CC BY
26
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2014. № 3
ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА М.Э. Конурбаев,
доцент, профессор кафедры английского языкознания филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова; e-mail: marklen@konurbaev.ru
А.А. Липгарт,
профессор, профессор кафедры английского языкознания филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова; e-mail: a_lipgart@mail.ru
ОПЫТ ЛИНГВОПОЭТИЧЕСКОГО СОПОСТАВЛЕНИЯ И ФИЛОЛОГИЧЕСКОГО ТОЛКОВАНИЯ АНГЛИЙСКИХ ПЕРЕВОДОВ БИБЛИИ: СЕМАНТИКА И РИТМ МОЛИТВЫ
Сравнение как универсальный метод филологического исследования имеет свои специфические черты, когда речь заходит о лингвопоэтике. Лингвопоэтиче-ское исследование переводного текста направлено на то, чтобы проследить взаимодействие содержательной и формальной сторон текста, выявить сравнительную значимость стилистически маркированных языковых единиц для создания эстетического эффекта и понять, чем определяется уникальность того или иного произведения словесно-художественного творчества. История английских переводов Священного Писания насчитывает немногим более семи веков и включает в себя труды великих теологов и мыслителей, начиная с эпохи Реформации и до сегодняшнего дня, — Джона Уиклиффа, Уильяма Тиндейла, Майлза Ковердейла, Джона Роджерса и многих других. Руководствуясь мыслью о значительности Библии как литературного памятника среди других произведений английской литературы, данная статья посвящена оценке и сравнению различных переводов Библии на английский язык с целью установления формально-содержательных характеристик и эстетических особенностей различных вариантов перевода Священного Писания на английский язык в различные исторические эпохи с целью объяснить, чем определяется неповторимость и привлекательность этого текста в английском литературном наследии.
Ключевые слова: библия, семантика, ритм, Библия Короля Иакова, авторизованная версия, Экклезиаст, Библия Уильяма Тиндейла, история литературы, Отче наш, лингвопоэтика, лингвостилистика, история религии.
Marklen E. Konurbaev,
Professor at the English Department, Faculty of Philology, Lomonosov Moscow State University, Russia; e-mail: marklen@konurbaev.ru
Andrey A. Lipgart,
Professor at the English Department, Faculty of Philology, Lomonosov Moscow State University, Russia; e-mail: a_lipgart@mail.ru
Glimpses of a Comparative Linguistic Poetic Analysis and a Literary Interpretation of the English Translations of the Bible: Semantics and the Rhythm of Prayer
Comparison is a well-established method of philological research and has certain features when applied to a linguistic poetic study of a literary monument. It aims to reveal the relationship between the content and the form of the text and identify a comparative
value of the stylistically marked units of the language in rendering their unique aesthetic weight in text. The history of the English translations of the Bible covers a span of nearly seven and a half hundred years since the Reformation until modern times. By comparing formal peculiarities of well-known versions of the Bible as well as the Book of Common Prayer this article seeks to place the Bible among other works of literary art in the English culture. This paper is based on the results of the research jointly conducted by Professors Andrey Lipgart and Marklen Konurbaev at the English Department of Lomonosov Moscow State University.
Key words: Bible studies, Authorized Version, King James Bible, Book of Common Prayer, Tyndale Bible, Ecclesiastes, semantics, rhythm, literary studies, poetics, linguistics, theory of translation, comparative linguistics, history of literature.
Мы предлагаем вниманию читателей развёрнутый лингвопоэ-тический анализ в трёх частях некоторых фрагментов Библии Короля Иакова. Каждая часть анализа представляет из себя отдельный раздел, изучаемый лингвопоэтикой. В данном номере публикуется третья из описанных частей.
VIII. Сопоставительный анализ ритмической организации
английских переводов молитвы «Отче наш» в Библии и
Молитвослове
В связи с проведённым лингвопоэтическим анализом молитвы «Отче наш» представляется уместным рассмотреть ритмическую организацию этого текста в двух Евангелиях и английском молитвослове в сопоставительном плане:
9 Our Father which art in heaven, Hallowed be thy name.
10 Thy kingdom come. Thy will be done in earth, as it is in heaven.
11 Give us this day our daily bread.
12 And forgive us our debts, as we forgive our debtors.
13 And lead us not into temptation, but deliver us from evil:
For thine is the kingdom, and the power, and the glory, for ever. Amen.
(Matthew 6: 9-13)
2 Our Father which art in heaven, Hallowed be thy name. Thy kingdom come. Thy will be done, as in heaven, so in earth.
3 Give us day by day our daily bread.
4 And forgive us our sins; for we also forgive everyone that is indebted to us. And lead us not into temptation; but deliver us from evil.
(Luke 11: 2-4)
Our Father, which art in heaven, Hallowed be thy Name. Thy kingdom come. Thy will be done, in earth as it is in heaven. Give us this day our daily bread. And forgive us our trespasses, As we forgive them that
trespass against us. And lead us not into temptation; But deliver us from evil: For thine is the kingdom, The power, and the glory, For ever and ever. Amen.
(The Book of Common Prayer)
Несмотря на внешнюю схожесть, в лингвопоэтическим смысле перед нами три отличающихся друг от друга произведения речи. Первые два текста представляют собой часть проповеди и, таким образом, требуют рассмотрения в более широком контексте проповедей Иисуса Христа. Третий же представленный здесь текст — часть литургии, и контекстом для него является церковная служба. Значимым является также и различие в расстановке знаков препинания и употреблении некоторых слов.
Общеизвестно, что ритмически даже два совершенно идентичных текста, поставленных в разное языковое окружение, могут звучать совершенно по-разному в зависимости от выполняемой ими функции. Это связано, прежде всего, с особой расстановкой акцентов в ином контекстуальном окружении.
В проповеди, где основой содержания обычно служит тот или иной отрывок из Библии, автор всегда может дополнительно выделять слова и обороты, на которых строится дальнейшее толкование. В Библии в устах Иисуса молитва звучит несколько иначе, чем в литургии.
Проповедь и литургия — это два особых, выходящих за рамки нейтральности выразительных речевых жанра [Конурбаев, 1993]. Однако эта выразительность имеет в них разную эмфатическую направленность.
В Библии мы имеем не молитву, в собственном смысле этого слова, а пример молитвы, который даёт своим ученикам Иисус. Причём приоритеты выразительности обозначены здесь достаточно чётко: предварив текст молитвы словами "But when ye pray, use not vain repetitions, as the heathen do: for they think that they shall be heard for their much speaking. Be not ye therefore like unto them: for your Father knoweth what things ye have need of, before ye ask him", Иисус делает упор на том, что выбор слов для молитвы ограничен и сама молитва призвана быть выражением глубокой веры и смирения. Расстановка акцентов в библейском тексте молитвы предопределяется пунктуационно прописанным членением предложений на синтагмы. Несмотря на то что слого-ударный ритм не даёт «раствориться» ни одному значимому слову, более весомыми всё же оказываются слова, стоящие на стыках синтагм, поскольку именно здесь происходит предопределённый пунктуационными знаками интонационный «всплеск».
Перед создателями английского текста стояла достаточно сложная задача подобрать такие слова и обороты, чтобы текст был стилистически и ритмически выдержан в одном тоне и не создавал неясностей.
Приведём сравнительный ритмический анализ трёх вариантов текста молитвы Господней с тем, чтобы установить, возникает ли между ними различие на семантическом и метасемиотическом уровнях в силу различий сегментно- и акцентно-ритмических.
The Gospel according to St. Matthew
1/ Our Father which art in heaven,
2/ Hallowed be thy name. 3/ Thy kingdom come. 4/ Thy will be done in earth, as it is in heaven. 5/ Give us this day our daily bread.
6/ And forgive us our debts,
7/ as we forgive our debtors.
8/ And lead us not into temptation,
9/ but deliver us from evil: 10/ For thine is the kingdom,
11/ and the power, 12/ and the glory, 13/ for ever. 14/ Amen.
The Book of Common Prayer
1/ Our Father, which art in heaven, 2/ Hallowed be thy Name. 3/ Thy kingdom come. 4/ Thy will be done, in earth as it is in heaven. 5/ Give us this day our daily bread.
6/ And forgive us our trespasses,
7/ As we forgive them that trespass against us. 8/ And lead us not into temptation;
9/ But deliver us from evil: 10/ For thine is the kingdom,
11/ The power, 12/ and the glory, 13/ For ever and ever. 14/ Amen.
The Gospel according to St. Luke
1/ Our Father which art in heaven,
2/ Hallowed be thy name. 3/ Thy kingdom come. 4/ Thy will be done, as in heaven, so in earth. 5/ Give us day by day our daily bread.
6/ And forgive us our sins;
7/ for we also forgive everyone that is indebted to us. 8/ And lead us not into temptation;
9/ but deliver us from evil.
Очевидно, ритмически наиболее сбалансированной и благозвучной является молитва в английском молитвослове. Это благозвучие достигается благодаря рамочной структуре, подмеченной составителями этого текста при работе над библейскими вариантами молитвы. В зависимости от расстановки логических ударений (или типичной картины акцентов), слова с дифтонгами или трифтонгами могут восприниматься как более или менее протяжённые, а дифтонг приравниваться либо к долгому, либо к краткому звуку, нередко соотносимому с двуслоговыми единствами, а трифтонг восприниматься как ди- или моносиллаб. Это может использоваться для задания определённой ритмико-мелодической картины.
В первом предложении молитвы в Евангелии от Матфея используется трифтонг -our-. Первая синтагма в Библии длиннее, чем в английском молитвослове (BCP):
Разделение этой синтагмы на две части было, по-видимому, обосновано следующим: в Евангелии от Матфея наблюдается некоторый дисбаланс стоп — первая короткая стопа амфибрахического типа, состоящая из 3 слогов, в некотором смысле перевешивается более протяжённой стопой, состоящей из 5 слогов, которая сама по себе отличается правильностью и симметричностью. Перцептивно ударный слог -art- уравнивается по протяжённости с первым слогом слова heaven благодаря позиционному укорачиванию звука [а:] перед глухим согласным. Данная стопа начинается с безударного и заканчивается безударным. Поставив под ударение первое слово синтагмы, описанный выше ритмический дисбаланс оказывается достаточно удачно решён (хотя и не лишён некоторых недостатков): безударный краткий моносиллаб -our- как бы превращается в двуслоговое слово с характерной для данного текста хореической структурой. Данное изменение в рисунке ударений позволяет практически безболезненно и удачно разделить всё первое предложение на две ритмические группы — первую с почти стихотворно правильным двухстопным хореем: Our Father, и вторую с уже описанной здесь симметричной ритмической картиной.
Аналогичную картину наблюдаем во второй синтагме молитвы в Евангелии от Матфея — Hallowed be thy name — c характерным выделением значимых слов и довлеющей слого-ударной симметрией, где умозрительно можно предположить некоторую ритмическую соотнесённость с предыдущей синтагмой, в которой начальные и конечные безударные второй стопы — which art in heaven — регулярно противопоставляются начальным и конечным ударным в третьей синтагме; кроме того, количество слогов в них равное — по 5 слогов в каждой:
which art in heaven,
Hallowed be thy name.
2. и — и — и
3. — иии —
Евангелие от Матфея
ВСР
Our Father which art in heaven,
/и — и/и — и — и/ 8 слогов
Our Father,
/ — и/ — и/ 4 слога which art in heaven /и — /и/ — и/ 5 слогов
Думается, однако, вряд ли такая структура ударений подойдёт для литургии, где даже при видимой симметрии ударных слогов в начале и в конце строки нагромождение трёх последовательных безударных слогов не способствует созданию благозвучия. Такая структура вполне соответствует задачам проповеди, в которой передача заданного смысла никогда не будет жертвоваться в угоду дополнительной орнаментальности. В данном случае раз усвоенная и принятая верующими проповедь становится частью молитвенного богослужения, в котором задачи создания величественности, торжественности и благозвучия выступают на первый план.
Однако в том случае, когда два конечных звука слова -name-произносятся как бы в один слог, эвфонические возможности конечного сонанта оказываются недостаточно реализованными — утрачивается возможность создания дополнительной благозвучности через перцептивное соотнесение конечных сонантов в словах -heaven- первой синтагмы и -name- второй синтагмы. Для того чтобы реализовать указанную возможность, моносиллаб -name-должен произноситься с некоторым удлинением дифтонга и более протяжным произнесением финального сонанта, что хорошо сочетается с идеей перцептивной изохронии в этой строке. На слух первый слог слова hallowed с несколько протяжённым произнесением сонанта воспринимается одинаково по длине с первым слогом слова -name- при условии, если данное слово произносится указанным выше способом. Такое произнесение как бы превращает моносиллаб в двуслоговую единицу хореического типа, и вся строка будет иметь рамочную структуру с хореическим началом и концом и центральной двусложной стопой, состоящей из двух последовательных ударных слогов:
Hallowed be thy name
/ — и/ — —/ — и/
Именно такое изглашение, на наш взгляд, будет характерным для литургии, где в полной мере реализуются все возможности для создания дополнительного благозвучия. Слово -be- с конечным напряженным узким гласным перекликается с сужающимся дифтонгом слова -thy-. На слух каждое из этих слов равно по протяжённости двухслоговому -hallowed- и конечному -name-.
Второе предложение молитвы, состоящее из 4-х слогов и сонанта в сильной позиции, в исходе предложения звучит одинаково, как в Евангелии от Матфея, так и в английском молитвослове: Thy kingdom come.
Ударная структура третьего предложения в Евангелии от Матфея кажется вполне правильной и благозвучной:
Thy will be done in Earth
/и — /и — /и — /
Это правильный трёхстопный ямб. Однако переход от второй к третьей стопе несколько затруднён вследствие артикуляторно неблагоприятного соположения двух сонантов, один из которых стоит в сильной позиции, а второй — в слабой. Для того чтобы «высвободить» сильный сонант и позволить ему в полной мере реализовать свои эвфонические возможности (в паре со словом heaven, стоящим в конце предложения и перекликающимся с конечными сонантами всех предыдущих строк), последняя ямбическая стопа была перенесена в литургическом варианте в следующую синтагму:
Thy will be done,
/и — /и — /
in Earth as it is in heaven
/и — /и и — / и — и /.
Несмотря на видимый разнобой в структуре ударений трёх стоп во второй синтагме этого предложения (ямб, анапест, амфибрахий), на слух она воспринимается как некое правильное ритмически сбалансированное единство, что, по-видимому, объясняется столь типичным для английского ритма «подлаживанием» протяжённости стоп, входящих в одну синтагму, друг под друга для создания эффекта изохронии. Происходит это следующим образом. В первой стопе in earth — два монослоговых элемента и явная нехватка одной моры для того, чтобы уравняться по длительности с двумя последующими стопами, содержащими по три слога (три моносиллаба во второй стопе и один моносиллаб и дисиллаб в последней стопе). Нехватка данного элемента компенсируется виртуальной паузой в конце первой стопы. Конечный глухой согласный первой стопы хорошо помогает более полной её (паузы) реализации. Концовка второй стопы несколько уподобляется по звучанию первой благодаря слабому оглушению конечного звонкого свистящего, что дополнительно создаёт эффект, напоминающий внутреннюю рифму стихотворных произведений. Сонант в конечном безударном слоге третьей стопы хорошо сочетается с финальными ударными слогами двух предыдущих стоп.
Аналогичное уподобление стоп по долготе и звучанию внутри синтагмы наблюдается и в следующем предложении молитвы, состоящем из 8 слогов:
Give us this day our daily bread
Евангелие от Матфея Английский молитвослов
/ —и/и — /и — и/— / — и/ —/ — /и — и/—
Некоторое изменение ритмической структуры 5-го предложения в английском молитвослове, по сравнению с тем, что мы находим в Евангелии от Матфея, оправдывается, на наш взгляд, не столько стремлением усовершенствовать сам ритм этих строк (ср. в Евангелии от Матфея,
And forgive us our debts, As we forgive our debtors.
/ _ и/и _ /u _ / _/
/и _ /и _ / _ и/ _ и/),
сколько сделать более выразительными окончания синтагм. Монослоговой латинизм debt- заменяется трёхсловным латинизмом trespasses, который в Евангелии от Матфея употребляется сразу после самой молитвы в 14—15 стихе.
Благодаря трёхсловной дактилической структуре слова -trespasses-, его изглашение несколько замедляется, что хорошо соотносится с предыдущими сонорными концовками синтагм, которые в сильной позиции создают сходный эффект замедленного произнесения. Троекратный свистящий в слове -trespasses- не даёт полностью раствориться слабоударному окончанию. А неблагозвучное, практически теряющееся противопоставление debts_ debtors заменяется более выразительным и по силе и по позиции ударений противопоставлением _ them-us. Ритмически, как и в предыдущих случаях, данное предложение выдержано в балансе зеркальных противопоставлений ямб_хорей, которое содействует лучшему осмыслению и восприятию противопоставления семантического:
And forgive our trespasses as we forgive them, that trespass against us
/ — и/ — и/ — и/ — и и/
/и _ /и _ / _ /
/_/ _ и/и _ / _/
(английский молитвослов);
ср. -in earth- / _ и/ vs -in heaven- /и _ и/
В следующих двух синтагмах, которые звучат почти идентично в Евангелии от Матфея и в английском молитвослове, слуховая ритмическая гармония целиком основана на заданной схеме логических ударений. Вот как выглядят эти две строки в плане соотношения сильных и слабых слогов:
Евангелие от Матфея: And lead us not into temptation, but deliver us from evil
/-/ - u /-/ - u/u - u/ /-/u - u/ -/ -/ - u/
На первый взгляд может показаться, что эти две строки симметрично противопоставлены друг другу хореическим началом в первой строке хореическому концу во второй и амфибрахическим концом первой строки - амфибрахическому началу второй:
lead us vs evil temptation vs deliver
Однако в силу того что в молитве основной ритмический упор делается в конце строки, на слух эти две строки сбалансированы именно финальным сходным узором расстановки акцентов. Конечные сонорные усиливают впечатление симметрии:
/u - u/ - u u/u - u/ u/u - u u/ u - u/
Завершающее славословие воспринимается в том же ритмическом ключе, что и предыдущее предложение, где симметрично соотносятся финальные амфибрахические стопы. Данная слуховая симметрия была подмечена составителями английского молитвослова, которые несколько усовершенствовали ритм этой части молитвы в том виде, как она была представлена в Евангелии от Матфея, опустив союз -and- и добавив одну амфибрахическую стопу -for ever- в последнюю строку, тем самым создав симметричную рамочную структуру:
Евангелие от Матфея Английский молитвослов
/u - u/u - u/ /u - u/u - u/
u/u - u/ /u - u/
u/u - u/ u/u - u/
/u - u/ /u - u/u - u/
/ - u/ / - u/
* * *
Благодаря особой расстановке знаков препинания в английском молитвослове значительно усовершенствованной оказывается акцентно-слоговая структура синтагм. Вот как соотносятся между собой по количеству слогов строки в Евангелии от Матфея и в английском молитвослове:
Евангелие от Матфея Английский молитвослов
4+5 9 7 4+5 9+9 6
5 7 4 6 5 3
4 7 4 2 4 6 4 2
6+6 9 3 4+8 9+8 6
8 2
В английском молитвослове хорошо просматривается рамочная структура синтагм с более протяжённым началом и концом и короткими синтагмами в середине. Эффект симметрии и изохронности поддерживается в английском молитвослове чётко прописанной рамочной схемой логических ударений:
Евангелие от Матфея Английский молитвослов
3+2 4+2 2 2+2 3+2 2
2 2 1 4 2 1
3+2 3+2 1 1 2 2 1 1
1 2 2 2
3 3+2
Подобная ритмическая акцентно-слоговая структура молитвы «Отче наш» в английском молитвослове свидетельствует о том, что по замыслу редакторов этой части литургии её темп значительно замедляется, а конечные сонорные, столь аккуратно выведенные на конец строк, при данном темпе придают тексту певучесть и несколько меняют характер смыслового восприятия благодаря выстроенной системе смысловых акцентов, ритмически сбалансированных определённым образом.
Несколько модифицированным благодаря перерасстановке слов и пунктуации в английском молитвослове оказывается интонационный контур. Первая синтагма Евангелия от Матфея, разбитая в английском молитвослове запятой на две, получает два финальных нисходящих контура, как бы задающих тон последующему интонационному рисунку. В этом интонационном контексте перенос ямбической стопы -in earth- в следующую синтагму оказывается вполне закономерным, так как при этом восходяще-нисходящая шкала, используемая для противопоставления двух сфер -in earth- vs -in heaven- опять сменяется двумя финальными нисходящими контурами, как бы отчерчивая эту часть молитвы от той, ко-
торая следует за ней, поскольку следующий стих — Give us this day our daily bread, — несмотря на то что он тоже завершается нисходящим контуром, — начинается с более высокой ноты, чем предыдущий. Введение трёхсловного -trespasses- несколько переориентировало и функционально переобозначило нисходяще-восходящий тон четвёртого стиха Евангелия от Матфея, заменив противопоставление ^debts vs ^iour debtors более зримым и запоминающимся ^them vs^ius.
Несколько изменённым в английском молитвослове оказывается тринадцатый стих Евангелия от Матфея. Смена знака препинания с запятой на точку с запятой после восьмой строки и замена строчной буквы начального -but- девятой строки на прописную означает удлинение финального сонорного и паузы в конце восьмой строки, а также смену восходяще-нисходящего контура, который мы находим в Евангелии от Матфея на два нисходящих контура. Стоящее в конце девятой строки двоеточие подводит интонационно-эмфатическую черту под этой частью молитвы, поскольку, как показали проведённые нами ранее исследования библейской пунктуации [Конурбаев, 1993], этот знак препинания, как правило, сигнализирует смену тембра. Таким образом, вторая часть молитвы оказывается объединена рамочной интонационной схемой:
^ я ^ | я я
Это деление молитвы на три части всецело подтверждается нашими наблюдениями её акцентно-слоговой структуры: 1) для каждой части характерна рамочная слоговая структура с более протяжённым началом и концом и короткими синтагмами в середине; 2) блестяще соотносятся между собой слоговая и акцентная структура каждой из частей (см. приведённую выше схему); 3) первая и третья части молитвы оказываются соотносимы по протяжённости. Синтагмы второй части молитвы длиннее. Характерный перепад хореических, ямбических и амфибрахических стоп первой и третьей частей сменяется во второй части перепадом стоп дактилического и амфибрахического типа. На лексическом уровне это объясняется введением латинизмов, имеющих трёхсловную структуру: trespass(es), temptation, deliver.
Проведённый сопоставительный анализ акцентно-слоговой и риторической структур молитвы в английском молитвослове выявляет три связанных между собой ритмических модели. Несмотря на изменения, внесённые в библейский текст составителями литургического текста (направленные, прежде всего, на придание ему большего благозвучия), заложенные в евангельском тексте основы деления, хотя и были заменены в молитвослове, тем не ме-
нее границ деления не нарушили. Библейский текст также диктует необходимость деления на три части, хотя и на несколько иных принципах.
В евангельском тексте выявленный ритмический рисунок подтверждается и на лексико-синтаксическом уровне: первая часть начинается и заканчивается амфибрахической стопой -in heaven-. Причём соотнесённость завершающего 10-й стих придаточного -as it is in heaven- и начального придаточного -which art in heaven- кажется вполне закономерной как на синтаксическом, так и на акцентно-слоговом уровне.
Данная рамочная конструкция, «обнимающая» две короткие синтагмы, кажется здесь вполне очевидной. В латинском тексте, в отличие от текста английского молитвослова и Евангелия от Матфея Библии Короля Иакова, первая часть объединяется особым морфо-синтаксическим построением трех центральных синтагм с глаголом в начальной позиции и местоимением в конце:
Pater noster qui es in caelis, Sanctificetur nomen tuum; adveniat regnum tuum; fiat voluntas tua siat in caelo et in terra.
Попытка повторить данный ритмический морфо-синтаксиче-ский рисунок в Евангелии от Луки, на наш взгляд, перцептивно разбила первую часть молитвы на две в силу особого произнесения в сильной позиции финальных сонорных:
ср. Our Father which art in heaven, Hallowed be thy name. Thy kingdom come. Thy will be done, as in heaven, so in earth.
Некоторым образом соотносятся между собой на лексико-синтаксическом уровне 11 и 12 стихи Евангелия от Матфея:
Give us this day our daily bread. And forgive us our debts, as we forgive our debtors.
Три входящие в них синтагмы объединяются ступенчатым расположением в них элемента -give-:
1 слог первой синтагмы
3 слог второй синтагмы
4 слог третьей синтагмы
и неизменным появлением на пятом слоге местоимения -our-.
Данное деление подтверждается и на морфологическом уровне, где от одной части к другой с достаточной очевидностью наблюдается смена одной грамматической формы другой.
Для более полного осознания функциональной значимости заданной здесь грамматико-морфологической организации молитвы, в основе которой лежит категория наклонения, особое внимание надо прежде всего обратить на своеобразие семантики каждого из наклонений. Три выделяемых нами части молитвы объединяются одной модальной направленностью, а именно побуждением к действию: от более мягкой формы в первой части, через категорический императив второй и к утверждающему индикативу третьей части.
Формально-грамматически ядро первой части основано на так называемом Subjunctive II. Однако модально-семантический аспект этой формы наклонения в некотором смысле противоречит общей смысловой и контекстуальной направленности молитвы. «Основная мысль, выражаемая Subjunctive I, это неуверенность в реальности данного явления. Последнее рассматривается говорящим как возможное, предположительное, допустимое...» [Смирницкий, 1959]. Однако большинство исследователей едины в том, что нередко формы Subjunctive I сближаются с императивом. «Хотя в целом и принципиально эти формы и разграничиваются, всё же они стоят очень близко друг к другу, и в некоторых случаях их отличительные признаки стираются» [Смирницкий, 1959]. Именно близость этих двух наклонений в плане выражаемой модальности дала основание некоторым исследователям объединить их в одно так называемое оценочно-желательное наклонение. При таком подходе именно модальность и семантика выступают на первый план. В центре этого наклонения оказываются желание, различные степени побуждения к действию, а в некотором роде смущающее исследователя молитвы противопоставление «реальность—нереальность», составляющее основу традиционной системы наклонений в английском языке, исчезает.
В молитве Господней три выявленные части несколько отличаются друг от друга по силе утверждения и выразительности пожелания. В этом смысле здесь наблюдается постепенная смена общей тональности от более мягкой оценочно-желательной модальности первой части (которая, на наш взгляд, всё же граничит с утверждением), к полному утверждению в конце. Эхом перекликаются первая и третья части молитвы:
Thy kingdom come — thine is the kingdom Thy will be done — and the power, Hallowed be thy name — And the glory In earth as it is in heaven — for ever and ever.
Необходимо, однако, подчеркнуть, что при расстановке акцентов традиционное разграничение на Subjunctive I и повелительное наклонение играет немаловажную роль, поскольку повелительное наклонение, в отличие от форм сослагательного I, характеризуется отсутствием подлежащего, а это уж является некоторым внешним моментом, подчёркивающим смысловое расхождение рассматриваемых форм [там же]. В первой части два акцента на подлежащем и сказуемом довлеют над её общей более мягкой английской модальностью, которая контрастирует с имеющим яркое акцентное ядро императивом второй части. Удачным представляется выбор морфологически более экспрессивного варианта императива отрицания — Lead us not, требующего по законам английской просодии смещения акцента с глагола на отдельно стоящую отрицательную частицу, что также призвано поддержать ритмическое единство и симметрию этой части.
Не менее удачным является выбор синтаксической инверсии в третьей, доксологической части, которая усилила утверждающую тональность молитвы и обеспечила постановку акцентов на конечных словах, модально-семантически перекликающихся с первой частью. В этом смысле некоторое изменение в акцентно-слоговой структуре этой части в английском молитвослове, по сравнению с Евангелием от Матфея, хотя и несколько ослабило столь типичную для эпическо-повествовательной библейской риторики напевность, создаваемую многосоюзием, все же оказалось вполне справедливым с семантико-просодической точки зрения, поскольку удлинение пауз перед ключевыми словами, возникающее в силу общей тенденции поддержания изохронности на значимых элементах текста, способствовало их более яркому акцентному выделению, а следовательно, и утверждающий тон молитвы.
Проведённый анализ показывает, что изменения, внесённые создателями литургического текста в библейский вариант молитвы, не только не нарушили, а наоборот, подчеркнули и усилили её утверждающий пафос и её торжественно-величественную простоту и симметричность. Основным структурным элементом, поддерживающим ритм молитвы, является рамка: амфибрахическая стопа на акцентно-слоговом уровне; нисходяще-восходяще-нисходящий контур на уровне интонации и др.
Ритмический рисунок в каждом из трёх рассматриваемых нами вариантов молитвы хотя и очень схож, всё же имеет некоторые различия и соотносим с контекстом, в котором произносится молитва.
Так, в Евангелии от Матфея молитва Господня является частью большего ритмического единства 6-й главы Евангелия, основная задача которой — подчеркнуть для верующих необходимость тай-
ного выполнения некоторых обрядов. Призыв к соблюдению таинства подкрепляется лексико-семантическим параллелизмом в конце каждого смыслового единства в пределах главы:
But when thou doest alms, let not thy left hand know what thy right hand doeth: that thine alms may be in secret: and thy Father which seeth
in secret himself shall reward thee openly.
*
But thou, when thou prayest, enter into thy closet, and when thou hast shut thy door, pray to thy Father which is in secret; and thy Father
which seeth in secret himself shall reward thee openly.
*
But thou when thou fastest, anoint thine head, and wash thy face; that thou appear not unto men fast, but unto thy Father which is in secret: and thy Father which seeth in secret himself shall reward thee openly.
В некотором смысле это призыв к молящемуся соблюдать простоту и избегать напыщенности при соблюдении обряда. В молитве это выбор только самых необходимых слов, чтобы избежать напыщенных повторов. Именно на этих словах и будет ставиться основной логический акцент в молитве. При этом, как уже отмечалось, молитва снабжена небольшой комментирующей строкой в 14—15 стихе, которая высвечивает элемент покаяния. Не случайно именно этот, 12-й стих в молитве подвергается наибольшему лексическому варьированию (в XIV в. здесь мы встречаем германское слово -gyltas-, в Евангелии от Матфея латинизм -debt-, в Евангелии от Луки -sin-, в английском молитвослове -trespasses-). В Евангелии от Матфея, как мы уже видели, этот акцент был сделан с помощью акцентной привязки к элементу -give- и к местоимению -our- в 12-м стихе.
Несколько иначе расставлены акценты в Евангелии от Луки, которые также продиктованы контекстом. Молитва Господня здесь открывает 11 главу, а последующий комментарий фактически ставит один сильный акцент на то, что составляет основу любой молитвы — прошение, просьбу:
5 And he said unto them, Which of you shall have a friend, and shall go unto him at midnight, and say unto him, Friend, lend me three loaves;
6 for a friend of mine in his journey is come to me, and I have nothing to set before him?
7 And he from within shall answer and say, Trouble me not: the door is now shut, and the children are with me in bed; I cannot rise and give thee.
8 I say unto you, Though he will not rise and give him, because he is his friend, yet because of his importunity he will rise and give him as many as he needeth.
9 And I say unto you, Ask, and it shall be given you; seek, and you shall find; knock, and it shall be opened unto you.
10 For every one that asketh receiveth; and he that seeketh findeth; and to him that knocketh it shall be opened.
11 If a son shall ask bread of any of you that is a father, will he give him a stone? or if he ask a fish, will he give him a serpent?
12 Or if he shall ask an egg, will he offer him a scorpion?
13 If ye then, being evil, know how to give good gifts unto your children; how much more shall your heavenly Father give the Holy Spirit to them that ask him?
Данный контекст отчасти объясняет, почему здесь нет финального славословия, которое мы находим в Евангелии от Матфея. Однако, как и в Евангелии от Матфея, первая часть отделена от второй своеобразным ритмическим рисунком, в котором за счёт постепенного укорачивания синтагм акценты становятся более яркими и запоминающимися. В последнем предложении этой части вместо двух акцентов в Евангелии от Матфея и в английском молитвослове находим три:
Our Father which art in heaven,
Hallowed be thy name.
Thy kingdom come.
Thy will be done,
as in heaven,
so in earth.
Вторая часть также построена на ритмическом балансе слогов и ударений, подчёркивающих, в соответствии с описанным выше контекстом, императив прошения. Серединная синтагма, выделенная как пунктуационно, так и длиной, как бы отделяет два соотносимых слоговых единства:
Give us day by day our daily bread. And forgive us our sins;
for we also forgive everyone that is indebted to us. And lead us not into temptation; but deliver us from evil.
Вот как выглядит эта часть молитвы в Евангелии от Луки в плане соотношения количества слогов в отмеченных нами частях:
9 9
6 16 8
Контекст в данном случае предопределяет большее количество акцентов, чем в Евангелии от Матфея, что и было выполнено переводчиками Библии Короля Иакова.
Сравнивая текст молитвы Господней в Евангелии от Матфея и в Евангелии от Луки, обнаруживаем различие в расстановке акцентов лишь в двух строках. В 4-й строке Евангелия от Матфея под эмфатическим ударением оказываются слова earth и heaven. В Евангелии от Луки переводчики посчитали необходимым пунк-туационно выделить предикативную часть предложения. Различие наблюдается также и в оформлении 6-й и 7-й строк. В Евангелии от Матфея наблюдается большая спаянность двух частей сложного предложения, благодаря запятой в конце первой части и видимого противопоставления дополнения главной части дополнению придаточной части. Составители английского молитвослова учли рит-мико-мелодические и семантические особенности обоих текстов и создали на их основе новый текст, отличающийся слуховой, смысловой и эстетической гармонией. Надо признать, что нередко упор на звуковую сторону текста приводит к созданию исключительно своеобразных семантических единств, в которых ритм сегментных единиц ярко очерчивает смысл текста. Английский молитвослов сумел избежать голой орнаменталистики. В молитве Господней сбалансированы план выражения и план содержания. Она является образцом тончайшего филологического подхода к редактированию и воспроизведению текста оригинала, новое воспроизведение которого наилучшим образом соответствует задачам нового узуса. Все эти факторы, взятые в совокупности, и определяют уникальность этого отрывка из Библии Короля Иакова и большую его эстетическую ценность по сравнению с другими переводами.
Подчеркнём, что сопоставление на уровне ритма нельзя проводить механически. Например, переводы 11 стиха в Библии Короля Иакова и в GNB идентичны по своей акцентной структуре (ср. 'Give us this day our daily bread', AV, и 'Give us today the food we need', GNB). Если мы говорим о лингвопоэтической нагруженно-сти использования ритма в Библии Короля Иакова, из этого не явствует, что акцентная структура данного конкретного стиха является оптимальной и что поэтому повторяющий её текст также обладает лингвопоэтической ценностью. Орнаментальный характер ритма проявляется здесь с особой яркостью, и этот пример служит подтверждением того, что говорить об актуализации свойств ритмического уровня всегда следует с особой осторожностью.
Выше было сказано, что благодаря регуляризации длины синтагм в отрывке из Библии Короля Иакова у читателя возникает впечатление стройности и смыслового единства всего текста, которое разрушено в тексте GNB. В рассматриваемом отрывке создатели Библии Короля Иакова последовательно отказываются от попытки проделать то же самое с ударными слогами, то есть внести некую регулярность в их чередование с безударными. Именно это,
как и в проанализированном нами тексте из Екклезиаста, совершают здесь авторы NIV и REB, результатом чего становится затемнение содержания всего небольшого отрывка.
Например, текст 10 стиха в REB графически разделён на три самостоятельные строки, имеющие по два ударных слога, причём в первых двух мы сталкиваемся с регулярным двустопным ямбом: "your kingdom come, your will be done on earth as in heaven". Введение регулярного размера не только не способствует улучшению эстетических качеств текста, но и создаёт некую акустическую инерцию, которую нужно преодолеть для того, чтобы уловить смысл фразы и не потерять его на фоне возникающей звуковой гармонии. Отсутствие в этом стихе лексических факторов, нарушающих синтаксическую просодию, а также деление на стихи (в принципе недопустимое при передаче библейской поэзии, суть формальной организации которой заключается не в регулярном чередовании ударных и безударных слогов, но в применении параллелизма на разных уровнях) приводят к тому, что текст начинает звучать монотонно и что орнаментальные элементы, отнюдь не самоценные в этом значительном по содержанию отрывке, выходят на передний план, затрудняя восприятие содержания.
* * *
Разработка методологии лингвопоэтического анализа помогает решить ряд научно-теоретических проблем, однако в ходе неё рассматриваются и более конкретные, практические вопросы прагма-лингвистического (прагмастилистического) порядка. Соотношение между теоретической сложностью и практической значимостью разных методов лингвопоэтического анализа может быть различным, и обусловлено это вполне объективными причинами — в первую очередь, характером изучаемого материала и особенностями стоящих перед исследователем задач. Занимаясь разными аспектами лингвопоэтического анализа, филолог должен помнить о наличии подобных несовпадений, и ему не следует стремиться к созданию сложных теоретических построений там, где они нежелательны и неуместны.
Великие литературные произведения всегда скрывают в себе некую тайну, и эту тайну нельзя раскрыть до конца с помощью даже самого подробного филологического исследования. Филология вообще и лингвопоэтика как её раздел не претендуют на то, чтобы исчерпывающим образом объяснить художественный текст; стоящие перед ними задачи намного скромнее. Лингвопоэтиче-ские исследования призваны хотя бы отчасти объяснить, чем определяется неповторимость и привлекательность того или иного текста. С этой задачей филология вполне может справиться, и
ради того, чтобы до некоторой степени приблизиться к выявлению уникальности одного из самых значительных литературных памятников в истории человечества, и была написана и настоящая статья.
Список литературы
Александрова О.В. Проблемы экспрессивного синтаксиса. М., 1984. 211 с.
[Aleksandrova O.V. Problemy ekspressivnogo sintaksisa. M., 1984. 211 p.]. Ахманова О.С. О стилистической дифференциации слов II Сб. статей по языкознанию. Проф. МГУ акад. В.В. Виноградову в день его 60-летия. М.,1958. С. 24—З9 [Akhmanova O.S. O stilisticheskoj differenciacii slov II Sb.statej po jazykoznaniju. Prof. MGU akad. V.V Vinogradovu v den' ego 60-letija. M., 1958. S. 24—39]. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. M., l969. 608 с. [Akhmanova O.S. Slovar' lingvisticheskikh terminov. M., l969. 608 s.]. Борхес Хорхе Луис. Пьер Менар, автор «Дон Кихота» II Мистические рассказы. М.: АСТ, 2002. [Borges, Jorge Luis. Pier Menar, avtor "Don Kikhota" II Misticheskie rasskazy. M.: AST, 2002]. Вербицкая М.В., Тыналиева В.К. Вторичный текст и вторичные элементы в составе развернутого произведения речи. Фрунзе, 1984. 102 с. [ Verbickaja M. V., Tynalieva V.K. Vtorichnyj tekst i vtorichnye elementy v sostave razvernutogo proizvedenija rechi. Frunze, 1984. 102 s.]. Виноградов В.В. Избранные труды. О языке художественной прозы. М., 1980. 360 с. [Vinogradov V.V. Izbrannye trudy. O jazyke khudozhestvennoj prozy. M., 1980. 360 s.]. Виноградов В.В. Избранные труды. Язык и стиль русских писателей. От Карамзина до Гоголя. М., 1990. 388 с. [Vinogradov V.V. Izbrannye trudy. Jazyk i stil' russkikh pisatelej. Ot Karamzina do Gogolja. M., 1990. 388 s.]. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М., 1971. 238 с. [Vinogradov V.V.
O teorii khudozhestvennoj rechi. M., 1971. 238 s.]. Виноградов В.С. Восприятие текста и его воссоздание в процессе художественной литературы II Филол. науки. 1974. № 1. С. 65—71. [Vinogradov V.S. Vosprijatie teksta i ego vossozdanie v processe khudozhestvennoj literatury II Filol. Nauki. 1974. № 1. S. 65—71]. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М., 1991. 448 с. [VinokurG.O.
O jazyke khudozhestvennoj literatury. M., 1991. 448 s.]. Григорьев В.П. К вопросу о слове как экспрессеме II Актуальные проблемы лексикологии. Минск, 1970. С. 59—60 [Grigoriev V.P. K voprosu o slove kak ekspresseme II Aktual'nye problemy leksikologii. Minsk, 1970. S. 59—60]. Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. Л., 1979. 493 с.
[Zhirmunskij V.M. Sravnitel'noe literaturovedenie. L., 1979. 493 s.]. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977. 404 с.
[Zhirmunskij V.M. Teorija literatury. Poetika. Stilistika. L., 1977. 404 s.]. Жирмунский В.М. Теория стиха. Л., 1975. 664 с. [Zhirmunskij V.M. Teorija
stikha. L., 1975. 664 s.]. Задорнова В.Я. Восприятие и интерпретация художественного текста. М., 1984. 152 с. [Zadornova V.Ja. Vosprijatie i interpretacija khudozhestvennogo teksta. M., 1984. 152 s.].
Задорнова В.Я. Словесно-художественное произведение на разных языках как предмет лингвопоэтического исследования: Дисс. ... докт. филол. наук. М., 1992. 479 с. [Zadornova V.Ja. Slovesno-khudozhestvennoe proiz-vedenie na raznykh jazykakh kak predmet lingvopojeticheskogo issledovanija: Diss. ... dokt. filol. nauk. M., 1992. 479 s.].
Задорнова В.Я. Филологические основы перевода поэтического произведения: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 1976. 19 с. [Zadornova V.Ja. Filologicheskie osnovy perevoda pojeticheskogo proizvedenija: Avtoref. diss. ... kand. filol. nauk. M., 1976. 19 s.].
Комова Т.А. Модальный глагол в языке и речи. М., 1990. 140 с. [Komova T.A. Modal'nyj glagol v jazyke i rechi. M., 199o. 140 s.].
Конурбаев М.Э. Библия Короля Иакова в лингвопоэтическом освещении: Спецкурс (учебно-метод. пособие). М.: Диалог-МГУ, 1998 [Konurbaev M.E. Biblija Korolja Iakova v lingvopojeticheskom osveshhenii: Speckurs (ucheb-no-metod. posobie). M.: Dialog-MGU, 1998].
Конурбаев М.Э. Библия короля Иакова: литературный плагиат, политический манифест или библиографическое открытие? // Библия короля Иакова: 1611—2011. Культурное и языковое наследие / Отв. ред. д-р филол. наук Е.Б. Яковенко. М.: БукиВеди, 2013. С. 75—86 [Konurbaev M.E. Biblija korolja Iakova: literaturnyj plagiat, politicheskij manifest ili biblio-graficheskoe otkrytie? // Biblija korolja Iakova: 1611—2011. Kul'turnoe i jazykovoe nasledie / Otv. red. d-r filol. nauk E.B. Jakovenko. M.: BukiVedi, 2013. S. 75—86].
Конурбаев М.Э. Стиль и тембр текста. М.: МАКС-ПРЕСС, 2001 [Konurbaev M.E. Stil' i tembrteksta. M.: MAKS-PRESS, 2001].
Конурбаев М.Э. Тембральная организация английской речи (на материале Библии короля Иакова): Дисс. ... канд. филол. наук. М., 1993. [Konurbaev M.E. Tembral'naja organizacija anglijskoj rechi (na materiale Biblii korolja Iakova): Diss. ... kand. filol. nauk. M., 1993].
Липгарт А.А. Лингвопоэтическое сопоставление: теория и метод. М., 1994. 276 с. [Lipgart A.A. Lingvopojeticheskoe sopostavlenie: teorija i metod. M., 1994. 276 s.].
Липгарт А.А. Метаязык лингвопоэтических исследований // Терминове-дение. 1994. № 1. С. 137—140 [Lipgart A.A. Metajazyk lingvopojeticheskih issledovanij // Terminovedenie. 1994. № 1. S. 137—140].
Липгарт А.А. О принципах и методах лингвопоэтического исследования художественных текстов // Язык, литература, культура: традиции и инновации (материалы конференции молодых учёных). М., 1993. С. 33—34 [Lipgart A.A. O principakh i metodakh lingvopojeticheskogo issledovanija khudozhestvennykh tekstov // Jazyk, literatura, kul'tura: tradicii i innovacii (materialy konferencii molodykh uchenykh). M., 1993. S. 33—34].
Липгарт А.А. Ольга Сергеевна Ахманова: Очерк жизни и научного творчества. М., 2013 [Lipgart A.A. Ol'ga Sergeevna Akhmanova: Ocherk zhizni i nauchnogo tvorchestva. M., 2013].
Липгарт А.А. Основы лингвопоэтики. М., 2013 [Lipgart A.A. Osnovy lingvo-pojetiki. M., 2013].
Полубиченко Л.В. Филологическая топология: теория и практика: Автореф. дисс. ... докт. филол. наук. М., 1991. 47 с. [Polubichenko L.V. Filolo-
gicheskaja topologija: teorija i praktika: Avtoref. diss. ... dokt. filol. nauk. M., 1991. 47 s.].
Самадов Б.А. Словарь современного английского языка в действии: от понятия к слову и от слова к смыслу: Автореф. дисс. ... докт. филол. наук. М., 1992. 43 с. [Samadov B.A. Slovar' sovremennogo anglijskogo jazyka v dejstvii: ot ponjatija k slovu i ot slova k smyslu: Avtoref. diss. ... dokt. filol. nauk. M., 1992. 43 s.]. Смирницкий А.И. Морфология английского языка. М., 1959. С. 342 [Smir-
nickijA.I. Morfologija anglijskogo jazyka. M., 1959. S. 342]. Томашевский Б.В. Пушкин. Опыт изучения творческого развития. М.; Л., 1956. Кн. 1. 743 с.; М.; Л., 1961. Кн. 2. 575 с. [TomashevskijB.V. Pushkin. Opyt izuchenija tvorcheskogo razvitija. M.; L., 1956. Kn. 1. 743 s.; M.; L., 1961. Kn. 2. 575 s.].
Registers and Rhythm / Ed. by Olga Akhmamova and Tatjana Siskina. M., 1975. 169 p.
The Bible Designed to Be Read as Living Literature, the Old and the New Testament in the King James Version / Ed. by E.S. Bates and W Allison. Simon & Schuster, 1993. 1258 p.
