CC BY
1
Федорова М.И.
Доцент кафедры Экономики и менеджмента Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования Московский государственный университет технологий и управления (Первый казачий университет).
Панов С.А.
Доцент кафедры Технологий промышленности Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования Московский государственныйуниверситет технологий и управления (Первый казачий университет).
Манченко К.А.
Доцент кафедры технологий промышленности Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования Московский государственный университет технологий и управления (Первый казачий университет).
Опыт институциализации казачьего начального образования как исторического феномена сохранения идентичности казачьего сословия (На материалах Сибирского казачьего войска. Вторая половина XIX- начало XX вв.)
Период интенсивной социализации приходится на младший школьный возраст, когда происходит усвоение основных социокультурных ценностей, закладываются личностные качества ребенка [6, С. 4987-4988].
В дореволюционной России начальная образовательная ступень не только отождествлялась с грамотностью вообще, но и носила прагматический характер, способствовала: в личностном плане - развитию умений к хозяйствованию; с государственной точки зрения - начальная школа должна была способствовать распространению и утверждению в православном народе церковного просвещения и истинного благочестия [9, С. 184].
В этой связи миссия начальной казачьей школы и семейные традиции казачества совпадали в предметной области, где традиционно присутствовало государственное начало. Одной из значимых функций казачьей семьи есть культивирование у ребят с раннего возраста уважения и почитания героики ратных сражений, воспитание буду-
щих воинов. В защитниках Отечества атаманы ценили воспитанные семьей смелость, лихость, удаль и отвагу как у мужчин, так и у женщин [7, С. 28, 30].
Педагогические семейные практики казачества акцентировали внимание на интеграцию воспитания и обучения [17, С. 10-11]. Создание, финансирование, функционирование начальной школы инициировалось в значительной степени войсковым начальством и местным населением [5, С. 21]. В организации школьного дела сформировались особенности сословного характера в связи с государственными потребностями и семейными традициями. Необходимы были знания географические, исторические, восточных языков, ремесел, сельскохозяйственного дела. Требовались умения верховой езды, выживать в сложные времена, взаимодействовать с другими народами и при этом сохранять свою этнокультурную идентичность.
Кроме сохранения традиционности в рамках семейного уклада жизни, идентичность казачества характеризовалась и их конфессиональной принадлежностью к Православной вере [4, С. 8]. Для казачьего сословия лозунг «За веру, царя и Отечество» как и для солдат армии Российской империи, символизировал гражданскую идентичность [19, С. 6]. А также, идентичность поддерживалась предметным содержанием начального казачьего образования: преподаванием Закона Божьего, строевой подготовкой, изучением различных ремесел т.д. Необходимость начального образования исходила из субъективных потребностей казачьей воинской службы: как минимального условия продвижения по чинам, занятиям должностей при штабе [1, С. 18].
На сибирское казачество возлагалось множество обязанностей кроме воинской: ямская и почтовая, строительство, защита крепостей и дорог, сопровождение торговых караванов и конвоирование арестантов, сбор ясака, заготовка леса и т.п. Большим разнообразием отличалась и хозяйственная деятельность казачьих семей: от сельского хозяйства до торговли. Различные промыслы и ремесла имели место, но не получили широкого распространения, поскольку занятость на воинской службе не способствовала развитию творческих видов деятельности [8, С. 8-9].
В современной историографической традиции проблема начального школьного образования в казачьей среде регионализировалась. Существуют научные исследования по Дальневосточному региону. В монографии А.И. Коваленко школа рассматривается, как социальный институт в среде дальневосточного казачества, и развитие обра-
зования представлено в контексте формирования казачьей культуры [13, С. 208].
Белоглазова С.Б. замечает, что начальное казачье образование на первом этапе освоения юга Дальнего Востока России наибольшее распространение получило именно в местах дислокации казачьих войск [2, С. 42-53]. Исследовательница выделяет три этапа становления ин-ституциализации казачьей начальной школы в регионе. Первый этап (1811-1850 гг.) отличался близостью казачьих школ с гражданскими учебными заведениями по изучаемым предметам; второй (1851-1871 гг.) характеризовался наиболее полным соответствием содержания образовательного процесса в войсковых казачьих школах традиционному образу жизни казаков, их статусу и функциям в российском обществе; третий (1872 - 1890 гг.) - отличался тем, что казачьи школы были переданы в ведомство Министерства народного просвещения. Препятствием на пути окончательной институализации на первом и третьем этапах развития казачьих школ в регионе стало сращивание их с гражданскими учебными заведениями [3, С. 45, 49].
Развитие системы начального образования у казачества в период освоения Приамурья и Приморья рассматривается в рамках проблем и особенностей школьной сети региона, делается вывод о том, что казачье население войска региона по показателю грамотности превосходило крестьянское население. Авторы указывают на высокую динамику грамотности среди казачьего сословия. Отмечают отличительную особенность казачьего начального обучения: оно носило ярко выраженную прагматическую направленность. Казачья молодежь была обязана иметь необходимую подготовку к реализации своей профессиональной и социальной функций, которые традиционно закрепились за казачеством. Школа несла ответственность в обеспечении знаниями и навыками, необходимыми для несения воинской службы и исполнения гражданских и трудовых функций в Казачьем войске [12, С. 24].
Акцентируя внимание на положение дел в народном образовании в поселениях Сибирского казачества, Колупаев Д.В. приходит к выводу: в конце XIX века система начального образования на землях сибирского казачества преобразовывается от церковно-приходских школ в сторону земского школьного образования. Но вместе с тем, образовательная программа казачьих начальных школ, поддерживала знания необходимые в несении воинской службы [11, С. 112].
Даже краткий историографический экскурс позволяет сделать вывод о сложившейся казачьей начальной школе в конце Х1Х-начале
XX вв. как культурно-национальном элементе социальной целостности казачьего сословия.
Порядок учреждения и открытия начальных казачьих школ отличался от принятого в Российской империи порядка учреждения и открытия начальных школ Министерства народного образования [2, С. 45, 49]. Казачьи общества имели право по своей инициативе, без согласования с другими ведомствами, открывать школы на собственные средства [5, С. 22]. Открытие таких школ происходило гораздо быстрее по времени, без излишней волокиты. В случае необходимости, школы и закрывались без согласования с другими ведомствами.
Именно в исследуемый период, система начального школьного образования сформировалась как сословная казачья школа на землях проживания и расположения Сибирского казачьего войска. В этой связи, благодаря востребованности образования в казачьей среде, создание начальных школ в казачьих поселениях исходило в том числе и по инициативе «снизу». Они могли содержаться полностью на войсковые средства.
По приказу генерал-лейтенанта Г.И. Глазенапа в 1810 г. в Сибирском линейном казачьем войске при квартирах начальников 10-ти отделений войска было решено учредить начальные училища для обучения грамоте казачьих детей с 7 летнего возраста [18, С. 4]. В результате деятельности войскового начальства в этом направлении к 1820 году в войске было 260 школ, в них обучалось 2090 учеников (мальчиков), а к началу XX столетия в 1901 г. - 169 школ и 5247 учащихся обоего пола (Таблица №1).
Анализируя данные Таблицы №1 мы может констатировать: с 1820 по 1901 гг. произошло сокращение численности казачьих начальных школ на территории Сибирского казачьего войска на 35%, а число учащихся выросло на 49,7%. При этом, если в 1820 г. в 260 школах училось в среднем по 8 учеников в каждой, то в 1901 г. в каждой из 169 школ обучалось в среднем по 31 учащемуся.
Поскольку управление начальными казачьими школами возлагалось на местные власти, количество функционирующих школ в некоторые годы напрямую зависело от соотношения количества работников и сельскохозяйственной пашни на землях Сибирского казачьего войска. Так «в 1818 г. корпусный командир, генерал-от-инфантерии И.А. Вельяминов, в виду значительного уменьшения размеров общественных запашек в войске, предлагает войсковому начальству увеличить число школ и учащихся в них» [18, С. 5]. А «в 1825 году корпусный командир, генерал-от-инфантерии П.М. Капцевич, приказал
закрыть все школы, за исключением 10-ти полковых школ, оставив в них по 10 учеников, в тех видах, чтобы дать возможность казачьим детям помогать своим отцам расширить насколько возможно обработку земли под общественную пашню и этим поднять экономическое благосостояние казачьего населения» [16, С. 128, 141, 146.]. Мы наблюдаем оптимизацию системы казачьего образования в сторону сокращения количества школ и увеличения, обучающихся в них, на протяжении указанного периода. Оптимизация осуществлялась в интересах жизнеобеспечения и функционирования Сибирского казачьего войска.
Таблица № 1. Динамика школьного строительства в Сибирском казачьем войске с 1820-1901 гг.
Год Количество начальных казачьих школ Количество учащихся
1820 260 2638 учеников
1825 10 100 учеников
1829 117 2638 учеников
1831 49 1041 учеников
1846 54 1080 учеников
1868 74 1214 учеников
1876 133 2707 учащихся обоего пола
1885 144 3284 учащихся обоего пола
1901 169 5247 учащихся обоего пола
1907 174 7628 учащихся обоего пола
Таблица составлена по статистическим данным, приведенным в источниках: [18, С. 4-7], [15, С. 78-79].
В разные периоды с 1810 по 1897 гг. в начальных казачьих школах изучались предметы: рисование, фронтовая служба, чтение гражданских и церковных книг, письмо, катехизис, история, арифметика, Закон Божий, грамматика, география, обучение ремеслам [18, С. 4]. О том, каким ремеслам могли обучать в начальной школе, можно судить только косвенно. Так, открытое в 1813 г. Г.И. Глазе-напом, Омское войсковое училище «имело классы, в которых учились будущие учителя для станичных и полковых школ, чертежники, типографы, переводчики и толмачи восточных языков и разные мастеровые: столяры, слесари, шорники, коновалы, переплетчики,
моляры и др.» [14, С. 129]. Усвоение разнообразных школьных пред_
метов и ремесел, являющихся индикаторами позитивных ценностей сословной идентичности казачества, позволяло казачьим детям осваивать и закреплять знания, навыки и умения, составляющие основу их хозяйственной и социокультурной семейной практики.
Учебный план 1885-1886 года уровнял казачью начальную школу со ступенью начального одноклассного училища Министерства народного просвещения. Предметами элементарного курса стали: Закон Божий, чтение книг и рукописей, письмо, арифметика. Кроме того, учителя обязаны были давать учащимся знания по естествознанию, географии, отечественной истории. Для детей христиан обязательными предметами являлись церковно-славянское чтение и церковное пение. Ученики должны были выполнять гимнастические упражнения, ученицы заниматься рукоделием, предлагалось учащимся исполнять гимн «Боже, Царя храни» и другие военные и народные песни. Объём и содержание основных предметов курса не отличались от программ, установленных для одноклассных начальных училищ Министерства народного просвещения.
В 1897 году Министерство народного просвещения. утвердило «Примерные программы предметов, преподаваемых в начальных народных училищах ведомства Министерства народного Просвещения». В казачьих школах, сообразно с примерными программами Министерства народного просвещения с 1897/98 учебного года вводились следующие предметны: Закон Божий, церковно-славян-ская грамота, русский язык, чистописание, арифметика. Строевыми упражнениями не занимались нигде, за неимением подготовленных учителей. Гимнастика производилась в немногих школах вследствие дефицита учителей. Попытки обучения детей огородничеству, садоводству, сапожному мастерству, столярному делу и т.п. также не удавались и по той-же причине дефицита обучающих.
Таким образом, можно сделать выводы: относительная самостоятельность казачьей начальной школы до 1897 г. проявлялась в изучаемых предметах, войсковом руководстве, порядке создания и закрытия (казачьи школы создавались и распускались достаточно быстро без волокиты войсковым начальством), а также наличие в школах учителей-казаков. В Отделах Сибирского казачьего войска на 1910 год численность казаков-учителей составляла всего 45 человек: примерно 1 казак - учитель на 4 учебных заведения [10, ЛЛ. 6-7].
В конце XIX - начале XX столетий произошла трансформация начальной казачьей школы из сословной казачьей в крестьянскую начальную школу. Окончательно этот процесс завершился 20 июня
1917 года постановлением министра народного просвещения Временного правительства А.А. Мануйлова, в котором предписывалось передать учебные заведения всех ведомств в ведение Министерства народного просвещения [9, С. 191].
Библиографический список
1. Андреев С.М. Сибирское казачье войско как социально-территориальная система: организация и основные этапы развития (1808 - 1917 гг.). - Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. Кемерово, 2007. С. 18.
2. Белоглазова С.Б. Начальный этап истории образования на юге Дальнего Востока России // Россия и АТР. 2010. № 3. С. 42-53.
3. Белоглазова С.Б. Казачьи школы Тихоокеанской России в контексте реформ XIX века. Ойкумена. Регионоведческие исследования. 2015. № 2 (33). С. 45, 49.
4. Бредихин А.В. Этносоциальная идентичность современного российского казачества // Государственное управление. Электронный вестник Выпуск № 61. Апрель 2017 г. С. 8.
5. Всеподданнейший отчет о состоянии Сибирского казачьего войска за 1878 год. Омск. Типография окружного штаба. 1879. С. 21.
6. Гайсина Р.С., Головнева Е.В., Гребенникова Д.А. этнокультурное образование младших школьников // Фундаментальные исследования (Педагогические науки). 2015. № 2. С. 4987-4988.
7. Ерохин И.Ю. Система ценностей казачества в ее значении для государства, культуры и общества // Достижения вузовской науки. 2013. № 4. С. 28, 30.
8. Жигунова М.А. Сибирское казачество: основные вехи истории и культуры: научно-популярный очерк / М.А. Жигунова; отв. ред. Н.М. Генова. - Омск: Издательский центр КАН, 2018. С. 8-9.
9. Житенев Т.Е. Школы грамоты в Российской империи конца XIX начала XX века. // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. 2014. № 4.
10. ИАОО Исторический архив Омской области) Ф. 54. Военная канцелярия наказного атамана Сибирского казачьего войска 1908-1917 гг. О.1. Д. 6. Л. 6-7.
11. Колупаев Д.В. Образование в поселениях Сибирского казачества во второй половине XIX в.//Известия Алтайского государственного университета. 2008. № 4. (60). С. 112.
12. Кузина И.Л., И.К. Андрианов Развитие системы школьного образования в казачьей среде Приамурья и Приморья в конце XIX-начале ХХ в. Вестник ДВО РАН. 2013. № 4.
13. Коваленко А.И. Культура казачества восточных окраин России (XVII-XX вв.). Благовещенск, 2008. 208 с.
14. Отчет о состоянии Сибирского казачьего войска за 1913 год. Омск, Типография штаба Омского военного округа. 1913. С. 129.
15. Отчет о состоянии Сибирского казачьего войска за 1907 год. II часть Гражданская. Омск, Типография Штаба Омского военного округа, 1908. С. 78-79.
16. Путинцев Н.Г. Хронологический перечень событий из истории Сибирского казачьего войска. С. 128, 141, 146.
17. Терновая Л.О. Взгляд на традиции казачества через призму ноксологии и педагогики личной безопасности // Альманах Казачество. 2020. № 46 (4). С. 10-11.
18. Усов О.Н. Статистическое описание Сибирского казачьего войска. Составил войсковой старшина О. Усов). С.-Петербург. Издание Главного управление иррегулярных войск, 1879. 144 с., С. 4.
19. Черников В.В. Казачество в истории России. М.: «Айрис Пресс», 2012. С. 6.
References
1. Andreev S.M. The Siberian Cossack Army as a socio-territorial system: organization and main stages of development (1808 - 1917). - Abstract of a dissertation for the degree of Doc-
tor of Historical Sciences. Kemerovo, 2007. P. 18.
2. Beloglazova S.B. The initial stage of the history of education in the south of the Russian Far East // Russia and the Asia-Pacific region. 2010. № 3. P. 42-53.
3. Beloglazova S.B. Cossack schools of Pacific Russia in the context of reforms of the 19th century. Ecumene. Regional studies. 2015. № 2 (33). P. 45, 49.
4. Bredikhin A.V. Ethnosocial identity of modern Russian Cossacks // Public Administration. Electronic newsletter Issue № 61. April 2017 P. 8.
5. The most humble report on the state of the Siberian Cossack army for 1878. Omsk. Printing house of the district headquarters. 1879. P. 21.
6. Gaisina R.S., Golovneva E.V., Grebennikova D.A. ethnocultural education of junior schoolchildren // Fundamental Research (Pedagogical Sciences). 2015. № 2. P. 4987-4988.
7. Erokhin I.Yu. The value system of the Cossacks in its significance for the state, culture and society // Achievements of university science. 2013. № 4. P. 28, 30.
8. Zhigunova M.A. Siberian Cossacks: main milestones of history and culture: popular science essay / M.A. Zhigunova; resp. ed. N.M. Genova. - Omsk: KAS Publishing Center, 2018. P. 8-9.
9. Zhitenev T.E. Literacy schools in the Russian Empire at the end of the 19th and beginning of the 20th centuries. // Bulletin of the Volga University named after. V.N. Tatishcheva. 2014.
№ 4.
10. IAO Historical Archive of the Omsk Region) F. 54. Military Office of the Ataman of the Siberian Cossack Army 1908-1917. O.1. D. 6. L. 6-7.
11. Kolupaev D.V. Education in the settlements of the Siberian Cossacks in the second half of the 19th century // News of Altai State University. 2008. № 4. (60). P. 112.
12. Kuzina I.L., I.K. Andrianov Development of the school education system in the Cossack environment of the Amur and Primorye regions at the end of the 19th and beginning of the 20th centuries. Bulletin of the Far Eastern Branch of the Russian Academy of Sciences. 2013. № 4.
13. Kovalenko A.I. Culture of the Cossacks of the eastern outskirts of Russia (XVII-XX centuries). Blagoveshchensk, 2008. 208 p.
14. Report on the state of the Siberian Cossack army for 1913. Omsk, Printing house of the headquarters of the Omsk Military District. 1913. P. 129.
15. Report on the state of the Siberian Cossack army for 1907. Part II Civil. Omsk, Printing house of the Headquarters of the Omsk Military District, 1908. P. 78-79.
16. Putintsev N.G. Chronological list of events from the history of the Siberian Cossack army. P. 128, 141, 146.
17. Ternovaya L.O. A look at the traditions of the Cossacks through the prism of noxology and pedagogy of personal safety // Almanac Cossacks. 2020. № 46 (4). P. 10-11.
18. Usov O.N. Statistical description of the Siberian Cossack army. Compiled by military foreman O. Usov). St. Petersburg. Publication of the Main Directorate of Irregular Troops, 1879. 144 P., p. 4.
19. Chernikov V.V. Cossacks in the history of Russia. M.: "Iris Press", 2012. P. 6.
