CC BY
277
АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО
И ПРОЦЕСС
А.В. Микая*
Определение места производства по делам об административных правонарушениях в российской правовой системе как ключевой вектор развития института доказывания по делам об административных правонарушениях
Аннотация. В статье рассматриваются основные подходы к определению юридических категорий «административный процесс», «административная юрисдикция», «административная юстиция», анализируются причины отсутствия единого понимания данных терминов среди представителей научного сообщества. В результате анализа научной полемики как в ее ретроспективе, так и в современных реалиях автор отмечает отсутствие тенденций к гармонизации данного понятия и приходит к выводу, что основной причиной, которая затрудняет выработку единой концепции понимания института административного процесса, является различие в правовой природе административной юстиции и производстве по делам об административных правонарушениях. С учетом положений доктрины административной юстиции, разработанной в западноевропейских странах, а также положений концепции «criminal matter», сформулированной Европейским Судом по правам человека, автор приходит к выводу, что доказывание по делам об административных правонарушениях должно базироваться на ключевых принципах уголовного судопроизводства; в противном же случае правовая система государства не может считаться соответствующей требованиям международно-правовых стандартов. Ключевые слова: административный процесс, административная юстиция, административная юрисдикция, административное правонарушение, уголовно-правовая природа, принципы, доказывание, Европейский Суд по правам человека.
Ключевую роль для развития института доказывания по делам об административных правонарушениях играет не только формирование понятийного аппарата науки административно-процессуального права, который на сегодняшний день по-прежнему остается предметом дискуссий, но и определение соотношения процедуры производства по делу об административном правонарушении с такими ключевыми категориями, как «административный процесс», «административная юрисдикция», «административная юстиция».
В настоящее время, несмотря на многолетние исследования, представителями научного сообщества так не выработан единый подход к определению термина «административный процесс».
В своем большинстве исследователи в данной области относятся к одной из двух групп, разделяющих следующие точки зрения.
Первая группа, или сторонники «управленческого подхода», придерживается широкой трактовки термина «административный процесс»1.
По мнению сторонников данного подхода, любая материальная норма административного характера реализуется через нормы админи-
1 См. напр.: Бахрах Д.Н. Административное право Рос-
сии: учебник для вузов. М.: Норма: Инфра-М, 2000. С. 146;
Сорокин В.Д. Административно-процессуальное право. М.: Юрид. лит., 1972. С. 149; Студеникин С.С. Социалистическая система государственного управления и вопрос о предмете советского административного права // Вопросы советского административного права. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949. С. 44.
© Микая А.В., 2015
* Микая Анжела Вахтанговна — аспирант кафедры административного права и процесса Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). [anjela_mikaya@mail.ru]
123995, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9.
стративного процесса, под которым понимается правовая деятельность исполнительно-распорядительных органов по реализации норм материального права, урегулированная процессуальными нормами.
Вторая группа ученых придерживается «узкого» подхода к определению понятия «административный процесс».
Главной отличительной чертой концепции «узкого» толкования административного процесса является отнесение управленческих процедур (частично урегулированных нормами права) к нормам материального, а не процессуального права.
Приверженцы данного подхода полагают, что процессуальные нормы не регулируют отношения, а опосредуют разрешение спора.
«Узкий» подход к пониманию административного процесса также получил название «юрис-дикционного подхода», поскольку среди его сторонников преобладает точка зрения, что административный процесс осуществляется в рамках юрисдикционных полномочий государственных органов.
Вместе с тем единое понимание содержания и границ осуществления юрисдикционной деятельности на сегодняшний день в теории административного процесса отсутствует.
Одни ученые отождествляют административную юрисдикцию с производством по делам об административных правонарушениях2, другие рассматривают административную юрисдикцию исключительно как деятельность уполномоченных органов по применению мер административно-процессуального принуждения, не носящих характер административной ответственности3.
Аналогичная ситуация имеет место и в отношении юридической категории «административная юстиция», понятие и содержание которой также по-разному трактуется учеными-админи-стративистами.
Классическое понимание административной юстиции, предложенное отечественными исследователями, предполагает ее определение как «порядока рассмотрения и разрешения в судебной процессуальной форме споров, возникающих в сфере административного управления между гражданами или юридическими лицами, с одной стороны, и административными органами — с другой, осуществляемый юрисдикционными
2 См.: Женетль С.З. Административный процесс и административные процедуры в условиях административной реформы: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008. С. 9; Коренев А.П. Административное право России: учебник. М.: МЮИ МВД, 2001. Ч. 1. С. 32-33; Салищева Н.Г. Гражданин и административная юрисдикция в СССР. М.: Наука, 1970. С. 18-21; Шер-гин А.П. Административная юрисдикция. М.: Юрид. лит., 1979. С. 37, 45.
3 См.: Гречкина О.В. К вопросу о понятии административной юрисдикции // Российская юстиция. 2010. № 3. С. 50-51.
органами, специально созданными для разрешения правовых споров»4.
Очевидно, что данная формулировка содержит противоречие, поскольку для разрешения споров устанавливается судебная процессуальная форма, а дела рассматриваются юрисдикционны-ми органами, то есть не только судами. Однако, как справедливо отмечает Ю.Н. Старилов, отмеченное противоречие снимается, если трактовать понятие административной юстиции в широком смысле, учитывая при этом существование нескольких ее моделей в разных странах5.
Не углубляясь в отдельные дискуссионные вопросы современной полемики, посвященной проблемам административной юстиции, мы приходим к выводу, что большинство авторов включает в содержание института административной юстиции разрешение споров, возникающих как в рамках производства по делам об административных правонарушениях либо при оспаривании актов, вынесенных по результатам рассмотрения дела об административном правонарушении, так и в рамках реализации гражданами и юридическими лицами своего права оспаривать действия публичной администрации6.
В связи с этим представляется целесообразным более детально остановиться на проблеме соотношения понятий «административная юстиция» и «производство по делам об административных правонарушениях», поскольку именно осмысление данного вопроса является ключевым вектором, определяющим развитие института административного процесса в целом и института доказывания как неотъемлемого элемента любой процессуальной деятельности.
Итак, анализ научной полемики вокруг понятия и содержания термина «административный процесс» как в ее ретроспективе, так и в современных реалиях позволяет сделать вывод не только об отсутствии единого понимания термина «административный процесс» среди ученых, но и об отсутствии тенденций к гармонизации данного понятия и выработке единой концепции понимания института административного процесса.
Что же мешает исследователям прийти к логическому завершению данной дискуссии и определиться с понятием одного из ключевых для административного права институтов, а в даль-
4 Чечот Д.М. Административная юстиция (теоретические проблемы). Л.: Изд-во ЛГУ, 1973. С. 31.
5 См.: Старилов Ю.Н. Административная юстиция: Теория, история, перспективы. М.: Норма: Инфра-М, 2001. С. 69.
6 См.: Бахрах Д.Н. Административное судопроизводство,
административный процесс, административная юстиция // Государство и право. 2005. № 2. С. 19-25; Салищева Н.Г. О некоторых способах защиты и охраны прав, свобод и законных интересов граждан в сфере деятельности исполнительной власти в Российской Федерации // Конституция РФ и
совершенствование механизмов защиты прав человека. М.: Изд-во ИГиП РАН, 1994. С. 78; Старилов Ю.Н. Указ. соч.
нейшем использовать теоретические наработки в целях совершенствования практики правоприменения?
На наш взгляд, ключевой проблемой, которая не позволяет разработать единый подход к пониманию данного института, является различие в материально-правовой и процессуально-правовой природе юридических категорий «административная юстиция» и «производство по делам об административных правонарушениях», которое, как правило, не принимается во внимание при работе с юридическими категориями, относящимися к процессуальной части административного права.
Рассмотрим данную проблему на примере небольшого сравнительно-правового исследования подходов к определению вышеуказанных категорий в отечественной и европейской доктрине, а также их нормативному закреплению.
В отечественной правовой доктрине административное правонарушение традиционно рассматривается как основание административной ответственности, которая, в свою очередь, «выражается в применении уполномоченным органом или должностным лицом административного наказания к лицу, совершившему правонарушение»7.
Классическая европейская правовая доктрина же придерживается диаметрально противоположного подхода, согласно которому административная ответственность рассматривается как ответственность публичной администрации перед частными лицами, то есть как ответственность государства перед индивидом.
Именно вокруг такого понимания категории «административная ответственность» строится современное европейское административное право.
Несмотря на наличие ряда дискуссионных вопросов, концептуально проблема разграничения понятий «административная юстиция» и «производство по делам об административных правонарушениях» нашела решение как в теории административного права европейских стран, так и в соответствующем нормативно-правовом регулировании.
К примеру, французский законодатель, сохранив трехчленную классификацию преступных деяний (преступления, уголовные проступки и уголовные правонарушения)8 и оставив уголовные правонарушения в формальных границах своих уголовных кодексов, в качестве противовеса максимально упростил производство по ряду уголовных правонарушений, переведя их из судебной компетенции в компетенцию административных органов, в результате чего сложилась
современная французская процедура «amende forfaitaire», которая на сегодняшний день является «почти полностью административной, ограниченной преимущественно досудебной стадией уголовного процесса и оставляющей судье весьма ограниченную роль»9.
Немецким законодателем, напротив, мелкие уголовные правонарушения выведены из УК, однако, при этом сохранена пусть не трехчленная, но двухчленная классификация преступных деяний (преступление и уголовный проступок)10.
В современной Германии, наряду с Уголовным уложением, существует также Федеральный закон об административных правонарушениях11, при этом право административных правонарушений рассматривается в качестве составной части уголовного права.
В соответствии с абз. 1 § 46 Федерального закона об административных правонарушениях ФРГ, «общие уголовно-процессуальные законы (в том числе УПК ФРГ) имеют действие в том объеме, в котором Законом об административных правонарушениях не предусмотрено особое регулирование».
Таким образом, вышеизложенное позволяет сделать вывод, что в указанных странах уголовное право разделилось на две подсистемы: 1) классическое уголовное право и 2) уголовно-административное право, где назначение наказание в виде штрафа за определенные правонарушения возложено не на судебные, а на административные органы.
Очевидно, что подобное понимание административной ответственности не могло быть воспринято и реципировано советским законодателем, который по сугубо идеологическим причинам исключал возможность ответственности государства перед индивидом.
В условиях советской системы административное давление государства требовало обособления правонарушений по упрощенному процессуальному механизму привлечения к ответственности, но не по сущностным признакам таких правонарушений.
Сегодня же обосновать существование административной ответственности процессуальными особенностями рассмотрения и разрешения дел об административных правонарушениях нельзя, поскольку, как справедливо отмечает Г.А. Есаков, «процесс не может определять природу, да и само по себе существование ответственности, налагаемой преимущественно органами исполнительной власти (пусть и с возможным последующим судебным обжалованием), вряд ли соответствует
7 Алехин А.П., Кармолицкий А.А. Административное право России. М.: Зерцало-М, 2009. Ч. 1. С. 385, 390.
8 См.: Legifrance, le service public de la diffusion du droit par l'Internet. URL: l'http://www.legifrance.gouv.fr/affichCode.do?cid Texte=LEGITEXT000006070719 (дата посещения: 01.12.2014).
9 Pradel J. Procédure pénale, 15ème éd. Paris: CUJAS, 2010. P. 493.
10 См.: GesetzeimInternet. URL: <http://www.gesetze-im-internet.de/stgb/ (дата посещения: 01.12.2014).
11 GesetzeimInterne. URL: http://www.gesetze-im-internet. de/OWiG/ (дата посещения: 01.12.2014).
идее разделения властей и принципу nemo iudex in causa sua»12.
В этом смысле между западной и постсоветской правовой доктриной имеется несомненный доктринальный разрыв, который и является причиной, осложняющей дискуссию между российскими и европейскими учеными и не позволяющей найти однозначного ответа на интересующие нас вопросы.
К сожалению, затронутая проблематика не нашла своего отражения при формировании современной доктрины административно-процессуального права, равно как и концепция «criminal matter», разработанная Европейским Судом по правам человека.
Основополагающей для раскрытия содержания данной концепции является позиция Европейского Суда по правам человека, изложенная в Решении по делу «Энгель и другие против Нидерландов», согласно которой «характер процедуры по внутреннему праву не может иметь решающего значения по вопросу применимости ч. 1 ст. 6 Конвенции»13.
Таким образом, на концептуальном уровне Европейский Суд исходит из универсального понимания уголовной сферы (criminal matter), которая не зависит и не может зависеть от того, как законодателем названы правонарушения, которые по своей правовой природе являются «уголовными», и в какие технические рамки «помещено» национальное уголовное право.
Определение сути правонарушения осуществляется Европейским Судом, исходя из таких критериев для идентификации того или иного дела, как дела о криминальном обвинении:
1) отнесение правонарушения к криминальному праву в правовой системе государства;
2) правовая природа нарушения;
3) характер и степень суровости наказания, которое может понести правонарушитель14.
При этом определяющую роль в процессе идентификации правонарушения имеют два последних критерия: природа правонарушения и наказание за него. Приоритет данных критериев для определения сути правонарушения может быть проиллюстрирован на примере уже упомянутого нами решения по делу «Энгель и другие против Нидерландов», где Европейский Суд
12 Есаков Г.А. От административных правонарушений к уголовным проступкам, или о существовании уголовного права в «широком» смысле // Библиотека криминалиста. 2013. № 1 (6). С. 41.
13 См.: § 81 Решение Европейского Суда по правам человека по делу «Энгель и другие против Нидерландов» от 08.06.1976 г. // Европейский Суд по правам человека. Избранные решения: в 2 т. Т. 1. С. 11-114.
14 См.: § 69-73 Решение Европейского Суда по правам
человека по делу «Кемпбелл и Фелл против Соединенного
Королевства» от 28.06.1984 г. // Европейский Суд по правам человека. Т. 1. С. 443-446.
отмечает, что «Если Договорные Государства могли бы на свое усмотрение классифицировать правонарушение как дисциплинарное вместо уголовного или преследовать исполнителя "смешанного" правонарушение по дисциплинарному, а не по уголовному производству, действие основных положений ст. 6 и 7 были бы подчинены их суверенной воле. Такое расширенное полномочие могло бы привести к результатам, несовместимым с целями и задачами Конвенции».
Что касается собственно административных правонарушений, то по поводу их уголовно-правовой природы имеется специальное решение, в котором Суд последовательно продолжает развивать концепцию «criminal matter» и приходит к выводу, что «государство вправе декриминали-зировать и вывести за границы формального уголовного права определенные деяния, терминологически обозначив их как ему угодно, но при этом оно обязано сохранить при производстве по ним всю полноту гарантий, предусмотренных для уголовных дел (презумпция невиновности, право на защиту, право на обжалование и др.)»15.
Таким образом, с учетом правовых позиций Европейского Суда в свете существующего официального толкования Конвенции вся масса административных правонарушений в российском праве относится к «уголовной сфере», а лица, привлекаемые к административной ответственности, имеют права, предусмотренные ст. 6 Конвенции.
Необходимо отметить, что теория «уголовной сферы» или «уголовного права в широком смысле» давно уже стала предметом интереса не только Европейского Суда по правам человека, но и западной юридической науки, изучающей так называемое административно-уголовное право.
В частности, данной проблематике был посвящен еще 14-й Венский Конгресс Международной ассоциации уголовного права (2—7 октября 1989 г.), выработавший соответствующие теоретические Рекомендации о критериях разграничения уголовного права и административно-уголовного права16.
Среди представителей отечественной правовой науки вопрос о российском праве административных правонарушений в контексте стандартов Европейского Суда по правам человека уже обсуждался.
Так, еще в 1995 г. Председатель Конституционного Суда РФ В.А. Туманов в интервью главному редактору журнала «Государство и право» отмечал, что при вступлении России в Совет Европы «было обращено внимание на то, что такое
15 См.: § 50 Решение Европейского Суда по правам человека по делу «Озтюрк против Германии» от 21.02.1984 // Там же.
16 См.: Resolutions of the Congresses of the International Association of Penal Law (1926-2004)) // Nouvelles etudes pénales. 2009. № 21. P. 129-148.
понимание административного судопроизводства не соответствует пониманию, сложившемуся в других странах, что надо различать защиту граждан в сфере административных отношений от осуждения мелких правонарушителей и взыскания штрафов в судебном порядке»17.
На протяжении последних двух десятилетий данная проблематика практически не находила освещения в научной литературе, однако сегодня можно отметить всплеск интереса к вопросу соотношения уголовного и административно-де-ликтного права.
Анализируя имеющиеся на сегодняшний день работы современных исследователей, нетрудно заметить несовпадение мнений представителей науки административного права и представителей науки уголовного права.
Если представители уголовно-правовой науки безапелляционно указывают на системные недостатки КоАП РФ и относят все административные правонарушения к «уголовной сфере» в контексте ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод18, то админи-стративисты подвергают резкой критике предложения о соединении на концептуальном уровне административно-деликтного и уголовного права19 либо ограничиваются общими формулировками о необходимости учета правовых позиций Европейского Суда по правам человека при реформировании российского права20.
Однако современные международно-правовые стандарты требуют не только декларативных формулировок о необходимости учета правовых позиций Европейского Суда по правам человека, но объединения на концептуальном уровне принципов административно-деликтного права и процесса с принципами классического уголовного права и процесса, что впоследствии должно стать ключевым вектором развития института производства по делам об административных правонарушениях и института доказывания по делам об административных правонарушениях как неотъемлемого элемента любой процессуальной деятельности.
17 Туманов В.А.Совершенствование правосудия в России // Государство и право. 1998. № 12. С. 16.
18 См.: Голубок С.А. Кодекс об административных правонарушениях: небывалое бывает... // Закон. 2012. № 2. С. 49-53; Есаков Г.А. Указ. соч. С. 45; Головко Л. Соотношение уголовных преступлений и административных правонарушений в контексте концепции criminal matter (уголовной сферы) // Международное правосудие. 2013. № 1 (5). С. 42-52.
19 См.: Кирин А.В. Уголовное и административно-де-ликтное право: партнерство, а не патернализм // Библиотека криминалиста. 2013. № 2 (7). С. 126-135.
20 См.: Бахрах Д.Н., Бурков А.Л. Конвенция о защите прав человека и основных свобод в российском законодательстве и практике рассмотрения административных дел // Журнал российского права. 2010. № 6. С. 67-78; Панова И.В. Административное право в актах Европейского Суда по правам человека // Закон. 2012. № 2. С. 35-48.
Существующий же на сегодняшний день процесс производства по делам об административных правонарушениях, который смешал в себе элементы производств, диаметрально противоположных по своей правовой природе, не только усложняет и загромождает процедуру привлечения к административной ответственности, но и не позволяет признать российскую правовую систему соответствующей международно-правовым стандартам.
В качестве примера можно привести процесс привлечения к административной ответственности за нарушение антимонопольного законодательства, где разбирательству, регламентированному нормами КоАП РФ, предшествует антимонопольное расследование и рассмотрение дела о нарушении антимонопольного законодательства согласно процессуальному порядку, установленному Федеральным законом «О защите конкуренции». При этом стандарты доказывания по антимонопольному делу значительно ниже стандартов доказывания по делу об административном правонарушении, в результате чего первичная процедура рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства лишает лиц, привлекаемых к административной ответственности, необходимых процедурных гарантий защиты их прав не только в рамках этой процедуры, но и в последующей процедуре производства по делу об административном правонарушении.
В свою очередь, решение и предписание, завершающее антимонопольное расследование по процедурам Федерального закона «О защите конкуренции», может быть обжаловано в суд в порядке, определенном как данным законом, так и судеб-но-процессуальным законодательством. При этом акты, принятые в рамках процедур, предусмотренных КоАП РФ, обжалуются отдельно от решений и предписаний. Ситуация усложняется тем, что по многим видам правонарушений обжалование антимонопольных административных актов осуществляется как в арбитражные суды, так и суды общей юрисдикции, где применяются уже соответственно нормы ГПК РФ и АПК РФ, что искусственно загромождает процесс привлечения к административной ответственности и усложняет механизм реализации лицами, привлекаемыми к административной ответственности, своих процессуальных прав.
Таким образом, в качестве основополагающей тенденции для развития административного процесса должно выступить признание на док-тринальном уровне существования «уголовного права в широком смысле» и последующее четкое разграничение института административных правонарушений и привлечения к ответственности за их совершение («административно-деликтное право») и института административной юстиции, разрешающей споры о праве, возникающие из публично-правовых отношений между государством и гражданином (организацией).
Библиография:
1. Алехин А.П., Кармолицкий А.А. Административное право России. Ч. 2. M.: Зерцало-M, 2009. 320 с.
2. Бахрах Д.Н. Административное судопроизводство, административный процесс, административная юстиция II Государство и право. 2005. № 2. С. 19—25.
3. Бахрах Д.Н., Бурков А.Л. Конвенция о защите прав человека и основных свобод в российском законодательстве и практике рассмотрения административных дел II Журнал российского права. 2010. № 6. С. 67—78.
4. Головко Л.В. Соотношение уголовных преступлений и административных правонарушений в контексте концепции criminalmatter (уголовной сферы) II Mеждународное правосудие. 2013. № 1 (5). С. 42—52.
5. Голубок С.А. Кодекс об административных правонарушениях: небывалое бывает.. II Закон. 2012. № 2. С. 49-53.
6. Гречкина О.В. К вопросу о понятии административной юрисдикции II Российская юстиция. 2010. № 3. С. 50-51.
7. Есаков Г.А. От административных правонарушений к уголовным проступкам, или о существовании уголовного права в «широком» смысле II Библиотека криминалиста. 2013. № 1 (6). С. 37-45.
8. Женетль С.З. Административный процесс и административные процедуры в условиях административной реформы: дис. ... д-ра юрид. наук. M., 2008. 536 с.
9. Кирин А.В. Уголовное и административно-деликтное право: партнерство, а не патернализм II Библиотека криминалиста. 2013. № 2 (7). С. 126-135.
10. Коренев А.П. Административное право России: учебник. M.: MЮИ MВД, 2001. 271 с.
11. Панова И.В. Административное право в актах Европейского Суда по правам человека II Закон. 2012. № 2. С. 35-48.
12. Салищева Н.Г. О некоторых способах защиты и охраны прав, свобод и законных интересов граждан в сфере деятельности исполнительной власти в Российской Федерации II Конституция РФ и совершенствование механизмов защиты прав человека. M.: Изд-во ИГиП РАН, 1994. С. 74-78.
13. Сорокин В.Д. Административно-процессуальное право. M.: Юрид. лит., 1972. 216 с.
14. Старилов Ю.Н. Административная юстиция: Теория, история, перспективы. M.: Норма: Инфра-M, 2001. 304 с.
15. Студеникин С.С. Социалистическая система государственного управления и вопрос о предмете советского административного права II Вопросы советского административного права. M.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949. С. 5-60.
16. Туманов В.А. Совершенствование правосудия в России II Государство и право. 1998. №12. С. 15-20.
17. Хаманева Н.Ю. Защита прав граждан в сфере исполнительной власти: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. M., 1997. 48 с.
18. Чечот Д. M. Административная юстиция (теоретические проблемы). Л.: Изд-во ЛГУ, 1973. 134 с.
19. Pradel J. Procédure pénale, 15ème éd. Paris: CUJAS, 2010. 589 p.
20. Resolutions of the Congresses of the International Association of Penal Law (1926-2004)) II Nouvelles études pénales. 2009. № 21. P. 129-148.
References (transliteration):
1. Alehin A.P., Karmolickij A.A. Administrativnoe pravo Rossii. Ch. 2. M.: Zercalo-M, 2009. 320 s.
2. Bahrah D.N. Administrativnoe sudoproizvodstvo, administrativnyj process, administrativnaja justicija II Gosudarstvo i pravo. 2005. № 2. S. 19-25.
3. Bahrah D.N., Burkov A.L. Konvencija o zashhite prav cheloveka i osnovnyh svobod v rossijskom zakonodatel'stve i praktike rassmotrenija administrativnyh del II Zhurnal rossijskogo prava. 2010. № 6. S. 67-78.
4. Golovko L.V. Sootnoshenie ugolovnyh prestuplenij i administrativnyh pravonarushenij v kontekste koncepcii criminalmatter (ugolovnoj sfery) II Mezhdunarodnoe pravosudie. 2013. № 1 (5). S. 42-52.
5. Golubok S.A. Kodeks ob administrativnyh pravonarushenijah: nebyvaloe byvaet... II Zakon. 2012. № 2. S. 49-53.
6. Grechkina O.V. K voprosu o ponjatii administrativnoj jurisdikcii II Rossijskaja justicija. 2010. № 3. S. 50-51.
7. Esakov G.A. Ot administrativnyh pravonarushenij k ugolovnym prostupkam, ili o sushhestvovanii ugolovnogo prava v «shirokom» smysle II Biblioteka kriminalista. 2013. № 1 (6). S. 37-45.
8. Zhenetl' S.Z. Administrativnyj process i administrativnye procedury v uslovijah administrativnoj reformy: dis. ... d-ra jurid. nauk. M., 2008. 536 s.
9. Kirin A.V. Ugolovnoe i administrativno-deliktnoe pravo: partnerstvo, a ne paternalizm II Biblioteka kriminalista. 2013. № 2 (7). S. 126-135.
10. Korenev A.P. Administrativnoe pravo Rossii: uchebnik. M.: MJuI MVD, 2001. 271 s.
11. Panova I.V. Administrativnoe pravo v aktah Evropejskogo Suda po pravam cheloveka II Zakon. 2012. № 2. S. 35-48.
12. Salishheva N.G. O nekotoryh sposobah zashhity i ohrany prav, svobod i zakonnyh interesov grazhdan v sfere dejatel'nosti ispolnitel'noj vlasti v Rossijskoj Federacii II Konstitucija Rossijskoj Federacii i sovershenstvovanie mehanizmov zashhity prav cheloveka. M.: Izd-vo IGiP RAN, 1994. S. 74-78.
13. Sorokin V.D. Administrativno-processual'noe pravo. M.: Jurid. lit., 1972. 216 s.
14. Starilov Ju.N. Administrativnaja justicija: Teorija, istorija, perspektivy. M.: Norma: Infra-M, 2001. 304 s.
15. Studenikin S.S. Socialisticheskaja sistema gosudarstvennogo upravlenija i vopros o predmete sovetskogo administrativnogo prava II Voprosy sovetskogo administrativnogo prava. M.; L.: Izd-vo AN SSSR, 1949. S. 5-60.
16. Tumanov V.A. Sovershenstvovanie pravosudija v Rossii II Gosudarstvo i pravo. 1998. №12. S. 15-20.
17. Hamaneva N.Ju. Zashhita prav grazhdan v sfere ispolnitel'noj vlasti: avtoref. dis. ... d-ra jurid. nauk. M., 1997. 48 s.
18. Chechot D.M. Administrativnaja justicija (teoreticheskie problemy). L.: Izd-vo LGU, 1973. 134 s.
Материал поступил в редакцию 4 декабря 2014 г.
Defining the place of the proceedings on administrative offence cases in the Russian legal system as a key vector for the development of the institution of proof
in administrative offence cases
MIKAYA, Angela Vahtangovna — postgraduate student of the Department of Administrative Law and Process of
the Kutafin Moscow State Law University.
[anjela_mikaya@mail.ru]
123995, Russia, Moskva, ul. Sadovaya-Kudrinskaya, 9.
Review. The article concerns the key approaches to defining legal categories «administrative process», «administrative jurisdiction», «administrative justice», analyzing the causes for the absence of uniform understanding of these terms among the scholars. As a result of analysis of scientific polemics both in the retrospective and its current situation, the author notes the absence of tendencies for the harmonization of the term, and makes a conclusion that the main matter complicating the development of the uniform concept of understanding of the administrative process institution includes the differences in the legal nature of administrative justice and proceedings on administrative offences cases. Taking into account the doctrine of administrative justice, which were developed in the Western European states, as well as the «criminal matter» concept, which was formulated by the European Court on Human Rights, the author draws a conclusion that proof in administrative offence cases should be based upon the key principles of criminal judicial proceedings, otherwise, the legal system of the state may not be regarded as being in compliance with the international legal standards.
Keywords: administrative process, administrative justice, administrative jurisdiction, administrative offence, criminal legal nature, proof, the ECHR.
