CC BY
37
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 1 (216). История. Вып. 43. С. 124-128.
А. В. Власова, С. С. Смирнов
ОРГАНИЗАЦИЯПОПЕЧИТЕЛЬСТВ О БЕДНЫХ
ЦЕРКОВНОГО ЗВАНИЯ И ЦЕРКОВНО-ПРИХОДСКИХ ПОПЕЧИТЕЛЬСТВ В РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКА
В представленной статье авторы рассматривают особенности организации основного структурного элемента в системе социальной помощи Русской Православной Церкви в дореволюционный период - приходских попечительств. Основное внимание в статье уделено значению и роли церковных учреждений благотворительной направленности.
Ключевые слова: Урал, Русская Православная Церковь, дореволюционный период, попечительства, церковно-приходские попечительства.
Место приходских попечительств в организации благотворительной деятельности, как и сами мотивы этой деятельности, в пореформенную эпоху нельзя определить, не вникнув в сущность взаимоотношений между Православной Церковью и государством. После отмены крепостного права эти взаимоотношения менялись настолько быстро, что многие современники, а вслед за ними и историки, стали даже говорить о церковной реформе. Инициатором изменений выступало государство (прежде всего, в лице министра внутренних дел П. А. Валуева и управляющего императорской канцелярией М. П. Корфа). В итоге обострились государственно-церковные противоречия, внешнее выражение которых проявлялось в разной интерпретации роли РПЦ в обществе вообще и приходской жизни в частности.
К середине XIX в. охранительная функция церкви заметно ослабла. В обществе росло религиозное и политическое вольнодумство. И хотя процесс этот был объективным, такое положение дел не устраивало ни политический институт - государство, ни идеологический институт - Православную Церковь. Здесь их интересы совпадали. Однако пути восстановления авторитета церкви светские и религиозные власти представляли себе по-разному.
Церковно-приходские попечительства как форма общественного социального призрения в России стали возникать после указа от 2 августа 1864 г., утвердившего Положение о приходских попечительствах при православных церквах1. Официальной целью их создания являлось «попечение о благоустройстве и благосостоянии приходской церкви и при-
чта в хозяйственном отношении, а также об устройстве первоначального обучения детей и для благотворительных действий в пределах прихода». Приходские попечительства должны были способствовать укреплению позиций церкви. Поэтому в их состав в обязательном порядке должны были входить только лица, «отличающиеся благочестием и преданностью вере православной»2.
Создание попечительств и контроль за их деятельностью также возлагались на епархиальных архиереев. По своей структуре, целям и принципам деятельности приходские попечительства несколько напоминали приказы общественного призрения, чья деятельность к моменту выхода данного указа уже сворачивалась из-за неэффективности. Вместе с тем, структура и деятельность попечительств во многом отличались от приказов.
Во-первых, они различались масштабами деятельности. Если приказы действовали на территории целой губернии, то попечительство охватывало всего один приход. Во-вторых, целями. Если основной целью приказов являлось призрение бедных, то в деятельности попечительств оно отходило на четвертый (последний) план (после строительства и содержания церквей, материальной поддержки церковных причтов и обеспечения церковно-приходских школ, призванных осуществлять религиозное воспитание детей).
Основным источником доходов попечительства, особенно в первые годы существования, когда оно не имело ни капиталов в банке, ни недвижимости, предполагались добровольные пожертвования прихожан, а если возможно, то и других лиц, к данному приходу не относящихся.
Закон рассматривал их как религиозно-общественные организации приходского масштаба и предусматривал обязательное участие собрания прихожан в решении некоторых вопросов. Однако участие это было не слишком широким: общее собрание прихожан избирало выборных членов попечительства, ежегодно утверждало отчеты о финансовой деятельности попечительства и могло организовать проверку финансовой отчетности, но, главное, для чего оно привлекалось и что от него требовалось, - это устанавливать денежные сборы с прихожан, обязательные, но на добровольной основе (обязательным сбор становился, если прихожанин соглашался на это).
Добровольно на дополнительный денежный сбор соглашались далеко не все. Именно поэтому церковь соглашалась на участие в по-печительствах представителей гражданского общинного управления. В задачу последних входило «побуждение» селян к участию в благотворительной деятельности.
Однако, в отличие от других подобных благотворительных учреждений (учреждения ведомства императрицы Марии Федоровны, императорское Человеколюбивое общество и др.), приходские попечительства не имели ни общего центра, ни характерного для таких общегосударственных конструкций централизованного планирования и бюджета. Каждое попечительство действовало само по себе, практически не имея связи с другими попечительствами даже на территории одной епархии.
Не являясь на практике полугосударственными учреждениями, приходские попечительства строились на более демократичной основе, чем приказы. Во-первых, открывались они не в обязательном порядке, а по мере необходимости и при наличии возможности. Количество постоянных и выборных членов, порядок работы, решение о самоликвидации принимались ими самостоятельно. Участие в их деятельности прихожан объявлялось добровольным. С приказами их сближали структура и порядок управления (деление управленческой структуры на две части - «непременную», в которую попечители входили по должности, и выборную), право заниматься финансовыми операциями, пополнять счета путем перечисления на них некоторых видов штрафов и др. С другой стороны, попечительства имели некоторые
черты, сближавшие их с земствами, включая право на самообложение - введение (правда, с согласия облагаемых) единовременных или постоянных сборов, напоминавших местные налоги.
Церковные попечительства создавались постепенно, начиная со столиц. К 1901 г. они состояли при 20 % всех церквей, а к 1903 г. были созданы уже в половине православных приходов. Тем не менее, современники считали, что этот процесс идет крайне медленно: ведь со времени издания «положения» прошло уже почти 40 лет, а половина приходов «так и не обзавелась удобствами и возможностью» для открытия своих попечительств - с сожалением писал в «Трудовой помощи» исследователь этого вопроса В. Андерсон3.
Как и в отношении других общественных учреждений благотворительной направленности, их «расцвет» пришелся на период с 90-х гг. XIX по начало XX в. Так, по данным официальной статистики, за пятилетие с 1894 по 1899 г. численность попечительств выросла на четверть (с 14,7 тыс. до 18,2 тыс.)4, а к началу 1902 г. составляла уже 19108 (то есть увеличилась по сравнению с 1894 г. еще на 30 %)4.
Однако продолжительность существования большинства из них была недолгой. Так, в 1893 г. вновь возникло 872 попечительства, а закрылось 686 (79 %).
Кроме того, существенное значение имели их финансовые возможности. Объем денежных средств, которыми располагали попечительства, в целом по стране год от года увеличивался. Так, в 1894 г. ими было истрачено 2,3 млн р., в 1895 - 3,1 млн, а в 1900 г. - 4 млн, в 1901 г. - 4,6 млн. Однако возможности различных попечительств существенно различались. Наиболее «богатыми» были столичные5. Доходы провинциальных (особенно сельских) попечительств были гораздо скромнее. В большинстве епархий сбор пожертвований не превышал 50 тыс. р. в год. Структура расходов попечительства во многом зависела от того, насколько влиятельными были ее выборные члены, придерживавшиеся взглядов на попечительства как на структуры земского типа.
Из уральских епархий одной из наименее «благотворительных» в начале 1900-х гг. (даже в масштабах всей страны) являлась Вятская. В 1901 г. в ней приходскими попе-чительствами было собрано 386 тыс. р., а на
содержание приходских школ, богоугодных заведений и другие виды благотворительности в 1902 г. было истрачено всего 10,3 тыс. (2,7 %).
Наоборот, Оренбургская и Уфимская епархии являлись наиболее социально ориентированными. Попечительства даже относительно небольшой (в сравнении с Вятской) Уфимской епархии потратили на благотворительные нужды в том же году 12,4 тыс. Примерно столько же было израсходовано и в Оренбургской - 11,6 тыс., а в Пермской и Екатеринбургской вдвое больше, чем в Вятской (20,7 тыс. и 25 тыс. р. соответственно)5. Тем не менее, даже и в таких епархиях подавляющая часть средств тратилась на церковные нужды. На собственно благотворительность выделялись ничтожные суммы.
В целом же современники в середине 1880-х гг. отмечали: «...что касается до благотворительности духовного ведомства по отношению к нищим не духовного звания, то <...> ограничивается лишь выставкой в церквах кружек для сбора подаяний и затем призрением, со стороны некоторых монастырей, богомольцев - нищих, бесплатною выдачею им пищи, одежды и т. п.»6.
Правда, в церковной среде были и сторонники «благотворительного» направления деятельности попечительств. Так, известный «благотворитель» - основатель первого в России дома трудолюбия - протоиерей Андреевского собора Кронштадта И. И. Сергиев (более известен как Иоанн Кронштадтский) в программной речи, сказанной 9 июня 1874 г. при открытии местного попечительства, заявил, что главной задачей попечительства является «уничтожение нищенства и попрошайства в нашем городе, для искоренения лености, праздности, тунеядства и пьянства, для приискания работ бедным, для учреждения ремесленной школы для бедных детей», и уж во вторую очередь «оно может иметь предметом своим и самый храм, попечение о его благолепии, чистоте и о потребностях его; о поддержании хора певчих и наконец самый причт»7. Таким образом, он поменял местами приоритеты, изложенные в «Положении». На первое место он передвинул (с последнего) даже не вопросы благотворительности в узком церковном понимании - подача нищему милостыни непосредственно или через церковную кружку,
а шире - как социальную помощь, направленную на искоренение самого нищенства через предоставление возможности трудиться и борьбу с социальными отклонениями. Забота о «благолепии» храма у него передвинулась на второе место, а содержание причта - со второго на последнее.
Авторитет Иоанна Кронштадтского был велик. В 1990 г. он был канонизирован Русской Православной Церковью. И у него были последователи, но основная масса по-печительств на первое место, как было показано выше, всё же ставила церковное «благолепие».
Об этом же писал в 1887 г. протоиерей П. П. Смирнов-Платонов: «Как скоро есть неравенство состояний в нравственном и материальном положении людей, с которыми живем, этого достаточно, чтобы сознать и исполнять обязанность христианской любви и помощи. Мы не имеем права употреблять только на себя все, что имеем, совсем забывши о меньших наших братиях - о бедных людях, которым дано меньше благ, чем нам, и больше нужды и страданий.»8.
Эта ведомственная разобщенность и противостояние вместе со слабой активностью прихожан в конце концов, по мнению известного специалиста в области социального призрения Е. Максимова, и привели приходские попечительства к упадку, поскольку сторонники земского подхода стали отходить от участия в работе попечительств, переключив свое внимание на земства и благотворительные общества, склоняя туда и социально активных прихожан.
В результате, несмотря на большой идеологический «вес» и ведущие позиции в пропаганде социальной помощи и призрения, по масштабам практической благотворительной деятельности сама церковь (в лице приходских попечительств) заметно отставала от нарождавшегося светского общественного призрения. По данным за 1893 г., 536 зарегистрированных церковноприходских попе-чительств в среднем призревали по 46 человек, тогда как благотворительные общества в неземских губерниях призревали в среднем по 534 человека, а каждое такое общество в земских губерниях помогало 3707 нуждающимся.
Заметно скромнее, в сравнении со светскими, была и численность приходских «богоугодных заведений», являвшихся основны-
ми типами благотворительных учреждений при церковных приходах. Всего к 1890 г. при 37,5 тыс. приходских храмах имелось 18232 попечительства, 660 богаделен и 480 больниц (приблизительно одна богадельня на 57 приходов и одна больница на 78). Как правило, и богадельни, и больницы были очень скромными заведениями, имевшими по 5-10 коек9. Никакой серьезной медицинской помощи они оказывать не могли. Однако и эти скромные заведения, хотя и располагались на территории приходов, по существу содержались светскими лицами из числа зажиточных прихожан. По этой причине большинство богаделен создавалось в столицах, где богатых граждан было гораздо больше, чем в провинции. Так, только в Москве имелось 178 богаделен на 2492 человек (почти четверть всех приходских богаделен в стране), причем все они были «частными», то есть устроенными на пожертвования состоятельных лиц10. Рядовой приход, если только он не находился в богатом купеческом поселении, не был в состоянии содержать даже самую невзрачную богадельню. Ведь даже гораздо более экономически мощный приказ общественного призрения мог себе позволить 2-3 таких заведения на всю губернию.
Элементарная логика подсказывает, что в таких условиях единственным разумным способом создания большего числа богоугодных заведений было объединение финансовых средств приходов в рамках епархии. Однако из-за указанных выше разногласий и стремления реформаторов оживить «местную инициативу» подобные шаги не только не приветствовались, но и строго воспрещались.
В несколько ином положении оказывались монастыри. В отличие от приходских церквей, они располагали жилыми помещениями, имели работников в лице послушников и монахов, вели собственное хозяйство, занимались торговлей и промыслами. Поэтому их благосостояние менее зависело от пожертвований населения, а условий и возможностей для организации закрытого призрения было гораздо больше. Именно по этой причине монастырям (еще со времен «Стоглавого» собора) вменялось в обязанность заниматься социальным призрением, хотя бы собственных престарелых и больных монахов. С 1866 г. создание при монастырях богоугодных заведений (богаделен, приютов, больниц, школ) стало обязательным для каждой вновь от-
крываемой обители. В указе обер-прокурора Синода Л. А. Толстого от 6 апреля 1866 г. учредителям монастырей предлагалось «соединить с удобствами монашеской жизни цель благотворительную или воспитательную». На основании этого документа в период с апреля 1866 по 1869 г. было учреждено 10 монастырей со школами, богадельнями и приютами. С 1870 по 1886 г. было учреждено еще 37 таких монастырей. Это заметно увеличивало масштабы церковной благотворительной деятельности, но всё равно не делало её ведущей материальной силой в этой сфере. Если, как указывалось выше, в начале XX в. (1900 г.) на «дела строгого благотворения» приходские попечительства истратили 693 тыс. р. (включая расходы на содержание церковно-приходских школ), то все социальные расходы на эти же нужды составили (в 1902 г.) около 46 млн р.11 Доля, как видим, ничтожная.
Таким образом, если отказаться от субъективных оценок и общих фраз, а использовать сухой язык статистики, то наиболее объективной оказывается оценка роли приходских попечительств, сделанная еще современником: В целом же роль этого сектора благотворительной помощи в начале XX в. можно охарактеризовать словами современника: «... как действительно незначительна и даже ничтожна благотворительная деятельность приходских попечительств, оторванных <...> от земской жизни и деятельности населения. Вся их деятельность в Империи в этой области, даже с присоединением деятельности по церковно-приходским школам, выражается суммой расхода, не превышающего расхода, например, только одного С.-Петербургского частного благотворительного Общества попечения о бедных и больных детях»12.
Примечания
1 2ПСЗ. Т. 34, № 41144.
2 2ПСЗ. Т. 34, № 41114. Ст. 1. Высш. утвержд.
2 авг. Положения.
3 Трудовая помощь. 1908. № 5.
4 Антология социальной работы : [в 5 т.] / сост. М. В. Фирсов ; Ин-т психосоц. работы. М. : Сварогъ : НВФ СПТ, 1994. Т. 1 : История социальной помощи в России. С. 84.
5 Там же. С. 88.
6 Доклад комиссии, учрежденной для обсуждения вопросов призрения нищих в сельских
и городских обществах и способов призрения лиц, не приписанных ни к каким обществам. СПб., 1878.
7 Сергиев, И. И. (о. Иоанн Кронштадтский). Сборник проповедей о. Иоанна Кронштадтского / сост. В. Пустошкин. СПб. : Печ. Гра-фич. ин-та, 1911. 16 с.
8 Смирнов-Платонов, П. П. Редакционная статья // Дет. помощь. 1887. № 4. С. 106-107.
9 РГИА. Ф. 796. Д. 2328. Л. 28; Д. 2385. Л. 96; Д. 2699. Л. 15.
10 Подсчеты произведены Г. Н. Ульяновой. См.: Ульянова, Г. Н. Церковноприходские
попечительства как структурная единица благотворительности внутри местного сообщества в позднеимперской России. СПб., 2004. С. 167-176. По данным 1902 г. по изд.: Благотворительность в России. Т. I. С. 69.
11 Покотилова, Т. Е. Теоретико-методологический и историографический аспекты феномена российской благотворительности. Ставрополь : Изд-во СГУ, 1998. 96 с.
12 Максимов, Е. Особые благотворительные ведомства и учреждения. СПб., 1903. Цит. по: Антология социальной работы. Т. 1.
