CC BY
393
140
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2009. Вып. 1 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
УДК 81'35(045) Б.И. Осипов
ОРФОГРАФИЧЕСКИЙ СВОД 1956 ГОДА КАК ФАКТ ИСТОРИИ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ
«Правила русской орфографии и пунктуации» 1956 года рассматриваются в целом как факт русской национальной культуры, высказываются критические замечания, касающиеся блока правил, оказавшихся в этом своде неудачными, рекомендуется продолжить работу над этими правилами в плане их усовершенствования.
Ключевые слова: русская орфография, реформа, унификация, орфографическая культура.
Известно, что реформа русской орфографии, проведённая в 1917 - 1918 гг., оказалась весьма успешной не только в собственно лингвистическом, но и в организационном отношении: на реформированное правописание со временем перешла не только советская печать, но и подавляющее большинство эмигрантских изданий. И, может быть, именно в силу ясности новых правил полная кодификация этой орфографии сильно задержалась. Конечно, для этого были и другие причины: попытки новой реформы в 1930 г., неблагоприятная военно-политическая обстановка в конце 30 - середине 40-х гг., теоретические шараханья в языкознании, связанные с марризмом и затем с его разгромом в 50-е гг. и т. п. Так или иначе почти 40 лет русская пореформенная орфография существовала без сколько-нибудь полной кодификации, будучи описана только на уровне циркуляров и декретов, определявших одни лишь изменившиеся написания, да школьных учебников, дававших описание лишь самых основных правил.
Но вопрос о полной кодификации всё-таки не снимался с повестки дня и был решён с выходом свода «Правила русской орфографии и пунктуации», утверждённого в 1956 г. Академией наук СССР, Министерством высшего образования СССР и Министерством просвещения РСФСР. Что показали 50 с лишним лет, прошедшие со дня появления этого свода?
Несомненно, свод и вышедший одновременно с ним большой «Орфографический словарь русского языка» сыграли большую положительную роль в подъёме орфографической культуры русского письма вообще и прессы в частности. И всё-таки приходится признать, что в ряде моментов создатели свода допустили существенные промахи.
Известно, что свод ставил целью не реформировать, а лишь унифицировать русскую орфографию. И всё же его авторы не удержались от соблазна ввести некоторые мелочные изменения в тех пунктах, которые особого разнобоя не вызывали и унификации не вредили. Все школьники, например, твёрдо знали исключение из правила написания наречий на -ому, -ему - слитное, а не дефисное написание слов попрежнему, повидимому, попустому. Казалось бы, подведение этих слов под общее правило - благое дело. Но, как и
Орфографический свод 1956 года.
141
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2009 Вып. 1
всякое мелочное изменение устоявшегося правописание, это нововведение приживалось чрезвычайно медленно. Я был свидетелем, как ещё в 70-х гг. старые учителя давали школьникам эти исключения, думая, что в учебнике они пропущены по недосмотру или ради сокращения материала. Можно привести и другие аналогичные примеры.
Правда, в конечном счёте эти мелочные изменения всё-таки прижились. Но были в своде 1956 г. четыре блока правил, формулировка которых оказалась настолько неудачной, что правила эти не исполнялись и до сих пор не исполняются даже вполне грамотными людьми. Это: 1) правила употребления заглавных букв, общие основания которых оказались крайне шаткими и неясными; 2) правила переноса слов со строки на строку, неоправданно громоздкие и сложные; 3) правила употребления дефиса в сложных словах, сформулированные в малодоступной для рядового пишущего форме; 4) правила об одной и двух н в отглагольных образованиях, не столько даже трудные, сколько крайне нелогичные. К этому перечню можно было бы добавить правила слитного и раздельного написания наречий и наречных выражений, но в этом пункте мы имеем объективную трудность, порождаемую самим языком, - обилие переходных случаев между наречиями и предложно-падежными сочетаниями.
Положение усугубилось в 90-е гг., когда зыбкость оснований употребления заглавных букв проявилась с особой силой в обстановке политических перемен: названия организаций и должностей стали в указанном отношении совершено неупорядоченными. Новые полиграфические технологии не лучшим образом сказались на орфографии переносов. Слитные и дефисные написания сложных слов фактически никогда не подчинялись правилам 1956 г. Несколько лучше обстояло дело с н в отглагольных образованиях, но и тут были случаи повального нарушения правила - достаточно указать на слово данный в значении прилагательного.
По всем указанным причинам работа, начатая в 90-х гг. орфографической комиссией Института русского языка, была чрезвычайно своевременной и очень нужной. Свод 1956 г. необходимо было сделать пригодным для пользования также и в указанных четырёх блоках правил.
К сожалению, орфографическая комиссия допустила ту же самую ошибку, какую допустили создатели свода в 1956 г.: попутно с урегулированием была предпринята попытка затеять мелочную реформу. Исключения брошюра, парашют помнит каждый человек средней грамотности, они не вызывают разнобоя в практике издательств и вообще в практике письменной коммуникации. Но именно попытка ввести их написание с буквой у и другие подобные предложения поставили под удар нужное и актуальное дело. Свод 1956 г. улучшить не удалось. Словари, изданные в соответствии с утверждёнными комиссией, но не утверждёнными правительством правилами («Русский орфографический словарь» 1999 г., «Орфографический словарь русского языка» Б.З. Букчиной, И.К. Сазоновой и Л.К. Чельцовой 2000 г.), что называется зависли. В новом издании «Русского орфографического словаря» (2005 г.) пришлось сделать шаг назад, то есть к своду в редакции 1956
142
Б.И. Осипов
2009. Вып. 1 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
г., а это едва ли не ещё больше запутало корректоров и учителей. Новая редакция правил 1956 г., вышедшая в 2006 и 2007 гг. под названием «Правила русской орфографии и пунктуации: Полный академический справочник», оказалась не улучшением прежнего свода, а в основном его детализацией. Кроме того, и это издание одобрено только лишь орфографической комиссией Института русского языка РАН, то есть не является в полном смысле слова нормативным документом и имеет лишь рекомендательную силу. Нормативным актом так и остаётся свод 1956 г.
Конечно, и по правилам, подлежащим урегулированию, не все предложения орфографической комиссии были удачны. Однако следовало продолжать работу над этими правилами именно в плане их усовершенствования, а не просто детализации: никакой справочник не в силах учесть всех деталей практического правописания, всех особых случаев. Более ясная и более пригодная для практического применения кодификация современного русского правописания - ответственная культурная задача. Дело чести специалистов в конце концов решить её и обеспечить пишущих не столько более детализированным, сколько более качественным по формулировкам сводом орфографических правил, чем свод 1956 г. Более чем 50-летний опыт использования этого свода с достаточной ясностью показывает необходимость такой работы для отечественной культуры, для общего подъёма грамотности, прежде всего грамотности печатных изданий, которая на фоне теперешней орфографической ситуации резко упала.
Поступила в редакцию 02.11.08
B.I. Osipov, doctor of philology, professor
The Orthographical Code of 1956 as a Historical Fact of Russian Culture
The article presents the analysis of «Rules of Russian Orthography and Punctuation», the code of 1956 taken as a whole and as a fact of Russian national culture. Some criticisms are expressed on a set of rules which turned out to be a failure. The author suggests various ways in which these rules could be improved.
Осипов Борис Иванович, доктор филологических наук, профессор ГОУВПО «Омский государственный университет» Россия, г. Омск, пр. Мира, д. 55А; Е-таП: осип@гатЪ1ег.ги
