CC BY
54- шмьинввьавв -
АКУШЕРСТВО • ОНКОЛОГИЯ
7. Hypofractionated adjuvant surgical cavity radiotherapy following resection of limited brain metastasis / A. Wijetunga, D. Jayamanne, R. Cook, J. Parkinson, N. Little, J. Curtis, C. Brown, M. Back // J. Clin. Neurosci. 2020. Dec. 82 (Pt A). P. 155-161. DOI: 10.1016/j.jocn.2020.10.041. Epub 2020 Nov 8. PMID: 33317725.
8. Brain metastases from lung cancer responding to erlotinib: the importance of EGFR mutation. / R. Porta, J. Sanchez-Torres, L. Paz-Ares, B. Massuti et al. // The European respiratory journal. 2011. V. 37. №3. P. 624-631.
9. Опыт применения радиохирургического комплекса Novalis Tx в практике ФГБУ «НМИЦ онкологии» Минздрава России / О. И. Кит, В. И. Вошедский, П. Г. Сакун, М. А. Гусарева, С. Г. Власов, К. Н. Мусейко, М. А. Командиров, Ю. А. Култышева // Южно-Российский онкологический журнал. 2020. №1 (4). С. 32-37. https://doi.org/10.37748/2687-0533-2020-1-4-4.
10. Baumert B. G., Rutten I., Dehing-Oberije C. et al. A pathology-based substrate for target definition in radiosurgery of brain metastases // Int. J. Radiat. Oncol. Biol. Phys. 2006. 66 (1) P. 187-194.
11. Shaw E., Scott C., Souhami L. et al. Single dose radiosurgical treatment of recurrent previously irradiated primary brain tumors and brain metastases: final report of RTOG protocol 90-05 // Int. J. Radiat. Oncol. Biol. Phys. 2000. 47 (2). P. 291-298.
12. Lippitz B., Lindquist C., Paddick I. et al. Stereotactic radiosurgery in the treatment of brain metastases: the current evidence // Cancer Treat. Rev. 2014. 40 (1). P. 48-59.
13. Karlsson B., Hanssens P., Wolff R. et al. Thirty years' experience with Gamma Knife surgery for metastases to the brain // J. Neurosurg. 2009. 111 (3). P. 449-457.
14. Yamamoto M., Serizawa T., Shuto T. et al. Stereotactic radiosurgery for patients with multiple brain metastases (JLGK0901): a multi-institutional prospective observational study // Lancet. Oncol. 2014. 15 (4). P. 387-395.
15. Maldaun M. V., Aguiar P. H., Lang F. et al. Radiosurgery in the treatment of brain metastases: critical review regarding complications // Neurosurg. Rev. 2008. 31 (1). P. 1-8. Discussion 8.
16. Response Assessment in Neuro-Oncology (RANO) group. Response assessment criteria for brain metastases: proposal from the RANO group / N. U. Lin, E. Q. Lee, H. Aoyama, I. J. Barani, D. P. Barboriak, B. G. Baumert, M. Bendszus, P. D. Brown, D. R. Camidge, S. M. Chang, J. Dancey, E. G. de Vries, L. E. Gaspar, G. J. Harris, F. S. Hodi, S. N. Kalkanis, M. E. Linskey, D. R. Macdonald, K. Margolin, M. P. Mehta, D. Schiff, R. Soffietti, J. H. Suh, M. J. Van den Bent, M. A. Vogelbaum, P. Y. Wen // Lancet Oncol. 2015. Jun. 16 (6): e270-8. DOI: 10.1016/S1470-2045(15)70057-4. Epub 2015 May 27.
АВТОРСКАЯ СПРАВКА
ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр онкологии» МЗ РФ (НМИЦ онкологии), г. Ростов-на-Дону. Вошедский Виталий Игоревич — врач-радиотерапевт НМИЦ онкологии; e-mail: vvoshed@mail.ru.
Сакун Павел Георгиевич — кандидат медицинских наук, врач-радиотерапевт НМИЦ онкологии; e-mail: pavelsg78@gmail.com. Гусарева Марина Александровна — кандидат медицинских наук, заведующая отделением радиотерапии НМИЦ онкологии; e-mail: oncorad@mail.ru.
Дженкова Елена Алексеевна — доктор биологических наук, доцент, ученый секретарь НМИЦ онкологии; e-mail: rnioi@list.ru. Енгибарян Марина Александровна — доктор медицинских наук, заведующая отделением опухолей головы и шеи НМИЦ онкологии; e-mail: mar457@yandex.ru.
Рогова Татьяна Сергеевна — врач-ординатор НМИЦ онкологии; e-mail: coffeecreeps@yahoo.com. Збраилова Екатерина Сергеевна — врач-ординатор НМИЦ онкологии; e-mail: zbrailova1996@mail.ru. Власов Станислав Григорьевич — аспирант НМИЦ онкологии; e-mail: stasikvlasov1994rgmu@gmail.com. Командиров Максим Александрович — медицинский физик НМИЦ онкологии; e-mail: maxim.a.komandirov@gmail.com. Култышева Юлия Александровна — медицинский физик НМИЦ онкологии; e-mail: kultisheva.ja@gmail.com.
УДК 618.14-006.6
ОПУХОЛИ ПЛАЦЕНТЫ: ВЛИЯНИЕ НА ХОД БЕРЕМЕННОСТИ И РОДОВ
В. О. Марайкин, Ю. А. Петров, Н. В. Палиева, А. В. Московкина
Аннотация. В данной статье собраны материалы различных научных исследований, целью которых являлось детальное изучение эпидемиологии, клиники, этиологии и патогенеза опухолей плаценты. В основном у женщин развиваются доброкачественные варианты опухолей плаценты — хорионангиомы и тератомы, которые представляют угрозу для беременности лишь при больших размерах. К причинам развития опухолей плаценты большинство ученых относит генетические поломки и аномалии, однако достоверных доказательств этиологии заболевания на сегодняшний день не существует. Известно, что у пациенток с различными новообразованиями плаценты чаще отмечаются кровотечения и нарушения маточно-плацентарного и фетоплацентарного кровотока, что, в свою очередь, приводит
к задержке внутриутробного развития, гипоксии и гипотрофии плода. Злокачественный вариант развития опухоли плаценты —хориокарцинома — характеризуется стремительным развитием и ранним метастазированием в окружающие ткани и жизненно важные органы. Однако данный тип опухоли встречается в практике гораздо реже доброкачественных. В процессе сбора материала выяснилось, что новообразования плаценты — достаточно редкое, но грозное явление, которое при поздней диагностике и терапии может привести не только к прерыванию беременности, но и к гибели матери.
Ключевые слова: опухоли плаценты, гемангиома, хориокар-цинома, хорионангиома, депо-ловушка.
винным
äl»»V
АКУШЕРСТВО • ОНКОЛОГИЯ
PLACENTAL TUMORS: IMPACT ON PREGNANCY AND DELIVERY
V. O. Maraykin, Yu. A. Petrov, N. V. Palieva, A. V. Moskovkina
Annotation. This article contains materials of various scientific studies, which were aimed at a detailed study of the epidemiology, clinic, etiology, and pathogenesis of placental tumors. In most cases, women develop benign versions of placental tumors — chorionangiomas and teratomas, which pose a threat to pregnancy only if they are of large size. Most scientists attribute the causes of placenta tumors to genetic breakdowns and abnormalities, but there is no reliable evidence of the etiology of the disease to date. Patients with various placental neoplasms are known to have more frequent bleeding and disorders of uteroplacental and fetoplacental
blood flow, which in turn leads to delayed intrauterine development, hypoxia and fetal hypotrophy. The malignant variant of tumor development — chorioncarcinoma — is characterized by rapid development and early metastasis to the surrounding tissues and vital organs, but this type of tumor occurs in practice much less frequently than benign tumors. In the process of collecting material it became clear that placenta neoplasms are quite rare, but a formidable phenomenon, which, if diagnosed and treated late, often leads not only to the termination of pregnancy, but also to the death of the mother's body itself.
Keywords: placental tumors, hemangioma, chorioncarcinoma, chorionangioma, depot trap.
На сегодняшний день опухоли плаценты являются одной из причин развития антенатальной заболеваемости и смертности (задержки внутриутробного роста, гипоксии, гипотрофии и гибели плода). Стертость клинических проявлений, трудности прогноза и порой поздняя диагностика приводят к высокому риску поражения на различных уровнях функциональной системы «мать — плацента — плод» при беременности и в родах. В связи с учащением случаев выявления у беременных злокачественных опухолевых образований плаценты различных типов с каждым днем актуальность этой темы только растет, и задачей современной медицины является тщательное изучение и сбор информации по данному вопросу с целью дальнейшего просвещения.
Цель исследования: изучить этиологию и патогенез новообразований плаценты, а также оценить их влияние на течение беременности и родов согласно проведенному анализу данных по интересующему вопросу из научных публикаций.
Наиболее частые опухолевые новообразования плаценты — трофо-бластические неоплазии [1]. К ним относят: пузырный занос (неконтролируемое разрастание трофо-бласта, которое заполняет полость матки), опухоль плацентарного ложа, хориокарцинома, хорионан-гиома, гемангиома и эпителиально-клеточная трофобластическая опухоль плаценты. Среди перечисленных форм трофобластических неоплазий наиболее часто встречаются пузырный занос (40-72,2%) и хориокарцинома (17,5%), на долю гемангиом и хорионангиом приходится 0,6-1,0% [1, 2, 3, 4]. Опухоли плаценты делятся на трофобласти-
ческие, развивающиеся из клеток трофобласта, и нетрофобластиче-ские, развивающиеся из хориональ-ной мезенхимы, к ним относятся хорионангиома и тератома плаценты [2, 5].
Хориокарцинома — злокачественная опухоль трофобласта с высокой степенью озлокачест-вления и ранним метастазирова-нием в органы и системы, в первую очередь, в яичники, маточные трубы, влагалище, почки, органы желудочно-кишечного тракта, головной мозг и легкие [6, 7]. К факторам риска развития опухоли относятся: возраст первородящей старше 35 лет, проведенные ранее аборты, перенесенный гепатит С, прием оральных контрацептивов. В связи с обильной васкуляризацией наиболее часто метастазы распространяются гематогенно и симптомы поражения других органов выражены незначительно, что делает практически невозможной их раннюю диагностику [1].
Хорионангиома, напротив, является доброкачественной опухолью плаценты; она развивается из примитивной мезенхимы хориона, чаще представлена одиночной опухолью или множественными мелкими узлами, имеет разветвленную сосудистую сеть. Данный тип опухолей формируется к 16-му дню беременности и представляет собой неконтролируемую пролиферацию кровеносных сосудов и клеток стромы плаценты [2]. Доброкачественные опухоли представлены тремя основными гистологическими типами: клеточным — если в строме опухоли преобладают незрелые клеточные элементы; сосудистым — когда опухоль состоит из многочисленных мелких капилляров, окруженных стромой плаценты, и дегенеративным. Довольно часто
определяются смешанные варианты опухолей [8, 9].
В связи с неконтролируемым ростом мезенхимы хориона происходит постепенное механическое сдавливание сосудов плаценты, что приводит к нарушению кровообращения в ней. Неконтролируемая пролиферация эндотелиальных клеток с дальнейшим образованием неполноценных тонкостенных сосудов, которые, в свою очередь, могут наслаиваться друг на друга, препятствуя кровотоку и способствуя тромбообразованию, приводит к развитию локальной ишемии и некроза, в дальнейшем переходящим в кальциноз [5]. Нарушение оттока крови приводит к повышению давления в сосудах и, в сочетании с дисбалансом между давлением в тканях и капиллярах, приводит к выходу жидкости в ткани плода и амниотическую полость, провоцируя развитие таких осложнений, как водянка плода и многоводие. Параллельно с этим прогрессирует нарушение кровообращения в плаценте и развивается фетальная гипоксия. Адаптация организма плода к гипоксии идет по двум механизмам [2]:
1. Кровяной. Гипоксия приводит к повышенному выбросу эритропо-этина с дальнейшим увеличением количества эритроцитов, то есть развивается эритроцитоз. При этом нарушается белковообразующая функция печени, формируется экстрамедуллярный гемопоэз, развивается гепатомегалия и портальная гипертензия. В дальнейшем, при прогрессировании болезни, повышается онкотическое давление плазмы крови, из-за чего жидкость из сосудов плода выходит в окружающие ткани, что также приводит к развитию водянки.
АКУШЕРСТВО • ОНКОЛОГИЯ
2. Сосудистый. Заключается в проявлении такого феномена, как централизация кровообращения, то есть открытие артериовеноз-ных шунтов [10], по которым кровь в обход по периферической сети капилляров оттекает к жизненно важным «центральным» органам (сердце, мозг, почки, печень). При увеличении объема притекающей крови увеличивается преднагрузка на сердце, что в сочетании с незрелостью миокарда плода приводит к развитию тахикардии и кардио-мегалии, которая может в дальнейшем прогрессировать вплоть до сердечной недостаточности [2]. При усугублении гипоксии у плода в дальнейшем развивается феномен «депо-ловушка», который объясняется высокой степенью васкуляри-зации опухоли и работой сосудистых шунтов, благодаря которым ток крови меняет свое направление [11]. При этом новые сосуды создают дополнительный емкостный объем, в котором скапливается кровь, в сочетании эти факторы приводят к снижению маточно-плацентарно-го и фетоплацентарного кровотока. Таким образом, опухоль, благодаря большому количеству сосудистых коллатералей, как бы «обкрадывает» плод, приводя к нарушению поступления кислорода и питательных веществ, что, в свою очередь, вызывает задержку внутриутробного роста, гипоксию и гипотрофию плода [12, 13]. Ее можно определить по данным УЗИ как отставание размеров плода (асимметричное или симметричное) от нормы для определенного срока беременности. В других случаях перечисленные выше осложнения могут привести к внутриутробной гибели плода [10]. Помимо указанного, в развитии патологии определенную роль играют и факторы риска, к которым относятся артериальная гипертензия, женский пол плода, преждевременные роды, многоплодная беременность и неблагоприятный семейный анамнез [14].
Согласно данным исследований и наблюдений, жалобы пациенток сводятся к болям распирающего характера, выраженным отекам нижних конечностей, снижению диуреза, частым кровотечениям из по-
ловых путей и, как результат, появлению общих симптомов. В случае большой кровопотери наблюдаются слабость, головокружение, головная боль, тахикардия, тахипноэ [5, 11, 15]. Помимо перечисленных признаков, данное заболевание может сопровождаться осложнениями беременности (фетальная гипоксия, кардиомегалия, многоводие, водянка плода, тахикардия, сердечная и печеночная недостаточность плода, преэклампсия, преждевременная отслойка плаценты, кровотечения в различные сроки беременности и родов, анемия, тромбоцитопения и антенатальная гибель плода) [16].
В настоящем вопрос диагностики этой патологии наиболее актуален. Опрос и внешний осмотр малоинформативны, основным методом диагностики опухолей плаценты остается УЗИ в сочетании с цветным доплеровским картированием [17]. При УЗИ опухоль представлена гипо- или гиперэхо-генным неоднородным образованием с сотоподобными (сетчатыми) включениями и обильной васкуля-ризацией, с четкими границами. При наблюдении в динамике опухоль увеличивается в размерах, количество сосудов также может увеличиваться, возможно формирование в ткани опухоли тромбоза, некроза и обызвествления. Ультразвуковая доплерография позволяет уточнить состояние маточно-плацентарного и фетоплацентарного кровотоков, при опухолях плаценты возможна визуализация ткани, состоящей из большого числа сосудов разного калибра, иногда определяется единый крупный сосуд [18].
Параллельно с этим проводят дополнительные исследования для получения наиболее полной картины и исключения сопутствующих патологий. ЭхоКГ плода проводится с целью отслеживания возможных осложнений со стороны сердца. Наиболее часто при опухолях плаценты встречаются такие патологии сердца, как гидроперикард, недостаточность атриовен-трикулярных клапанов, различные пороки сердца. Кардиотокография плода позволяет оценить и выявить нарушения сердечного рит-
ма плода. Магнитно-резонансная томография (МРТ) и компьютерно-томографическое исследование с контрастированием (КТ) позволяют определить наиболее точную локализацию и размер опухолевого узла и его ангиоархитектонику. Однако КТ плаценты проводится по специальным показаниям — из-за риска высокой облучаемости матери и плода [19].
Анализы крови и мочи матери позволяют обнаружить нарастающую анемию и протеинурию. При диагностировании злокачественных новообразований плаценты (хорио-карциномы) дополнительно определяется уровень хорионического гонадотропина (ХГЧ). Его значения в случае развития заболевания не снижаются по мере увеличения срока беременности [1].
Дифференциальную диагностику наиболее часто встречаемых доброкачественных новообразований (хорионангиом) обычно проводят с различными тератомами, пузырным заносом, хориокарциномой, миомой матки и ретроплацентар-ной гематомой [20]. С этой целью наиболее эффективно применение УЗ-диагностики и гистологического исследования биоптата плаценты. И даже при столь разнообразном спектре заболеваний дифференциальная диагностика опухолей плаценты не представляет особых трудностей, так как тератомы достаточно редки и представлены в основном кистозной солидной структурой [21], ретроплацентар-ные гематомы не имеют сосудов и склонны к изменению своего положения при динамическом исследовании. Для миомы матки более характерны отечные и некротические изменения в опухолевом узле, а также расположение под материнской частью плаценты, а для хо-риокарциномы характерно солидное строение [5, 20].
Большее внимание привлекают опухоли метастатического происхождения, источниками которых могут быть как организм матери (опухоли половых органов, молочных желез, лимфомы, меланомы, саркомы и др.), так и организм плода (нейробластома, лейкемия и др.). Свою важность данный тип
АКУШЕРСТВО • ОНКОЛОГИЯ
- шш^ВДЭД
опухолей приобрел из-за сложности диагностики, так как достаточно трудно определить изначальный источник метастазов. Особенно высокой метастатической способностью обладают меланомы, которые в половине случаев метастазируют в плаценту [5].
При постановке диагноза большое значение имеет морфологическое исследование, при котором опухоль внешне имеет вид узла различного размера, эластической или плотной консистенции на ощупь, темно-красного, серовато-красного или белесоватого цвета как снаружи, так и при разрезе, с четкими границами, покрытая капсулой или псевдокапсулой [5, 17]. Под опухолью на плодовой части плаценты можно обнаружить большое количество тонкостенных полостей с кровяным содержимым и/или крупные сосуды. Также в некоторых случаях опухоль, располагаясь вблизи от-хождения пуповины, может иметь прямую связь с ее сосудами [5]. При гистологическом исследовании опухоль содержит множество сосудов различного калибра, но больше всего сосудов капиллярного типа; также отмечается компактное расположение эндотелиальных клеток [17]. Строма опухоли представлена волокнистой соединительной тканью, капсула состоит из множества слоев соединительной ткани, внутренняя поверхность покрыта эпителием трофобласта [11].
При постановке диагноза «опухоль плаценты» следует проводить более частое динамическое наблюдение за пациенткой. В ходе беременности особое значение приобретает УЗ-диагностика, которая проводится для контроля темпов роста плода и опухоли, появления признаков отека плода и многово-дия, с целью раннего обнаружения синдрома задержки роста плода, отслойки плаценты с формированием ретроплацентарных гематом, которые могут не иметь внешнего клинического проявления, и диагностики других патологических состояний у плода — кардиомегалии, пороков сердца, гидроперикарда и др. [16, 17].
Нужно отметить, что УЗИ в сочетании с цветовым доплеровским
картированием является более эффективным методом исследования, так как дополнительно проводится контроль состояния маточно-пла-центарного и плодово-плацентар-ного кровотоков. Помимо УЗИ-кон-троля осуществляется наблюдение за частотой сердечных сокращений плода при помощи аускультации стетоскопом, кардиотокографии и ЭхоКГ. Увеличение частоты сердечных сокращений говорит о нарастающей гипоксии плода, что является решающим в вопросе акушерской тактики и выбора способа родоразрешения. При госпитализации женщины в акушерский стационар более часто проводится исследование ее АД и ЧСС с целью исключения развития эклампсии и преэклампсии или их диагностики на ранних этапах. Также необходим сбор анализов: общий анализ мочи для определения степени проте-инурии и общий анализ крови для определения анемии, которая является частым спутником опухолей плаценты [5].
Родоразрешение через естественные родовые пути проводится редко, в единичных случаях, и только при наличии небольших размеров новообразований плаценты. В основном методом выбора является оперативное родоразре-шение путем кесарева сечения. Вопрос о срочности родоразрешения решается индивидуально, с учетом размеров опухоли и состояния плода и матери [13, 14, 22, 23]. Стремительное нарастание частоты и объема кровопотери у матери, развитие тяжелых форм преэ-клампсии и эклампсии, нарастание тахикардии плода с переходом на брадикардию, уменьшение или полное прекращение движений плода и полиорганная недостаточность у матери являются прямыми показаниями к экстренному родоразре-шению [2, 11, 24].
После родоразрешения прибегают к тщательному исследованию плаценты, определяют ее целостность и расположение опухоли. При опухолях плаценты нередко она выделяется не полностью (частично), с целью удаления оставшихся частей плаценты из полости послеродовой матки проводится ручной контроль полости
матки. После визуальной ревизии плаценты с опухолью они обязательно направляются на патологоанато-мическое и гистологическое исследование, в ходе которого должен быть определен гистологический тип новообразования.
В большинстве случаев еще во время беременности терапию начинают с профилактики респираторного дистресс-синдрома плода с помощью глюкокортикоидов [2].
Как известно, наиболее частым осложнением при новообразованиях плаценты является многоводие и отек плода, для их купирования применяют диуретики (фуросемид и др.) и нестероидные противовоспалительные средства (индомета-цин), разрешенные при беременности. Однако при остром развитии водянки и многоводия только медикаментозное лечение неэффективно, в таких случаях применяется разгрузочный амниоцентез/амнио-дренаж (искусственное вскрытие плодного пузыря с постепенным спусканием околоплодных вод) [2]. Одновременно проводится антибактериальная терапия [5, 17]. Однако она рассматривается как вспомогательное (второстепенное) лечение, и решение о ее проведении принимается сугубо индивидуально. При наличии клиники преэклампсии/ эклампсии, акушерского кровотечения с развитием анемии обязательно проводится этиопатогенетическое и симптоматическое лечение этих осложнений беременности и родов [25, 26]. Вопрос о целесообразности и сроках проведения химиотерапев-тического лечения также решается индивидуально и только после ро-доразрешения, в связи с высоким эмбриотоксическим и тератогенным влиянием на плод.
Описаны случаи применения внутриутробного инвазивного лечения различных опухолей плаценты. Выявление признаков тяжелой анемии плода, на которую указывает повышение максимальной систолической скорости кровотока в средней мозговой артерии [5], требует проведения плоду внутриматочной, внутрисосудистой гемотрансфузии [25, 26]. Так как большинство опухолей плаценты являются сосудистыми образованиями, достаточно
АКУШЕРСТВО • ОНКОЛОГИЯ
ВДЯ1НЫЩ
ЖРАЧ
эффективны операции, направленные на деваскуляризацию опухоли (введение в строму опухоли 100% этилового спирта, эмболизация сосудов опухоли под ультразвуковым контролем и фетоскопическая электрокоагуляция сосудов опухоли) [2, 5, 15, 27].
Лечение хориокарциномы сводится к химиотерапии, которая является весьма эффективной при вовремя начатой терапии; только 10% злокачественных опухолей плаценты не поддаются лечению или слабо чувствительны к нему [1]. Выбор химиопрепарата и схемы его применения зависит от разме-
ров опухоли, наличия метастазов, уровня ХГЧ и длительности заболевания [4, 7, 26, 28]. В случае стремительного роста опухоли и/или отсутствия эффекта от проводимой химиотерапии можно прибегнуть к радикальной операции — экстирпации матки и ее придатков [1].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, проанализировав данные различных исследований, можно сказать, что опухоли плаценты, как злокачественные, так и доброкачественные, приводят к различным осложнениям беременности, которые могут повлечь за собой ги-
бель организма плода или матери. В большинстве случаев при своевременно начатой терапии возможна полная ремиссия и благополучное течение беременности. Однако определенная сложность диагностики и редкость случаев приводят к поздней постановке диагноза, что чревато печальными последствиями для пациентки. С каждым годом число подобных случаев растет, и задача современного здравоохранения заключается в разработке новых методов диагностики и лечения опухолей плаценты, а также внедрение полученных данных в медицинскую практику.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Кох Л. И. Хориокарцинома (Случай из практики) // Сибирский онкологический журнал. 2014. №5. С. 77-80.
2. Случай из практики: хорионангиома больших размеров / С. В. Идимешева, Е. Г. Баженова, Е. М. Козыренко, А. М. Карманова // Пре-натальная диагностика. 2016. №4. С. 363.
3. Касчиато Д. Онкология / Пер. с англ. М.: Практика, 2008. С. 396-401.
4. Онкогинекология / Под ред. З. Ш. Гилязутдиновой. М.: Медпресс, 2000. С. 176-188.
5. Шелаева Е. В., Прохорова В. С., Нагорнева С. В. Хорионангиомы плаценты: диагностика и тактика ведения // Журнал акушерства и женских болезней. 2017. №3. С. 124-134.
6. Возможности эхографии в диагностике и мониторинге злокачественных форм трофобластической болезни, таких как инвазивный пузырный занос и хориокарцинома / М. А. Исамухомедова, Я. С. Мамаделиева, С. Атаева, Т. А. Кошкина // Ультразвуковая и функциональная диагностика. 2006. №5. С. 45-49.
7. Чернышова А. Л. Хориокарцинома матки // Сибирский онкологический журнал. 2013. №3. С. 35-36.
8. Kriplani A., Abbi M., Banerjee N. et al. Indomethacin therapy in the treatment of polyhydramnios due to placental chorioangioma // J. Obstet. Gynaecol. Res. 2017. V. 27. P. 245-248.
9. Benirschke K., Burton G. J., Baergen R. N. Pathology of the human placenta. 6th ed. Springer, 2012. Р. 941.
10. Isaacs H. Fetal hydrops associated with tumors // Am. J. Perinatol. 2018. V. 25. P. 43-68.
11. Ибраимов Б. А., Ибраимова К. С., Нурманова А. М. Хорионангиома и беременность // Журнал клинической медицины Казахстана. 2017. №3 (45).
12. Twelve cases of placental chorioangioma. Pregnancy outcome and clinical significance / A. Bashiri, B. Furman, O. Erez, A. Wiznitzer // Arch. Gynecol. Obstet. 2012. V. 266. P. 53-55.
13. Giant placental chorioangioma: natural history and pregnancy outcome / C. Zanardini, A. Papageorghiou, A. Bhide, B. Thilaganathan // Ultrasound Obstet. Gynecol. 2020. 35 (3). P. 332-336.
14. Chorioangioma — new insights into a well-known problem I. Results of a clinical and morphological study of 136 cases / M. Guschmann, W. Henrich, M. Entezami, J. W. Dudenhausen // J. Perinat. Med. 2013. V. 31 (2). P. 163-169.
15. Гестационные и перинатальные исходы при гигантской хориоангиоме / И. С. Липатов, Ю. В. Тезиков, Т. С. Белоконева, Т. А. Тезикова, М. А. Каганова, А. Р. Азаматов, А. В. Горькова // Российский вестник акушера-гинеколога. 2019. №4. С. 72-76.
16. Placental chorioangioma / A. D. Kirkpatrick, D. J. Podberesky, A. E. Gray, J. H. McDermott // Radiographics. 2017. V. 27 (4). P. 1187-1190.
17. Гигантская гемангиома плаценты / У. Н. Туманова, В. М. Ляпин, А. И. Щеголев, О. Р. Баев, А. М. Приходько, Е. А. Кожина, З. С. Ходжа-ева // Акушерство и гинекология. 2017. №10. С. 136-143.
18. Jauniaux E., Ogle R. Color Doppler imaging in the diagnosis and management of chorioangiomas // Ultrasound. Obstet. Gynecol. 2000. 15 (6). P. 463-467.
19. Elsayes K. M., Trout A. T., Friedkin A. M. Imaging of the placenta: a multimodality pictorial review // Radiographics. 2019. V. 29 (5). P. 1371-1391.
20. Бойкова Ю. В., Демидов А. Н., Стыгар О. А. Возможности ультразвукового выявления хориоангиом плаценты // Ультразвуковая диагностика в акушерстве, гинекологии и педиатрии. 2000. №4. С. 279-284.
21. Williams V. L., Williams R. A. Placental teratoma: Prenatal ultrasonographic diagnosis // J. Ultrasound Med. 1994. V. 13. P. 587-589.
22. Perinatal outcome after prenatal diagnosis of placental chorioangioma / W. Sepulveda, J. L. Alcalde, C. M. Schnapp // Bravo Obstet. Gynecol.
2013. 102 (5, Pt 1). P. 1028-1033.
23. Fetal cardiovascular response to large placental chorioangiomas / X. H. Wehrens, J. P. Offermans, M. Snijders, L. L. Peeters // J. Perinat. Med.
2014. 32 (2). P. 107-112.
24. Prenatal Therapy of Large Placental Chorioangiomas: Case Report and Review of the Literature / P. Hosseinzadeh, A. A. Shamshirsaz, P. Javadian, J. Espinoza, M. Gandhi, R. Ruano, D. L. Cass, O. A. Olutoye, M. A. Belfort // AJP Rep. 2015. V. 5 (2). P. 196-202.
25. Escribano D., Galindo A., Arbues J. Prenatal management of placental chorioangioma: value of the middle cerebral artery peak systolic velocity // Fetal. Diagn. Ther. 2016. 21 (6). P. 489-493.
26. Гасанбекова З. А., Алиев С. А. К вопросу о лечении трофобластической болезни // Проблемы репродукции. 2013. №1. С. 33-34.
27. Alcohol injection for the intrauterine treatment of chorioangioma in a pregnancy with transfusion resistant fetal anemia: a case report / O. Deren, O. Ozyuncu, L. S. Onderoglu, T. Durukan // Fetal Diagn. Therap. 2017. №22. P. 203-205.
28. Петров Ю. А. Здоровье семьи — здоровье нации. Изд. 2-е (перер. и доп.). М.: Медицинская книга, 2020. 320 с.
АВТОРСКАЯ СПРАВКА
ФГБОУ ВО «Ростовский государственный медицинский университет» МЗ РФ (РостГМУ), г. Ростов-на-Дону. Марайкин Владимир Олегович — соискатель кафедры акушерства и гинекологии №2 РостГМУ.
Петров Юрий Алексеевич — доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой акушерства и гинекологии №2 РостГМУ; e-mail: mr.doktorpetrov@mail.ru.
Палиева Наталья Викторовна — доктор медицинских наук, профессор кафедры акушерства и гинекологии №2 РостГМУ. Московкина Анжела Владимировна — доктор медицинских наук, старший научный сотрудник Научно-исследовательского института акушерства и педиатрии РостГМУ.
