CC BY
119
УДК 7.036.1(47+57):061.4"1925
А. А. Варламова
Опыт первой творческой командировки советских художников
В 1925 г. члены Ассоциации художников революционной России были направлены в различные части страны для работы с натуры в рамках подготовки VIII выставки «Жизнь и быт народов СССР». Анализ поездки ленинградских мастеров Н. И. Дормидонтова и С. А. Павлова позволяет рассмотреть организационные, финансовые и другие аспекты первой в советской художественной практике целевой творческой командировки.
Ключевые слова: Ассоциация художников революционной России, выставка «Жизнь и быт народов СССР», целевые творческие командировки, Н. И. Дормидонтов, С. А. Павлов.
Aleksandra A. Varlamova
On the question of the first creative target trip of soviet artists
The Association of Artists of Revolutionary Russia sent its members on a travel in different parts of the Soviet Union to sketch from life during the organization of the 8th exhibition named «Life and Being of the People of the USRR» in 1925. The case study of the trip by Leningrad artists Nikolai I. Dormidontov and Sergei A. Pavlov enable to consider managerial, financial and some other aspects of the first creative target trip in Soviet art practice.
Keywords: The Association of Artists of Revolutionary Russia, exhibition «Life and Being of the People of the USRR», creative target trips, Nikolai I. Dormidontov, Sergei A. Pavlov
3 мая 1926 г. состоялось открытие VIII выставки Ассоциации художников революционной России (АХРР) «Жизнь и быт народов СССР», которое, по словам народного комиссара просвещения А. В. Луначарского, «превратилось в импозантный народный праздник»1. В экспозиции одной из крупнейших выставок 1920-х гг. было представлено 1 832 произведения 294 художников, скульпторов и графиков. Устройству столь масштабного вернисажа предшествовала серьезная подготовка продолжительностью более года, история которой представляет несомненный интерес для исследователей, не только благодаря возможности проследить механизмы реализации художественной политики государства, но и подчас неожиданным подробностям, которые открывают архивные документы.
14 марта 1925 г. Президиум АХРР направил в Совет Народных Комиссаров СССР (СНК СССР) письмо с просьбой о государственной поддержке в связи с расширением деятельности объединения2. Речь шла о субсидии в 100 000 рублей, из которых большую часть планировалось потратить на командировки художников по стране для сбора натурного материала к VIII выставке. Не вдаваясь в подробности, отметим, что в результате АХРР было выделено 70 000 рублей (25 000 рублей из резервного фонда СНК РСФСР3 и 45 000 рублей из резервного фонда СНК СССР4), из которых 40 000 рублей предназначались исключительно на командировки.
Параллельно с решением проблемы финансирования руководство АХРР занималось и во-
просами, касающимися содержательной стороны поездки. Прежде всего, были выбраны маршруты и определено количество направляемых в командировки. Первый вариант сметы, составленный, вероятно, до выделения средств, предполагал экспедиции 67 художников по 24 направлением, общая стоимость поездок составляла 50 000 рублей5. Значительный объем материала не позволяет рассмотреть здесь подробно все творческие командировки в рамках подготовки к VIII выставке. Тем не менее, проанализировать их можно на конкретном примере - поездке членов ленинградского филиала АХРР Николая Ивановича Дормидонтова (1897-1962)6 и Семена Андреевича Павлова (1893-1941/1942?)7, которая является весьма показательной для общей характеристики командировочной кампании АХРР. Этому способствует полнота и разнообразие документов общего характера, имеющихся в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) и Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ), а также письма Н. И. Дормидонтова к Т. П. Китаевой из Отдела рукописей Государственного Русского музея (ОР ГРМ).
После того, как 31 марта 1925 г. СНК РСФСР выделили первую часть средств, члены Выставочного комитета А. В. Григорьев и А. А. Вольтер приступили к персональному распределению маршрутов. По всей видимости, художники были ознакомлены с первым вариантом сметы, более того им была предоставлена возможность высказать свои пожелания относительно мест командировок в личных заявлениях. Сохранилось порядка
93
А. А. Варламова
сорока таких документов8, наиболее ранние из них датируются 21 апреля 1925 г., но заявления Н. И. Дормидонтова и С. А. Павлова среди них отсутствуют. Поскольку художники жили и работали в Ленинграде, то, вероятно, не имели возможности подать их лично или почтой, учитывая срочность решения данного вопроса. Однако об их согласии с направлением командировки свидетельствует письмо от 23 апреля 1925 г. в Президиум АХРР. В нем указано, что по поручению Президиума был проведен опрос членов ленинградского филиала Ассоциации и «большинство художников приняло предложенные им маршруты», в том числе и интересующие нас лица9. Остается неизвестным, был ли выбор маршрута обусловлен желанием мастеров или решением Выставочного комитета. Наиболее вероятным кажется первый вариант, поскольку документы свидетельствуют, что уполномоченные лица старались максимально учитывать пожелания членов АХРР. Таким образом, Н. И. Дормидонтов и С. А. Павлов получили командировку в Донбасс, что соответствовало первоначально заявленному маршруту № 9.
23 апреля 1925 г. Президиуму АХРР стало известно о выделении СНК СССР суммы в 45 000 рублей, что не полностью отвечало надеждам руководителей Ассоциации, которые первоначально запрашивали 100 000 рублей. В связи с этим 28 апреля на заседании Президиума АХРР было принято решение о переработке первоначальной сметы - уменьшении количества маршрутов и числа командируемых10. В результате из 24 направлений осталось 17, а число художников сократилось с 67 до 46 человек. К примеру, для командировки в Донбасс согласно первому варианту сметы планировалось выделить по 800 рублей на каждого из трех человек, при этом общая сумма составила бы 2 400 рублей. В результате сокращения индивидуального пособия появилась возможность отправить в Донбасс четырех художников (кроме Н. И. Дормидонтова и С. А. Павлова в этот район поехали В. В. Журавлев и В. Н. Костяницын). Итоговая стоимость командировки составила 540 рублей (100 рублей на дорогу, 100 рублей на «снаряжение» и 340 рублей на проживание)11. Именно такую сумму получили Н. И. Дормидонтов и С. А. Павлов, о чем свидетельствуют косвенные ссылки на подписанные ими обязательства12, которые Президиум АХРР подписывал с каждым командированным художником.
Вероятно, одновременно с подписанием обязательств выдавалась и специальная памятка «К руководству», автором которой, судя по патетическому слогу, был публицист Л. С. Сосновский, апологет Ассоциации. В ней содержались рекомендации относительно методов общественной и творческой работы на местах. Помимо довольно практичных
советов вести дневники, уделять больше внимания натурной работе, собирать публикации местных газет о командировках, встречаются и напутствия, полные пафоса: «Пусть возможное иногда нерадивое отношение не смущает Вас (а иногда и грубое), добивайтесь своей цели и агитируйте правящие сферы - они поймут и очень способны понять большой важности работу АХРР. Ведь и они работают для трудящихся масс, а не для себя и Вы тоже. Личное самолюбие подальше от себя»13.
Следует отметить, что в ходе командировочной кампании Президиум Ассоциации большое значение придавал подготовке самих художников, которым предстояло разъехаться в отдаленные уголки Советского Союза, столкнуться с непривычным для себя укладом жизни, самобытной культурой и традициями. Для того чтобы мастера имели хотя бы общее представление о специфике мест экспедиций были организованы специальные лекции. Например, для доклада о восточных народах и их обычаях был приглашен редактор журнала «Новый Восток» В. А. Гурко-Кряжин, а политическая составляющая предстоящих командировок была освещена в сообщении Л. С. Сосновского. Наиболее активно подготовка художников проходила в Москве, где находился центральное отделение АХРР, но не исключено, что ленинградские художники также получили краткие инструкции.
В связи с недостаточным финансированием были сокращены не только количество художников и маршруты, но и сроки командировок. Согласно первому варианту сметы отъезд художников был намечен на май - июль 1925 г. На основании протокола заседания Президиума Ассоциации от 14 мая, постановившего решить «вопрос о снабжении отъезжающих художников материалами» в самое ближайшее время14, можно сделать вывод, что выезд в экспедиции произошел в срок. Подтверждением служит и письмо Н. И. Дормидонтова от 13-14 июня 1925 г., в котором он пишет, что в Москве ему не удалось найти никого из членов АХРР, так как все разъехались по командировкам15. Вопрос о продолжительности поездок пока остается открытым. Предполагалось, что они займут от 3 до 5 месяцев, например, Н. И. Дормидонтов и С. А. Павлов должны были находиться в экспедиции 4 месяца (с мая по август). Однако источники дают противоречивую информацию. Например, Ф. С. Богородский в своих воспоминаниях пишет, что «в Москву художники возвратились из командировок поздней осенью»16, а письма Н. И. Дормидонтова свидетельствуют, что продолжительность его поездки составила 3% недели17. Возможные причины подобного расхождения будут указаны ниже.
Н. И. Дормидонтов и С. А. Павлов получили направление в Донбасс. Согласно рекомендациям по маршрутам в центре их внимания должны были
94
Вестник СПбГУКИ • № 3 (24) сентябрь • 2015
Опыт первой творческой командировки советских художников
находиться «район добывающей и обрабатывающей промышленности. Типы и быт населения. Типы и быт рабочих. Герои труда. Памятники и герои гражданской войны. Заводской пейзаж»18. Неизвестно, сами ли художники выбрали первую из предложенных тем или следовали предписаниям Президиума АХРР, но для данных сюжетов выбранный регион подходил как нельзя лучше. О высоком уровне этой отрасли хозяйства Украинской Советской Социалистической Республики в 1925/1926 г. свидетельствуют следующие данные: республика давала 36,5% всей добывающей промышленности СССР, доля украинского угля в общесоюзном равнялась 77%, а соли - 38%19. Крупнейшие предприятия, связанные с добычей минеральных богатств, были сосредоточены в юго-восточной части, центрами которой были города Бахмут (Артемовск) и Ста-лино (Донецк). Они и стали пунктами назначения художников Н. И. Дормидонтова и С. А. Павлова. Кроме того, юго-восточный район обладал густой и хорошо функционирующей сетью железных дорог, что во многом облегчало передвижение между населенными пунктами.
О ходе самой поездки рассказывают письма Н. И. Дормидонтова к невесте (а впоследствии жене) Т. П. Китаевой, отправленные им из командировки в период с 13 июня по 2 июля 1925 г. Несомненно, их следует признать исключительными по значимости, если не сказать уникальными. Данные письма передают непосредственное впечатление художника и в этом отношении выступают в качестве наиболее достоверного источника, гораздо более объективного, чем отчеты или воспоминания, написанные спустя какое-то время.
Судя по письмам, Н. И. Дормидонтов и С. А. Павлов прибыли из Ленинграда в Москву 13 июня, а спустя сутки, 15 июня выехали в Бахмут. В этом городе художники пробыли с 17 по 25 июня, а затем отправились в Сталино, где провели около 2 недель. За время пребывания в Бахмуте Н. И. Дормидонтов и С. А. Павлов посетили место добычи алебастра, а также соляные шахты. Последние произвели на автора писем наиболее сильное впечатление, он увлеченно и подробно описывает их как «целый город, где площади и улицы (высотой в 141/2 саж) выдолблены из соли»20, а «внутри шахты все служебные помещения - кабинет глав. заведы-вающего, столовая рабочих и те выдолблены из соли»21. Несомненно, Н. И. Дормидонтову хотелось чтобы Т. П. Китаева, вынужденную разлуку с которой он переживал очень болезненно, могла живо представить те грандиозные картины социалистического строительства, свидетелем которых он был. Для этого художник выстраивает ассоциативный ряд, использует сравнения с хорошо знакомыми им обоим образами. Например, описывая свое пребывание в соляных шахтах, Н. И. Дормидонтов
пишет, что «на свету у лампочек соль переливается серебристо-серыми искрами, на полу лежат глыбы соли, формой и прозрачностью очень напоминают глыбы льда на Неве»22.
Возникшие командировке сложности были связаны не с необходимостью привыкать к новой обстановке, а с творческой работой. Н. И. Дормидонтов пишет, что, несмотря на большое количество интересного материала, за время пребывания в Бахмуте он «сделал 6 набросков, ни одного рисунка, ни одного этюда»23. Более того, художник признается, что «работать нет никакого желания»24 и прямо указывает на причину такого настроения -стремление поскорее вернуться домой, к своей невесте. Видимо Н. И. Дормидонтов глубоко переживал невольное расставание с Т. П. Китаевой, и его сложно осуждать за это. В защиту художника укажем на то, что в письмах к ней уже в качестве жены, написанных пять лет спустя вновь из целевой командировки (на этот раз издательства «Изогиз»), господствуют совсем другие интонации - жизнеутверждающие и энергичные.
Следует отдать должное мастеру, который, описывая свое душевное состояние, добавляет, что ему неприятно осознавать, а тем более тяжело писать об этом. Н. И. Дормидонтов старается быть честным с собой и пытается найти другое объяснение тому, почему работа не спорится. «...Из моих писем ты сделала вывод, что я решительно ничего не делаю. Тебе трудно конечно представить, но уверяю тебя, что в самих шахтах очень неудобно работать», - пишет художник Т. П. Китаевой после посещения места добычи алебастра25. «.Все тонет в глубокой темноте, даже у самой лампочки почти ничего не видно из-за дыма, кроме того постоянные взрывы (алебастровой породы. - А. В.) тоже действую на нервы - мешают сосредоточиться»26. Тем не менее, Н. И. Дормидонтов отмечает, что он получил настолько сильные впечатления, что сможет при необходимости сделать ряд работ по памяти.
Если условия работы в алебастровых и соляных шахтах Бахмута были непростыми, то обстановка в Сталино, по письмам Н. И. Дормидонтова, представляется и вовсе невыносимой. Сам город, в который ленинградские мастера приехали 25 июня, показался художнику очень грязным от пыли шахт и густого дыма заводов. В Сталино Н. И. Дормидонтов и С. А. Павлов посетили угольные шахты, в том числе Смольяниновскую. Интересно, что в конце 1920-х гг. на этой шахте в качестве химика работал будущий писатель В. С. Гроссман - данный эпизод получил отражение в рассказе «Фосфор», написанном почти 30 лет спустя. В. С. Гроссман описывает шахту, в которой побывал и Н. И. Дормидонтов, следующим образом: «Смолянка пользовалась плохой известностью - на ней происходили внезапные выделения рудничного газа и пыли,
95
А. А. Варламова
нечто вроде подземных цунами. При внезапных выделениях сотни тонн штыба и угольной пыли засыпали подземные выработки. Романтика захватила меня - самая глубокая, самая опасная, самая газовая шахта в СССР»27. Однако, в отличие от В. С. Гроссмана на Смольяниновской шахте Н. И. Дормидонтов и С. А. Павлов «ничего, к сожалению, исключительно интересного не увидели»28. Художники также работали на чугунолитейном заводе, что стало для Н. И. Дормидонтова тяжелым испытанием. Он пишет: «Черная мелкая гарь садится на плечи, руки, лица и на все кругом, дымом и серой наполнены легкие и горло. За целый день найду силы сделать 1 набросок. Всегда так мучит жажда, от серного дыма трудно дышать, угольная гарь в ушах и во рту. Рев бесчисленных паровозов, гудков, машин не дает возможности говорить, часто мы объясняемся знаками... Я так далек от всего этого, так вяло, точно сквозь сон, работаю изредка»29.
Если Н. И. Дормидонтову творческая работа давалась мучительно, а обстановка казалась невозможной, то С. А. Павлов был настроен совершенно по-другому. Художник отмечает в письмах, что его коллега много трудится, не упускает из виду не одного стоящего внимания момента, заносит в альбомы все, что можно найти интересного. Данное сопоставление показывает, что не все командированные воспринимали поездки по заданию АХРР с энтузиазмом, хотя последние, составляли, несомненно, большинство.
Таким образом, письма Н. И. Дормидонтова позволяют получить довольно полное представление о ходе творческих командировок 1925 г. Для анализа итогов этих экспедиций и их значения следует обратиться к двум группам источников -документальным и изобразительным. Речь идет об опросных листах АХРР и произведениях, которые были сделаны художниками для выставки «Жизнь и быт народов СССР» 1926 г. по итогам поездок.
Огромный интерес для исследователей представляют опросные листы о ходе подготовке к VIII выставке АХРР. Они были отправлены Выставочным комитетом Ассоциации во второй половине декабря 1925 г. (судя по почтовым штемпелям) художникам, которые должны были их заполнить и переслать обратно. Опросные листы имеют вид анкеты, состоящей из девяти пунктов, и содержат вопросы о районах летней творческой работы, количестве предполагаемых и уже готовых произведений к выставке, возможной материальной помощи. Отдельно стоит выделить вопросы об организационной работе во время поездки (образовании филиалов АХРР, выступлении с докладами, публикация статей в местной прессе) и тех материалах (помимо творческих), которые художники привезли с собой. Всего сохранилось около 50
опросных листов, однако часть анкет принадлежит художникам, которые совершили поездки по СССР в рамках подготовки к выставке на собственные средства. Из 46 мастеров, бывших в экспедициях по заданию АХРР, только 32 заполнили опросные листы, в том числе и С. А. Павлов30. Он дает весьма краткие ответы на вопросы анкеты, указывая лишь, что имеет 10-12 готовых живописных работ, которые он хотел бы представить на выставку. Кроме того, мастер упоминает наличие около 50 этюдов «в сыром необработанном виде», привезенных из командировки. Немногочисленные сведения говорят о продуктивной работе художника как во время командировки, так и по возвращении домой. Если из поездки продолжительностью 3% недели
С. А. Павлов привез полсотни этюдов, то ежедневно он делал порядка 2-3 работ (для сравнения уместно вспомнить слова Н. И. Дормидонтова о том, что он выполнял от силы один набросок в день). Работа с этюдами и зарисовками, привезенными из экспедиции, творческое претворение отрывочных впечатлений, наспех зафиксированных в альбомах, в готовые живописные и графические произведения велась на протяжении осени 1925 г. - весны 1926 г. Об этом нам известно из кратких описаний художниками своей подготовки к VIII выставке, представленных в монографии Н. М. Щекотова. К примеру, некоторые из экспонированных затем произведения Н. И. Дормидонтова были исполнены в декабре 1925 г., а рисунки С. А. Павлова - месяцем раньше31.
Наиболее сложным представляется вопрос об оценке живописных и графических работ, созданных в ходе экспедиций 1925 г. или по их итогам, поскольку сохранились лишь немногие произведения. Это замечание справедливо в отношении подавляющего большинства работ, сделанных в ходе целевых творческих командировок 1920-х - начала 1930-х гг. Из каталога VIII выставки АХРР следует, что С. А. Павлов представил 7 работ32, а Н. И. Дормидонтов - 933. Произведения Н. И. Дормидонтова были в основном посвящены работам в соляных (4) и алебастровых шахтах в Бахмуте (3). С. А. Павлов в качестве ведущего сюжета выбрал труд на заводах (4) и в каменноугольных шахтах (2) Сталино.
Известны лишь семь работ из шестнадцати: «В соляной шахте» (1926. Холст, масло), «Мартеновские печи на заводе Югосталь» (1926. Бумага, тушь) Н. И. Дормидонтова и «Соляная шахта» (1926. Холст, масло), «Дома шахтеров», «Коксовые печи» (оба - 1926. Бумага, тушь) С. А. Павлова. Из них лишь одна - «Соляная шахта» С. А. Павлова - находится в ГРМ, местонахождение остальных неизвестно. Еще две работы - «Шахта» (1925. Бумага, тушь) Н. И. Дормидонтова и «Рабочий на фоне завода»
С. А. Павлова (1926. Бумага, тушь. ГРМ) - в каталоге VIII выставки идут под другими названиями.
96
Вестник СПбГУКИ • № 3 (24) сентябрь • 2015
Опыт первой творческой командировки советских художников
Помимо перечисленных произведений имеются еще два, вопрос о связи которых с командировкой АХРР 1925 г. остается открытым. Первая работа - это «Солеварня» Н. И. Дормидонтова, условно датируемая 1925 г., которую мы знаем лишь по репродукции. Как известно, на соляных промыслах Н. И. Дормидонтов бывал и раньше, в ходе путешествия на Алтай и Урал летом 1924 г., поэтому не исключено, что работа была сделана по итогам данной поездки. Вторым произведением является графический лист С. А. Павлова под условным названием «Индустриальный пейзаж № 2», выставленный на аукционе 20 мая 2009 г. в галерее «Совком». Судя по подписи и датировке, сохранившимся в нижней части листа, работа была выполнена в 1925 г. Некоторые ее элементы, а также манера исполнения оказываются близки «Рабочему на фоне завода», что, однако, не позволяет дать однозначную атрибуцию.
Поскольку Н. И. Дормидонтов и С. А. Павлов работали преимущественно в области графики, то их живописные работы, сделанные для VIII выставки АХРР, представляют большой интерес. Примечательно, что оба произведения - «В соляной шахте» Н. И. Дормидонтова и «Соляная шахта» С. А. Павлова - имеют общий предмет изображения, который воспроизводится схожими средствами. Выбор сине-сумеречной цветовой гаммы, переходящей от кристально-голубого к глубокому как сами шахты кобальтовому, был во многом обусловлен сюжетом. Даже здесь художники проявили себя как мастера-графики, ведь исполненные в одном тоне живописные работы во многом напоминают гравюры. При этом если С. А. Павлов дает чистую игру оттенков, то Н. И. Дормидонтов обогащает колорит произведения пляшущими бликами зажженных в руках рабочих фонарей. Усилению чувства «графичности» способствует и композиционное решение работ -вертикальные плоскости ствола шахты чередуются с шероховатыми срезами горизонтальной породы, «пульсирующими» под действием неравномерно падающего на них света. Все это служит выражению идеи «грандиозного, нечеловеческого сооружения»34, на фоне которого его творцы выглядят такими же незначительными как примеси сероватых металлов в белоснежной глыбе каменной соли. Это ощущение разномасштабности, несоразмерности присутствует и в графических работах Н. И. Дормидонтова «Мартеновская печь на заводе Югосталь» и «Шахта». Только в одном произведении мы можем наблюдать обратное соотношение, когда создатель этой грандиозной стройки встает в полный рост -в рисунке С. А. Павлова «Рабочий доменных печей». Эту работу трудно назвать портретом, ведь мы даже не видим полностью лица изображенного - оно частично закрыто защитными очками. В данном случае художник и не стремился к этому, наобо-
рот, он максимально обобщил и объективировал предмет изображения, стремясь создать образ, а не портрет человека труда.
Несмотря на значительное число работ, представленных на выставке «Жизнь и быт народов СССР», произведения молодых ленинградских художников были замечены и получили высокую оценку. О них пишет директор Государственной Третьяковской галереи Н. М. Щекотов35, авторитетный критик Я. А. Тугендхольд36, известный историк искусства Ф. С. Рогинская37. Коллега Н. И. Дормидонтова и С. А. Павлова по АХРР художник В. П. Беляев, также бывший в командировке, называет их «стилистически родными братьями-двойниками» и отмечает, что «в их небольших по размеру работах все черты и признаки больших возможностей. Им необходим переход к монументальным полотнам»38.
Завершая анализ живописных произведений, созданных для выставки, приведем суждения зрителей, которые в большом количестве сохранила книга отзывов. Наиболее подходящим кажется следующее высказывание: «У художников, посланных в разные места СССР, чувствуется, что не многие попали на любимые места. Пишут - не чувствуют духа того быта и той культуры, которую передают»39. Принимая во внимание отдельные фрагменты писем Н. И. Дормидонтова, процитированные выше, этот комментарий можно признать более чем справедливым.
Вероятно, именно в этом кроется причина того, что продолжительность поездки ленинградских художников составила чуть более трех недель. Вероятно, сроки командировок зависели от личной инициативы каждого мастера. Те, кто ехали с энтузиазмом, любовно относились к предмету изображения, стараясь пропустить его через себя, а не просто «документально запечатлеть величайший момент истории в его революционном порыве»40, находились в экспедиции по несколько месяцев. Однако архивные документы в отличие от опубликованных источников и работ историков искусства свидетельствуют, что были и те, кто готов был поехать и выполнять порученное им задание, но не воспринимал его воодушевленно. Интересно, что А. В. Луначарский в приветственной речи на открытии VIII выставки назвал ее «зеркалом художественного отражения», имея в виду точность, с которой жизни и быт народов СССР были представлены в работах художников. Слова народного комиссара просвещения отвечают лишь одной из задач Ассоциации, оставляя за скобками необходимость творческого претворения образов художниками. Получается, что Н. И. Дормидонтов действительно стал своего рода беспристрастным «зеркалом», передающим увиденное с холодным равнодушием и ясностью.
Таким образом, в данной статье было
97
А. А. Варламова
рассмотрено все многообразие работ (организационного, финансового, просветительского, творческого характера), предпринятых в ходе командировочной кампании 1925 г. в связи с подготовкой VIII выставки АХРР «Жизнь и быт народов СССР». Пример конкретной поездки -ленинградских художников Н. И. Дормидонтова и С. А. Павлова - не только позволил глубже осветить отдельные аспекты проблемы, но и наглядно продемонстрировал те противоречия, которые возникали в ходе первой в советской художественной практике целевой творческой командировки.
Примечания
1 Борьба за реализм в изобразительном искусстве 20-х гг. М.: Совет. художник, 1962. С. 129.
2 РГАЛИ. Ф. 2941. Оп. 1. Д. 16. Л. 1 —1 об. Письмо Президиума АХРР в СНК СССР от 14 марта 1925 г.
3 ГАРФ. Ф. А—259. Оп. 9а. Д. 25. Л. 148. Протокол № 24 заседания Малого СНК РСФСР от 31 марта 1925 г.
4 ГАРФ. Ф. Р—5674. Оп. 1. Д. 11. Л. 34. Протокол № 145 заседания Совета Труда и Обороны при СНК СССР от 8 мая 1925 г.
5 РГАЛИ. Ф. 2941. Оп. 1. Д. 16. Л. 4—5. План и смета на художественные экспедиции с целью изучения жизни и быта народностей СССР.
6 Николай Иванович Дормидонтов (1898—1962) — ленинградский художник и график. Учился у Д. Н. Кардовского, К. С. Петрова-Водкина, В. Е. Татлина в Петроградских высших государственных художественно-технических мастерских, которые окончил в 1922 г. Выполнил ряд работ на индустриальные темы для ленинградских журналов и издательств, в том числе портреты рабочих Путилов-ского завода (1922). Член «Общины художников», один из учредителей Ленинградского филиала АХРР (1922).
7 Семен Андреевич Павлов (1893—1941/1942?) — ленинградский художник и график. Начинал как сотрудник художественно-граверного отделения фабрики Госзнак, затем учился в Петроградских высших государственных художественно-технических мастерских у Д. Н. Кардовского, К. С. Петрова-Водкина, В. И. Шухаева. В год окончания мастерских (1922) стал членом «Общины художников» и ленинградского филиала АХРР.
8 РГАЛИ. Ф. 2941. Оп. 1. Д. 21. Заявления художников о направлении в творческие командировки для подготовки работ к VIII выставке АХРР «Жизнь и быт народов СССР». 5 апр. 29 июля 1925 г.
9 Там же. Л. 23. Письмо в Президиум АХРР от 23 апр. 1925 г.
10 Там же. Д. 13. Л. 14. Протокол № 11 заседания президиума АХРР от 28 апр. 1925 г.
11 Там же. Д. 16. Л. 15—15об. Смета на организацию поездок по СССР художников членов АХРР для подготовки к VIII выставке АХРР «Жизнь и быт народностей СССР».
12 ГАРФ. Ф. Р—374. Оп. 13. Д. 70. Л. 52. Отчет АХРР о документальных расходах по ассигновкам от 15 апр. 1926 г.
13 РГАЛИ. Ф. 2941. Оп. 1. Д. 16. Л. 78. К руководству.
14 Там же. Д. 13. Л. 19. Протокол № 16 заседания президиума АХРР от 14 мая 1925 г.
15 ОР ГРМ. Ф. 160. Оп. 1. Д. 13. Л. 1об. Письмо Н. И. Дормидонтова Т. П. Китаевой от 13—14 июня 1925 г.
16 Богородский Ф. С. Воспоминания художника. М.: Совет. художник, 1959. С. 184.
17 ОР ГРМ. Ф. 160. Оп. 1. Д. 13. Л. 6об. Письмо Н. И. Дормидонтова Т. П. Китаевой от 22 июня 1925 г.
18 РГАЛИ. Ф. 2941. Оп. 1. Д. 16. Л. 7. Таблица маршрутов и целей командировок.
19 Атлас Союза Советских Социалистических Республик. М.: ЦИК СССР, 1928. С. 81.
20 ОР ГРМ. Ф. 160. Оп. 1. Д. 13. Л. 5. Письмо Н. И. Дормидонтова Т. П. Китаевой от 22 июня 1925 г. 141/2 саженей « 31 метр, что приблизительно соответствует высоте девятиэтажного дома.
21 Там же. Л. 5об.
22 Там же. Л. 6.
23 ОР ГРМ. Ф. 160. Оп. 1. Д. 13. Л. 8. Письмо Н. И. Дормидонтова Т. П. Китаевой от 24 июня 1925 г.
24 Там же.
25 Там же. Л. 8об.
26 Там же. Л. 9об.
27 Гроссман В. С. Собрание сочинений: в 4 т. М.: Вагриус Аграф, 1998. Т. 4: Повесть. Рассказы. Очерки. С. 136.
28 ОР ГРМ. Ф. 160. Оп. 1. Д. 13. Л. 18. Письмо Н. И. Дормидонтова Т. П. Китаевой от 29 июня 1925 г.
29 Там же. Л. 13об, 14, 14об.
30 РГАЛИ. Ф. 2941. Оп. 1. Д. 17. Л. 147—147об. Опросный лист о ходе подготовительных работ к VIII выставке АХРР С. А. Павлова.
31 Щекотов Н. М. Искусство СССР: новая Россия в искусстве. М.: АХРР, 1926. С. 71, 80.
32 Жизнь и быт народов СССР: восьмая выставка картин и скульптур АХРР: справ.-кат. М.: АХРР, 1926. С. 51, № 1260—1266.
33 Там же. С. 48—49, № 1175—1183.
34 ОР ГРМ. Ф. 160. Оп. 1. Д. 13. Л. 6. Письмо Н. И. Дормидонтова Т. П. Китаевой от 22 июня 1925 г.
35 Щекотов Н. 8-я выставка АХРР // Красная панорама. 1926. 21 мая, № 21 (115). С. 13.
36 Тугендхольд Я. О современной живописи: АХРР и ОСТ // Новый мир. 1926. Кн. 6, июнь. С. 165—171.
37 Рогинская Ф. Обзор живописного сезона // Красная новь. 1926. Кн. 7, июль. С. 229.
38 Беляев В. Дискуссия об АХРР. Кто же они? // Жизнь искусства. 1926. 13 июля, № 28 (1107). С. 9—10.
39 РГАЛИ. Ф. 2941. Оп. 1. Д. 32. Л. 9. Книга отзывов зрителей о VIII выставке АХРР. Ч. 1.
40 Декларация АХРР // Ассоциация художников революционной России: сб. воспоминаний, ст., док. / сост. И. М. Гронский, В. Н. Перельман. М.: Изобразит. искусство, 1963. С. 289.
98
Вестник СПбГУКИ • № 3 (24) сентябрь • 2015
