Организационно-тактические основы подготовки к предъявлению обвинения Текст научной статьи по специальности «Право»

М.А. Шматов, С.А. Поддубровский

Организационно-тактические основы подготовки к предъявлению обвинения

Различия в порядке привлечения в качестве обвиняемого и предъявлении обвинения, установленные уголовно-процессуальным законодательством, обусловлены различием в их понятии и в механизме их реализации.

По мнению П.А. Лупинской, в механизме принятия решения о привлечении в качестве обвиняемого «важное место занимает реальное поведение и свойства лиц, выполняющих процессуальные функции. Необходимо обратить внимание на детерминированность решения, с одной стороны, объективными, правовыми, социально-психологическими условиями деятельности, а с другой - индивидуальными качествами лица, принимающего решение (общее и специальное образование, опыт работы, правосознание, правовая культура, индивидуально-психологические особенности) [1, с. 25].

Механизм предъявления обвинения состоит из следующих взаимосвязанных процессуальных действий:

- вызов обвиняемого для предъявления обвинения;

- обеспечение обвиняемому прав на защиту;

- удостоверение в личности обвиняемого;

- объявление ему постановления о привлечении в качестве обвиняемого;

- разъяснение сущности предъявленного обвинения и прав обвиняемого;

- вручение обвиняемому и его защитнику копии постановления о привлечении данного лица в качестве обвиняемого;

- допрос обвиняемого.

Тактика вызова обвиняемого для предъявления обвинения обусловлена различными ситуациями:

- содержанием обвиняемого под стражей или нахождением его на свободе;

- возрастом обвиняемого: несовершеннолетний, а также обвиняемые с физическими или психическими недостатками;

- количеством обвиняемых по одному уголовному делу;

- наличием судимости или причастности к криминальным событиям;

- особым порядком предъявления обвинения по делам, в которых обязательно участие защитника;

- при заявлении ходатайства обвиняемого о рассмотрении уголовного дела в порядке, установленном гл. 40 УПК РФ;

- географическим местом нахождения обвиняемого на момент предъявления обвинения;

- иностранным гражданам и лицам без гражданства, а также лицам, не владеющим русским языком.

Решение о времени предъявления обвинения следователь определяет самостоятельно в зависимости

от ряда условий тактического характера. Промедление с предъявлением обвинения может необоснованно затянуть расследование по делу, снизить его актуальность, остроту и социальную значимость; а при условиях загруженности следователя работой по другим делам, поступившим к нему в производство, - снизить качество расследования.

Однако и преждевременное предъявление обвинения, когда еще не все следственные и процессуальные действия проведены, может негативно повлиять на исход расследования. Обвиняемый и его защитник, организуя активное противодействие расследованию, будут затягивать процесс расследования всевозможными жалобами и заявлениями, чтобы по истечении определенного времени снизить общественный резонанс совершенного преступления. В основном по этим причинам следователи предъявляют обвинение в конце процессуального срока расследования. Другая причина заключается в том, чтобы сократить время у обвиняемого и его адвоката на подачу жалоб, заявлений и ходатайств. На указанные две причины сослалось 82,5 % опрошенных нами следователей. Таким образом, время назначения предъявления обвинения зависит не только от собранных доказательств, но и тактических соображений следователя, обусловленных спецификой расследования по уголовному делу.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации практически не регламентирует вызов обвиняемого для предъявления обвинения. В ч. 4 ст. 172 УПК РФ указывается, что «обвиняемый, находящийся на свободе, извещается о дне предъявления обвинения в порядке, установленном ст. 188 настоящего Кодекса». Однако указанная статья регламентирует порядок вызова на допрос свидетеля и потерпевшего, которые имеют совершенно иной процессуальный статус, чем обвиняемый. По своему процессуальному положению они отнесены к различным сторонам участников уголовного

судопроизводства и в соответствии с этим наделены различными правами и обязанностями. В этой связи и с учетом особенностей личности обвиняемого необходима специальная норма УПК РФ, регламентирующая вызов обвиняемого для предъявления обвинения.

Части 2, 3, 4, 6 ст. 172 УПК РФ регламентируют некоторые вопросы вызова обвиняемого для предъявления обвинения, но в них не содержится тактических рекомендаций. В криминалистической литературе тактика вызова обвиняемого для предъявления обвинения также не рассматривалась. Вместе с тем с тактической стороны вызов обвиняемого для предъявления обвинения нуждается в уточнении и разъяснении. Мы полагаем, что тактического решения требуют, по меньшей мере, три вопроса.

1. Каким образом разъясняются обвиняемому его права, и в чем он конкретно обвиняется. Ведь не зная сути обвинения, он не может эффективно осуществлять свою защиту.

Из содержания ч. 2 ст. 172 УПК РФ вытекает, что следователь, извещая обвиняемого о дне предъявления обвинения, одновременно разъясняет ему право самостоятельно или через следователя пригласить защитника в порядке, установленном ст. 50 УПК РФ.

В комментариях к статье разъясняется, что «трехсуточный срок, в пределах которого вынесенное постановление должно быть предъявлено, играет важную роль, поскольку гарантирует право лица знать, в чем оно обвиняется, и осуществлять защиту от предъявленного обвинения» [2, с. 432]. Изложенное свидетельствует о том, что обвиняемый должен узнать, в чем он обвиняется в течение указанных трех суток, но как он это узнает - не совсем ясно.

В перечне бланков процессуальных документов, используемых в досудебном производстве, изложенных в качестве приложения к ст. 476 главы 57 УПК РФ, под № 54 помещен процессуальный документ под названием: «Повестка о вызове на допрос». Из содержания указанного документа следует, что он предназначен для вызова на допрос потерпевших и свидетелей. Обвиняемый же вызывается для предъявления обвинения, за которым последует допрос.

Кроме указанного, в содержании повестки усматривается определенная угроза для свидетелей и потерпевших, которая вытекает из следующего содержания: «Одновременно сообщаю, что для участия в следственном действии Вы вправе пригласить защитника самостоятельно либо ходатайствовать об обеспечении участия защитника следователем в порядке, предусмотренном ст. 50 УПК РФ» [3, с. 852]. А указанная статья регламентирует приглашение защитника подозреваемым и обвиняемым.

Таким образом содержание бланка процессуального документа может свидетеля или потерпевшего «превратить в обвиняемого».

В связи с закрепленным правилом в ст. 475 УПК РФ, в соответствии с которым «при отсутствии бланка в перечне бланков процессуальных документов, содержащихся в гл. 57 УПК РФ, того либо иного документа, который необходимо составлять при производстве по уголовному делу, данный документ может быть составлен с соблюдением структуры аналогичного бланка и в соответствии с требованиями УПК РФ. Из этого следует, что перечень бланков, представленных в приложениях к ст. 476 и 477 УПК РФ, исчерпывающим не является. Они могут быть дополнены в тех случаях, когда на необходимость составления подобного документа прямо указано в УПК РФ или когда это непосредственно вытекает из содержания той либо иной статьи Кодекса» [3, с. 790]. Нам представляется, что указанная необходимость вытекает из содержания ст. 172 УПК РФ. Следовательно, содержание повестки о вызове обвиняемого для предъявления обвинения должно быть иное. В нем необходимо указать, что в отношении вызываемого лица такого-то числа вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного статьей такой-то УК РФ, и т.д.

В связи с изложенным следует согласиться с профессором А.С. Подшибякиным, который пишет, что рекомендации по поведению преступников в процессе расследования, в том числе при вызове на допрос и на допросе, сформулированы давно и передаются в устной и письменной форме среди преступников. В 70-х и 80-х годах они издавались в основном за рубежом или в СССР самоиздатом. В настоящее время они нередко излагаются в художественной литературе и специальных изданиях, получая распространение в криминальной среде.

В качестве примера автор ссылается на самоиздатовскую работу «Письмо из России в Россию» от имени Якова Виньковского. Рекомендации этого письма следующие: «Уклоняйтесь, по возможности, от всякого соприкосновения с ними» (органами. - А.П.). В случае вызова повесткой предлагается: «Не спешите, прочтите хорошенько повестку. В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом в ней должно быть указано, в качестве кого Вас вызывают - в качестве свидетеля, подозреваемого, потерпевшего или обвиняемого... кроме того, должна быть указана фамилия следователя. Если там нет того или (и) другого - ни в коем случае не идите. Вы имеете на это законное основание, так как повестка составлена неправильно и тем самым является незаконной. Это бывает часто».

В самом деле следственная практика свидетельствует о частых нарушениях положений, установленных уголовно-процессуальным законом. Тактическая рекомендация одна - скрупулезное соблюдение уголовно-процессуальных норм, чтобы не давать повода для неявки.

Однако и на такую ситуацию в «письме» есть совет: «Вы получили повестку, и составлена она правильно. Так порвите ее! Ведь бывает же, что письма пропадают - так пропало и это. Будет им надо - пришлют повторную повестку, вручат через дворника или милиционера под расписку, или позвонят по телефону, или приедут сами - ничего страшного, посердятся немного... Не спешите: выигранное время очень нужно Вам. Надо все обдумать, подготовиться, посоветоваться с друзьями, быть может, проконсультироваться с адвокатом».

На вышеизложенное поведение преступников может быть следующее тактическое решение: «вручать повестку лично, не давая возможности отработать досконально линию поведения на допросе, уничтожить улики» [4, с. 114].

2. Следующий вопрос, который требует тактического решения при вызове обвиняемого для предъявления обвинения, это обеспечение явки обвиняемого.

Опрошенные нами следователи считают, что в 35-45 % случаев обвиняемые уклоняются от явки к следователю для предъявления обвинения. Причину неявки обычно объясняют болезнью, плохим самочувствием, неполучением повестки, а в отдельных случаях открытым, можно сказать, даже враждебным отношением к правоохранительным органам, закону, власти и т.п., заявляя при этом, «что был занят другими делами, нет времени ходить по "милициям", если ей нужно, пусть приходит к нему домой». Практические работники объясняют такое поведение обвиняемых тем, что они уверены в своей безнаказанности, так как судья не вынесет решения об избрании меры пресечения - заключения под стражу. Следственно-судебная практика свидетельствует, что судьи крайне редко выносят решение о заключении обвиняемого под стражу, особенно по преступлениям средней тяжести.

Тактическое решение изложенной выше ситуации заключается в том, чтобы повестка была лично вручена обвиняемому и он расписался в ее получении. Это дает возможность следователю в случае неявки обвиняемого без уважительных причин подвергнуть его приводу в соответствии со ст. 113 УПК РФ. В этой связи следователи повестку обвиняемому высылают заказным письмом, передают через участкового, сотрудников патрульно-постовой службы или других работников милиции, чтобы получить расписку обвиняемого о получении повестки.

Однако и в этой ситуации в 23-24 % случаев обвиняемые отказываются расписаться в получении повестки, их родственники и близкие - в 35-45 % случаев, соседи - в 65-75 % случаев.

Аналогичные результаты приводят и другие исследователи. Так, по данным С.В. Лаврухина: уклонение от следствия обвиняемых путем неявки по вызову следователя, выезда в другие населенные пункты, или за пределы России, использовались преступниками в 11,7 % случаев, симуляция душевой или телесной болезни - в 9,2 % случаев [5, с. 212-213]. По данным И.А. Климова и Г.К. Синилова, преступники укрывались за пределами России в 64 % случаев, путем симуляции заболевания - в 44 % случаев [6, с. 20-26].

Тактика разъяснения обвиняемым положений ч. 2 ст. 111 и ст. 117 УПК РФ о том, что в случаях неисполнения участниками уголовного судопроизводства предусмотренных УПК РФ процессуальных обязанностей на них может быть наложено денежное взыскание в размере до двадцати пяти минимальных размеров оплаты труда в порядке, установленном ст. 118 УПК РФ, дают незначительный положительный результат.

Для усиления тактического воздействия на обвиняемого целесообразно одновременно с вызовом для предъявления обвинения взять у него обязательство о явке, предусмотренное ст. 112 УПК РФ. Обязательство о явке - не мера пресечения. Это превентивно-тактическая мера обеспечения явки обвиняемого по вызову следователя.

Круг лиц, к которым может быть применено обязательство о явке, четко определен законом в ст. 11 УПК РФ. К ним относятся: подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель, гражданский истец, гражданский ответчик, эксперт, специалист, переводчик и понятой.

Данная мера тактико-процессуального принуждения заключается в письменном обязательстве указанных лиц своевременно в назначенное время и место являться по вызовам дознавателя, следователя, прокурора или суда, а в случае перемены места жительства незамедлительно сообщать об этом должностному лицу, в производстве которого находится уголовное дело.

Лицу разъясняются последствия нарушения обязательства, о чем делается соответствующая пометка. Такие последствия могут выражаться в избрании меры пресечения в отношении обвиняемого или подозреваемого, а в отношении других лиц - наложение денежного взыскания.

3. Существенным элементом подготовки к предъявлению обвинения и последующему допросу обвиняемого является установление круга участников этого процессуального действия. Если количество участников судебного действия, как правило, определяется законом, то применительно к процессуальным действиям важно, помимо закона, и тактическое усмотрение следователя.

С позиций закона различают обязательных и необязательных участников процессуальных действий. Кроме следователя, к числу обязательных участников при предъявлении обвинения в соответствующих ситуациях, закон относит: защитника, перевод-чика. При допросе несовершеннолетнего, не достигшего 16-летнего возраста, либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии, участие педагога или психолога обязательно в соответствии со ст. 425 УПК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 426 УПК РФ законные представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого допускаются к участию в уголовном деле на основании постановления прокурора, следователя, дознавателя с момента первого допроса несовершеннолетнего в качестве подозреваемого или обвиняемого. При допуске к участию в уголовном деле им разъясняются права, предусмотренные частью второй настоящей статьи.

Однако, как показывает практика, этот круг может быть расширен за счет включения не только участников уголовного судопроизводства, но и других лиц. Иногда, когда закон этого не требует, на практике считается необходимым привлечь к производству процессуального действия педагога или родственников несовершеннолетнего обвиняемого, или специалиста, который будет фиксировать процесс предъявления обвинения на аудио- и видеозапись. Так, если обвиняемый страдает каким-либо заболеванием, которое подтверждено справкой с указанием диагноза и того, что состояние его здоровья не препятствует проведению процессуальных действий, то в таких случаях при предъявлении обвинения и дальнейшем допросе не исключается присутствие врача в качестве специалиста. Врач может присутствовать и при предъявлении обвинения в совершении преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности. Желательно также участие специалиста в области экономики при предъявлении обвинения и допросе обвиняемого по преступлениям в сфере экономической деятельности.

Аудио- и видеозапись в дальнейшем могут послужить в тактических целях при ложном заявлении обвиняемого или его защитника о том, что в процессе предъявления обвинения были допущены нарушения закона, а врач может засвидетельствовать, что на обвиняемого не оказывалось ни физического, ни психического воздействия, которое бы вызвало осложнение в его самочувствии и отрицательно повлияло на его здоровье.

В соответствии с ч. 7 ст. 164 УПК РФ следователь вправе привлечь к участию в следственном действии должностное лицо органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность, о чем делается соответствующая отметка в протоколе.

Принимая указанное положение, законодатель не в полной мере уяснил его значение. Это предположение мы делаем потому, что не во всех комментариях к Уголовно-процессуальному кодексу дается его разъяснение. В имеющихся комментариях разъяснение его сводится к следующему содержанию: «Привлекая к участию в следственном действии должностное лицо органа, осуществляющего ОРД, следователь должен исходить из того, что одно и то же должностное лицо не может одновременно проводить дознание, т.е. процессуальную деятельность и ОРД (ч. 2 ст. 41 УПК РФ). Поэтому оперативный работник не может выполнять по заданию следователя процессуальные действия, а призван обеспечить оперативное сопровождение расследования» [3, с. 288].

Однако такого понятия, как «оперативное сопровождение расследования», в перечне используемых понятий в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации не имеется (ст. 5 УПК РФ). Мы полагаем, что участие оперативного сотрудника в процессе предъявления обвинения носит иное значение, чем указано в комментариях. По нашему мнению, участие сотрудника оперативного аппарата в процессе предъявления обвинения и последующего допроса обвиняемого имеет тактический характер. Так, результаты наблюдения оперативного сотрудника в процессе его общения с обвиняемым, а также сведения, полученные о нем в результате проведения оперативно-разыскных мероприятий, которые не послужили доказательствами по уголовному делу, должны использоваться в тактических целях при процессуальных действиях.

В психологическом отношении предъявление обвинения отличается от других процессуальных действий специфическими особенностями. Это процессуальное действие является одним из самых сильных средств эмоционально-психологического воздействия его участников друг на друга. Здесь наблюдается так называемый «эффект присутствия», при котором яркость, образность заявлений одной стороны в сочетании с другими выразительными средствами воздействия (мимикой, интонацией, жестикуляцией) оказывают серьезное психологическое действие на другую сторону. С психологической точки зрения обвиняемому гораздо легче не признавать свою вину и давать ложные показания в последующем допросе одному следователю, который, по его мнению, не знает всех действительных обстоятельств, чем повторять ложные утверждения в присутствии оперативного сотрудника, знающего правду, и не только знающего ее, но и изобличившего обвиняемого в процессе оперативно-разыскной деятельности. Кроме того, следует иметь в виду, что присутствие оперативного

сотрудника обеспечивает равновесие противоборствующих сторон в состязательном процессе: с одной стороны, обвиняемый и его защитник, с другой - следователь и оперативный сотрудник.

Мы полагаем, что соблюдение вышеуказанных тактических требований при подготовке к предъявлению обвинения обеспечат соблюдение прав обвиняемого и эффективность предъявления обвинения.

Литература

1. Лупинская П.А. Решение в уголовном судопроизводстве. Их виды, содержание и формы. М., 1976.

2. Рыжаков А. П. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. М., 2002.

3. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. и науч. ред. А.Я. Сухарева. 2-е изд. перераб. М., 2004.

4. Подщибякин А.С. Преодоление противодействия расследованию в ходе допроса // Организованное противодействие раскрытию и расследованию преступлений и меры по его реализации: Материалы науч.-практ. конф. М., 1997.

5. Лаврухин С.В. Поведение преступника как объект криминалистического моделирования. Саратов, 2005.

6. Климов И.А., Синилов Г.К. Противодействие криминальной среды как объект и предмет исследования теории ОРД // Организованное противодействие раскрытию и расследованию преступлений и меры по его нейтрализации: Материалы науч.-практ. конф. М., 1997.