CC BY
240УДК 343.9
© Сережкина М. А., 2021
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ «КОРРУПЦИОННОЕ ПРАВОНАРУШЕНИЕ» В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
В настоящее время российское государство стоит на пути активной борьбы с коррупционными проявлениями в обществе. Все большее количество нормативно-правовых актов включает в себя термин «коррупционное правонарушение», устанавливая ответственность за его совершение. Однако определение самого понятия «коррупционное правонарушение» до сих пор не имеет законодательного закрепления. Целью настоящего исследования является определение понятия «коррупционное правонарушение» через призму понятия «правонарушение». Путем проведения анализа признаков «правонарушения» и признаков «коррупции» формулируется понятие «коррупционного правонарушения», столь необходимое для единообразного понимания законодательства в сфере противодействия коррупции.
Ключевые слова: правонарушение; коррупция; коррупционное правонарушение; общественная опасность.
© Serezhkina M. A., 2021
DEFINITION OF THE CO NCEPT OF "CORRUPTION OFFENSE"
IN RUSSIAN LEGISLATION
At present, the Russian state is on the path of actively fighting corruption in society. An increasing number of regulatory legal acts include the term "corruption offense", establishing responsibility for its commission. However, the definition of the concept of "criminal case" has not yet been formally established. The purpose of this study is to define the content of a "crime case" through the prism of the concept of "offense". By analyzing the signs of "offense" and signs of "corruption", the concept of "corruption offense" is formulated, which is so necessary for a uniform understanding of legislation in the field of anti-corruption.
Keywords: offense; corruption; corruption offense; public danger.
Каждый год Transparency International (неправительственная международная организация по борьбе с коррупцией и исследованию уровня коррупции по всему миру, https://www. transparency. org/en. Автономная некоммерческая организация «Центр антикоррупционных исследований и инициатив "Трансперенси Ин-тернешнл-Р"» включена 07.04.2015 в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента) составляет и публикует «Индекс восприятия корруп-
ции». Данный индекс определяет уровень коррупции в 180 странах мира. Для определения коррупции используется шкала от нуля до ста, где 0 соответствует крайне высокому уровню коррупции, а 100 — крайне низкому уровню коррупции. Россия, набрав 30 баллов по результатам исследования уровня коррупции в 2020 г., заняла 129 место из 180 возможных. На первых местах по уровню восприятия коррупции, согласно мнению экспертов Transparency International, разместились Дания, Но-
вая Зеландия, Финляндия, Сингапур, Швеция и Швейцария.
Столь низкий показатель у Российской Федерации заключается, среди прочих причин, и в том, что России понадобилось гораздо больше времени, чтобы понять и принять неоспоримую опасность коррупции и начать принимать конкретные меры по борьбе с этим явлением.
Являясь членом Организации объединенных наций, Россия в 2003 г. подписала Конвенцию ООН против коррупции (КПК), однако ратифицировала ее только в 2006 г.
Признание необходимости ведения активной антикоррупционной борьбы в Российской Федерации повлекло принятие основного законодательного акта — Федерального закона от 25.12.2008 № 273-Ф3 «О противодействии коррупции». Статья первая указанного нормативно-правового акта содержит перечисление определенных действий, выполнение которых с намерением извлечь материальную выгоду либо выгоду в виде услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц определяет их как «коррупцию». Однако, как верно замечает Д. А. Липинский, понятия «коррупция» и «коррупционное правонарушение» не являются идентичными.
В Российской Федерации отсутствует законодательное определение понятия «коррупционное правонарушение». В настоящее время во многих законодательных нормах содержится понятие «коррупционное правонарушение», в частности:
- ст. 13 ФЗ «О противодействии коррупции» содержит формулировку: «Граждане Российской Федерации, иностранные граждане и лица без гражданства за совершение коррупционных правонарушений,»;
- ч. 1 ст. 146 Бюджетного кодекса Российской Федерации содержит положение о том, что бюджет Пенсионного фонда РФ пополняется, в том числе, за счет обращения в его пользу конфискованных денежных средств, а также денежных средств, вырученных от продажи конфискованного имущества, полученных в связи с совершением коррупционного правонарушения.
На сегодняшний день законодательное закрепление понятия «коррупционное правонарушение» необходимо для единообразного определения противоправного деяния, влекущего конкретные последствия.
Попытка внести поправку в Федеральный закон «О противодействии коррупции» в части определения «коррупционного правонарушения» осуществлялась в 2019 г. 30 августа 2019 г. в Государственную Думу членом Совета Федерации А. И. Александровым был внесен законопроект о введении определения понятию «коррупционное правонарушение». А. И. Александров предлагал определить понятие «коррупционное правонарушение» как «деяние (действие или бездействие), обладающее признаками коррупции, за которое законодательством Российской Федерации установлена уголовная, административная, гражданско-правовая или дисциплинарная ответственность».
Законопроект, предлагающий вышеуказанную формулировку понятия «коррупционное правонарушение», в феврале 2020 г. был снят с рассмотрения Государственной Думой в связи с его отзывом субъектом законодательной инициативы.
Можно отметить, что предложенная формулировка понятия «коррупционное правонарушение» не является допустимой, так как содержала в себе законодательно не закрепленный термин «признаки коррупции». Кроме того, за со-
вершение действий, которые закон РФ относит к коррупции, возможно привлечение субъекта не только к дисциплинарной, административной и уголовной ответственности, но и к иной ответственности, например, предусмотренной ст. 59.1 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации».
Кроме того, в феврале 2021 г. Министерством юстиции был разработан законопроект, который предлагает ввести определение коррупционного правонарушения. Согласно предложению Минюста России, «коррупционным правонарушением» необходимо признать деяние (действие или бездействие), которое предусмотрено п. 1 ст. 1 Федерального закона «О противодействии коррупции», «и (или) выразившееся в несоблюдении ограничений и запретов, требований о предотвращении или об урегулировании конфликта интересов и неисполнении обязанностей, установленных настоящим федеральным законом и другими федеральными законами, регулирующими правоотношения в сфере противодействия коррупции». Речь идет о правонарушении, за которое российским законодательством установлена уголовная, административная, гражданско-правовая, дисциплинарная и иная ответственность. Указанный законопроект 12 марта 2021 г. прошел общественное обсуждение, на рассмотрение Государственной Думой РФ не внесен.
Необходимость законодательного определения и закрепления понятия «коррупционное правонарушение» не потеряла своей актуальности по вышеизложенным причинам.
Не всякое деяние является правонарушением. Любому правонарушению свойственны определенные черты, общие для всех видов правонарушений — уголовных, административных, граж-
данских, дисциплинарных, коррупционных. Только определившись с сущностью понятия правонарушения, возможно ответить на вопрос, что же такое «коррупционное правонарушение» и определить его признаки.
В российском законодательстве правонарушение определяется как «преступление или административное правонарушение, представляющие собой противоправное деяние (действие, бездействие), влекущее уголовную или административную ответственность» (ст. 2 Федерального закона от 23.06.2016 № 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации»).
В теории государства и права правонарушение определяют как «общественно опасное виновное противоправное деяние деликтоспособного субъекта, за совершение которого предусмотрена юридическая ответственность» [6, с. 35].
Таким образом, характерными для правонарушения признаками являются: наличие деяния, противоправность, общественная опасность, виновность, де-ликтоспособность совершившего правонарушение субъекта, наказуемость.
В соответствии с законодательством РФ деяние выражается в двух формах: действие — нарушение запрещающей нормы права, и бездействие — нарушение обязывающей нормы права.
Деяние становится правонарушением, если обладает признаком противоправности. Именно этот признак гарантирует соблюдение принципа законности в правовом государстве. В российских нормативно-правовых актах можно встретить такие формулировки, означающие противоправность, как: «установлена административная ответственность», «запрещенное настоящим кодексом» [3, с. 104].
Общественная опасность, как признак правонарушения, выражается в причинении вреда (или угрозе причинения вреда) правопорядку. Конкретные формы проявления общественной опасности зависят от особенностей того или иного правонарушения [2, с. 402].
Основным признаком правонарушения является отношение субъекта, его совершившего, к самому противоправному деянию и его последствиям. Такое отношение может выражаться в форме умысла и неосторожности и определяется в теории государства и права как «вина». Носителем «вины» может являться только деликтоспособ-ный субъект.
Деликтоспособность — это способность субъекта осознавать характер и общественную опасность своих действий, а также способность руководить ими.
Наказуемость — наличие меры юридической ответственности (дисциплинарной, административной, уголовной, иной) за нарушение правовой нормы. Ведь наличие санкции обеспечивает соблюдение правовой нормы.
На основании рассмотренных признаков правонарушения возможно сформулировать определение «коррупционного правонарушения».
В науке существует несколько мнений о том, как необходимо определять коррупционное правонарушение. Одни ученые говорят о том, что «коррупционное правонарушение — это содержащее признаки коррупции виновное деяние, ответственность за которое предусмотрена законодательством» [5, с. 1445]. Другие определяют коррупционные правонарушения как правонарушения, «обладающие признаками коррупции гражданско-правовые деликты, дисциплинарные проступки, административные правонарушения, а также преступления» [1, с. 578].
Для определения противоправности коррупционного правонарушения необходимо определиться, нормы каких отраслей права оно нарушает. Учитывая, что основные законодательные акты РФ (Уголовный кодекс, Кодекс об административных правонарушениях) не дают определения понятию «коррупция» или «коррупционное правонарушение», следует обратиться к Федеральному закону «О противодействии коррупции». Ст. 1 Федерального закона «О противодействии коррупции» содержит перечень деяний, которые определяют понятие «коррупция». Это: злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами.
В этом перечне нет указания на действия, закрепленные в УК РФ и имеющие коррупционную окраску — ст. 2911, 2922, 289, 286; 2851, 2852, 204, 202.
М. М. Поляков, считая, что уголовное законодательство не в полной мере охватывает разнообразие коррупционных преступных деяний, предлагает ввести в Уголовный кодекс такие составы преступлений, как: «коррупционный лоббизм; коррупционный фаворитизм; коррупционный протекционизм; неопо-тизм (кумовство); переход государственных и должностных лиц (сразу после отставки) на должности подкормленных банков и корпораций» [4, с. 215]. Логичным по этому вопросу яв-
ляется мнение Д. А. Липинского, который не согласен с предложением М. М. Полякова по ряду оснований. Первым основанием является то, что большинство терминов, используемых в определении новых составов, заимствовано из политологии и социологии. Вторым основанием является то, что фактически произойдет дублирование существующих составов преступлений. В третьих, такие словосочетания, как «подкормленные банки», не являются юридическим понятием.
Также ряд деяний, которые относятся к коррупционным, содержится в КоАП РФ: это ст. 5.16, 5.17, 5.18, 5.20, 15.14, 15.21.
Российское законодательство устанавливает для отдельной категории граждан специфические запреты, ограничения и обязанности, нарушение которых при наличии признаков коррупции относится к коррупционным правонарушениям. Такие запреты, обязанности и ограничения указаны для государственных и муниципальных служащих в: Федеральном законе «О противодействии коррупции», Федеральном законе от 27.07.2004 № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе РФ», Федеральном законе от 02.03.2007 № 25-ФЗ «О муниципальной службе в РФ», Федеральном законе от 30.11.2011 № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел РФ и внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ», Федеральном законе от 21.07.1997 № 114-ФЗ «О службе в таможенных органах РФ» и т. д.
Для лиц, занимающих государственные должности и не входящих в систему государственной службы, запреты и ограничения установлены Федеральным законом от 08.05.1994 № 3-ФЗ «О статусе члена совета Федерации и статусе депутата государственной Думы Федерального собрания РФ», За-
коном РФ от 26.06.1992 № 3132-1 «О статусе судей РФ» и другими нормативными правовыми актами, в том числе издаваемых на локальном уровне в министерствах, ведомствах, агентствах.
Вышесказанное позволяет сделать вывод: совершая одно коррупционное правонарушение, субъект может нарушить нормы сразу нескольких норм права. Это делает коррупционное правонарушение правонарушением с множественной противоправностью.
Общественная опасность как признак коррупционного правонарушения проявляется в самой противоправности коррупции, которая в любых своих формах является угрозой национальной безопасности Российской Федерации. Общественная опасность коррупционных правонарушений очевидна, коррупция подрывает доверие к государству в целом, ослабляет демократию, тормозит экономическое развитие и еще больше усугубляет неравенство, бедность, социальное разделение и экологический кризис.
Вина как необходимый признак коррупционного правонарушения закреплен во многих законодательных актах России. Так, данный признак указан в определении: преступления — в УК РФ; административного правонарушения — в КоАП РФ; дисциплинарного проступка — в Федеральном законе «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (ст. 57 данного закона содержит формулировку: «...За совершение дисциплинарного проступка, то есть за неисполнение или ненадлежащее исполнение гражданским служащим по его вине. »).
Все вышеизложенное указывает на необходимость согласиться с Д. А. Ли-пинским, который предлагает сформулировать определение «коррупционного правонарушения»: это «противоправное, виновное, общественно опасное
деяние, содержащее признаки корруп- или иными отраслями законодательства
ции, за совершение которого уголов- предусмотрена юридическая ответным, административным, служебным ственность» [3, с. 108].
Литература
1. Вопленко, Н. Н. Очерки общей теории права. — Волгоград : Волгоградский государственный университет, 2009. — 898 с.
2. Галузин, А. Ф. Правонарушения как основная угроза правовой и социальной безопасности : монография. — Самара : Изд-во Самарского гос. экономического ун-та, 2007. — 402 с.
3. Липинский, Д. А. К вопросу о понятии коррупционного правонарушения // Юридическая наука и правоохранительная практика. — 2017. — № 3 (41). — С. 100-108.
4. Поляков, М. М. Коррупционные административные правонарушения: понятие, виды и содержание // Вестник Университета имени О. Е. Кутафина. — 2015. — № 8. — С. 209-215.
5. Щедрин, Н. В. О совершенствовании законодательного определения коррупции // Право и политика. — 2009. — № 7. — С. 1443-1451.
6. Яловенко, Т. В. Понятие «правонарушение» в современной России // Periscope Science : научный альманах. — 2020. — № 1. — С. 31-35.
Сведения об авторе
Мария Александровна Сережкина: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк, Российская Федерация), преподаватель кафедры уголовного права. E-mail: domb2@mail.ru
Information about the author
Maria A. Serezhkina: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk, Russia), lecturer of the Chair of Criminal Law. E-mail: domb2@mail.ru
