CC BY
25№ 1 (30), 2009
"Культурная жизнь Юга России "
(РГВИА. Ф. ВУА. № 20159) Карасун обозначен как «Река Карасл », «Ореховое озеро» находится в севе-ро-западной части кута, а второй документ - «План части города Екатеринодара» (РГВИА. Ф. 349. Оп. 12. Д. 5562) относится уже к середине 1830-х годов,
и такие объекты, как «Ореховатое озеро» и «Ореховое озеро», на нем не обозначены вообще.
15. Дмитренко И. И. Сборник исторических материалов по истории Кубанского казачьего войска. Т. 3. СПб., 1896. С. 627."
V. V. BONDAR. ABOUT COMMON MISTAKES IN THE SURVEY OF EKATERINODAR EARLY HISTORY
This article is dedicated to widespread mistakes and delusions in the explanations of events and facts in the history of Ekaterinodar early years. The author offers to understand historical reality on the documentary basis and gives solutions to some contradictive questions.
Key words: Ekaterinodar, town-fortress, town typography, Karasun, Orekhovatoe lake.
Р. С. КАНД0Р
ОРГАНЫ АДМИНИСТРАТИВНОГО УПРАВЛЕНИЯ КУБАНСКОЙ ОБЛАСТИ В РАЗРЕШЕНИИ КОНФЛИКТНЫХ СИТУАЦИЙ
(конец 60-х - начало 70-х годов XIX века)
Автором анализируется реальная историческая практика нейтрализации межнациональных конфликтных ситуаций в Кубанской области во второй половине XIX века в контексте применения административных ресурсов наряду с привлечением общественных сил местного населения.
Ключевые слова: Северный Кавказ, Кубанская область, разрешение конфликтных ситуаций.
Северный Кавказ - один из самых многонациональных регионов нашей страны. На его территории проживают десятки народов, каждый из которых обладает яркой и самобытной культурой, уникальным историческим опытом, пронесенным сквозь века. Современные процессы дезинтеграции полиэтничных регионов, не затухающие, а порой и вспыхивающие вновь очаги межнациональной напряженности заставляют искать научно обоснованные пути разрешения и предотвращения этнополитических конфликтов на ранних стадиях. Решение данной проблемы предполагает анализ развития и проявления конфликтных ситуаций, выявление их причин, факторов эскалации и локализации, обстоятельное изучение интересов участников конфликтов и стратегий их реализации.
Предметом настоящего исследования явились конфликты, происходившие в Кубанской области в конце 60-х - начале 70-х годов XIX века, в частности, возмущение кабардинцев, проживавших в районе реки Ходз, беспорядки в ауле Ульском, а также волнения черкесов-абад-зехов в селениях, расположенных на берегах рек Белой и Фарс. По форме проявления конфликтная ситуация на реке Ходз носила латентный характер, но события, произошедшие в Лабинском округе в июне 1867 года, придали ей к весне 1868-го форму открытого конфликта. По характеру действий конфликтующих сторон эти события представляли собой вооруженные столкновения с участием регулярных войск. Еще в августе 1866 года кабардинцы через прапор-
щика Довлет-Гирея Кудинетова подали начальнику Кубанской области прошение об оставлении у них крепостных крестьян навсегда [1]. Усилиями начальника Лабинского округа полковника Абдрахманова конфликтную ситуацию удалось погасить, но, как оказалось, только на время.
В июне 1867 года на должность начальника Лабинского военного округа назначается есаул Пентюхов, до этого недолгое время исполнявший обязанности помощника начальника Эльбрусского округа [2]. Вскоре после этого назначения отношения нового начальника округа с черкесским дворянством, особенно с кабардинскими владельцами селений, резко обостряются, подвергается аресту целый ряд уважаемых в народе дворян. В частности, прапорщик Довлет-Гирей Кудинетов, пользовавшийся непререкаемым авторитетом у жителей Ходзских поселков, отправляется в ссылку, откуда его возвращают только по личному ходатайству бывшего начальника Кубанской области генерал-адъю-танта графа Евдокимова [3]. Причем тяготение Пентюхова к использованию так называемых «доверенных» лиц, которые нередко своими действиями провоцировали неповиновение крестьян своим владельцам, даже вынудило начальника Кубанской области графа Сумарокова-Эльстона сделать ему замечание, что «подобные доверенные лица могут возбудить только беспокойные в народе толки и, пожалуй, вызвать открытое неудовольствие со стороны всего аульного общества» [4].
"Культурная жизнь Юга России" № 1 (30), 2009
68 —
Осенью 1867 года создалась иллюзия, что напряженность спала и округ успокоился. Однако неожиданно для администрации Кубанской области в марте 1868 года наступило обострение конфликтной ситуации. Жители кабардинских и беслинеевских селений, расположенных в районе рек Ходз и Беноко, отказались участвовать в кампании по «добровольной» сдаче огнестрельного оружия, инициированной начальником Кубанской области, и вскоре подали прошение о разрешении им переселиться в Турцию, запрещая крестьянам работать на полях. Таким образом, события вышли из-под контроля Лабинской окружной администрации и вылились в вооруженное столкновение с участием регулярных войск. Несмотря на вызов начальника Кубанской области, некоторые из зачинщиков возмущения не явились к нему и, оставаясь за завалами в поселке Докшоковском, упорно защищались с оружием в руках. Переговоры с самого начала зашли в тупик из-за нежелания местного населения иметь дело с начальником Лабинского округа и помощником начальника Кубанской области по управлению горцами. Начальник Кубанской области граф Сумароков-Эльстон лично не стал вступать в переговоры с ними, а все мероприятия по разрешению конфликтной ситуации с российской стороны осуществлялись в ультимативной, безапелляционной форме. Попытка использовать для ведения переговоров старейшин-эфен-диев из числа жителей аула Ходзского привела к тому, что они сами остались за завалами, посчитав требования восставших справедливыми. Начальник Лабинского округа войсковой старшина Пентюхов не рискнул использовать для ведения переговоров других авторитетных старейшин из соседних черкесских селений, опасаясь, что затягивание переговорного процесса может привести к возмущению населения в соседних абадзехских аулах. В результате беспорядки были подавлены силой оружия [5].
Вторая конфликтная ситуация возникла в сентябре 1870 года при попытке ареста двух жителей аула Ульского, участников кражи из торговой лавки в станице Курганной. Аульное общество, за исключением немногих, готово было заступиться за них, приняв на себя уплату штрафа, лишь бы виновных оставили без наказания. Как и в первом случае, были вызваны войска, которые окружили аул. Но дальнейшие действия начальника округа подполковника Пентюхова в урегулировании конфликта были более конструктивными и разумными, чем в 1868 году. Для нейтрализации конфликтной ситуации он привлек авторитетнейших дворян и старшин соседних аулов: штаб-ротмис-тра Келемета Болотокова, прапорщиков Айтека Болотокова и Тугужа Хакуринова, депутатов суда Пшимахо Хаджимукова, Озермеса Натырбова, Пшемахо Хатхокумова и других, предоставив им вести переговоры с оборонявшимися. В результате удалось сначала вызвать из сакли шесть взрослых жителей селения, а затем детей. Жены тех, кто был обвинен в краже, выходить отказались, но старшинам соседних аулов удалось убедить
их явиться в станицу Тенгинскую с ходатайством к начальнику Кубанской области о помиловании своих мужей.
После предварительных действий милиционеры Лабинского округа и муртазаки аулов Ульского, Хакуринохабля и Хатажукая были посланы арестовать засевших в сакле. Во время проведения этой операции погиб один милиционер и был ранен аульный муртазак, со стороны оборонявшихся один был убит, а другой тяжело ранен [6]. Таким образом, подполковник Пентюхов в течение двух лет приобрел опыт работы с автохтонным населением округа, научился эффективно использовать аппарат старшин и старейшин. И, конечно, не случайно, что в 1877-1878 годах ему было поручено формирование полка из абазин, абхазов, карачаевцев и черкесов Кубанской области для участия в русско-турец-кой войне.
Рациональный подход администрации Кубанской области в разрешении конфликтов был отмечен также в 1873 году. Решительные и смелые действия вновь назначенного начальника Кубанской области генерал-лейтенанта Карма-лина и начальника Майкопского уезда полковника Мамацева разрешили конфликтную ситуацию, неожиданно возникшую в мае 1873 года среди черкесов-абадзехов, проживавших в районе рек Белая и Фарс. Недовольство населения было вызвано заседанием комиссии для разбора сословных прав горцев Кубанской и Терской областей в станице Лабинской. В ходе дознания были выявлены главные зачинщики беспорядков, которые, укрывшись у черкесов-абадзехов (один - в ауле Джанкятовском, другой - в ауле Унароковском), требовали от аульных обществ, чтобы они приняли присягу на переселение в Турцию. В начале конфликта аульные общества противодействовали выдаче главных виновников беспорядков.
В этой ситуации весьма показательны действия генерал-лейтенанта Кармалина. Он лично, без сопровождения войск, заехал в некоторые абадзехские аулы, склонил общества к выдаче главных подстрекателей, советуя им соблюдать полное повиновение, и подготовил их к выдаче виновных. В то же самое время начальник Майкопского уезда в течение трех суток вел переговоры с жителями абадзехских аулов на реке Белой, пригласив с согласия обществ доверенных лиц - народного кадия эфендия Шовгенова и уважаемого народом эфендия Майкопарова, бывшего прежде народным кадием. Черкесское население, убежденное эфендиями, прекратило общественный сход, оставив зачинщиков беспорядков без своего покровительства. Последние спустя некоторое время сами сдались окружному начальству [7]. Для разрешения конфликта был разумно использован административный ресурс начальника области и округа, а также потенциал общественных сил черкесского населения Кубанской области. При этом власть учитывала, что значение конфликтных ситуаций на Северном Кавказе определяется не их массовостью и повсеместностью, а тем, что вспыхнувший
№ 1 (30), 2009
' Кул ътурная жизн ь Юга России " ^
конфликт, даже если он возникает в одной точке, 2. Там же. Д. 9. Л. 156.
становится дестабилизирующим фактором для 3. Там же. Д. 315. Л. 84.
всего региона. 4. Там же. Д. 469. Л. 6.
5. Там же. Д. 462. Л. 54.
Литература 6 Хам же д 612 л |_9
1. Государственный архив Краснодарского края. 7. Государственный исторический архив Грузии.
Ф. 774. Оп. 1.Д. 172. Л. 23. Ф. 416. бп. 3. Д. 159. Л. 7-8.'
R. S. KANDOR. ADMINISTRATIVE INSTITUTIONS PARTICIPATION IN SOLVING CONFLICT IN KUBAN REGION (late 60s - early 70s of XIX century)
The article is dedicated to real historical practice of conflicts neutralization in Kuban region in the second half of the XIX century by using administrative resources combined with the help of local activists.
Key words: Northern Caucasus, Kuban region, neutralization of the conflicts.
Т. Г. ПИСЬМЕННАЯ
К ВОПРОСУ О СТАРОВЕРАХ-ПЕРЕСЕЛЕНЦАХ НА КАВКАЗЕ
(30-40-е годы XIX века)
Статья посвящена правительственной политике, направленной на переселение старообрядцев на Кавказ. Ключевые слова: старообрядцы, эмиграция, казачество, Кавказ.
Переселение старообрядцев на периферийные территории российского государства являлось важной составляющей частью правительственной политики борьбы с «расколом». В зависимости от тяжести преступления, мест проживания и сословной принадлежности осужденные направлялись в различные регионы, одним из которых был Кавказ. Вопрос о целенаправленном переселении сюда староверов специально не изучался. Некоторые сведения нашли свое отражение в работе В. А. Колесникова. Автор справедливо отмечает, что из всех категорий казачьего населения в первую очередь были подвержены переселению на опасные участки Кавказской линии староверы и раскольники [1]. Важные данные из фондов Государственного архива Краснодарского края приводит в своей статье А. И. Зудин. Он делает попытку проследить процесс переселения старообрядцев из станиц Старой линии в населенные пункты новых - Лабинской и Сунженской [2]. Работы, посвященные движению староверов в закавказские провинции в 30-40-е годы XIX века, практически отсутствуют, в то время как особенности быта и культуры проживавшего здесь русского «раскольничьего» населения получили освещение в целом ряде изданий |3]. В данной статье мы делаем попытку частично восполнить этот пробел, а также обосновать перспективу дальнейшего изучения старообрядчества на Кавказе в контексте рассмотрения двух миграционных потоков староверов: в военные и казачьи части Северного Кавказа и в Закавказье.
Источниками для написания работы послужили законодательные акты, документы, опубликованные Кавказской археографической комиссией, а также материалы Государственного архива
Ставропольского края. Все они свидетельствуют о том, что со второй четверти XIX века правительство стремилось создать прочную законодательную базу, регламентирующую процесс принудительных миграций раскольников. Однако изначально подход к данному вопросу был лишен системности. Это объяснялось, во-первых, неодинаковым политическим развитием территорий, отведенных для переселения раскольников. В частности, в Закавказье административно-территориальная реформа завершилась в общих чертах только к концу 40-х годов XIX века [4]. Во-вторых, у государства отсутствовала четко выработанная программа борьбы с расколом и, как следствие, необходимые сведения об имеющихся религиозных культах [5]. Так, например, указом 1830 года к ссылке в Закавказье приговаривались распространители «особенно вредных» религиозных учений: духоборцы, иконоборцы, молокане и иудействующие [6], а в 1835 году Государственный Совет добавил к их числу скопцов, любые веры, отвергавшие молитву за царя, и тех раскольников, которые признавались гражданским начальством социально опасными [7].
Таким образом, категория «особенно вредных» не была очерчена достаточно четко. К ней могли быть причислены старообрядцы различных беспоповских толков, отказывающиеся молиться за здравие царской фамилии, а также представители любой другой веры, попавшие под подозрение местных властей. Кроме последователей «вредных сект» в Закавказье переселялись старообрядцы, приемлющие священство, осужденные за распространение своих учений, воспитатели и родители православных детей, допустившие «малолетних христиан производить обряды по ереси» [8].
