CC BY
278
УДК 330+343.9
В. В. Колесников*, В.Н. Быков**
Организованная преступность как экономический феномен: вопросы теории
Обосновывается необходимость формирования основ экономической теории организованной преступности, рассматриваемой в качестве экономического феномена и субъекта экономических отношений. Выделяются основные признаки организованной криминальной экономической деятельности. Описываются экономические свойства монополизированной преступности.
Ключевые слова: организованная преступность, организованная экономическая преступность, организованная криминальная экономическая деятельность, организованная преступность как материальная форма незаконного предпринимательства и высшая степень монополизации на рынке криминальных товаров и услуг.
V.V. Kolesnikov*, V.N. Bykov**. Organized criminality as the economic phenomenon: questions of the theory. The need for molding of principles of the economic theory of the organized criminality is based. Organized criminality as the economic phenomenon. Organized criminality as the subject of the economic relations. The basic signs of the organized criminal economic activity are separated. The economic properties of the monopolized criminality are described.
Keywords: organized criminality, organized economic criminality, organized criminal economic activity, organized criminality — the material form of the illegal business, organized criminality — the highest degree of monopolization on the market for criminal goods and services.
Если мы не будем уделять достаточного внимания рыночным условиям, в которых произрастает и процветает организованная преступность, нам придется удовлетворяться кратковременными успехами... Более долгосрочное средство мы можем получить, только разобравшись в экономических причинах возникновения организованной преступности.
Джей Альбанезе [1, с. 341]
Сегодня вряд ли стоит кого-то убеждать в том, что в состав наиболее существенных внутренних угроз безопасности России входят организованная преступность и коррупция. При этом именно для национальной экономической безопасности наибольшие риски возникают со стороны организованной преступности, действующей в сфере экономики под прикрытием коррупционных связей в органах власти и правоохранительных структурах. Если явление организованной преступности традиционно привлекает внимание юристов и социологов, то проблема собственно организованной криминальной экономической деятельности незаслуженно остается малоизученной. Это обусловлено как минимум двумя обстоятельствами. Во-первых, сложностью — прежде всего для криминологов и специалистов в области уголовного права — анализа феномена, требующего глубоких знаний в области экономической теории. Во-вторых, боязнью отечественных экономистов всерьез заняться изучением феномена организованной преступности, поскольку это требует наличия соответствующей юридической подготовки и владения азами зарубежной Economics of Crime. Неразработанность основ экономической теории организованных форм такой деятельности затрудняет понимание социально-экономической природы данного феномена, факторов его детерминации, причин и условий генезиса, осложняет решение важной практической задачи, состоящей в определении научно обоснованной политики противодействия организованной преступности в сферах экономики и управления и обеспечения национальной безопасности от данного вида криминальных угроз. В итоге такое положение приводит к максимизации для общества, государства и отдельной личности криминальных рисков и издержек борьбы с преступностью. И долг экономической науки — восполнить пробелы в теоретическом обосновании феномена организованной экономической преступности и найти достойный ответ на серьезные криминальные вызовы для национальной экономики. При этом важно не только исследовать его сущностные, онтологические основания, но и показать связь и взаимозависимость с системой легальных экономических институтов и отношений, а также другими
* Колесников Вадим Вячеславович, заведующий кафедрой Санкт-Петербургского юридического института (филиала) Академии Генпрокуратуры РФ, доктор экономических наук, профессор, почетный работник высшего профессионального образования РФ, старший советник юстиции. E-mail: [email protected].
** Быков Виталий Николаевич, начальник Главного управления МВД России по Северо-Западному федеральному округу, кандидат экономических наук. E-mail: [email protected].
* Kolesnikov, Vadim Vyasheslavovich, the head of the St. Petersburg law institute (branch) of the Academy of General prosecutor of Russia, doctor of economic sciences, professor, honored worker of higher professional education of Russia, a senior counselor of justice, e-mail: [email protected].
** Bykov, Vitaly Nikolaevich, head of the Russian Interior Ministry of North-West federal district, candidate of economic sciences, e-mail: [email protected].
Статья поступила в редакцию 19 февраля 2012 года.
© Колесников В.В., Быков В.Н., 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (53) 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (53) 2012
криминальными феноменами экономического характера — преступностью в сфере предпринимательства и деловой коррупцией, поразившей отношения бизнеса и власти.
Мы не случайно вынесли в качестве эпиграфа цитату из десятой главы третьего международного издания американского учебника по криминологии. Это высказывание известного криминолога Джея Альбанезе как нельзя лучше характеризует значение, которое должно принадлежать экономической науке в познании природы современной организованной преступности, факторов ее детерминации и возможностей противодействия ей. В российской традиции исследования феномена организованной преступности безраздельно доминируют уголовно-правовой и криминологический подходы, которые пока не готовы интернализировать знания в этой сфере, полученные экономической теорией преступности. (Справедливости ради следует сказать, что о важности учета социально-экономических условий детерминации организованной преступности как предпосылки понимания ее истинной природы в нашей юридической литературе заявлял, например, академик В. Н. Кудрявцев [2]. Заметим, что при этом в данной статье академик сослался на нашу монографию [3], что может служить дополнительным знаком признания важности применения экономического подхода для анализа таких криминальных феноменов, как организованная преступность. В этом же ряду стоит и понимание значимости для криминологии «экономики преступности», что отмечала А.И. Долгова в «Криминологической энциклопедии» [4, с. 294]). Вместе с тем делать первые шаги необходимо. В этой связи в настоящей статье позволим себе обозначить некоторые из возможных направлений теоретических исследований организованной преступности в качестве экономического феномена и субъекта экономических отношений. Авторы не претендуют на исчерпывающее изложение всего спектра проблем, а считают своей задачей привлечь внимание к данной теме и, быть может, способствовать активизации соответствующих исследований. При этом можно считать, что определенный задел в деле формирования основ экономического подхода к анализу организованной преступности содержится в ряде ранее опубликованных работ авторов. К примеру, статья [5] представляет собой изложение научного труда, подготовленного автором в 2000 г. в Санкт-Петербургском Центре изучения организованной преступности и коррупции, получившего грант Американского университета (Вашингтон, США) и опубликованного в 2001 г. на сайте Санкт-Петербургского Центра изучения проблем противодействия организованной преступности и коррупции [6]. К этому перечню можно добавить такие публикации, как [7, 8, 9, 10] и др.
За рубежом проблематика экономической теории преступности — Economics of Crime — начала разрабатываться еще с 60-70-х гг. прошлого века, когда были опубликованы ставшие в дальнейшем классикой статьи Г. Беккера [11], Т. Шеллинга [12], П. Рубина [13], Дж. Бьюкенена [14] и др. Российский читатель знакомился с работами этих и других зарубежных специалистов по данной тематике по публикациям в реферативном научном журнале-альманахе «Экономическая теория преступлений и наказаний», который выпускался под ред. Л.М. Тимофеева и Ю.В. Латова в Москве в РГГУ в период с 1999 по 2006 гг. Отечественные специалисты также внесли определенный вклад в разработку некоторых направлений экономического анализа преступности. В их числе следует назвать таких авторов, как уже упоминавшиеся Л.М. Тимофеев [15, 16, 17 и др.] и Ю.В. Латов [18, 19, 20, 21 и др.], В.М. Полтерович [22], М.И. Левин и МЛ. Цирик [23, 24], Г.А. Сатаров [25, 26 и др.], В.В. Волков [27, 28], А.Н. Олейник [29], Я.И. Гилинский [30, 31 и др.], И.Л. Честнов [32], А.Л. Репецкая [33], В.С. Овчинский [34] и др. Чтобы привлечь внимание специалистов к изучению проблем экономического анализа права и преступности, мы сами выступили инициаторами и организаторами нескольких научно-практических конференций. Только в течение 2008 г. было проведено два таких форума: «Экономика и право: институциональный подход в обеспечении законности и правопорядка» (Санкт-Петербург, 28 марта 2008 г.) [35] и «Прокуратура и институты гражданского общества в противодействии коррупции» (Санкт-Петербург, 23 мая 2008 г.) [36].
Сформулируем ряд ключевых тезисов, дающих общие представления об организованной преступности в качестве экономического феномена и субъекта экономических отношений и представляющих небольшие блоки в основании будущей экономической теории этой преступности. Каждый из тезисов требует отдельного тщательного изучения и соответствующей теоретической интерпретации. В силу ограниченности объема настоящей публикации относительно подробную характеристику можно попытаться дать лишь в отношении некоторых из них.
Во-первых, организованная преступность как экономический феномен реализуется в виде организованной криминальной экономической деятельности. В данном качестве организованная преступность может и должна рассматриваться как специфический субъект экономических отношений, проникающий в сферу российского хозяйства и представляющий угрозу национальной экономической безопасности. В связи с этим можно заключить, что объектом наших исследований может выступать сама организованная преступность, действующая в сфере экономики или организованная экономическая преступность. В таком случае предметом исследований будет организованная криминальная экономическая деятельность и система складывающихся в связи с этим экономических отношений [37, с. 200-201].
Во-вторых, следует определить цели, которые выступают доминирующей мотивацией как в отношении объекта, так и предмета исследований. Для организованной криминальной экономической деятельности цель состоит в максимизации нормы и массы прибыли, извлекаемой как в сфере легальной, так и криминальной экономики. Целью же самой организованной преступности является достижение власти как экономической, так и/или политической; при этом в обоих случаях для достижения целей используются преимущественно противоправные методы.
Для того чтобы проиллюстрировать, что может происходить в обществе в случае, если организованная преступность реализует свою цель, вспомним одну замечательную, имеющую
криминологический смысл сказку английского философа Бернарда Мандевиля «Басня о пчелах, или Пороки частных лиц — благо для общества» (1705 г.), в которой он с едкой сатирой высмеял пороки буржуазного общества:
Пороком улей был снедаем,
Но в целом он являлся раем.
Да будет всем глупцам известно,
Что жить не может улей честно.
Мораль такого «улья» проста и непритязательна и она всецело вписывается в идеалы современной организованной преступности: преступная деятельность отдельных индивидов служит благосостоянию общества в целом, преступная жажда наживы и нормальное рыночное хозяйство вырастают из одного корня, а потому искоренение преступности невозможно без подрыва экономики.
В третьих, сформулируем совокупность признаков, наиболее рельефно характеризующих сущностные стороны организованной криминальной экономической деятельности. Таковыми могут являться следующие признаки:
— криминальный характер экономической деятельности;
— организованный характер криминальной экономической деятельности;
— преимущественно ненасильственный характер криминальной экономической деятельности в легальной экономике, основывающейся на использовании мошеннических способов максимизации прибыли (за счет совершения преимущественно экономических преступлений);
— использование законных экономических методов при ведении конкурентной борьбы в легальной экономике в сочетании с насилием или угрозами его применения;
— преимущественно насильственный характер сопровождения криминальной экономической деятельности во внелегальной экономике, основывающейся на жестком захвате рынков криминальных товаров и услуг и сфер влияния, ведении «гангстерских войн»;
— организованная криминальная экономическая деятельность — основа оргпреступности как самовоспроизводящейся, саморегулируемой, самоуправляемой, устойчивой, жизнеспособной системы, подчиненной единой цели;
— монопольный характер: организованная криминальная экономическая деятельность выступает как способ монополизации криминальных экономических отношений, теневого и криминального рынка, сфер производства и реализации криминальных товаров и услуг;
— наличие латентной системы специальных резервных фондов и страхования криминальных рисков;
—наличие специфической системы управления, планирования и ценообразования за счет сопоставления
рисков и выгод тех или иных криминальных проектов в экономике, расчета трансакционных издержек, финансового, инвестиционного, материального, трудового и иного ресурсного обеспечения, и т.д.;
— силовая, правовая, информационная, аналитическая, идеологическая поддержка и сопровождение организованной криминальной экономической деятельности со стороны оргпреступности;
— системная коррупционная поддержка за счет установления коррупционных связей и картелей (а также иных форм монополизации) с подкупаемыми и/или внедряемыми должностными лицами в структурах власти и управления экономикой, в правоохранительных органах и т.д.
Каждый из названных признаков может быть раскрыт подробнее; в принципе возможна и их дезагрегация.
В-четвертых, важно указать на отмечаемую ведущими криминологами (А. И. Долговой,
В. С. Овчинским, и др.) двойственность природы организованной преступности, действующей в экономике: она заключается в «экономизации» ее общеуголовного сегмента и повышении уровня организованности экономической составляющей. Как отмечалось нами в предыдущей статье [38], тенденции экономизации организованной преступности общеуголовного происхождения и усиления организованности экономической преступности были выявлены и описаны еще во второй половине 1990-х — начале 2000-х гг. в трудах главы Российской криминологической ассоциации А. И. Долговой, а также наших работах. От себя подчеркнем, что данное свойство находит свое множественное проявление в формах латентной и открытой экономической деятельности, противоправной и легитимной, осуществляемой с помощью запрещенных и разрешенных методов и инструментов экономической борьбы и конкуренции, посредством создания криминальных подпольных предприятий или регистрации (покупки либо захвата) легальных предпринимательских структур, а также за счет осуществления под видом официально зарегистрированных кампаний как открытой легальной законопослушной экономической деятельности, так и деятельности скрытой и противоправной (речь идет о совершении экономических и иных преступлений).
В-пятых, следует попытаться сформулировать какие-либо приемлемые дефиниции, которыми можно будет оперировать в дальнейшем в нашем анализе. Разумеется, сложно дать какое-то одно универсальное определение организованной криминальной экономической деятельности, как и самой организованной преступности. Их сущность интегрально выражается в тех свойствах, которые можно найти в определенных выше целях и признаках, а также в интересах, структуре, факторах детерминации и иных проявлениях этих специфических экономических феноменах. В самом общем плане организованную преступность можно определить как особый вид экономической деятельности, носящей очевидно либо латентно противоправный и криминально-организованный характер.
При этом с экономической точки зрения организованная криминальная экономическая деятельность представляет собой деятельность по извлечению прибыли посредством методов, которые
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (53) 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 1 (53) 2012
нарушают объективные экономические законы и императивы цивилизованного рыночного хозяйства и приводят к дисфункциям обменных, распределительных и иных общественных отношений в сфере экономики и системе управления ею, подрывают основы свободы частной собственности, конкуренции, ценообразования и др. В правовом отношении организованную криминальную экономическую деятельность нельзя сводить только к системе взаимосвязанных организованных преступных деяний отдельного субъекта или группы лиц. Она может и должна пониматься шире — это не просто система деяний, а именно экономическая деятельность, системно, организованно, возобновляемо, систематически использующая противоправные методы для извлечения и максимизации прибыли, причем эти методы могут отличаться в зависимости от формы такой деятельности.
Это позволяем нам сформулировать следующее, шестое положение. Основными организованными формами криминальной экономической деятельности являются общеуголовная и собственно экономическая. Первая форма проявляется в виде деятельности в криминальном секторе экономики и виде общеуголовной корыстной преступности в легальном хозяйстве страны. Вторая — в криминализированной экономической деятельности в легальной экономике в виде экономической преступности и преступной экономической деятельности в системе управления — в виде коррупционной преступности.
Данная классификация характеризует дихотомическую структуру организованной криминальной экономической деятельности и имеет принципиальное значение для формирования эффективной государственной политики противодействия организованной преступности — политики, дифференцирующей управленческие, организационные, финансовые и материальные ресурсы и сосредотачивающей их на борьбе с названными формами и видами криминальной экономической деятельности.
Седьмое положение дает еще одну дефиницию. Феномен организованной преступности, реализуемой посредством организованной криминальной экономической деятельности, представляет собой материальную форму незаконного предпринимательства, обладающую многими типичными свойствами предпринимательской деятельности. Речь может идти, в частности, о наличии мотивации (извлечение и присвоение прибыли), цели (максимизация нормы и массы прибыли), характера (деятельность инициативная, под собственный риск и материальную ответственность). Однако формальное внешнее сходство не должно вводить в заблуждение. Важно учитывать принципиальные отличия данной формы от обычного предпринимательства: наличие особых моделей формирования издержек, равновесной цены производимых специфических товаров и услуг, специфической организации рынков сырья и готовой продукции, взаимодействия между производителем и потребителем, построения систем «внутрифирменного управления», организации и оплаты труда, «кадровой политики», использования ресурсов, страхования рисков, уровня транспарентности или закрытости данных о деятельности «фирмы» и т.д.
Восьмое положение касается трансакционных издержек криминальной экономической деятельности — они состоят из двух частей: классические, присущие любой предпринимательской деятельности и специфические, присущие только криминальному предпринимательству. Это, конечно, обусловливает по сравнению с легальной законопослушной предпринимательской деятельностью более высокие риски. Необходимость страхования таких рисков выступает важной экономической причиной появления организованной преступности, берущей на себя такое обременение. В этом смысле организованную преступность можно рассматривать как страховую монополию рисков осуществления криминальной экономической деятельности.
Девятое: специфика моделей формирования равновесной цены зависит от формы криминальной экономической деятельности — [общеуголовной] криминальной экономической деятельности или криминализированной экономической деятельности. Выделение понятий криминальной экономической деятельности и криминализированной экономической деятельности базируется на нашем подходе с выделением в составе криминальной экономики двух подсистем — нелегальной экономики (собственно криминальной экономики) и криминализированной экономики [39, с. 296— 297]. Отличие понятий криминальной экономической деятельности и криминализированной экономической деятельности сформулировано нами достаточно давно [39, 40]. В рамках первой формы условия формирования равновесной цены связаны, как правило, с высоким уровнем издержек (особенно трансакционных) и рисков в криминальном секторе экономики — наркобизнесе и др. сегментах производства социально опасных и деструктивных товаров и услуг. В рамках второй формы равновесная цена в процессе криминализированной экономической деятельности в легальной экономике формируется под воздействием двух противоречивых тенденций.
С одной стороны, совершение экономических преступлений в легальном секторе национального хозяйства снижает легальные издержки фирмы, формируя равновесную цену на более низком уровне по сравнению с законопослушными конкурентами по бизнесу. К примеру, сокрытие доходов от налогообложения может существенно снизить цену производителя и сделать такие товары конкурентоспособными по сравнению с продукцией законопослушных кампаний. Или, например, аналогичные процессы наблюдаются при выпуске контрафактной продукции, преимущественно дешевых субститутов — заменителей лицензионных товаров.
С другой стороны, преступная экономическая деятельность в системе управления, реализуемая в виде коррупционной преступности, повышает для фирмы цену своих товаров, поскольку в нее автоматически закладываются издержки на подкуп чиновников.
Общей же особенностью формирования равновесной цены для обеих форм криминальной экономической деятельности является, пожалуй, то, что в периоды пассивности правоохранительных органов точка равновесия (пересечения кривых спроса и предложения) смещена, как правило, влево и вниз по отношению к осям координат, а в периоды активной и успешной борьбы с преступностью — когда риски для организованной криминальной экономической деятельности возрастают
многократно, — она уходит вправо вверх. Здесь следует вспомнить классический график, изображающий пересечение в виде буквы «X» кривых спроса и предложения, который можно найти в любом современном учебнике по экономике.
Десятое положение касается еще одного ключевого свойства организованной преступности — монополизации. Дело в том, что сама организованная преступность с позиций терминологии экономической науки и есть монополизированная преступность, а неорганизованную преступность следует, соответственно, называть свободноконкурентной, ^монополизированной преступностью. Такой подход позволяет применить известный инструментарий экономической теории для анализа особенностей особенных монополистических свойств организованной преступности. Руководствуясь этим, можно заключить, что организованная преступность как субстанция организованной криминальной экономической деятельности и как экономический феномен есть высшая степень монополизации на рынках криминальных товаров и услуг.
Эта монополизация имеет различные формы проявления. Одна из них касается страхования рисков. Организованную преступность можно рассматривать как страховую монополию в сфере криминальной и криминализированной экономической деятельности, поскольку только оргпреступность способна свести риски и издержки преступной деятельности до уровня «приемлемой рентабельности». Это позволяет сделать вывод, что профессиональная преступность становится жизнеспособной и рентабельной, когда она эволюционирует до уровня своей высшей, организованной, монополизированной стадии. Для верификации названного свойства требуются отдельный анализ.
Исследования феномена появления и воспроизводства монополистической преступности зарубежными специалистами в области Economics of Crime привели к важным выводам, имеющим особенное значение для правоохранительной политики и практики. Речь идет о научных подходах и разработках таких известных американских теоретиков, как экономист-криминолог Томас Шеллинг, экономисты Джеймс Бьюкенен, Манкур Олсон и др. В их трудах можно найти достаточно убедительное обоснование непривычных для отечественных криминологов выводов о меньших социальных издержках существования организованной преступности по сравнению с неорганизованной [12, р. 122], меньшем вреде от преступной деятельности «оседлого бандита» по сравнению с преступной деятельностью «бандита-гастролера» [41, с. 56], о «предпочтительности» монополизации сферы преступной деятельности по сравнению с конкуренцией в этой сфере [14, р. 396] и т.п.
Таким образом, они «увидели» экономический эффект монопольной преступной деятельности в снижении общего уровня преступности и одновременном сокращении материальных издержек общества на противодействие ей. Не думаем, что в сложнейшем деле противостояния добра и зла, в нашем случае — государства и общества, с одной стороны, и организованной преступности, с другой, следует уповать на автоматизм рыночных регуляторов. Мы уже имеем горький опыт такой политики в 90-е гг. и знаем, к чему он привел в экономике. Сегодня также не следует надеяться, что все урегулирует сама монополизированная преступность в силу своих неких «положительных» качеств экономии материальных средств государства на правоохранительную деятельность и снижения издержек от совершения преступлений. Пойти по такому пути — значит дать организованной преступности «зеленый свет» на полное подчинение институтов государства собственным интересам и целям. А эти цели мы уже знаем (см. выше положение № 2).
Почему нельзя некритично воспринимать рассматриваемый постулат западных институционалистов? (Пример такого некритичного принятия концепции Дж. Бьюкенена можно найти в учебном пособии Ю. В. Латова и С. Н. Ковалева [22, с. 235]). Дело в том, что для теории и практики макроэкономического управления, определения уголовной и криминологической политики государства и обеспечения национальной безопасности крайне важно учитывать совокупные отрицательные внешние эффекты, так называемые экстерналии, которые сразу нельзя увидеть, т.к. они не лежат на поверхности явлений. Что это за экстерналии, или, говоря иначе, потери и риски? Речь должна идти о том, что видимый (и во многом эфемерный) эффект относительного сокращения прямых материальных издержек общества на противодействие монополизированной (организованной) преступности многократно перекрывается кумулятивным ростом иных издержек для социума и законопослушного бизнеса, в частности, за счет проникновения оргпреступности в структуры власти и макроэкономического управления, вмешательства в законотворческую деятельность, получения доступа к государственным ресурсам и инвестициям, стимулирования коррупции и т.п.
В совокупности все это в ущерб интересам общества и государства деформирует систему обменных и распределительных отношений, деструктивирует систему управленческих отношений, секвестирует величину макроэкономических показателей, множит коррупционную составляющую в ценах на многие производимые экономические и общественные блага, отражается на величинах конечного потребления (ВВП на душу населения и др.). Это явление мы называем эффектом мультипликатора отрицательных экстерналий деятельности организованной преступности в сфере экономики, управления, права и политики. Действие данного эффекта представляет особую угрозу для обеспечения экономической безопасности России и определяет характер и масштабы совокупных последствий организованной криминальной экономической деятельности.
Поэтому, в отличие от американских специалистов в области экономической теории преступности, мы должны не уповать на некий иллюзорный экономический эффект от расширения масштабов организованной преступности, а принимать на федеральном уровне системные решения по противодействию этой ключевой угрозе национальной безопасности (кстати, иногда складывается впечатление, что именно под воздействием концепции Джеймса Бьюкенена и К° принимались некоторые решения, направленные на ликвидацию специальных органов по борьбе с организованной преступностью, а также на либерализацию и гуманизацию уголовного закона). Впрочем, об этом мы еще скажем в конце
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (53) 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 1 (53) 2012
статьи. А пока сошлемся на следующее положение доклада Генерального секретаря ООН «Мировое положение в области предупреждения преступности и уголовного правосудия» (разд. II, п. 9) на XII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию (2010 г.): «Общее воздействие организованной преступности проявляется в ее конечных результатах, которыми, в частности, являются наркомания, слабый правопорядок, нестабильность, значительные экономические потери, нищета.» [42, с. 6]. Эта цитата подтверждает наши выводы о неком мультиплицирующем, синергетическом отрицательном эффекте деятельности организованной преступности и придает уверенность в том, что специалисты разных стран, объединенных Конгрессом под эгидой ООН, не заражены вирусом экономически мотивированных симпатий к монополизированной преступности, не оставят усилий по противодействию этой страшной криминальной угрозе и будут вместе бороться и вырабатывать эффективные скоординированные меры.
Следующее положение, одиннадцатое. Для познания природы рассматриваемого феномена важное значение может иметь так называемая иерархия (или шкала) экономических интересов организованной преступности, она может разрабатываться на основе составляемого анализа цели, характера и содержания организованной криминальной экономической деятельности. В идеале реализация экономических интересов организованной преступности в совокупности должна обеспечивать, повторим, достижение главной цели ее генезиса на высшей стадии развития — достижение власти, как экономической, так и/или политической (см. выше положение № 2). Достижение такой цели возможно лишь при условии обладания значительными капиталами, финансовыми, материальными, человеческими и иными ресурсами. В связи с этим генеральным экономическим интересом организованной преступности является стабильное и регулярное извлечение за счет организованной криминальной экономической деятельности максимальной нормы и массы прибыли в сфере как легальной, так и криминальной экономики. Этот интерес мы назвали целью организованной криминальной экономической деятельности, которая соподчинена цели самой организованной преступности. И он выступает, соответственно, в качестве средства достижения цели, преследуемой организованной преступностью в сфере экономики.
Интересами второго порядка для монополизированной преступности, также относящимися к категории средств достижения цели, являются: инфильтрация (проникновение) в легальную экономику, установление контроля над ее наиболее важными и прибыльными сегментами (включая систему макроэкономического управления), использование ее институтов в своих корыстных (преступных и непреступных) целях, в т.ч. для «отмывания» так называемых грязных денег.
К данному уровню экономических интересов можно отнести также приобретение объектов элитной недвижимости в стране и за рубежом, дорогостоящих транспортных средств, предметов роскоши, обучение детей и внуков в лучших учебных заведениях мира, покупка СМИ, газет, телеканалов, спортивных клубов и т.д., а также обретение высоких личных статутных позиций в легальной экономике и обществе. Однако по своей природе это экономические интересы иного порядка — они реализуются не для поддержания и воспроизводства основной «производственной» деятельности оргпреступности, а за счет удовлетворения престижных материальных потребностей «верхушки» криминалитета, лидеров организованной преступности как ее общеуголовного, так и «экономического» сегментов.
Существуют и более частные интересы оргпреступности в сфере экономики и бизнеса. К ним можно отнести, например, такие, как монополизация сфер криминальной экономической деятельности и снижение криминальных рисков при осуществлении организованной преступной экономической деятельности за счет применения различных противоправных инструментов осуществления экономической борьбы (конкуренции) — шантажа, угроз, подкупа и иных коррупционных преступлений, физического устранения конкурентов и т.д.
Двенадцатое положение. Для познания условий и причин организованной преступности, сферой деятельности которой является преимущественно экономика, представляется актуальной выявление факторов детерминации этой преступности. В этих целях может разрабатываться так называемая модель факторов детерминации криминальных явлений в экономике, имеющих организованный характер. Особый интерес представляет решение такой задачи применительно к российской транзитивной (переходной) экономике. При этом важно обратить внимание на те факторы, которые появляются под воздействием условий и причин эволюции организованных форм криминальной экономической деятельности и коррупционного поведения в сфере макроэкономического управления.
Выделим две группы таких факторов — внешние и внутренние. Внешние, или экзогенные факторы достаточно хорошо изучены в специальной литературе и к ним, как правило, относят несовершенство правовой базы регулирования экономических отношений, слабость правоохранительных органов, противоречивое становление независимой судебной системы, углубление кризисных явлений в национальном хозяйстве и т.п. Мы же считаем необходимым к числу наиболее существенных внешних факторов отнести неэффективность государства как производителя чистых общественных благ «Правопорядок», «Безопасность от криминальных угроз» и др., а также потерю таким государством абсолютной монополии на производство названых благ. Последнее неизбежно ведет к появлению эффекта замещения в выполнении названной функции места и роли государства на специфическом «рынке» производства чистых общественных благ.
К внутренним, эндогенным факторам могут быть отнесены закономерности саморазвития организованной преступности как социального и, конечно, экономического явления. Речь идет о том, что количественное развитие преступности на определенном этапе приводит к появлению нового качества, когда значительно усиливается уровень самоорганизации преступности и самого криминалитета в связи с необходимостью обеспечить более высокую степень защиты своего противоправного бизнеса от государства и его институтов, иными словами, обеспечить надежное страхование криминальных рисков, рисков криминальной экономической деятельности. В основе
тенденции роста степени организованности преступности лежит и такая экономическая причина, как значительное повышение эффективности криминальной экономической деятельности за счет «эффекта масштаба» в производстве, эффектов от разделения, специализации и кооперации труда членов организованных преступных формирований, а также сотрудников принадлежащих оргпреступности компаний и производств (как в нелегальном, так и легальном секторах экономики). Обретение организованной преступности названных свойств принципиально повышает ее конкурентоспособность как криминального предприятия по сравнению с ^монополизированной преступностью.
Тринадцатое положение. Уникальность социально-экономической природы отечественных форм организованной криминальной экономической деятельности выражается в том, что российская оргпреступность сформировалась преимущественно в пространстве легальной экономики. Это принципиально отличает ее от генезиса западной организованной преступности, которая зародилась в недрах нелегальной криминальной экономической деятельности — наркобизнеса, бизнеса на проституции, бутлегерства и др. и до сих пор имеет слабое влияние на легальную экономику. Это уникальное свойство отечественной организованной преступности, которое превращает последнюю по своей сущности именно в организованную экономическую преступность, впервые заметил и описал В.С. Овчинский [43, с. 151]. Данное обстоятельство обусловило появление принципиально иных условий ее институализации в части завоевания позиций на легальных и внелегальных рынках, проникновения в ткань легального предпринимательства, получения конкурентных преимуществ в сфере официальной хозяйственной и финансово-кредитной системы, степени доступа к государственным инвестициям и природным ресурсам и др.
Особая природа российской организованной преступности и факторов ее детерминации в конечном итоге отразилась на степени ее влияния на все стороны жизнедеятельности общества и государства, экономику и экономическое поведение граждан, систему власти, экономическую и социальную политику. Это влияние будет ощущаться до тех пор, пока не завершатся процессы передела и легализации криминальных капиталов и антикриминальная санация системы экономических и управленческих отношений.
Четырнадцатое положение. Наличие в государстве организованной преступности и коррупции и масштабы их воспроизводства служат важным индикатором не только состояния общества, но и конкурентоспособности страны на мировой арене. В этой связи следует отметить наличие взаимной связи конкурентоспособности национальной экономики, с одной стороны, с наличием и развитостью таких главных факторов демократии и правовой государственности, как независимость судебной системы, реализация и защита прав собственности, надежность полицейских служб, а с другой стороны, таких ключевых угроз безопасности, как организованная преступность, коррупция, терроризм. Считается аксиоматичным следующее заключение: чем хуже развиты факторы демократии и правовой государственности и выше уровень названных угроз, тем, при прочих равных условиях, ниже конкурентоспособность экономики страны. Всемирный банк даже составляет рейтинги стран по уровню такой конкурентоспособности.
Наконец, последний, пятнадцатый тезис, который мы хотели бы привести в качестве характеристики организованной преступности как экономического феномена и субъекта экономических отношений. Осмысление природы, факторов детерминации и последствий организованной криминальной экономической деятельности позволяет приступить к формированию методологических оснований эффективной политики противодействия организованной преступности. Это самым непосредственным образом связано с разработкой концептуальных положений, касающихся задач и механизма формирования институционального обеспечения криминологической безопасности российской экономики и бизнеса. Такой подход предполагает восстановление монополии государства на производство безопасности как важнейшего вида чистых общественных благ и перехода в будущем на новую модель экономического развития, которая призвана устранить базисные пороки ныне господствующей экономической системы за счет установления в экономической жизни общества идеалов гуманизма, социальности, ассоциативности и демократизма. Данный подход основан на воздействии на систему экономических и управленческих отношений и институтов в целом и не противопоставляется мерам уголовно-правового и иного внеэкономического порядка, он дополняет их внесиловыми методами вытеснения нежелательных форм экономического поведения [44].
Как мы отмечали в начале, все тезисы (положения) служат одной цели — попытаться сформулировать внятные свойства и характеристики организованной преступности, рассматриваемой в качестве экономического феномена и субъекта экономических отношений и тем самым заложить некие «кирпичики» в основание будущей экономической теории этой преступности. Если с первым дело обстоит вполне конструктивно, то со вторым — менее продуктивно. Это и понятно: выстраивание стройной теории — задача не одного дня и не одной статьи, ее решение потребует проведения множества новых исследований, обобщений, выстраивания соответствующей конструкции, использования междисциплинарного подхода и привлечения научных сил как экономического, так и юридического научного сообщества. Будем надеяться, что эта научная проблема привлечет научные силы, особая надежда на энтузиазм молодых исследователей.
В заключение мы бы хотели сказать о том, что значение противодействия организованным формам преступности в наши дни возрастает многократно и повсеместно. Можно сказать, что не только для нас, но и для ведущих демократически и индустриально развитых стран проблема борьбы с организованной преступностью становится из года в год все острее. Организованная преступность становится все более мощной, разветвленной, масштабной и завоевывает все новые рубежи. Чтобы эти слова не прозвучали пустым заявлением, приведем только два примера.
Генеральный секретарь упоминавшегося выше XII Конгресса ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию (2010 г.) Антонио Мария Коста в своем выступлении перед
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 1 (53) 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (53) 2012
участниками форума подчеркнул, что организованная преступность превратилась в вид деятельности, сравнимый по оборотам с национальным доходом многих стран и товарооборотом крупнейших корпораций мира [33]. Более того, в декабре 2009 г. он открыл одну «страшную» тайну: оказывается, в самые трудные времена кризиса, когда банки списывали убытки десятками миллиардов долларов, многие из них были спасены ... деньгами организованной преступности. Коста назвал даже сумму «грязных» денег, которая была отмыта: 352 млрд. долларов США. По его словам, во многих городах и странах деньги, полученные от продажи наркотиков, были единственным капиталом для инвестиций [45]. Кстати, ничего уникального в этом явлении нет: мир знает целый ряд подобных «добрых дел» со стороны криминала. Стоит вспомнить, к примеру, годы Великой депрессии в США. Длительное действие сухого закона привело к острейшему денежно-финансовому кризису, вся наличность из банков постепенно перетекла бутлегерам. И тогда спасением для страны, бизнеса и политиков стали капиталы бутлегеров
— инвестиции пошли щедро, что хорошо окупалось. Принцип обменных отношений был простой: мы вам — деньги, вы нам — легализацию, освобождение от уголовной ответственности, официальный статус добропорядочного гражданина. Serva me, servabo te (Ты — мне, я — тебе). Таким образом мимикрировал, к примеру, бывший бутлегер Джозеф Кеннеди, в дальнейшем — основатель известной династии богачей и политиков: в благодарность за достойное финансирование предвыборной кампании ставший в 1933 г. президентом США Франклин Рузвельт одним из первых своих указов назначил бывшего «цеховика» на пост главы дипломатической службы США в Великобритании. O temporal O mores! (О времена, о нравы!).
Не так давно Национальным Центром изучения организованной преступности США (The National Gang Intelligence Center, NGIC) был опубликован доклад о состоянии и основных тенденциях организованной преступности в США [46]. Из текста доклада следует, что в Соединенных Штатах специалисты ФБР и иных правоохранительных органов обеспокоены ухудшением криминальной ситуации в стране. Они рассматривают организованные преступные группы в качестве одного из наиболее значимых дестабилизирующих факторов и называют новые угрозы со стороны организованной преступности: члены ОПТ все чаще вовлекаются в беловоротничковую преступность, что менее рискованно, чем традиционные виды преступной деятельности (торговля оружием и наркотиками); банды активно поощряют продвижение своих членов и их родственников на руководящие посты в органах государственной и судебной власти; наконец, наблюдается проникновение банд в вооруженные силы США.
Российская организованная преступность также набрала силу и стала реальной угрозой национальной безопасности. В.С. Овчинский утверждает, что уже к концу девяностых годов прошлого века организованная преступность, мафия стала у нас формой жизни [47]. Овчинский в этой статье высказывает мнение, что, «несмотря на победные реляции о постоянном снижении преступности, ситуация с ее организованными формами складывается кризисная. Сейчас многие эксперты говорят, что в стране повторяется ситуация “лихих 90-х”. Думаю, что все гораздо хуже. Если в 90-е годы ОПТ рвались во власть, то теперь они — внутри власти, на всех ее этажах, во всех разновидностях. Так называемое прокурорское дело в столичной области тому подтверждение. Ведь это уже не “прокурорское” дело, а дело мафиозно-правоохранительной сети. В нее вовлечены сотрудники самых разных правоохранительных органов, чиновники разных ведомств и регионов». Даже если бывший ответственный сотрудник милиции и Интерпола в чем-то перегибает палку в своих оценках, то его особая озабоченность положением дел в борьбе с организованной преступностью оправдана, и привлекать внимание общества и государственных институтов к решению этой проблема нужно активнее. Автор считает, что наступило время для принятия решительных действий в отношении этой угрозы: «Безусловно, необходимы срочные меры по блокированию процесса разрастания ОПТ. Необходимо. упорядочить бесконечные изменения в УК и УПК, особенно со стороны его ничем не оправданной либерализации». Нам представляется, что тема либерализации и гуманизации уголовного закона, безусловно, требует большего внимания юридической общественности и специалистов, нужна большая открытость и прозрачность обсуждения производимых в УК РФ изменений. Видимо, не стоит принципиальные реформы такой важнейшей сферы правового регулирования общественных отношений оставлять за рамками процедур публичных обсуждений. (См., напр., публикации доктора юридических наук, профессора Московской академии управления МВД России П. А. Скобликова [48 и др.]). Нужен федеральный план борьбы с преступностью с четкими ориентирами и целями. Необходимо воссоздание подразделений по борьбе с оргпреступностью в МВД. Скорее всего, в виде Федеральной службы по борьбе с организованной преступностью, коррупцией и терроризмом при МВД, выстроенной по типу ФБР без подчинения местным МВД, УВД» [47]. Недавние события в ОВД «Дальний» Татарстана, по сути, подтвердили существование крайне тревожного тренда в состоянии правоохранительных органов и необходимость проведения их более глубокой санации и конструктивного реформирования. Данный тренд ранее неоднократно проявлялся в аналогичных трагических ситуациях в разных регионах страны (станица Кущевская Краснодарского края, 75-й отдел полиции Санкт-Петербурга и т.п.). Отдел полиции «Дальний» расформировали, приказом Министра внутренних дел России МВД Татарстана напрямую переподчинили федеральному министерству. Видимо, настало время многое переосмыслить в сложившихся подходах.
Завершая наш разговор, обратим внимание последнее обстоятельство. В одном из первых отечественных учебников по конституционной экономике, вышедшем в свет в 2006 г., авторы в самом начале первой главы заключают, что изучение права без постоянного учета основ экономических знаний может превратить такое обучение в формальную схоластику, оторванную от жизни [48, с. 11]. Этот вывод, так же как и приведенная в начале статьи цитата из Дж. Альбанезе о необходимости разобраться в экономических причинах возникновения организованной преступности, крайне важны для понимания природы современной организованной преступности и факторов ее детерминации, а
также формирования основ экономической теории организованной преступности. Важно при этом помнить, что изучение права должно опираться на учет прогрессивных экономических знаний, адекватно отражающих как существующие экономические реалии, так и перспективы становления будущих моделей экономики, которые будут обладать большей мере свойствами социальности, ассоциативности, справедливости и эффективности. А это уже задача самих экономистов — поднять экономическую науку на новый гуманистический уровень развития и сформировать модели национальных экономик, обладающих изначально низким уровнем криминогенности социальных отношений [49]. Реализация такой задачи означала бы формирование основ криминологически здорового хозяйственного организма, который уже на «генетическом уровне» отторгал преступное экономическое поведение в его организованных и неорганизованных формах. Поскольку такой идеал в обозримом будущем вряд ли достижим, экономистам и юристам остается объединять усилия на ниве синтеза своих профессионально-отраслевых подходов и знаний и формировать основы экономической теории организованной преступности, способной дать эффективный инструментарий не только познания природы этого криминального феномена, но и противодействия ему.
Список литературы
1. Лльбанезе, Аж. Таинственная мафия: организованная преступность // Криминология / под ред. Дж. Ф. Шели / Пер. с англ. 3-е международное издание. — СПб.: Питер, 2003.
2. Кудрявцев, В. Н. Социальные причины организованной преступности в России // Организованная преступность и коррупция. Исследования, обзоры, информация. Социально-правовой альманах. — Вып. 1. — Екатеринбург, 2000. — С. 7—20.
3. Колесников, В. В. Экономическая преступность и рыночные реформы: политико-
экономические аспекты. — СПб.: Изд-во СПбУЭФ, 1994.
4. Аолгова, Л. М. Криминологии методология // Российская криминологическая энциклопедия / под общ. ред. А. И. Долговой. — М.: Изд-во НОРМА, 2000.
5. Колесников, В. В. Феномен организованной экономической преступности // Экономическая безопасность России: политические ориентиры, законодательные приоритеты, практика обеспечения / / Вестник Нижегородской академии МВД России. — 2002. — № 2. — С. 32—43.
6. Колесников, В. В. Феномен организованной экономической преступности. [Электронный ресурс]
— Режим доступа: jurfak.spb.ru/centers/traCCC/article/kolesnikov1.htm.
7. Колесников, В. В. Организованная экономическая преступность и криминальная экономика // Ученые записки Института права. — 2002. — № 9. — СПб.: СПбТУЭФ, 2002. — С. 49—60.
8. Быков, В. Н. и др. О природе организованной криминальной экономической деятельности / / Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: 9-я Международная научная конференция : сб. материалов. — Ч. 1. Красноярск, 16-17 февраля 2006 г. — Красноярск: Изд-во Сибирского юридического института МВД России, 2006. — С. 315—318.
9. Быков, В. Н. Организованная криминальная экономическая деятельность как угроза национальной безопасности России / / Научно-технические ведомости Санкт-Петербургского политехнического университета. — 2006. — № 4 (46). — С. 203—205.
10. Быков, В. Н. Организованные формы криминальной экономической деятельности как угроза безопасности России : автореф. дис. ... канд. экон. наук. — СПб., 2006. — 25 с.
11. Becker, G. S. Crime and Punishment an Economic Approach // Journal of Political Economy. — 1968. - Vol. 76. - № 2. - P. 169-217.
12. SchelUng, Т. C. Economic Analysis and Organized Crime // U.S. The President's Commission on Law Enforcement and Administration of Justice. Task Force Report: Organized Crime. Annotations and Consultants Paper. - Washington, 1967. - P. 114-126.
13. Rubin P. H. The Economics of Crime // The Economics of Crime. N.-Y, 1980. - P. 13-26. (Первоначально данная статья опубликована в Atlantic Economic Review, 1978 July-August).
14. Buchanam J. M. Defense of Organized Crime? // The Economics of Crime. Cambridge (Mass.), 1980. - P. 395-410. (Первоначально эта статья была опубликована в 1973 г. в сборнике "The Economics of Crime and Punishment").
15. Тимофеев, Л. M. Наркобизнес. Начальная теория экономической отрасли. - М.: РТТУ, 1998.
16. Теневая экономика-2007 / под общ. ред. Л.М. Тимофеева; сост. Ю.В. Латов. - М., 2008.
17. Тимофеев, Л. M. Теневые экономические системы современной России: теория - анализ -модели. - М.: Издат. центр РТТУ, 2008.
18. Латов, Ю. В. Экономическая теория преступлений и наказаний («экономические империалисты» в гостях у криминологов) // Вопросы экономики. - 1999. - № 10.
19. Латов, Ю. В. Экономика вне закона // Очерки по теории и истории теневой экономики. -М.: МОНФ, 2001.
20. Латов, Ю. В. Экономический анализ терроризма // Общественные науки и современность. - 2007. - № 5.
21. Латов, Ю. В., Ковалев, C. Н. Теневая экономика : учебное пособие для вузов. - М.: Норма, 2006.
22. Полтрович, В. M. Факторы коррупции // Экономика и математические методы. 1998. - Т. 34. - Вып. 3.
23. Левин, M. М., Цирик, M. Л. Коррупция как объект математического моделирования // Экономика и математические методы. - 1998. - Т. 34. - Вып. 3.
24. Левин, M. М., Цирик, M. Л. Математическое моделирование коррупции // Экономика и математические методы. - 1998. - Т. 34. - Вып. 4.
25. Россия и коррупция: кто кого. Доклад Фонда ИНДЕМ. - М., 1998.
26. Коррупция и заработная плата. Доклад Фонда ИНДЕМ. - М., 2002.
27. Волков, В. Политэкономия насилия, экономический рост и консолидация государства //
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (53) 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (53) 2012
Вопросы экономики. - 1999. - № 10.
28. Волков, В. В. Силовое предпринимательство: экономико-социологический анализ. - М.: Издательский дом ТУ ВШЭ, 2005
29. Олейник, Л. Н. Тюремная субкультура в России: от повседневной жизни до государственной власти. - М.: Инфра-М, 2001.
30. Гияинский, Я. М. Экономика и преступность: криминологический подход // Экономика и право в эпоху глобализации. Материалы Международной научно-практической конференции. - СПб., 2007. - С.19-21.
31. Гияинский, Я. М. Социально-экономическое неравенство как фактор генезиса преступности // Экономика и право: институциональный подход в обеспечении законности и правопорядка: Тезисы выступлений: Научно-практическая конференция. Санкт-Петербург, 28 марта 2008 г. / науч. ред. В. В. Колесников. - СПб.: Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Академии Тенеральной прокуратуры РФ, 2008. - С. 57-60.
32. Честнов, М. Л. Методологические проблемы взаимодействия права и экономики в эпоху глобализации // Экономика и право: институциональный подход в обеспечении законности и правопорядка: Тезисы выступлений: Научно-практическая конференция. Санкт-Петербург, 28 марта 2008 г. / науч. ред. В. В. Колесников. - СПб.: Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Академии Тенеральной прокуратуры РФ, 2008. - С. 19-25.
33. Репецкая, Л. Л. Организованная преступность в сфере экономики и финансов и проблемы борьбы с ней. - Иркутск: ИТЭА, 2000.
34. Овчинский, В. C. Криминология кризиса. - М.: Изд-во Норма, 2009. - 239 с.
35. Экономика и право: институциональный подход в обеспечении законности и правопорядка: Тезисы выступлений: Научно-практическая конференция. Санкт-Петербург, 28 марта 2008 г. / Науч. ред. В. В. Колесников. - СПб.: Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Академии Тенеральной прокуратуры РФ, 2008. - 123 с.
36. Прокуратура и институты гражданского общества в противодействии коррупции: Научнопрактическая конференция, Санкт-Петербург, 23 мая 2008 г. : материалы конференции / под общ. ред. Н. П. Дудина; отв. ред. В.В. Колесников. - СПб.: Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Академии Тенеральной прокуратуры РФ, 2008. - 162 с.
37. Колесников, В. В. Основы экономической криминологии // Преступность среди социальных подсистем. Новая концепция и отрасли криминологии : монография / под ред. Д. А. Шестакова. -СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. - С. 200-201.
38. Колесников, В. В., Быков В. Н., Борисов О. Л. Коррупция как экономический институт и объект экономико-правового анализа: поиск подходов / / Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. - 2011. - № 4 (52).
39. Колесников, В. В. Экономическое развитие и преступность // Современные проблемы и стратегия борьбы с преступностью : монография / науч. ред. В. Н. Бурлаков, Б. В. Волженкин. - СПб.: Издательский Дом С.-Петерб. гос. ун-та, Издательство юридического факультета С.-Петерб. гос. ун-та, 2005.
40. Колесников, В. В. Условия и причины криминализации экономических отношений на этапе рыночных реформ: политико-экономическое исследование : автореф. дис. ... докт. экон. наук. - СПб., 1995.
41. Олсон, М. Рассредоточение власти и общество в переходный период. Лекарства от коррупции, распада и замедления темпов экономического роста / / Экономика и математические методы. - 1995. - Т. 31. - Вып. 4.
42. XII Конгресс ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию. г. Сальвадор, Бразилия, 12-19 апреля 2010 года. - A/CONF.213/3. Distr.: General. 1 February 2010. Russian. - С. 6.
43. Основы борьбы с организованной преступностью : монография / под ред. В. С. Овчинского, В. Е. Эминова, Н. П. Яблокова. - М.: Инфра-М, 1996.
44. Колесников, В. В. Методология формирования стратегии и тактики противодействия криминализации экономики России // Что такое «криминализация экономики» и как с ней бороться? Монография / [Алабердеев и др.; под ред. А.А. Крылова; ред колл.: Крылов А.А. (глав. ред.), Есипов
B.М., Колесников В.В., Латов Ю.В.]. - М.: Экономика, 2011. - С. 489-556.
45. Квашис, В., Овчинский, В. Сесть негде // Огонёк. - 26 апреля 2010. - № 16 (5126). [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.kommersant.ru/ISSUES.PHOTO/OGONIOK/2010/016/o_07.gif.
46. Национальная оценка угрозы со стороны организованной преступности в США: новые тенденции. // National Gang Threat Assessment - Emerging Trends. - Washington, 2011. - 96 р. -[Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.csef.ru/studies/politics/projects/russia_future/articles/ 2045/. Адрес доклада на англ. яз.: http://www.fbi.gov/stats-services/publications/2011-national-gang-threat-assessment/2011%20National%20Gang%20Threat%20Assessment%20%20Emerging%20Trends.pdf.
47. Овчинский, В. Мафия как форма жизни // Московская правда. - 2011. - 28 июля. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.mospravda.ru/issue/2011/07/28/article28403.
48. Скобликов, П. Л. Основания и последствия ослабления ответственности экономических преступников в современной России // Закон. - 2011. - № 9. - С. 96-105.
48. Баренбойм, П. А., Гаджиев, Г. Л., Лафитский, В. М., Mаy, В. Л. Конституционная экономика : учебник для юридических и экономических вузов. - М.: ЗАО Юстицинформ, 2006.
49. Колесников, В. В. О новой парадигме мирового экономического развития и принципах формирования криминологически здоровых хозяйственных систем и моделей экономического поведения / Экономическое развитие и преступность / / Современные проблемы и стратегия борьбы с преступностью : монография / науч. ред. В. Н. Бурлаков, Б. В. Волженкин. - СПб.: Издательский Дом
C.-Петерб. гос. ун-та, Издательство юридического факультета С.-Петерб. гос. ун-та, 2005. - С. 330-350.
