Организационная специфика волонтёрского движения: сравнение опыта России и Франции Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

ДЕБЮТНЫЕ РАБОТЫ

М. О. Спирина

Организационная специфика волонтёрского движения: сравнение опыта России и Франции1

СПИРИНА Марина Олеговна — студентка магистратуры департамента социологии факультета социальных наук, стажёр-исследо ватель ЛЭСИ НИУ ВШЭ. Адрес: 101000, Россия, г. Москва, ул. Мясницкая, д. 20.

Email: [email protected]

В статье представлен сравнительный анализ внутренней структуры и принципов организации деятельности волонтёрских объединений в России и во Франции с позиции социологии организаций. Теоретической рамкой исследования являются концепты институциональной (неоинституциона-лизм в экономической социологии) и сетевой (сетевой подход) организаций. Эмпирической базой исследования выступает серия глубинных экспертных интервью с руководителями волонтёрских организаций, имеющих социальную направленность во Франции и в России (14 интервью). Также проведён содержательный анализ юридических документов, уставных и коммуникационных материалов добровольческих объединений в каждой из изучаемых стран (проанализировано около 40 документов объёмом свыше 200 страниц печатного текста).

Выявлено, что российский и французский волонтёрские секторы различаются не только структурой и юридическим статусом добровольческих организаций, но и концептуальным определением добровольчества. С опорой на эмпирические данные было выяснено, что французские добровольческие объединения существуют в структурированной институциональной среде, тогда как российские волонтёрские объединения — в слабоструктурированной постоянно изменяющейся внешней среде, характерной проблемой которой является дефицит когнитивной и социополитической легитимности. Таким образом, французская модель добровольчества в большей степени близка к механизму регулирования «институциональной» организации, тогда как российские добровольческие объединения представляют собой яркие архетипы «сетевых» организаций.

Полученный вывод задаёт абсолютно иное видение природы волонтёрских организаций и обусловливает невозможность игнорирования национальных институциональных особенностей при разработке социальной политики в данной области. Выводы, полученные по результатам данной работы, в дальнейшем могут быть с успехом использованы при разработке законопроектов для некоммерческого сектора России.

Ключевые слова: волонтёрская организация; добровольчество; некоммерческий сектор; социология организаций; институциональная организация; сетевая организация; межстрановые сравнения.

Статья написана на основе бакалаврского диплома «Организационная специфика волонтёрского движения: сравнение опыта России и Франции», выполненного на факультете социологии НИУ ВШЭ в 2014 г. Научный руководитель — С. Ю. Барсукова, д. с. н., профессор департамента социологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ.

Введение

Обзор теоретических концепций в русле теории организаций в исторической перспективе показывает, что волонтёрские объединения гораздо реже привлекают внимание учёных в области социологии организаций, чем коммерческие или государственные структуры [Барсукова, Карачаровский 2004]. Кроме того, в рамках исследования феномена волонтёрства обычно изучаются типы волонтёров, их мотивация и ценностная ориентация, степень и виды вовлечённости в добровольческую деятельность, тогда как традиционная проблематика социологии организаций остаётся слабо затронутой (см.: [Косова 2012; Киселёва 2013; Wilson 2000; Hustinx, Lammertyn 2003]).

Вместе с этим организационный аспект внутренней деятельности волонтёрских объединений также достоин внимания и представляет исследовательский интерес. Так, например, принципы внутреннего функционирования волонтёрских ассоциаций изучались французскими социологами с точки зрения изменений и даже «мутаций» в их структуре, которые обусловили наблюдаемые сегодня процессы коммерциализации, бюрократизации и профессионализации французского добровольчества [Caillé, Laville 1998]. В российской науке относительно мало внимания уделяется принципам внутреннего устройства и правилам функционирования волонтёрского объединения с точки зрения социологии организаций, что оставляет широкий простор для исследовательской деятельности в этой сфере.

В целом некоммерческий сектор2, куда входят и волонтёрские организации, является важнейшим объектом социальных исследований, прежде всего потому, что он занимает весомое место как в политической, так и в экономической жизни общества [Weisbrod 1988; Anheier 2000]. Так, говоря о волонтёрских объединениях, стоит отметить, что вес организаций этого типа в развитых странах очень значителен в сфере занятости населения и предоставления рабочих мест [Tchernonog et al. 2007]. Например, во Франции общий бюджет сектора формальных волонтёрских организаций в 2007 г. составил 59 мллрд евро, а общее количество предоставленных рабочих мест — 1 050 000 с полным рабочим днём и около 14 млн с неполным [Tchernonog et al. 2007]. К сожалению, подобные статистические данные для России пока отсутствуют.

Стоит отметить, что Франция была выбрана в качестве референта при проведении сравнительного анализа с Россией далеко не случайно. Как известно, при проведении исследования по сравнению нескольких стран (few-country comparison) критически важно выбрать единицы сравнения, которые обладали бы как сходствами, так и различиями, имеющими особое значение в контексте поставленных целей и задач [Lor 2011].

С одной стороны, государственное сдерживание гражданской волонтёрской инициативы в прошлом является связующей нитью между Францией и Россией (имеются в виду политика ограничения свободных объединений времён Великой французской революции [Study on Volunteering...] и политика «добровольно-принудительного» волонтёрства в период СССР [Локтионова 2012]). С другой стороны, радикальное различие количественных показателей развития добровольческого движения в этих странах в настоящем наталкивает на мысль о важных концептуальных различиях в самой природе волонтёрства и принципах организации и функционирования волонтёрских организаций. Так, например, согласно последним статистическим данным за 2013 г., 40,3% населения Франции когда-либо участвовало в добровольческой деятельности, при этом 24,5% когда-либо состояло в волонтёрской организации [La situation du bénévolat en France. 2013]. Для сравнения: по самым оптимистичным подсчётам, в 2013 г. только 9% опрошенных россиян выступали когда-либо в качестве волонтёров [О во-

2 Под некоммерческой организацией (НКО) в данном исследовании мы будем понимать организацию, не имеющую в качестве основной цели своей деятельности извлечение прибыли, а также не распределяющую прибыль между участниками.

лонтёрах... 2013]. Наличие как общих черт, так и различий между волонтёрскими секторами Франции и России обусловливает продуктивность сравнительного подхода в данном исследовании.

Таким образом, целью исследования является изучение и сравнение внутренней организации и принципов функционирования волонтёрских объединений в России и во Франции. В данной работе мы стремимся показать, что различия российской и французской моделей волонтёрской организации заключаются в доминировании того или иного типа механизма регулирования институциональной организации в национальном контексте [Дор 2008]. Мы предполагаем, что благодаря структурированной институциональной среде во французском волонтёрском секторе доминирует модель «институциональная организация», тогда как для слабоструктурированной, неоднозначной и изменчивой среды российского добровольческого сектора в большей степени характерна модель «сетевая организация».

В теоретической части работы представлены основные характеристики институциональной организации и сетевой организации с опорой на концепции нового институционализма в социологии организаций и сетевой теории в организационном анализе. Методологическая часть содержит подробное описание эмпирической базы исследования и методов сбора данных. Первая часть эмпирического анализа статьи включает сравнение России и Франции с точки зрения концептуального определения добровольчества, структуры некоммерческого сектора и юридического статуса волонтёрских организаций. Вторая часть эмпирического анализа посвящена проблемам когнитивной и социополитической легитимации, характерным для сектора волонтёрских организаций в России. Третья часть эмпирического анализа акцентирует внимание на последовательном сравнении принципов внутренней организации добровольческих объединений в каждой из изучаемых стран через теоретическую призму концептов институциональной организации и сетевой организаций. В заключении представлены основные выводы и рекомендации возможного практического использования полученных результатов, а также направления для дальнейших исследований в данной области.

Модели институциональной и сетевой организаций: основные теоретические предпосылки

Институциональная организация

В самом общем виде институциональную организацию3 можно определить как организационную модель, для которой характерно иерархическое строение и подчинение жёстким правилам и формальным нормам, являющимся продуктом исторически сложившихся коллективных представлений о том, как должна быть устроена организация того или иного рода [Дор 2008; Мейер, Роуэн 2011]. Данная модель существует в структурированной институциональной среде, обладающей набором уже сформировавшихся практик, процедур и норм, в которые такая организация вынуждена встраиваться для выживания и получения легитимного статуса, независимо от того, являются ли навязываемые практики рациональными и эффективными для данной конкретной организации [Мейер, Роуэн 2011].

В случае если внешние интернализированные нормы противоречат внутреннему понятию эффективности, институциональная организация использует специальные механизмы поддержания ритуальной конформности, которые воспроизводят институциональные правила и в то же время отгораживают свою реальную деятельность от непосредственного внешнего оценивания. Среди таких механизмов отмечаются следующие [Мейер, Роуэн 2011]:

— расцепление структурных подразделений с деятельностью и между собой;

— ритуал уверенности и добросовестности;

— избегание внешнего оценивания.

3

В некоторых работах также встречается термин «институционализированная организация».

При этом организации, находящиеся в одной и той же институциональной среде, по сути, являются очень близкими между собой в плане внутренней структуры, используемых процедур и методов. В стремлении следования общим институциональным правилам, сами не осознавая того, организации становятся всё больше похожими друг на друга. Этот процесс получил название институционального изоморфизма в терминологии Димаджио и Пауэлла. В зависимости от характера внешнего влияния, Димаджио и Пауэлл выделяют три механизма институциональной изоморфности: (1) принудительный изоморфизм; (2) подражательный изоморфизм и (3) нормативный изоморфизм [Димаджио, Пауэлл 2010].

Однако зачастую интернализация внешних правил не проходит так гладко, как этого хотелось бы: навязанные извне нормы и классификации могут противоречить друг другу или тем представлениям о рациональности, которые существуют внутри самой организации [Чириков 2012]. Именно поэтому основной задачей институциональной организации является поддержание и воспроизводство организационных границ через сглаживание и устранение несоответствий, а также поддержание «переднего плана» или «лица» организационной идентичности [Чириков 2012]. Если такой механизм функционирует, это поддерживает уверенность и самих членов объединения, и внешнего окружения в «правильности» и «социальной приемлемости» структуры, в том, что она является надёжной и заслуживающей доверия.

Сетевая организация

В противоположность институциональной, сетевая организация является живой и гибкой системой, подстраивающейся под внешние изменения и представляющей собой замкнутую сеть социальных обменов между её членами, преследующими общую цель. При этом вся деятельность организации укоренена в сетях взаимодействия между акторами как внутри объединения, так и за его пределами, которые чаще всего носят реципрокный характер, основанный на доверии и репутации [Powell 1990; Чириков 2012]. Данная модель существует в слабоструктурированной, постоянно меняющейся и неопределённой внешней институциональной среде [Rogers 1962; Owen-Smith, Powell 2004]4

Сетевая организация подразумевает отсутствие единого центра управления для всей структуры: функции управления рассредоточены (по отделам или участникам), имеет место разветвлённая горизонтальная сеть элементов, происходит смена ролей «подчинённых» и «управляющих». Иерархические отношения присутствуют в смягчённом варианте и имеют временный характер, выстраиваясь на основе такого критерия, как опыт [Червоткин, Тарасенко 2006]. Данная модель несёт в себе отказ от формализации и бюрократических процессов для максимально оперативной реакции на изменения внешней среды. Гибкость системы проявляется также в том, что становятся возможными выполнение нескольких ролей в рамках одной должности, совмещение роли менеджера и архитектора проекта, что повышает общую эффективность, так как исчезает разрыв между идейным содержанием проекта и технической стороной его реализации [Червоткин, Тарасенко 2006].

Основной задачей сетевой организации является создание условий для взаимодействия поверх установленных границ: такое взаимодействие зачастую носит неформальный характер, а итогом является факт «расплывания» границ, их подвижность и нестабильность [Чириков 2012]. Именно поэтому ор-

Сетевые организации могут приобретать различные формы в зависимости от внутренних целей и условий внешней среды. Так, например, в соответствии с теорией организационных инноваций одной из таких форм может выступать гетерархия (arche (греч.) — власть; heteros (греч.) — другой, иной), представляющая собой усложнённую организационную структуру, возникающую как адаптивная реакция в ответ на неопределённость внешней окружающей среды. Гетерархия «эксплуатирует» неопределённость внешней среды, устанавливая неоднозначность внутри самой организации [Старк 2001].

ганизационная граница сетевой модели понимается как постоянно изменяющийся «интерфейс», через который происходит взаимодействие с внешней средой.

Несмотря на открытое взаимодействие с внешним миром, сетевая организация стремится сократить степень своей зависимости от окружающей среды, чтобы контролировать ресурсы самостоятельно и реализовывать свои индивидуальные цели: вырабатываются выгодные стратегии взаимодействия и налаживаются контакты с теми акторами, которые могут принести максимальную выгоду [Pfeffer, Salancik 1978; Чириков 2012].

Обобщённое сравнение институциональной и сетевой организаций представлено в таблице 1.

Таблица 1

Сравнение институциональной и сетевой организаций

Параметр сравнения

Характер внешней среды

Концепция построения внутренней структуры

Тип руководства Формализация отношений

Организация труда Источник эффективности

Граница организации

Институциональная организация

Структурированная однозначная среда Чётко определённая постоянная иерархия

Моноцентрический, постоянный

Чётко определённые обязанности и права; подчинение формальным правилам и нормам, навязанным внешней средой Жёсткое разделение функций

Рационально спроектированная структура

Граница как «лицо» организации; поддержание организационных границ

Сетевая организация

Слабоструктурированная неоднозначная среда Сглаженная иерархия; временный характер иерархических отношений, базирующийся на опыте их участников Полицентрический, смена лидеров по ситуациям Изменяющаяся система норм и ценностей; ориентация на неформальные правила

Временное закрепление функций за группами Развитие персонала, самоорганизация, инициатива работников

Граница как «интерфейс» организации; взаимодействие поверх организационных границ

Эмпирическая база исследования

Сбор эмпирических данных был проведён по качественной методологии и состоял из двух компонент — содержательного анализа юридических документов и экспертного интервьюирования. Эмпирический этап исследования проходил с 1 ноября 2013 г. по 20 апреля 2014 г.

Содержательный анализ документов являлся первоначальным разведывательным этапом и носил двухуровневый характер. На первом уровне были рассмотрены наиболее важные юридические документы, регламентирующие деятельность некоммерческого сектора в национальном контексте в каждой из изучаемых стран (законы и подзаконные нормативные акты). На втором уровне были проанализированы уставные и коммуникационные материалы каждой из волонтёрских организаций, члены которой позже приняли участие в экспертном интервьюировании (своды правил, кодексы чести, буклеты и презента-

ции, рекламные материалы, ежегодные отчёты). Данный этап позволил получить общее представление об особенностях волонтёрства в России и во Франции, а также провести первоначальное сравнение по таким критериям, как концептуальное определение добровольчества, юридический статус волонтёрских организаций, структура некоммерческого сектора. В общей сложности было проанализировано около 40 документов объёмом свыше 200 страниц печатного текста.

Во втором этапе исследования (экспертное интервьюирование) приняли участие лидеры и координаторы волонтёрских организаций в России и во Франции. В России осуществлялся поиск волонтёрских организаций в таких городах, как Москва, Нижний Новгород, Пермь, Самара и Чебоксары. Выбор обусловлен в первую очередь присутствием в городах достаточно крупных действующих добровольческих организаций с социальной направленностью и активной позицией. Во Франции рассматривались волонтёрские объединения таких городов, как Париж и Страсбург. Несмотря на то что добровольческие объединения представлены очень широко в каждом из регионов Франции и во многих других регионах России, выбор городов был обусловлен, с одной стороны, их размером (Париж является самым крупными городом во Франции; Москва, Самара, Нижний Новгород, Пермь — крупнейшие города в России), а с другой — доступностью выборки5.

Основными критериями отбора волонтёрских организаций в России и во Франции являлись:

— работа с волонтёрами на постоянной основе;

— социальная направленность деятельности;

— наличие официальной регистрации6.

Выбор метода экспертного интервьюирования обусловлен закрытым характером той информации, которую необходимо было получить в результате исследования. Под экспертами мы понимаем носителей неизвестного широкой публике знания, наличие которого обусловлено профессиональной позицией и соответствующей ей рефлексией, приобретаемой через опыт [Масленников 1995]. В связи с этим основными критериями отбора экспертов являлись следующие:

— место работы (социальная официально зарегистрированная волонтёрская организация, основанная на постоянной работе с волонтёрами);

— текущая должность (лидер волонтёрской организации или координатор волонтёров);

— достаточный опыт работы в добровольческом секторе (от 5 лет).

Доступ к экспертам позволил получить информацию о труднодоступных взаимодействиях и почувствовать жизнь в стенах самой волонтёрской организации, а также понять, какой смысл вкладывается в повседневные практики самими участниками и по каким правилам функционируют добровольческие объединения в каждой из изучаемых стран.

На начальном этапе с опорой на информацию из открытых источников7 был составлен перечень действующих добровольческих объединений в каждом из взятых в анализ городов и проведена проверка

5

Опрос экспертов из Франции был проведён во время семестровой стажировки автора в одном из парижских университетов.

В данном исследовании рассматривались официально зарегистрированные волонтёрские организации, обладающие юридическим статусом. Неформальное индивидуальное добровольчество (помощь соседям, присмотр за детьми, домашними животными) и неформальное коллективное добровольчество (поездка группы друзей в дом престарелых) были исключены из анализа ввиду нестабильной и нерегулярной вовлечённости участников, а также затруднённой идентификации носителей экспертного знания.

Использовались государственные федеральные и муниципальные официальные сайты, предоставляющие реестры волонтерских организаций, информацию об основных направлениях их деятельности, а также контактные данные.

6

на соответствие основным критериям отбора, представленным выше. Далее была предпринята попытка получения доступа к экспертам (к координаторам и руководителям), осуществлённая путём рассылки писем по электронной почте с предложением об участии в интервьюировании. В письмах сообщалась общая информация о проводимом исследовании. Всего было разослано около 40 приглашений к участию в экспертном интервьюировании. В силу довольно высокого процента отказов экспертов от участия в интервьюировании (около 60% приглашённых по электронной почте) также для поиска экспертов была применена методика «снежного кома».

В итоге были проведены 14 интервью с экспертами из 12 волонтёрских объединений (8 в России и 4 во Франции). Общий объём проанализированных экспертных интервью составил более 400 страниц печатного текста. Основополагающая информация о принявших участие в исследовании добровольческих организациях представлена в таблице П.1.

Добровольчество и некоммерческий сектор в России и во Франции

Прежде чем приступить к сравнительному анализу внутренней структуры такого феномена, как волонтёрская организация в России и во Франции, необходимо иметь общее представление о волонтёрской деятельности и добровольческих объединениях в каждой из изучаемых стран. Ниже будут показаны основные различия между Россией и Францией по таким параметрам, как концептуальное определение добровольчества, структура «третьего» сектора, а также особенности законодательной базы в сфере волонтёрства. Выводы по данному разделу были сделаны с опорой на проведённый содержательный анализ юридических документов.

Определение добровольчества

Прежде всего, стоит отметить, что определение самого феномена волонтёрства достаточно сильно различается во Франции и в России. По результатам анализа более 20 дефиниций, в которых нашли отражение взгляды французских и российских специалистов в области юриспруденции и социальной работы, было выяснено, что во Франции, как и во многих других европейских странах, добровольчество чаще всего связывается с понятием «институт гражданского общества», который независим от государственных и коммерческих структур, а также с содержательной досуговой частью жизни граждан [Anheier, Salamon 2001]. В России же волонтёрство соотносится, скорее, с пониманием морального и гражданского долга, общественной пользы и благотворительности [Anheier, Salamon 2001], нежели с отмечаемыми европейскими исследователями гражданским взаимодействием и социальной кооперацией [Мерсиянова, Якобсон 2009].

При этом на сегодняшний день в России традиционно сложилось несколько суженное определение добровольчества, зачастую ограниченное сферой социальной работы и понятием благотворительности [Сикорская 2007; Певная 2013]. Такое положение дел может означать, что в российском сознании во-лонтёрство является той необходимой силой, которая решает сложные социальные проблемы тогда, когда государство не способно их решить. По сути, волонтёрство берёт на себя некоторые обязанности государственной власти в социальной сфере. В западных же странах волонтёрство представляется, скорее, как форма занятости в дополнение к оплачиваемой работе, полезное препровождение досуга и даже развлечение.

Структура некоммерческого сектора

Структура некоммерческого сектора во Франции и в России также различается довольно существенно. Что касается нашей страны, то стоит отметить избыточность и неупорядоченность структуры «тре-

тьего» сектора: российское законодательство предусматривает более 30 различных организационно-правовых форм НКО, которые устанавливаются не только Гражданским кодексом, но и рядом специальных законов [Мерсиянова 2010] (см. рис. П.1). При этом сами инициаторы создания НКО зачастую не до конца понимают специфику черт, присущих многим видам некоммерческих организаций, и при регистрации организационная форма чаще всего выбирается наугад или с ориентацией на известные примеры8. В связи с избыточностью организационно-правовых норм для некоммерческих организаций место волонтёрских объединений в структуре некоммерческого сектора РФ не может быть чётко определено. Это создаёт значительные препятствия как для самих НКО, так и для органов учёта и мониторинга.

В противоположность России структура французского некоммерческого сектора (les entreprises de l'économie sociale) представлена в максимально лаконичной и понятной форме. Существуют четыре основные группы (организационно-правовые формы) некоммерческих организаций:

— кооперативы (les coopératives);

— общества взаимопомощи (les mutuelles);

— фонды (les fondations);

— волонтёрские ассоциации (les associations).

Французские организаторы НКО не видят сложностей в определении различий между организационно-правовыми формами «третьего» сектора, в котором место волонтёрских объединений (ассоциаций) чётко обозначено9.

Законодательная база в сфере волонтёрства

Особенности французской и российской законодательной базы в области волонтёрства тоже значительно различаются. На сегодняшний день нормативно-правовая база РФ, регулирующая волонтёрскую деятельность, является недоработанной и частично устаревшей, что служит стимулом для разработки и проведения мероприятий по её улучшению [Послание Президента РФ... 2010]. Однако, как показывает опыт, современная государственная социальная политика в данной сфере не всегда воспринимается как эффективная. Ярким примером служит проект ФЗ «О добровольчестве (волонтёрстве)», который был вынесен на обсуждение Комитетом Совета Федерации ещё в январе 2013 г., но так и не был принят из-за сильной критики со стороны общественности и экспертов.

Чёткое определения таких понятий, как «добровольцы» («волонтёры»), «добровольческая (волонтёрская) деятельность» и «добровольческая программа», впервые появляются в российском законодательстве только в Приказе Росмолодёжи № 377 (см.: [Об утверждении Положения... 2013]. Можно выделить следующие ключевые элементы волонтёрской деятельности, определённые данным Приказом:

— благотворительность;

— безвозмездный труд;

— социальное служение;

— свободное волеизъявление;

— бескорыстное оказание социально значимых услуг;

— потребности граждан и гражданского общества;

— осуществление деятельности в интересах благополучателя, в том числе в интересах благотворительной организации.

Вывод был получен по результатам анализа экспертных интервью с организаторами волонтёрских объединений в России.

Вывод был получен по результатам анализа экспертных интервью с организаторами волонтёрских объединений во Франции.

Организации, в которых и от лица которых может осуществлять свою деятельность волонтёр, названы благотворительными, однако их юридический смысл, скорее, соотносится с социально ориентированной некоммерческой организацией. Согласно статье 31.1 ФЗ № 7 «О некоммерческих организациях» социально ориентированной некоммерческая организация признается в том случае, если она осуществляет в соответствии с её учредительными документами деятельность, ориентированную на решение социальных проблем и содействие развитию гражданского общества. Например, к понятию «социально ориентированная некоммерческая организация» можно отнести такие социальные направления, как профилактика социального сиротства, поддержка материнства и детства, повышение качества жизни людей пожилого возраста, социальная адаптация инвалидов и их семей, развитие дополнительного образования, способствование межнациональному сотрудничеству и т. д.

В противоположность российскому законодательству французская нормативно-правовая база в области добровольческой деятельности имеет более давнюю историю10, отличается большей упорядоченностью и глубиной. Французское законодательство чётко определяет немногочисленные возможные организационно-правовые формы некоммерческих организаций, при этом волонтёрская деятельность напрямую соотносится с сектором ассоциаций, исключая возможность разночтения.

Интересно, что во Франции существует необычное с юридической точки зрения разделение прав и обязанностей между двумя основными типами волонтёров, что представляет собой практически единственный в своём роде случай в мировой практике. Наряду с традиционной трудовой деятельностью в обмен на заработную плату («salarié») индивид может быть вовлечён в общественную деятельность, которая носит название гражданской вовлечённости («service de la collectivité») [Définition du bénévolat associatif]. Этот вид занятости, в свою очередь, подразделяется на два типа — «bénévolat» и «volontariat». В русском языке не существует различия между двумя этими понятиями, оба из которых в самом общем виде означают «волонтёр», или «доброволец», однако во Франции различение двух типов добровольцев является критическим.

Согласно французскому законодательству доброволец-«bénévole» не имеет чётко прописанного юридического статуса с вытекающими из него определёнными правами и обязанностями. Доброволец-«bénévole» самостоятельно определяет, в течение какого времени и с какой интенсивностью инвестировать себя в деятельность волонтёрской организации. При этом отношения между таким волонтёром и добровольческой организацией не регулируются контрактом, а сам волонтёр не получает никакого вознаграждения за оказанные им услуги, за исключением компенсации его расходов, которая согласовывается с волонтёрской организацией отдельно. Доброволец-«bénévole» располагает правом получения паспорта волонтёра («Passeport Bénévole»), в котором зарегистрирован его опыт работы волонтёром с тем, чтобы использовать его как дополнительное преимущество при приёме на оплачиваемую работу.

Принципиально отличается от этого первого типа доброволец-«volontaire», который задействован в деятельности волонтёрской организации на регулярной основе в соответствии с заключённым контрактом. Такой доброволец на время своей волонтёрской активности бесплатно получает социальное страхование, а также поощряется не только определённой материальной компенсацией, в которую входит, например, оплата проезда и питания, но также и определённым вознаграждением сверх этого, которое, однако, не имеет ничего общего с заработной платой по своему характеру. Обобщённые результаты сравнительного анализа статусов «salarié», «bénévole» и «volontaire» представлены в таблице П.3.

10 Правовой акт, официально разрешивший создание некоммерческих волонтёрских ассоциаций, был принят во Франции ещё в 1901 г. (см.: Loi du 1erjuillet 1901 relative au contrat d'association. Le service publique de la diffusion du droit. URL: http://www.legifrance.gouv.fr/affichTexte.do?cidTexte=LEGITEXT000006069570&dateTexte=vig).

Таким образом, приведённый выше краткий сравнительный обзор общих положений относительно волонтёрской деятельности и некоммерческого сектора в России и во Франции позволяет понять, насколько различными являются институциональные условия формирования паттернов внутренней организации добровольческих объединений в изучаемых странах. По сравнению с российским французский некоммерческий сектор обладает большей историей, его юридическая база более упорядочена, а структура более прозрачна и логична. Стоит отметить, что преимущества французской нормативной базы в области некоммерческих организаций во многом обусловлены историческими особенностями этой страны, а также более ранним временем начала формирования гражданского общества. Также нельзя не обратить внимание на несколько концептуальных различий, лежащих на территории понимания феномена добровольчества в обществе и определения сущности роли волонтёра в России и во Франции.

Выводы, полученные по итогам предварительного анализа юридических документов, помогли сформировать общее представление об особенностях волонтёрства в каждой из изучаемых стран, выявить наиболее важные концепты и категории, которые затем были проанализированы более глубоко в процессе экспертного интервьюирования.

Когнитивная и социополитическая легитимация как основа успеха волонтёрской организации

С опорой на проведённый анализ документов, а также на результаты экспертного интервьюирования мы можем заключить, что волонтёрство в нашей стране в отличие от добровольческого сектора Франции пока ещё находится на начальной стадии своего развития, и этим обусловливается наличие проблем низкой когнитивной и социополитической легитимации, характерных для российских волонтёрских объединений, которые с полным правом можно назвать организациями-первопроходцами [Олдрич 2005].

Одну из самых существенных внутриорганизационных проблем российского волонтёрского сообщества можно охарактеризовать как отсутствие выработанных правил внутреннего функционирования и взаимодействия с внешней средой. Другими словами, российские добровольческие организации не могут просто адаптироваться к уже существующему смысловому контексту — они должны сформировать свой собственный, ранее не существовавший контекст, который будет восприниматься как понятный, реальный и само собой разумеющийся. В этом и состоит проблема формирования когнитивной легитимности новых организационных форм [Олдрич 2005].

На эмпирическом уровне проблема когнитивной легитимности проявляется в том, что вновь появившиеся добровольческие организации обычно имеют довольно ограниченное понятие о том, как работа с волонтёрами должна быть организована, каким образом следует общаться со стейкхолдерами, строить взаимоотношения с подопечными и т. д. У волонтёрских организаций в России нет общепризнанного образца, на который они могли бы ориентироваться, а также нет возможности проводить совместную работу по обмену опытом за счёт высокой разобщённости в секторе НКО, поэтому каждая организация вырабатывает с нуля собственную стратегию, что закономерно замедляет развитие и снижает эффективность работы.

Я Вам скажу, что такой методики стандартной, утверждённой государством или утверждённой какой-то ассоциацией, её нет. То есть каждый делает по-своему. Если Вы будете со мной беседовать, я расскажу, как мы работаем. Если сейчас любую организацию взять, каждый работает по своей системе, по своей методике, как уже у них конкретно в этой организации сложилось (Организация 8, Москва, координатор волонтёров, стаж работы — 5 лет).

Ещё одной серьёзной проблемой когнитивной легитимации, характерной для российского добровольчества, является отсутствие понимания смысла волонтёрства среди населения страны. Так, многими экспертами было отмечено, что очень часто деятельность волонтёров воспринимается окружающими как «ненужная» и «непонятная», вызывающая недоверие:

Наша страна, наши граждане недопонимают истинного смысла волонтёрства. Для них во-лонтёрство — это бесплатная рабочая сила, людям делать нечего. Вам хочется с детьми идти — вы и идёте играть. Но за этим не видят целую систему, целую цепочку реальной ответственной работы. Другой сюжет — это что у нас люди вообще очень с недоверием относятся, когда им говорят, что кто-то хочет помочь бесплатно, за просто так (Организация 7, Москва, основатель организации, стаж работы — 8 лет).

Проблема когнитивной легитимации закономерно связана с проблемой дефицита социополитического одобрения со стороны основных институциональных акторов внешней среды. В случае российских волонтёрских объединений критическими являются трудности коммуникации и лоббирования своих интересов в государственных и правительственных структурах как на федеральном, так и на муниципальном уровне, а также взаимодействие с коммерческими предприятиями в попытках добиться материальной поддержки своей деятельности. Российские эксперты отмечают, что государство и бизнес зачастую просто игнорируют деятельность волонтёров, находятся как бы в «другой реальности»:

В начале проекта мы всегда пытаемся найти спонсоров. На прошлом проекте, например, очень много и звонили, и отправляли, даже хотели разместить просто рекламу о проекте, что нужна помощь со стороны фирм, о том, что будет, чтобы пришли люди, на радио. Нам почему-то не пошли навстречу (Организация 10, Чебоксары, координатор волонтёров, стаж работы — 5 лет).

С государственными органами мы практически не взаимодействуем совсем. Мы сейчас только планируем выходить на общение с государством. До этого мы как-то не были с ними связаны. Я даже не знаю, знают они о нас, не знают, трудно сказать (Организация 7, Москва, координатор волонтёров, стаж работы —5 лет).

Выживание новой организационной популяции, каковой является сектор волонтёрских организаций в России, во многом зависит от способности к коллективному действию, которое подразумевает объединение сил, направленное на преодоление проблем легитимности [Олдрич 2005]. Как показало экспертное интервьюирование, лишь несколько самых крупных волонтёрских организаций смогли преодолеть проблему разобщённости, характерную для всего добровольческого сектора России, что послужило мощным толчком к внутреннему развитию, а также к более эффективному взаимодействию с внешними акторами. Ярким примером является Союз волонтёрских организаций и движений (СВОД), которому удалось получить от Правительства Москвы здание — на безвозмездной основе — для организации и продвижения добровольчества в Москве.

Взаимопомощь — это безусловно. Для этого и существуют эти объединения, например, благотворительное собрание «Все вместе». Оно объединяет большое количество фондов совершенно разной направленности, и при необходимости кто-то приходит друг к другу на помощь, делится... Есть также СВОД в здании, в котором мы сидим, — Союз волонтёрских организаций... У них работает портал Волонтёр.ру, который также объединяет организации, и это взаимопомощь, взаимовыручка какая-то. Могут наши волонтёры помочь кому-то. И здание вот это, в котором мы сейчас находимся, — это их заслуга, они проводили перегово-

ры с московской администрацией, чтобы нам выделили бесплатно как большому объединению волонтёрских организаций (Организация 11, Москва, координатор волонтёров, стаж работы — 5 лет).

К сожалению, данный пример является скорее исключением, чем правилом. Российские эксперты отмечают ярко выраженный, но абсолютно нереализованный потенциал в коллективных действиях со стороны волонтёрского сообщества в России. У большинства некоммерческих организаций просто нет материальных и временных возможностей к кооперации и развитию связей. По мнению экспертов, именно государство должно помочь волонтёрским объединениям сделать первые шаги в сторону кооперации и совместных действий, однако на сегодняшний день государственных мероприятий в данной сфере явно недостаточно.

Что касается французских добровольческих объединений, в настоящее время проблемы когнитивной и социополитической легитимации отошли на второй план по сравнению с проблемами высокой бюрократизации и формализации отношений между акторами в организационной среде волонтёрского сектора. Стратегии коллективного действия, воплощаемые в существовании большого количества волонтёрских объединений как на национальном, так и на международном уровне и сопровождающиеся регулярными масштабными волонтёрскими съездами, конференциями и другими публичными мероприятиями, помогли создать устойчивый образ добровольца и добровольческой организации в обществе, наладить продуктивные связи с государственным и коммерческим сектором. Вместе с этим в XXI веке волонтёрский сектор во Франции сталкивается с проблемами совершенно иного рода: тема растущей коммерциализации, бюрократизации и профессионализации добровольчества прошла красной нитью через нарратив французских экспертов [Caillé, Laville 1998].

С опорой на полученные эмпирические наблюдения мы можем заключить, что волонтёрство в нашей стране в отличие от добровольческого сектора Франции пока ещё находится на начальной стадии развития. Об этом говорят проблемы когнитивной и социополитической легитимности: отсутствие готовых моделей и правил функционирования добровольческих организаций, а также однозначного понимания понятия «волонтёрство» среди населения, разобщённость волонтёрских организаций, дефицит выработанных форм сотрудничества и доверия по отношению к государственным и коммерческим организациям.

Волонтёрские организации в России в отличие от добровольческих ассоциаций во Франции существуют в слабоструктурированной, неоднозначной и изменчивой институциональной среде, в которой только начинается формирование практик и норм относительно того, как должна быть устроена волонтёрская организация. Французские волонтёрские ассоциации функционируют, скорее, в сильно структурированной институциональной среде, коллективные формальные нормы которой не могут быть проигнорированы.

В связи с представленными выводами возникают следующие вопросы:

— как отечественные добровольческие организации справляются с той высокой степенью неопределённости, неоднозначности и изменчивости, которая их окружает?

— каким образом влиятельная внешняя организационная среда навязывает свои правила французским волонтёрским объединениям?

С опорой на полученные эмпирические данные мы утверждаем, что французская модель добровольчества в большей степени близка к механизму регулирования институциональной организации, тогда

как российские добровольческие объединения представляют собой ярчайшие архетипы сетевых организаций.

Французские волонтёрские объединения как институциональные организации

Как выяснилось, французские волонтёрские ассоциации обычно имеют достаточно сложную структуру, состоящую из нескольких различающихся по функциям и составу участников смысловых подразделений (центральный офис или штаб (siege), главное собрание (assemblée générale), административный совет (conseild'administration) и т. д.). Интересен тот факт, что почти для всех без исключения организаций, принимавших участие в исследовании, наличие перечисленных элементов является обязательным и воспринимается как само собой разумеющееся.

Проведённый анализ правовой базы добровольчества во Франции показал, что статусы акторов внутри ассоциации являются юридически зафиксированными. По информации, предоставленной экспертами, многие внутренние процедуры также зафиксированы и обязательны, соответствуют внешним законодательным актам (наличие административного совета и главного собрания, основных тем, которые должны быть включены в главный публичный отчёт, и т. д.)

Также подтвердилась отмеченная французскими социологами тенденция к профессионализации французского волонтёрского сектора [Caillé, Laville 1998]. В связи с общим усложнением проектов, а также сокращением государственного финансирования к работникам французских ассоциаций предъявляются довольно высокие требования, касающиеся как их образования, так и опыта. Мы предполагаем, что высокая степень профессионализации добровольческого сектора во Франции также сигнализирует об его институционализированности. Вместе с профессионализацией закономерно возрастают и барьеры входа, волонтёрские ассоциации становятся более закрытыми, что может быть интерпретировано как реализация функции поддержания и воспроизводства внешних организационных границ [Чириков 2012]. Так, например, членом главного органа ассоциации — административного совета — могут стать только самые проверенные и верные волонтёры, чей стаж вовлечённости в дела организации зачастую превышает 10 лет.

Связывая полученные данные с положением теории нового институционализма в организационном анализе, можно сделать вывод о том, что описанная выше структура волонтёрского объединения с обязательным советом администрации, процедурой выборов и ежегодными отчётными собраниями как раз и является тем самым «институционализированным мифом», которой интернализируется всеми ассоциациями в данном организационном поле [Мейер, Роуэн 2011]. Таким образом, можно предположить, что понимание того, что представляет собой внутренняя организация ассоциации, а также какие участники действуют от её имени, в большей степени задаётся внешними коллективными акторами, а не определяется самостоятельно каждой конкретной ассоциацией в отдельности.

На наш взгляд, в этом плане особенно показательным примером является «табу» на смешивание частных и коллективных интересов, что обнаруживается в невозможности рекрутирования работников ассоциации из её волонтёров: кандидаты на оплачиваемые должности приходят извне и обладают требуемыми профессиональными навыками и знаниями, часто они совершенно не знакомы со спецификой той ассоциации, в которой будут работать. Получающий заработную плату человек не может одновременно быть и волонтёром, так как это противоречит самой сути понятия «добровольчество» во Франции. Впрочем, нигде не прописанное правило единогласно соблюдается всеми ассоциациями, а вопрос о пояснении причин такого положения вещей вызывает искреннее непонимание и улыбку. Данное прочно интернализированное внешнее институциональное правило — одна из составляющих образа волонтёрской организации как «правильной», «настоящей», «заслуживающей доверия».

Также выяснилось, что существует видимая граница организации, которую переступают новички для того, чтобы стать её полноправными членами. По сути, основные требования на входе — высокая мотивация волонтёра, его сочувствие основным ценностям организации, готовность нести ответственность, моральная подготовленность, определённый опыт вовлечённости в данную ассоциацию. При этом происходит формальное торжественное подтверждение принятия волонтёра в члены, подкреплённое специальной атрибутикой, что символизирует пересечение границы организации. Возможно, что данный факт ещё больше увеличивает мотивацию волонтёров, внушает им некоторую ответственность перед ассоциацией, придаёт стабильность их деятельности, что, безусловно, играет значительную роль в общей эффективности объединения.

В ходе исследования стали отчётливо заметными иерархические отношения в структуре французской волонтёрской организации. При этом формально заявленная иерархия присутствует в действительности в своём смягчённом варианте, так как коммуникация между различными частями и элементами организации остаётся довольно свободной (например, взаимодействие отделов бухгалтерии, внешней коммуникации и рекрута волонтёров даже в очень крупных ассоциациях происходит на неформальной основе). Как было выяснено, несмотря на довольно высокий уровень централизации, в целом ассоциации характеризуются демократическим типом лидерства и свободой общения между различными иерархическими ступенями. Важен и интересен вывод о том, что видимость и значимость иерархической структуры существует только для активных участников организации, посвящающих много времени участию в её деятельности. Таким образом, наблюдается некоторая закрытость внутренних принципов деятельности ассоциации от внешнего мира, что также в определённой степени может сигнализировать о поддержании организационных границ [Чириков 2012].

Что касается внешних бюрократических формальностей, широко распространённых в повседневной жизни французских волонтёрских ассоциаций, по итогам исследования можно сделать вывод о том, что они также являются интернализированными правилами, навязанными внешними властными акторами [Мейер, Роуэн 2011]. В этом случае не будет ошибкой предположить, что речь идёт о принудительном изоморфизме в терминологии неоинституционалистов [Димаджио, Пауэлл 2010]. Нельзя не принять навязанные извне правила бюрократической отчётности, поскольку иначе ассоциация поётеряет не только финансирование, но и легитимность. В то же время внутренние бюрократические процессы, особенно ярко выражающиеся во взаимодействии филиалов с центральным офисом, а также волонтёров с отдельными видами благополучателей, могут являться отражением внешних правил, которые зачастую принимают довольно причудливые формы. Так, пример с требованием государственной справки от нуждающихся в бесплатных обедах наталкивает на мысль о том, что институционализированное французское волонтёрство призвано работать в помощь только институционализированной французской бедности (сам по себе этот факт выглядит по меньшей мере странно, так как наиболее нуждающиеся категории населения чаще всего избегают любого контакта с государственными органами).

Было выяснено, что в процессе распространения норм французской ассоциации формальный аспект играет также немаловажную роль. Свод основных правил, который обязателен для ознакомления и подписания для каждого новичка, в свою очередь, является своеобразным барьером, разделяющим членов организации и весь остальной мир. Как оказалось, координаторы волонтёрских объединений придают серьёзное значение подписанию этого документа волонтёрами.

Неформальные позитивные санкции также имеют место в жизни ассоциации, однако наибольший интерес представляют негативные неформальные санкции, которые, как выяснилось, проявляются как своего рода «избегание» и удаление проблематичных акторов11. Это наблюдение также можно попы-

11 Проблематичными акторами являются волонтёры, не согласные с устоявшимся порядком в добровольческой организации, открыто выражающие своё недовольство деятельностью координаторов или агрессивно настроенные против других волонтёров.

таться объяснить с точки зрения теории нового институционализма. Удаление элементов, создающих проблемы, является попыткой скрыть от глаз как членов ассоциации, так и внешних акторов, несовершенство данной ассоциации, её несоответствие общепринятому идеалу волонтёрской организации [Мейер, Роуэн 2011]. В случае агрессивного конфликта волонтёров их проблемная ситуация, вынесенная на всеобщее обозрение, может довольно сильно навредить имиджу ассоциации, а значит, поставить под сомнение её легитимность. Стоит заметить, что из слов экспертов становится понятным, что удаление проблемных волонтёров является редким и негласным механизмом, гарантирующим безопасность организации от возможной угрозы потери её легитимности.

Российские волонтёрские объединения как сетевые организации

Во многом в противоположность французским ассоциациям внутренняя структура волонтёрских объединений в России носит нечёткий и неоднозначно выраженный характер, находится в постоянном движении и изменении, её трудно уловить и зафиксировать на бумаге. Как признают сами участники, подобное положение вещей — следствие отсутствия каких-либо установившихся моделей поведения и управления волонтёрскими организациями во внешней окружающей среде; внешних институционализированных правил такого рода просто не существует.

Обычно во внутреннем строении волонтёрской организации в России можно выделить следующие неформальные группы:

— штатные сотрудники, получающие заработную плату;

— «ядро» активных волонтёров-координаторов;

— обычные волонтёры.

Однако границы между внутренними группами участников довольно туманны: в некоторых случаях представляется трудным определить статус того или иного субъекта. Кроме того, происходит совмещение нескольких ролей в поведении одного и того же участника [Червоткин, Тарасенко 2006]. Так, штатный сотрудник является как менеджером, так и идейным архитектором проекта. В то же время роль штатного сотрудника с успехом совмещается с ролью простого волонтёра.

Что касается границ организации, барьеры на входе могут быть преодолены единственным способом — приобретением опыта. При этом если рекрутирование работников на штатные должности происходит при использовании внутренней социальной сети организации, то для поиска волонтёров активно применяются внешние как реальные, так и виртуальные социальные сети. Стоит отметить, что рекрутирование кандидатов на оплачиваемые должности из настоящих активных волонтёров организации обусловленно как практическими соображениями их богатого опыта в интересующей сфере, так и доводами безопасности, надёжности и доверия. Кроме того, очень важными критериями являются искренняя преданность волонтёра добровольческому объединению, его высокая мотивация, репутация и доверие других участников [Powell 1990]. Таким образом, налицо укоренённость организации в сложных сетях социальных обменов [Чириков 2012].

В целом волонтёрские организации в России осуществляют свою деятельность в небольших (до 20 человек) волонтёрских группах, над каждой из которой стоит более ответственный и опытный доброволец. При этом координатор группы может привлекать к помощи по конкретному проекту волонтёров из других групп или даже временно покидать пост руководителя, уступая его другому, более опытному в данной конкретной области участнику. Статусы как участников, так и координаторов находятся в состоянии постоянных изменений, меняются вместе с ними и расстановки внутри группы в зависимости от способов деятельности [Червоткин, Тарасенко 2006]. Волонтёры могут переходить из одной груп-

пы в другую, а в некоторых случаях срок существования одной группы длится в течение реализации какого-либо проекта, затем группа расформировывается и её участники распределяются по другим проектам и задачам. В целом же можно отметить, что структура российских волонтёрских организаций находится в постоянном движении, она размыта и не определена.

В российских волонтёрских организациях отсутствует единый центр управления; координация распределена равномерно по всей организации, функция руководства определяется не членством в той или иной группе, а наличием опыта в той или иной ситуации или сфере. Так, например, во время поездки в детский дом координатор может временно уступить свои функции руководителя одному из проверенных волонтёров, если тот имеет более богатый опыт взаимодействия с подопечными и администрацией данного заведения. Вследствие этого происходит постоянная смена «подчинённых» и «управляющих» [Червоткин, Тарасенко 2006]. Иерархичность возникает периодически в системе объединения, характеризуется ситуативностью и локальностью и чаще всего выстраивается по такому критерию, как опыт.

По итогам анализа экспертных интервью было выяснено, что получение легального статуса добровольческой организацией обычно обусловлено закономерным внутренним ростом объединения, которое выходит на новый уровень развития и вынуждено для дальнейшего роста обладать легитимным и легальным статусом в глазах всех заинтересованных лиц. При этом подавляющая часть всех формальных процессов, с которыми сталкивается волонтёрское объединение в процессе своего функционирования, направлена за пределы организации для успешного контакта с окружающей средой, тогда как внутри организации наблюдается полный отказ от какой-либо формализации отношений.

Российские волонтёрские организации характеризуются неформальной системой распространения внутренних правил и норм через связи между участниками объединения. При этом формальный источник правил играет второстепенную роль по сравнению с такими «социализирующими» явлениями, как неформальное общение и встречи между всеми участниками организации («волонтёрские четверги»). Особо стоит отметить важное место позитивных санкций в повседневном функционировании волонтёрских организаций (небольшие сувениры, благодарственные дипломы, распределение номинаций и т. д.). Таким образом, важность неформальных социальных связей внутри организации для распространения её норм и ценностей среди участников не может быть преуменьшена.

Исходя из представленного анализа общей внутренней структуры и правил функционирования волонтёрских организаций в России и во Франции становится понятным, что для зарождающегося российского волонтёрского сектора доминирующим механизмом регулирования является модель сетевой организации, тогда как для французского добровольчества в большей степени близка модель институциональной организации.

Обобщённые результаты сравнительного анализа принципов внутренней структуры организации волонтёрских объединений в России и во Франции представлены в таблице 2.

Сравнительный анализ принципов внутренней организации волонтёрских объединений в России и во Франции

Таблица 2

Критерий сравнения

Франция

Россия

Инициатива создания

Общая организация. Элементы и подразделения Юридический статус

Основные участники организации

Механизм

отбора

участников

Особенности структуры

Инициатива создания принадлежит более крупным ассоциациям или группе влиятельных лиц (артисты, интеллектуалы и т. д.)

Сложная структура, различные по составу и функциям подразделения; утверждённые внешними властными источниками элементы (главное собрание, совет администрации, Свод основных правил)

Однозначный, единый для всех ассоциаций юридический статус, чёткое понимание экспертами соответствующей юридической базы

Волонтёры (обычные волонтёры, волонтёры — члены организации, волонтёры — члены административного совета, «оплачиваемые волонтёры», региональные и зарубежные волонтёры), работники и стажёры; внутренний статус участников зафиксирован юридически внешними властными источниками; невозможность совмещения ролей работника и волонтёра

Высокие требования к кандидатам на оплачиваемый пост (уровень и сфера образования, опыт), требование специальных знаний для ответственных волонтёрских должностей; набор кандидатов на оплачиваемую должность из числа волонтёров невозможен

Формальная иерархическая структура воспроизводится в смягчённом варианте, свободная коммуникация между различными уровнями; иерархия значима только для активных членов организации

Зарождение из неформальных дружеских объединений

Внутренняя структура является не-определённой и неоднозначной; части и элементы находятся в постоянном взаимодействии и изменении

Выполняющие схожую деятельность организации обладают совершенно различными юридическими статусами

Лидер организации, штатные работники, активные волонтёры и обычные волонтёры. Границы групп весьма условны и размыты, много маргинальных элементов

Требования к кандидатам на оплачиваемый пост: опыт участия во внутренних делах организации, мотивация, преданность организации. Набор кандидатов как для работников, так и для волонтёров осуществляется через социальные сети

Децентрализованная размытая структура, элементы иерархии практически отсутствуют

Таблица 2. Окончание.

Критерий сравнения

Франция

Россия

Руководитель

Формализация внутренних и внешних процессов организации Специализация участников

Система внутренних норм и санкций

Демократический тип лидерства, постоянное участие руководителя в общих собраниях, но некоторая отстранённость от повседневной деятельности и проблем ассоциации Тотальная бюрократизация внешних отношений, некоторая внутренняя формализация коммуникационных процессов между различными уровнями

Чёткое разделение труда между работниками, специализация волонтёров в случае сложных типов заданий

Внутренние нормы представлены в официальном Своде основных правил; неформальное поощрение волонтёров не развито; неформальные санкции в случае проблемных акторов — исключение

Ярко выраженный демократический тип лидерства, участие лидера в повседневных делах организации наравне со всеми

Отказ от внутренней формализации отношений, все бюрократические процессы направлены на окружающую среду

Отсутствие чёткого распределения труда, «все заняты всем», ротация участников в разных сферах деятельности

Неформальная система распространения внутренних правил и норм через связи внутри сети; второстепенная роль Свода правил; высокая роль практик позитивного санкционирования

Конфликты Конфликты воспринимаются как обычное явление, имеют место между различными иерархическими уровнями, решаются путём переговоров, в серьёзных случаях их результатом становится исключение из организации Собрания Часто носят формальный и обязательный характер; неформальные встречи за пределами ассоциации практически исключены

Конфликты не редки; принцип их разрешения — достижение компромисса при совместном обсуждении; основная цель при этом — достичь взаимного согласия и понимания

Как официальные, так и неофициальные. Но в основном — в стиле неформального общения между всеми участниками организации

Заключение

По результатам проведённого исследования был сделан ряд важных выводов относительно организационной специфики волонтёрского движения в России и во Франции.

Во-первых, сравнительный обзор общих положений относительно волонтёрской деятельности и некоммерческого сектора в России и во Франции на основе содержательного анализа юридических и коммуникативных документов выявил кардинальные различия в общих институциональных установках, характерных для волонтёрского сектора изучаемых стран. Важное концептуальное различие лежит в области определения добровольчества, принятого в той или иной институциональной среде: если во Франции волонтёрство чаще всего связывается с понятиями «гражданское общество» и «социальная кооперация», то в России прочно укоренилось несколько суженное определение, ограниченное сферой социальной работы и благотворительности. Раньше начавшееся формирование французского некоммерческого сектора по сравнению с российским обусловливает как большую упорядоченность французской юридической базы добровольчества, так и большую прозрачность и логичность структуры «третьего» сектора.

Во-вторых, экспертное интервьюирование лидеров и координаторов волонтёрских объединений обнаружило, что французские волонтёрские организации осуществляют свою деятельность в структурированной и относительно стабильной институциональной среде, в то время как аналогичные организации в России ведут свою деятельность в слабоструктурированной среде с высокой степенью неопределённости, неоднозначности и изменчивости. Являясь первопроходцами в своей сфере, российские волонтёрские объединения борются с проблемами дефицита когнитивной и социополитической легитимации, в то время как французские добровольческие организации, обладающие институциональной легитимностью, сталкиваются с проблемами совершенно иного порядка — с коммерциализацией, бюрократизацией и профессионализацией добровольчества.

Наконец, была сделана попытка показать, что волонтёрские организации двух сопоставляемых стран функционируют в соответствии с различными моделями добровольчества: французским в большей степени соответствует механизм регулирования институциональной организации, тогда как среди российских доминирует сетевой тип.

Как оказалось, деятельность французских волонтёрских объединений буквально пронизана правилами, которые являются продуктом деятельности внешних акторов и, по сути, никак не зависят от особенностей конкретной организации. Так, внутренняя структура и типы участников французских ассоциаций юридически определены, иерархически упорядочены и однозначны для всех организаций подобного рода. Французские добровольческие объединения имеют достаточно чёткие организационные границы, которые поддерживаются членами организации за счёт механизмов «заботы о лице» и избегания компрометирующих ситуаций. Логика действия волонтёрских организаций во Франции основана в большей степени на соответствии предъявляемым внешней средой формальным нормам; неформальные связи и социальные сети играют вторичную роль.

Деятельность российских добровольческих объединений, напротив, невозможна без социальных связей, которые являются важнейшим источником ресурсов и базой для организации. Было показано, что основа российских волонтёрских объединений — неформальные процессы и отношения. В отличие от своих французских аналогов российские объединения функционируют на базе сглаженной иерархической структуры, которая изменяется со временем и строится на основе опыта. Отсутствует единый центр управления, имеет место рассредоточение управленческих обязанностей по горизонтальной сети элементов, происходит постоянное движение и изменение внутренних структур, существует вы-

сокая автономность отдельных рабочих групп и возможность совмещения нескольких функциональных ролей в одном лице. Внешние правила и нормы для российских объединений во многом вторичны из-за слабой институционализации среды, а проблема внешней неопределённости решается за счёт создания неоднозначности внутри самой организации [Старк 2001].

Таким образом, оправдалось наше предположение о различии правил функционирования волонтёрских организаций в России и во Франции. Однако не менее важен вопрос о том, имеет ли какое-либо практическое значение доказательство того, что французский и российский виды волонтёрства являются отличными друг от друга системами? Безусловно, данный вывод имеет значение в контексте изменения того порядка вещей, который сложился в волонтёрском секторе в России через реализацию принципа институциональной комплементарности, выражающегося в адаптации институциональных форм из одной институциональной среды в другую для увеличения общей эффективности системы. Полученный в данной работе вывод задаёт абсолютно иное видение природы волонтёрского сектора в России, отличное от аналогичного сектора во Франции, что обусловливает невозможность игнорирования национальных институциональных особенностей при разработке политики адаптации институциональных механизмов применительно к данной области.

Что касается тех рекомендаций, на которые было бы полезно обратить внимание российским волонтёрским объединениям, а также правовым регуляторам в этой области, то среди таковых в первую очередь хотелось бы отметить механизмы, которые могут быть применены отечественными добровольческими объединениями в целях реализации выгодного сотрудничества с акторами внешней среды. Самым перспективным из таких механизмов является, на наш взгляд, инструмент установления коллективных структур для совместных действий. Как показывают результаты экспертного опроса лидеров российских формальных добровольческих объединений, в отечественном некоммерческом секторе существует большой потенциал для развития коллективного действия, однако по разным причинам он пока практически не реализован. Как показывает практика, волонтёрские организации, сумевшие объединить свои силы в рамках альянса, добились значительных успехов как в получении дополнительных ресурсов, так и в развитии диалога с коммерческими и государственными структурами. Таким образом, на текущем этапе представляется, что путь к успеху волонтёрского сектора в России заключается в объединении сил добровольческих организаций, многие из которых в настоящий момент находятся в состоянии разобщённости и изолированности.

В заключение хотелось бы отметить ряд направлений для дальнейших исследований в области волонтёрского сектора в России. В связи с тем что фокус данной работы смещён в сторону организаторов волонтёрского движения, открытым остаётся вопрос относительно экспертного мнения представителей государственных органов как на федеральном, так и на локальном уровне по поводу текущих проблем и перспектив развития добровольчества в нашей стране. Кроме того, сосредоточивая своё внимание на официально зарегистрированных волонтёрских объединениях, мы упускаем из виду значительную неформальную часть добровольческого сектора в России, которая во многом состоит из активно развивающихся организаций, не имеющих юридического статуса. Возможно, именно эти организации представляют собой ту движущую силу, которая призвана придать динамику волонтёрскому движению в нашей стране, и именно поэтому изучение нарождающихся неформальных практик добровольчества является необходимым для адекватной оценки текущей и будущей ситуации.

Приложение

Добровольческие организации, принявшие участие в исследовании

Таблица П.1

№ Название организации

Город Год основа-ния

Основная цель

Зона действия

1 Организация 1

2 Организация 2

3 Организация 3

4 Организация 4

5 Организация 5

6 Организация 6

7 Организация 7

Страс- 1979 бург

Париж 1991 Париж 1948

Страс- 1985 бург

Самара 2005

Москва 1988 Москва 2008

Сокращение голода в мировых масштабах; оказание первой помощи жертвам войн и природных катастроф; минимальное образование населения; санитарные работы

Стимулирование большей включённости в общественную и культурную жизнь со стороны малообеспеченных подростков из неблагоприятных районов; борьба против социального неравенства в области образования

Реконструкция культурного наследия; объединение молодёжи Европы после разрушительных последствий Второй мировой войны; распространение принципов гражданской вовлечённости, межкультурного обмена и религиозной и политической нейтральности; волонтёрские лагеря для молодёжи из разных стран. Социальная помощь малоимущим гражданам в области питания; помощь малообеспеченным одиноким матерям; праздники и культурные мероприятия; помощь по поиску работы; микрокредит; предоставление временного жилья; помощь по юридическим вопросам

Международные волонтёрские лагеря на территории России; подготовка российских волонтёров для работы в других странах; продвижение культуры волонтёр-ства среди населения путём организации просветительских вечеров в учебных заведениях, концертов и фестивалей для местных жителей

Международные волонтёрские лагеря на территории России; подготовка российских волонтёров для работы в других странах

Развитие добровольческого движения в России, психологическая и социальная помощь тяжелобольным детям, переписка с заключёнными

Международный характер деятельности: 20 различных стран в Африке, Южной Америке и т. д.

Франция, Испания

Франция Франция

Россия

Россия Россия

Таблица П.1. Окончание.

№ Название организации Город Год основа-ния Основная цель Зона действия

8 Организация 8 Москва 2004 Помощь детям-сиротам, а также детям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, — воспитанникам детских учреждений интернатного типа; социальная адаптация детей, оказание им психологической помощи, подготовка к будущей самостоятельной жизни; психологическая поддержка выпускников детских домов; развитие волонтёрского движения в России. Россия

9 Организация 9 Пермь 1988 Просветительская деятельность в сфере политических репрессий советского периода; объединение и поддержка бывших репрессированных, их детей и родственников; увековечивание памяти о жертвах политических репрессий; защита прав реабилитированных; исследовательская деятельность в области политических репрессий в СССР Россия

10 Организа- Чебок- 2003 Образование молодёжи; расширение международных культурных связей; развитие

ция 10 сары толерантности, творческого и культурного потенциала; международные волонтёр- Россия

ские лагеря на территории России; подготовка российских волонтёров для работы

в других странах

11 Организация 11 Москва 2005 Помощь пожилым людям и инвалидам, живущим в домах престарелых, психоневрологических интернатах и больницах, а также пожилым людям, находящимся в

тяжёлой жизненной ситуации: поездки с концертами в дома престарелых, перепи- Россия

ска с пенсионерами, праздники, программы материальной помощи, а также по-

мощь медицинской техникой и средствами по уходу, программа летних волонтёр-

ских лагерей, развитие волонтёрства в России

12 Организация 12 Нижний 2001 Международные волонтёрские проекты с привлечением молодёжи из различных стран; проведение конференций, семинаров и обучающих мероприятий в целях

Новго- популяризации волонтёрства среди молодёжи; социальная и образовательная рабо- Россия

род та в центре для детей-инвалидов.

Официальные типы занятости индивида во Франции Таблица П.2

Критерий сравнения Salarié Volontaire Bénévole

Юридиче- Определён в законодательстве и в трудовом Определён в законодательстве и в трудовом Чётко не определён, однако при

ский статус контракте контракте желании возможно оформление Паспорта волонтёра («Passeport Bénévole»)

Барьеры Присутствуют: конкурсный отбор в соответ- Незначительные: возраст (с 16 лет), опыт волон- Отсутствие каких-либо требований

на вход ствии с критериями работодателя тёрской деятельности, мотивация

Барьеры Присутствуют, необходимо предупредить Присутствуют: необходимо предупредить во- Отсутствуют

на выход об уходе как минимум за два месяца [La démission. Ministère du Travail...] лонтёрскую организацию как минимум за месяц

Трудовой Присутствует Присутствует Отсутствует

договор

Вознаграждение Присутствует в форме заработной платы Присутствует право на особый вид вознаграждения — indemnisation*. Определяется отдельно в каждом случае, может быть до 656 евро в месяц Отсутствует

Компенса- Присутствует, зависит от политики работода- Присутствует обязательно (возмещение убыт- Может присутствовать в зависи-

ция рас- теля ков: проезд, питание, проживание) мости от политики волонтёрской

ходов организации

Бесплатное Присутствует при определённых условиях Присутствует на время действия договора Отсутствует

социальное

страхование

Период во- Зафиксирован в трудовом договоре Различен, определён в контракте: от одного Не определён, на усмотрение само-

влечённости дня до одного года. При этом вовлечённость в течение периода, превышающего один год, не возможна. го волонтёра

Примечание:

* Indemnisation (франц.) — досл. компенсация, возмещение.

Некоммерческие партнёрства 4%

Автономные некоммерческие организации 3%

Ассоциации и союзы

1% Прочие

некоммерческие организации 1%

Товарищество собственников

Садоводческие, огороднические или дачные некоммерческие товарищества 7%

Потребительские кооперативы 13%

Общественные и религиозные организации (объединения) 22%

Источник: [Мерсиянова 2010].

Рис. П.1. Структура некоммерческого сектора в РФ

Литература

Барсукова С. Ю., Карачаровский В. В. 2004. Неформальные структуры в организациях как феномен и ресурс управления. Журнал социологии и социальной антропологии. 3: 99-115.

Димаджио П., Пауэлл У. 2010. Новый взгляд на «железную клетку»: институциональный изоморфизм и коллективная рациональность в организационных полях. Экономическая социология. 11 (1): 34-56. URL: http://ecsoc.hse.ru/ 2010-11-1.html

Дор Р. 2008. Различия японской и англо-саксонской моделей капитализма Экономическая социология. 9 (1): 65-75. URL: http://ecsoc.hse.ru/ 2008-9-1.html

Киселёва Т. Г. 2013. Исследование доминирующей мотивации к участию в добровольческой деятельности. Ярославский педагогический вестник. 2 (2): 44-48. URL: http://vestnik.yspu.org/ releases/2013_2pp/14.pdf

Косова У П. 2012. Мотивация волонтёрской деятельности. Вестник КРАУНЦ. Гуманитарные науки. 2 (20): 123-127. URL: http://cyberleninka.rU/article/n/motivatsiya-volonterskoy-deyatelnosti

Локтионова Т. А. 2012. История возникновения и становления волонтёрства в России. Молодой учёный. 8: 267-269. URL: http://www.moluch.ru/archive/43/5210/

Масленников Е. В. 1995. Эксперт в социологическом исследовании. Вестник Московского университета. 18 (4): 69-82.

Мейер Д., Роуэн Б. 2011. Институционализированные организации: формальная структура как миф и церемониал. Экономическая социология. 12 (1): 43-67. URL: http://ecsoc.hse.ru/ 2011-12-1.html

Мерсиянова И. 2010. Статистический портрет некоммерческого сектора России. OPEC.ru. Экспертный сайт Высшей школы экономики. URL: http://opec.ru/1320628.html

Мерсиянова И. В., Якобсон Л. И. 2009. Практики филантропии в России: вовлечённость и отношение к ним населения. М.: Изд. дом ВШЭ.

О волонтёрах: о помогающем поведении и добровольческой деятельности. 2013. Фонд «Общественное мнение». База данных. URL: http://fom.ru/obshchestvo/10927

О добровольчестве (волонтёрстве). 2013. Проект Федерального закона № 300326-6. Редакция, внесённая в ГД ФС РФ. URL: http://www.oprf.ru/ru/discussions/1389/newsitem/20345

О некоммерческих организациях. Федеральный закон № 7-ФЗ от 12.01.1996. Редакция от 02.07.2013 (с изменениями и дополнениями, вступающими в силу с 01.09.2013, с изменениями от 02.11.2013). КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_148898/

Об утверждении Положения о порядке регистрации и учёта молодых граждан, принимающих и изъявивших желание принять участие в добровольческой (волонтёрской) деятельности на территории Российской Федерации. 2013. Приказ Росмолодёжи от 04.12.2103, № 377. КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_155389/

Олдрич Х. 2005. Предпринимательские стратегии в новых организационных популяциях. Экономическая социология. 6 (4): 39-53. URL: http://ecsoc.hse.ru/ 2005-6-4.html

Певная М. В. 2013. Волонтёрство как социологическая проблема. Социологические исследования. 2: 110-120.

Послание Президента РФ Дмитрия Медведева Федеральному Собранию Российской Федерации. 2010. Российская газета. 5350 (1 декабря). URL: http://www.rg.ru/2010/11/30/poslanie-tekst.html

Сикорская Л. Е. 2007. Толерантность в представлениях молодых российских и немецких волонтёров социальной работы. Социологические исследования. 9: 52-58.

Старк Д. 2001. Гетерархия: неоднозначность активов и организация разнообразия в постсоциалистических странах. Экономическая социология. 2 (2): 115-132. URL: http://ecsoc.hse.ru/ 2001-2-2.html

Червоткин Р. Н., Тарасенко В. Н. 2006. Гетерархия: распределение знания и организация разнообразия. М.: Знание.

Чириков И. С. 2012. Четыре способа определения организационных границ в социологии. Экономическая социология. 13 (5): 129-145. URL: http://ecsoc.hse.ru/ 2012-13-5.html

Anheier H. K. 2000. Managing Non-Profit Organizations: Towards a New Approach. Civil Society Working Paper 1. URL: http://bigpushforward.net/wp-content/uploads/2011/10/lawoofnonprofitcomplexity1.pdf

Anheier H. K., Salamon L. M. 2001. Volunteering in Cross-National Perspective: Initial Comparisons. Civil Society Working Paper 10. URL: http://eprints.lse.ac.Uk/29049/1/CSWP_10_web.pdf

Caillé A., Laville J.-L. 1998. Une seule solution, l'association? Socio-économie du fait associative. En: Caillé A., Laville J.-L. (eds) La revue duMAUSS. 11. Paris: La Découverte; 5-20.

Définition du bénévolat associatif. Site officielle du gouvernement. URL: http://www.associations.gouv. fr/735-definition-du-benevolat-associatif.html

Hustinx L., Lammertyn F. 2003. Collective and Reflexive Styles of Volunteering: A Sociological Modernization Perspective. Voluntas: International Journal of Voluntary and Nonprofit Organizations. 14 (2): 167-187. URL: http://link.springer.com/article/10.1023%2FA%3A1023948027200

La démission. Ministère du Travail, de l'Emploi, de la Formation Professionnelle et du Dialogue Social. URL: http://travail-emploi.gouv.fr/informations-pratiques,89/les-fiches-pratiques-du-droit-du,91/demission,120 /demission,1095.html.

La situation du bénévolat en France en 2013. France bénévolat. Du cœur à l'action. 2013. URL: http://www. francebenevolat.org/uploads/documents/3e656ec9e424ae9e724ba0187045eb04c5da478b.pdf .

Loi du 1erjuillet 1901 relative au contrat d'association. Le service publique de la diffusion du droit. URL: http:// www.legifrance.gouv.fr/affichTexte.do?cidTexte=LEGITEXT000006069570&dateTexte=vig

Lor P. 2011. International and Comparative Librarianship. Ch. 4, draft 2011-04-20. URL: http://pjlor.files. wordpress.com/2010/06/chapter-4-draft-2011-04-20.pdf

Owen-Smith J., Powell W. 2004. Knowledge Networks as Channels and Conduits: The Effects of Spillovers in the Boston Biotechnology Community. Organization Science. 15: 5-21.

Pfeffer J., Salancik G. 1978. The External Control of Organizations. New York: Harper & Row.

Powell W. 1990. Neither Market nor Hierarchy: Network Forms of Organization. Research in Organizational Behavior. 12: 295-336.

Rogers E. 1962. Diffusion of Innovations. 5th ed. New York: Free Press.

Study on Volunteering in the European Union. Country Report France. URL: http://ec.europa.eu/citizenship/ pdf/national_report_fr_en.pdf

Tchernonog V. et al. (eds) 2007. Stat Info: Le paysage associatif français en 2007. En: Santé, Jeunesse, Sports. Bulletin de statistique et d'études. 07-04 (Novembre). URL: http://www.associations.gouv.fr/IMG/pdf/ Stat-Info_07-04.pdf

Weisbrod A. B. 1988. The Nonprofit Economy. Cambridge, MA: Harvard University Press.

Wilson J. 2000. Volunteering. Annual Review of Sociology. 26: 215-240. URL: http://www.annualreviews. org/doi/abs/10.1146/annurev.soc.26.1.215

DEBUT STUDIES

Marina Spirina

Organizational Specifics of the Volunteer Movement: Comparing the Experience of Russia and France

It appears that the Russian and French volunteer sectors differ not only in structure and legal status of voluntary organizations, but also in the conceptual definition of volunteering. Drawing on empirical data, it was found that the French volunteer associations exist in a structured institutional environment, while Russian voluntary associations perform in a poorly structured, constantly changing environment, the main problem of which is the lack of cognitive and socio-political legitimacy. Thus, the French model of volunteering is more similar to the mechanism of institutional organizations, while Russian voluntary associations are more typical of networked organizations.

This research suggests a different vision of the nature of voluntary organizations and argues that it is impossible to ignore national characteristics in the development of social policy. Conclusions drawn from this research could be applied to the development of public policy regarding the non-profit sector in Russia.

Keywords: volunteer organizations; volunteering; non-profit sector; sociology of organizations; institutional organization; network organization; cross-country comparison.

Acknowledgements

The article is based on the bachelor thesis Organizational Specifics of the Volunteer Movement: Comparing the Experience of Russia and France written at HSE in 2014. The thesis advisor was S. Y. Barsukova, Doctor of Sciences in Sociology, Professor, Department of Sociology, National Research University Higher School of Economics.

SPIRINA, Marina Olegovna —

MA student, Department of Sociology; Junior Research Fellow, Laboratory for Studies in Economic Sociology, National Research University Higher School of Economics. Address: 20 Myasnitskaya str., Moscow, 101000, Russian Federation.

Abstract

The article presents a comparative analysis of the internal structure and principles of the organization of volunteer associations in Russia and France from the perspective of the sociology of organizations. The theoretical framework of the study combines the concepts of the neo-institutionalist approach in economic sociology and the network approach to organizations. Data are drawn from a series of in-depth expert interviews with the leaders of socially-oriented volunteer organizations in France and Russia (14 interviews). The author also conducted analysis of legal documents and communication materials of volunteer associations in each of the countries studied (approximately 40 documents totaling over 200 pages of text).

Email: [email protected]

References

Anheier H. K. (2000) Managing Non-Profit Organizations: Towards a New Approach. Civil Society Working Paper 1. Available at: http://bigpushforward.net/wp-content/uploads/2011/10/lawoofnonprofitcomplexity1. pdf (accessed 20 February 2015).

Anheier H. K., Salamon L. M. (2001) Volunteering in Cross-National Perspective: Initial Comparisons. Civil Society Working Paper 10. Available at: http://eprints.lse.ac.uk/29049/1/CSWP_10_web.pdf (accessed 20 February 2015).

Barsukova S. Y., Karacharovskiy V. V. (2004) Neformal'nye struktury v organizatsiyakh kak fenomen i resurs upravleniya [Informal Structures in Organizations as a Phenomenon and Resource of Management]. Zhurnal sotsiologii i sotsial'noy antropologii, no 3, pp. 99-115 (in Russian).

Caillé A., Laville J.-L. (1998) Une seule solution, l'association? Socio-économie du fait associative [Is the Only Solution an Association? Socioeconomics of Associative Facts]. La revue du MAUSS. 11 (eds. A. Caillé, J.-L. Laville), Paris: La Découverte, pp. 5-20 (in French).

Chervotkin R. N., Tarasenko V. N. (2006) Geterarkhiya: raspredelenie znaniya i organizatsiya raznoobraziya [Heterarchy: Distribution of Knowledge and Organization of Diversity], Moscow: Znanie (in Russian).

Chirikov I. S. (2012) Chetyre sposoba opredeleniya organizatsionnykh granits v sotsiologii [Four Ways of Defining Organizational Boundaries in Sociology]. Journal of Economic Sociology = Ekonomicheskaya sotsiologiya, vol. 13, no 5, pp. 129-145. Available at: http://ecsoc.hse.ru/2012-13-5.html (accessed 20 February 2015) (in Russian).

Définition du bénévolat associatif [Definition ofAssociativeVolunteer]. Site officielle du gouvernement. Available at: http://www.associations.gouv.fr/735-definition-du-benevolat-associatif.html (accessed 20 February 2015) (in French)

DiMaggio P., Powell W. (2010) Novyy vzglyad na "zheleznuyu kletku": institutsional'nyy izomorfizm i kollektivnaya ratsional'nost' v organizatsionnykh polyakh [The Iron Cage Revisited: Institutional Isomorphism and Collective Rationality in Organizational Fields]. Journal of Economic Sociology = Ekonomicheskaya sotsiologiya, vol. 11, no 1, pp. 34-56. Available at: http://ecsoc.hse.ru/2010-11-1.html (accessed 20 February 2015) (in Russian).

Dore R. (2008) Razlichiya yaponskoy i anglo-saksonskoy modeley kapitalizma [Differences between Japanese and Anglo-Saxon Model of Capitalism]. Journal of Economic Sociology = Ekonomicheskaya sotsiologiya, vol. 9, no 1, pp. 65-75. Available at: http:// http://ecsoc.hse.ru/2008-9-1.html (accessed 20 February 2015) (in Russian).

Hustinx L., Lammertyn F. (2003) Collective and Reflexive Styles of Volunteering: A Sociological Modernization Perspective. Voluntas: International Journal of Voluntary and Nonprofit Organizations, vol. 14, no 2, pp. 167-187. Available at: http://link.springer.com/article/10.1023%2FA%3A1023948027200 (accessed 20 February 2015).

Kiseleva T. G. (2013) Issledovanie dominiruyushchey motivatsii k uchastiyu v dobrovol'cheskoy deyatel'nosti [Investigation of Dominant Motivation to Participate in Volunteer Activities]. Yaroslavskiy pedagogicheskiy vestnik, vol. 2, no 2, pp. 44-48. Available at: http://vestnik.yspu.org/releases/2013_2pp/14.pdf (accessed 20 February 2015) (in Russian).

Kosova U. P. (2012) Motivatsiya volonterskoy deyatel'nosti [Motivation of Volunteer Activity]. Vestnik KRAUNTs. Gumanitarnye nauki, vol. 2, no 20, pp. 123-127. Available at:http://cyberleninka.ru/article/n/ motivatsiya-volonterskoy-deyatelnosti (accessed 20 February 2015) (in Russian).

La démission [Resignation]. Ministère du Travail, de l'Emploi, de la Formation Professionnelle et du Dialogue Social. Available at: http://travail-emploi.gouv.fr/informations-pratiques,89/les-fiches-pratiques-du-droit-du,91/demission,120/demission,1095.html (accessed 20 February 2015) (in French).

La situation du bénévolat en France en 2013 (2013) [The Situation of Volunteering in France in 2013]. France bénévolat. Du cœur à l'action. Available at: http://www.francebenevolat.org/uploads/documents/3e656ec9 e424ae9e724ba0187045eb04c5da478b.pdf (accessed 20 February 2015) (in French).

Loi du 1er juillet 1901 relative au contrat d'association [Law of 1 July 1901 on Association Agreement]. Le service publique de la diffusion du droit. Available at: http://www.legifrance.gouv.fr/affichTexte.do?cidTe xte=LEGITEXT000006069570&dateTexte=vig (accessed 20 February 2015) (in French).

Loktionova T. A. (2012) Istoriya vozniknoveniya i stanovleniya volonterstva v Rossii [The History and Formation of Volunteering in Russia]. Molodoy uchenyy, vol. 8, pp. 267-269. Available at: http://www. moluch.ru/archive/43/5210/ (accessed 20 February 2015) (in Russian).

Lor P. (2011) International and Comparative Librarianship, Ch. 4, draft 2011-04-20. Available at: http://pjlor. files.wordpress.com/2010/06/chapter-4-draft-2011-04-20.pdf (accessed 20 February 2015).

Maslennikov E. V. (1995) Ekspert v sotsiologicheskom issledovanii [An Expert in a Sociological Research]. VestnikMoskovskogo universiteta, vol. 18, no 4, pp. 69-82 (in Russian).

Mersiyanova I. (2010) Statisticheskiy portret nekommercheskogo sektora Rossii. [Statistical Portrait of the Nonprofit Sector in Russia] OPEC.ru. HSE Expert Website. Available at: http://opec.ru/1320628.html (accessed 20 February 2015) (in Russian).

Mersiyanova I. V., Yakobson L. I. (2009) Praktiki filantropii v Rossii: vovlechennost' i otnoshenie k nim naseleniya [Practice of Philanthropy in Russia: The Involvement and Attitude of the Population], Moscow: HSE (in Russian).

Meyer D., Rowen B. (2011) Institutsionalizirovannye organizatsii: formal'naya struktura kak mif i tseremonial [Institutionalized Organizations: Formal Structure as Myth and Ceremony]. Journal of Economic Sociology = Ekonomicheskayasotsiologiya, vol. 12, no 1, pp. 43-67. Available at: http://ecsoc.hse.ru/2011-12-1.html (accessed 20 February 2015) (in Russian).

O dobrovol'chestve (volonterstve) (reddaktsiya, vnesennaya v GD FS RF) (2013) [About Volunteering. (Redaction made in The State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation)]. Proekt Federal'nogo zakona No 300326-6. Available at: http://www.oprf.ru/ru/discussions/1389/newsitem/20345 (accessed 20 February 2015) (in Russian).

O nekommercheskikh organizatsiyakh (1996) Federalnyy zakon No 7-FZ ot 12.01.1996 [On Nonprofit Organizations. Federal Law. No 7-FZ from 12.01.1996]. KonsultantPlyus. Available at: http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_148898/ (accessed 20 February 2015) (in Russian).

O volonterakh: o pomogayushchem povedenii dobrovol'cheskoy deyatel'nosti (2013). [On Volunteers: On Helping Behavior and Volunteering]. Fond "Obshchestvennoe mnenie". Bazadannykh. Available at: http:// fom.ru/obshchestvo/10927 (accessed 20 February 2015) (in Russian).

Ob utverzhdenii Polozheniya o poryadke registratsii i ucheta molodykh grazhdan, prinimayuschikh i iz'yavivshchikh zhelanie prinyat uchastie v dobrovolcheskoy (volonterskoy) deyatelnosti na territorii Rossiyskoy Federatsii (2013) Prikaz Rosmolodezhi ot 04.12.2013 No 377 [On Approval of the Procedure for Registration and Accounting of Young People Taking and Expressed a Desire to Participate in Volunteer Activities in the Russian Federation. Order Rosmolodezh from 04.12.2013 No 377]. KonsultantPlyus. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_155389/ (accessed 20 February 2015) (in Russian).

Oldrich H. (2005) Predprinimatel'skie strategii v novykh organizatsionnykh populyatsiyakh [Entrepreneurial Strategies in New Organizational Populations]. Journal of Economic Sociology = Ekonomicheskaya sotsiologiya, vol. 6, no 4, pp. 39-53. Available at: http://ecsoc.hse.ru/2005-6-4.html (accessed 20 February 2015) (in Russian).

Owen-Smith J., Powell W. (2004) Knowledge Networks as Channels and Conduits: The Effects of Spillovers in the Boston Biotechnology Community. Organization Science, vol. 15, pp. 5-21.

Pevnaya M. V. (2013) Volonterstvo kak sotsiologicheskaya problema [Volunteering as a Sociological Problem]. Sotsiologicheskie issledovaniya, no 2, pp. 110-120 (in Russian).

Pfeffer J., Salancik G. (1978) The External Control of Organizations, New York: Harper & Row.

Poslanie Prezidenta RF Dmitriya Medvedeva Federal'nomu Sobraniyu Rossiyskoy Federatsii [Message of Russian President Dmitry Medvedev to the Federal Assembly of the Russian Federation]. (2010) Rossiyskaya gazeta, no 350, 1 dekabrya. Available at: http://www.rg.ru/2010/11/30/poslanie-tekst.html (accessed 20 February 2015) (in Russian).

Powell W. (1990) Neither Market nor Hierarchy: Network Forms of Organization. Research in Organizational Behavior, vol. 12, pp. 295-336.

Rogers E. (1962) Diffusion of Innovations, New York: Free Press.

Sikorskaya L. E. (2007) Tolerantnost' v predstavleniyakh molodykh rossiyskikh i nemetskikh volonterov sotsial'noy raboty [Tolerance in the Perception of Young Russian and German Volunteer Social Work]. Sotsiologicheskie issledovaniya, no 9, pp. 52-58 (in Russian).

Stark D. (2001) Geterarkhiya: neodnoznachnost' aktivov i organizatsiya raznoobraziya v postsotsialisticheskikh stranakh [Heterarchy: Ambiguity of Assets and Organization of Diversity in Post-Socialist Countries]. Journal of Economic Sociology = Ekonomicheskaya sotsiologiya, vol. 2, no 2, pp. 115-132. Available at: http://ecsoc.hse.ru/2001-2-2.html (accessed 20 February 2015) (in Russian).

Study on Volunteering in the European Union. Country Report France. Available at: http://ec.europa.eu/ citizenship/pdf/national_report_fr_en.pdf (accessed 20 February 2015).

Tchernonog V., Tabariés M., Thiéry P., Hubert A. (eds) (2007) Stat-Info: Le paysage associatif français en 2007 [Stat-Info: French Associative Landscape in 2007]. Santé, Jeunesse, Sports. Bulletin de statistique et

d'études, no 07-04 (Novembre). Available at: http://www.associations.gouv.fr/IMG/pdf/Stat-Info_07-04. pdf (accessed 20 February 2015) (in French).

Weisbrod A. B. (1998) The Nonprofit Economy, Cambridge, MA: Harvard University Press.

Wilson J. (2000) Volunteering. Annual Review of Sociology, vol. 26, pp. 215-240. Available at: http://www. annualreviews.org/doi/abs/10.1146/annurev.soc.26.1.215 (accessed 20 February 2015).

Received: September 9, 2014.

Citation: Spirina M. (2015) Organizatsionnaya spetsifika volonterskogo dvizheniya: sravnenie opyta Rossii i Frantsii [Organizational Specifics of the Volunteer Movement: Comparing the Experience of Russia and France]. Journal of Economic Sociology = Ekonomicheskaya sotsiologiya, vol. 16, no 2, pp. 24-54. Available at: http://ecsoc.hse.ru/2015-16-2.html (in Russian).