CC BY
12
ствах. 28 ноября 1954 на участке «Кайнак-Куйджук» (18 км) насчитано около 15 млн. экземпляров. Основная масса задерживающихся на зимовку при первом шторме разлетается по пресным водоёмам и откочёвывает южнее. На пресном водоёме заповедника останавливается сравнительно мало лысух, а на водоёмах общего пользования они быстро уничтожаются.
Учётные данные говорят о том, что численность лысухи на зимовках снижается. Поскольку лысуха становится доступной для массовой добычи лишь на пролёте и зимовках, то именно здесь и сокращается её стадо. Раз в 5-8 лет па южном Каспии бывают сильные похолодания. При этом замерзают сначала пресные водоёмы, затем заливы и морское мелководье. Часть птиц скапливается в полыньях; другая откочёвывает южнее. Оставшиеся лысухи бедствуют и нуждаются в ещё большей охране. Последние такие неблагоприятные зимы зарегистрированы в 1949/50, 1956/57 годах.
Для сохранения и увеличения численности этой ценной птицы необходимо сделать заповедником близлежащие к зимовкам пресные водоёмы либо сократить срок охоты (в среднем до 31 декабря), а ещё лучше вообще запретить охоту на зимовках или разрешить её только на пролёте, то есть до начала декабря.
Ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2019, Том 28, Экспресс-выпуск 1735: 854-857
Опыт изучения миграций и кочёвок воробьиных птиц на Куршской косе с помощью их отлова большими рыбачинскими ловушками
Л.О.Белопольский
Второе издание. Первая публикация в 1962*
Биологическая станция Зоологического института АН СССР с 1957 года начала производить на Куршской косе массовый отлов птиц с помощью больших рыбачинских ловушек, открывающихся огромными воротами (их сечение — 12 м высоты и 30 м ширины), установленными против основного движения перелёта птиц. В 1957-1958 годах отлов производился только на осеннем пролёте, а с весны 1959 года и по настоящее время — на протяжении 8 месяцев (с половины марта до середины ноября).
* Белопольский Л.О. 1962. Опыт изучения миграций и кочёвок воробьиных птиц на Куршской косе с помощью их отлова большими ловушками IIМатериалы 3-й Всесоюз. орнитол. конф. Львов, 1: 29-31.
За 1957-1961 годы нашими ловушками отловлено 184736 птиц, главную массу которых составляли воробьиные — 183319 особей, или 99. 23%, а на долю птиц других отрядов приходилось всего 1417 экземпляров, или 0.77%.
Точность видового определения и подсчёта всех проходящих через ловушки птиц позволила хорошо наладить их учёт. Появилась возможность изучить воробьиных и выявить изменение количества особей того или иного вида по отношению ко всем остальным воробьиным птицам, а также хорошо изучить динамику миграций большинства видов. При этом неодинаковая в разные сезоны или плохая попадае-мость в ловушки некоторых видов частично искажает действительное соотношение мигрантов, какое существует в природе в тот или иной сезон, но те же данные, полученные за ряд лет по одним и тем же сезонам, вполне можно сравнивать между собой, так как попадаемость этих птиц в данном случае останется постоянной, и, следовательно, данные отлова будут отражать общую картину миграций птиц.
То же, но с ещё большей точностью относится к использованию материалов отлова для изучения динамики пролёта отдельных видов. Степень попадаемости каждого вида в том или ином сезоне остаётся стабильной, а поэтому количественные изменения, взятые к общему числу отловленных птиц данного вида, отражают ход его миграций и кочёвок.
Все мигрирующие виды воробьиных условно распределяются на три группы: 1) многочисленных, или доминирующих птиц, когда численность каждого вида превышает 10% от общего количества отловленных птиц; 2) обыкновенных, или обычных птиц численностью от 1.0 до 9.99% и 3) редких птиц численностью ниже 1.0%. Последняя группа делится на две подгруппы: относительно редких (от 0.1% до 0.99%) и очень редких, или случайно пойманных птиц (ниже 0.1%).
Первые две группы птиц по своей суммарной численности составляют 80%, иногда более 90% всего количества мигрантов (воробьиных). В то же время редкие, но разнообразные по своему видовому составу птицы составляют только 20%, иногда менее 10%.
В разные годы численное значение того или иного вида подвержено колебаниям. Причём у регулярных мигрантов эти колебания незначительны, а у спорадических мигрантов очень велики как по отношению ко всем остальным видам, так и по отношению всего количества особей данного вида.
Например, осенняя численность зяблика ЕпщШа совЫЪБ на протяжении 5 лет (1957-1961) колебалась в пределах 33/58-49/06%, а в среднем составляла 42/25% от общей численности всех отловленных птиц, тогда как интенсивность пролёта в годы с максимальной численностью превышала таковую в годы с минимальным количеством пролёт-
ных особей немного более чем в 5 раз. У того же зяблика на весеннем пролёте в 1959-1961 годах относительная численность колебалась значительно резче — в пределах 12.25-46.09% и в среднем составляла 38.31%, тогда как интенсивность пролёта этого вида весной 1960 года почти в 20 раз превзошла таковую в 1959 году и в 9 раз — в 1961 году. В период летних кочёвок зяблики имели относительно низкую численность — 6.92-16.07% (в среднем 8.95%). В то же время численность кочующих летом скворцов Sturnus vulgaris колебалась в пределах 19.47-73.2% и в среднем достигала 60.89%. Летом 1961 года кочёвки скворцов достигли наибольшей интенсивности, превзойдя таковые в 1960 году в 18 раз и в 4.5 раза - в 1959 году.
У спорадических мигрантов изменения численности особенно резки на осеннем пролёте. В отдельные годы на протяжении 5 лет (19571961) многие виды то не появлялись совсем или наблюдались в очень ограниченном числе, то мигрировали в значительном количестве. Наиболее массовые осенние миграции, принимавшие явно инвазионный характер, отмечены у московки Parus ater в 1958 году и у чижа Spinus spinus в 1960,' а также отчасти в 1961 году. Довольно резкое, в сравнении с другими годами, увеличение численности наблюдалось у певчего дрозда Turdus philomelos в 1958 году, у чечётки Acanthis flammea, ополовника Aegithalos caudatus, зеленушки Chloris chloris в 1959 году, у снегиря Pyrrhula pyrrhula в 1961 году.
У некоторых видов можно проследить не только изменение общей численности, но и динамику пролёта раздельно по полу. Например, у зяблика на весеннем пролёте в 1960 году в первой декаде апреля из 3468 отловленных особей самцы составляли 93.8%, а самки 6.2%, во второй же декаде мая в том же году из 1018 зябликов самцы составляли 8.9%, а самки - 91.1%.
Несмотря на значительное разнообразие кривых, отображающих динамику пролёта, у большинства птиц, особенно поздно прилетающих и рано отлетающих, сроки главных пиков весенних и осенних миграций, а также летних кочёвок в основном совпадают или очень мало отличаются между собой по времени. У спорадических мигрантов такого совпадения почти не наблюдается. Во время типичных инвазий пролёт происходил обычно значительно раньше, чем в годы с нормальной или пониженной численностью вида. Например, у московки в 1958 году пик массового пролёта приходился на конец сентября, а в 1959 -на конец октября.
Использование данных отлова для учёта птиц в таких крупных масштабах является новым методом изучения миграций птиц, впервые применённым на Биологической станции ЗИН АН СССР. Этот метод не только позволяет решить ряд вопросов, связанных с изменением состава фауны, количества и динамики отдельных мигрантов, но
может быть использован при изучении общей динамики численности птиц.
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2019, Том 28, Экспресс-выпуск 1735: 857-858
Биология кавказского улара Tetraogallus caucasicus в Кабардино-Балкарской АССР
Ж.Х.Базиев
Второе издание. Первая публикация в 1962*
Биология кавказского улара Tetraogallus caucasicus, так же как и биология остальных видов рода, остаётся весьма слабо изученной, а в ряде литературных источников по этому вопросу утверждаются ошибочные положения.
Настоящее сообщение основывается на материалах специальных наблюдений, проведённых в течение 1959-1962 годов в верховьях Бак-санского, Чегемского, Безенгийского и Черекского ущелий Кабардино-Балкарской АССР. Добыто более 70 птиц, найдено 5 гнёзд уларов, прослежен полный цикл насиживания, изучены питание, линька, постэмбриональное развитие птенцов и другие детали биологии.
Кавказский улар — типично высокогорная птица, держится круглый год исключительно в альпийском поясе (2400-4000 м над уровнем моря). Совершает сезонные вертикальные миграции (500-1000 м), а в некоторых местах и горизонтальные (8-10 км). Населяет склоны Скалистого, Бокового и Главного хребтов. По своей численности это обычная для названного пояса птица, а местами наблюдается значительная её плотность (наибольшая — в пределах Бокового хребта).
Кавказские улары являются своеобразными моногамами. В марте-апреле происходит разбивка на пары. Парами живут только до начала насиживания.
Самцы в насиживании яиц и воспитании потомства не принимают никакого участия. Полная кладка состоит из 5-9 серо-зеленоватых крупных яиц с голубоватым отливом и коричневым крапом. Средний размер яиц (n = 30) 66.31x44.52 мм. Гнездо улар строит из листьев и стеблей альпийских злаков или из зелёного мха, а при отсутствии этих материалов — из собственных перьев. Насиживание продолжается 28
* Базиев Ж.Х. 1962. Биология кавказского улара в условиях Кабардино-Балкарской АССР IIМатериалы 3-й Всесоюз. орнитол. конф. Львов, 1: 25-26.
