CC BY
163
ИСТОРИЯ
УДК 94(470+571)
Гулин Александр Олегович
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
holst90@mail.ru
ОРГАНИЗАЦИЯ МЕДИЦИНСКОЙ И СОЦИАЛЬНОЙ ПОМОЩИ БОЛЬНЫМ И РАНЕНЫМ ВОИНАМ В НАЧАЛЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ (на материалах Костромской и Ярославской губерний)
Часть 1
В статье рассматриваются вопросы становления системы медицинской и социальной помощи в начале Первой мировой войны (далее — ПМВ) на примерах Костромской и Ярославской губерний.
Ключевые слова: Первая мировая война, эвакуация, госпитали, Всероссийские земский и городской союзы, благотворительность.
Не виданные ранее масштабы боевых действий в ходе начавшейся для России . 19 июля 1914 года [23] мировой войны, использование противником новых мощных видов оружия и боеприпасов по-особенному поставили перед российскими военными и гражданскими органами власти проблемы эвакуации, госпитализации, лечения и последующей реабилитации больных и раненых солдат и офицеров русской императорской армии.
Реалии первых дней и месяцев войны показали явную несостоятельность предвоенных планов Военного министерства по организации медицинской помощи раненым, поскольку их число ежемесячно исчислялось не несколькими сотнями и тысячами человек, как предполагалось, а десятками и сотнями тысяч. Всего за период с 22 июля 1914 по 1 мая 1915 года боевые потери действующей армии составили 1 млн. 192 тыс. 102 человека, в том числе по причине ранений и контузий - 612 тыс. 199 человек [42, с. 30].
Тыловые эвакуационные госпитали, находившиеся в ведении командующих внутренними военными округами, оказались неподготовленными к таким объемам работ, о чем было сказано в докладе начальника эвакуационного управления Главного управления Генерального штаба 10 августа 1914 года. Только нераспорядительностью и некомпетентностью должностных лиц можно объяснить тот факт, что через три недели после начала войны «больничных мест для постоянного лечения больных и раненых в распоряжении Военного ведомства не имеется и для открытия их мобилизационным планом не предусмотрено ни необходимых для этого госпиталей, ни личного состава» [1, с. 170]. В мемуарах очевидцев тех далеких событий можно встретить массу примеров бездушного, если не сказать преступного, отношения к раненым в первые недели войны: «16-е авг[уста]. Раненые не эвакуируются, днями лежат на земле, не имеют ни питья, ни пищи» [2, с. 42]; «Всех хуже была подача первой помощи у военного ведомства: не было
ни повозок, ни лошадей, ни перевязочных средств...» [41, с. 96]; «Докторский персонал был недостаточен; самых необходимых медикаментов не было; раненых сваливали на полу товарных вагонов, без медицинского присмотра, и они сотнями умирали в поездах» [35, с. 399].
Альтернативой неорганизованности и неумения военных чиновников наладить дело эвакуации и госпитализации раненых стала деятельность образованных 30 июля и 9 августа 1914 года Всероссийского земского союза (ВЗС) и Всероссийского союза городов (ВСГ). Исполнительными органами союзов стали Главные комитеты под председательством кн. Г.Е. Львова и будущего московского городского головы М.В. Челнокова. Первоочередными задачами комитетов стало решение вопросов эвакуации раненых в тыловые губернии, организации лечебных учреждений, подбора и подготовки медицинских кадров, обеспечения госпиталей, лазаретов и больниц медикаментами и оборудованием, «привлекая те силы, которых у правительства не было» [4, с. 54]. Результатом энергичных действий местных органов земских союзов стало оборудование уже к 1 сентября 1914 года 102 тыс. 196 больничных коек для приема раненых [40].
Костромская и Ярославская губернии в числе первых поддержали организацию ВЗС и ВСГ, приняв непосредственное участие в работе Московского съезда уполномоченных губернских земств. На съезде Кострому представляли Б.Н. Зузин и П.В. Ка-лачев, Ярославль - С.М. Леонтьев и Д.Е. Тимрот. Но еще до начала работы съезда Костромским губернским земским собранием на чрезвычайном заседании 28 июля было решено ассигновать 100 тыс. рублей на участие в общеземской организации помощи больным и раненым, позаимствовав эту сумму из пенсионного капитала сроком на 10 лет из 5% годовых [26]. В тот же день Ярославское губернское собрание признало необходимым вступить в общеземскую организацию помощи больным и раненым с выделением на эти цели 100 тыс. рублей и образовать Губернский комитет
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2014
© Гулин А.О., 2014
с таковым же ассигнованием. Собрание также постановило позаимствовать денежные средства из страхового капитала сроком на 25 лет из 5% годовых [16, л. 143].
В течение августа 1914 года в Костроме, Ярославле и во всех уездных городах велась активная работа по созданию местных комитетов земских союзов, оборудованию свободных и специально освобождаемых помещений как в казенных, так и в частных зданиях под госпитали, по срочному изготовлению постельного и носильного белья для больных и раненых, назначению и обучению медицинских кадров.
О ситуации на местах в губернский комитет направлялись отчеты, в которых сообщалось о принятых чрезвычайными уездными земскими собраниями решениях. Так, Даниловское земство на собрании 3 августа, признав необходимым свое участие в деле помощи больным и раненым, постановило содержать до 1 января 1915 года 20 госпитальных коек для больных и выздоравливающих и 30 - для раненых. Также разрешалось врачам земской больницы открывать курсы сестер милосердия и выделить 10 тыс. рублей на приобретение 150 комплектов нательного белья, одеял, матрацев, полотенец, халатов, хирургических инструментов, продовольствия на 50 человек из расчета 1 рубль на человека в день [17, л. 14-14а]. 7 августа был учрежден Ростовский уездный комитет помощи больным и раненым, которому было поручено организовать госпиталь на 50 коек и, в зависимости от сумм поступивших средств, открыть приюты для выздоравливающих, объединить в комитет учреждения и лиц, желающих организовать собственные лечебные места, провести сбор пожертвований среди населения города и уезда [18, л. 43-45]. 8, 9, 10 и 12 августа состоялись экстренные заседания, соответственно, Рыбинского, Мышкинского, Молог-ского и Романово-Борисоглебского уездных земских собраний, участники которых также с воодушевлением высказались за вхождение в состав ВЗС и обязались перед губернским комитетом организовать для раненых 25 коек в Рыбинской земской больнице, 30 - в Мышкинской, 100 мест - в больнице Мологского земства и подготовить помещение на 50 кроватей в Романово-Борисоглебске [19, л. 29-31, 40-40 об., 47-51].
Аналогичные доклады поступали и в Костромской губернский комитет помощи больным и раненым воинам. Так, Буйским уездным собранием 1 августа 1914 года было ассигновано на организацию госпиталей и медицинской помощи 5 тыс. рублей, а также принято решение об оборудовании 27 госпитальных коек в одном из отделений городской больницы, 40 коек - в Макаровском училище и 20 - в квартире жены судебного следователя Волошина. На пищевое довольствие планировалось тратить 30-35 копеек в день на человека [13, л. 21-
21 об.]. 11 августа состоялось Кологривское чрезвычайное уездное земское собрание, единогласно постановившее «организовать уездный земский комитет помощи больным и раненым воинам на началах, предложенных Всероссийским Земским Союзом, ассигновав комитету 1000 рублей и предоставив 60 коек в Кологривской, Парфеньевской и Спасской больницах на полном содержании для больных и раненых воинов» [43, с. 35].
В этот период стали появляться результаты проводимой земцами разъяснительной и агитационной работы среди владельцев промышленных предприятий и населения губерний по открытию частных госпиталей и сбору пожертвований на нужды раненых. 13 августа 1914 года в Юрьевецкую городскую управу поступило заявление от г-жи Павловской о желании предоставить свою дачу для размещения 20 раненых с полным содержанием [36]. 15 августа собрание членов Костромского общества взаимопомощи лиц, занятых ремеслами, вынесло постановление о предоставлении общественной больницы в распоряжение городской управы для размещения больных и раненых [37], служащие акцизного управления на совещании 20 августа решили устроить на процентные вычеты из жалования работников госпиталь на 10 кроватей [38]. По сообщению местной прессы, в Ярославской губернии «Акционерное Общество наследников И.Н. Дунаева» пожертвовало 3 тыс.рублей в пользу Ярославской общины сестер милосердия, «Торговый дом наследников П.А. Сакина» поставил ткацкий товар на сумму более 700 рублей, а прихожане села Никольское Даниловского уезда - 94 аршина холста в пользу местного отделения Красного Креста [5].
Одним из результатов влияния хода боевых действий на ситуацию в тылу стало получение главно-начальствующими губерний 16 августа 1914 года телеграммы руководителя ВСГ г. Челнокова о намерении включить Кострому и Ярославль в состав Московского эвакуационного района, с тем чтобы обеспечить планомерность и равномерность распределения больных и раненых по тыловым госпиталям, образованным и содержащимся на средства земств и городов. В телеграмме также отмечалось, что ожидаются большие бои, число раненых в которых может достигать десятков тысяч человек, поэтому подготовленных мест в лечебных учреждениях может не хватить [20, л. 74-74 об.]. Об этом же в своих воспоминаниях пишет и кн. М.В. Голицын, в первые месяцы войны работавший в Московской городской управе и занимавшийся вопросами мобилизации и организации госпитальной сети в городе: «.. .В моменты крупных боев в Москву иной раз эвакуировали такое количество раненых, что не хватало для них мест» [24, с. 510].
Во второй половине августа 1914 года в губерниях продолжалась организация госпиталей различного назначения и количества коек, сбор доб-
ровольных пожертвований для раненых. В основу работы были положены указания Московского комитета ВСГ об открытии как можно большего числа коек, обеспечении раненых средствами гигиены и хорошим питанием. 22 августа в Ярославле по распоряжению губернатора началась проверка всех казенных зданий на предмет их пригодности для размещения раненых и военнопленных [44]. На очередном заседании Ярославского губернского комитета помощи больным и раненым воинам было решено организовать при хирургическом отделении губернской больницы лазарет на 120 коек [3, с. 12-16]. По состоянию на 16 августа сумма прямых денежных взносов в пользу раненых в Ярославской губернии составила 12 тыс. 81 рубль 15 копеек, а в так называемый «вторичный фонд», состоящий из процентных отчислений с оборотных капиталов торгово-промышленных заведений, -2 тыс. 488 рублей [6].
Первая партия раненых в Ярославль прибыла 21 августа 1914 года около 11 часов дня. Состав из нескольких вагонов третьего класса на вокзале встречали вице-губернатор В.П. Кисловский, председатель губернской земской управы Д.Е. Тимрот, члены губернского и городского комитетов помощи раненым. Перевозка раненых была осуществлена каретами скорой помощи, частным автомобилем С.Н. Вахрамеева и купеческими экипажами. Тяжелораненые доставлялись в трамвайных вагонах, на площадки которых были постелены матрацы и подушки. 40 человек прибывших были размещены в госпитале при глазной клинике, оборудованном на средства гласного городской думы Г.П. Привалова, остальные - в госпитале при губернской больнице. Корреспондент «Голоса» особо отметил тот факт, что в ответ на слова утешения в свой адрес раненые отвечали: «Опять пойдем, вот только бы скорее нога поджила», и при этом «глаза их блестят удалью и жаждой еще раз сразиться с ненавистным врагом» [7].
В 11 часов вечера 23 августа первый состав с ранеными прибыл в Кострому. Среди встречавших его были губернатор П.П. Стремоухов, городской голова В.А. Шевалдышев, другие высокопоставленные чиновники и, конечно, толпы обывателей. Всего в вагонах санитарного поезда находилось 485 человек, получивших ранения в ходе боев 11-17 августа на Юго-Западном фронте. Определенная сложность в процессе размещения раненых по госпиталям была вызвана тем, что в годы ПМВ железнодорожный вокзал в Костроме находился за Волгой, а значит, требовалась перевозка прибывших через реку на приспособленных пароходах «Костромич» и «Горожанин» [28]. Будет уместным привести здесь выдержку из воспоминаний очевидца событий августа 1914 года - тогдашнего гимназиста-семиклассника Леонида Колгушкина: «Прибывшим раненым тут же дарили гостинцы, цветы
и неизменные иконки..., потом "братья милосердия" несли их до перевозочного парохода. и далее, на городской стороне, до лазарета. Прием раненых в лазаретах также был обставлен с большой пышностью и заботой» [25, с. 148].
Впоследствии прибытие санитарных поездов в губернии происходило регулярно - от одного до трех раз в неделю. Ввиду поступления большого количества раненых государственные и земские учреждения по-прежнему были вынуждены проводить огромный объем работ по ремонту, оборудованию и благоустройству зданий, приспосабливаемых под госпитали. В газете «Голос» 29 августа было опубликовано «Воззвание Ярославского губ-кома ВЗС помощи больным и раненым» с призывом к населению губернии брать на содержание легкораненых и выздоравливающих, с тем чтобы освобождающиеся места были использованы для размещения больных и раненых, которым для лечения необходим постоянный контроль медперсонала [8]. 1 сентября Костромской городской голова провел в городской управе совещание по вопросу о раненых. Было решено рассылать легкораненых для поправки в уезды, а больных отдавать на содержание в частные дома при условии, что хозяевами будет дано обязательство доставки их к врачам для осмотра и назначения лечебных процедур [28]. В начале сентября «Костромская жизнь» напечатала объявление о том, что по инициативе губернских отделений ВСГ и ВЗС в помещении Костромской губернской управы открыт сбор пожертвований «вследствие настоятельной и неотложной нужды в средствах для помощи больным и раненым воинам». [29]. Начало месяца ознаменовалось также принятием решения об открытии еще одного лазарета в Костроме на 100 мест в помещениях, отведенных гр-ми И.М. Чумаковым и В.Н. Скало-зубовым [30]. В это же время владельцы Романовской мануфактуры в Романово-Борисоглебском уезде Ярославской губернии решили увеличить число коек в открываемом лазарете с 30 до 70 ввиду роста количества поступающих в губернию раненых [9], а 27 сентября на имя Ярославского губернатора гр. Д.Н. Татищева от земского начальника 1-го участка этого же уезда поступило представление о том, что Малаховский волостной сход приговорил ассигновать из запасного капитала 500 рублей на содержание раненых в выделенном на эти цели доме С.И. Смирнова и открыть там лазарет или приют под названием «Лазарет Малаховской волости» [21, л. 94].
Газета «Голос» 10 сентября 1914 года сообщила об открытии в городе Рыбинске в здании технического училища госпиталя на 80 коек [10], а 14 сентября - о подготовке к вводу в эксплуатацию лазарета на 20 мест при «Акционерном обществе А.Н. Вахрамеева» и Пастуховского, Некрасовского и Александровского лазаретов на 155 коек [11].
17 сентября в Костроме состоялось торжественное открытие военных лазаретов № 24 в зданиях духовного училища и Московской гостиницы и № 25 в зданиях дворянского пансиона, духовной семинарии и казармах Пултусского полка. Мероприятие прошло при участии губернатора, губернского предводителя дворянства и градоначальника. Оба заведения были рассчитаны на установку 420 коек каждый. Заведование первым принял на себя доктор К.В. Дримпельман, вторым - врач И.П. Кузнецов [31].
Помимо организации и открытия госпиталей высшим должностным лицам губерний приходилось решать и более мелкие вопросы, такие, например, как заготовка меховых одеял для укрытия раненых в процессе их перевозки через Волгу и дальнейшей транспортировки в госпитали [14, л. 11-12], реализация излишков марлевой ткани, изготавливаемой фабрикой А.Ф. Морокина [15, л. 18-19], проверка состояния казарм Военного ведомства и содержания в них так называемых «слабосильных нижних чинов» [33], закупка 40 тыс. овчинных полушубков для рядовых и 400 романовских полушубков для врачей [22, л. 79].
Проделанная в августе-сентябре 1914 года органами губернской власти и представителями общественности работа по нормализации ситуации с помощью больным и раненым воинам дала свои положительные результаты. Следует отметить, что в целом по России ВСГ оборудовал 24 тыс. 19 госпитальных коек, Московское городское общественное управление - 39 тыс. 96 коек, а ВЗС по состоянию на 1 октября открыл и содержал целую сеть лечебных учреждений, в которых насчитывалось 118 тыс. 954 койки [1, с. 171]. В Ярославской губернии под флагом городского и земского союзов к середине октября было развернуто 2 тыс. 867 коек для раненых, из которых 1 тыс. 354 койки находились на территории Ярославля и размещались в 21 госпитале, принадлежавшем непосредственно городу, земству и частным лицам [34, с. 83]. Сумма добровольных пожертвований ярославцев на нужды комитета помощи раненым составила 56 тыс. 600 рублей [12]. Сводные данные по Костромской губернии на 1 октября 1914 года, к сожалению, отсутствуют. Однако по той интенсивности, с которой поступали в губернию больные и раненые воины в дальнейшем (до 1 тыс. 136 человек в день) [39], можно сделать определенный вывод о том, что вопросы приема и размещения раненых решались в Костроме быстро и качественно. Подтверждением этому выводу служит письмо следующего содержания, опубликованное в газете «Костромская жизнь» 7 сентября 1914 года: «Г-н редактор! Просим поместить наше письмо. Приносим большую благодарность городскому голове Шевал-дышеву за посещение и ласковые расспросы каждого раненого. От души благодарим за хороший
уход и обращение с нами всех служащих больницы, начиная с докторов и кончая сиделками... Мы очень рады, что после пролития своей крови, а также после долгих страданий явились в такое место, где к нам относятся с родительским чувством. Благодарим господ костромичей за усердное посещение нас. С благодарностью остаемся. Раненые» [32].
(Продолжение следует)
Библиографический список
1. Асташов А.Б. Союзы земств и городов и помощь раненым в Первую мировую войну// Отечественная история. - 1992. - № 6. - С. 169-172.
2. Врангель Н.Н. Дни скорби. Дневники 19141915 гг. - СПб.: Журнал «Нева»; «Летний сад», 2001. - 320 с.
3. Врачебно-санитарный обзор Ярославской губернии. Вып. IV. - Ярославль. - 1914 г.
4. Гайда Ф.А. Либеральная оппозиция на путях к власти (1914 - весна 1917 г.). - М.: РОССПЭН, 2003. - 432 с.
5. Голос (Ярославль). - 21 августа 1914 г. - №»191.
6. Голос (Ярославль). - 13 августа 1914 г. - №185.
7. Голос (Ярославль). - 22 августа 1914 г. - №192.
8. Голос (Ярославль). - 29 августа 1914 г. - №198.
9. Голос (Ярославль). - 31 августа 1914 г. - №200.
10. Голос (Ярославль). - 9 сентября 1914 г - №207.
11. Голос (Ярославль). - 14 сентября 1914 г. - №211.
12. Голос (Ярославль). - 2 октября 1914 г. - №226.
13. Государственный Архив Костромской Области (далее - ГАКО). Ф. 143. Оп. 1. Т. 6. Д. 4765.
14. ГАКО. Ф. 133. Оп. 2. Т. 9. Д. 12536.
15. ГАКО. Ф. 133. Оп. 2. Т. 9. Д. 12536.
16. Государственный Архив Ярославской Области (далее - ГАЯО). Ф. 137. Оп. 1. Д. 4535.
17. ГАЯО. Ф. 137. Оп. 1. Т. 2. Д. 4618.
18. ГАЯО. Ф. 137. Оп. 1. Т. 2. Д. 4618.
19. ГАЯО. Ф. 137. Оп. 1. Т. 2. Д. 4618.
20. ГАЯО. Ф. 137. Оп. 1. Т. 2. Д. 4618.
21. ГАЯО. Ф. 73. Оп. 1. Т. 3. Д. 7476.
22. ГАЯО. Ф. 137. Оп. 1. Д. 4533.
23. Здесь и далее даты приведены по старому стилю.
24. Кн. Голицын М.В. Мои воспоминания (1873-1917). - М.: Русский мир. Жизнь и мысль, 2007. - 768 с.
25. Колгушкин Л.А. Воспоминания // Костромская земля. Краеведческий альманах Костромского общественного фонда культуры. - Вып. 5. - Кострома, 2002. - С. 41-158.
26. Костромская жизнь. - 29 июля 1914 г. - №165.
27. Костромская жизнь. - 26 августа 1914 г - №186.
28. Костромская жизнь. - 3 сентября 1914 г. - №192.
29. Костромская жизнь. - 2 сентября 1914 г. - №»191.
30. Костромская жизнь. - 7 сентября 1914 г. - №196.
31. Костромская жизнь. - 18 сентября 1914 г. -№204.
32. Костромская жизнь. - 7 сентября 1914 г. - №196.
33. Костромские губернские ведомости. -13 сентября 1914 г. - №36.
34. Лозинский Б.Р. Ярославская губернская земская больница. - Ярославль, 2005. - 178 с.
35. Милюков П.Н. Воспоминания. - М.: Политиздат, 1991. - 528 с.
36. Поволжский вестник (Кострома). - 13 августа 1914 г. - №2383.
37. Поволжский вестник (Кострома). - 15 августа 1914 г. - №2385.
38. Поволжский вестник (Кострома). - 21 августа 1914 г. - 2389.
39. Поволжский вестник (Кострома). - 28 ноября 1914 г. - №2470.
40. Подсчитано нами по данным: Асташов А.Б. Союзы земств и городов и помощь раненым в Первую мировую войну // Отечественная история. -1992. - № 6. - С. 171.
41. Родзянко М.В. Крушение империи. - Харьков: Интербук, 1990. - 264 с.
42. Россия в Мировой войне 1914-1918 года (в цифрах). - М., 1925. - 105 с.
43. Сборник постановлений Кологривского уездного земского собрания Чрезвычайного созыва 27 марта и 11 августа и очередной сессии 2730 сентября 1914 года. - Кологрив: Типография уездного земства, 1914.
44. Ярославские губернские ведомости. -1914. - 23 августа.
УДК 94(470+571)
Зверев Кирилл Александрович
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
zwerew.kir@yandex.ru
ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В НЕЗАВИСИМОЙ ЭСТОНИИ
В статье рассматривается положение Русской православной церкви в Эстонии во взаимосвязи с политическими изменениями в данной стране в 1990-е — 2000-е гг.
Ключевые слова: Эстония, русскоязычное население, Эстонская православная церковь Московского патриархата, Эстонская апостольская православная церковь Константинопольского патриархата.
Связь политики и религии в современном мире несомненна. Это касается и Эстонской Республики, население которой разделено не только по национальному признаку, но и в конфессиональном отношении - даже в рядах православной церкви, к которой принадлежит больше жителей Эстонии, чем к традиционному для эстонцев лютеранству По данным переписи 2011 г., его исповедует 152 тыс. 237 чел., или 13,6% населения в возрасте старше 15 лет, в то время как православными считают себя 176 тыс. 773 жителя, или 16% от населения Эстонии данной возрастной группы. Среди православных большинство составляют представители русскоязычного населения (134 тыс. 268 чел., или 76%), эстонцы (20 тыс. 585 чел.) составляют 11,6% православных [8].
С начала 1990-х Эстонская православная церковь расколота на две части: Эстонскую православную церковь Московского патриархата (ЭПЦ МП), которую поддерживает большинство русскоязычных православных, и Эстонскую апостольскую православную церковь Константинопольского патриархата (ЭАПЦ КП), к которой принадлежит большинство православных эстонцев - ЭАПЦ КП.
Для того чтобы понять причины раскола, необходимо обратиться к истории. 10 мая 1920 г. (после подписания Тартуского мирного договора и признания независимости Эстонии) Священный Синод и Высший Церковный Совет Русской Православной Церкви приняли постановление признать автономию Эстонской Православной Церкви.
В сентябре 1922 г. собор Эстонской Апостольской Православной Церкви во главе с митрополитом Таллинским и всея Эстонии Александром (Паулу-сом) принял решение об обращении к Константинопольскому патриарху Мелетию IV с прошением о принятии Православной церкви Эстонии в юрисдикцию Константинопольского патриархата и о даровании ей автокефалии. В своём письме патриарху Мелетию IV митрополит Александр отмечал, что самой главной проблемой для православной церкви Эстонии являются события в России: патриарх был арестован, советская власть поставила под свой контроль церковь, и её уже нельзя было считать «матерью-церковью» [цит. по: 8]. 7 июля 1923 г. патриарх Мелетий IV вручил в Константинополе Томос (грамоту) о принятии Православной церкви Эстонии в юрисдикцию Константинопольского Патриархата как отдельного церковного автономного округа «Эстонская Православная Митрополия».
Впоследствии митрополит Александр писал, что это решение было принято под сильным политическим давлением государственной власти [5, т. 1, с. 550-551; 6]. Косвенным подтверждением этому является письмо латвийского посла в Эстонии Я. Сескиса в Ригу от 23 декабря 1923 г., где отражено отношение правящих кругов Эстонии и Латвии к Русской православной церкви как к «пятой колонне», к «руке Москвы»: «Было бы очень желательным, чтобы Православные Церкви в балтийских странах стали бы национальными, оторванными от Москвы... Президент Эстонии Пятс думает,
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2014
© Зверев К.А., 2014
