаривал кого-то еще, проводился «повальный обыск» (опрос всех соседей для установления причастности к преступлению). Розыск преступников за совершение менее тяжких преступлений по-прежнему осуществлялся потерпевшими [5, с. 54-62].
В XV - начале XVI в. возникают своего рода розыскные органы, представители которых -«особые обыщики» - присылались на места из Москвы, «в случае умножения в какой-либо местности разбоев и татев» [6, с. 361-362]. Однако, по мнению Р.С. Мулукаева, «обыщики приносили мало пользы. Вместо оказания помощи в борьбе с преступностью они причиняли местному населению только убытки» [7, с. 8]. С 1539 г. в государстве протекает губная реформа, в результате которой «разбойные, татинные и убийственные дела» передавались в ведение вновь создаваемых учреждений - губных изб и губных станов, на которые возлагалась основная задача борьбы с преступностью. Являясь органом местного самоуправления, губные избы выполняли полицейско-судеб-ные функции. По свидетельству В.И. Власова и Н.Ф. Гончарова, их название «произошло от бытовавшего в то время понятия "губа", означавшего в самом обширном смысле - округ, вмещавший в себя как город (посад), так и его уезд; а в более тесном - пространство земли,
заключавшее несколько селений и находившееся в ведении одного или нескольких лиц» [8, с. 18-19] - губных старост и целовальников. Как отмечает М.И. Сизиков, «губные старосты, избранные из местных дворян, и целовальники организовывали на борьбу с преступностью местное население, которое было в этом отношении обязано круговой порукой. Органы губного самоуправления в их полицейских функциях при формировании абсолютистских порядков подпадают под руководство воевод, а в 1703 г. упраздняются» [9, с. 4]. Р.С. Мулу-каев по этому вопросу уточняет: «В 1669 году был упразднен институт губных старост. Их функции были переданы воеводам» [7, с. 10].
Губные учреждения управлялись из Москвы Разбойным приказом, который выступал как центральный орган уголовного сыска государства. Его деятельность строилась на основе Уставной книги Разбойного приказа (1555-1556 гг.), которой руководствовались при отправлении правосудия. В сомнительных случаях руководители приказа обращались в вышестоящие инстанции - Боярскую Думу и к царю, приговоры которых являлись основой для дополнения и переработки Уставной книги. В ведении Разбойного приказа находились все губные старосты и целовальники, губные дьяки и тюремные сторожа. Губные старосты приводились в Разбойном приказе к присяге и получали «наказную память» на право решения ими «разбойных, татинных и убийственных дел» [10, с. 21-22]. Позднее, в Судебнике 1550 г., находит свое дальнейшее развитие розыскное производство с включением в него положения по борьбе с «ведомыми лихими людьми» и мерами против злоупотребления ответственных лиц - «и посулу в суде не имати». В нем более, чем в Судебнике 1497 г., обращается внимание на интересы общества, на предупреждение преступлений, усиливаются черты розыскного процесса [11].
В XVI в. начинает оформляться система приказов. Данные органы ведают различными отраслями управления. При этом они занимаются вопросами не только княжеского двора, но и государства в целом. Как мы отмечали выше, полицейские, в том числе и сыскные, функции на территории Московского государства возлагались на Разбойный приказ. В ст. 1 гл. XXI «О разбойных и о татиных делах» Соборного уложения 1649 г. предусматривалось: «Которые разбойники розбивают, и людей побивают, и тати крадут в Московском уезде и в городех, на посадех и в уездех: и такие разбойныя и убий-ственныя и татиныя дела ведать в Разбойном приказе» [12].
В рассматриваемый период административно-полицейские органы не были отделе-
122
ны от судебных: Разбойный приказ в центре, а губные избы на местах, помимо прочего, осуществляли расследование по уголовным делам и организовывали розыск преступников. Разбойный приказ неоднократно менял свое название. Так, в 1627 г. он упоминается как Разбойный приказ, в 1682 г. его называют уже Разбойным сыскным приказом, в 1683 г. — Сыскным приказом. В 1687 г. встречается упоминание о приказе Сыскных дел, в 1689 г. снова появляется название Разбойный приказ. Такая картина наблюдается и далее: то он встречается под названием Сыскной приказ, то Сыскных дел приказ. В 1701 г. данное учреждение было упразднено, а его функции стали выполнять те приказы, к которым «подсудимые ему лица были ведомы по другим делам» [13, с. 88].
Одновременно с Разбойным приказом в Москве и уезде полицейские функции осуществлял Земский приказ, который ведал не только преследованием разбойников и иных «лихих людей», но и сбором податей с посадского населения Москвы, а также наблюдал за порядком и благоустройством в столице. В конце XVI в. Земский приказ был объединен со Стрелецким, который стал осуществлять полицейские функции, при этом стрельцы направлялись «на поимку татей, разбойников и грабителей» [7, с. 9].
Следует отметить, что вплоть до Петровских реформ царские воеводы на местах являли собой полномочных представителей центральной власти, в ведении которых пребывали важнейшие функциональные рычаги управления: административные, военные и судебные. На воеводу возлагалась миссия по организации и осуществлению борьбы с преступностью на подведомственной территории, в том числе и сыск по уголовным делам. Так, в апреле 1649 г. наказом «О градском благочинии» начальнику первой в Москве «городской сторожи» И.А. Новикову вместе с командой «решеточных при-кащиков» вверялось в обязанность «ездить в своем объезде по всем улицам и по переулкам, в день и в ночь, в безпрестани. ...и беречь накрепко, чтоб... бою и грабежу. и иного никакого воровства не было». В случаях же нарушения ими своих обязанностей, если они «учнут ездить оплошно», могло последовать наказание — «быть в великой опале» [14].
1. Алькинская А. «И всеми сысками сыскивать...» // Наша служба - уголовный розыск: Историко-публицистический сборник. М., 1998.
2. Агафонов Ю.А., Рассказов Л.П., Упоров И. В. Становление и особенности развития современного российского права. Краснодар, 2000.
Из приведенного следует, что к началу XVIII в., когда была учреждена регулярная полиция, в Русском государстве отсутствовали специальные полицейские учреждения с ярко выделенной прерогативой производства уголовного сыска. Такие функции вкупе с финансовыми, военными и судебными осуществлялись центральными и местными структурами власти. Их деятельность регулировалась, помимо Соборного уложения 1649 г., уставными книгами Разбойного, Земского и иных приказов, а также наказами царя и Боярской думы. Однако в связи с тем, что розыск преступников осуществляли различные центральные и местные учреждения, для которых эта сфера не являлась профилирующей и специализированной, а должностные лица занимались уголовным сыском не на узкопрофессиональной основе, эти факторы существенно снижали эффективность борьбы с преступностью в целом и розыскной деятельности в частности.
Подводя итоги изложенного, следует сделать ряд выводов. Первые письменные свидетельства о специфике розыскной деятельности появляются еще в древнейшем источнике русского права — «Русской Правде», в котором регламентируются различные формы розыска преступников, проводимые, однако, не специально на то уполномоченными государственными органами, а самим потерпевшим либо членами общины. В дальнейшем, в силу укрепления государства и его карательных институтов, розыскные функции стали постепенно смещаться к специальным субъектам уголовного сыска, которые, впрочем, сочетали эти функции с иными административными и судебными полномочиями. Первоначально это были представители центральной власти на местах. При Иване Грозном появляются специальные органы местного самоуправления — губные избы и станы, выполняющие полицейско-судебные функции. С первой четверти XVII до начала XVIII в. розыскная деятельность, наряду с другими функциями, была вверена Разбойному приказу — центральному отраслевому органу исполнительной и судебной власти, который функционировал под различными названиями.
1. Alkinskaya A. «And all investigations to search...» // Our service - criminal investigation department: Historical and publicistic collection. Moscow, 1998.
2. Agafonov Yu.A., Rasskazov L.P., Uporov I.V. Formation and features of development of modern Russian law. Krasnodar, 2000.
123
3. Рассказов Л.П., Упоров И.В. Развитие уголовного и уголовно-исполнительного законодательства в России: учеб. пособие. Краснодар, 1999.
4. Правда Русская: тексты /под ред. Б. Д. Грекова. М.; Л., 1940.
5. Судебник 1497 года //Российское законодательство Х-ХХ веков: в 9 т. Т. 2: Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства / под общ. ред. О.И. Чистякова. М., 1985.
6. Пачин П. А. Становление и развитие сыска в дореволюционной России // Вестн. Тамбов. гос. ун-та. 2009. № 8.
7. Мулукаев Р.С. Полиция в России (IX в. -нач. ХХ в.). Н. Новгород, 1993.
8. Власов В.И., Гончаров Н.Ф. История розыскного процесса в России (законодательство и практика). Домодедово, 1997.
9. Сизиков М.И. История полиции России (1718-1917 гг.): Становление и развитие общей регулярной полиции в России XVIII века. М., 1992.
10. Сичинский Е.П. Уголовный сыск России в X - начале XX в.: учеб. пособие. Челябинск, 2002.
11. Судебник 1550 года // Судебники XV-XVI вв. /под общ. ред. Б.Д. Грекова. М.; Л., 1952.
12. Полное собрание законов Российской империи. Собр. 1. Т. 1. № 1.
13. Крылов И.Ф., Бастрыкин А. И. Розыск, дознание, следствие. Л., 1984.
14. Полное собрание законов Российской империи. Собр. 1. Т. 1. № 6.
3. Rasskazov L.P., Uporov I.V. Development of the criminal and criminal executive legislation in Russia: study aid. Krasnodar, 1999.
4. Russian truth: texts / ed. by B.D. Grekov. Moscow; Leningrad, 1940.
5. Code of laws of 1497 // Russian legislation of the X-XX centuries: in 9 vol. Vol. 2: The legislation of the period of formation and strengthening of the Russian centralized state / gen. ed. by O.I. Chistyakov. Moscow, 1985.
6. Pachin P.A. Formation and development of investigation in pre-revolutionary Russia // Bull. of Tambov State University. 2009. № 8.
7. Mulukayev R.S. Police in Russia (IX century -the head of the XX century). Nizhny Novgorod, 1993.
8. Vlasov V.I., Goncharov N.F. History of search process in Russia (the legislation and practice). Domodedovo, 1997.
9. Sizikov M.I. History of police of Russia (1718-1917): Formation and development of the general regular police in Russia of the XVIII century. Moscow, 1992.
10. Sichinsky E.P. Criminal investigation of Russia in the X - the beginning of the XX century: study aid. Chelyabinsk, 2002.
11. Code of laws of 1550 // Codes of laws of the XV-XVI centuries / gen. ed. by B.D. Grekov. Moscow; Leningrad, 1952.
12. Complete collection of laws of the Russian Empire. Coll. 1. Vol. 1. № 1.
13. Krylov I.F., Bastrykin A.I. Search, inquiry, investigation. Leningrad, 1984.
14. Complete collection of laws of the Russian Empire. Coll. 1. Vol. 1. № 6.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Рассказов Леонид Павлович, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, заведующий кафедрой теории и истории государства и права Кубанского государственного аграрного университета им. И.Т. Трубилина; e-mail: mail@kubsau.ru;
Рассказов Вячеслав Леонидович, кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Кубанского государственного аграрного университета им. И.Т. Трубилина; e-mail: mail@kubsau.ru
INFORMATION ABOUT AUTHORS
L.P. Rasskazov, Doctor of Law, Professor, Honored Scientist of the Russian Federation, Head of the Chair of Theory and History of State and Law of the Kuban State Agrarian University named after I.T. Trubilin; e-mail: mail@kubsau.ru;
V.L. Rasskazov, Candidate of Law, Assistant Professor of the Chair of Theory and History of State and Law of the Kuban State Agrarian University named after I.T. Trubilin; e-mail: mail@kubsau.ru
124
