CC BY-NC-ND
87
А.Л. Зверев, С.Ф. Ахматнурова
ОПТИКА ВОСПРИЯТИЯ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКИ
Данная статья посвящена анализу характерных черт восприятия общественностью современной российской политики. Анализируются ключевые особенности восприятия отдельных политических институтов и имеющихся образов российской власти и государства. В статье делается акцент на персонификационной модели социальной перцепции современного российского политического пространства. Проводится сравнительный анализ существующих образов власти и оппозиции в оптике восприятия общества. Определяются причины слабой востребованности оппозиции в современном российском политическом ландшафте.
Ключевые слова: политическое восприятие, политический институт, персонификация, политическая власть, политическая оппозиция, политические ценности.
Оптика политического восприятия, существующая в массовом сознании общественности, формирует то, что принято называть образами современного пространства политики. В сознании гражданина они создают политические представления, которые в дальнейшем и определяют оценку происходящих вокруг политических событий, а также оказывают серьезное влияние на политический выбор избирателя во время процедуры голосования. Проводимые кафедрой социологии и психологии политики МГУ им. М.В. Ломоносова многолетние опросы общественного мнения, активное участие в которых принимают и авторы данной статьи, показывают, что для большинства граждан современная российская политика - это сфера, воспринимаемая как отдельная от их непосредственного общественного опыта часть окружающего их мира, существующая в параллельной им социальной реальности. Вследствие этого в символической структуре их картины мира
© Зверев А.Л., Ахматнурова С.Ф., 2015
политическая система представлена в образе «чужой», непонятной для них реальности, а ее представители наделяются часто негативными семантическими характеристиками. Возможно, такая репрезентация современного мира российской политики связана с тем, что, как выразился один респондент, характеризуя ее, «политика - это Путин». Именно В.В. Путин часто является единственной публичной фигурой российской политики, представляющей в ней субъектность, в иных случаях российская политика характеризуется абстрактными понятиями: «грязное дело», «игры», «ложь», которые больше относятся к аффективно-оценочной характеристике, нежели чем к рефлексии, рационализирующей место российской политики и ее роли в социальной природе современного бытования респондента.
При этом в оценках респондентов наблюдаются и идеалистические представления, характеризующие скорее то, какой российская политика должна была быть, нежели то, какая она есть сейчас. По их мнению, она должна быть ответственной и, самое главное, она должна проводиться в рамках существующего правового поля. Что же касается оценки характера типологии политической системы исходя из осуществляющегося ее взаимодействия с обществом, то почти % респондентов не считают ее демократической, но при этом большинство в своих идеально-типических политических взглядах хотели бы, чтобы она была таковой. Как мы видим, сегодня в политических представлениях российских граждан существует зазор между тем, какой должна быть наша политическая система, и тем, какой она является на самом деле.
В институциональном плане восприятия сферы российской политики акцент явно смещен на институт президентства, так как именно с этим институтом связываются практически все принимаемые в стране властные решения. Да и в современном публичном российском пространстве, как это было показано ранее, существует лишь одна фигура - президента В.В. Путина, единолично определяющего политический курс современной России. Институт парламентаризма в том виде, в котором он существует в современной российской политике, сегодня слабо фиксируется в оценках граждан и в структуре восприятия ими существующих отечественных политических институтов. Подобный низкий статус образа парламентаризма в структуре политических образов россиян может быть объяснен их низкой информационной компетентностью в том, чем же на самом деле занимается парламент, в чем состоят его законодательные, представительные и контрольные функции и по каким вопросам гражданам нужно обращаться к депутатам, а по каким -
к представителям органов исполнительной власти. К тому же смещенный в нашей политической системе акцент на исполнительную вертикаль власти фактически низводит институт парламентаризма до второстепенного, мало что решающего в политическом плане актора. То же относится и к судебным институтам и институтам региональной власти и местного самоуправления. Непривлекательностью в оценках респондентов пользуется и институт политических партий. Они воспринимаются как слабые, пассивные, неагрессивные, а зачастую беспомощные акторы современной российской политики. Большое влияние на восприятие института политических партий оказала дискредитирующая информационная кампания оппозиции в отношении «партии власти» по ее антибрендированию в качестве «жуликов и воров». В основном характер восприятия современных политических партий сводится к оценке респондентов: «не знаю такую партию» либо это «мертвая партия» или «беззубая и проплачиваемая оппозиция». Налицо непонимание предназначения многих политических институтов и вследствие этого сильно выраженные негативные оценки их функционирования в современном российском политическом пространстве. Фактически все политические институты сегодня воспринимаются в тени основного института президентства, определяемого в качестве единственно нормально функционирующего в современной российской политике.
Таким образом, значительную роль в оптике социальной перцепции общественностью современного российского политического пространства играет персонификационная модель, в рамках которой меньшее значение имеет функциональная семантика политического института для социума, а в большей мере - отношение общественности к конкретной личности политика, представляющего этот институт. В этой ситуации возрастает роль посредников в виде СМИ, от которых зависит характер представленных общественному мнению интерпретаций по поводу принятого решения и озвученных через СМИ оценок экспертов, разъясняющих суть политических новаций. И везде при восприятии сообщений о политике ключевую роль играют также те, кто их озвучивает (сами политики, журналисты, эксперты), так как в ситуации, когда реципиент не компетентен в области сообщаемой ему информации, он ориентируется в процессе восприятия новости на личность того, кто ему сообщает о ней, руководствуясь при этом возникающим или не возникающим доверием к личности информанта.
Персонифицированный характер восприятия политики также обусловлен тем, что действия политических акторов социальны по
своему характеру и имеют существенные последствия для множества людей, потому что, как справедливо отмечает А.И. Соловьев, политический лидер - это институт, связанный отношением ответственности перед населением1, и эти отношения опять-таки чаще всего осуществляются через СМИ. Особая медиазависимость современного политического пространства превращает его в публичный феномен, в котором личностные качества сообщающего являются ключевыми, что делает ведущим фактор персонифицированного восприятия мира современной российской политики.
Третий срок президентства В.В. Путина стал возможным благодаря отсутствию в современном российском политическом пространстве других ярких харизматических политических лидеров. Во многом политическое долголетие В.В. Путина объясняется одновременно силой, активностью и привлекательностью как его самого, так и проводимой им политики, которая вызывает симпатию у российской общественности, но также и слабостью представителей оппозиции, которые, во-первых, не могут внутри себя найти лидера, способного объединить все оппозиционные силы под своим руководством, во-вторых, в собственной политике следуют принципу, построенному исключительно на критике действующей власти, без предложения пошагового алгоритма реализации своего альтернативного политического курса, в-третьих, многие оппозиционеры засветились в СМИ как несамостоятельные политики, а лоббирующие интересы западных стран, что в условиях наметившегося серьезного цивилизационного противостояния России и Запада несет серьезные репутационные потери для этого сегмента оппозиционных сил. Сегодня оппозиция в стране делится как бы на две части: системную, представители которой имеют свою фракцию в Госдуме, и несистемную, зачастую радикальную. Но лидеры оппозиции как того, так и другого сегмента не пользуются особой поддержкой со стороны граждан.
Так, по данным ВЦИОМ, на июнь 2014 г. наибольшее доверие среди оппозиционеров имеют Г.А. Зюганов (лидеру КПРФ доверяют 6,7 %) и В.В. Жириновский (у лидера ЛДПР рейтинг доверия 6,3 %). Результаты остальных оппозиционеров фиксируются в районе 1 % поддержки населения. Лидером «народного антирейтинга» в среде оппозиции стал В.В. Жириновский, недоверие которому выражают 20,6 % российских граждан. Для сравнения антирейтинг Г.А. Зюганова составляет всего 8,4 %. А вот степень доверия к лидерам несистемной российской оппозиции колеблется в районе чуть выше нулевой отметки: у М.Д. Прохорова 0,7 %, а у проявляющего иногда свою харизму А.А. Навального - всего 0,1 %2. Таким обра-
зом, рейтинги лидеров так называемой старой оппозиции снижаются, «новой» - чуть больше нуля.
Причин такой слабой востребованности представителей оппозиции в современном российском политическом пространстве несколько. Во-первых, к представителям «старой» оппозиции уже привыкли и не ждут от них новых программных инициатив или переформатирования их деятельности под изменяющиеся задачи складывающейся политической ситуации в стране. К тому же лидеры системной оппозиции давно руководят партиями, и в силу увеличивающегося возраста они теряют свою внешнюю привлекательность, а многие еще и тормозят процесс обновления в партии, не учитывая изменяющуюся политическую конъюнктуру.
Во-вторых, представители «новой» оппозиции пугают своими крайностями. Если А.А. Навальный чутко уловил болезненный пульс проблемы коррупции во власти и сумел в ходе своей информационной кампании произвести успешное антибрендирова-ние «партии власти» как партии «жуликов и воров», то позже его агрессивная риторика, выявленные связи с западной политической элитой и самое главное - обнаружение того, против чего он сам выступал (подтвержденные в суде факты коррупции, когда сам А.А. Навальный был заместителем губернатора Кировской области), резко изменили восприятие оппозиционера в общественном мнении, и он во многом потерял приобретенный ранее авторитет борца с коррупцией. М.Д. Прохоров делал ряд громких заявлений об изменениях прежде всего в управлении современной российской экономикой и об избавлении от природно-ресурсной зависимости хозяйственной жизни страны, что стало восприниматься образованными, с определенным достатком жителями больших городов как реальная альтернатива В.В. Путину на президентских выборах 2012 г. Но отказ М.Д. Прохорова от целого ряда политических проектов, прежде всего участия в выборах мэра г. Москвы 2013 г., его уход из созданной им же «Гражданской платформы», а также нереализация проекта народного «Ё-мобиля» сформировали в сознании граждан образ непоследовательного политика, неспособного доводить начатое до конца, что в сочетании с отсутствием харизмы понизило нынешний рейтинг уровня доверия М.Д. Прохорова практически до нулевой отметки.
В-третьих, может быть, самое главное: имеющиеся противоречия в оппозиции настолько остры, что не позволяют ей создать более-менее устойчивую коалицию вокруг какого-либо яркого представителя вследствие отсутствия такового и/или выдвинуть идеи, сплачивающие широкие социальные группы общества. Потому ны-
нешняя российская власть может пока чувствовать себя спокойно из-за слабости оппозиции и невозможности ею агрегировать интересы большинства населения, что способствовало бы возникновению реальной острой конкурентной борьбы за власть. Более того, сегодня в рамках российской политики наблюдается процесс аккумуляции практически всего существующего в ней символического капитала вокруг фигуры лидера страны В.В. Путина, что делает его доминирующим актором в современном российском политическом пространстве.
Специфика восприятия современной российской власти как объекта политического образа заключается в следующем: если деятельность отдельных представителей власти, прежде всего президента В.В. Путина, оценивается либо позитивно, либо нейтрально, то обобщенный образ власти вызывает поляризованную, эмоционально окрашенную реакцию - сугубо позитивную или резко отрицательную. Чаще всего исследования кафедры социологии и психологии политики МГУ показывают, что респонденты считают власть в России коррумпированной, авторитарной, монархической, «недодемократией», которая для многих носит закрытый характер. Типичными характеристиками российской власти в глубинных интервью респондентов являются следующие их суждения: «Это люди из космоса, которые настолько далеки от реальности, что не хотят менять что-то в стране, их все устраивает»; «Поскольку все так завуалировано и до нас, до простого народа... простых обывателей, наблюдающих со стороны, доходит только 2-3 % информации, да и то не факт, что она достоверна, поэтому тут говорить трудно». Позитив же в оценке власти заключается в том, что она обеспечивает стабильность существования граждан и даже прислушивается к ним, как это делает В.В. Путин. В целом же политическая власть в стране оценивается гражданами как необходимый и важный элемент современной политики, базирующийся на юридически закрепленной силе, что необходимо для недопущения разобщенности регионов в таком сложном полиэтническом дизайне современной России, уровней и ветвей власти, развития кооперации и оптимизации отношений внутри нации. Сама объектность власти характеризуется в оценках респондентов всеобъемлющей чертой с типичной обывательской оценкой: «власть - все, кто наверху» - и с соответствующим отношением к оппозиции; для большинства она либо вообще не играет какой-либо роли в политике, либо играет роль весьма незначительную.
Иная характеристика объектности власти состоит в непрозрачности субъектов ее осуществления, что усиливает ощущение
у граждан теневого характера властных акторов, которые на самом деле принимают важные решения в стране. Все это порождает отчужденность граждан от существующей в стране власти. Наконец, в оценках респондентов во многом превалирует абстрактность в содержании образов власти, которая сводится к стереотипному ее восприятию на уровне бессознательного. Общее отношение граждан к современной российской власти можно охарактеризовать как «поддержку конкретному властному лицу в условиях недоверия ко всему институту власти». Подобная амбивалентность также может быть объяснена тем, что, с одной стороны, граждане понимают институт власти в обществе как всеобъемлющий аппарат, основывающийся исключительно на силе закона, а с другой стороны, наблюдается усиливающаяся тенденция абсентеизма из-за убежденности в том, что любые избранные органы власти неэффективны в собственной деятельности.
У государства как у объекта восприятия важен прежде всего идентификационный потенциал, проявляющийся в способности объединить вокруг имеющихся национальных интересов всех граждан страны и сконструировать общую национально-государственную идентичность. Это проявляется в выработке для граждан адекватного ответа на вопросы: в каком государстве они живут? где оно локализовано географически и близко в данном контексте к понятию страны, с определением того, где проходят пространственные границы государства? как организованы его политическая и экономическая системы? какие ценности разделяют его граждане? Статусный компонент объекта восприятия государства позволяет определить местоположение государства, в котором живут граждане, на международной арене и его отношения с другими государствами. Ролевой компонент объекта восприятия помогает продемонстрировать исполнительский репертуар функций, который может взять на себя государство. Важным компонентом объекта восприятия государства также является государственный аппарат, который в оценках респондентов часто представляется как единый и сильный и в целом олицетворяет власть государства. Последние события, происходящие на Украине, актуализировали державный компонент в национально-государственной идентичности российских граждан, которая хотя бы на время смогла соединить все выделенные компоненты объекта восприятия государства, что и стало во многом причиной практически единодушной поддержки россиянами факта воссоединения Крыма с Россией. Стоит особо отметить, что во многом представления о современном российском государстве вырабатывались исходя из опыта социализации, многие его получили еще в советский период жизни и потому державные ностальгические
настроения о сильном могущественном государстве, претендующем на статус супердержавы, близки большинству российских граждан. Из-за этого последние события - успешное проведение Олимпиады в Сочи и победа на ней наших спортсменов, а также воссоединение с Крымом - многими гражданами были восприняты как возврат к ранее утраченному государством статусу одной из передовых стран мира.
Кроме того, большинство хотят видеть в образе государства «твердую руку», выражающую запрос на государственную поддержку. Об этом говорят результаты социологических исследований. В аналитическом докладе Института социологии РАН 2013 г. приводятся следующие цифры: 84 % опрошенных считают, что граждане без поддержки государства не выживут, поэтому оно должно оказывать им поддержку и помощь, и лишь 13 % считают, что не стоит ждать помощи от государства, нужно заботиться о себе самим; 69 % опрошенных считают, что России необходима «твердая рука», которая наведет в стране порядок; 61 % высказались за проведение перемен «сверху», «жесткой рукой»; только 32 % поддерживают перемены «снизу», которые опираются не на власть, а на инициативных людей, при этом 61 % считают, что стабильность важнее, чем реформы и перемены3. Таким образом, сообщения, декларирующие патерналистские ценности, с большей вероятностью находят отклик у избирателей. Г.П. Артемов говорит о том, что большинство семей с низкими доходами связывают свои ожидания в первую очередь с государством, а не с собственной активностью и проявлением предприимчивости, они ждут от власти распределения экономических благ в зависимости от проделанной работы4. Такое социальное иждивенчество российского социума делает его зависимым от выбираемого политического курса руководства страны и заставляет заключать социальный контракт с действующей властью, согласно которому общественность готова дать карт-бланш государству в определении дизайна всех имеющихся общественных коммуникаций и проводимого политического курса, но взамен требует прежде всего социально ориентированной поддержки, обеспечивающей более-менее достойное существование различных групп населения страны.
Т.В. Евгеньева, анализируя тему социальной ответственности государства, рассуждает о том, каким образом люди реагируют на кризисное состояние общества, угроза которого все более возрастает для нашей страны в связи с событиями, связанными с Украиной. Она выделяет две модели:
1) в первом случае индивид полностью переориентируется на бытовые проблемы, семью, живет «одним днем». На передний план в данном случае выходят потребности в безопасности и потребно-
сти материальные. Причем ответственность за их реализацию возлагается на государство;
2) во втором случае личность, напротив, обращается к неким «высшим» ценностям, «воспринимаемым чаще всего в упрощенной, стереотипизированной форме, придающим внешнюю осмысленность ежедневному существованию»5.
Похоже, пока самочувствие российского социума входит в рамки первой обозначенной нами модели. И актуализируемые ценности защиты и безопасности в данном контексте коррелируют с поддержкой существующего порядка вещей и на выборах выражаются в поддержке действующей власти и настоящего политического устройства. Это и было продемонстрировано на последних региональных выборах, прошедших осенью 2014 г., когда поддерживаемые властью кандидаты в губернаторы, в депутаты региональных и местных парламентов уверенно победили во всех регионах страны. Избиратели в ходе текущего внешнеполитического кризиса в Украине оказали власти поддержку, боясь потерять то, чем в настоящее время общественность обладает, и что, как им кажется, может гарантировать действующая политическая власть в стране, на фоне неясно выраженных конкретных программных положений и очень туманных для большинства граждан перспектив, предложенных на этих выборах кандидатами от оппозиции, не снявших чувства страха о возможной потере относительного благополучия, ощущаемого сегодня большинством граждан.
Таким образом, современное отечественное политическое пространство своеобразно преломляется в оптике российского массового сознания, в котором ярко выражена персонификационная репрезентация политического ландшафта, где действия конкретных политиков более важны для граждан, нежели текущее функционирование политического института, представляемого ими. При этом персонифицированный образ российской власти в лице В.В. Путина вызывает высокий уровень доверия у многих граждан, а вот сам обобщенный образ ландшафта власти, как и конкретные ее институты, вызывает поляризованную, зачастую эмоциональную реакцию.
Примечания
См.: Соловьев А.И. Политология: Политическая теория и политические технологии. М., 2000.
См.: Рейтинги доверия политической оппозиции. Пресс-выпуск № 2603 [Электронный ресурс] // Всероссийский центр изучения общественного мнения. URL: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=114856 (дата обращения: 18.09.2014).
3 См.: Дифференциация гражданских и политических практик в России: институциональная перспектива. М.: Ин-т социологии РАН, 2013.
4 См.: Артемов Г.П. Политическая социология. М.: Логос, 2002 [Электронный ресурс] // Библиотека Гумер. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/ Sociolog/artem/index.php (дата обращения: 18.09.2014).
5 Евгеньева Т.В. Культурно-психологические основания формирования образа «другого» в современной России // «Чужие» здесь не ходят: Радиальная ксенофобия и политический экстремизм в социокультурном пространстве современной России. М., 2004.
