CC BY
198
DOI 10.24411/2499-9679-2019-10501 УДК 41.336:28(560)»12/21»
О. В. Розина https://orcid.org/0000-0002-7664-0640
Ордена и обители суфиев в Турции: историко-культурологическое исследование
В условиях современного цивилизационного противостояния возрастает научный и общественный интерес к религиозным традициям, способствующим формированию конфессиональной и культурно-национальной идентичности и противостоянию вызовам глобализации и либерализма. Особенного внимания заслуживают мистические течения традиционных религий, так как любая из них предполагает личное общение с Богом, способствующее постижению глубинных жизненных ценностей и смыслов, искаженных в постмодернистском обществе конце ХХ-начала XXI вв. Не является исключением и суфизм, оказавший сильное влияние на развитие не только восточной, но и западноевропейской культуры - этики, эстетики, музыки, литературы. Вместе с тем следует отметить антиномичность любой религиозной традиции и невозможность ее глубинного познания лишь рациональными методами, без внутреннего приобщения к ней и религиозной практики. Традиционно считается, что к XII-XIV вв. в исламском мире сложилось 12 суфийских орденов (братств), два из которых - на территории современной Турции (остальные, в основном, - в Ираке, Иране, Афганистане, Средней Азии, Северной Африке). Обители Хаджи Бекташа в Каппадокии и Джалаладдина Руми в Конье, несмотря на их музейный статус, до сих пор являются местом традиционного паломничества и поклонения их основателям. Религиозная практика этих орденов, а также взгляды их эпонимов и последователей были различны, однако, их объединяло стремление к поиску и познанию Божественной истины, воспитание «совершенного человека», сумевшего возвыситься над негативными чертами своей природы, а также призывы быть свободным от духовных болезней «мира сего». В периоды создания и расцвета ордена Бекташия и Мевлеви оказали большое влияние на становление турецкой государственности и национальной общности, во время запретов они существовали нелегально, а в условиях нынешнего духовного возрождения продолжают влиять на политическую и религиозную жизнь мусульманского общества.
Ключевые слова: ислам, суфий, дервиш, суфийские ордена, Хаджи Бекташ, Каппадокия, Джалаладдин Руми, Конья, Сельджукский (Румский) султанат.
O. V. Rozina
The Sufi orders and monasteries in Turkey: the historical and cultural study
In the conditions of modern civilizational confrontation, scientific and public interest in religious traditions increases. Those traditions contribute to the formation of religious, cultural and national identity and confront the challenges of globalization and liberalism. Special attention should be paid to the traditional religion mystical movements, as any of them involves personal contact with God, contributing to the understanding of the deep life values and meanings distorted in postmodern society in late XX-early XXI. The Sufi movement is of no exception. It had a strong influence on the development of not only Eastern but also Western European culture - ethics, aesthetics, music, literature. However, it should be noted the antinomy of any religious tradition and the impossibility of its deep knowledge by only rational methods, without internal involvement and religious practice. Traditionally, to the XII-XIV centuries in the Islamic world has developed 12 of the Sufi orders (brotherhoods), two of them - on the territory of modern Turkey (the rest are mostly in Iraq, Iran, Afghanistan, Central Asia, North Africa). The abodes of Haji Bektash in Cappadocia and Jalaladdin Rumi in Konya, despite their Museum status, are still the place of traditional pilgrimage and worship of their founders. The religious practice of these orders, as well as the views of their eponyms and followers were different, however, they were united by the desire to search for and knowledge of the divine truth, the education of the «perfect man», who managed to rise above the negative features of his nature, as well as calls to be free from spiritual diseases of «this world». During the creation and the heyday of the Bektashiya and Mevlevi orders had a great influence on the formation of the Turkish state and the national community, during the prohibitions they existed illegally, and in the conditions of the current spiritual revival continue to influence the political and religious life of the Muslim society.
Keywords: Islam, Sufi, dervish, Sufi orders, Haji Bektash, Cappadocia, Jalaladdin Rumi, Konya, Seljuk (Rum) Sultanate.
© Розина О. В., 2019
Суфизм - одно из самых загадочных мистических религиозных течений. Как и любая иная мистика, он предполагает личное общее с Божественным началом, благодаря которому постигается истинный смысл религиозной практики, жизненных ценностей и целей. Однако отношение к суфизму различно, как в научных исследованиях, так и в историко-культурологических источниках.
В мусульманских обществах Средневековья суфизм не противопоставлялся исламу, являясь частью религиозной жизни и практики. Суфийские наставники почитались
мусульманами за проповедование аскетизма и духовности. В противоположность такого подхода исламский фундаментализм,
воспринимаемый, порой, как единственно верный вариант ислама, а на самом деле это всего лишь антимодернистское его направление, полагает, что суфизм - это пережиток средневековых суеверий и идолопоклонство. Действительно, в суфизме принято поклонение могилам основателей и возвеличивание наставников (Учителей), что не приято в традиционном исламе. Ученые-востоковеды, с «легкой руки» который в европейские языки вошло само понятие суфизма, рассматривают его как описательный термин для обозначения совокупности верований и религиозной практики, считая его мистической стороной ислама. Но подобное определение не учитывает общественно-социальную и политическую жизнь суфиев, которая весьма активна и в наши дни во многих исламских государствах и на Балканах. Ненаучные источники, в том числе и сами произведения суфиев, обращают внимание на универсализм мистицизма, как сердцевину любой религиозной традиции, поэтому находят своих сторонников в разных религиях - и в христианстве, и в иудаизме и в буддизме и т. д. [подробнее: 12, с. 5-14].
Действительно, «Легенды о Ходже Насреддине» удивляют мудростью и прозорливостью странствующего муллы -классического фольклорного персонажа, придуманного дервишами еще в XIII веке. В турецком городе Акшехир (в 140 км от Коньи), стоящем рядом с одноименным пресноводным озером и на пути из Багдада в Константинополь, даже существует его тюрбе (гробница), а местные жители утверждают, что именно здесь он и родился, хотя до сих пор нет достоверных данных о реальности этого персонажа. Следы
суфийских влияний находят в литературных произведениях любой западноевропейской страны. Так, в легенде о Вильгельме Телле (Швейцария) иногда видят видоизменную эпическую поэму суфийского мыслителя из Персии Фарададдина Аттара «Беседа птиц» («Язык птиц» или «Парламент птиц»), созданную еще в XII веке. Дон Кихот кажется самым типичным из всех испанцев, однако повествование Сервантеса часто напоминает случаи из жизни легендарного суфийского учителя Сиди Кишара (кстати, их имена не случайно так созвучны). Мудрость суфиев находят и в сказках «Тысячи и одной ночи», и в баснях Эзопа.
Столь многообразные оценки суфизма проистекают, на наш взгляд, из-за того, что рациональная научная методология в полной мере не применима к познанию религии, как целостной системы, в которой господствует религиозный метод познания в условиях антиномичности познавательного объекта (религии). Любая религиозная традиция антиномична, то есть в ее базовых понятиях (догматах) зачастую одновременно признаются истинными противоположные утверждения. Для рационального мышление логика религиозного метода кажется противоречивой или парадоксальной, хотя на самом деле она лишь отражает сущность принципиально иного мировоззрения, иного видения мира. По мысли русского философа Н. А. Бердяева, «религиозная жизнь по существу антиномична, она заключает в себе для разума несовместимые и противоречивые тезисы и таинственно снимает эти противоречия. Антиномичность
трансцендентного и имманентного разумно неразрешима и непреодолима; она изживается в религиозном опыте и тем снимается. В высшем озарении снимаются противоположности» [2, с. 276]. Таким образом, познание любой религиозной традиции в полной мере невозможно лишь рациональными методами, но требует внутреннего «погружения», то есть причастности к ней (религиозной практики). По мысли П. А. Флоренского, необходимо «реальное единение познающего и познаваемого. Это основное и характерное положение всей русской и вообще восточной философии» [9, с. 73].
Поэтому в данном исследовании обратим внимание не столько на догматические или религиозно-философские аспекты суфизма, познание которых затруднено без духовного
проникновения в их сущность, сколько на историко-культурное состояние обителей суфийских орденов (братств) Бекташийа и Мевлевия, возникших и расположенных в современной Турции. Они являются двумя из 12 орденов суфиев, сложившихся к Х11-Х1У вв. в исламском мире и имевших различные «разветвления». Остальные суфийские братства возникли в Ираке: на юге - рифаия, в центральной части (Багдад) - сухравардия, на северо-западе - халватия, пограничье с Ираном -кадирия, а также в Северной Африке (шазилия), Афганистане и Индии (чиштия), Средней Азии (Ургенч в Узбекистане) - кубравия и Бухара -накшбандия, Египет (бадавия), Центральная Азия (ясавия). На их возникновение оказали влияние хорасанская, месопотамская, мавераннахрская и магрибинская мистические традиции.
Хаджи Бекташ Вели - эпоним ордена Бекташийа - считается выходцем из города Нишапур, расположенного в Хорасане -исторической области современного
Туркменистана и восточного Ирана - родины Али ибн Муса Аль-Реза («имама Резы») (766-818) - восьмого шиитского имама и прямого потомка пророка Мухаммада; поэта Фирдоуси (935-1020); поэта, философа, математика и астронома Омара Хайяма (1048-1131), чьи философские четверостишья (рубаи) используют суфии в процессе обучения, пытаясь постичь внутренние смыслы вещей и явлений.
Дата рождения Бекташа неизвестна, как и точная дата смерти (называются 1270-1271 и 1291-1292 гг.). Основной источник биографических сведений о нем - сочинение Узуна Фирдоуси «Вилайат-наме», написанное на турецком языке в период между 1481 и 1501 годами, лишь фрагментарно переведенное на русский язык. Но его содержание во многом легендарно и проверить достоверность сведений не представляется возможным.
Согласно этому сочинению, Хаджи Бекташ был потомком седьмого из двенадцати имамов, считающихся в шиизме прямыми преемниками пророка Мухаммада. Хорасан, как место рождения основателя ордена, выбран не случайно: житийная турецкая литература XV века часто называет персонажей «святыми из Хорасана», так как здесь было развито мистико-аскетическое движение маламатия, направленное против внешней обрядовости и оказавшее влияние на создание суфийского ордена
(тариката) Каландария - бродячих дервишей. В отличии от христианства у них отсутствовала центральная духовная власть, а дервиши не давали обетов безбрачия, послушания и нестяжательства, как монахи, но они вели аскетический образ жизни и могли после странствий возвращаться в обитель (ханаку), вход и выход из которой был максимально облегчен (в отличии от монастыря).
Считается, что Хаджи Бекташ был последователем поэта и одного из первых тюркоязычных суфийских мистиков Ходжи Ахмеда Ясави - основателя тариката (ордена) Ясавия, распространенного среди кочевников Центральной Азии. Однако это преемство скорее духовное, нежели реальное: Ахмед Ясави умер в 1166 году, то есть еще до рождения Бекташа.
Хаджи Бекташ был весьма образованным человеком своего времени и прекрасно знал математику, физику, философию и литературу. Но главным для него стало изучение и познание суфизма, как пути бесконечной любви и служения людям. Со временем Хаджи Бекташ покидает родной Хорасан и отправляется в паломническую поездку. Он посещает Мекку, ряд сирийский городов, путешествует по Персии, Ираку и Аравии.
Суровые испытания жителям Анатолии принес XIII век: здесь разворачивались драматические процессы рождения Османского турецкого государства. Жители страдали от поборов завоевателей, междоусобной борьбы местных правителей за трон, экономической и политической нестабильности. Достоверно известно, что Бекташ, появившись в центральной Турции, возможно, из Мекки, участвовал в восстании против власти Сельджукского (Конийского или Румского) султаната вместе с братом Менташем. После поражения выступления и казни брата он остался Кыршехире, в деревне Сулуджакарахёюк («деревня семи домов», ныне Хаджибекташ), где основал свой тарикат, и где после кончины был похоронен.
Учение Бекташа реконструируется на основе его изречений, переведенных с турецкого на арабский язык - книга «Малакат». Вся жизнь человека, как считал Хаджи Бекташ, есть бесконечный поиск гармонического единства тела и души, нескончаемого движения в своей любви к Богу, Вселенной и человечеству: «Жар в огне, а не на сковороде, счастье в кафтане, а не в короне, все, чего бы ты ни искал, ищи в себе,
потому что это не в Мекке, Иерусалиме и не в паломничестве». Во взглядах Хаджи Бекташа религиоведы находят много заимствований из шиизма (почитание пророка Али), христианства (крещение), отступления от традиционного ислама (например, употребление в ритуальной практике вина), считая это учение в целом синкретическим. Вместе с тем в эпоху рождения нового турецкого государства Хаджи Бекташ выступал за сохранение культурных традиций турецкого народа, его языка, обычаев и верований. Его учение не было фанатичным, оно основывалось на общечеловеческих идеалах и ценностях и по сей день находит своих приверженцев не только на Востоке, но и на Западе. Хаджи Бекташ был сторонником распространения просвещения и современных времени знаний, поэтому его обитель была одним из культурных центров Каппадокии.
Как утверждается в некоторых исследованиях, Бекташ являлся покровителем янычар, но на самом деле он не участвовала в образования янычарского войска ни при султане Мураде I (1362-1389), ни даже при его отце Орхане Гази (1324-1362), так как скончался задолго до этих событий. Вместе с тем, действительно, янычары связывали свое происхождение с традиций почитания Хаджи Бекташа, а с XV веке и до роспуска янычарского корпуса 1826 году все они приписывались к ордену, настоятель которого считался командиром их 99-й роты. После роспуска корпуса янычар был распущен и орден, но он просуществовал в Турции фактически до 1925 года (государственного запрета на любые религиозные ордена после победы кемалистской революции) и действовал подпольно до 80-х гг. XX века.
Исторические вехи создания ордена при Хаджи Бекташе и его наиболее характерные черты в ранний период становления, а также влияние на духовную культуру Османской империи рассматриваются Ю. А. Аверьяновым. [1]. Здесь же обратим внимание на современное состояние обители Хаджи Бекташа.
Она расположена в маленьком турецком городке Хаджибекташ в центре Каппадокии в почти в 40 км от административного центра Невшихира. Дорога туда от Невшихира или Гереме идет по достаточно ровной местности, вдали виднелись силуэты отдаленных гор, и вдруг перед путником неожиданно вырастает, как будто появившись из сказки, небольшой уютный городок с аккуратными маленькими домиками,
покрытыми черепицей. Иностранных гостей здесь не было видно совсем, хотя в турецкой духовной культуре это место - одна из значимых святынь. По обе стороны от дороги, ведущей к обители дервишей, как обычно, стоят продавцы сувениров и нехитрых поделок, в том числе из оникса, центр добычи и обработки которого находится недалеко от этих мест. Несмотря на большое желание продать свой товар редкому иностранцу, продавцы ведут себя спокойно и несуетливо, неспешно доставая с полок и протягивая покупателю свои изделия. Эта манера торговли не характерна для турок, но, видимо, среди жителей до сих пор немало потомков тех, чьи деды, а может быть и отцы, придерживались суфийских воззрений.
На видном месте на воротах, ведущих во внутренний двор обители, прикреплена мемориальная табличка. Она свидетельствует, что первый президент турецкой республики Мустафа Кемаль паша Ататюрк относился с большим почтением к памяти Хаджи Бекташа и 22 декабря 1919 года посетил это святое для турок место. Каждый год с 16 по 18 августа в Хаджибекташ собираются многочисленные последователи суфизма, чтобы почтить память Учителя.
Первый мемориальный комплекс на месте захоронения Бекташа был построен еще во времена султана Орхана Гази (XIV в.), но затем не раз реконструировался. Ныне обитель состоит из трех дворов, последовательно соединенных друг с другом проходом через ворота, что весьма распространено в турецкой архитектуре (например, по такому же принципу построен Топкапы - султанский дворец в Стамбуле). В ханаке Бекташа есть различные помещения -кухня-трапезная с большим черным котлом -символом общности, комнаты для ночлега, общий зал для ритуалов, хозяйственные помещения, мечеть, фонтан, небольшой сад-розарий с захоронениями известных дервишей. Через беломраморную лестничную площадку, украшенную типичными сельджукскими мотивами и двуглавыми орлами, можно пройти к мавзолею-усыпальнице Хаджи Бекташа являющейся местом мусульманского
паломничества. Потолок и стены гробницы, точно ковром, расписаны тонким каллиграфическим геометрическим узором, в котором преобладают яркие красные и зеленые краски. Подобными красивыми и изящными росписями обычно украшены лишь мавзолеи
османских султанов. Сама гробница покрыта зеленой тканью, на которой золотыми буквами арабской вязью вышиты тексты из Корана.
Философские воззрения и практическая деятельность Хаджи Бекташа имели огромное значение для формирования единства турецкой нации. Его труды по философии и суфийскому учению до сих пор являются общепризнанными и почитаемыми в турецко-исламском мире. В Европе также есть сторонники ордена Хаджи Бекташа, особенно в Хорватии, Боснии и Албании. Здесь целые районы обращались в бекташизм, близкий к шиизму, как своеобразный протест против официальной религии завоевателей (суннитского ислама) [3]. В 1913 году, с провозглашением независимости Албании, ее столица Тирана стала мировым центром ордена Бекташийя, где он существовал до его закрытия коммунистическим правительством в 1967 году. Впрочем, с 1990 года началось возрождение этого суфийского братства..
Другой центр суфизма в Турции связан с именем Мавлана Джалал ад-Дин Мухаммаада Руми (1207-1273). Его часто называют Мевляном или Руми, а также основателем суфийского ордена Мевляви, хотя сам орден возник лишь при его старшем сыне - султане Валаде (1226-1312) [4]. Долгое время Мевлян жил в Конье и здесь же находится его гробница.
Руми родился в Бактрии - исторической области Средней Азии в районе верхнего и среднего течения Амударьи - в городе Вахш (ныне Туркменистан) в провинции Балха (ныне Афганистан). Его род происходил от Абу Бакхра, сподвижника Мухаммада, а отец, придворный богослов и юрист, был связан родством с Хорезмшахами и разделял суфийские воззрения. В 1219 году семья была вынуждена покинуть этот край, которому угрожали монголы, и перебраться Нишапур в Хорасане, где, возможно, в это же время проживал и Хаджи Бекташ. Здесь маленький Руми, по преданию, познакомился с поэтом-суфием Фаридуддином Аттаром, который подарил мальчику копию своей «Асрар-наме» («Книги тайн»), написанную в стихах. Вскоре монголы подошли к Нишапуру, и 110-летний Аттар был взят в плен и погиб. Семье Руми удалось бежать в Багдад, а затем, совершив паломничество в Мекку, отправиться на север - в Сирию и Малую Азию, посещая по дороге суфийские центры.
Центральная Азия содрогалась под безжалостными ударами монголов. Казалось, что мусульманская цивилизация доживает последние дни своей почти шестисотлетней истории. В конце концов. отец Руми остановился первоначально в Карамане, а затем по приглашению сельджукского султана Ала ад-Дина Кей Кубада I семья переехала в Конью.
Несмотря на вынужденные скитания, Руми получил хорошее образование, и в неполные 30 лет знал арабский и персидский языки, теологию, юриспруденцию, логику, философию, математику, историю ислама и комментарии к Корану. В 1244 году его жизнь резко изменилась: он встретил бродячего дервиша Шамсуддина Табризи («Солнце веры из Табриза»), последовательного суфия, взгляды которого клерикальное духовенство считало
пантеистическими. Вскоре при невыясненных обстоятельствах погибают сын Руми и Шамсуддин. Но общение с Табризи оказало сильное эмоциональное влияние на Мевляна. Он явился вдохновителем множества его стихов, а также методов и форм распространения суфийского учения.
Под влиянием общения с Шамсуддином родились бессмертные произведения
Джелаладдина Руми, написанные на персидском языке: поэмы «Маснави и Манави», «Фахи ма фихи» и «Диван Шамса Табризи». Поэма «Маснави и Манави» («Духовные двустишия»), будучи лирическим произведением, содержащим до 30 тыс. стихов, написанных в одном размере, одновременно толкует основные положения суфизма. «Фахи ма фихи» («В нем то, что в нем») - сборник высказываний и мыслей Учителя - является своеобразным суфийским учебником. Поэма «Диван Шамса Табризи» -сборник суфийских стихов, расположенных строго по жанрам и в алфавитном порядке рифм (по последним буквам рифмуемых слов). Произведения Руми оказали значительное идейное и духовное влияние на развитие западноевропейской философии и литературы. Достаточно сказать, что менее чем за 100 лет после смерти его произведения пробрели такую известность, что английский поэт Джефри Чосер уже в конце ХГУ века ссылался на них в своих произведениях.
Для изложения суфийского миропонимания Руми, как и другие суфии, широко использовал притчи и короткие философские изречения. При этом он подчеркивал, что раскрытие и познание
Истины должно быть постепенным: «Огонь печи может оказаться слишком сильным, чтобы воспользоваться его теплом, а более слабое пламя лампы может дать вам именно столько тепла, сколько вам необходимо в данное время». Но человек может оказаться неподготовленным к восприятию новых идей, если на него продолжают воздействовать его собственные предрассудки. Поэтому, прежде всего, Искателю нужно отказаться от убеждения в том, что он уже понимает что-либо, и пытаться приблизиться к Истине не только при помощи привычного для него логического мышления: «если больной хочет научиться ходить самостоятельно, то он должен отбросить костыли».
Составляющим элементом суфийского мировоззрения является любовь к миру вообще и людям в частности: именно она ведет человека и человечество к совершенству. Но любовь находится в тесной взаимосвязи с озарением, которое суфий может достичь путем духовных упражнений. При этом он не должен отказываться от жизни и работы среди других людей, так как «сокровище, которое вы ищите, может дать вам только она». Поэтому, учил Руми, все суфии должны владеть каким-либо творческим ремеслом и при этом постоянно работать над своим духовным
совершенствованием. Здесь, конечно, важен мудрый наставник, но суфизм - это то, что происходит с человеком, а не то, что ему преподносят. При этом каждый человек может добиться определенных успехов в деле осуществления своего предназначения, но не нужно основывать свои суждения только на внешних вещах: «нужно помнить о разнице между цветом вина и цветом стакана».
Суфий не должен забывать все составные части саморазвития, иначе простое сосредоточение на чем-либо одном приведет к нарушению равновесия, а, следовательно, к потере. Руми утверждал, что способность к пониманию развивается параллельно духовному прогрессу человека. При этом то, что мы видим, чувствуем и переживаем в обычной жизни, является всего лишь частью великого целого -лишь меньшая часть айсберга, остальную -подводную часть - можно постичь лишь в результате определенных усилий.
Достижение гармонии с целым, продолжал Руми, является чрезвычайно важным на пути к озарению, но озарение «должно приходить постепенно, иначе оно все может разрушить». С
помощью различных упражнений ученик развивает в себе способность по-новому видеть вещи, он постигает более глубокий смысл советов Учителя, изложенных в притчах, таких как: «Береги жемчуг, а не раковину. Не в каждой раковине можно найти жемчужину. Гора во много раз больше рубина». То, что может показаться обычному человеку камнем, говорил Руми, для познавшего Истину может оказаться жемчужиной. И если он подходит к работе творчески, то сможет достичь стадии, на которой его иногда будет посещать вдохновение. Тогда подход ко всей жизни и всему творению станет всеобъемлющим.
Хотя Мевляна считают одним из величайших персидских поэтов, поэзия для него самого была лишь средством, с помощью которого он мог связать то, что «реально чувствовал», с тем, что мог сделать для других. Он всегда подчеркивал, что любит людей, и поэтому создает для них стихи, чтобы, читая их, люди могли понять и осмыслить свою жизнь. Его поэзия предназначена для других, а не для него самого: «это единственное угощение, которое могут попробовать мои гости, поэтому я, как добрый хозяин, запасаюсь им». То, что он хотел передать, было выше и тоньше самой изящной поэзии.
Джелаладдин начал полуоткрыто
проповедовать свое мистическое учение, когда ему было уже около 40 лет. Он избрал псевдоним «Руми», который, согласно суфийской традиции, означает «свет». В своей системе обучения он использовал объяснения и интеллектуальные упражнения, размышления и медитации, которые проводились при помощи ритуальных танцев, стихов и музыки. Так появился особый метод духовной практики, призванный помочь Искателю достичь гармонии с мистической реальностью и преобразиться с ее помощью. Вскоре вокруг Руми сложился круг учеников и последователей этого метода, получивший название ордена «кружащихся в танце дервишей», так последователи Мевляна большое значение придавали музыке и танцу, как методам познания Божественной истины.
Суфии ордена считали, что основой человеческого существования является вращение. Все в мире (от атомов до звезд) находится в постоянном вращении, которое идет по спирали, поэтому любая частичка постоянно возвращается в первоначальную точку, но уже в новом качестве. Однако в отличие от других существ, человек обладает умом и знаниями, и
они позволяют ему во время кружения в ритуальном танце постичь скрытый смысл других созданий. Во время вращения правая рука дервиша указывает на небо: он готов получить Божественное озарение. Левая рука указывает на землю: он хочет отдать Божественные дары живущим на земле людям. Он движется справа налево, поворачиваясь вокруг сердца, как центральной оси вращения. Церемония кружения - мистическое путешествие
человеческой души через сознание и любовь к совершенству, а затем, достигнув зрелости, возвращение к людям, для того, чтобы любить их и отдать им свои знания, независимо от их общественного положения, веры или национальности. Головной убор дервиша - это надгробный камень его «эго», белая одежда -саван его «эго». Надевая этот наряд, дервиш отрекается от личных желаний и личного существования, посвящая себя поиску духовной правды. Снимая свой черный плащ, он начинает путешествие к духовному совершенствованию, пройдя семь частей (молитв) ритуала «Зема». Перед каждой из них дервиш держит руки, сложенными на груди в виде креста, что символизирует признание единства Бога. Первая часть - «хвала пророку» - благодарственная молитва Создателю. Вторая часть сопровождается барабанным боем, который символизирует Божественный порядок Творца. Третья часть - инструментальное сопровождение с чтением, как символ Божественного дыхания, давшего жизнь всему. Четвертая часть -троекратное прохождение дервишей по кругу под звуки специальной музыки: это приветствие душ, спрятанных за формами и телами. Далее начинается самая продолжительная пятая часть -вращение, которое в свою очередь также состоит из четырех «салютов» («приветствий»). Это стадия экстаза, но не бессознательной «нирваны», как в буддизме, а осознание своей принадлежности к Создателю. В конце последнего «салюта» душа дервиша завершает духовное путешествие и возвращается к земным занятиям и служению Богу через них. Шестая стадия ритуала сопровождается чтением отдельных сур Корана, а седьмая заканчивается молитвами о ниспослании мира в душах всех живущих. После этого дервиши молча уходят в свои кельи для медитации.
В 1273 году Руми умер: «птица души освободилась из клетки тела». Во главе круга учеников Мевлеви стал его друг Хисамуддин
Чалабисын, а затем сын султан Валад, который и создал терикат Мевлеви (орден «кружащихся в танце дервишей»). Орден продолжает существовать во многих странах не только Востока, но и Запада, о чем свидетельствует подробная карта, висящая на стене в одном из залов музея, расположенного в стенах обидели Мевляна. На ней отмечены страны, в которых и сейчас существуют отделения этого ордена.
На русских язык переведены многие произведения Руми. [см., например: 6; 7; 8; 10]. Исследуется его влияние на русскую литературу [5]. К 800-летию рождения поэта вышла и была переведена на русский язык книга Шефик Джана, долгое время бывшего главой братства Мевлеви. В ней автор рассматривает основные темы и проблемы духовных поисков Руми [11].
В данном исследовании обратим внимание на то, как выглядела Конья в период становления ордена Мевлеви и современное состояние обители Руми.
Конья (Икония) расположена в центральной Анатолии, и известна своей историей и духовными традициями. Дорога из центра Каппадокии до Коньи уныло тянется по бесконечному степному плоскогорью. Это один из самых плодородный районов современной Турции, настоящий цветущий оазис. Здесь выращиваются зерновые культуры, мак, овощи. До самого горизонта - ровные поля и степь, лишь изредка стоят одинокие деревья, как случайные путники, неожиданно настигнутые в пути приближающимися сумерками. Если долго смотреть из окна автобуса на этот однообразный пейзаж, то начинает казаться, что где-то вдалеке горят огни костров и сельджукские кочевники варят в огромных котлах свой нехитрый ужин, готовясь с рассветом к новому далекому походу: вот уж действительно бескрайние степные просторы!
Некоторые путеводители называют Конью «оплотом исламского фундаментализма». Это утверждение оправдано лишь отчасти. Жители, действительно, кажутся более консервативными, чем в других городах. На улицах почти не встречается женщин или девушек в европейской одежде, мужчины ведут себя сдержанно, и даже продавцы в лавочках никогда не останавливают прохожего криками о достоинствах своего товара. Но вместе с тем, как и в других местах Турции, жители Коньи проявляли гостеприимство и желание помочь путнику.
Конье суждено было сыграть центральную роль в истории Румского (Конийского) султаната (1077-1307) (Рум - так называли на Востоке Византийскую империю). Этот султанат стал частью империи «Великих сельджуков», основанной кочевыми тюркскими племенами, принадлежащими к огузской (туркменской) ветви во второй половине X века. В короткий срок сельджуки из Средней Азии завоевали весь Иран, Азербайджан, часть Армении и Ирака. В начале XI века одна часть огузских племён вторглась в армянские земли и разрушила столицу Армянского царства Ани, который ещё в X в. насчитывал 10 тыс жителей, а затем двинулась на запад. Другая часть вошла в Малую Азию с юга через Киликию в районы городов Себастис, Кесария и центральную Анатолию. Таким образом, постепенно на рубеже XII-XIII вв. сложилось крупное турецкое государство во главе с династией Сельджукидов, господствовавшее на большей части Армянского нагорья и почти на всей Малой Азии. Массовая миграция огузско-туркменских племён привела к изменению этнической и демографической ситуации в этом регионе. Начался процесс складывания турецкой этнической общности, которую объединяла единая религия - ислам суннитского толка.
Уже второй половине XI века Сельджукская империя, подчинив огромные территории различных государств, представляла собой крупнейшую политическую силу в Передней Азии. Она вела успешные войны с Византией. В это время Византийская империя, раздираемая внутренними противоречиями, переживала период феодальной анархии и междоусобный войн: почти за 30 лет - с 1057-1081 год -сменилось 5 императоров. Находясь в таком положении, она не смогла организовать отпор врагу. Поворотным пунктом явилась битва при Маназкерте (около озера Ван) в 1071 году: византийский император Роман IV был разгромлен сельджуками, взят в плен, правда, вскоре отпущен. Затем сельджуки дошли до берегов Мраморного и Чёрного морей. В 1080 году пала Никея (Изник), они сделали ее столицей государства. В 1085 году был захвачен Измир и другие города Эгейского побережья. Часть рабов и христиан приняли ислам.
Продвижение сельджуков на запад было остановлено Первым крестовым походом. В 1097 году византийцам с помощью крестоносцев удалось отвоевать прибрежные части Малой
Азии и освободить Никею. Сельджуки были отброшены с запада на восток вглубь Анатолии и отрезаны от моря. Под их властью оказалась лишь внутренняя область - Малоазиатское нагорье. С 1116 года Конья становится столицей их государства и остается ей вплоть до конца существования султаната в начале XIV века.
Все эти события отложили сильный отпечаток на внешний облик города, в котором жил и творил Джалаладдин Руми: наверное, это единственный город в Турции, где сохранилось большое количество памятников сельджукской эпохи. Наибольшего расцвета и политического могущества Румский султанат достиг при султане Ала ад-Дине Кей Кубаде I (1219-1236), пригласившем семью отца Руми в столицу своего султаната. Именно этот султан организовал поход сельджуков за Черное море. В результате успешных боев были разгромлены половцы, и сельджукам удалось захватить город Судак в Крыму. При дворе султана были собраны известные артисты, религиозные деятели, математики, философы. Этим временем датированы и многие архитектурные памятники города. В то же время развивается резьба по дереву, каллиграфия, ткацкое производство.
На высоком крепостном холме в центре старой части города в красивом городском парке среди деревьев стоит мечеть Ала ад-Дина, окруженная остатками крепостной стены. Она сооружена в 1221 году в классическом арабском стиле. Своды мечети покоятся на 42 древних колоннах, «позаимствованных» сельджуками в захваченном греческом храме. Запомнились отделанная голубым фаянсом резная каменная молитвенная ниша (михраб) и высокий деревянный минбер - ниша, с которой читаются молитвы. Здание увенчано конусообразным куполом, устремленным в небо. В правой части здания находится мавзолей (тюрбе) с могилами сельджукских султанов и их родственников. Самой раннее захоронение датировано 1156 годом, самой позднее - 1283 годом. С крепостного холма открывается прекрасный вид на город: сквозь кроны деревьев виднеются крыши современных зданий, а вдалеке - степь и невысокие горы, окружающие Конью.
Во времена строительства этой мечети Конья, наряду с Кесарией и Сивасом, представляла собой весьма крупный город: здесь проживало до 200 тыс. чел. Росло экономическое значение нового города, построенного в это время, -Аксарая. Этнический состав населения Коньи,
как и всего султаната, был весьма пестрым. Значительное число жителей составляли перешедшие на оседлый образ жизни турки-огузы. Здесь проживало немало персов -ремесленников, купцов, чиновников. В городе, где когда-то проповедовали апостолы Павел и Варнава и жили будущие святые великомученица Параскева Пятница и равноапостольная Фекла, оставалось много греков и армян, которые продолжали исповедовать христианство. Мусульманские султаны относились
веротерпимо к своим христианским подданным. Из сельджукских турок-огузов и тюркизировавшихся малоазиатских греков, персов и армян начала складываться турецкая народность и одновременно формировался турецкий язык, в котором использовался арабский алфавит.
С самого начала существования культура Сельджукской империи испытывала сильное персидское влияние, особенно на поэзию. На базе переработанных традиций Персии, Армении и отчасти Византии сложился так называемый «сельджукский архитектурный стиль». Особенностью его, прежде всего, является высокий портал, богато орнаментированный резьбой по камню и конический купол, заимствованный, вероятно, у армян. Ни в каком ином турецком городе нет такого количества памятников, сооруженных в этом стиле. Мечети с высокими резными порталами и необыкновенно изящными минаретами встречались, чуть ли не на каждой улочке в старой части города. При этом рисунок каменной резьбы нигде не повторялся, и каждый портал был по-своему уникален и красив.
Однако богаче всего украшен тонкой каменной резьбой портал медресе Каратая. Это здание находится недалеко от крепостного холма в тихом переулке старого города. Когда-то это была теологическая школа, основанная эмиром Каратаем в 1251 году. Мраморный портал украшен витыми колоннами, правая часть здания, стены и купол покрыты фаянсом. Эмир был похоронен в специально сооруженном мавзолее. Сейчас в медресе размещается экспозиция музея фаянса.
Недалеко от медресе Катарая, буквально на соседней улочке, расположена еще одна мечеть с богато украшенным порталом - Индже Минаре («тонкий минарет»). Она считается классическим образцом «сельджукского стиля» и ее описание есть во многих путеводителях и справочниках.
Действительно, портал мечети имеет столь тонкую резьбу по камню, что, глядя на него, не перестаешь удивляться мастерству и вкусу его создателей. Своим названием мечеть обязана стройному, украшенному голубым фаянсом минарету. Однако в конце Х1Х века он был частично разрушен молнией, поэтому сейчас не является ни тонким, ни высоким.
В середине ХШ века Сельджукский султанат подвергся тяжелым испытаниям - нашествию кочевых монгольских племен. Еще в 20-х гг. ХШ века большое войско, выступившее из Монголии, через Среднюю Азию вторглось в Иран, а в 1242 году - в северо-восточные провинции Сельджукского султаната. Одержав успешную битву под Сивасом, монголы стали завоевывать земли сельджуков. В 1243 году в бою у Кесэ-дага сельджукская конница была разбита. Сын и возможный отравитель султана Кей Кубада I султан Кей-Хосров II (1236/1237-1246) был вынужден признать себя вассалом-данником монгольского «великого хана». Румский султанат был поделен на две части, и султану были оставлены только земли, находящиеся к западу от реки Кызылырмак (Халис), области к востоку от нее управлялись монгольским наместником. Но даже в своих владениях султан оказался безвольной игрушкой в руках визира, который являлся ставленником монгольского хана.
Монголы нанесли большой урок хозяйству страны, особенно в восточной и центральной Анатолии, началась миграция населения в Сирию и Египе т. 60 лет длилось монгольское господство в Малой Азии. Так начался упадок некогда обширной Сельджукской империи. Монгольский гнёт над султанатом привёл к окончательному распаду этого государства. В конце ХШ века оно было поделено на 12 бейликов (эмиров, княжеств), зависимых от монгольского наместника, находившегося в Аксарае. В 1307 году монголы задушили последнего султана. Эта дата считается концом Сельджукского султаната.
В ХШ веке Конья, как и другие города, была завоевана монголами. После распада султаната она оказалась в руках сельджукской династии Караманоглу, резиденция которых в 1275-1466 годах располагалась в городе Карамане в 147 км от Коньи. В результате затяжных политических и военных конфликтов в 1499 году городом завладели турки-османы.
Перефразируя знаменитую фразу, можно сказать, что все улочки древней части
современной Коньи ведут на площадь с большим и зеленым сквером, где находится обитель Мевляна. Уже издалека между кронами деревьев за каменным забором видна высокая башня с конусообразным куполом необыкновенно яркого бирюзового цвета. Это и есть святилище Мевляна - место, где до начала XX века проводились ритуалы дервишей ордена Мевлеви и где находится могила Руми.
Сейчас территория обители ордена является музеем, на территории которого находится мавзолей Мевляна. К входу тянется, кажется, нескончаемый поток мусульманских паломников. При этом, как ни странно, преобладают женщины и девушки, отпущенные из дома для выполнения религиозной миссии. Все они одеты в традиционные длинные мусульманские одежды, волосы на голове прикрыты платком. Откуда-то тихо доносятся протяжные звуки ная (флейты). Теперь они будут все время сопровождать путника, осматривающего двор и внешнее убранство обители. Согласно представлению суфиев, это страдающая душа тоскует о потери прародины (Бога), как тоскует по тростнику флейта: она рассталась с ним, превратясь в музыкальный инструмент. В центре дворика находится фонтан, с трех сторон от него - жилые помещения дервишей. Само здание ритуального зала с минаретом, ярко бирюзовым цилиндрическим куполом и крышей в форме конуса похоже на мечеть. Сняв обувь, через «Серебряные ворота» можно пройти в коридор, где стоят многочисленные саркофаги учеников и последователей Руми. На некоторых из них нет шапок дервишей ордена: это женские захоронения.
Коридор ведет в зал, расположенный под бирюзовым куполом. Здесь находится могила Мевляна. Около ее ограждения плотной толпой стоят паломники, пришедшие поклониться Учителю. Некоторые из них тихо читают Коран, другие молча стоят на коленях. Помещение богато украшено: стены и внутренние своды купола расписаны золотой арабской вязью -текстами из Корана - и изящным орнаментом (арабесками). Саркофаг покрыт ковром, расписанным золотыми нитями. Слева находится захоронение сына Руми - султана Валада, но его убранство значительно скромнее.
В центре помещения в сундуках и на витринах размещены рукописные Кораны, подсвечники, ковры, музыкальные инструменты, а также тюрбан и мантия Джалаладдина.
Напротив могилы Мевляна находится «Земахане» - место для проведения ритуалов. По периметру большого зала в различных позах группами застыли восковые фигуры дервишей в темных плащах и высоких коричневых шапках. Одни из них готовят нехитрую еду, другие обедают, сидя на ковре вокруг круглого стола, третьи неспешно беседуют у окна. Чуть поодаль в белых длинных юбках застыли в ритуальном танце двое мужчин. И кажется, что вот-вот протяжно зазвучит флейта, фигуры оживут, и путник окажется в самом центре неразгаданной тайны «кружащихся дервишей». Еще не так давно (менее 100 лет назад) в этом зале проводилась «Зема» (ритуал «Божественного озарения»).
Несомненно, что суфизм, как религиозное течение, познается только суфийскими (религиозными) методами, а не эмпирическими опытами или логическими доказательствами. Однако очевидно, что это мистическое течение оказало сильное влияние не только на исламскую, но и на европейскую культуру -этику, эстетику, литературу и искусство. До сих пор места духовных подвигов и упокоения основателей и духовных вдохновителей суфийских орденов (тарикатов) является центрами паломничества мусульман, несмотря на расхождения взглядов суфиев с традиционным исламом. Не являются исключением и обители орденов Бекташийа и Мевлеви, возникшие в период становления суфизма, как важного элемента религиозной жизни мусульманского общества. Взгляды и религиозная практика их эпонимов Xаджи Бекташа Вели и Джелаладдина Руми, а также их учеников и последователей были различны. Но аскетизм, мистицизм, поиск Божественной истины, воспитание
«совершенного человека», сумевшего возвыситься над негативными чертами своей природы, а также призывы быть свободным от честолюбия, алчности, высокомерия,
надменности, слепого повиновения обычаю или благоговейного страха перед вышестоящими лицами, помощь ближнему были их объединяющими началами. Почитание суфийских «святых» было и остается важным элементом веры, религиозной практики и традиций «народного ислама». Суфийские ордена оказали большое влияние на становление турецкой государственности и национальной общности, политическую и религиозную жизнь социума. Их история знала как периоды
расцвета, так и запретов, несмотря на которые, они продолжали существовать неофициально. В наше время возрастает интерес, как к истории, так и суфийскому духовному наследию, как ответ на вызовы глобализации и либерализма.
Библиографический список
1. Аверьянов, Ю. А. Хаджи Бекташ Вели и суфийское братство бекташийа [Текст] / Ю. А. Аверьянов. -М. : Маррджани, 2011. - 664 с.
2. Бердяев, Н. А. Стилизованное православие (о. Павел Флоренский) [Текст] // П. А. Флоренский: pro et contra / сост. К. Г. Исупов. - СПб. : Издательство Русского Христианского Гуманитарного Института (РХГИ), 1996. - 752 с.
3. Желязкова, А. Некоторые аспекты распространения ислама на Балканском полуострове в XV-XVIII вв. [Текст] // Османская империя: система государственного управления, социальные и этнорелигиозные проблемы / отв. ред. С. Ф. Орешкова. - М. : Наука, 1986. - С. 64-72.
4. Зиёев, Х. М. Суфийский орден мавлавия [Текст] / Х. М. Зиёев. - Душанбе : Хумо, 2007. - 276 с.
5. Нафисе Насири. Мотивы «Маснави Манави» Мовлана Джалаледдина Руми в русских книгах для чтения Л. Н. Толстого [Текст] // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Литературоведение, журналистика. - 2016. - № 1. - С. 79-83.
6. Руми [Текст] // Классическая восточная поэзия: Антология / сост., предисл., введение, глоссарий, коммент. Х. Г. Короглы. - М. : Высш. шк., 1991. -С. 293-319.
7. Руми Джалаладдин. Дорога превращений: суфийские притчи [Текст] / пер. Д. В. Щедровицкого. -М. : Оклик, 2009. - 380 с.
8. Руми Джалаладдин. Поэма о скрытом смысле: Избранные притчи. Перевод Наума Гребнева [Текст]. - М. : Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1986. - 272 с.
9. Флоренский, П. А. Столп и утверждение истины [Текст] / П. А. Флоренский. - М. : Правда, 1990. - 496 с.
10. Читтик, У К. Поиск скрытого смысла [Текст] / У К. Читтик. - М. : Ладомир 1995. - 542 с.
11. Шефик Джан. Мевляна Джалалледин Руми -жизнь, личность, мысли [Текст]. - М. : Диля, 2008. - 432
12. Эрнст, К. Суфизм [Текст] / пер. с анг. А. Горькавого. - М. : ФАИР-ПРЕСС, 2002. - 320 с.
Reference List
1. Aver'janov, Ju. A. Hadzhi Bektash Veli i sufijskoe bratstvo bektashija = Haji Bektash Veli and Sufi brotherhood Bektashiya [Tekst] / Ju. A. Aver'janov. - M. : Marrdzhani, 2011. - 664 s.
2. Berdjaev, N. A. Stilizovannoe pravoslavie (o. Pavel Florenskij) = Stylized Orthodoxy (Fr. Pavel Florensky) [Tekst] // P. A. Florenskij: pro et contra / sost. K. G. Isupov. - SPb. : Izdatel'stvo Russkogo Hristianskogo Gumanitarnogo Instituta (RHGI), 1996. -752 s.
3. Zheljazkova, A. Nekotorye aspekty rasprostranenija islama na Balkanskom poluostrove v XV-XVIII vv. = Some aspects of the spread of Islam in the Balkan Peninsula in the XV-XVIII centuries. [Tekst] // Osmanskaja imperija: sistema gosudarstvennogo upravlenija, so-cial'nye i jetnoreligioznye problemy / otv. red. S. F. Oreshkova. - M. : Nauka, 1986. - S. 64-72.
4. Zijoev, H. M. Sufijskij orden mavlavija = Sufi order of Mevlevi [Tekst] / H. M. Zijoev. - Dushanbe : Humo, 2007. - 276 s.
5. Nafise Nasiri. Motivy «Masnavi Manavi» Movlana Dzhalaleddina Rumi v russkih knigah dlja chtenija L. N. Tolstogo = Nafis Nasiri. Motives of «Masnavi Manavi» by Movlan Jalaleddin Rumi in Russian books for reading by L. N. Tolstoy [Tekst] // Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Serija: Literaturovedenie, zhurnalistika. - 2016. - № 1. - S. 79-83.
6. Rumi = Rumi [Tekst] // Klassicheskaja vostochnaja pojezija: Antologija / sost., predisl., vvedenie, glossary, komment. H. G. Korogly. - M. : Vyssh. shk., 1991. -S. 293-319.
7. Rumi Dzhalaladdin. Doroga prevrashhenij: sufijs-kie pritchi = Rumi Jalal ad-Din. The Road of Transformations: Sufi parables [Tekst] / per. D. V. Shhedrovickogo. - M. : Oklik, 2009. - 380 s.
8. Rumi Dzhalaladdin. Pojema o skrytom smysle: Iz-brannye pritchi. Perevod Nauma Grebneva = Rumi Jalal ad-Din. A poem about the hidden sense: Chosen parables. Translation by Naum Grebnev [Tekst]. - M. : Glavnaja redakcija vostochnoj literatury izdatel'stva «Nauka», 1986. - 272 s.
9. Florenskij, P. A. Stolp i utverzhdenie istiny = Pillar and statement of the truth [Tekst] / P. A. Florenskij. - M. : Pravda, 1990. - 496 s.
10. Chittik, U. K. Poisk skrytogo smysla = Search of the hidden sense [Tekst] / U. K. Chittik. - M. : Ladomir 1995. - 542 s.
11. Shefik Dzhan. Mevljana Dzhalalledin Rumi -zhizn', lichnost', mysli = Shefik Jan. Mevlyana Jalal ad-Din Rumi - life, personality, thoughts [Tekst]. - M. : Dilja, 2008. - 432
12. Jernst, K. Sufizm = Sufism [Tekst] / per. s ang. A. Gor'kavogo. - M. : FAIR-PRESS, 2002. - 320 s.
Дата поступления статьи в редакцию: 11.05.2019 Дата принятия статьи к печати: 27.06.2019
