CC BY
118
и. £. Щикандрова
Художник, график, иллюстратор Д. И. Митрохин: страницы жизни и творчества
В 2013 г. исполнилось 130 лет со дня рождения Дмитрия Исидоровича Митрохина, русского советского графика, иллюстратора, мастера станковой гравюры, офорта и литографии. Он известен как автор множества книжных иллюстраций, огромного цикла миниатюр в жанре камерного натюрморта. Дмитрий Исидорович был членом многих художественных объединений, являлся профессором Высшего института фотографии и фототехники (1919-1926 гг.), профессором полиграфического факультета Академии художеств (1924-1930 гг.), где преподавал курс книжной графики, ему было присвоено звание «Заслуженный деятель искусств РСФСР» (1969 г.). В наши дни его имя оказалось незаслуженно забытым даже в среде специалистов: художников, искусствоведов, историков.
В данной статье предпринята попытка восполнить этот пробел.
Дмитрий Исидорович Митрохин родился 15 мая 1883 г. в городе Ейске Краснодарского края. Отец художника, Исидор Егорович Митрохин был мелким торговым служащим; в 10-летнем возрасте его отдали в услужение купцу-армянину, поэтому он хорошо знал армянский и турецкий языки. Дед по отцовской линии, Егор Никитич Митрохин (1817-1887 гг.) происходил из кантонистов. Кантонистами в России в 1805-1856 гг. называли солдатских сыновей, числившихся с момента рождения за военным ведомством. Благодаря своей целеустремлённости и трудолюбию Егор Никитич стал военным фельдшером, но помимо своей профессии всю жизнь очень любил читать. Бабушка Дмитрия Исидоровича Митрохина по отцовской линии Мария Дротенко происходила из семьи кубанского казака.
Никандрова Ирина Евгеньевна — кандидат исторических наук, доцент кафедры русской истории Псковского государственного университета
Митрохин Д. И. (1883-1973 гг.)
Мать художника, Васса Наумовна Чага родом была из купеческой семьи. Дед Дмитрия Исидоровича по материнской линии, Наум Степанович Чага, выходец из кубанских казаков, пришёл в приазовское рыбачье селение, будущий город Ейск, неграмотным босоногим подпаском. Но благодаря своему недюжинному уму и кипучей энергии через определённое время Наум Степанович стал богатым судовладельцем и городским главой. Вскоре он приобрёл типографию, отошёл от торговли и занялся книгоиздательством. По воспоминаниям Дмитрия Исидоровича, именно Наум Степанович оказал очень большое влияние на его формирование как человека и художника. Д. И. Митрохин ещё в раннем детстве познакомился с полиграфическим искусством, что вылилось в дальнейшем в страсть к книгам и чтению, а это, в свою очередь, оказало влияние на его огромную и всестороннюю эрудицию. Воз-
можности легко вступать в общение, без напряжения поддерживать любую беседу, быть принятым в весьма требовательном культурном обществе двух столиц Дмитрий Митрохин, конечно, обязан своему деду — Науму Степановичу, его типографии, доступности разнообразной литературы.
В 1902 г., окончив Ейское реальное училище, Дмитрий Исидорович отправился в Москву, где поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ). Именно в стенах этого учебного заведения Д. И. Митрохин в 1903 г. принял участие в своей первой в жизни выставке. В 1904 г. будущий художник перешёл в Строгановское художественно-промышленное училище, где проучился до 1905 г. В 1905 г. Митрохин участвовал ещё в ряде выставок, крупнейшей из которых была XII выставка Московского товарищества художников. В ноябре этого же года Дмитрий Исидорович уехал в Париж для продолжения своего образования. В 1905-1906 гг. он посещал занятия в рисовальных классах Академии Гранд Шомьер у преподавателей Е. Грассе и Т. Стейнлена, изучал современную графику, рисунки старых мастеров, классическую европейскую и японскую гравюры в парижских музеях, библиотеках и частных кабинетах гравюр. Именно в Париже Дмитрий Исидорович познакомился с художницей Е. С. Кругликовой, уже много лет жившей во Франции, с известным польским скульптором Эдуардом Витти-гом, в мастерской которого Митрохин даже жил некоторое время. После возвращения на родину Д. И. Митрохин работал в разных издательствах, в 1908 г. он принял участие в выставке работ художников объединения «Мир искусства» по приглашению членов этой организации и своих друзей Александра Бенуа и Константина Сомова. Кстати, работы Д. И. Митрохина им показал отец художника К. А. Сомова, хранитель Эрмитажа Андрей Иванович Сомов, с которым Дмитрий Исидорович уже был знаком ранее. В 1909-1910 гг. Дмитрий Исидорович Митрохин продолжил активную выставочную деятельность: принял участие в VI выставке Союза русских художников, в выставке Литературно-художественного общества в Санкт-Петербурге и других. В 1910 г. Д. И. Митрохин женился
на художнице Алисе Яковлевне Брускетти (1872-1942 гг.), дочери итальянского инженера, работавшего в России.
Интересен факт, что А. Я. Митрохи-на-Брускетти в течение пяти лет преподавала скульптуру и композицию в Псковской художественно-промышленной школе имени Николая Фёдоровича Фан-дер Флита (1840-1896 гг.) — учебном заведении, открытом в 1913 г. в специально построенном для него здании рядом с Поганкиными палатами (архитектор Н. Н. Клименко). Директором школы был Н. Ф. Роот — выпускник Академии художеств, автор трудов по керамике и вопросам художественной промышленности, опытный педагог. Работала Алиса Яковлевна здесь с осени 1914 г. и до 1919 г. В 1983 г. наследница Д. И. Митрохиной Л. В. Чага передала в Псковский музей архив А. Я. Брускетти-Митрохиной, содержащий документы, письма, фотографии и др. Среди них — и ряд писем супругу. Одно из них было написано ею Дмитрию Исидоровичу в Петербург из Майоренго-фы 13 июля 1914 г., т. е. накануне приезда в Псков. «Получила письмо из Пскова, где Роот пишет, чтобы написала формальный ответ и послала документы.., а мои документы в Петербурге, — писала она. — ... Пожалуйста, отыщи их и пошли в Псков, в художественно-промышленную школу имени Н. Ф. Фан-дер-Флита, Николаю Федоровичу Роот... Документы следующие: копию метрики и бумаги об окончании школы живописи».1
Речь идёт, очевидно, о поступлении на работу в художественно-промышленную школу Пскова, куда Алису Яковлевну пригласил, по всей вероятности, сам Н. Ф. Роот. Работая в Пскове, она не порывала связей с Петроградом, достаточно часто навещала проживавшего там супруга. А вот приезжал ли Д. И. Митрохин к жене в Псков, достоверно неизвестно, хотя такую возможность исключать нельзя. В уже упомянутом архиве Брускетти-Митрохиной, находящемся ныне в Псковском музее, хранятся альбомы с зарисовками Дмитрия Исидоровича, среди которых обращает на себя внимание портрет жены (1915-1916 гг., карандаш, акварель).
В 1910-1913 гг. художник продолжил активно заниматься творчеством, его всё больше и больше привлекала графика. По признанию самого Митрохина и в этот период, и в дальнейшем он испытывал очень сильное влияние своих учителей по Московскому училищу живописи, ваяния и зодчества — художников Аполлинария Михайловича Васнецова (класс пейзажный) и Александра Степановича Степанова (рисование животных), а также преподавателей Строгановского художественно-промышленного училища С. И. Ягужинского (акварель) и С. В. Новаковского (рисунок). Но знакомство Дмитрия Исидоровича с известным в то время художником-графиком В. Д. Замирай-ло окончательно склонило молодого живописца к графическому искусству. По словам Д. И. Митрохина, он «должен был для самого себя стать графическим факультетом», так как таковых в России не существовало. Художник с благодарностью вспоминал неоценимую помощь ещё одного человека — хранителя Румянцевского музея С. П. Щурова, «неразговорчивого и угрюмого с виду», но охотно раскрывавшего перед начинающим живописцем папки с гравюрами старых итальянских и немецких мастеров. Наиболее известными работами Митрохина в данный период были иллюстрации к книгам «Маленький Мук» В. Гауфа (1912 г.) и «Роланд-оруженосец» В. А. Жуковского (1913 г.). Графический стиль этих иллюстраций признан специалистами безукоризненным.
Новый период в жизни и творчестве Д. И. Митрохина начался с 1916 г., когда он поступил на работу в Русский музей в Петрограде. В 1918-1923 гг. Дмитрий Исидорович был здесь хранителем отдела рисунков и гравюр, а с 1924 г. он преподавал в Академии Художеств. Несмотря на то, что круг его занятий и обязанностей заметно расширился, Д. И. Митрохин продолжал активную творческую деятельность. Книжная графика оставалась в центре его интересов. Продолжая делать обложку за обложкой, он развивал свой стиль и постепенно освобождал его от чрезмерной узорности и подчинённости выработанному канону; в этом художнику помогали усиленные занятия рисованием с натуры. В данный период Митрохин вернулся
к иллюстрированию детских книг, много и плодотворно работал в различных журналах.
Необходимо отметить, что Дмитрий Исидорович Митрохин, проживший большую творческую жизнь, имел счастье учиться, сотрудничать, быть в дружеских отношениях, состоять в объединениях и обществах со многими художниками, среди которых значились и такие, чей след в искусстве XX в. сопоставим с влиянием на ход истории важнейших открытий эпохи. В первых строках автобиографических заметок художника присутствуют имена М. Ф. Ларионова, Н. С. Гончаровой и А. В. Фонвизина, С. Т. Конёнкова, С. В. Малютина. Первые годы жизни Дмитрия Исидоровича в Петербурге после возвращения из-за границы были очень скрашены вниманием Евгения Евгеньевича Лансере, известного графика и живописца. Именно Е. Е. Лансере во многом способствовал успешному развитию творчества Д. И. Митрохина как художника книги, журнального иллюстратора, направляя к нему своих знакомых издателей.
На петроградском периоде жизни и творчества Д. И. Митрохина, особенно в 1920-е гг., стоит остановиться более подробно. Среди художников Петрограда к началу 1920-х гг. существовало множество разнообразных творческих объединений. Но все они могут быть распределены в две большие группы: первая объединяла организации живописцев, возникшие ещё в дореволюционный период и называемые традиционными или классическими, а вторая группа включала появившиеся уже после Октябрьской революции 1917 г. объединения художников. К первой группе следует отнести «Товарищество передвижных художественных выставок», объединение художников-реалистов, «Общество художников имени И. Е. Репина», «Общество художников имени А. И. Ку-инджи», «Община художников» на Петроградской стороне. Некоторые организации живописцев, существовавшие в городе до 1917 г., прекратили свою творческую деятельность к началу 1920-х гг. Среди них: «Мир искусства» (позднее это объединение было возрождено), «Весенники», «Аквале-ристы». К недавно возникшим организациям художников (вторая группа) следует отнести
объединение художников-коммунистов-фу-туристов («Комфут» возник в январе 1919 г.), группу художников-кубистов, группу художников «Дома искусств», группу художников-«индивидуалистов» и, конечно, знаменитый Петроградский филиал АХРР (ассоциация художников революционной России), одним из активных участников которого был и Дмитрий Исидорович Митрохин.
Многие из перечисленных организаций уже в начале 1920-х гг. вели достаточно активную выставочную деятельность. В некоторых художественных экспозициях участвовал и Д. И. Митрохин. Среди них: выставка в залах Общества Поощрения Художников (май 1922 г.)2, экспозиция картин живописцев различных творческих направлений в изобразительном искусстве, которая прошла в саду Народного Дома и состояла из 240 полотен.3 Но вернёмся к Петроградскому филиалу АХРР. К началу 1924 г. было разработано «Временное положение о филиалах АХРР». Сохранился текст этого документа. В нём говорилось, что «если в определённой области, районе или республике СССР существует группа художников-реалистов (не менее 5-ти человек), они могут выделиться в филиал АХРР. Филиалы АХРР в лице своих временных Бюро обязуются выполнять все инструкции и постановления, принятые Центральным Президиумом АХРР ,..».4 Несмотря на то, что официальный документ, устанавливавший порядок создания филиалов АХРР, появился лишь в мае 1924 г. в Петрограде, уже к лету 1923 г. налицо были условия для организации в городе своего отделения московской ассоциации. Для оказания помощи в создании Петроградского филиала АХРР в Петроград из Москвы прибыли официальные представители АХРР: её председатель А. В. Григорьев и генеральный секретарь АХРР Е. А. Кацман. Они призвали петроградских художников принять активное участие в большой художественной выставке в Москве под названием: «Революция, быт и труд».5 Это событие должно было явиться своеобразным прологом к созданию единой организации художников-реалистов в Петрограде, где уже существовало крепкое ядро сторонников реалистического направления в живописи: А. Рылов, И. Бродский, Д. Ми-
трохин, М. Авилов, А. Эберлинг, А. Белый, Е. Чекунов и другие.6 В декабре 1923 г. образовалось Бюро Петроградского филиала АХРР, а в январе 1924 г. петроградские живописцы-реалисты выработали на основе декларации АХРР декларацию своего филиала. В это же время художники-реалисты активно готовились к выставке своих полотен, которая открылась 8 января 1924 г.
Дмитрий Исидорович Митрохин также представил ряд своих пейзажных работ на этой экспозиции. В конце января 1924 г. выставка была отправлена в Москву, где влилась в открывшуюся там очередную экспозицию «Революция, быт и труд». Начиная с февраля этого года журнал «Ленинград» стал публиковать репродукции с наиболее интересных полотен, представленных на выставке, в том числе таких авторов, как А. Максимов, Н. Дормидонтов, Д. Митрохин, И. Дроздов и других.
Вскоре после январской выставки 1924 г. художники-реалисты стали готовиться к экспозиции 1925 г. По тематике эта выставка посвящалась в основном событиям революции 1905-1907 гг., поэтому превалировали на ней историко-революционный и героический жанры. Среди ленинградских живописцев, подготовивших свои полотна к экспозиции, были: Б. М. Кустодиев, И. И. Бродский, Е. М. Чепцов, Д. И. Митрохин, М. Д. Дроздов и другие.7 Одновременно с активной выставочной деятельностью Дмитрий Исидорович продолжал работать и как художник-иллюстратор. Митрохин оформил и проиллюстрировал огромное количество книг и журналов в различных издательствах: «Огни», «Петрополис», «Петроград», «Мысль», «Прибой» и многих других. Особенно активно живописец сотрудничал с издательством «Academia» (в течение 6 лет), где он проиллюстрировал «Семь любовных портретов» А. де Ренье (1920-1921 гг.), поэму-сказку Марины Цветаевой «Царь-девица» (1922 г.), «Золотого жука» Эдгара По (1922 г.), «Эпсина» Бена Джонсона (1920-1921 гг.), а также произведения Виктора Гюго (1923 г.), Анри Барбюса, Октава Мирабо, Аристофана (1928-1930 гг.). В 1920-е гг. Дмитрий Исидорович вновь соприкоснулся с детской литературой. Им проиллюстрировано и оформлено несколько дет-
ских книг, в том числе «Путешествие в страну кино» В. Шкловского (1926 г.), «Октябрьская азбука» (1927 г.) и другие. «Октябрьскую азбуку» художник насытил мотивами, атрибутами, элементами 20-х годов, умело их сопоставив и объединив, подтвердил своё блестящее владение искусством шрифта. Особую страницу в творческой деятельности Д. И. Митрохина в 1920-е гг. занимали иллюстрации к произведениям его любимого писателя — Николая Васильевича Гоголя. В 1927 г. Дмитрий Исидорович нарисовал 8 заставок для большого тома «Сочинений» Н. В. Гоголя, который вышел в Государственном издательстве в 1928 г.8 Митрохин мечтал проиллюстрировать повесть Гоголя «Вий», но была сделана только одна иллюстрация к этому произведению, да и то Вия на ней нет. Далее последовали иллюстрации к другим произведениям Николая Васильевича. Митрохин мастерски оформил «Сорочинскую ярмарку», «Вечера на хуторе близ Дикань-ки», «Страшную месть», «Невский проспект» и, наконец, «Мёртвые души» и «Ревизора». Правда, не все художники однозначно положительно воспринимали иллюстрации Дмитрия Исидоровича к произведениям Гоголя, некоторые полагали, что описанные Николаем Васильевичем герои не всегда совпадают с иллюстративными изображениями Митрохина.
Книжная графика в той или иной степени оставалась в центре внимания Митрохина довольно долго, но всё же со временем его творческие интересы в искусстве оформления книг начали меняться. Ещё в середине 1920-х гг. Дмитрия Исидоровича заинтересовали возможности печатных графических техник, и книжная графика мало-помалу отступила на второй план. В каждой из новых осваиваемых им техник Митрохин показал себя как талантливый и уверенный в своих силах мастер. Сначала это была гравюра на дереве, потом литография и, наконец, гравюра на металле (резцом и сухой иглой) — утончённая и ставшая довольно редкой в XX в. техника. Стоит напомнить, что гравюра в изначальном смысле — это изображение, являющееся печатным оттиском рельефного рисунка, нанесённого на доску гравёром, а литография — это способ плоской печати,
при котором печатной формой служит поверхность камня (известняка); изобретена в 1798 г. Изображение на камень наносят жирной литографической тушью или специальным литографическим карандашом. Станковая гравюра или литография по-другому ещё называется эстампом. Интересно, что во многих рисунках у Д. И. Митрохина проявлялась именно эстампность, то есть тяготение автора не столько к рисунку-процессу, сколько к рисунку-«отпечатку». Например, рисуночные натюрморты Дмитрия Исидоровича, выполненные карандашом и подцвеченные акварелью, где напористо жёсткий карандашный абрис как в гравюре держал на плоскости листа различные изображения: яблок, орехов, рюмок и т. п., яркое тому подтверждение. Кстати, до второй половины 1920-х гг. художник лишь дважды обращался к работе на камне. Из созданного Д. И. Митрохиным в литографии, половина относится к 1928 г. — первому году его полноценного занятия этой техникой эстампа. Дабы сохранить живое соприкосновение мягкого литографического карандаша с рабочей поверхностью, Дмитрий Исидорович пренебрегал корнкопиром, позволявшим переносить предварительно сделанный рисунок — он работал прямо на камне. И здесь Д. И. Митрохин применял всё богатство приёмов: рисовал широким светлым штрихом, использовал перо, высветлял тон, процарапывал длинные параллельные штрихи, что возможно только при работе непосредственно на печатной плоскости. Более всего им сделано станковых литографий под монохромные оттиски — на одном камне, но несколько литографий печаталось с 2-х и даже с 3-х камней (1929-1931 гг.). В литографиях Митрохина господствует та же тема, что и в торцовой гравюре — ленинградские улицы, рыбацкий Ейск. Лучшая его серия — «Шесть литографий, раскрашенных автором», созданная в 1928 г. В этой работе главное внимание художника сосредоточено на колоритных уличных типах, в желании донести до зрителей облик города, аромат ушедшей эпохи.
В 1920-е гг. Дмитрий Исидорович создал довольно много запоминающихся пейзажей Петроградской стороны («Улица», «В сквере» (1927 г.)), видов города Ейска,
натюрмортов. В своих маленьких камерных пейзажах, изображавших обычно тихие уголки Ленинграда и старого парка на Елагином острове, художник выступил в новом качестве — как внимательный и лиричный наблюдатель, способный опоэтизировать непритязательные жизненные мотивы и поднять их до уровня высокого искусства. В июле 1944 г. Д. И. Митрохин переехал в Москву, с этого времени он начал систематически заниматься акварелью и рисунком. Новые перемены в творчестве художника зародились сами собою. В конце 1940-х гг., в связи с ухудшением зрения и хронической болезнью сердца, Митрохину пришлось расстаться с гравюрой, но к книжной графике он периодически возвращался до начала 1960-х гг. Всё более сковываемый преклонным возрастом и болезнями, замкнутый пределами своей квартиры, но по-прежнему обуреваемый неукротимой жаждой творчества, художник нашёл выход в том, что ещё пока было доступно — в простом карандашном рисунке, часто слегка подцвеченном акварелью. Сотни этих небольших, обычно не более открытки, рисунков стали свидетельством феноменальной творческой молодости мастера, вошли в классику отечественного искусства XX в.
Умер Дмитрий Исидорович Митрохин 7 ноября 1973 г. в Москве. Художественное наследие мастера чрезвычайно велико. Твор-
чество Митрохина представлено в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, в Государственном Русском музее г. Санкт-Петербурга, в Государственной Третьяковской галерее, ряде областных музеев и частных собраний.
Творчество Д. И. Митрохина претерпевало изменения на протяжении почти полувековой его активной деятельности, в том числе в оформительской области, словно предваряя обращение художника к единственной возможной для него, но и наиболее яркой, уникальной форме приложения его дарования -рисунку, которому с определённого момента суждено было стать универсальным выразительным средством его мировоззрения. Складывается впечатление, что такую же «подготовительную» функцию выполняли и другие виды станковой графики, словно помогавшие художнику найти этот лапидарный, внятный, но далеко не односложный язык основных по содержательности, ёмкости индивидуального, совершенно самостоятельного графического почерка произведений. Хочется верить, что современное поколение художников, графиков, иллюстраторов обратят внимание на богатое культурное наследие великого мастера рисунка, станковой графики, литографии и офорта и продолжат его творческие традиции на новом, современном этапе развития оформительского искусства.
Примечания:
1 ПГОИАХМЗ. Древлехранилище. Ф. 4636. д. 3.
2 ЦГА СПб. Ф. 1001. оп. 6. д. 171. л. 20.
3 Там же.
4 Там же. Ф. 2555. оп. 1. д. 952. л. 2.
5 Хроника // Жизнь искусства. 1923. № 41. С. 28.
6 Никандрова И. Е. Культурная жизнь Ленинграда и Пскова в 20-ые годы ХХ века. Псков: ПГПУ, 2009.
С. 44.
7 Выставка АХРР // Вечерняя Красная газета. 1925. 16 января.
8 Федоров-Иваницкий В. «Волшебник книги» (Фрагмент главы из рукописи книги «Митрохин. Искусство. Личность. Заметки друга») // Развитие личности. 2006. № 3. С. 178.
Д. Митрохин. Обложка книги «Царь-Девица» М. Цветаевой. 1922
Д. Митрохин. Иллюстрация к «Золотому жуку» Э. По. 1922
Д. Митрохин. Обложка книги «Сильвия» Э. Синклера. 1925
Митрохин Д. «На петроградской стороне», 1925
«Набросок», 20-е годы
На малой Невке, 1939
«На сытном рынке», 1920-ые
