CC BY
131
С.В. Швец *
Особенности процессуального статуса переводчика в сравнении с процессуальным статусом специалиста и эксперта
Ключевые слова: уголовный процесс, процессуальный статус, переводчик, специалист, эксперт, процессуальные права
The article is devoted to the study of interpreter's status in criminal legal procedure. Forensic translation can be considered as usage of special knowledge in the sphere of practical linguistics in penalty prosecution, that's why such application of special knowledge in legal procedure can be fulfilled by specialist or expert. In connection with this assumption author makes comparison of legal status of forensic interpreter and specialist, forensic interpreter and expert. Author examines the grounds of interpreter's proceeding as a specialist during different phases of legal case (before commencement of action or during consecutive actions as well) and the procedural problems it produces. Author makes comparative analyses of legal rights of forensic expert and forensic interpreter. An idea is verified about the necessity of authorization of forensic interpreter with the rights that correspond to the rights of forensic expert. Author envisages main aims of future scientific researches in this particular sphere of knowledge.
He вызывает никаких сомнений утверждение, что судебный перевод является применением специальных знаний в области практического языкознания в уголовном судопроизводстве. Однако в УПК РФ имеются два субъекта применения специальных знаний — это специалист и эксперт.
Рассмотрим, в какой степени процессуальный статус и деятельность переводчика могут быть соотнесены с процессуальным статусом и деятельностью специалиста и эксперта.
В соответствии с ч. 1 ст. 59 УПК РФ переводчик — лицо, привлекаемое к участию в уголовном судопроизводстве в случаях, предусмотренных УПК РФ, свободно владеющее языком, знание которого необходимо для перевода.
В соответствии с ч. 1 ст. 58 УПК РФ специалист — лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК РФ, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановления вопро-
© Швец С.В., 2010
* Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права, процесса и криминалистики Института экономики, права и гуманитарных специальностей (г. Краснодар). [[email protected]]
сов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.
На первый взгляд, по смыслу приведенных определений, переводчик может привлекаться в качестве специалиста только для изъятия документов, а именно — документов, составленных на иностранном языке. Однако в литературе на этот счет имеются и другие точки зрения. Так, Е.П. Головинская считает, что привлечение переводчика в качестве специалиста возможно на любой стадии уголовного дела (в случае заявления ходатайства о привлечении переводчика в соответствии со ст. 120 УПК РФ) для решения вопроса о степени владения участника судопроизводства языком, на котором осуществляется уголовный процесс. Во всех случаях возникновения трудностей при решении данного вопроса, по мнению Е.П. Головинской, следственные и судебные органы должны прибегать к помощи специалиста. Специалист, опираясь на свои знания в области иностранного языка, должен разъяснить вопрос о том, владеет ли участник уголовного судопроизводства языком, используемым при производстве по уголовному делу на уровне, достаточном для участия в уголовном процессе самостоятельно, не прибегая к помощи переводчика. Поскольку в соответствии со ст. 74 УПК РФ заключение и показания специалиста допускаются в качестве доказательства, наличие в материалах уголовного дела заключения специалиста по данному вопросу может предотвратить возникновение неоднозначных, спорных ситуаций и затягивание производства по уголовному делу1.
К сожалению, привлечение переводчика в качестве специалиста не может в полной мере обеспечить решение вопроса о степени владения лицом
— участником уголовного процесса языком судопроизводства. Дело в том, что законодательно критерии определения владения языком судопроизводства не определены. В соответствии с ч. 2 ст. 18 УПК РФ право пользоваться родным языком или языком, которым они владеют, а также бесплатно пользоваться услугами переводчика предусмотрено в отношении лиц, не владеющих или недостаточно владеющих языком, на котором ведется производство по уголовному делу.
Некоторые авторы предлагают свою трактовку понятий «невладение или недостаточное владение языком». Так, Т.Н. Добровольская считает, что «владение языком означает возможность свободно общаться на этом языке»2. Против подобной трактовки выступает Л.Л. Васильева-Кардашевская, поскольку владение человеком разговорным языком не может считаться осно-
1 См.: Головинская Е.П. Процессуально-правовые основы деятельности переводчика по обеспечению принципа языка уголовного судопроизводства: дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 1999. С. 53-53.
2 Добровольская Т.Н. Принципы советского уголовного процесса (вопросы теории и практики). М., 1971. С. 92.
ванием для того, чтобы данное лицо было признано свободно владеющим языком По мнению Г.П. Саркисянц, владеть языком судопроизводства — это значит свободно понимать данный язык во всех его нюансах и бегло, без всяких рассмотрений, затруднений изъясняться на нем по любым вопросам, возникающим в ходе процесса. Закон подразумевает под владением языком активное знание его и умение свободно объясняться на этом языке2. По мнению А.В. Гриненко, не владеющим языком судопроизводства считается лицо, которое не в состоянии его понимать и бегло изъясняться на нем по всем вопросам, составляющим предмет судопроизводства3.
Официальная позиция законодателя, высказанная Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ в своем определении по делу Л., на наш взгляд, также не дает однозначной трактовки понятия владения или невладения языком. В определении по делу Л. указано, что «по смыслу закона, не владеющим языком судопроизводства считается лицо, которое не в состоянии его понимать и бегло изъясняться на нем по всем вопросам, составляющим предмет судопроизводств, хотя бы оно в известной степени и было знакомо с таким языком». В данной формулировке содержатся оценочные понятия «понимания» и «беглости изъяснения», что при ближайшем рассмотрении приводит к тому, что лицо — участник судопроизводства — с низким уровнем образования, не понимающее порядок судопроизводства и не способное бегло изъясняться во всем вопросам предмета судопроизводства, может ходатайствовать о предоставлении ему переводчика для перевода с языка судопроизводства на ... язык судопроизводства (например, с русского на русский).
Вот почему нельзя согласиться с утверждением Е.П. Головинской о том, что привлечение переводчика в качестве специалиста может предотвратить возникновение спорных ситуаций о степени владения лицом — участником уголовного процесса — языком судопроизводства.
Более того, на наш взгляд, право пользоваться родным языком не должно быть поставлено в зависимость от владения или невладения языком судопроизводства.
Действительно, в соответствии со ст. 18 УПК РФ участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведется судопроизводство, должно быть разъяснено и обеспечено право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с материалами уголов-
1 См.: Васильева-Кардашевская Л.Л. Конституционный принцип национального языка и его реализация в досудебных стадиях уголовного процесса: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002.
2 См.: Саркисянц Т.П. Переводчик в советском уголовном процессе. Ташкент, 1974. С. 24.
3 См.: Гриненко А.В. Конституционные основы досудебного уголовного процесса в Российской Федерации. М., 2000. С. 118.
ного дела, выступать в суде на родном языке. При буквальном толковании указанного положения следует, что право пользования родным языком у участника уголовного судопроизводства возникает только в случае, если он не владеет или недостаточно владеет языком судопроизводства. В свою очередь, участнику уголовного судопроизводства, владеющему языком, на котором ведется судопроизводство, может быть отказано в праве пользования родным языком. Как справедливо отмечает С.П. Щерба, такой вариант решения вступает в противоречие с принципом равенства граждан перед судом независимо от их национальности и языка, закрепленным в ст. 19 и 26 Конституции РФ 1.
Как отмечает О.Ю. Кузнецов, заявление о желании участвовать в судопроизводстве на каком-то ином языке, отличном от того, на котором оно осуществляется, является безусловным основанием для обеспечения этого права в рамках разбирательства по делу, что исходит из того, что права человека согласно ст. 2 Конституции РФ являются высшей ценностью, а «признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанностью государства», поэтому они в процессуальном производстве не могут быть ограничены2.
Поскольку право пользования родным языком в уголовном судопроизводстве не должно быть обусловлено только фактом владения или невладения языком судопроизводства участниками уголовного процесса, то и привлечение переводчика в качестве специалиста для определения уровня владения языком судопроизводства участниками процесса нам представляется нецелесообразным.
И еще один момент, на который следует обратить внимание. Поскольку в соответствии со ст. 61, 69 УПК РФ предыдущее участие лица в производстве по уголовному делу в качестве специалиста является основанием для его отвода как переводчика, привлечение переводчика в качестве специалиста может действительно затянуть производство по уголовному делу, поскольку количество лиц, имеющихся в распоряжении у суда или следствия, способных выполнять перевод, как правило, достаточно ограничено.
Как видим, привлечение переводчика в качестве специалиста вызывает обоснованные возражения. Однако в российском уголовно-процессуальном законодательстве есть пробел, касающийся привлечения лица в качестве переводчика на стадии до возбуждения уголовного дела.
Действительно, по справедливому замечанию И.А. Шевелева, переводчик приобретает свой процессуальный статус и имеет право на участие в
1 См.: Щерба С.П. Переводчик в российском уголовном процессе. М., 2005. С. 45.
2 См.: Кузнецов О.Ю. Понятие «язык судопроизводства» в системе российского процессуального законодательства // Современное право. 2005. № 5. С. 49.
уголовном судопроизводстве лишь только после назначения его должностным лицом в качестве переводчика и объявления соответствующего предупреждения об ответственности, налагаемой законом 1.
На необходимость привлечения лица в качестве переводчика до возбуждения уголовного дела указывают разные авторы. Так, А.Я. Михайлен-ко указывает, что в случаях, не терпящих отлагательства, следователь может провести осмотр места происшествия. Местом происшествия может оказаться помещение, принадлежащее иностранным гражданам или учреждениям, в результате чего следователь должен вступать в правоотношения с этими лицами2. В данном случае необходимо привлечение переводчика.
Г.В. Абшилава рассматривает ситуацию, когда в стадии возбуждения уголовного дела обязательное участие переводчика необходимо для обеспечения применения языка судопроизводства и предоставления лицу права делать заявления, давать объяснения на родном или другом языке, которым лицо владеет. При этом заявление о преступлении может быть сделано как в устной, так и в письменной форме. В связи с этим Г.В. Абшилава предлагает дополнить ст. 141 УПК РФ следующим образом: «Заявитель, не владеющий или недостаточно владеющий языком судопроизводства, вправе делать устные или письменные заявления о преступлении на родном языке или языке, которым он владеет, и при этом пользоваться бесплатной помощью переводчика»3. Данное положение, по мнению Г.В. Абшилава, следует закрепить и в ст. 142 УПК РФ.
Аналогичного мнения придерживается и Я.М. Ишмухаметов, который также предлагает дополнить ст. 141 УПК РФ положением о том, что: «Заявитель имеет право обращаться в правоохранительные органы или суд на родном языке или языке, которым он владеет. В этом случае следователь, дознаватель, орган дознания, прокурор обязаны незамедлительно предоставить лицу переводчика, который должен принимать участие при принятии заявления и даче объяснения заявителем», а ст. 142 УПК РФ следует дополнить положением о том, что: «Если заявление о явке с повинной приносит лицо, не владеющее языком судопроизводства, то ему необходимо предоставить переводчика, который должен принимать участие при даче лицом объяснения и принятия заявления о явке с повинной»4.
И.А. Шевелев указывает еще на одну ситуацию на стадии возбуждения уголовного дела, когда может понадобиться помощь переводчика, это за-
1 См.: Шевелев И.А. Язык судопроизводства и участие переводчика в уголовном процессе России: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2008. С. 139.
2 См.: Михайленко А.Я. Возбуждение уголовного дела в советском уголовном процессе. Саратов, 1975. С. 20.
3 Абшилава Г.В. Процессуально-правовые и гуманитарные проблемы участия переводчика в уголовном судопроизводстве России: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 68-69.
4 Ишмухаметов Я.М. Язык судопроизводства как принцип российского уголовного производства. Ижевск, 2006. С. 120.
держание лица, подозреваемого в совершении общественно опасного деяния 1.
Поскольку в указанных ситуациях уголовное дело еще не возбуждено, а УПК РФ не требует процессуального назначения специалиста для привлечения его к участию в уголовном судопроизводстве, то в этих случаях единственная возможность для переводчика оказывать содействие следствию — это фигурировать в процессуальных документах как специалист. Правда, в этом случае, как мы уже говорили, лицо, привлеченное как специалист, не может быть в последующем привлечено к участию в последующих следственных и судебных действиях как переводчик.
Следующим субъектом применения специальных знаний в уголовном судопроизводстве является эксперт.
В соответствии со ст. 57 УПК РФ, эксперт — это лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное в порядке, установленном УПК РФ, для производства судебной экспертизы и дачи заключения. Как видим, данное определение близко определению переводчика (переводчик — это лицо, привлекаемое к участию в уголовном судопроизводстве в случаях, предусмотренных УПК РФ, свободно владеющее языком, знание которого необходимо для перевода — ст. 59 УПК РФ).
Для удобства сравнения представим указанные определения в таблице.
Эксперт Переводчик
Наличие специальных знаний Спе ци аль ные зна ния не конкретизируются Свободное владение язы ком, зна ние ко то ро го не об хо ди мо
Участие в процессу-аль ных дей ст ви ях Назначение в соответствии с порядком, установленным УПК РФ Привлечение к участию в случаях, предусмотренных УПК РФ
Цель участия в процессуальных действиях Производство судебной экс пер ти зы, да ча за клю че ния Производство перевода
Таким образом, основное различие в определениях эксперта и переводчика заключается в цели их участия в уголовном судопроизводстве.
Соотнесение понятия «перевод» с понятием «судебная экспертиза» было рассмотрено нами ранее2, а пока следует сказать несколько слов о процессуальных правах и обязанностях эксперта и переводчика, закрепленных в ст. 57 и 59 УПК РФ, соответственно. В большинстве случаев они совпадают:
1 См.: Шевелев ИЛ. Указ. соч. С. 141.
2 См.: Швец С.В. Судебный перевод как применение специальных знаний в уголовном судопроизводстве // Следователь. 2009. № 5.
— переводчик вправе задавать вопросы участникам судопроизводства в целях уточнения перевода;
— эксперт вправе участвовать в процессуальных действиях и задавать вопросы, относящиеся к предмету судебной экспертизы;
— переводчик вправе знакомиться с протоколом следственного действия, в котором он участвовал, а также с протоколом судебного заседания;
— эксперт вправе знакомиться с материалами уголовного дела, относящимися к предмету судебной экспертизы;
— переводчик вправе приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора и суда, ограничивающие его права;
— эксперт вправе приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, прокурора и суда, ограничивающие его права;
— переводчик не вправе осуществлять заведомо неправильный перевод;
— эксперт не вправе давать заведомо ложное заключение;
— и переводчик, и эксперт не вправе разглашать данные предварительного расследования, ставшие им известными в связи с участием в производстве по уголовному делу в соответствующем процессуальном качестве, если они были об этом заранее предупреждены в порядке, установленном ст. 161 УПК РФ;
— и переводчик, и эксперт не вправе уклоняться от явки по вызовам дознавателя, следователя, прокурора или в суд.
Кроме этого, переводчик за заведомо неправильный перевод и разглашение данных предварительного расследования, а эксперт за дачу заведомо ложного заключения и разглашение данных предварительного расследования несут ответственность в соответствии со ст. 307 и 310 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Как видим, процессуальный статус переводчика очень близок процессуальному статусу эксперта. Это и понятно, поскольку перевод является ничем иным, как применением специальных знаний в области практического языкознания. Различаются они лишь за счет того, что у эксперта процессуальных прав и обязанностей больше, чем у переводчика.
Однако при более внимательном рассмотрении можно сделать вывод, что и переводчика следует наделить правами, имеющимися у эксперта.
Так, эксперт вправе знакомиться с материалами уголовного дела, относящимися к предмету судебной экспертизы. В соответствии с действующим законодательством переводчик лишен права знакомиться с материалами уголовного дела. На наш взгляд, возможность для переводчика знакомиться с материалами уголовного дела является залогом качественного перевода, поскольку у переводчика появляется возможность заранее подгото-
вить для перевода наиболее сложные языковые моменты, касающиеся существа дела. К таким моментам может относиться заключение судебно-медицинской экспертизы, финансово-хозяйственные документы и другие документы, требующие владения узкопрофессиональной терминологией.
Необходимость перевода подобных сложных специализированных текстов предполагает наличие у переводчика еще одного права, которого по действующему уголовно-процессуальному законодательству у него нет. Однако у эксперта это право имеется. Применительно к процессуальной фигуре эксперта оно изложено в п. 2 ч. 3 ст. 57 УПК РФ следующим образом: «ходатайствовать о предоставлении ему дополнительных материалов, необходимых для дачи заключения, либо привлечении к производству судебной экспертизы других экспертов». Действительно, возможна ли такая ситуация, когда переводчику для наиболее адекватного перевода необходимо уточнить значение какого-либо термина в специализированном словаре, отсутствующим у него, либо у другого переводчика? Возможно. В этом случае логично предположить, что у переводчика должно быть право ходатайствовать о предоставлении ему материалов, необходимых для обеспечения перевода, либо о привлечении других переводчиков.
Уголовно-процессуальным законодательством предусмотрено проведение судебной экспертизы не только одним, но и несколькими экспертами. Судебная экспертиза, производимая не менее чем двумя экспертами одной специальности, является комиссионной. Порядок назначения комиссионной экспертизы и порядок составления заключения комиссии экспертов определяются ст. 200 УПК РФ. Судебная экспертиза, производимая экспертами разных специальностей, кроме того, что является комиссионной, является комплексной. Порядок производства и составления заключения комплексной экспертизы регламентируется ст. 201 УПК РФ.
Однако процедуры осуществления судебного перевода несколькими переводчиками в УПК РФ отсутствуют. Подобная позиция законодателя вызывает недоумение, поскольку создается впечатление, что процедура перевода представляется законодателем как простое повторение переводчиком сказанного, только на другом языке. К сожалению, это не так. Перевод
— это один из сложнейших видов человеческой деятельности, требующий значительного психического напряжения. Медицинские эксперименты установили, что во время работы пульс переводчика-синхрониста достигает 160 ударов в минуту, что на 20 ударов больше, чем у штангистов в момент — только в один момент — поднятия тяжести, а энцефалограмма показывает необыкновенное и, по мнению некоторых специалистов, предельное сосредоточение центров мозга в одну-две ярчайших доминанты. Переводчики наивысшей квалификации — синхронные переводчики — начинают го-
товиться к сопровождению предстоящего мероприятия, как правило, за полгода, целенаправленно изучая специфику языкового материала. Кроме этого, переводчики-синхронисты всегда работают в бригаде от 2 до 4 человек. Это обусловлено тем, что уже через 15 минут синхронного перевода у переводчика начинают проявляться признаки психической усталости 1. Обеспечение перевода при проведении следственных или судебных действий в условиях акцентированного внимания со стороны всех участников уголовного процесса также сопряжено для переводчика с большой нервной нагрузкой. В таких условиях, на наш взгляд, привлечение к переводу нескольких переводчиков способствовало бы как обеспечению качества перевода, так и сокращению общего времени на проведение процессуальных действий с участием переводчиков, за счет поддержания высокой скорости перевода.
С формальной точки зрения, действующий УПК РФ не содержит запрета на привлечение к осуществлению перевода в уголовном процессе нескольких переводчиков. В то же время участие нескольких переводчиков должно быть процессуально регламентировано. На наш взгляд, данная тема требует дальнейшего отдельного исследования.
Кроме права ходатайствовать о привлечении к переводу другого переводчика, у переводчика должно быть право ходатайствовать о привлечении к переводу специалиста в конкретной области человеческого знания для разъяснения специфики терминологии. Приведем простой пример, английское слово law имеет следующие вариантные соответствия: 1. закон; 2. право; правоведение, законоведение, юриспруденция; 3. общее право; 4. профессия юриста; 5. суд, судебный процесс; 6. (the law) разг. полиция б) полицейский, блюститель закона; 7. юстиция, юристы. Данный пример показывает, что английские слова и словосочетания (впрочем, как и русские) в большинстве своем многозначны, но в контексте они, как правило, выступают в одном из потенциально возможных своих значений, и переводчику всякий раз приходится, во-первых, определять, в каком именно значении данное слово или словосочетание употреблено, и, во-вторых, не ошибиться в правильности выбора при составлении текста перевода. Выяснение значения отдельных языковых единиц и шире — осмысленное восприятие текста оригинала в целом — имеет лишь косвенное отношение к переводческому процессу и определяется не уровнем переводческого мастерства, а языковой компетенцией, т.е. уровнем владения языком 2.Апоскольку уровень владения
1 См.: ЛомбК. Как я изучаю языки. М., 1978. С. 196.
2 См.: Вагапов А.С. Выбор адекватного лексико-фразеологического соответствия при переводе английских правоведческих текстов <http: // zhurnal.lib.ru/w/wagapow_a_s/my-art.shtml> (последнее посещение — 14 октября 2009 г.).
языком конкретного человека никогда не охватывает весь объем языка, ситуация необходимости толкования какого-либо слова, особенно относящегося к профессионализмам или жаргонизмам, не так уж редки, что неизбежно требует консультации.
Следующее право, имеющееся у эксперта, но отсутствующее у переводчика, это право «давать заключение в пределах своей компетенции, в том числе по вопросам, хотя и не поставленным в постановлении о назначении судебной экспертизы, но имеющим отношение к предмету экспертного исследования» (п. 4 ч. 3 ст. 57 УПК РФ).
Возможность наделения переводчика аналогичным правом определяется вопросом: должен ли переводчик только осуществлять перевод или он вправе давать определенные пояснения или разъяснения по ходу перевода?
Нельзя не согласиться с С.П. Щербой в том, что «перевод должен передавать адекватный, точный и неискаженный смысл устных показаний допрашиваемого лица, исключать произвольное, либо двоякое толкование сказанного на родном языке»1. Однако как быть в том случае, когда правовые системы, соотносимые с языком судопроизводства и языком перевода, не совпадают? В качестве примера можно привести межкультурные различия, связанные с арабским правовым языком. Б.Г. Фаткулин приводит следующую выдержку из учебной программы Дамасского университета, в которой перечисляются темы исламского права: «2.1. Краткое введение в дисциплину «Основы фикха». Предмет этой дисциплины — важность толкования канонических шариатских текстов, юридических источников, из которых выводятся основные положения этой учебной дисциплины, а также краткое описание формирования фикха и его кодификации, трактаты наиболее известных ученых, создававших труды по теории фикха, причины расхождения мнений у разных факихов. 2.2. Базовые и производные источники исламской юриспруденции. Коран, сунна, коллективное мнение ученых, суждение по аналогии, истихсан, масалих ал-мурсала, слово сподвижников пророка, обычаи, принятые в доисламскую эпоху. Методы фикха, истисхаб. Суждение, его виды и принципы...»2. Как видим, содержание приведенного текста требует его пояснения даже для лица, имеющего правовое образование в области российского права, поскольку реалии российского права и права арабских стран не совпадают.
Вправе ли переводчик в рассматриваемой ситуации пояснить сделанный перевод? Несомненно, поскольку без такого пояснения смысл перевода, несмотря на его «адекватность, точность и неискаженность», абсолютно
1 Щерба С.П. Указ. соч. С. 121.
2 Фаткулин Б.Г. Развитие арабского правового языка: межъязыковое и межкультурное взаимодействие и проблемы перевода: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2003. С. 80-81.
не понятен. Следовательно, переводчик должен быть наделен правом комментировать свой перевод. Только это комментирование должно быть явным, чтобы лица, воспринимающие перевод, четко отличали, что является переводом, а что комментарием к нему (например, комментарий должен начинаться словами «комментарий переводчика» и заканчиваться словами «конец комментария переводчика»).
И, наконец, еще одно право, имеющееся у эксперта, но отсутствующее у переводчика, это право «отказаться от дачи заключения по вопросам, выходящим за пределы специальных знаний, а также в случае, если представленные ему материалы недостаточны для дачи заключения» (п. 6 ч. 3 ст. 57 УПК РФ).
В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством, переводчику может быть заявлен отвод (ст. 69 УПК РФ). При наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 61 УПК РФ («Обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу»), отвод переводчику может быть заявлен сторонами, а в случае обнаружения его некомпетентности — также свидетелем, экспертом или специалистом. Переводчик в соответствии со ст. 62 УПК РФ обязан отстраниться от участия в производстве по уголовному делу при наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 61 УПК РФ.
Таким образом, уголовно-процессуальное законодательство предусматривает только 2 вида оснований устранения переводчика от участия в производстве по уголовному делу: процессуальные либо профессиональные, причем оценка профессионального уровня владения переводческим мастерством отдана на откуп не самому переводчику, а участникам уголовного процесса. Не возражая против права участников процесса оценивать уровень компетентности переводчика, мы все же считаем необходимым наделить и самого переводчика подобным правом: оценивать уровень своего профессионального мастерства, т.е. предоставить переводчику право отказаться от осуществления перевода, в случае если переводчик считает, что он не владеет определенной языковой тематикой.
В качестве примера можно привести ситуацию рассмотрения дела в суде, связанного с нарушением правил морского судоходства. Вот выдержка из «Международных правил предупреждения столкновений судов в море МППСС-72»1: «Правило 12. Парусные суда
(а) Когда два парусных судна сближаются так, что возникает опасность столкновения, то одно из них должно уступить дорогу другому следующим образом:
1 ЯскевичЯ.П. Новые МППСС. М., 1979.
(1) когда суда идут разными галсами, то судно, идущее левым галсом, должно уступить дорогу другому судну;
(2) когда оба судна идут одним и тем же галсом, то судно, находящееся на ветре, должно уступить дорогу судну, находящемуся под ветром;
(3) если судно, идущее левым галсом, видит другое судно с наветренной стороны и не может точно определить, левым или правым галсом идет это другое судно, то оно должно уступить ему дорогу.
(b) По этому Правилу наветренной стороной считается сторона, противоположная той, на которой находится грот, а при прямом вооружении — сторона, противоположная той, на которой находится самый большой косой парус».
Как видим, для лица, владеющего русским языком, но не имевшим морской практики, смысл данного Правила не понятен. Поэтому мы считаем, что у переводчика должно быть право отказаться от выполнения перевода (заявить самоотвод) на основании отсутствия специальных знаний, необходимых для осуществления перевода.
Таким образом, подводя итог проведенному сравнению, можно сделать вывод, что процессуальный статус переводчика очень близок процессуальному статусу эксперта. В то же время поскольку судебный перевод представляет собой применение специальных знаний в области практического языкознания, то переводчик должен быть наделен правами, аналогичными правам судебного эксперта. Привлечение лица для осуществления перевода в качестве специалиста является нецелесообразным, поскольку в этом случае отсутствует процессуальная возможность привлечения этого лица в качестве переводчика в рамках того же уголовного дела.
И. А. Грудинин * Познание в уголовном судопроизводстве
Ключевые слова: теория познания, элементы процесса познания, специфика познания преступления, уголовно-процессуальное познание, доказывание, информация о преступлении
The article is devoted to the examination of the theory of cognition in the criminal court procedure, which has its own peculiarities, expressed in the dynamics of the process of knowledge from its beginning. The author notes, that the peculiarities in the cognitive process in the criminal court procedure define the «frame
© Грудинин И.А., 2010
* Адъюнкт отделения подготовки научно-педагогических кадров Хабаровского пограничного института ФСБ России. [[email protected]]
