CC BY
20Организация быта и труда детей в сельских районах Татарской АССР
в годы Великой Отечественной войны
В годы Великой Отечественной войны Татарская АССР стала важным тыловым регионом. Первые эвакуированные начали прибывать в республику уже в июле
1941 г. Среди эвакуированных в сельскую местность большой процент составляли дети. Уже к 1 декабря 1941 г. в сельских районах ТАССР разместились 67 798* детей, большая часть которых была в возрасте до 12 лет. Они прибывали как с родителями, так и с детскими учреждениями. Сразу по несколько детских учреждений приняли
* По данным официальной статистики в целом в ТАССР было организованно эвакуировано 226 тысяч человек. Однако, по нашим подсчетам, к весне 1942 г. в республике разместились 276 438 эвакуированных, а в феврале 1943 г. эвакопункты зарегистрировали 278 943 человека.
Бондюжский, Верхне-Услонский, Ела-бужский, Красноборский и Набереж-ночелнинский районы1.
На 1 января 1943 г. дети до 13 лет составляли 43,8 % всего сельского населения, из них мальчики — 21,7 %, девочки — 22,1 %. На долю подростков 14-15 лет приходилось 7,5 %, в том числе 3,6 % мальчиков и 3,9 % дево-
чек2.
Поволжье входило в категорию многоземельных районов, где и до войны рабочих рук не хватало3. А в дни войны сельчанам подмога нужна была особенно. В апреле 1942 г. было издано постановление о трудовой помощи колхозам населения городов4. Для учащихся нормы составляли 20-30 трудодней в колхозах и 20-30 дневных норм
в совхозах, по выполнении которых они, по желанию, должны были освобождаться от мобилизации5. Для подростков 12-16 лет, проживающих в колхозах, устанавливался обязательный минимум до 50 трудодней в год.
Летом к работе на полях привлекались школьники начальных классов сельских школ и городские школьники средних и старших классов. В течение года сельские школьники собирали золу, птичий помет, навоз. Им, как и взрослым, выдавали трудовые книжки, куда записывали заработанные трудодни. Колхозы обычно рассчитывались по трудодням зерном и овощами. Совхозы платили деньгами, а в качестве премирования применяли натуроплату.
Нормы дневной выработки на ребенка в зависимости от вида работ составляли от 0,15 до 0,5 га. Подростки скирдовали, вязали и перекладывали снопы, перелопачивали зерно, сгребали и копнили рожь, окучивали картофель и т. д. Отдельные виды работ на-
значали без указания нормы, и оплачивали сдельно6. Наиболее трудоемкой работой была посадка овощей и их полив. Поскольку оросительная система в селах республики за годы войны пришла в негодность7, воду приходилось набирать и носить вручную за 400-500 метров8. Дети, как и взрослые, работали в любую погоду, чтобы в срок закончить посевную или уборочную. По необходимости работали и в выходные дни9. Учащиеся также оказывали посильную помощь в ремонте зданий (ферм, кузниц и т. п.), техники (комбайнов, тракторов) и ухаживали за жи-вотными10.
Колхозы и совхозы обеспечивали приезжих подростков на время работы жильем (в общежитиях, зданиях клубов, школ или в крестьянских семьях), трехразовым питанием. Овощи, полученные школьниками в счет натуроплаты, доставляли крестьяне до транспортного узла (пристани, трассы). Некоторые совхозы и отделы рабочего снабжения имели возможность
премировать лучших школьников стахановскими обедами, промтоварами (отрезами ткани, галошами или талонами на обувь).
Нормальной организации детского труда в селах мешали бытовые трудности. Часто в помещениях, где размещались школьники, не было стекол, протекала крыша, отсутствовали кровати. Приходилось спать на полу, в сырости. Негде было сушить одежду и обувь. Не хватало мыла. Иногда учителя, сопровождающие школьников, вынуждены были обращаться в Совнарком с жалобами на жилищные условия, поскольку руководство некоторых колхозов и совхозов никаких мер к их улучшению не принимали11. Несмотря на это, подростки работали добросовестно, выполняя и перевыполняя установленные нормы.
В связи с массовым вовлечением женщин в сельскохозяйственное производство и с эвакуацией в республику большого количества детей, резко возросла потребность в дошкольных учреждениях. Государственный план развития сельского хозяйства на 1942 г. обязал колхозы не позднее чем за 10 дней до начала полевых работ организовать детские ясли простейшего типа и детские площадки12. Если в летний сезон 1941 г. в ТАССР было открыто 1 360 детских площадок, то в 1942 г. их стало уже 2 475, в 1943 г. — 2 137. К августу 1944 г. число сельских детских площадок снизилось до 1 196 (или на 57,4 %), а число детей в них сократилось со 109 408 до 57 406 (на 52,5 %)13. Среднее число детей на одну площадку составляло 48-53 человека14.
Продолжали работать в республике и стационарные детские сады. Однако к концу войны их количество систематически уменьшалось. За 1943 г. число детских садов в сельской местности сократилось с 355 до 283, или на 20,3 % (в том числе при колхозах — со 168 до 77, или на 54,2 %) , а за семь месяцев 1944 г. — с 283 до 221, то есть на 22 % (в том числе при колхозах — с 77 до 28, или на 63,6 %)15. Чем это было вызвано? Во-первых, началась реэва-
куация населения. Во-вторых, в силу чрезвычайно тяжелого материального положения на селе колхозы Татарской АССР не выделяли в достаточных количествах продуктов для питания детей. В 1943-1944 гг. большое количество детских садов при колхозах ТАССР закрылось, сезонные детские площадки не были в достаточной мере развернуты16. На 1 января 1945 г. число детских садов в сельской местности составило 246 (из них 33 при колхозах), а количество детей, их посещающих, — 11 205 человек17.
В 1944 г. в ТАССР появляются круглосуточные детские сады. Детей в них было немного: на 1 августа
1944 г.— 13 человек, а на 1 января
1945 г. — 15 человек18.
У женщин-работниц не было порой времени для ухода за больными детьми, и в ясли стали принимать и заболевших детей, для которых создавались особые стационары, санаторные группы, группы дифференцированного обслуживания. При территориальных детских консультациях также открывались стационары, в которых получали квалифицированную медицинскую помощь и бережный умелый уход малыши с пониженным питанием, гипотрофией, больные рахитом и др.19
Большие трудности создавал дефицит топлива. Детские дома и интернаты заготавливали топливо в основном силами своих воспитанников и сотрудников. При плохом питании и отсутствии одежды заготовка дров давалась детям очень тяжело. Старшие дети с воспитателями валили в лесу деревья, затем распиливали их, чтобы суметь поднять и погрузить в сани. Колкой дров занимались младшие дети. Летом при заготовке дров дети жили в лесу в шалашах. Шалаши строили сами, еду тоже готовили сами20.
В 1942 г. детские дома и интернаты республики заготовили 30,2 тысячи м3 дров, что полностью обеспечивало их потребность в топливе21. Однако из-за нехватки транспорта к детским учреждениям удалось подвезти не более одной трети заготовленных бревен22.
76:
XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 3/4, 2012
Учащиеся средней школы № 68 Ленинского района г. Казани на уборке снега. 1941-1945 гг. ЦГА ИПД РТ, ф. 4034, оп. 43, д. 1 р, л. 20, № 53.
Зимой, когда нечем было топить, все дети, даже младшие, ходили в лес за ветками и щепками. Л. П. Новоселова-Кузнецова, воспи-
танница Тимбаевского детского дома, вспоминает: «Как сейчас представляю — от леса тянется длинная вереница детей, под мышками сучок сырой сосны, а мы без рукавичек, а снега там хватало [...] и гамаш у нас не было, и обувью новой тоже, видимо, не успевали обеспечивать, в первую очередь одевали солдат [...] у кого пятки голые какой-то тряпкой обернуты, особенно страдали малыши, а дрова не горят и обувь посушить негде»23.
Из-за недостатка топлива, а также по ряду других причин плохо работали общественные бани. В первую очередь по приезду в республику детские учреждения строили баню. По воспоминаниям воспитанницы Тимбаев-ского детского дома И. А. Казукиной, воду набирали из реки и носили на коромыслах. Зимой на реке делали прорубь24.
Еще одной серьезной проблемой в годы войны было обеспечение населения продуктами питания и теплой одеждой.
В целом хлеб выдавался по норме 500 г для взрослых, 400 г — для детей и иждивенцев25. В начале войны в республике дети нередко получали молоко или молочные продукты (после выполнения планов обязательной поставки молока государству)26. С весны
1942 г. начались перебои с продовольствием. Например, в Кзыл-Армейском районе отсутствие муки приводило к частой остановке пекарен. Для организации работы паровой мельницы требовалось 2-3 тонны горючего, которого в районе не было.
В Елабужском районе долгое время детям не выдавали молочные и кондитерские изделия, манную крупу, рис и т. д.27 Многие колхозы по распоряжению Уполномоченного по заготовкам прекратили выдачу для детей эвакуированных молока. В Куркачинском сельсовете Высокогорского района,
в колхозе им. Вахитова молоко перестали выдавать даже больным детям. В результате ряд семей эвакуированных оказался на грани голода. Председатель этого колхоза, член ВКП(б) Гайнутдинов чистосердечно признавался: «За то, что я не выполню задание по поставке молока государству, меня будут судить, а за то, что я не выдал его детям, судить не будут»28.
Как вспоминает воспитанница Вышневолоцкого детского дома, эвакуированного в д. Тимбаево Будённов-ского района ТАССР, В. П. Сергеен-кова, «чтобы приготовить завтрак или обед, директор детского дома Алексей Александрович шел по деревне, покупал пуд картошки, из которой варили суп, а кожуру пропускали через мясорубку и давали с растительным маслом»29. Иногда к картофельным очисткам добавляли пропущенную через мясорубку селедку30. Пытаясь побороть чувство голода, дети ели верхушки молодых сосен, сырую картошку, представляя, что едят свежий огу-рец31. В результате участились случаи желудочно-кишечных заболеваний среди детей32.
В холодное время года, спасаясь от голода и холода, некоторые воспитанники ходили греться к местным жителям, помогали им по хозяйству. Выпускники детдома Н. Я. Семенов и В. М. Аминов запомнили, что жители деревни никогда не отказывали в приюте и кормили, чем могли33.
В течение 1942 г. детдома получали продукты питания от райпотребсоюзов с большими перерывами. Наряды на сахар, крупу и другие продукты отоваривали несвоевременно, в Заинском и Мамадышском районах не отоваривали совсем. В большинстве районов не отоваривали наряды на цельное молоко (в основном из-за невыполнения колхозами госпоставок)34.
Положение с продовольствием улучшалось осенью за счет овощей, собранных детьми. Местные власти выделяли детским домам землю под приусадебное хозяйство, помогали обзавестись семенами и скотом. В 1942 г. 83 детских учреждения освоили 952,5 га
земли под картофель, овощи, под бобовые и зерновые культуры. Почти каждый детский дом имел по несколько поросят, 2-3 лошади, овец.
С ноября-декабря 1942 г. питание детей снова ухудшилось из-за снижения норм по централизованным фондам, а также из-за неудовлетворительного отоваривания крупой, сахаром и другими продуктами35. С середины года детские сады не получали молочных продуктов. В октябре-декабре не поступала крупа36. В детском саду с. Сабы дневное меню было следующим: 150 г хлеба, лапша ржаная постная и чай. Совершенно не было картофеля, крупы, сливочного масла. Суп приправлялся горьким подсолнечным маслом37. Детский сад ст. Нурла-ты Октябрьского района в июле 1942 г. перестал получать муку и хлеб. Торгующие организации предлагали заведующей брать зерно и размалывать его самим, но у детского сада не было такой возможности38.
Более или менее разнообразное питание было организовано в ряде детских садов, имеющих подсобное хозяйство. В основном они располагались в райцентрах39.
На селе детей ясельного возраста матери кормили грудным молоком не только до года, но и значительно дольше. Органы здравоохранения отмечали это как положительный факт, поскольку дети получали однородное, полноценное питание, «не находясь в зависимости от рыночной конъюнктуры, колебаний в качестве продуктов и готовых блюд»40.
Очень нуждались дети в обуви и верхней одежде. Например, в детском саду ст. Нурлаты проживал эвакуированный из Минска мальчик, который потерял своих родителей. Вся одежда у ребенка порвалась, мальчик завшивел. Заведующая детским садом вместе с мальчиком семь дней подряд ходили к председателю райисполкома, но одежду для ребенка так и не получили41.
Как показывают источники, в сельских районах республики были и такие дети-сироты, которые проживали не в детских домах или детских садах, а са-
мостоятельно. Многие из них вынуждены были заботиться о себе сами*. Например, в Богатых Сабах на Бикинской улице в доме № 11 проживали двое таких детей-сирот. Ежедневно они ходили по дворам, просили милостыню, сидели в столовой в ожидании объедков. Обувь и одежда на них была рваная или не было совсем. На Тукаев-ской улице проживал самостоятельно 14-летний мальчик. Денег у него не было. По свидетельству очевидцев, в сельсовете об этом знали, но никакой помощи детям не оказывали42.
В 1942 г. более 4,7 тысяч детей в детских учреждениях остались на осень без обуви. Зимнее пальто отсутствовало у 2 180 детей43. Для ремонта и пошива одежды, а также для изготовления хозяйственного инвентаря при десяти местных детских домах было организовано 20 мастерских, в том числе три слесарных, восемь столярных, шесть швейных, две трикотажных, одна сапожная44.
В 1941 г. из-за отсутствия одежды перестали посещать школу дети в Чистопольском и Ципьинском районах ТАССР45. С каждым годом войны количество таких детей росло. В 1942 г. только в Столбищенском районе четверть школьников не посещало школу46.
В 1943/1944 учебном году число
* 19 октября 1944 г. вышло постановление Совнаркома ТАССР «О мероприятиях по борьбе с нищенством», которое к тому времени достигло огромных размеров, особенно в г. Казани. С 1 января 1945 г. в Казани открылся приемник-распределитель для нищих, рассчитанный на 30 человек.
учащихся 5-7 классов в сельской местности уменьшилось на 19,7 %47. В целом по республике отсев детей школьного возраста по системе Народного комиссариата просвещения в том же учебном году составил 25 %. Основными причинами отсева школьников стали: переезд родителей в связи с реэвакуацией в другие области, края и республики Советского Союза, а также переезд родителей в другие районы Татарской АССР (18,3 %); переход детей в другие учебные заведения (24,1 %); отсутствие одежды и обуви (13, 3 %); длительная болезнь и смерть (17,9 %).
Остальные 26,4 % детей, пропускающих занятия в школе, в основном помогали по хозяйству родителям48.
На VII сессии Верховного Совета ТАССР Народному комиссариату просвещения республики и председателям исполкомов районных и городских Советов депутатов было предложено в сельской местности при средних и неполных средних школах организовать интернаты, а также предусмотреть размещение учащихся на отдельных квартирах по договорам. В целях укрепления здоровья детей надлежало обеспечить организацию горячих завтраков во всех школах. Совнаркому ТАССР было поручено рассмотреть вопрос о расширении производства детской одежды и обуви на предприятиях местной легкой промышленности и промкооперации. В каждом районе должны были открыться мастерские промкооперации по починке одежды и обуви для школьников и учителей49.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. НА РТ, ф. Р-1296, оп. 18, д. 508, л. 186.
2. Там же, д. 515, л. 159-159 об.
3. Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 27 мая 1939 г. «О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания» // Важнейшие решения по сельскому хозяйству за 1938-1946 гг. - М., 1948. - С. 283.
4. О порядке мобилизации на сельскохозяйственные работы в колхозы, совхозы и МТС трудоспособного населения городов и сельских местностей // Важнейшие решения по сельскому хозяйству за 1938-1946 гг. - М., 1948. - С. 14-16.
5. Об уборке урожая и заготовках сельскохозяйственных продуктов в 1943 году // Социалистическое сельское хозяйство. - 1943. - № 7. - С. 5.
6. Национальный музей Республики Татарстан (НМ РТ), ед. хр. 330, б/н.
7. НА РТ, ф. Р-1296, оп. 16, д. 306.
8. НМ РТ, ед. хр. 330, № 15366.
9. Там же.
10. Там же, № 108050, № 108035.
11. Там же, б/н.
12. О государственном плане развития сельского хозяйства на 1942 год // Социалистическое сельское хозяйство. - 1942. - № 3. - С. 5-6.
13. НА РТ, ф. Р-1296, оп. 18, д. 531, л. 87.
14. Там же.
15. Там же.
16. Там же.
17. Там же, д. 537, л. 24.
18. Там же.
19. Виноградов Н. А. Здравоохранение в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). - М., 1955. - С. 30.
20. Бондаренко В. А. Вышневолоцкий-Тимбаевский детский дом. - Казань, 1988. - С. 16, 63.
21. ЦГА ИПД РТ, ф. 15, оп. 5, д. 441 а, л. 39.
22. Там же.
23. Бондаренко В. А. Указ. соч. - С. 15.
24. Там же. - С. 86.
25. ЦГА ИПД РТ, ф. 15, оп. 5, д. 564, л. 80.
26. Там же, л. 80 об.
27. Там же, л. 71.
28. Там же, л. 68.
29. Бондаренко В. А. Указ. соч. - С. 60.
30. Там же. - С. 16.
31. Там же. - С. 86-87.
32. ЦГА ИПД РТ, ф. 15, оп. 5, д. 498, л. 4.
33. Бондаренко В. А. Указ. соч. - С. 16.
34. ЦГА ИПД РТ, ф. 15, оп. 5, д. 441 а, л. 68.
35. Там же.
36. Там же, л. 70.
37. Там же, д. 498, л. 117.
38. Там же, д. 564, л. 188 об.-189.
39. Там же, д. 441 а, л. 70.
40. НА РТ, ф. Р-1296, оп. 18, д. 538, л. 30.
41. Там же, л. 188 об.
42. ЦГА ИПД РТ, ф. 15, оп. 5, д. 498, л. 118.
43. Там же, д. 441 а, л. 68.
44. Там же.
45. Там же, д. 147, л. 169; д. 564, л. 47.
46. Там же, ф. 15, оп. 5, д. 564, л. 34.
47. НА РТ, ф. Р-1296, оп. 18, д. 531, л. 91.
48. Там же, л. 55, 91.
49. Там же, л. 57 об.
Фото на с. 74: Учащиеся средней школы № 68 Ленинского района г. Казани на заготовке дров. 1941-1945 гг. ЦГА ИПД РТ, ф. 4034, оп. 43, д. 1 р, л. 20, № 51.
Екатерина Кривоножкина,
кандидат исторических наук
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 3/4, 2012
