CC BY
179
2014
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 11
Вып. 4
ИСТОРИЯ МЕДИЦИНЫ
УДК 616-053.2:614.2 «1914/1918» Г. Л. Микиртичан
ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ПОМОЩИ ДЕТЯМ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
С.-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет, Российская Федерация, 194100, Санкт-Петербург, Литовская ул., 2
В статье рассматривается организация и виды помощи детям в годы Первой мировой войны, оцениваемой сегодня как важнейшее событие всемирной истории, имеющее огромное значение для последующего развития человечества. Показано, как трагедия войны отразилась на детях, самой незащищенной категории населения, сотни тысяч их были обездолены, лишены семьи и крова, погибли. Война повлияла на показатели здоровья детей, их психическое и физическое развитие. Увеличилась общая заболеваемость, особенно инфекционными болезнями, многие дети были истощены и отставали в физическом развитии от недоедания, повысилась смертность детей. Социальные условия жизни, вызванные войной, привели к увеличению преступности и проституции несовершеннолетних. Названы категории детей, которым, в зависимости от хода военных действий и связанной с ними обстановкой в стране, предоставлялась помощь. Анализируется деятельность правительственных общественных и благотворительных организаций и учреждений, как существовавших ранее, так и созданных в связи с войной, по оказанию помощи жертвам войны. Представлены виды помощи детям: основными среди них были призрение, воспитание и обучение детей; продовольственная, медицинская, вещевая, денежная, юридическая помощь. Несмотря на большое число различных организаций, многие нуждающиеся дети не могли получить необходимую помощь, ощутить заботу и участие взрослых. Основные принципы, формы и методы работы с детьми, апробированные в 1914-1917 гг., могут быть учтены и с поправками использованы в современных условиях. Библиогр. 26 назв.
Ключевые слова: Первая мировая война, организация и виды помощи, дети, сироты, беженцы, беспризорные, правительственные, общественные благотворительные организации и учреждения.
ORGANIZATIONAL TECHNOLOGIES OF CHILD CARE DURING THE WORLD WAR I
G. L. Mikirtichan
St. Petersburg State Pediatric Medical University, 2, Litovskaya ul., St. Petersburg, 194100, Russian Federation
The paper deals with the organization of care for children during the World War I, a crucial event of modern history, which influenced the ways humankind chose in XX century. The tragedy of war affected children — the most vulnerable group of society; hundreds of thousands of children were in destitute condition, lost their families, homes or died. All health indicators, both physical and psychical, were influenced by the war and, as a result, worsened considerably — morbidity increased, particularly infectious diseases; there was a high incidence of dystrophy; poor physical development caused by malnutrition; increased child mortality. Social conditions caused by the war resulted in the growth in juvenile crime and child prostitution. Categories of children who were given special attention depending on the situation in the country are listed. The activity of government authorities and charitable organizations and institutions, both pre-existing and created during the war to provide care for war victims is
analyzed. Types of child care are represented, chief among them being care and education as well as food, medical treatment, money and clothes, legal aid. In spite of the fact that there was a large amount of institutions, many children in need couldn't get the necessary aid and feel adults care of them and their needs.Main approaches, forms and methods of child care used in 1914-1917 can be adapted to nowadays situation. Refs 26.
Keywords: World War I, types of care, children, orphans, refugees, homeless children, government and public charitable institutions and organizations.
По шоссейным дорогам, проселком Толпы дев, стариков, матерей За спиной в колыбели с ребенком... И ходьбой изнуренных детей. К нам бегут те несчастные люди, Умирая нередко в пути, Чтоб у нашей, у братской у груди Облегченье страданьям найти.. Не разбейте надежды страдальцев, Веры в нас, как родных и друзей, И не станьте им хуже германцев. Убивая нелаской своей. Дайте кров тем несчастным, Не скупясь, помогите в нужде!
Михаил Чистяков, калужский священник, 1915 [1, с. 90]
В 2014 г. во многих странах отмечается 100-летие начала Первой мировой войны, или, как ее еще называют, Великой войны. Эта война отличалась от всех предыдущих, в нее были втянуты не отдельные страны и регионы, а все мировое сообщество. Наиболее трагичные последствия ощутила на себе Россия, для которой война стала прологом революции, Гражданской войны, смены политического строя. Война вызвала серьезные изменения в общественных настроениях, мировоззрении всех социальных групп россиян. Она принесла неисчислимые лишения и страдания гражданскому населению, сопровождалась террором, потрясающей жестокостью по отношению к мирному населению, беженством, многочисленными жертвами. Но, вероятно, самым опасным было то, что в силу всеобщей милитаризации сознания сама духовная ситуация эпохи предрасполагала к войне, прививала вкус к массовой жестокости [2].
Вначале, при вступлении страны в войну, у людей наблюдался подъем патриотизма. Свидетельством этому были манифестации в поддержку государственной политики, добровольная мобилизация, молебны о победе над врагом и во здравие призванных на войну. Но вскоре наступило разочарование ходом войны, затяжным ее характером, государственной политикой, нераспорядительностью военных чиновников. Нарастающее недоверие правительству и официальным средствам массовой информации порождали панический настрой, недовольство, беспорядки. Война повлияла на повседневную жизнь людей, изменила их привычный быт. Дороговизна, трудности с доставкой хлеба ввиду загруженности железнодорожных путей, введение карточной системы, уход мужчин на фронт, известия о погибших — все это не могло не сказаться на качестве жизни людей. Но особенно тяжело трагедия войны
отразилась на детях — самой незащищенной категории населения: сотни тысяч их были обездолены, лишены семьи и крова, погибли.
Буквально с первых дней появились жертвы войны — раненые и увечные воины, больные, семьи мобилизованных и убитых на фронте, беженцы, беспризорные дети, всем им необходима была помощь. Несмотря на то что в России в начале XX в. социальная помощь нуждающимся, в том числе детям, была достаточно развита, в годы войны проблемы призрения и благотворительности приобрели совсем иной масштаб. Именно тогда утвердилось представление, что социальная помощь гражданам, впавшим в нужду, — не милость и не благодеяние, а обязанность государства и общества [3]. Все правительственные, общественные и благотворительные организации России, как существовавшие ранее, так и созданные в связи с войной, активизировали свою деятельность.
Помощь детям воинов. Крупнейшие из общероссийских организаций, носивших одновременно и благотворительный и «полугосударственный» характер, — Ведомство учреждений Императрицы Марии, Императорское Человеколюбивое общество, Российское общество Красного Креста, а также другие многочисленные благотворительные общества, продолжая решать проблемы своих подопечных традиционными способами, перестроили свою деятельность в связи с войной. На эти цели шли средства из самых разных источников: добровольных пожертвований, доходов от имуществ и капиталов благотворительных обществ, членских взносов в общественные организации, кружечных сборов и др. На «нужды войны» собирали пожертвования все сословные общества: купеческие, дворянские, мещанские, крестьянские волостные сходы. Серьезную финансовую поддержку оказывало государство. Как правило, это касалось крупнейших благотворительных организаций, в которых участие власти было особенно весомо. Большой вклад в реальную помощь нуждающимся внесли попечительства о бедных — общественные благотворительные организации для оказания систематической и адресной помощи нуждающемуся городскому населению, начавшие действовать в Москве в 1894 г., в С.-Петербурге — в 1908 г. Забота о детях стала одной из главных задач попечительств, к ним примкнули сотни лиц, горевших желанием послужить общему делу, открывался целый ряд новых и значительно расширилась деятельность старых заведений для призрения детей. К 1915 г. в Петербурге работало 21 городское попечительство, ими было открыто до 100 заведений призрения детей различных типов: ясли, «Капли молока», приюты и др. В Москве действовало 28 попечительств. Для определения масштаба необходимой помощи семьям запасных1 было организовано обследование их положения путем обхода квартир, и действительно нуждающимся семьям с детьми была организована помощь попечительствами: открывались ясли, частично была удовлетворена квартирная нужда семей запасных предоставлением им дешевых и бесплатных квартир [4].
Не могли оставаться безучастным и к происходящим военным событиям, заставившим десятки тысяч семейств лишиться своих отцов и кормильцев, организации, специально оказывающие помощь детям. Призрение детей составляло главную заботу Всероссийского попечительства об охране материнства и младенчества, кото-
1 В вооруженных силах Российской империи существовало специальное формирование — запасные части для формирования, подготовки личного состава по предназначению — запаса и пополнения действующей армии вследствие убыли в рядах полевых и резервных войск.
рое имело 7 отделов и 99 комитетов в различных местностях России, Общества по борьбе с детской смертностью, Общества попечения о бесприютных детях, Общества попечения о бедных и больных детях (Синий Крест) и многих других, которые принимали необходимые меры к расширению уже существующих учреждений, а, при возможности, и к открытию новых. Все свободные вакансии предоставлялись преимущественно детям запасных нижних чинов, а в особенности детям, отцы которых погибли или были ранены. Так, Обществом попечения о бедных и больных детях уже к ноябрю 1914 г. в своих приютах, яслях, дешевых квартирах и столовых призревалось свыше 400 детей запасных, открывались и новые учреждения.
Преимущественно попечению о детях-сиротах посвятили свою деятельность национальные комитеты, религиозные объединения, научные общества: Общество русских врачей в память Пирогова, Общество народных университетов, частные благотворительные общества. Русская православная церковь образовала 26 784 приходских попечительных совета, заботившихся о детях. Помощь детям-жертвам войны оказывали также зарубежные благотворительные общества из США, Франции и особенно Великобритании. Помощь бедным и осиротевшим детям оказывалась частными лицами: членами императорской фамилии, крупными промышленниками, деятелями искусства и простыми людьми.
Увеличение числа семей, потерявших кормильца, надвигающиеся волны беженства потребовали от правительства принятия безотлагательных и конкретных действий по созданию системы, которая объединяла бы усилия практически всех государственных и общественных структур по устройству сотен тысяч нуждающихся в помощи [5]. 11 августа 1914 г. был издан Высочайший Указ об образовании Верховного Совета по призрению семей лиц, призванных на войну, и семей раненых и павших воинов под председательством императрицы Александры Федоровны. В состав Совета входили представители от Государственной Думы и Государственного Совета, от Попечительства Трудовой Помощи, Красного Креста, министерств и от Всероссийского Земского Союза. Главной целью являлось руководство и объединение всех учреждений, осуществляющих призрение семей воинов, согласование правительственной, общественной и частной деятельности, изыскание средств и распределение их между учреждениями. В Верховном Совете сосредоточивались полные сведения о правительственных распоряжениях в области призрения семей запасных, об осуществлении этих распоряжений на деле. Совет имел отделения во всех губерниях. Первое заседание Совета состоялось 18 августа с присутствием министров (в том числе министра финансов), представителей от крупнейших благотворительных обществ. Были определены льготы семьям военнослужащих, в частности, обеспечение возможности детям из этих семей продолжать обучение в платных заведениях, даже если они не имели возможности вносить эту плату. Министерство финансов выделило для этого 1 млн рублей. Позже Указом от 10 января 1915 г. к ведению Верховного Совета были отнесены и другие виды помощи семьям офицеров и нижних чинов, священнослужителей, гражданских классных чинов и вольнонаемных лиц как погибших, так и утративших работоспособность.
С началом войны в Верховный Совет по призрению семей лиц, призванных на войну, вошли несколько комитетов. Романовский комитет, учрежденный в память 300-летия Дома Романовых в 1913 г., с целью организации призрения сирот и полусирот крестьянского сословия открыл отделения во всех городах Империи, чтобы
объединить правительственную, общественную и частную деятельность в этой области. Помощь оказывалась структурам, которые призревали сирот в возрасте от 2 до 12 лет: «сиропитательным» домам, общежитиям при начальных школах всех ведомств. Позже помощь стала выделяться городским и земским благотворительным учреждениям, если в них находились сельские сироты и дети воинов. Ассигнования на 1914 г. составили 500 000 рублей (Верховный Совет выделил 300 000 рублей, 5000 рублей дал лично император). К январю 1916 г. в губерниях и городах комитетом было учреждено 63 приюта (призревалось 4 402 питомца), в сельской местности — 380 (13 322 питомца), а к весне 1917 г. — 777 приютов, где призревалось 45 000 детей. Комитетом впервые в России была предпринята перепись сирот, обошедшаяся в 50 000 рублей [6].
Также в Верховный Совет вошел созданный еще в 1905 г., в ознаменование рождения цесаревича Алексея, Алексеевский главный комитет, сыгравший большую роль в деле призрения детей погибших воинов. Оба комитета получали значительные государственные средства, что позволяет считать их государственными благотворительными организациями, имеющими однопрофильную направленность — помощь детям участников войны [7].
В связи с войной 11 августа 1914 г. был организован вошедший в состав Верховного Совета Особый Петроградский комитет великой княжны Ольги Николаевны по оказанию помощи семьям лиц, призванных на войну. В его задачи входило обследование положения просителей, предоставление трудовой помощи женщинам и организация учреждений для детей-сирот. Объединительная деятельность этого комитета выразилась в организации «осведомительного» бюро, которое собирало сведения о всех существующих в Петрограде благотворительных организациях.
Одновременно с Верховным Советом был создан Московский комитет под председательством великой княгини Елизаветы Федоровны также с целью организации и объединения благотворительности в отношении семей воинов на местах. В состав комитета, кроме представителей высшей светской и духовной администрации, входили представители от земских и городских самоуправлений и городских попечи-тельств о бедных. Во всех губерниях открывались местные отделения комитета. Деятельность их выражалась в оказании непосредственной помощи семьям запасных, в учреждении приютов, яслей, дешевых квартир, приискании занятий, устройстве на работу, выдаче провианта, вещей, топлива и других необходимых предметов и, в крайнем случае, денег. Была открыта Канцелярия комитета с целью регистрации всех нуждающихся семей запасных, которые обратятся туда за помощью. Совместно с московскими попечительствами о бедных исследовалось положение семей запасных и выяснялась степень их нужды. Комитет прежде всего обратил внимание на тяжелое положение малолетних, не имеющих матерей, которые с уходом на войну отцов остались буквально на улице. Были случаи, когда таких детей приводила в комитет городская и железнодорожная полиция, не зная, куда их девать; часто такие сироты помещались временно при полицейских участках. Тяжела была участь и тех детей, матери которых были серьезно больны. Комитетом был открыт детский пункт на 50 человек, который распределял детей по соответствующим учреждениям и давал им временный приют. Позже комитет открыл Марининский приют на 300 детей, преимущественно для детей вдовцов, ясли для грудных детей, убежища, а также предоставил 30 квартир для семей запасных. На призыв комитета помочь ему в этом
деле откликнулись Московское Елизаветинское благотворительное общество, учрежденное Елизаветой Федоровной еще в 1892 г. для призрения сирот и беднейших детей, Бюро детских трудовых артелей и Общество борьбы с детской смертностью, которые предложили комитету вакансии в своих заведениях; многие люди также пожелали приютить у себя детей.
Наряду с названными наиболее влиятельными новыми организациями стали Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам (ВЗС) и Всероссийский союз городов помощи больным и раненым воинам (ВСГ), основанные в 1914 г. по инициативе органов местного самоуправления. ВЗС объединил деятельность отдельных земств, которые откликнулись на нужды населения, вызванные войной, и организовали широкую помощь семьям запасных, а главное, санитарно-медицинскую помощь раненым и больным воинам. Повсюду стали создаваться губернские и уездные земские собрания, на которых принимались решения об ассигновании крупных сумм и на непосредственную помощь семьям запасных, и в общеземскую организацию, и различным благотворительным учреждениям, взявшим на себя дело помощи семьям запасных.
Города также решили сплотиться для общей работы. Повсеместно Городские Думы выделяли крупные суммы в фонд ВСГ и для местной помощи семьям запасных, а в городах организовывались комитеты и попечительства для исследования нужд семей запасных и организации им помощи. Петроградская Городская Дума ассигновала в распоряжение Городского головы 1 млн руб. на нужды общественного призрения, приняла меры к объединению деятельности уже существовавших городских попечи-тельств о бедных. С этой целью при Городской Думе был организован Совет по призрению семей запасных, который выработал для городских попечительств сметные правила оказания помощи семьям запасных: оплату пребывания ребенка в яслях (до 10 руб. в месяц на ребенка и 30 руб. на обзаведение), получение горячих бесплатных обедов, стоимостью 10 коп., на бесплатную выдачу молока слабым детям и больным женщинам, на квартирную помощь (приблизительно 5 руб. на семью) и др., а кроме того, предоставлял работу женам запасных. В Москве Городская Управа также передала дело помощи семьям запасных городским попечительствам о бедных и на первое время отпустила попечительствам на эти нужды 50 000 руб.
Огромных усилий потребовала помощь беженцам. С самого начала войны возникли миграционные процессы из западных территорий России. Беспрецедентный размах боевых действий, опасение обстрелов, расправ со стороны наступающих армий, а позже принуждение к эвакуации военным командованием и гражданскими властями, психологически побуждал людей бежать от войны. Поэтому первые беженцы появляются уже в августе 1914 г. 1 октября 1914 г. в городах и уездах близ Москвы было зарегистрировано 86 малолетних детей-беженцев из Гродненской губернии. Но массовое движение миллионов беженцев с западного театра военных действий в тыловые губернии Российской империи фиксировалось с лета 1915 г. С конца апреля по октябрь 1915 г. русские армии терпели поражение за поражением по всему фронту, началось «великое переселение на восток». К 23 июля 1915 г. Петроград в общей сложности принял 1300 человек с различных участков Северо-Западного фронта.
Большинство беженцев «совершенно обездоленных» войной двигалось на подводах, обычно крытых брезентом и груженных наиболее ценным имуществом: «Дети
и старики ехали на фуре, а остальные члены семьи большую часть пути шли пешком рядом, гоня скот или просто жалея лошадей, едва везущих перегруженный воз» [8]. На всем пути движения беженцев от фронтовой полосы до центральных губерний на главных грунтовых дорогах были устроены для беженцев питательные пункты, на которых они получали горячую пищу, детям по-возможности выдавали молоко и белый хлеб, а также запас продуктов «сухим пайком» для питания в пути и фураж для скота. Там же заболевшим оказывали медицинскую помощь, семьям с маленькими детьми и старикам предоставляли ночлег прямо в пункте или в соседних избах крестьян. Но это далеко не всегда выполнялось.
Дети-беженцы несли все непосильные для них тяготы странствования, не всегда выдерживали, умирали в пути. Очевидец этих событий врач Л. Н. Войтоловский, командующий с 1914 по 1917 гг. военно-полевым госпиталем, вспоминал: «Десятки и сотни мужиков, коров, лошадей; бабы с распущенными волосами, как будто растрепанные ураганом; матери, прижимающие к груди спеленатых младенцев; бездомные собаки; интеллигенты без шапок;...сидящие на узлах старухи. Все это бежит перед нами жалкой вереницей оторопелых, покорных, беспомощных и враждебно-суровых лиц с выражением ужаса, унижения и дикой усталости в глазах. Вошь давно поедает беженцев. Насильно прикованные к армии, беженцы не парятся, не моются, не купаются. Все спят вповалку, не раздеваясь. Многие таборы сделались рассадником вшивой заразы. Без веры в будущее, с покорным отчаянием в душе плетутся бабы и мужики, плетутся тощие лошади. На длинных веревках слабыми детскими ручонками тащат шестилетние ребятишки упирающихся коров. Среди беженцев свирепствует детская холера. Непогребенные трупики валяются на каждом шагу. Иногда их складывают в большие кучи.» [9]. С осени 1915 г. беженцев перевозили по железным дорогам, в октябре было сформировано 200 таких поездов, каждый из которых вмещал более 1 тыс. человек с вещами. Эвакуация 1915 г. породила явление хаоса на железных дорогах, пробки порой достигали десятков верст длиной. К середине сентября во внутренних губерниях находилось уже около 750 тыс. переселенцев. До начала 1916 г. только маршрутными поездами было вывезено еще более 2 млн человек. Всего же за период 1914-1917 гг. от 5 до 7 млн людей вынуждены были уйти из родных мест [10].
Особенно большое число беженцев прибывали в Москву и Петроград. Дочь английского посла в России М. Бьюкенен, которая в эти годы работала в Петрограде сестрой милосердия в Георгиевской больнице, затем в британском госпитале, в пункте по приему беженцев около Варшавского вокзала, вспоминала: «У Варшавского вокзала в наспех выстроенных бараках ютились мужчины, женщины и дети. Здесь можно было видеть маленьких детей, матери которых умерли в дороге, родителей, потерявших своих детей, и очень много людского горя и слез. Все беженцы были в ужасном состоянии: многие женщины потеряли рассудок, дети были в лохмотьях, и многие из них умирали от недостатка пищи и заботы о них» [11]. Среди беженцев возникали эпидемии тифа, распространялись инфекционные заболевания. Увеличивалось число сирот, дети в дороге отставали от своих семей, лишались родных. В дневнике М. М. Пришвина описан следующий эпизод: «В комитете юридической помощи населению: беженец пошел определять в приют чужого ребенка, пока определил, эшелон ушел, и, в конце концов, он остался с чужим мальчиком на руках, а своя семья неизвестно где» [12].
В августе 1915 г. правительство осознало, что беженство грозит не только экономическими, но и политическими катаклизмами. На заседании Совета министров 4 августа 1915 г. министр земледелия А. В. Кривошеин, фактический глава правительства в 1914-1915 гг., говоря о беженстве, отмечал: «Из всех тяжких последствий войны — это явление самое неожиданное, самое грозное и самое непоправимое. И что ужаснее всего — оно не вызвано действительною необходимостью или народным порывом, а придумано мудрыми стратегами для устрашения неприятеля. По всей России расходятся проклятия, болезни, горе и бедность. Голодные и оборванные повсюду вселяют панику, угашают последние остатки подъема первых месяцев войны. Идут они сплошною стеною, топчут хлеба, портят луга, леса. За ними остается чуть ли не пустыня, будто саранча прошла либо тамерлановы полчища» [13].
Государство вынуждено было определить содержание своей политики в связи с массовым беженством. 30 августа 1915 г. Правительством был утвержден закон «Об обеспечении нужд беженцев» и создано Особое совещание по устройству беженцев с функциями высшего совещательного органа, куда входили представители от «заинтересованных» в беженском вопросе ведомств и общественных организаций. В статье 1 этого закона впервые давалось определение понятия «беженец», ими признавались «лица, оставившие местности, угрожаемые неприятелем или им уже занятые, либо выселенные распоряжением военных или гражданских властей из района военных действий, а также выходцы из враждебных России государств». Самое главное, забота о беженцах, согласно закону, признавалась государственным делом, возлагалась на Министерство внутренних дел, где было создано специальное подразделение — Отдел по устройству беженцев на правах временного департамента [1]. Было решено сразу же выделить из государственных средств 25 млн рублей на «беззамедлительное удовлетворение настоятельных нужд беженцев». Одним из первых решений Особого совещания вводилось регулярное «пайковое» (то есть нормированное) довольствие беженцев, в частности путем ежемесячной выдачи продовольственного «пайка» (в большинстве случаев — в денежной форме) из расчета в среднем 20 коп. в день на человека [8]. На местах заботы о беженцах возлагались на губернаторов, земские учреждения, городские общественные управления и комитеты. С ноября 1915 г. вся империя была разделена на 12 районов по устройству беженцев во главе с главноуполномоченными по устройству беженцев внутри империи.
В 1916-1917 гг. основная масса беженцев состояла из женщин, детей и стариков. Большинство эвакуированных были размещены в сельской местности, «на квартирах» у местных крестьян. В городах устраивались наиболее трудоспособные, причем преимущественно по «обывательским квартирам», небольшую часть перемещенных людей из числа одиноких женщин с детьми, престарелых и инвалидов содержали в общежитиях с предоставлением питания, организацией ухода за больными. Особое внимание уделялось приютам с детьми, потерявшими при эвакуации родителей. Беженское население получало в местных больницах бесплатную врачебную помощь, в аптеках безвозмездно выдавали лекарства.
Так как большая часть беженцев оставалась в пределах театра военных действий, подвластных Ставке, то именно военным властям поначалу пришлось организовывать их питание. Это тяжелым бременем легло на железнодорожный транспорт, и без этого перегруженный снабжением действующей армии. Например, приказ по
Западному фронту от 20 января 1916 г., касающийся беженцев, указывал, что «продовольственная помощь должна выдаваться исключительно только нуждающимся». Дневной паек: два фунта (фунт — 450 г) хлеба или фунт и сорок восемь золотников (золотник — 4,2 г) муки, двадцать четыре золотника крупы, пять золотников сала. Также полагалось двадцать четыре золотника овощей свежих, шесть золотников соли, ползолотника чая, шесть золотников сахару. Детям младше пяти лет — половинный паек [14].
Несмотря на принятие ряда законов о беженцах в 1915 и 1916 гг. и создание специального правительственного Особого совещания по оказанию помощи беженцам, государство не в состоянии было справиться с организацией эффективной помощи всем категориям беженцев и потому перекладывало заботы об их призрении на общественные организации, но при этом стремилось удержать за собой контроль за распределением финансовых средств [5]. Летом 1916 г. государственная политика по отношению к беженцам становится более жесткой: проявляется ясное стремление к сокращению государственных расходов на содержание этого слоя людей, появившегося по вине государства и оказавшегося для него непосильной обузой [15].
В марте 1916 г. были приняты «Руководящие положения по устройству беженцев», существенно расширившие круг общественных организаций, которым разрешалось заниматься удовлетворением нужд беженцев. Они стали играть центральную роль в осуществлении практической помощи этой категории населения. Оказание социальной помощи беженцам стало важнейшим направлением работы уже упоминаемых крупнейших общественных организаций — ВСГ и ВЗС. В сентябре 1915 г. руководством ВЗС и ВСГ был создан Объединенный отдел по оказанию помощи беженцам, который просуществовал до 4 декабря 1916 г. и проделал огромную работу: «в горячие точки» (Галиция, Белоруссия, Кавказ) отправлялись врачебно-санитарные отряды, создавались питательные пункты, дезинфекционные камеры, больницы, приюты. Принятие ВЗС и ВСГ под эгиду Международного общества Красного Креста обеспечило им получение крупных государственных субсидий, без которых невозможна была их помощь беженцам [5].
Свой весомый вклад в организацию помощи беженцам внесли и многочисленные национальные общества и комитеты, созданные армянами, евреями, латышами, литовцами, поляками и другими этническими общностями по всей Российской империи. Они отличались бережным расходованием средств и «адресным» характером помощи. Основным источником их финансирования являлись частные пожертвования через религиозные общины, однако значительные, хотя и не регулярные суммы общества получали от ВЗС, ВСГ и Татьянинского комитета.
Специально созданным для помощи беженцам и одним из самых деятельных образований в Российской империи по защите беженцев был комитет под председательством великой княжны Татьяны Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных бедствий, так называемый Татьянинский комитет, учрежденный 14 сентября 1914 г. Этим числом датируется Положение о комитете, которое можно рассматривать как первый законодательный акт об организации беженского дела в России. В частности, там впервые говорилось о предоставлении нуждающимся беженцам материальной помощи эпизодического характера. Из всех именных комитетов членов императорской фамилии (Романовский, Ольгинский и т. д.) Татьянинский комитет наиболее эффективно справлялся с задачей оказания
помощи населению, пострадавшему от военных действий, сосредоточив главное внимание на нуждах детей беженцев и нетрудоспособных. Татьянинский комитет имел разветвленную региональную сеть «от фронта до глубин Сибири», широкие контакты с правительственными и национальными организациями, пользовался правительственной поддержкой и широкими государственными субсидиями, также небольшую часть поступлений давали всероссийские сборы пожертвований и частные взносы. Его отделения функционировали в 61 губернии, где организовывались уездные комитеты, а в уездах — волостные. Комитет и его отделения выполняли важные координационные функции в центре и на местах, имея в своем составе представителей всех заинтересованных сторон, занятых беженским делом, и тратя больше половины средств на финансирование других беженских организаций, включая национальные и другие многочисленные благотворительные организации [16, 17]. В 1916 г. комитет направил все свои силы на оказание помощи беженцам, осевшим в местах их нового поселения. Рассеянные по необъятной территории России, лишенные всего самого необходимого, беженцы, оказавшись в чужой им среде, нуждались в скорой и планомерной помощи. Если в первый год работы комитета ежемесячные сметы его, в связи с ростом беженского движения, испытывали большие колебания, то в течение 1916 г. они держались приблизительно на одном уровне — около 3,5 млн рублей в месяц. Помимо финансовой и продовольственной помощи беженцам, устройства новых и подержания существующих приютов, школ, общежитий для малолетних учащихся, снабжении их обувью и бельем, топливом и др., чем занимались и другие организации, Татьянинским комитетом были разработаны новые формы помощи: трудовая помощь, регистрация и поиск пропавших беженцев, оказание образовательной и медицинской помощи детям-беженцам и др.
Большое внимание комитетом уделялось устройству детей в учебные заведения, нетрудоспособных и увеченных, ровно как и осиротевших детей — в убежища и приюты, которые организовывались для постоянного проживания детей, и приюты (убежища, очаги, детские клубы) для дневного содержания детей в течение 1214 ч на время работы матери.
В приложении к Закону об обеспечении беженцев (август 1915 г.) говорилось не только о материальной поддержке их, но и о необходимости «удовлетворения духовных потребностей», что, естественно, в большей мере относилось к детям. Если семья воина не могла оплатить обучение детей, плату вносили за них различные общества и комитеты (комитет великой княгини Елизаветы Федоровны, Татьянинский комитет и др.). В дальнейшем для обучения беженцев открывались специальные бесплатные школы, гимназии и реальные училища. По возможности стремились создать условия для умственного, нравственного и физического развития ребенка, считая, что «перед нашими детьми лежит в будущем трудная и сложная задача сохранить то, что уцелеет после мировой войны, создать новое на месте погибшего».
Во многих приютах, особенно постоянных, находящихся и в ведении других общественных и благотворительных организаций, проводились учебные занятия с детьми и обучение их различным ремеслам. В некоторых учреждениях дети привлекались к приготовлению перевязочных материалов (корпии, бинтов). Большинство приютов принимало детей всех сословий, всех национальностей, но были приюты для определенных категорий детей: приюты Георгиевского комитета принима-
ли сирот георгиевских кавалеров, приюты национальных обществ — детей своей национальности.
Острым был для учащихся жилищный вопрос. Так, Татьянинский комитет разрешал его путем поощрения национальных и общественных организаций и частных лиц к открытию ими ученических общежитий. Собственное общежитие комитета в Новой Деревне в С.-Петербурге, открытое 24 января 1917 г., дало приют 150 учащимся, главным образом воспитанникам средних учебных заведений. Большинство этих юношей находилось в таком тяжелом материальном положении, что были приняты в общежитие, не имея ни белья, ни обуви, ни одежды. Для снабжения их самым необходимым при общежитии был оборудован собственный небольшой склад.
Семьям беженцев с детьми или особо нуждающимся семьям лиц, призванных на войну, выделялись дешевые и бесплатные квартиры (имп. Человеколюбивое общество, комитет Елизаветы Федоровны и многие другие).
Для детей грудных и малолетних создавались ясли, что, однако, не исключало содержание в них и более старших детей. Существовали ясли круглогодичные и летние, последние в основном в сельской местности. Число приютов и яслей насчитывалось сотнями, точное число как учреждений, так детей в них определить трудно из-за неполноты отчетных данных, а также потому, что в течение года и даже месяца часть учреждений закрывалась, переводилась в другие губернии, возникали новые. Так, в Петрограде к маю 1915 г. в ведении городских попечительств о бедных находилось 41 учреждение, часть из них была создана до войны, а часть была организована после августа 1914 г. для детей-сирот воинов. С началом прибытия беженцев для них начали создаваться специальные приюты и ясли. На 7 октября 1915 г. в Петрограде для детей-беженцев было 5 яслей и 9 приютов, а на 20 декабря — 57 приютов и 30 убежищ для учащихся. В среднем в приюте содержалось от 25 до 120 детей, реже — до 300. Также дети помещались в учреждения, существовавшие до войны. Поскольку мест в приютах не хватало, дети расселялись в крестьянских семьях за плату от разных комитетов, причем старались, чтобы беженцы из одной местности попадали в одну деревню. Большинство приютов и яслей создавалось без учета новых научных данных по организации детских учреждений, иногда даже без учета требований противоэпидемического режима. Воспитатели в учреждениях часто были без педагогического образования. В связи с этим Романовским комитетом в феврале 1917 г. были открыты 3-месячные курсы для персонала приютов. Татьянинский комитет избрал специальную комиссию по выработке наиболее целесообразных форм призрения детей на научно-педагогических началах. Несмотря на самоотверженность работников приютов, не удавалось сохранить жизнь всем детям, а из-за скученности, эпидемий, большого поступления больных и истощенных детей смертность даже увеличилась. Например, в Харьковском приюте число слабых и недоношенных детей в 1913 г. составляло 28% от всех поступивших, а в 1915 г. — 38%, смертность детей в 1913 г. была 37,7%, а в 1915 г. -54,8% [18].
Татьянинским комитетом было организовано Центральное Всероссийское бюро по регистрации беженцев, через которое в ряде случаев беженцам можно было найти своих родных и близких. С октября 1915 г. Татьянинским комитетом, городским и земскими союзами была введена специальная регистрация детей. На распределительном пункте, куда попадал основной поток бесприютных детей, на каждого ребенка заполнялось 3 карточки, одна оставалась на пункте, вторая вместе с ребенком
шла в то учреждение, в которое он направлялся, третья — в отделение земского или городского союза. Для розыска потерявшихся детей, беспризорных сирот-беженцев и отставших от своих родителей при массовом движении беженцев в прифронтовую полосу Татьянинским комитетом, комитетом великой княгини Елизаветы Федоровны и др. направлялись летучие отряды, в составе которых иногда были врачи. Дети разыскивались в лесах, землянках, заброшенных избах; найденных детей эвакуировали в тыл и распределяли по всей России, главным образом в поволжских городах.
Подобранные в ужасных условиях, дети эти, подавленные виденным и пережитым, изголодавшиеся, оборванные, дали колоссальную волну кори, скарлатины, тифа, им требовалась немедленная медицинская помощь. Татьянинский комитет указывал местным властям на необходимость устройства больниц, так как немногочисленные существующие всегда были переполнены и часто отказывали в приеме даже в крупных городах. Вообще медицинская служба работала с большим напряжением, а в связи с потоком беженцев все еще более усугубилось. С самого начала войны некоторые амбулатории организовали бесплатный прием и бесплатную выдачу лекарств детям воинов, а также молока больным детям (Императорское человеколюбивое общество и др.). Большую помощь в организации медицинской помощи детям-беженцам оказывал Комитет Юго-Западного фронта Всероссийского земского союза и Татьянинский комитет, а в крупных городах — Общество борьбы с детской смертностью и комитеты Всероссийского попечительства об охране материнства и младенчества (7 комитетов в Петрограде, а также в гг. Галиче, Харькове, Старой Ладоге, Кронштадте, в Воронежской губ., Минске, Вятке и др.), в составе которого в конце ноября 1914 г. был учрежден специальный Петроградский врачебный комитет для оказания бесплатной помощи женам и малолетним детям лиц, призванных на военную службу. Помощь оказывали врачи, предложившие Комитету свои услуги, как в учреждениях попечительства, так и в заведениях городских попечительств о бедных и частных обществ. Стремились как можно раньше провести медицинский осмотр взрослых и детей и отделить инфекционных больных. Иногда это проводилось в прифронтовой полосе на врачебно-питательных пунктах. В местах, где скапливались беженцы, для детей открывались ясли-приемники (типа распределителей), карантинные дома, где дети выдерживались 18 дней, а затем направлялись или в приюты, или во временные небольшие больницы по разным инфекциям (коревые, коклюшные и др.). Также на путях следования беженцев создавались амбулатории, аптеки, химико-бактериологические лаборатории. В крупных городах — Киеве, Петрограде, Москве — была целая сеть медицинских учреждений для беженцев. Так, в Петрограде к концу 1915 г. было 12 учреждений, оказывающих медицинскую помощь беженцам, как взрослым, так и детям. Однако большое скопление детей постоянно грозило развитию эпидемий. Татьянинский комитет решил устроить изоляционно-распределительный пункт для пребывающих детей, а затем и собственную детскую больницу. Комитет затруднился взять на себя дело постройки больницы, но предложил денежные средства организации, которая согласилась бы выполнить эту задачу. Такой организацией оказался Комитет помощи беженцам Петроградского общества памяти Н. И. Пирогова (председатель комитета — знаменитый хирург С. П. Федоров), которое с готовностью взялось за постройку больницы и предоставило в дальнейшем свой медицинский персонал. Волков-ское старообрядческое общество предложило в полное распоряжение комитета
недостроенное здание богадельни, расположенное на набережной реки Волковки. Спешно преступили к постройке и приспособлению здания богадельни под детскую больницу, причем временно, до окончания работы, была открыта маленькая больничка на 12 коек во флигеле во дворе. После нескольких месяцев упорной работы 26 июня 1916 г. состоялось освящение больницы в память Н. И. Пирогова на 250 коек (главный врач — В. О. Мочан) [19].
В Москве среди 12 пунктов, где оказывалась медицинская помощь всем беженцам, было 3 амбулатории для грудных детей, там же выдавалось питание. Кроме того, в «Доме грудного ребенка», руководимом Г. Н. Сперанским, была организована амбулатория и распределительный пункт для грудных детей.
В Харькове Всероссийским попечительством об охране материнства и младенчества в октябре 1915 г. была открыта амбулатория, а 15 декабря 1915 г. — «Капля молока». В труднейших условиях создавалась сеть воспитательных и лечебных учреждений для беженцев в Киеве. Десятки тысяч беженцев, голодных и больных шли через Киев. В городе началась паника, многие работники детских учреждений уехали, и все же усилиями различных общественных и городских организаций, и особенно Киевского общества борьбы с детской смертностью, были сохранены ясли, созданы новые приюты, функционировали 7 «Капель молока». В феврале 1915 г. открылась детская больница для детей запасных воинов, которая обслуживала и беженцев [20]. В Казани комитет «Великобритания — Польше и Галиции» создал для беженцев-детей и местного населения детскую больницу на 40 коек с амбулаторией. Позднее в связи с эпидемиями число коек увеличилось.
Для детей-беженцев, нуждающихся в «физическом укреплении», создавались летние колонии в разных губерниях. Для детей с хроническими заболеваниями (рахит, золотуха, малокровие и т. п.) были открыты санатории (Ольгинским комитетом — в Териоках в 1915 г., обществом «Частной помощи нуждам войны» — в Царском Селе). Для детей, больных туберкулезом, в Самаре действовала кумысолечебница.
Именно в годы войны получил распространение новый тип учреждений — убежища для беременных женщин, родильниц и их новорожденных, цель которых определялась их создателями (З. О. Мичник, А. Н. Рахманов) следующим образом: сохранить ребенку мать, а матери ребенка. Организовывались они на средства Всероссийского попечительства по охране материнства и младенчества и Общества охраны материнства [21].
Встала и еще одна острейшая проблема: малолетние дети, в силу своей беспомощности, были не способны сами бороться за свое существование, и их матери, ослабленные, изголодавшиеся, не могли быть кормилицами своих детей, и, чувствуя свое бессилие, большинство их желали скорейшей смерти своих детей. Неравнодушным людям пришлось срочно создавать новые учреждения, оказывать помощь по этим направлениям [22]. Всеми комитетами и обществами, возложившими на себя помощь пострадавшим от войны, организовывались столовые для детей лиц, призванных на войну, и особенно для беженцев, в том числе специально для детей, а также выдавались обеды на дом. Грудным и малолетним детям выдавалось молоко в столовых и детских консультациях. В одном лишь Петрограде в начале 1917 г. Татьянинским комитетом было накормлено и напоено свыше 25 000 детей. В Москве обществом «Быстрая помощь беженцам» была организована молочная кухня
для выдачи бесплатного питания грудным детям, заведовал ею Г. Н. Сперанский. На специальных пунктах выдавалась одежда, белье, обувь и др.
Через специальные юридические бюро население могло узнать о своих правах и льготах в связи с войной. Разумеется, не все нуждающиеся могли получить юридическую консультацию, потому что бюро находились только в крупных городах, и многие люди вообще не знали о их существовании.
Повседневная жизнь тыловых районов с началом войны, а затем и прибытием беженцев, изменилась. Резко ухудшились условия жизни населения, в домах не хватало топлива. Скученность усугубляла антисанитарное состояние, способствовала распространению острозаразных заболеваний. Существенно изменилось питание населения в связи с экономическим кризисом, сопутствующим всякой войне. Наблюдался не только недостаток продуктов, но и случаи отравления мирного населения, прежде всего детей, нередко с летальным исходом, непригодными в пищу продуктами, а также широкое применение суррогатов. Медицинская помощь часто не была доступной в связи с мобилизацией многих врачей в районы военных действий, также ощущался дефицит медикаментов. В результате ухудшились все показатели здоровья детей: увеличилась общая заболеваемость, особенно инфекционными болезнями, многие дети были истощены и отставали в физическом развитии от недоедания; повысилась летальность и детская смертность. По данным С. А. Новосельского, по ряду губерний рождаемость по сравнению с 1913 г. в 1915 г. упала на 13%, в 1916 г. — на 31-34%, в 1917 г. — на 46%, т. е. фиксировалось беспрецедентное ее снижение [23]. Так, в Орловской губернии в 1916 г. рождаемость составила 62% от довоенного уровня, сократившись более чем на треть [23]. Увеличилось число детей, родившихся вне брака, например в Петрограде — с 14,7% в 1913 г. до 15,9% в 1916 г.; в городах Московской губернии соответственно — с 7,3% до 9,6 %, в Орловской губернии соответственно — 1,4% до 2,3% от общего числа новорожденных. Стало заметно расти число внебрачных и подкинутых детей, попадавших в городские приюты. Детская смертность в Петрограде в 1913-1916 гг. повысилась с 23,1% до 28,4%; в Пермской губернии увеличилась с 40% до 48,2%, а в Центральном земледельческом и Московском промышленном районах резких отклонений в сторону повышения не отмечалось, фиксировалось даже снижение за годы войны: например, в Московской губернии (без Москвы) в 1913 г. показатель составил 28,0%, в 1916 г. — 19,6%. Повысился процент мертворождаемости — в Москве с 3,8% до 4,3 %, в Петрограде — с 4,1% до 4,6%. Смертность среди беженцев намного превышала смертность коренного населения: так, в Саратовской губернии смертность детей-беженцев до 10 лет была в 4 раза выше.
Социальные условия жизни, вызванные войной, привели к увеличению преступности и проституции несовершеннолетних. Уход отцов на войну и убыль взрослого мужского населения, развитие женского труда, поток беженства, закрытие ряда торговых и ремесленных предприятий, постепенно усиливало и развивало детскую беспризорность. Потрясающие факты ранней гибели детей, развращения их и вовлечение в проституцию почти ежедневно отмечались периодической прессой. Кроме того, причиной преступности детей считалось подражание взрослым и сама война, которая не могла не возбуждать детскую психику и не склонять ее к преступлениям [24]. Знаменитый историк С. В. Бахрушин, участвовавший в организации помощи детям, писал: «Атмосфера войны, ужасы ее сопровождающие не могут не
отразиться на душевном равновесии подростков», у которых «складывается особая, патологическая психика, которую ввести в норму мирной жизни после войны вряд ли удастся»[25].
В то время как преступность взрослого населения в городах упала более чем на 40%, преступность детей росла ежемесячно. Так, в Петрограде в камере особого мирового судьи по делам о малолетних было рассмотрено в 1913 г. дел о малолетних обвиняемых 1 640; в 1914 г. — 1 775; в 1915 г. — 2 096. В Москве по камере судьи для малолетних поступило так называемых тюремных дел: в 1913 г. — 1 514; в 1914 г. — 1 649; в 1915 г. — 2 009. По данным Особого суда для малолетних в Петрограде, число привлеченных к суду детей увеличилось в 1916 г. по сравнению с 1910 г. в 2,8 раза. Цифра рецидива возросла до 57% [26]. Проведенное под руководством известного юриста П. И. Люблинского исследование показало, что 77,8% малолетних преступников — жители больших городов; 47% являлись сиротами или полусиротами; только 37% жили при матерях, не занятых на работах вне дома. Детская преступность возросла за время войны и в Германии на 40%. И, несмотря на значительные средства, затрачиваемые на устройство детей беженцев и сирот воинов, на открытие приютов и на временную помощь им, значительного успеха в борьбе с этим печальным явлением не отмечалось.
Вопросы правильной постановки мер попечения о детях еще до войны неизменно привлекали к себе общественное внимание. Наряду с другими причинами, основной считалось несовершенство российского законодательства, не определившего систему мер попечения о детях. На съезде деятелей по вопросам суда для малолетних, состоявшемся в декабре 1913 г., центральное место занимали проблемы борьбы с детской преступностью и был рассмотрен ряд юридических проектов по этому вопросу. Весной 1914 г. на съезде по общественному призрению, при рассмотрении проблем детского призрения, было провозглашено, что главную заботу об организации такого призрения должно взять на себя государство. Но пожелания обоих этих съездов остались неосуществленными. Наступившая война крайне обострила этот вопрос и показала полную несостоятельность применявшихся ранее средств для борьбы с ней.
Для выработки мер по спасению детей 17-20 марта 1916 г. в Москве было созвано Совещание по призрению детей в связи с войной. Инициаторами этого совещания явились, с одной стороны, московский отдел по устройству беженцев при Всероссийских Земском и Городском союзах в лице московских мировых судей С. А. Зилова и Э. Э. Маттерна, с другой — представители Петроградского общества правовой охраны малолетних — С. К. Гогель, Н. А. Окунев, В. Н. Огронович и П. И. Люблинский. Земский и Городской Союзы, сумевшие блестяще организовать дело помощи раненым воинам, продовольствие армии, устройство беженцев, юридическую помощь, горячо откликнулись на новый вызов — организацию дела всероссийского попечения о детях. На совещание съехались до 300 делегатов со всей России: представители судов для малолетних, благотворительных и национальных организаций, земские и городские деятели, педагоги, врачи и юристы, интересующиеся вопросами призрения, обучения и правовой охраны детей. После бурных дебатов совещанием была принята обширная программа действий и резолюция, намечающая ряд мер предупредительного характера. Сюда вошли требования обязательного обучения детей, общего и профессионального, развитие внешкольного воспитания, правильная
организация труда, организация призрения детей, охрана материнства и младенчества, устранение условий, вредно влияющих на нравственность и впечатлительность детей, развитие законодательства о правовой охране детей и организация особых судов для малолетних, об опеке и попечении над беспризорными детьми и др. Отмечено было также то вредное влияние, которое оказывает на детей стремление отправляться на войну добровольцами, примеров этому было достаточно. Не принося фактически пользы делу обороны, дети быстро портятся в условиях скитальческой военной жизни, причем и сам побег на войну часто сопряжен с совершением различных преступлений.
Кроме того, на совещании со всей очевидностью было заявлено о необходимости государственной охраны здоровья детей, о чем неоднократно говорилось многими общественными деятелями, педагогами, юристами и детскими врачами: «Провозглашение принципа государственного попечения о беспризорных детях, если этот принцип удастся провести в жизнь, должно иметь колоссальное значение для развития нации. Дети несут в своем лице будущую культуру и мощь страны, ради них проливается кровь их отцами и приносятся громадные жертвы. Государство не может и не должно оставить заботу о них случайной благотворительности, но обязано, по возможности, само обеспечить все необходимые условия для их здорового воспитания и развития» [26].
Совещание утвердило проект закона об опеке над детьми беженцев и постановление об изменениях в процессе по делам малолетних рекомендовало направить для детальной юридической проработки в законодательные учреждения. К сожалению, дело затянулось, и проблемы эти решались уже в новых политико-экономических условиях.
В зависимости от хода военных действий и связанной с ними обстановкой в стране менялись категории детей, которым предоставлялась помощь. Вначале помощь оказывалась только особо нуждающимся детям воинов, выявляемым в результате поданных прошений и проведения обследований. С июля 1915 г., когда из юго-западных районов России двинулись потоки беженцев, причем более 60% из них составляли дети, помощь преимущественно была направлена на детей-беженцев. По неполным данным, в годы войны в 47 губерниях Европейской России помощь беженцам оказывали свыше 9 тыс. общественных организаций [5]. К концу 1916 г. тяготы войны со всем трагизмом отразились на всем детском населении страны, поэтому была поставлена задача предоставления помощи всем детям. Основными видами помощи детям в годы войны были: призрение, воспитание и обучение детей; денежная, вещевая и продовольственная помощь; медицинская и социальная помощь; предоставление жилища; розыск детей; юридическая помощь и др.
Размеры бедствий, причиненных войной, были настолько огромны, что, несмотря на большое число различных организаций, не все нуждающиеся дети могли получить необходимую помощь, ощутить заботу и участие взрослых. Государство не в состоянии было справиться с организацией эффективной помощи всем категориям детей своими силами и средствами, огромная роль в практической деятельности по оказанию социальной помощи осуществлялась силами общественности. Обрушившееся на страну горе заставило объединиться многие общества и организации, работать во взаимодействии и совместно финансировать мероприятия помощи детям. В то же время единый государственный центр для координации действий всех
участников «беженского дела» не был создан, наблюдались процессы сепаратизма, конфликты между центральными и местными органами управления, что тормозило принятие решений в условиях дефицита государственного бюджета.
К сожалению, проблема беженства актуальна и в наши дни. Основные принципы, формы и методы работы с детьми, апробированные в 1914-1917 гг., не принадлежат только истории, но могут быть учтены и с поправками использованы в современных условиях.
Литература
1. Белова И. Б. Первая мировая война и российская провинция. 1914 — февраль 1917 г. М.: АИРО-XXI, 2011. 288 с.
2. Первая мировая война. Пролог XX века. М.: Наука, 1998. С. 13.
3. Благотворительность в истории России. Новые документы и исследования. СПб.: Нестор-история, 2008. 436 с.
4. Укше С. А. Объединение общественной благотворительности // Призрение и благотворительность. 1914. № 8-10. С. 917-931.
5. Цовян Д. Г. Деятельность государственных органов и общественных организаций по оказанию помощи беженцам в годы Первой мировой войны 1914-1917 гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2005. 23 с.
6. Романовский комитет для призрения сирот сельского состояния. URL: http://encblago.lfond. spb.ru/showObject.do?object=2806469070
7. Иванова Н. М. Милосердие и благотворительность в годы Первой мировой войны 19141917 гг. (на материалах Петрограда): автореф. дис. .канд. ист. наук. СПб., 2002. 18 с.
8. Курцев А. Н. Беженцы Первой мировой войны в России //Вопросы истории. 1999. № 8. С. 98113.
9. Войтоловский Л. Н. Восходил кровавый Марс: по следам войны. М.: Воениздат, 1998. 430 с.
10. Лахарева Н. В. Судьба беженцев Первой мировой войны в Советской России, 1918-1925 гг.: на примере Курской губернии: автореф. дис. ... канд. истор. наук. Курск, 1999. 23 с.
11. Алексеева И. В. Агония сердечного согласия. Л.: Лениздат, 1990. С. 79.
12. Пришвин М. М. Дневники: 1914-1917. М.: Московский рабочий, 1991. С. 226.
13. Военная мысль в изгнании. Творчество русской военной эмиграции: Российский военный сборник. Вып. 16 / сост. И. В. Домнин. М.: Военный университет Русский путь, 1999. 640 с.
14. Оськин М. В. Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы. М.: Вече, 2011. 450 с.
15. Букалова С. В. Орловская губерния в годы Первой мировой войны: социально-экономические, организационно-управленческие и общественно-политические аспекты (дореволюционный период: июль 1914 — февраль 1917 года): автореф. дис. ... канд. истор. наук. Орел: Б/и, 2005. 24 с.
16. Комитет великой княжны Татьяны Николаевны по оказанию временной помощи пострадавшим от военных бедствий Отчет Особого отдела по регистрации беженцев. Пг., 1916. С. 18.
17. Список местных отделений Комитета ее имп. высочества вел. кн. Татьяны Николаевны и их уездных, городских и волостных подотделов на 1 декабря 1916 г. Пг., 1917. 70 с.
18. Кипен Е. Н. Приют покинутых детей в Харькове // Охрана материнства и младенчества. 1917. № 5. С. 439-452.
19. Татианинский комитет // Охрана материнства и младенчества. 1917. № 4. С. 379-382.
20. Скловский Е. Л. Краткий отчет о деятельности Киевского Общества борьбы с детской смертностью за 1915 г. // Охрана материнства и младенчества. 1916. № 1. С. 143-148.
21. Мичник З. О. Убежища для матерей как охрана материнства и младенчества // Призрение и благотворительность. 1914. № 8-10. С. 1105-1118.
22. Рохлина Р. Д. Консультации при амбулаторих для беженцев // Охрана материнства и младенчества. 1917. № 4. С. 351-364.
23. Новосельский С. А. Влияние войны на естественное движение населения // Демография и статистика. М.: «Статистика», 1978. С. 197-218.
24. Грицаева А. Н. Благотворительность в России в годы Первой мировой войны (1914 — февраль 1917 г.): автореф. дис. .канд. ист. наук. М., 2008. 17 с.
25. Бахрушин С. Борьба с детской преступностью в связи с войной // Призрение и благотворительность в России. 1916. № 5. С. 383-404.
26. Люблинский П. И. Совещание по вопросам призрения детей в связи с войной // Трудовая помощь. 1916. № 4. С. 311-334.
Статья поступила в редакцию 26 сентября 2014 г.
Контактная информация
Микиртичан Галина Львовна — доктор медицинских наук, профессор, заведующая кафедрой гуманитарных дисциплин и биоэтики; [email protected]
Mikirtichan Galina L. — Doctor of Medicine, Professor, Head of Department Humanities and bioethics; [email protected]
