CC BY
70
УДК 343.2/.7
ОПТИМИЗАЦИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ, НАПРАВЛЕНИЯ ЕЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ В ЦЕЛЯХ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ И ПРЕСТУПНОСТИ
© Михаил Юрьевич ДВОРЕЦКИЙ
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, кандидат юридических наук, профессор кафедры уголовного права и процесса, e-mail: [email protected]
Анализируются направления оптимизации ответственности за преступления на современном этапе противодействия преступности. Предметом исследования выступает комплекс теоретических и практических проблем уголовной ответственности, ее понятие, основание, система форм, видов, их реализации и эффективности в уголовно-правовой теории, законодательной и правоприменительной практике. Приводится исторический и уголовно-правовой анализ отечественного уголовного законодательства. Достижение поставленной цели обеспечивалось решением следующего ряда исследовательских задач, прежде всего, рассмотрением поэтапной истории возникновения и становления уголовно-правовой категории «уголовная ответственность» в отечественной общей теории права и отраслевом законодательстве. Также проанализированы и сравнены использование отечественным законодателем уголовно-правовой категории «уголовная ответственность» в Уголовном кодексе Российской Федерации с нормами современного уголовного законодательства зарубежных государств. В итоге предлагается отечественному законодателю разработать концептуальные направления совершенствования государственной уголовно-правовой политики, норм УК РФ, обеспечивающих эффективную реализацию уголовной ответственности.
Ключевые слова: оптимизация форм реализации уголовной ответственности и их видов; направления законодательного совершенствования отдельных видов уголовных наказаний; цели предупреждения преступлений и преступности; эффективность; оптимизация; виды наказания; иные меры уголовно-правового характера; уголовная ответственность; Уголовный кодекс Российской Федерации.
Одним из видов наказаний, связанных с ограничением или лишением свободы, является пожизненное лишение свободы. В настоящее время явно отмечается тенденция увеличения количества лиц, осужденных к нему. Наибольшее число осужденных совершили умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, отражающих повышенные характер и степень общественной опасности преступления. Именно этот вид наказания по своей сути и содержанию максимально является схожим со смертной казнью, несмотря на традиционно изначальное законодательное позиционирование его меньшей строгости в реализации. Соответственно, в отечественной теории уголовного права существуют разнообразные позиции ученых, отрицающих необходимость его наличия в структуре УК РФ. Так, согласно представлению С.И. Кузьмина, «миллионы наших сограждан не только пострадали от преступников, но и принуждаются государством еще и отрывать от себя, от своих детей часть заработной платы на содержание преступников. Ведь наказывая матерого преступника пожизненным заключением, мы тем са-
мым наказываем всех остальных членов сообщества» [1, с. 11]. А.Л. Дзигарь аргументирует свои выводы эмпирическими данными и результатами социологических опросов, проводившихся им среди различных слоев населения. И, исходя из полученных ими результатов, репрезентативно доказывает неоправданность его существования вообще как с экономической, так и морально-этической точек зрения. А также обосновывает свою позицию и исследованиями отечественных психологов самих ИУ и содержащихся в них, на основании которых резюмирует следующее: «Через десять, максимум пятнадцать лет человек, отбывающий наказание в одиночной камере, перестает быть психически нормальным человеком, он настолько физически и умственно деградирует, что без посторонней помощи жить уже не может» [2, с. 24]. И.И. Карпец констатирует: «Пожизненное лишение свободы означает пожизненное мучение осужденного, узаконивать которое государство не вправе, ибо это безнравственно» [3, с. 361]. На наш взгляд, несмотря на столь детальное обоснование ими своих позиций, изначально данный вид нака-
зания предусмотрен законодателем в УК РФ за совершение преступлений, относящихся только к одной категории, а именно лишь за особо тяжкие общественно опасные деяния. Вплоть до принятия Федерального закона РФ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ» от 21 июля 2004 г. первоначально пожизненное лишение свободы было установлено за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь, а после корреляций в настоящее время этот вид наказания предусмотрен законодателем и за совершение особо тяжких преступлений против общественной безопасности. Безусловно, именно с откорректированной позицией законодателя нам необходимо согласиться полностью по ее сути и имеющемуся содержанию. Поскольку высшая мера наказания в виде смертной казни сейчас в РФ продолжительное время не применяется, то за совершение отдельных особо тяжких преступлений целесообразно применять пожизненное лишение свободы как одно из самых суровых видов наказания.
Однако не существует никаких объективных причин и весомых предпосылок для дальнейшего расширения применения пожизненного лишения свободы в РФ. Так, по мнению С.Ф. Милюкова, «пожизненное лишение свободы было бы вполне справедливым и в санкции такого состава, как особо крупное (или сверхкрупное) хищение» [4, с. 12-13]. Представляется, что именно такой вид наказания законодателю нецелесообразно устанавливать за совершение преступлений, не связанных с посягательством на жизнь человека или общественную безопасность в реальной действительности. При этом мы полностью солидарны с мнением С.Ф. Милюкова о наличии у пожизненного лишения свободы существенного конструктивного недостатка, т. к. «будучи назначенным виновному лицу видом, оно делает его неуязвимым для уголовной репрессии в случае совершения им новых преступлений (за исключением тех, которые караются смертной казнью)» [4, с. 12-13]. На наш взгляд, это только лишь один из наиболее явных недостатков данного вида наказания. С учетом наличия всего комплекса негативных обстоятельств, изначально свойственных пожизненному лишению свободы, оно продолжает быть эффективной разновидностью, и на перспективу окончательной юридической отмены смертной казни лишь оно должно
стать наиболее тяжким видом наказания в их системе.
Изучив все потенциальные возможности оптимизации и эффективность тех видов, которые связаны с ограничением или лишением свободы для целенаправленного снижения их доли и, прежде всего, лишения свободы в общей структуре наказаний, назначаемых судами РФ, необходимо внесение конструктивных изменений в законодательную регламентацию этих уголовно-правовых мер УК РФ. К сожалению, даже при наличии целого комплекса несомненных преимуществ и перспектив дальнейшего совершенствования следует в целом признать, что шансы представительной реализации ограничения свободы и ареста, их скорейшего применения судами РФ ими в настоящее время нереализуемы. Поскольку именно к разновидностям наказаний, предусмотренных законодателем в УК РФ, отнесена на сегодняшний день неисполняемая смертная казнь, то УК 1996 г. в отличие от УК 1960 г. включает ее в систему их видов. Одновременно в УК РФ законодатель существенным образом сократил количество тех составов преступлений, за которые она может быть потенциально назначена, с 33 до 5 в реальной действительности. В результате предпринятых корреляций к этим общественно-опасным деяниям относятся посягательства на жизнь человека, являющиеся по своему характеру преступлениями категории особо тяжких. Например, это квалифицированные виды следующих составов преступлений: убийства (ч. 2 ст. 105); посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277); посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295); посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317); геноцид (ст. 357). Вследствие того, что законодатель в УК 1996 г. в отличие от УК 1960 г. расширил перечень тех лиц, к которым смертная казнь применяться не может, то на основании положений ст. 59 УК РФ высшая мера наказания не должна назначаться женщинам, лицам, совершившим преступления в возрасте до 18 лет, и мужчинам, достигшим к моменту вынесения судом приговора 65 лет, соответственно. Первоначально во всех санкциях она была предусмотрена отечественным законодателем только лишь в качестве альтернативной меры вместе с лишением свободы
на определенный срок или пожизненно, не реализуясь продолжительное время в действительности РФ. Исходя из ее сути и внутреннего содержания, она, согласно положениям ч. 1 ст. 59 УК РФ, как вид уголовного наказания, состоит в лишении осужденного к ней по приговору суда самого ценного человеческого блага - его жизни. И именно поэтому она вполне логично и достаточно обоснованно считается самой строгой, высшей и исключительной мерой уголовно-правового воздействия на осужденного к ней. Сама же сущность смертной казни может быть определена наиболее характерными для нее следующими обстоятельствами:
1) она является единственной уголовно-правовой мерой, состоящей в реальном лишении осужденного судом лица его жизни;
2) она является необратимым видом наказания;
3) у нее нет никаких дифференциаций в зависимости от степени тяжести содеянного общественно опасного деяния;
4) она никогда не порождает статуса судимости;
5) в соответствии с положениями ч. 2 ст. 20 Конституции РФ законодатель ее позиционирует как исключительную, вынужденную и временную уголовно-правовую меру.
Ее исключительный характер определяется крайне ограниченной сферой применения данного вида наказания, когда возможности назначения законодательно регламентируются только лишь перечисленными в УК РФ основаниями, отягчающими вину преступника, а также отражающими его особую общественную опасность в реальной действительности. Ее реализация в обязательном порядке должна быть обоснована в приговоре каждого суда РФ любой инстанции.
Поскольку уже к началу 90-х гг. XX в. в РФ наметилась устойчивая тенденция существенного сокращения количества лиц, осужденных именно к смертной казни, и числа тех из них, в отношении которых она была исполнена, что подтверждается данными официальной статистики за этот отчетный период времени начала постсоветского периода. Например, если в течение 1991 г. к ней судами РФ было приговорено 147 человек (0,02 % от общего числа осужденных), о казненных лицах в этом году официальная информация отсутствует, то в течение 1992 г. приговорено было 159 лиц (0,02 %), а казне-
но 18 осужденных. Соответственно, если в течение 1993 г. к ней судами РФ было приговорено 157 человек (0,01 %), а казнено 10 лиц, то в течение 1994 г. приговорено было 160 осужденных (0,01 %), а казнено 10 человек из приговоренных. В свою очередь, если к ней судами РФ в течение 1995 г. было приговорено 143 лица (0,01 %), казнено 40 осужденных, то в течение 1996 г. - 153 человека (0,01 %), а о казненных осужденных в этом году официальная информация отсутствует вообще. И, наконец, если в течение 1997 г. к ней судами РФ было приговорено 106 человек (0,01 %), о казненных лицах в этом году официальная информация отсутствует, то в течение 1998 г. - 113 (0,01 %), а о казненных осужденных в этом отчетном году официальная информация отсутствует вообще [5; 6, с. 26]. Изучение же статистических данных подтверждает несоответствие за исследуемый период количества приговоренных к смертной казни числу казненных лиц, которое значительно ниже. Вследствие того, что РФ вступила в Совет Европы, соблюдая все международные договоренности, действующие в рамках этой организации, то был объявлен мораторий на применение смертной казни в РФ. Так, на основании положений Указа Президента РФ № 724 от 16 мая 1996 г. «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы» и распоряжения Президента России № 53-рп от 27 февраля 1997 г. был введен мораторий на применение смертной казни на всей территории РФ [8]. Следовательно, с вступлением в действие именно данных актов, начиная с 1997 г., все вынесенные судами приговоры о назначении смертной казни стали не исполняться в реальной действительности вообще. Последующий этап ознаменовался тем, что 2 февраля 1999 г. Конституционный суд РФ в постановлении № 3-П запретил судам общей юрисдикции также назначение наказания в виде смертной казни до введения в действие Федерального закона РФ, обеспечивающего права обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, т. е. обеспечив реализацию положения ст. 20 Конституции РФ в реальной действительности в полном объеме [7]. Президентом РФ 1 июня 1999 г. был помилован последний осужденный в РФ к смертной казни.
На сегодняшний день в РФ имеется достаточно продолжительная по времени явно
неоднозначная для отечественной теории уголовного права и правоприменительной практики обстановка, когда смертная казнь как вид наказания продолжает оставаться предусмотренной УК РФ, однако реализована быть никак не может в реальной действительности. Именно эта крайне сложная ситуация неприменения уголовно-правовых норм вызвала научную полемику по теоретико-практическому вопросу о целесообразности ее присутствия в этом бесперспективном для реализации в нынешнем состоянии в положениях УК РФ. Поскольку продолжающаяся научно-практическая дискуссия имеет глубокие философско-правовые основы, хронологически заложенные в конце ХУШ в., то главным идеологом критиков ее применения стал Чезаре Беккариа. Соответственно, являясь одним из основоположников договорной теории происхождения государства, последовательно доказывал, что именно ее реализация не основана на праве, т. к. распоряжение жизнью по общественному договору не может быть передано никому вообще. Так, исходя из его вывода, «отсутствие у нее того общего предупредительного эффекта, на достижение которого она рассчитана, и подачу примеров жестокости, вследствие чего «наиболее крепкой уздой, сдерживающей от преступлений, является не ужасное, но мимолетное зрелище казни злодея, а длительный и бедственный пример. Когда человек, лишенный свободы и превращенный в рабочее животное, своим трудом возмещает вред, нанесенный им обществу» [8, с. 125-131]. Вследствие того, что именно с этого момента многие зарубежные и отечественные ученые и практики полемизируют продолжительное время о морально-этических и экономико-правовых аспектах необходимости сохранения или отмены смертной казни в уголовном законодательстве большинства государств мира, то в нашей стране за ее обязательное сохранение и расширение сферы применения ратовали О.И. Горегляд, С.И. Баршев, С.Е. Десницкий и ряд других исследователей [9, с. 17; 10, с. 21; 11, с. 18]. В свою очередь их наиболее последовательными противниками выступали следующие отечественные ученые: Н.С. Таганцев, В.Д. Спасович, А.Ф. Кистяковский, С.В. Познышев и целый ряд других российских исследователей [12, с. 181-190; 13, с. 37-77; 14]. К ученым, являющимся активными критиками реализации смертной казни, относятся С.С. Алексеев,
С.Е. Вицин [15, с. 337; 16]. Наиболее последовательными защитниками ее выступают Н.А. Стручков, И.И. Карпец, С.Г. Келина, В.К. Дуюнов, С.В. Жильцова и некоторые другие отечественные ученые [16, с. 329; 17, с. 315; 18].
Наша позиция предполагает формулирование своего отношения именно по анализируемому актуальному теоретико-практическому вопросу, когда необходимо проанализировать мнения разных групп отечественных исследователей, имеющихся в реальной научной действительности РФ. Их вполне логичное и достаточно аргументированное обоснование касается следующих обстоятельств. В первую очередь, безусловно, смертная казнь крайне жестока, абсолютно негуманная и полностью не соответствует основным правам человека, закрепленным во Всеобщей декларации прав человека, в Международном пакте о гражданских и политических правах и целом ряде других актов в реальной действительности. Следовательно, по своей сути и внутреннему содержанию она является тем же убийством, однако официально разрешенным актом другим субъектом, т. е. государством, хотя и у нее нет никаких моральных прав на смертную казнь. Также научной общественности и законодателю следует помнить, что в современной судебной практике РФ она была применена к маньяку-убийце А. Чикатило, который, только лишь официально подтверждено, умертвил 53 человека, когда на протяжение многих лет абсолютно безнаказанно совершал убийства, в т. ч. и несовершеннолетних лиц [16, с. 10-12]. В свою очередь, согласно утверждению С.С. Алексеева, «человеческая цивилизация на современном уровне ее развития призвана утвердить - и в торжественных декларативных формулах, и во всех своих практических проявлениях - абсолютную священность человеческой жизни. И вытекающую недопустимость смертной казни» [19, с. 337]. На основании вполне логичного и достаточно обоснованного вывода А.В. Орлова «данный вид наказания в итоге предусматривает лишение человека наиболее ценного блага. А именно его жизни, за совершение лицом только лишь особо тяжкого преступления, связанного с посягательством на жизнь человека». Так, он резюмирует: «Смертная казнь является «необходимой обороной» общества от совершения наиболее тяжких преступлений» [20, с. 59].
Во вторую очередь, наказание, реализуемое даже в виде смертной казни, не устрашая правонарушителей, абсолютно не удерживает основную массу этих лиц определенной категории от совершения тяжких и особо тяжких категорий преступлений в реальной современной действительности. Однако нам необходимо согласиться с правильностью имеющегося в отечественной уголовно-правовой науке вывода: «Относится ли это только лишь к одному наказанию -смертной казни?». Можно ли вообще даже гипотетически утверждать следующее обстоятельство: «Превентивное воздействие других видов наказания, например штрафа, лишения свободы, исправительных работ -больше? Поскольку именно на данный счет пока никто из отечественных ученых до сих пор не высказывался, то тезис А.С. Михлина о низком общем предупредительном воздействии наказания вообще подменяется совершенно другим - о низком общем предупредительном воздействии одного наказания -смертной казни, соответственно» [21, с. 1]. Одновременно констатируя небезграничность общих предупредительных потенциалов высшей меры наказания в реальной действительности, в то же время, по представлению целого ряда исследователей, «можно, однако, с уверенностью говорить об абсолютной эффективности данного наказания в плоскости специальной превенции соответственно». Так, на основании вывода С.Ф. Милюкова, обосновывающегося данными официальной статистики, «среди 3054 осужденных, ожидающих смертной казни в США, ранее совершали убийство 8,5 %. Несложные подсчеты показывают, что при сохранении им жизни должны погибнуть не менее 260 законопослушных граждан. Вот настоящая оценка ошибочного (либо сознательного) неприменения смертной казни» [22, с. 163]. В свою очередь ученый констатирует наличие следующего обстоятельства: «Если в 1998 г., когда приговоры к высшей мере наказания еще выносились, прирост убийств составил только лишь 0,9 %, то во время действия моратория он достиг 4,4 %» [22, с. 163]. Таким образом, безусловно, смертная казнь частично оказывает устрашающее воздействие на потенциальных преступников, отчасти удерживая от совершения преступлений.
В третью очередь, никогда нельзя избежать крайней формы субъективизма судьи в
виде ошибки в реальной действительности [16, с. 10]. По мнению А.И. Бойкова, «ошибки возможны в любой сфере человеческой деятельности. Используя логические умозаключения сторонников отмены смертной казни, нужно было бы запретить хирургические операции, ибо врач тоже может убить пациента скальпелем из-за недостатка профессионализма. Причем ошибочный приговор может быть исправлен многочисленными контрольными инстанциями. Операцию же хирурга, приведшую к летальному исходу, не отменишь» [23, с. 38]. Наиболее резонансным примером этих обстоятельств стало т. н. «Витебское дело», по которому был неправомерно расстрелян невиновный человек, другой незаконно привлеченный к уголовной ответственности ослеп, находясь под следствием, а впоследствии было установлено, что инкриминировавшееся ему убийство совершил серийный убийца Г.М. Михасевич, с 1971 по 1985 г. убивший 36 женщин. Также в качестве примера следственно-судебных ошибок приводят и расстрел человека, которому было вменено одно из убийств, совершенных А.Р. Чикатило. Хотя позже, при дополнительной проверке, было установлено, что этот человек сам совершил только 6 убийств, и лишь 7 было вменено ему неправильно. По представлению А.С. Михлина, «в отечественной судебно-следственной практике имеются лишь немногочисленные примеры ошибочного применения именно данного вида наказания соответственно» [21, с. 142]. Вследствие того, что подобного рода ошибки как проявление субъективизма и недостаточной квалификации отдельных должностных лиц отчасти даже закономерны в реальной действительности, то исходя из вполне логичного и достаточно обоснованного вывода А.В. Орлова, «все же это не повод ради искоренения недостатков ставить под угрозу всю систему наказаний и отменять смертную казнь. Суждения, порождаемые желанием ее отменить из-за неизбежности ошибок, в т. ч. имеющих судьбоносное значение рождаются под влиянием некоторых обративших на себя внимание частных случаев, а не в результате взвешенной оценки всех возможных положительных и отрицательных положений этого наказания» [20, с. 60].
Также гарантировать от назначения смертной казни полностью любого невиновного лица могла бы унифицированная зако-
нодателем процедура, согласно которой уголовные дела, по которым назначен данный вид, безальтернативно изучаются высшей судебной инстанцией страны - Верховным судом РФ - в реальной действительности. Соответственно, проводятся проверки в порядке надзора, в т. ч. даже при отсутствии жалобы осужденного к ней лица. Наряду с этим должностное лицо, имеющее право принести протест в порядке надзора, может также приостановить исполнение приговора. Помимо этого также осужденный к ней может быть помилован Комиссиями субъектов РФ. В современной действительности РФ подсудимые также имеют неотъемлемое правомочие на рассмотрение их дел при участии присяжных заседателей, гарантирующих объективность оценки и способствующих преодолению субъективизма судей, в т. ч. избеганию судебных ошибок. Данные обстоятельства системно направлены на достижение одной из основных целей отправления правосудия, а именно не допустить судебной ошибки в реальной действительности.
Как нам представляется, в четвертую очередь, именно в настоящее время возможно достижение оптимальных целей наиболее эффективно при помощи иного вида наказания. В качестве наиболее оптимальной ее альтернативы отечественные теоретики и практики, прежде всего, называют «пожизненное лишение свободы», соответственно, даже при ведущейся полемике об отсутствии в нем каких-либо гуманных начал вообще. Соответственно, сохраняется крайне высокая вероятность в дальнейшем продолжения преступной деятельности осужденными лицами в реальной действительности. Сторонники ее сохранения в УК РФ предлагают обоснованные аргументы своей позиции. Так, прежде всего, изначально существуют преступники, в отношении которых единственной адекватной мерой эффективного воздействия является смертная казнь. Например, согласно вполне логичному и достаточно обоснованному выводу В.В. Мальцева, наряду с этим основная масса российских граждан, определяющих в целом общественное мнение, выступает за ее сохранение в реальной действительности [24, с. 106]. На основании результатов всероссийского экспресс-опроса, проводившегося ВЦИОМ, на вопрос: «Как Вы думаете, должна ли существовать в нашей стране смертная казнь за тяжкие уголовные преступления?» 72 % опрошенных лиц отве-
тили утвердительно. И только лишь 9 % респондентов высказались против этого наказания, соответственно» [25, с. 119]. Одновременно социологическим факультетом МГУ им. М.В. Ломоносова было проведено социологическое исследование практических работников - экспертный опрос судей как г. Москвы, так и других субъектов РФ с целью выяснения их отношения к назначению смертной казни за совершение составов преступлений, относящихся к категории особо тяжких. Так, на вопрос респондентам «как Вы считаете, нужно ли применять смертную казнь за особо тяжкие преступления?» 89,1 % опрошенных лиц ответили утвердительно вообще» [26]. В свою очередь, за ее сохранение выступает большинство населения РФ, в т. ч. сотрудники правоохранительных органов и судьи. Именно эти результаты, с несущественными погрешностями как в одну, так и другую стороны, официально подтверждаются и другими социологическими исследованиями, в т. ч. как изначально заявленными, так и независимыми от государственных структур [27, с. 161-162].
В целом проанализировав разнообразные мнения противников и сторонников назначения такого вида наказания, как смертная казнь, можно сделать следующие выводы о дальнейших его перспективах в реальной действительности. Поскольку в ситуации возросшей криминализации общества, с учетом ситуации в ряде субъектов РФ, роста числа умышленных убийств, преступлений террористической направленности законодателю нецелесообразно ее отменять вообще, то данный шаг возможен только на перспективу при условии постепенного создания и воспроизводства соответствующих предпосылок. Так, С.Г. Келина вполне логично и достаточно обоснованно констатирует наличие именно данного обстоятельства в современной российской действительности [28, с. 329]. По мнению же С.В. Жильцова, «полная отмена смертной казни в нашей стране связана с множеством объективных и субъективных факторов, в числе которых он называет следующие: 1) амплитуду совершения наиболее опасных преступлений, к которым относится умышленное убийство; 2) социально-психологический фактор-отношение населения к отмене смертной казни; 3) решение вопроса о замене смертной казни пожизненным заключением» [29, с. 450-451]. Вследствие того, что даже при наличии в на-
учной полемике позиций ученых о целесообразности окончательной ее отмены, подавляющее большинство отечественных исследователей являются сторонниками отличной концепции, т. е. когда «об отмене можно говорить только на перспективу, после того как для этого будут созданы необходимые условия» [17; 25; 27; 30, с. 165]. Как представляется, именно с этой позицией нам можно согласиться в контексте эффективной реализации форм уголовной ответственности и их видов, оптимизации направлений ее законодательного усовершенствования базового уголовно-правового института реально в целях предупреждения отдельных преступлений в целом и преступности в РФ вообще.
1. Кузьмин С.И. Пожизненное лишение свободы: взгляд со всех сторон: Обзор мнений на научно-теоретическом семинаре // Человек: преступление и наказание. 1995. № 2.
2. Дзигарь А.Л. Уголовные наказания: эволюция и перспективы: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2001.
3. Карпец И.И. Польза или зло? // Смертная казнь: за и против. М., 1989.
4. Милюков С.Ф. Российская система наказаний. СПб., 1998.
5. Преступность и правонарушения: статистический сборник. М., 1992.
6. Человек и тюрьма: сборник информационных материалов / сост. В. Абрамкин. М., 1998.
7. Российская газета. 1996. 21 мая.
8. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 2004.
9. Горегляд О.И. Опыт начертания российского уголовного права. Спб., 1815.
10. Баршев С.И. Общие начала теории и законодательств о преступлениях и наказаниях. М., 1841.
11. Десницкий С.Е. Слово о причинах смертных казней по делам криминальным. М., 1770.
12. Таганцев Н.С. Русское уголовное право: в 2 т. М., 1994. Т. 2.
13. Кистяковский А.Ф. Исследование о смертной казни. Тула, 2000.
14. Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. Общая часть Уголовного права. М., 1912.
15. Смертная казнь: за и против. М., 1989.
16. Вицин С. Время казнить в России закончилось? // Российская юстиция. 1999. № 3.
17. Дуюнов В.К. Проблемы уголовного наказания в теории, законодательстве и судебной практике. Курск, 2000.
18. Жильцов С.В. Смертная казнь в истории России. М., 2002.
19. Алексеев С.С. Жизнь - абсолютная ценность // Смертная казнь: за и против. М., 1989.
20. Орлов А.В. Смертная казнь // Юрист. 1999. № 1.
21. Михлин А.С. Смертная казнь - быть ли ей в России? // Журнал российского права. 1998. № 10-11.
22. Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство: Опыт критического анализа. СПб., 2000.
23. Бойков А. О смертной казни // Законность. 1999. № 8.
24. Мальцев В.В. Терроризм: проблемы уголовно-правового регулирования // Государство и право. 1998. № 8.
25. Малько А.В., Жильцов С.В. Смертная казнь в России: История. Политика. Право. М., 2003.
26. Добреньков В.И. Молчание погубит нас // Советская Россия. 2002. 10 сент.
27. Михлин А.С. Высшая мера наказания: История, современность, будущее. М., 2000.
28. Келина С.Г. Смертная казнь: за и против. М., 1989.
29. Жильцов С.В. Смертная казнь в истории России. М., 2002.
30. Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. СПб., 2000.
1. Kuz'min S.I. Pozhiznennoe lishenie svobody: vzglyad so vsekh storon: Obzor mneniy na nauchno-teoreticheskom seminare // Chelovek: prestuplenie i nakazanie. 1995. № 2.
2. Dzigar' A.L. Ugolovnye nakazaniya: evolyutsiya i perspektivy: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. Rostov n/D, 2001.
3. Karpets I.I. Pol'za ili zlo? // Smertnaya kazn': za i protiv. M., 1989.
4. Milyukov S.F. Rossiyskaya sistema nakazaniy. SPb., 1998.
5. Prestupnost' i pravonarusheniya: statisticheskiy sbornik. M., 1992.
6. Chelovek i tyur'ma: sbornik informatsionnykh materialov / sost. V. Abramkin. M., 1998.
7. Rossiyskaya gazeta. 1996. 21 maya.
8. Bekkaria Ch. O prestupleniyakh i nakazaniyakh. M., 2004.
9. Goreglyad O.I. Opyt nachertaniya rossiyskogo ugolovnogo prava. Spb., 1815.
10. Barshev S.I. Obshchie nachala teorii i zakonodatel'stv o prestupleniyakh i nakazaniyakh. M., 1841.
11. Desnitskiy S.E. Slovo o prichinakh smertnykh kazney po delam kriminal'nym. M., 1770.
12. Tagantsev N.S. Russkoe ugolovnoe pravo: v 2 t. M., 1994. T. 2.
13. Kistyakovskiy A.F. Issledovanie o smertnoy kazni. Tula, 2000.
14. Poznyshev S.V Osnovnye nachala nauki ugolovnogo prava. Obshchaya chast' Ugolov-nogo prava. M., 1912.
15. Smertnaya kazn': za i protiv. M., 1989.
16. Vitsin S. Vremya kaznit' v Rossii zakonchi-los'? // Rossiyskaya yustitsiya. 1999. № 3.
17. Duyunov V.K. Problemy ugolovnogo nakazaniya v teorii, zakonodatel'stve i sudebnoy praktike. Kursk, 2000.
18. Zhil'tsov S.V. Smertnaya kazn' v istorii Rossii. M., 2002.
19. Alekseev S.S. Zhizn' - absolyutnaya tsennost' // Smertnaya kazn': za i protiv. M., 1989.
20. OrlovA.V. Smertnaya kazn' // Yurist. 1999. № 1.
21. Mikhlin A.S. Smertnaya kazn' - byt' li ey v Rossii? // Zhurnal rossiyskogo prava. 1998. № 10-11.
22. Milyukov S.F. Rossiyskoe ugolovnoe zakonodatel'stvo: Opyt kriticheskogo analiza. SPb., 2000.
23. BoykovA. O smertnoy kazni // Zakonnost'. 1999. № 8.
24. Mal'tsev V.V. Terrorizm: problemy ugolovno-pravovogo regulirovaniya // Gosudarstvo i pravo. 1998. № 8.
25. Mal'ko A.V., Zhil'tsov S.V. Smertnaya kazn' v Rossii: Istoriya. Politika. Pravo. M., 2003.
26. Dobren'kov V.I. Molchanie pogubit nas // Sovetskaya Rossiya. 2002. 10 sent.
27. Mikhlin A.S. Vysshaya mera nakazaniya: Istoriya, sovremennost', budushchee. M., 2000.
28. Kelina S.G. Smertnaya kazn': za i protiv. M., 1989.
29. Zhil'tsov S.V. Smertnaya kazn' v istorii Rossii. M., 2002.
30. Milyukov S.F. Rossiyskoe ugolovnoe zakonodatel'stvo: opyt kriticheskogo analiza. SPb., 2000.
nocTynnna b pega^nro 4.08.2014 r.
UDC 343.2/.7
OPTIMIZATION OF CRIMINAL RESPONSIBILITY, DIRECTIONS OF ITS LEGISLATIVE IMPROVEMENT TO PREVENTION OF CRIME AND CRIMINAL ACTIVITY
Mikhail Yuryevich DVORETSKY, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Candidate of Law, Professor of Criminal Law and Process Department, e-mail: [email protected]
The directions of optimization of responsibility for crimes at the present stage to crime are examined. The subject of research is the complex theoretical and practical problems of criminal responsibility, its concept, the base, the system forms, types, their implementation and effectiveness of the criminal legal theory, legal and law enforcement. The historical and criminal legal analysis of domestic criminal law is given. Achieving this goal is ensuring that a number of research tasks, primarily to consider the origins and the gradual formation of the criminal law category of "criminal responsibility" in the domestic general theory of law and sector-specific legislation. Also analyze and compare the use of domestic legislator criminal legal category of "criminal responsibility" in the Criminal Code of the Russian Federation to the norms of modern criminal legislation of foreign states. In the end, the domestic legislator to develop conceptual directions of improvement of the state penal policy, the rules of the Criminal Code of Russian Federation, in particular, ensuring the effective implementation of criminal responsibility is suggested.
Key words: optimization forms of implementation of criminal responsibility and their types; direction of legislative improvement of certain types of criminal penalties; purpose of crime prevention and crime; efficiency; optimization; penalties; other measures of criminal law; criminal liability; Criminal Code of Russian Federation.
