CC BY
77
ИССЛЕДОВАНИЕ
Погребинская В.А.1
1 Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова
Опыт стратегического планирования России
АННОТАЦИЯ:
Статья посвящена научному обзору этапов разработки методологии стратегического планирования в России. Актуальность темы связана с тем, что современные варианты социально-экономической стратегии России недостаточно учитывают отечественный опыт в области методологии долгосрочного планирования. Обращение к разработанной методологии, с учетом ошибок в ее практической реализации, позволит выработать конкретные методы взаимодействия долгосрочных, среднесрочных и текущих целей развития России, опирающиеся на прогнозируемую динамику объективных условий их реализации.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: гетелеология, бинарность культуры, вариантность развития, дерево целей, оптимальное функционирование экономики, стратегия развития, этапы прогнозирования
JEL: E17, E60, 010, 021
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:
Погребинская В.А. Опыт стратегического планирования России // Российское предпринимательство. — 2016. — Т. 17. — № 14. — С. 1629-1644. — doi: 10.18334/rp.17.14.35807
Погребинская Вера Александровна, доктор экономических наук, профессор экономического факультета, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова (V1432971@gmail.com)
ПОСТУПИЛО В РЕДАКЦИЮ: 06.07.2016 / ОПУБЛИКОВАНО: 31.07.2016
ОТКРЫТЫЙ ДОСТУП: http://dx.doi.org/10.18334/rp.17.14.35807
(с) Погребинская В.А. / Публикация: ООО Издательство "Креативная экономика"
Статья распространяется по лицензии Creative Commons CC BY-NC-ND (http://creativecommons.org/licenses/by-nc-nd/3.0/) ЯЗЫК ПУБЛИКАЦИИ: русский
Введение
Цель настоящей статьи - рассмотрение этапов развития отечественной методологии долгосрочного планирования (прогнозирования) для возможного использования в выработке современной экономической стратегии России. Актуальность отечественного методологического опыта связана с его всеобщим характером, независимым от политического курса. Более того, нереализованность многих методологических установок в практике советского планирования была связана именно с расхождением их с политическим курсом. Отечественная методология прогнозирования и планирования широко использовалась за рубежом, что свидетельствует о ее независимости от политического устройства. Для современного этапа стратегического планирования важен вывод о приоритете анализа и прогноза объективной социально-экономической реальности в выборе варианта экономической политики. Подобному выбору предшествует разработка социально-экономических целей развития в их взаимосвязи с прогнозируемой динамикой ресурсов. Таким образом, последовательность выработки стратегии такова: варианты прогноза ресурсов во взаимосвязи с постановкой целей развития предопределяют варианты социально-экономической политики. В основе такой последовательности - метод «генетика - телеология», который был впервые предложен В.А. Базаровым в связи с составлением долгосрочного плана развития СССР на 1928-1940 гг. и разрабатывался Н.Д. Кондратьевым, Г.М. Кржижановским, В.Г. Громаном. Под генетикой понимались объективные законы развития экономики, независимые от политического устройства; под телеологией - целевые установки планирования. (Автор данной статьи предлагает объединить название метода «генетика - телеология» в едином понятии «гетелеология» и использует его в дальнейшем тексте)1.
Возвращение к идее долгосрочной стратегии развития в условиях формирования в России социально-рыночного хозяйства -закономерный шаг прогрессивного развития страны. Совместная деятельность государственной, муниципальной и частной собственности, с учетом их объективных противоречий, предполагает согласование проектов, возможных лишь в условиях прогноза социально-экономического развития на длительный период. На основе данного прогноза формируются долгосрочные цели развития,
1 Гетелеология = генетика + телеология. Ссылка на автора статьи - обязательна.
согласованные с объективными возможностями их реализации. Основная задача прогноза - смягчение неопределенности в принятии решений как на государственном уровне, так и на уровне предпринимателя.
Актуальность поставленной в статье цели связана именно с острой потребностью смягчения неопределенности будущего, которая выступает как одна из основных трудностей российского предпринимательства. Как свидетельствует российский и зарубежный опыт, полностью разрешить подобную трудность невозможно, но одно из направлений ее смягчения - научный прогноз предстоящего экономического развития и формирование на его основе государственной стратегии социально-экономического развития.
Разработанные к настоящему программы долгосрочного развития не удовлетворяют эту потребность в силу ряда причин. Одна из них заключается в «ловушке» текущих проблем и их решения в основном рыночными методами. Абсолютизация значения темпов роста ВВП как основного показателя благополучия страны и его непрофессиональный прогноз привели к тому, что предполагаемый на прошедшее десятилетие его двукратный рост оказался невыполнимой фантазией. Переход к научно-обоснованному прогнозу мог бы стать отправной точкой для преодоления как фантастических вариантов роста экономики России, так и «ловушки» текущих проблем.
Суть и этапы разработки методологии стратегического планирования в России
Предмет исследования данной статьи - методология составления долгосрочных (на 10-15 лет) планов развития России, которая может быть использована в настоящее время для выработки стратегии развития России. Базовая основа такой методологии - выработка подходов к определению взаимовлияния объективности хозяйственного развития и целей общества.
Впервые данная проблема возникла в России в связи с составлением первых перспективных планов развития в 20-е годы ХХ века. Ее теоретическое решение прошло через несколько этапов. Первый этап - 20-е годы ХХ века - был связан с разработкой генерального плана развития СССР на 1928-1940 гг. В различных комиссиях по составлению этого плана и дискуссиях вокруг них были впервые разработаны такие методы прогнозирования, как:
1. определение перспектив роста на основе теории длинных волн (циклов) экономического развития; теория прямого и косвенного регулирования (Н. Кондратьев);
2. баланс народного хозяйства (П. Попов, В. Леонтьев, Л. Литошенко), позволяющий определить затраты на выпуск продукции по комплексу отраслей в их взаимосвязи (шахматный баланс);
3. теория равновесия и динамического оптимума В. Базарова;
4. метод «генетика - телеология». Мы предлагаем обозначить этот метод как гетелеологию, т.е. метод, утверждающий взаимодействие генетики и телеологии, объективных начал развития и целевых установок (В.Базаров);
5. статические и динамические коэффициенты. С их помощью измерялись существующие соотношения между отраслями, например, между промышленностью и сельским хозяйством и возможные плавные изменения этой пропорции (В.Г. Громан);
6. модель экономического роста с учетом его эффективности для сферы потребления (Г. Фельдман);
7. провизорный баланс (В. Новожилов), т.е. прогнозный баланс спроса и предложения в связи с динамикой цен, позволяющий просчитать ущерб от дефицита товаров народного потребления для народнохозяйственной эффективности;
8. метод последовательных вариантных приближений или итеративных расчетов (предложен Г.М. Кржижановским и С.Г. Струмилиным);
9. «цепочка Г. Кржижановского», определяющая взаимосвязь между долгосрочными, пятилетними и текущими планами.
Все предложенные научные методы можно разделить на два класса. Первый был направлен на изучение сложившихся закономерностей (генетика): баланс народного хозяйства, экономические циклы, статические коэффициенты. Второй класс определял возможный путь связи между сложившимися закономерностями и целями строительства социализма, прежде всего, индустриализацией: динамические коэффициенты, провизорный баланс народного хозяйства, динамический оптимум, экономико-математическая модель. Что касается чисто телеологических методов, т.е. здесь, среди научных, можно выделить только С.Г. Струмилина. Наряду с крупными учеными генетического и телеологического направления в дискуссиях 20-х годов участвовали и представители чисто идеологического фронта, которых в дальнейшем ошибочно причислили к телеологам. Так, например, один
из оппонентов по докладу о генеральном плане высказывался так: «Мы подчиняем силы природы социализму. Вот несколько примеров. Гоголь умилялся над равновесием Днепра, а появился Днепрострой и вывел «чудный Днепр» из равновесия. Волга! Она будет впадать не в Каспийское, но в Черное море, ибо такова воля коллектива, ставящего Волго-Донской канал на службу нашим транспортным связям» [4, С. 5668]. Разумеется, эти слова, звучащие смешно и наивно, весьма далеки от научных направлений как телеологического, так и генетического. Но они отражают обыденное понимание целеполагания в планировании, которое было достаточно распространено в 20-е годы среди малообразованных критиков генетики. К сожалению, не только малоизвестные оппоненты высказывали нелепые утверждения, но и люди, облеченные властью, были увлечены идеей неограниченной власти в экономике. Так, председатель Госплана РСФСР А. Лежава в 1926 г. утверждал: «Мы сознательно будем вести наш корабль в различные диспропорции: сегодня одни, завтра другие» [9, С. 11-12].
Дискуссия по генетике и телеологии в той части, которая носила научный, а не примитивно идеологический характер, показала, что планирование - процесс, объективно заключающий в себе опасность преувеличения телеологического подхода. Преодоление подобной опасности должно опираться на научные методы познания производства, «которые независимы от каждого данного общественного строя» [3, С. 199].
Введение В. Базаровым понятия «генетика и телеология» для планирования было связано, на наш взгляд, с тем, что ученый внимательно наблюдал за развитием методологии науки в целом и дискуссиями в биологии в частности. В.А. Базаров ввел этот термин в оборот для рельефности в понимании объективности экономических законов, объективности, которая пленяла его в биологических построениях ученых вавиловского направления. Ученые этого направления в биологии исходили, как известно, из объективности существования генов, их устойчивости. Они утверждали, что развитие происходит в соответствии с генетическим планом. Цель развития заложена в генах и неотделима от них.
Роднило «генетическое» направление в экономике и биологии и то, что сторонники генетического направления в биологии исходили из объективной обусловленности изменений наследственности, которые накапливаются в миллионах поколений, в результате чего возникает новая целесообразная система. Противники Н. Вавилова, Т. Лысенко и
И. Презент исходили из необходимости ускорений изменений, что чрезвычайно роднит их со сторонниками форсированных темпов в экономике [12, С. 233]. Была, на наш взгляд, еще одна аналогия, повлиявшая на выбор В.А. Базаровым термина «генетика и телеология». Аналогия с экономикой заключалась в том, что, согласно классической генетике, изменчивость под влиянием условий среды неопределенна и факторов усиления изменчивости много. Следовательно, для выведения нужной формы можно найти не один, а десятки способов [3, С. 214]. Это утверждение соответствовало пониманию В.А. Базаровым «общественной» генетики как многовариантности развития и противоречию идеи «единственно возможного пути» (С.Г. Струмилин) [13, С. 58].
Актуальность методов, предложенных в 20-е годы ХХ и вошедших в историю как золотой век российской экономической науки, заключается в следующем. Эти методы были предложены учеными в период НЭПа и рассчитаны на долгосрочное сосуществование государственного регулирования (плана) и рынка. Отказ от НЭПа в конце 20-х годов прошлого века, во многом по политическим соображениям, привел к резкому отрицанию «генетических» методов и сосредоточении на телеологии (целеполагании) без достаточной увязки с объективной реальностью. В настоящее время вновь существует проблема взаимодействия государственного регулирования и рынка. Подобное взаимодействие предполагает разработку понятия оптимальности в соотношении: государственного и частного сектора; прямого и косвенного регулирования; централизации и децентрализации управления; фонда накопления (инвестирования) и фонда потребления. Конкретные предложения для долгосрочного плана развития, которые могут быть использованы и сейчас, заключались в отраслевом размежевании между частным и государственным сектором. Ученые 20- х годов ХХ века предлагали преимущественное развитие (но не глобальное) частного сектора в сельском хозяйстве и внутренней торговле, некоторых сферах легкой промышленности. Что же касается отраслей тяжелой промышленности, определяющих индустриализацию (в терминологии того времени - «командные высоты развития»), то здесь должен был преобладать государственный сектор. Соотношение между прямыми и косвенными методами регулирования, по мнению Н.Д. Кондратьева, определяется соотношением между государственным сектором, где преобладают прямые методы регулирования, и частным, где преобладают косвенные методы [6, С. 120]. В то же время народное
хозяйство рассматривается как единый народнохозяйственный комплекс взаимосвязанных отраслей. Для его функционирования необходим баланс народного хозяйства. Впервые составленный в 1924 г. в СССР межотраслевой баланс народного хозяйства (П.И. Попов и Л.Н. Литошенко), изученный В.В. Леонтьевым, послужил основой для модели «input-output analysis» (шахматный баланс). Данная модель успешно применялась в США, и в 1985 г. В.В. Леонтьеву за нее была присуждена Нобелевская премия по экономике. Использование этой модели для выработки современной долгосрочной стратегии развития России позволяет ответить на вопрос об ограничителях перехода от сырьевой экономики к экономике прогрессивного типа. Определение подобных ограничителей осуществляется через возможности модели в эмпирическом изучении взаимозависимости между различными отраслями народного хозяйства, «проявляющейся в ковариации дел, объемов производства, капиталовложений и доходов» [11, С. 125]. Под ковариацией понимается в теории вероятностей и математической статистике мера линейной зависимости двух случайных величин. Основным ограничителем темпов роста капиталовложений (инвестиций) выступают необходимые темпы роста потребления.
Рассмотрение потребления и в целом народного благосостояния как цели развития экономики и ограничителя роста инвестирования в каждом текущем периоде стало заслугой модели Фельдмана, идея которой может быть использована и в настоящее время. В сочетании с применением баланса народного хозяйства данная модель позволяет определить необходимый уровень равновесия в хозяйственном развитии и, соответственно, объем инвестирования в стабильность развития [15, С. 95-110]. Решение проблемы противоречия между ростом потребления и инвестирования Г.М. Кржижановский - первый председатель Госплана -предлагал с помощью взаимосвязи текущего, среднесрочного и долгосрочного планирования [8, С. 27]. При этом методы составления долгосрочного, на 10-15 лет, плана во многом совпадают с методами прогноза, а не плана. Не оптимальность соотношения между темпами роста инвестирования и потребления вызывают дефицитность товаров народного потребления. Провизорный баланс В. Новожилова позволял просчитать ущерб дефицитности товаров для роста эффективности производства в каждый данный период краткосрочного планирования. Все предложенные методы использовались для составления генерального плана развития СССР на 1928-1940 гг. Нереализованное^ данного плана не умаляет его методологической значимости. Она
выразилась прежде всего в том, что позволила сформулировать основную проблему долгосрочного плана - прогноза: с одной стороны, объективных ограничителей темпов экономического роста (генетика), а с другой стороны, расширения возможностей реализации целей (телеология) через их последовательное решение в текущих, среднесрочных и долгосрочных планах (В. Базаров и В. Громан). Внес свой вклад и С. Струмилин, наиболее последовательный ученый-телеолог в планировании. Его предложение, которое, на наш взгляд, может быть использовано и в настоящее время, заключается в применении метода итеративных расчетов, последовательных вариантных приближений [13, С. 62]. Впервые данный метод предложил Г.М. Кржижановский [8, С. 25]. Такой метод позволяет доказать нереалистичность постановки некоторых целей в конкретных числовых выражениях и методом вариантности корректировать их до реальных возможностей. (Правда, деятельность самого Струмилина в Госплане была, вопреки этому методу, нацелена на доказательство реалистичности поставленных политиками целей). Большинство ученых, составлявших генеральный план, в 20-е годы были или репрессированы, или физически или морально уничтожены в силу несовпадения их взглядов с победившей позицией - «темпы любой ценой». Продолжал работать и был признан властью только С.Г. Струмилин и Г. Кржижановский.
Вопреки существующей в настоящее время оценке дальнейшего развития концепций ученых 20-х годов, как забытых в 30-60-е годы ХХ века в России, их идеи развивались, но по отдельным направлениям. Период 30-60-х годов ХХ века можно характеризовать как второй период разработки методологии долгосрочной стратегии. Выдающимся достижением этого периода стало формирование теории линейного программирования. Основы данной теории были изложены Л.В. Канторовичем в работе 1939 года «Математические методы организации и планирования производства», опубликованной в журнале «Математика в школе» [5, С.120]. В ней ученый сформулировал новый класс экстремальных задач с ограничениями и разработал эффективный метод их решения. Интересна история этого открытия. В 1938 г. Л. Канторовича пригласили в порядке научной консультации решить задачу для фанерного треста по составлению наилучшего плана загрузки лущильных станков. Новый метод, предложенный для ее решения, и стал основой линейного программирования. Значение данного метода для экономических задач заключается в том, что он позволяет выбрать
оптимальное решение по множеству критериев одновременно. Подобно таблице Менделеева, введение новых элементов (критериев) не изменяет действенности метода. Попытки Канторовича предложить свой метод для решения экономических задач по эффективности на уровне всего народного хозяйства закончились неудачей. Руководство Госплана, которое в 1939 году по решению 18 съезда партии приступило к составлению генерального плана развития СССР на 15 лет (19431957 гг.), не приняло теории Канторовича. Объективная причина заключалась в том, что задача развития ВПК «любой ценой» в сложившейся мировой политической обстановке не предполагала внимания к экономической эффективности. Попытка использовать понятие эффективного использовании ресурсов во время войны (19411945 гг.) вызвала негативную реакцию в Госплане. Но мало известен тот факт, что эта теория была применена для разминирования территорий СССР. Сам автор теории, Л.В. Канторович, первым проехал на танке по заминированному полю для обнаружения и разминирования. В 1949 г. Л. Канторович был награжден Сталинской премией «за работы по функциональному анализу», которые были использованы в атомном проекте, что тоже малоизвестно из-за секретности научных разработок для ВПК. Но Канторовича не оставляла идея применения его методов в экономике СССР. Известность его идей на Западе привела к тому, что у него появились соратники, наиболее активным из которых стал американский ученый Т. Купманс. Он достиг сходных с Канторовичем теоретических выводов, но десять лет спустя после опубликования первой статьи Канторовича, заложившей основы линейного программирования. Нобелевская премия 1975 г. в области экономики была присуждена совместно Л. Канторовичу и Т. Кумпансу «за вклад в теорию оптимального распределения ресурсов». Л. Канторович стал первым лауреатом этой премии в области экономики в СССР.
Применение идей Канторовича в настоящее время необходимо для возвращения к идее выбора оптимального пути современной экономики России по критерию эффективного использования ресурсов развития. Очевидно, что рыночные механизмы без взаимодействия с государственным регулированием не справляются с данной проблемой в долгосрочной перспективе. Задача рынка - «видеть и маневрировать», что необходимо в каждом текущем моменте, а задача государственного регулирования - «предвидеть и дирижировать» [8, С. 32], без чего невозможна нацеленность на длительный период эффективного развития.
Третий период- 60-е - начало 80-х гг. ХХ века - характеризовался развитием теории оптимального функционирования экономики - ТОФЭ, предложившей методы формирования системы такого функционирования (СОФЭ) [14, С. 145-160]. Государственная поддержка этого научного направления была вначале связана с реформой Косыгина (1965-1970 гг.), а затем с задачей составления «перспективных ориентировок развития СССР на 10-15 лет», поставленной на 25 съезде КПСС (1976 г.). Как известно, реформа Косыгина была прервана, а долгосрочный план на 1976-1990 гг. так и не получил окончательного оформления. Но ценность ТОФЭ в методологическом смысле для современности заключается в дальнейшей разработке принципа оптимальности развития экономики. (Заслуга разработки этой теории принадлежит: академикам Л.В. Канторовичу, В.С. Немчинову,
A.Г. Аганбегяну, А.Г. Гранбергу, Н.П. Федоренко, С.С. Шаталину, профессору В.В. Новожилову, докторам наук В.А. Волконскому,
B.Ф. Пугачеву, Ю.В. Сухотину). В рамках ТОФЭ были созданы экономико-математические модели, связывающие цели общества и реальные средства их достижения на всех уровнях управления народным хозяйством. Критерием системы оптимального функционирования экономики (СОФЭ) считалось достижение наилучшего использования всех ресурсов общества (природных, трудовых, производственных и т.д.) в реализации объективных целей этого общества. Конкретные предложения ученых - разработчиков СОФЭ для плановой практики заключались в: учете ограниченности ресурсов при принятии экономических решений; необходимости стоимостной оценки считавшихся в то время «бесплатными» природных ресурсов; развитии «горизонтальных» товарно-денежных взаимоотношений между предприятиями. По сути, эти предложения означали возвращение к идее сочетания плана и рынка. Развитие данной идеи, в сравнении с первым периодом развития методологии планирования и прогнозирования, заключалось в разработке «дерева целей». «Дерево целей» представляло собой структурированную иерархическую взаимосвязь целей, стоящих перед народным хозяйством, в котором цели более низкого уровня подчинены и служат для достижения целей более высокого уровня. (Концепция «дерева целей» впервые была предложена Ч. Черчменом и Р. Акоффом в 1957 году). Идея «дерева целей» была использована при разработке прогноза социально-экономического развития России страны на период 1976-1990 гг., подготовленного в 1974 г. в ЦЭМИ по государственному заказу к 25 съезду КПСС (февраль - март 1976 г.). В
практике народного хозяйства СССР идея «дерева целей» не была реализована, но она широко использовалась в мире на уровне отдельных корпораций, используется она и в современной России на этом уровне. Реализация идеи «дерева целей» в построении современной стратегии развития России на 10-15 лет на уровне экономики в целом позволило бы выстроить взаимосвязи между различными сферами управления хозяйства с использованием сочетания прямого и косвенного регулирования. Широкое развитие экономико-математических методов на третьем этапе, хотя и недостаточно использованное на практике, стало значительным вкладом в развитие методологии стратегического планирования, многое из которых применимо и для современности. Особенно актуальны модели взаимосвязи ограниченности ресурсов и выбора варианта оптимального пути реализации цели.
Официальное признание экономико-математических методов на третьем этапе выразилось в присвоении в 1965 гг. Ленинской премии В. Канторовичу, В. Немчинову и В. Новожилову. Наряду с развитием экономико-математических методов, на третьем этапе значительных научных успехов достигает российская культурология - наука, казалось бы, не имеющая непосредственного отношения к выработке методов стратегического планирования. Но в реальности именно достижения культурологии проложили мост к следующему периоду, когда в России распространяются идеи институционализма. Вывод известного культуролога Ю. Лотмана о бинарности российской культуры и ее влиянии на преобразования позволяет предвидеть взаимодействие между формированием общественных идеалов (целей) и ограничителями их реализации. В работе «Культура и взрыв» Ю. Лотман исследовал влияние культуры на формирование целей развития и их реализацию. Подчеркивая разнообразие российской культуры (на основе изучения русской классической литературы), ученый отличает ее структурное единство, сочетаемое с распадением на два различных направления: бинарное и тернарное. Бинарное направление подразумевает «деление всего мира на положительное и отрицательное, на греховное и святое, на национальное и искусственно привнесенное или на ряд других возможных противопоставлений» [11, С. 425].
Выделение двух полюсов как основного организатора структуры неизбежно приводит к специфическому типу динамики. Этот тип складывается не только как борьба между полюсом зла и полюсом добра. Он может реализоваться через предельную степень зла. Если зло может осознаваться как переломный момент, момент необходимый, то
«высокое романтическое зло» приобретает дополнительную оправданность. «Мир зла ближе к миру добра, чем мир пошлости» (все среднее есть пошлость) [11, С. 430].
Противоположное бинарному направлению культуры тернарное направление исходит из того, что мир зла и мир добра не имеют однозначной моральной оценки и характеризуются признаками существования. Мир жизни расположен между добром и злом. Тернарное направление в отличие от бинарного построено на движении мысли не от модели к реальности, а от реальности к модели. Происхождение русских тернарных моделей противоречиво: на общую христианскую бинарность накладывается народное представление языческого типа, оправдывающее материальную действительность, мир жизни. Бинарное и тернарное направления образуют единое целое, и одновременно их столкновение создает необходимое внутреннее разнообразие культуры, обеспечивающее динамику системы как таковой [11, С. 432].
Данные идеи повлияли на формировании концепции «эффекта колеи», развивающейся на основе институционализма, который получил широкое развитие в России в 80-е годы ХХ века, продолжающееся и сейчас (четвертый период). Суть данной концепции в том, что сложившиеся институты, т.е. правила поведения, традиции и организации, их закрепляющие, являются естественными ограничителями социально-экономических преобразований. В последнем обсуждении «эффекта колеи» [2, С. 3-17] проявились как возможности использования этой концепции для формирования стратегии долгосрочного развития, так и неисследованные проблемы. Верификация «эффекта колеи» с помощью количественного анализа А. Мэддисона, безусловно, относится к величайшим научным достижениям второй половины ХХ века, которое показывает устойчивую взаимосвязь между темпами экономического развития стран и сложившимися культурными традициями [16, С. 125]. Но полнокровное использование исследования Мэдисона в практике перехода на новую «колею» возможно только в союзе с экономической историей. Интересно, что к выводу о приоритетном значении экономической истории для понимания изменений в современной экономике лауреат Нобелевской премии Морис Алле пришел, формулируя парадокс, названный его именем. Парадокс доказывает предпочтение в выборе человека, ведущего себя рационально, не получения максимальной выгоды, а достижения абсолютной надежности [1, С. 125].
В сознании большинства людей динамичности развития противостоит стабильность. Смена траектории развития связана с нарушением стабильности. Обращает на себя внимание факт, что страны, которым удалось в ХХ веке сменить траекторию развития -Япония, Южная Корея, Гонконг, Сингапур и Тайвань, использовали для этого иностранный капитал и внедрение вместе с ним иной культуры, что вызывало недовольство значительной части населения. Победа сторонников изменения «колеи» не была безболезненной. В каких условиях противоборство сторон приводит к победе сторонников смены «колеи»? История экономических реформ второй половины ХХ века свидетельствует как о победах, так и о поражениях сторонников смены «колеи». Было бы крайней самонадеянностью давать практические советы разным странам по проведению реформ. И все же опыт России позволяет сделать полезные выводы для выработки долгосрочной стратегии отечественного развития.
Заключение
1. История свидетельствует о преемственности этапов формирования методов стратегического планирования Россия. Вопреки господствующему в настоящее время мнению о прекращении работ по методологии планирования после репрессий 20-30-х годов, наука развивалась. Каждый последующий этап развития опирался на предшествующий этап и развивал его положения. В формировании методологических подходов к долгосрочному планированию участвовали ученые разных специальностей - от математиков до культурологов. Разнообразие ученой специализации необходимо использовать и сейчас при составлении долгосрочной стратегии развития России.
2. Гетелеология как метод долгосрочного планирования (прогнозирования) была предложена учеными в период НЭПа и рассчитана на долгосрочное сосуществование плана и рынка (В.А. Базаров, В.Г. Громан, Н.Д. Кондратьев). В настоящее время так же существует проблема их сосуществования. Оно предполагает разработку понятия оптимальности в соотношении: государственного и частного сектора; прямого и косвенного регулирования; централизации и децентрализации управления; фонда накопления (инвестирования) и фонда потребления. Конкретные предложения для долгосрочного плана развития, которые могут быть использованы и сейчас, заключались в
отраслевом размежевании между частным и государственным сектором и определении группы отраслей государственного подчинения.
3. Рассмотрение фонда потребления как ограничителя роста инвестирования (Г.А. Фельдман) в каждом текущем периоде - идея, которая может быть использована и в настоящее время. В сочетании с применением шахматного баланса (В.В. Леонтьев) она позволяет определить необходимый уровень равновесия в хозяйственном развитии и установить ограничители перехода от сырьевой экономики к экономике прогрессивного типа.
4. Применение идей Канторовича в настоящее время необходимо для возвращения к идее выбора оптимального пути современной экономики России по критерию эффективного использования ресурсов развития. Очевидно, что рыночные механизмы без взаимодействия с государственным регулированием не справляются с данной проблемой в долгосрочной перспективе. Задача рынка - «видеть и маневрировать», что необходимо в каждом текущем моменте, а задача государственного регулирования - «предвидеть и дирижировать» [8, С. 32], без чего невозможна нацеленность на длительный период эффективного развития.
5. При выборе оптимального варианта развития применим метод итерации (последовательных вариантных приближений -Г.М. Кржижановский, С.Г. Струмилин). Данный метод позволяет корректировать цели в зависимости от прогнозируемой динамики ресурсов и, напротив, выбирать ресурсы в зависимости от целей.
6. Реализация идеи «дерева целей» в построении современной стратегии развития России на 10-15 лет на уровне экономики в целом позволила бы выстроить взаимосвязи между различными сферами управления хозяйства с использованием сочетания прямого и косвенного регулирования.
ИСТОЧНИКИ:
1. Алле М. Экономика как наука. - М.: Наука для общества: РГГУ, 1995. - 165 с.
2. Аузан А.А. «Эффект колеи». Проблема зависимости от траектории предшествующего
развития - эволюция гипотез // Вестник Московского университета. Серия 6:
Экономика. - 2015. - № 1. - С. 3-17.
3. Базаров В. Принципы построения перспективного плана // Каким быть плану:
дискуссии 20-х годов. - Л.: Лениздат, 1989. - 224 с. - С. 166-198.
4. Выступление Р.Е. Вайсберга на обсуждении доклада Н.А. Ковалевского по
генеральному плану // Плановое хозяйство. - 1930. - № 3.
5. Канторович Л.В. Избранные сочинения. Математико-экономические работы:
Монография. - Новосибирск: Наука, 2011. - 760 с.
6. Кондратьев Н.Д. Критические заметки о плане развития народного хозяйства // Каким
быть плану: дискуссии 20-х годов. - Л.: Лениздат, 1989. - 224 с. - С. 95-135.
7. Кондратьев Н.Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. -
М.: Наука, 1991. - 487 с.
8. Кржижановский Г.М. К построению перспективной пятилетки // Каким быть плану:
дискуссии 20-х годов. - Л.: Лениздат, 1989. - 224 с. - С. 24-37.
9. Лежава A.M. О некоторых вопросах планирования // Плановое хозяйство. - 1926. - №
12. - С. 7-13. - С. 11-12.
10. Леонтьев В. Структура американской экономики в 1919-1929 гг.: эмпирическое
применение равновесного анализа // Экономические эссе: теории, исследования, факты и политика. - М.: Политиздат, 1990. - 415 с.
11. Лотман Ю.М. О русской литературе классического периода // Из истории русской
культуры. Т. V. XIX век. - М.: Языки русской культуры, 1996. - 848 с.
12. Медведев Ж.А. Взлет и падение Лысенко. - М.: Книга, 1983. - 348 с.
13. Струмилин С.Г. К теории планирования // Каким быть плану: дискуссии 20-х годов. -
Л.: Лениздат, 1989. - 224 с. - С. 54-77.
14. Вопросы оптимального планирования и управления экономикой. - М.: Наука, 1983-
1986.
15. Фельдман Г.А. Аналитический метод построения перспективных планов // Плановое
хозяйство. - 1929. - № 11.
16. Maddison A. The World Economy. Vol. 1. A Millennial Perspective. - Indian Edition. - New
Delhi: OECD, 2007;
Maddison A. The World Economy. Vol. 2. Historical Statistics. - Indian Edition. - New Delhi: OECD, 2007.
Vera A. Pogrebinskaya, Doctor of Science, Economics, Professor of the Faculty of Economics, Lomonosov Moscow State University
The experience of Russia's strategic planning
ABSTRACT
The article is devoted to scientific review of the stages of development of methodology of strategic planning in Russia. Relevance of the topic is due to the fact that modern variants of the social economic strategy of Russia does not take sufficient account in domestic experience in the field of long-term planning methodology. Appeal to the developed methodology considering the errors in its implementation will allow to develop specific methods of interaction between long-term, medium-term and ongoing goals of Russia's development, based on the projected dynamics of the objective conditions of their implementation.
KEYWORDS: geteleology, binary of culture, development variation, tree of objectives, optimal functioning of the economy, development strategy, forecasting stages
