CC BY
70
♦
--------------♦
УДК 94(470):37
Э.Д. Богатырев,
кандидат исторических наук, доирнт кафедры истории Отечества, Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева (г. Саранск)
ОРГАНИЗАЦИЯ ЭКСПОРТА ПОТАША в первой половине XVIII века
При изучении проблем экономического развития России XVIII в. становится ясно, что основное внимание историками уделялось преимущественно генезису капиталистических отношений и промышленной политике государства, особенностям организации промышленного производства в условиях консервации феодальных отношений и положению рабочих людей. Большая часть исследований строилась на материале ведущих отраслей промышленности - металлургической и суконной, - ориентированных в первую очередь на удовлетворение потребностей армии и флота России. Поскольку значительная доля продукции изготовлялась по казенным подрядам, что подразумевает ее гарантированный сбыт, таким проблемам, как организация продажи произведенного товара, внимания уделялось крайне недостаточно. Вопросы экспорта продукции за рубеж были также слабо изучены.
В связи с этим большой интерес в качестве объекта исследования представляет казенная поташная промышленность. Производство поташа, осуществлявшееся в широком объеме в первой половине XVIII в., велось исключительно на экспорт, что не типично для данного периода. Исследование того, какова была стратегия торговли поташом и как непосредственно она осуществлялась, дает возможность расширить наше представление об экспортной политике российского государства.
С самого начала возникновения в России крупномасштабного производства поташа (в середине XVII в.) его целью являлось не удовлетворение внутренних потребностей страны, а получение прибыли от продажи его за рубеж, что было обусловлено разницей между низкой себестоимостью произведенного поташа и его высокой продажной ценой. Первыми организаторами поташной промышленности были частные лица - бояре и купцы, и до конца 60-х гг. XVII в. российское правительство, не желая тратить средства на создание собственного казенного поташного производства, тем не менее стремилось извлечь максимум прибыли из продажи поташа за рубеж. Для этого неоднократно вводилась государственная монополия на торговлю поташом. В 1668 г в дворцовое хозяйство были отписаны бывшие поташные предприятия боярина Б.И. Морозова, и в течение последующих десятилетий правительство смогло наглядно убедиться в рентабельности поташной промышленности. В результате было принято решение взять под контроль не только продажу но и производство поташа, и в 1690 г. частным предпринимателям его изготовление было запрещено.
В нашем распоряжении нет данных о том, как развивалась торговля поташом до 1712 г. Вероятно, они были утрачены еще в начале XVIII в., так как во всех известных нам документах (среди которых есть ведомости о продаже поташа, составленные по запросу Сената) первые сведения относятся именно к этому времени. В этот период поташ отдавался на откуп иностранным купцам, как правило, на три года. Ежегодный объем поставок ограничивался 1000 бочек, так как, по мнению Петра I, такое количество поташа можно было реализовать на внешнем рынке по максимально высоким ценам - от 15 ефимков за берковец. Купцы принимали поташ в Архангельске; все дальнейшие расходы по транспортировке и продаже товара лежали на них [1. С. 821].
В то же время часть поташа, забракованного купцами при приеме продукции, отправлялась российским правительством за рубеж самостоятельно. Примечательно, что этот менее качественный товар реализовывался там в ряде случаев по более высокой цене, чем высококачественный в России. Так, в 1712 г. «за море послано охульного, которого купцы не приняли», 241 бочка поташа, который был продан по 15 ефимов за берковец [2]. При этом необходимо учитывать, что в данном случае казна несла и дополнительные расходы, связанные с его транспортировкой.
Во второй половине второго десятилетия XVIII в. с продажей произведенного поташа возникают проблемы: так, после окончания заключенного в 1712 г. трехлетнего контракта с Гутфелем и Рагузинским с 1715 по 1717 гг. он не реализовывался (скорее всего, из-за того, что предлагаемая за него цена не удовлетворяла российское правительство). И лишь в 1717 г. в Англии был заключен новый контракт с лондонскими купцами Рандольфом, Книпе, Эдвардсом и Гиббоном на поставку им в течение трех лет 3 тыс. бочек поташа по цене 15 1/2 ефимка за берковец [3].
После завершения действия этого контракта для повышения спроса на поташ была предпринята своего рода рекламная акция: в Санкт-Петербурге «... генва-ря в 22 день 1720 году ис Комерц-коллегии о продаже того поташа. публиковано, что оной чрез явную продажу будет публично продаватца ис Комерц-коллегии марта в 20 день, и кто пожелает купить, чтоб оные в выше-помянутой день явились. И о том для ведома при указе публикации же посланы в Москву к городу Архангель -скому в Ригу, в Ревель, в Нарву в Выборх». В результате переговоров весь наличный в Архангельске поташ был продан по цене 14 1/2 ефимка за берковец при условии освобождения купцов от платежа пошлин [4].
Но переломить ситуацию за счет повышения информированности купцов не удалось, и в 1721 г., в связи с тем что цена, предлагаемая за поташ иностранными торговцами в России, опять не устраивала российское правительство, была сделана попытка оценить ситуацию на рынке в стране, потреблявшей наибольшее количество поташа, - Англии. Выполнение этой задачи было поручено надворному советнику барону Бонма-зарию. По его мнению, во многом продажа российского поташа в Англии была затруднена тем, что сюда в значительных количествах по более низким ценам поставлялся поташ из других стран, в частности Польши. Несмотря на то что по качеству этот поташ был хуже российского, он имел устойчивый спрос. В качестве выхода надворный советник предлагал несколько снизить цену на российский поташ и тем самым повысить его конкурентоспособность. Снижение дохода с еди -ницы продукции предполагалось компенсировать за счет увеличения объема продаж. По сообщению Бон-мазария, в Англии ежегодно закупается до 3,5 тыс. бочек поташа, из которых лишь 1 тыс. привозится из России. Впрочем, Бонмазарий допускал, что, так как раньше он не имел дела с поташом, купцы могли его дезинформировать .
Но это предложение не устроило правительство, которое попыталось найти выход путем организации публичных торгов. При их проведении оно всеми силами стремилось не допустить снижения цены на поташ, считая более предпочтительной продажу части имеющегося товара по стабильным ценам, чем реализация всей партии по сниженным.
В связи с затруднениями в реализации казенного поташа и произошедшим, несмотря на усилия Коммерц-коллегии, снижением цены на него, значительно умень -шилась и получаемая государством прибыль. Испытавшее острую потребность в деньгах российское правительство стало искать пути преодоления этих негатив -ных явлений. Главной причиной их возникновения стало чрезмерно большое предложение на английском
рынке поташа. Поэтому было решено обратить внимание на деятельность частных производителей поташа в России.
В результате было установлено, что частные производители и продавцы поташа создают серьезную конкуренцию государственной поташной промышленности. Придя к такому выводу российское правительство решило устранить конкурентов, и в апреле 1721 г последовал указ Петра I об установлении монопольного производства поташа на гартах (поташных предприятиях) Починковской поташной конторы.
Для более оперативного решения возникающих вопросов между Коммерц-коллегией и купцами было решено с 1722 г осуществлять продажу поташа за границу не через Архангельск, а через Санкт-Петербург Но так как стоимость транспортировки поташа до Санкт- Петербурга была гораздо выше, чем до Архангельска, то, соответственно, увеличилась и его себестоимость [5]. И с 1728 г экспорт поташа вновь стал производиться традиционным путем.
Несмотря на предпринимаемые меры, спрос на поташ оставался нестабильным, и Коммерц-коллегия была вынуждена пойти на некоторое снижение цены на него. При этом, рассчитывая на изменение ситуации, она отказалась от долгосрочных контрактов в пользу ежегодных публичных торгов. Кроме того, было решено сократить объем производства.
В начале 1728 г, видимо, рассматривался вопрос о целесообразности возвращения к существовавшей ранее практике отдачи поташа на откуп на три года, но был признан неэффективным. В этом году за счет еще большего снижения цены удалось продать гораздо больше поташа, чем в предыдущие годы. Это привело к снижению спроса на него в следующем году Поэтому в конце 1728 г. и в 1729 г была проведена новая рекламная кампания для обеспечения продажи поташа [6].
В сложившейся ситуации Коммерц-коллегия разрешила с 1729 г. ограниченную продажу поташа внутри России казенным и партикулярным заводам по предварительным заявкам, но с условием ни в коем случае не перепродавать его, особенно за границу Продажа в этом случае должна была осуществляться только по установленной цене, которая должна была быть больше себестоимости ровно на 10%.
В 1730 г также не нашлось желающих купить хотя бы часть данного поташа по цене, которая бы устраивала Коммерц-коллегию. В этих условиях было решено отдавать поташ на реализацию купцам, которые получали 8% от вырученной в результате продажи суммы.
В 1731 г английский купец Голден предложил свой план вытеснения с английского рынка конкурирующего с российским эстляндского и польского поташа - максимально увеличить поставки поташа из России, снизив на него цену Он рассчитывал, что таким образом продажа по демпинговым ценам приведет к разорению конкурентов. Правда, при этом какое-то время пришлось бы продавать российский поташ по низким ценам, но, по его мнению, установленная таким образом монополия должна была компенсировать понесенные убытки за счет значительного повышения цены на него впоследствии.
Сенат, рассматривавший предложение Голдена, выразил сомнения в его осуществимости, но в то же
время было решено, что «на большую партию, ежели и дешевле продаетца, только прибыли больше получа-етца» [7]. Принятие данного решения сразу же привлекло внимание иностранных купцов. В итоге рассмотрения различных предложений контракт был заключен с английскими купцами Шифнером и Вульфом. Согласно ему компаньоны обязались принимать поташ «в 1732 году наличной, сколько оного у порта, и которой назначен был в посылку для продажи в Англию на казенный щет в 1731 году в комиссию к Голдену 2000 бочек, а впредь по 2000 ж бочек» в течение 5 лет, уплачивая 12 ефимков за берковец, при этом купцы освобождались от уплаты таможенных пошлин [8]. В то же время Коммерц-коллегия брала на себя обязательство никому другому российского поташа для вывоза за пределы России не продавать, за исключением того, который будет забракован купцами.
Для выполнения обязательств по контракту было необходимо вдвое увеличить ежегодное производство поташа в России. Для достижения этого предпринимались шаги сразу в двух направлениях: 1) осуществлялась дальнейшая рационализация производственного процесса на основе его унификации; 2) увеличивалось число действующих майданов. Действительно, за счет этих мер в первой половине 30-х гг XVIII в. удалось значительно повысить производительность гартов и добиться необходимого уровня производства. Однако это потребовало предельного напряжения всех сил поташной конторы, и довольно скоро количество изготавливаемого поташа стало сокращаться.
Несмотря на оговоренный в контракте срок (5 лет), поташ на этих условиях отдавался Шифнеру и Вульфу по 1739 г включительно. В общей сложности они получили 13 728 бочек поташа, из которых 2 902 бочки (21%) забраковали. Очевидно, именно из-за столь высокого процента брака действие контракта растянулось на 7 лет вместо оговоренных 5: чтобы купцы смогли получить не менее 10 тыс. бочек хорошего поташа, так как контракт предусматривал именно это. Но, несмотря на огромное количество брака, государство получило в итоге значительную прибыль - 330 870 руб. 52 коп. (для сравнения: в 1730 г. прибыль составила 32 500 руб., в 1728 г. - 30 462 руб., в 1723 - 1727 гг. прибыль колебалась от 18 500 до 24 600 руб.).
Поэтому когда в 1739 г. Шифнер и Вульф изъявили желание вновь заключить подобный контракт еще на пять лет, Коммерц-коллегия согласилась на их предложение. Но при этом купцы выдвинули дополнительные условия. Компаньоны заявили, что из-за низкого качества поставляемого им до этого поташа они понесли убытки на сумму 32 547 руб. и требовали возместить их. В противном случае, по их утверждению, они не смогли бы покупать поташ по прежней цене и вынуждены были бы понизить ее до 10 1/2 или 11 ефимков за берковец [9].
Согласно новому контракту в течение 5 лет, начиная с 1740 г, купцам должны были поставлять по 2 тыс. бочек поташа ежегодно на прежних условиях по 12 ефимков за берковец. Что же касается возмещения понесенных ими убытков, было решено «отдавать им наличным поташом, щитая по вышеписанной же цене в каждом году на шесть тысяч рублев безденежно, дабы могли они в те годы упомянутых убытков возвратить до тритцати тысяч ефимков» [10].
Всего за период действия второго контракта - с 1740 г. по лето 1744 г. - Шифнеру и Вульфу было передано 7562 бочки хорошего поташа. Таким образом, до оговоренного в контракте количества в 10 тыс. бочек необходимо было допоставить еще 2438 бочек. К этому времени в Архангельске в наличии имелось 3 тыс. бочек кондиционного и 670 бочек забракованного купцами поташа [11 ].
После окончания контракта с Шифнером и Вульфом желающих заключить долгосрочный договор на покупку поташа не оказалось, поэтому было решено изучить положение дел в поташной промышленности и рассмотреть вопрос о целесообразности поддержания его производства на прежнем уровне. В результате было решено в 1745 г ограничить объем производства поташа 1 тыс. бочек, но даже с учетом этого к 26 марта 1746 г. в распоряжении Коммерц-коллегии его уже имелось 4994 бочки. Несмотря на все публикации о продаже, за исключением одного из компаньонов - генерал-консула Вульфа - других желающих купить этот поташ не нашлось. Вульф соглашался приобрести его весь (хороший - по 12, забракованный - по 10 ефимков за берковец), но с условием, «чтоб впредь от 1747 году ничего поташа на поташных заводах не делать и в отпуск за море не отпускать четыре года, ибо в покупного им в прошлых еще годех российского поташа имеетца за морем на его руках невпродаже около 5000 бочек». Он исходил из того, что станет монополистом и ему будет намного легче «тот поташ настоящею ценою продать, а ежели того поташа продано ему не будет, а продан будет другим кому то, де, будучи тот поташ за морем в разных руках, может уже (в цене. - Э.Б.) понизиться, и впредь российского поташа по такой цене, по какой тогда продавался, никто никоим образом покупать не будет» [12]. В итоге изучения этого вопроса Сенат решил принять предложение Вульфа, но данных о количестве проданного ему товара в нашем распоряжении нет. Производство поташа на казенных предприятиях сворачивается и уже никогда не будет возобновлено в прежних масштабах.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что в первой трети XVIII в. у правительства России существовала определенная стратегия торговли поташом, которая заключалась в стремлении поддерживать макси -мально высокие цены на него путем регулирования предложения. При снижении спроса более предпочтительным считалось сокращать объем поставок поташа на внешний рынок для повышения спроса, нежели снижать стоимость.
Первоначально предпочтительной являлась продажа поташа по долгосрочным контрактам, рассчитанным, как правило, на три года. Для привлечения покупателей предварительно проводились специальные, своего рода рекламные акции, заключавшиеся в публикациях в газетах в крупнейших городах России и за рубежом и устных оповещениях иностранных купцов о месте и времени продаж. Но затем более выгодной была признана продажа с торгов, на которых купцы предлагали свои условия. Помимо того что таким образом контракт заключался с тем, чьи предложения признавались более выгодными, Коммерц-коллегия получала на них представление об общем спросе на поташ и, исходя из этого, могла заранее определять пример-
ный объем производства поташа на следующий год. Но в конце 20-х гг XVIII в. возникли затруднения с реализацией российского поташа подобным образом. Ком-мерц-коллегия была вынуждена прибегнуть к его реализации через «комиссию» английских купцов, за что последние получали определенный процент от выручки. В то же время на протяжении всей первой трети XVIII в. часть поташа, забракованного купцами при приеме продукции, отправлялась российским правительством за рубеж самостоятельно.
В целом же политика продажи поташа по максимально высоким ценам привела к снижению спроса на него (поскольку на рынке существовало предложение хотя и менее качественного, но более дешевого поташа из других стран) и, как следствие, к уменьшению поступавшей в казну выручки от торговли им. Кроме того, в указанный период сильно возросла себестоимость продаваемого поташа, что при сохранении прежних цен все равно снижало получаемую казной прибыль. Поэтому в 1732 г стратегия торговли поташом была кардинально изменена и взят курс на продажу большого количества поташа по несколько меньшим ценам, что должно было увеличить объем общей выручки.
Данное изменение стратегии продажи поташа привело к повышению получаемой прибыли, но при этом потребовало увеличения его производства более чем в
два раза и, как следствие, предельного напряжения всех сил поташной конторы, которое сопровождалось ухудшением качества поташа, истощением как лесных, так и людских ресурсов поташной конторы. Еще одним негативным последствием поставки на рынок огромного количества поташа явилось резкое падение спроса на него, что сделало продажу российского поташа за границу по прежним ценам в течение нескольких лет практически невозможной. В результате в середине 40-х гг XVIII в. казенная поташная промышленность пережила сильнейший кризис, который привел к свертыванию крупномасштабного производства поташа в России и прекращению его экспорта.
1. ПСЗ РИ - I. СПб., 1830. Т. 4.
2. РГАДА. Ф. 276. Оп. 1. Ч. 1. Д. 1065. Л. 68.
3. РГАДА. Ф. 276. Оп. 1. Ч. 1. Д. 1065. Л. 69.
4. РГАДА. Ф. 276. Оп. 1. Ч. 1. Д. 1065. Л. 70 об., 71, 72.
5. РГАДА. Ф. 19. Д. 225. Л. 245.
6. РГАДА. Ф. 1091. Оп. 3. Д. 61. Л. 55.
7. РГАДА. Ф. 1091. Оп. 3. Д. 61. Л. 135.
8. РГАДА. Ф. 1091. Оп. 3. Д. 61. Л. 247.
9. РГАДА. Ф. 19. Д. 225. Л. 140 - 141.
10. РГАДА. Ф. 19. Д. 225. Л. 141 об.
11. РГАДА. Ф. 19. Д. 225. Л. 250.
12. РГАДА. Ф. 19. Д. 225. Л. 93 - 93 об.
УДК 94(470):37
СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ КУРСЫ КАК ФОРМА РАСПРОСТРАНЕНИЯ АГРАРНО-НАУЧНОГО ЗНАНИЯ (90-е гг. XIX - начало XX вв.)
В конце XIX в. крестьянское хозяйство России по-прежнему оставалось архаичным, а земледельческое население слабо осведомленным о новинках агротехники и современных методах хозяйствования. Пресса отмечала, что сельское хозяйство, являясь основой экономики России, находится в плачевном состоянии. Под давлением критики демократической общественности официальные власти также были вынуждены сделать неутешительные выводы. Критические оценки состояния аграрного сектора дополнялись научными исследованиями выдающихся ученых П.А. Костычева, А.Ф. Фортунатова, И.А. Стебута, В.В. Докучаева.
В правительстве постепенно укрепилось мнение о том, что один из путей преодоления аграрного кризиса - распространение аграрно-научного знания среди крестьян. Для этого правительство, земства, общественные организации организовывали для крестьян беседы и чтения на сельскохозяйственные темы, выставки, показы новой техники и технологических приемов, использовали и другие формы агропропаганды.
Совокупность разнообразных приемов воздействия на крестьян с целью дать им новые знания в области агрономии в конце 90-х гг. XIX в. получила название внешкольного сельскохозяйственного образования. Среди этих мероприятий эффективной формой работы были сельскохозяйственные курсы, которые, с одной стороны, давали более углубленные и систематические знания, а с другой - были доступны сельскому населению.
Со второй половины XIX в. лекции регулярно использовались правительством Бельгии, Франции, США, других зарубежных стран для распространения сельскохозяйственных знаний. «Воронежские ведомости» еще
М.Д. Книга,
кандидат исторических наук, доцент кафедры общетеоретических правовых дисциплин, Российская академия правосудия
