CC BY
53
КАЗНАЧЕЙ И.В., кандидат юридических наук, 2013ivk@mail.ru Кафедра уголовного процесса учебно-научного комплекса по предварительному следствию в органах внутренних дел; Волгоградская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации, 400089, г. Волгоград, ул. Историческая, 130
133
kaznachey I.v.,
candidate of Legal Sciences,
2013ivk@mail.ru
Chair of criminal procedure
of the training and research
complex for preliminary investigation
in the internal affairs agencies;
volgograd Academy of the Ministry
of the Interior of the Russian Federation,
Istoricheskaya St. 130, volgograd, 400089,
Russian Federation
ОПТИМИЗАЦИЯ УСЛОВИЙ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ
посредством использования электронного переводчика
Аннотация. Автором выделен ряд актуальных проблем, возникающих в связи с необходимостью обеспечения участия переводчика на стадии предварительного расследования. Акцентировано внимание на несоблюдении разумного срока уголовного судопроизводства, экономической нецелесообразности затрат на привлечение переводчика к проведению расследования по уголовному делу. При этом показана актуальность допустимого применения современных достижений технической индустрии, в том числе на примере правоохранительных органов соединенных Штатов Америки. отмечены обстоятельства, допускающие и исключающие вариативность использования электронного устройства перевода при производстве процессуальных действий. Разработанные в рамках статьи предложения носят как теоретический, так и прикладной характер, могут быть использованы в рамках дальнейшей модернизации уголовно-процессуального законодательства.
Ключевые слова: переводчик; электронный переводчик; следственные действия; доказательства.
OPTIMIZATION OF THE CONDITIONS OF THE PRELIMINARY INVESTIGATION BY USING ELECTRONIC TRANSLATOR
Annotation. A number of topical problems arising in connection with the need to ensure the participation of the interpreter at the stage of preliminary investigation is identified by the author. The attention is focused on the failure to observe a reasonable term of criminal proceedings, the economic inexpediency of the costs connected with bringing the interpreter to the investigation of the criminal case. The relevance of the permissible use of modern technological industry achievements is shown, including the example of law enforcement agencies of the united States of America. The circumstances permitting and excluding the variability of using electronic translation device while conducting the proceedings are noted. The proposals made by the author of the article are of both theoretical and applied nature. They can be used in the further modernization of the criminal procedure legislation.
Keywords: interpreter; electronic translator; investigative actions; evidence.
одной из наиболее востребованных гарантий соблюдения прав, свобод человека и гражданина в отечественном уголовном судопроизводстве является «принцип языка». статья 18 УПк РФ нацелена на обеспечение потребности каждого участника уголовного судопроизводства пользоваться родным языком посредством обращения к переводчику. кроме того, исследуемый принцип закреплен в ст.ст. 26 и 68 конституции Российской Федерации, ч. 7 ст. 1 Федерального закона от 1 июня 2005 г. N 53-ФЗ «о государственном языке Российской Федерации»*; ст. 3 Зако-
на РФ от 25 октября 1991 г. N 1807-1 «о языках народов Российской Федерации»**.
Представленная в большинстве нормативных правовых актов гарантия «родного языка» актуальна по ряду причин. Во-первых, это связанно с многонациональным составом граждан Российской Федерации (160 национальностей), использующих коренной язык, предполагающий множество наречий. Во-вторых, повышенный интерес к данной теме связан с безвизовым режимом с рядом государств евро-азиатского
134
континента. Подобная процедура хотя и ориентирована на экономический рост, но при этом не всегда носит позитивный характер. Анализируя статистические данные, первый заместитель генерального прокурора России А. Бастрыкин отметил, что «...за последние 10 лет наблюдается устойчивый рост преступлений, совершаемых иностранными лицами и лицами без гражданства. Общее количество таких преступлений значительно выросло - до 74 %, большая часть из них совершается гражданами государств СНГ - 81 %» [1].
Каждая из отмеченных причин и обе они в целом являются основаниями для выделения дополнительных экономических затрат на участие переводчика. Так, по итогам 2014 года из федерального бюджета было выделено более трехсот миллионов рублей для сферы уголовного судопроизводства по отмеченной категории услуг. Из них, по данным Судебного департамента Верховного Суда России, более 200 миллионов рублей было потрачено на целевые выплаты по итогам участия переводчика на стадии предварительного расследования*. В то же время вызывает сложность обеспечение переводчиком лица, родной язык которого является разновидностью, диалектом от обшей языковой группы. Во-первых, исключительность подобных «специалистов» констатируется в большинстве источников научной литературы, основанной на сборе эмпирического материала (Зайцева Е.А., 2014; Садовский А.И., 2013; Кравец Е.Г., 2013). Во-вторых, существует проблема, связанная с их фактическим участием в следственных и процессуальных действиях (удаленность от места проведения, заболевание, призыв к срочной воинской службе и т.д.), что само по себе увеличивает срок предварительного расследования, нарушая принцип, закрепленный ст. 6.1 УПК РФ («Разумный срок уголовного судопроизводства»).
Еще одним «субъективным» фактором, отягощающим процесс привлечения к участию в расследовании преступления переводчика, является обязанность следователя подтвердить его компетенцию. Заметим, что ч. 2 ст. 59 УПК РФ предусматривает обязанность следователя в рамках
* См.: Официальный сайт Следственного комитета РФ. URL: http://sledcom.ru/news/
item/908895
составляемого им процессуального документа (постановления) указать лицо, которое привлекается в качестве переводчика. Фактически следователь своим решением свидетельствует о наличии достаточных знаний для перевода у вовлекаемого участника (переводчика). В большинстве случаев этому предшествует изучение документов о полученном переводчиком образовании, специальности (свидетельство о праве на перевод, диплом лингвиста-языковеда и т.д.). Тем не менее нередко возникают ситуации, связанные с невозможностью представления отмеченных документов (не выдавались, утрачены и т.д.). С целью устранения данной проблемы правоприменители привлекают в качестве переводчика гражданина того же государства (например, трудового мигранта со знанием русского языка), гражданином которого является участник уголовного судопроизводства. Полагаем, что это крайняя мера, которая в большей степени может оказаться недейственной ввиду отсутствия навыков перевода и (или) иных субъективных факторов, влияющих на его качество (недостаточный словарный запас, дефект речи и т.д.).
В целом указанное свидетельствует о необходимости предусмотреть иные законные возможности по осуществлению перевода в уголовном судопроизводстве.
Обратимся к опыту зарубежных государств. Так, в ряде законодательных актов США закреплена возможность использования электронных переводчиков в рамках «полицейского расследования». Первый опытный образец такого электронного переводчика был испытан в полицейском департаменте г. Окленда (штат Калифорния) [2, с. 396]. Посредством примененного программного технического средства осуществлялся устный перевод речи с одного языка на другой. В настоящее время устройство распространено и востребовано в профессиональной деятельности полицейских США.
Аналогом применяемого в США специального технического устройства является электронный переводчик BRM Electronics STX7 MULTI elite**. В базе данных
** Информация с сайта официального дистрибьютора продукции BRM в России. См.: URL: http://www.ascomtrade.ru/
magazin?mode=product&product_id=1762600
устройства, конструктивно предназначенного для перевода устной и письменной речи, содержатся слова и другие лексические единицы более пятидесяти языков мира; есть возможность дополнять их по усмотрению использующего лица.
В аннотации к инструкции электронного переводчика BRM Electronics STX7 MuLTI elite отмечено, что он использует автоматизированный перевод, то есть осуществляет перевод письменных и устных текстовых обозначений при помощи специальной компьютерной программы. Важно, что требуется изучение научной состоятельности, обоснованности применения такого устройства*. По результатам исследования заявленное техническое средство получает сертификат соответствия Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии. Подобным сертификатом обладает и электронный переводчик BRM Electronics STX7 MuLTI elite.
Немаловажным является то, что в силу физиологических особенностей лицо, не владеющее или недостаточно владеющее языком, на котором ведется производство по уголовному делу, может быть ограничено в возможности восприятия аудиоперевода или его текстового аналога в результате применения электронного переводчика. Подобное связано с полной или частичной утратой слуха, зрения. кроме того, проблематично применение электронного переводчика в том случае, если имеются существенные дефекты речи и отсутствует возможность рукописного изложения лицом своих сведений.
В целом, прогнозируя использование электронного переводчика на предварительном расследовании, считаем необходимым сформулировать комплекс критериев, устанавливающих его правовое регулирование:
1) соответствует нормам и принципам уголовного судопроизводства;
2) является научно обоснованным и рациональным в сложившейся ситуации;
3) не создает опасности для жизни и здоровья участвующих в процессуальных действиях лиц;
* Единая система конструкторской документации. Электронные документы. общие положения. госТ 2.051-2006: приказ Ростехре-гулирования от 22.06.2006 г. N 119-ст // ИУс Национальные стандарты. 2007. N 4.
135
4) не влечет причинение имущественного ущерба физическим и юридическим лицам;
5) очевидно для лиц, участвующих в процессуальном действии, как до начала, так и во время его проведения;
6) полученные результаты перевода могут быть в полной мере восприняты носителем языка.
каждый из отмеченных пунктов соответствует функциональному предназначению электронного переводчика, допускает возможность его законного вовлечения и использования в уголовном процессе.
следует отметить, что в научной литературе представлены противоположные точки зрения о рациональности использования исследуемого технического устройства [3, с. 124]. В первую очередь это связано с тем, что каждый носитель языка имеет собственную манеру и стиль изложения. с позиции тактики допроса подобное подлежит оценке следователем при решении вопроса о достоверности доказательств. Переводчик в этом смысле может разъяснить следователю основания возможных особенностей речи (эмоциональные всплески, тембр речи, паузы, связанные с особенностями выражения своих мыслей). кроме того, представляется затруднительным производство допроса без переводчика, если допрашиваемый применяет идиоматические выражения, свойственные этой языковой группе пословицы и поговорки, обозначение которых требует дополнительного разъяснения при переводе.
Представленные доводы небезосновательны. Полагаем, что их следует учитывать при выборе между использованием электронного переводчика или живого «специалиста», носителя языка, в ходе следственного действия. При этом считаем допустимым при формулировании вопросов допрашиваемому (с использованием электронного переводчика) ограничиваться несложными предложениями. Нацелить допрашиваемого по возможности излагать свои показания, используя обороты речи, исключающие сравнительные и (или) иносказательные категории. ошибочность, неточность понимания «электронного перевода» устной речи, текстовых записей может быть устранена при помощи дополнительных уточняющих вопросов следователя.
136
Следует уделить внимание согласию лица на использование электронного переводчика при производстве следственных и процессуальных действий с его участием. считаем, что такое согласие должно быть отражено в виде самостоятельной записи о проводимых процессуальных и следственных действиях. В то же время применительно к изложенному следователь и дознаватель должны исходить из собственных целей предварительного расследования и, соответственно, разрешать вопрос о возможном использовании электронного носителя или традиционном привлечении переводчика в рамках ст. 59 УПк РФ.
Предложенная выше вариативность видится оправданной только с позиции проведения следственных действий. При этом полагаем, что нецелесообразно вовлекать переводчика во все процессуальные действия, что позволит избежать финансовых, временных и иных затрат. По этому поводу В.А. Родивилина указывает, что «процессуальные действия с участием переводчика требуют повышенного внимания к фиксации доказательств по делу» [4, с. 68] в отличие от имеющейся возможности применения электронного переводчика. Аргументом выступает функциональная возможность большинства электронных переводчиков, в том числе BRM Electronics STX7 MuLTI elite, сканировать машинописный и (или) рукописный текст, переводя и воспроизводя его на необходимом языке*. Полученные в ходе перевода сведения сохраняются на электронном носителе самого устройства и могут быть скопированы, что предполагает возможность ознакомиться с ними незамедлительно.
Применительно к большинству процессуальных действий это видится рациональным. Так, например, затянувшееся ознакомление с материалами уголовного дела может быть оптимизировано посредством использования рассматриваемого устройства.
По результатам использования электронного переводчика в качестве приложений к протоколам следственных действий считаем допустимым приобщать электронные носители информации, а также документы, отражающие перевод.
Абстрагируясь от перспектив применения новейших достижений технической
индустрии в досудебном уголовном судопроизводстве, необходимо отметить, что в научной литературе существуют спорные суждения о «непогрешимости» участия переводчика. Например, с.В. Швец утверждает, что само по себе наличие переводчика при проведении следственного действия не является определяющим фактором качества осуществленного перевода и может ставить под сомнение результативность всего действия в целом [5, с. 164]. Проведя собственное исследование, о.Ю. кузнецов констатирует, что спустя 60-120 минут с момента допроса наступает интеллектуальное и физическое утомление, что негативно отражается на качестве перевода [6, с. 100]. Е.П. Ищенко утверждает, что недостаточная компетентность, личностные особенности переводчика могут деструктивно сказаться на переводе сообщаемых допрашиваемым сведениях, исказить их [7, с. 323]. В обращении к техническим возможностям электронного переводчика изложенные выше условия сводятся к минимуму при достижении максимального эффекта в получении желаемого результата. Немаловажно, что посредством допустимого применения рассматриваемого устройства может быть осуществлена «контрольная» проверка качества осуществленного перевода.
обобщая изложенные представления о вариации применения электронного переводчика в следственных и процессуальных действиях, считаем целесообразным учесть отмеченные предложения в УПк РФ в следующем виде:
- дополнить ст. 5 УПК РФ понятием «электронный переводчик»:
«Электронный переводчик - оснащенное программным обеспечением сертифицированное техническое устройство, предназначенное для лингвистического перевода устной речи, письменных текстов»;
- установить регламентацию нового самостоятельного следственного действия: «Статья 59.1. Использование электронного переводчика при производстве следственных и процессуальных действий
1. При согласии лица, не владеющего или недостаточно владеющего языком, на котором ведется производство по уголовному делу, допускается применение электронного переводчика в ходе проведения
следственных и процессуальных действий с его участием.
2. Использование электронного переводчика возможно только в случае отсутствия условий, препятствующих ознакомлению с результатами перевода, и обеспечения максимально качественного аудиовоспроизведения и перевода письменного текста.
3. следственные и процессуальные действия с использованием электронного переводчика проводятся по общим для каждого из них правилам и в порядке статей 164 и 166 настоящего кодекса.
137
4. По результатам использования электронного переводчика в качестве приложений к протоколам следственных действий приобщаются электронные носители информации, а также документы, отражающие перевод».
сформулированные в данной статье предложения носят общетеоретический и прикладной характер, могут быть использованы для дальнейшей модернизации уголовно-процессуального законодательства в целях повышения эффективности использования технических средств в расследовании преступлений.
Список литературы
1. URL: http://www.psj.ru/saver_magazins/detai.php?ID=23608 (дата обращения: 5 апр. 2016 г.).
2. Кобец Б.Н. Особенности предупреждения преступности иностранных граждан и лиц без гражданства в России. М.: Экзамен, 2006.
3. Королева Д.В. Особенности тактики производства некоторых следственных действий с участием сурдопереводчика и глухонемых потерпевших при производстве предварительного расследования // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2015. N 2. С. 124-127.
4. Родивилина В.А. О значимости технических средств в деятельности по раскрытию и расследованию преступлений // Криминалистика: вчера, сегодня завтра: сб. науч. ст. междунар. науч.-практ. конф. Иркутск: ВСИ МВД России, 2015. С. 65-69.
5. Швец С.В. Механизм реализации принципа языка уголовного судопроизводства // Теория и практика общественного развития. 2014. N 8. С. 160-164.
6. Кузнецов О.Ю. Сурдопереводчик в системе российского процессуального права: особенности судопроизводства по делам с участием лиц с нарушением функции слуха // Вестник Международного юридического института при Министерстве юстиции Российской Федерации. 2009. N 3 (31). С. 98-103.
7. Криминалистика: учебник / О.В. Волохова [и др.]; под ред. Е.П. Ищенко. М.: Проспект, 2015.
