CC BY
25
ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ
УДК 140.8
В. И. Адылгареев
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ФИЛОСОФСКИХ ИДЕЙ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ВСЕВОЛОДА СОЛОВЬЕВА
В статье проводится анализ нескольких произведений Всеволода Соловьева - сына известного историка Сергея Соловьева - на предмет близости его основных положений с философским течением «Москва - третий Рим», представленным псковским старцем Филофеем. Сопоставляя описания образов русских государей, их поступки, высказывания и происходящие на тот период события, можно убедиться, что идея возвышения правителей Русского государства прослеживается в романах автора.
The research of several works of Vsevolod Solovyev - a son of famous historian Sergey Solovyev, is carried out in the article. The aim of the research is to find the similarity of basic positions with philosophical trend "Moscow - the 3d Rhome". Comparing the descri ption of images of Russian czars, their deeds, statements and events of that time, we can be sure that the idea of elevation of Russian state governors is traced in the novels of the author.
Ключевые слова: православие, государь, возвышение, царство, правитель.
Keywords: orthodoxy, czar, elevation, kingdom| reign, governor.
Всеволод Сергеевич Соловьев родился в семье известного историка Сергея Михайловича Соловьева, что в дальнейшем и определило его творческую направленность как историка-романиста. «Всю жизнь горел я ею» [1] - эти слова, произнесенные писателем в отношении литературы, характеризуют его как человека, всецело преданного своему делу. Благодаря знатному происхождению и связям перед Всеволодом были открыты двери многих библиотек и исторических архивов, что позволило ему не только описывать события, основываясь на воспоминаниях современников, провести глубокий анализ первоисточников. Это наложило определенный отпечаток на произведения Всеволода Соловьева: они пронизаны высокой достоверностью описываемых событий и историческим духом того времени. Вс. С. Соловьев, пропуская исторические факты через призму соб-
© Адылгареев В. И., 2011 34
ственного видения, сумел отразить в романах и субъективное восприятие окружающего мира. Поэтому неудивительно, что в романах Всеволода Сергеевича невольно сталкиваешься с идеями различных философских течений. Для выявления философских начал его прозы рассмотрим несколько произведений автора: «Княжна Острож-ская», «Касимовская невеста», «Капитан гренадерской роты».
Действие романа «Касимовская невеста» разворачивается в период царствования второго правителя династии Романовых - Алексея Михайловича. Молодой царь, отягощенный однообразием светской жизни, по совету своего наставника - боярина Бориса Ивановича Морозова решил жениться и велел «собрать красных девиц со всех мест Русской земли» [2]. В это же время недалеко от города Касимово бывший холоп Яков Осина совершил набег на небогатого представителя дворянского рода Рафа Родионовича Всеволодского с целью обесчестить его дочь Фиму, первую красавицу. Однако планам злоумышленников не суждено было сбыться благодаря самоотверженности слуг боярина Всеволодского и друга семьи Дмитрия Исае-вича Суханова. Фима, преисполненная чувством благодарности к Суханову и не познавшая еще любви, соглашается соединиться узами брака с молодым человеком. Волею судьбы про красоту Фимы прослышал боярин Пушкин, выполнявший царский указ, и велел девушке собираться в Москву на смотрины. Это не входило в планы прежде всего боярина Морозова, уже сговорившегося с Ильей Милославским о женитьбе его дочерей: старшей - с царем, младшей - с Борисом Ивановичем. Морозов, боясь потерять свои позиции у власти, начинает решительно действовать и пытается расстроить свадьбу, что в итоге у него получается: Фиму обвиняют в «падучей немочи» и отправляют вместе с родителями в сибирский город Тюмень. Царь женится на старшей дочери Ильи Милослав-ского, Морозов связывает себя узами брака с младшей Анной.
Царь предстает перед читателем 16-летним юношей, еще не испытавшим на себе всех дворцовых интриг тех времен. «...Лицо красоты поразительной, с ясными, небесного цвета глазами, с ласковой улыбкой и милыми, совсем еще детскими ямочками на румяных щечках» [3]. Неоднократно встречающийся на страницах произведения образ царя: «женственно-нежная и белая, но уже крепкая рука»
В. И. Адылгареев. Определение философских идей в произведениях Всеволода Соловьева
[4], «розовое, красивое лицо» [5] - вызывает у читателя определенную симпатию к государю. Это молодой человек, несмотря на свой юный возраст, «не даст себя в обиду, не дозволит вести дела по произволу. В каждом важном деле отчета требует, в каждое важное дело своим юным умом вникает, всем интересуется» [6].
Хотя если обратиться к историческим фактам, то можно убедиться, что поступки царя далеки от образа, приведенного в романе. В феврале 1646 г. Алексеем Михайловичем был подписан приказ о частичной замене прямых налогов на косвенные, в том числе налогом была обложена и соль, что вызвало ее подорожание с 5 копеек до 2 гривен за пуд. Произошло резкое сокращение ее потребления, и, как следствие, вспыхнули народные волнения. Ответом правительства стала отмена соляной пошлины в 1647 г., но несмотря на это недоимка продолжалась взыскиваться за счет и тех налогов, которые были ранее отменены. В 1648 г. произошло восстание, которое оставило след в истории России как «Соляной бунт». Следует отметить, что данные события имели место в период описываемых в романе: «После долгого осеннего ненастья наконец стала зима 1646 года» [7]. Интересно, что в феврале 1646 г. была введена пошлина на соль, которой особенно были недовольны купцы и крестьяне, вместе с тем зимой 1646 г., согласно описаниям Вс. С. Соловьева, при виде царя подданные «ломают шапки и низко кланяются» [8].
Вообще идея возвышения русских государей впервые прозвучала в теории «Москва - третий Рим» монаха Филофея. Данное философское течение возникло в конце XV - первой трети XVI в. Согласно теории Филофея, «все происходящее в жизни людей и народов определяется и свершается всевышней и всесильной десницей Божьей; мощью и промыслом его возводятся на престолы цари и достигают своего величия, созидаются и разрушаются царства, процветают и гибнут народы» [9]. В истории не может быть случайностей: вся жизнь представляет собой череду меняющихся явлений, царствований. История человеческих жизней может закончиться с гибелью последнего, третьего царства. Два царства уже погибли: это Рим и Византия. Москву можно считать третьим царством. Москва являлась оплотом всего христианства, а князь московский - правителем всех христиан, любящим Бога и ратующим за процветание церкви.
Таких же взглядов придерживался и Алексей Михайлович. «Никакие забавы, никакое утомление не могли отвлечь его от молитвы, и только в самых крайних случаях отступал он от раз заведенного и утвержденного покойными родителями порядка своей повседневной жизни» [10]. Царь не позволял себе излишеств, был умерен в еде, соблюдал посты. И даже к духовнику Протопопу,
несмотря на страсть последнего к иноземным напиткам, относился очень уважительно.
Идеи философского течения «Москва - третий Рим» прослеживаются и в других произведениях Соловьева, как, например, «Капитан гренадерской роты».
Действие романа «Капитан гренадерской роты» разворачивается в период так называемой «бироновщины». После смерти Анны Иоанновны власть сосредоточилась в руках регента Российской империи Эрнста Иоганна Бирона. Бирон был «мелким служителем при маленьком дворе герцогини Анны Ивановны» [11]. Благодаря своей красивой внешности он сумел из мелкого служителя превратиться в человека, обладающего полнотой власти в Российской империи. Бирон смотрел на всех свысока, ему всюду чудились заговоры, и небезосновательно. Одними из претендентов на престол были молодая принцесса Анна Леопольдовна, любимая племянница покойной императрицы, и ее супруг Антон Брауншвейгский. Принц и принцесса страдали от гнета Бирона и не теряли надежды свергнуть его; еще одной, не менее сильной претенденткой на престол являлась Елизавета, дочь Петра Великого.
Бирон не доверял никому, ненавидящий все русское, регент в течение своего правления настроил многих против себя. Этим воспользовался фельдмаршал Миних, заключив соглашение с Анной Леопольдовной и совершив дворцовый переворот. Анна Леопольдовна становится императрицей Российской империи, а бывшего регента вместе с семьей отправляют в Шлиссельбург. Принцесса, добившись желаемого, отправляет в отставку Миниха и приглашает в Россию своего фаворита Линара. Анна Леопольдовна настолько увлекается своей личной жизнью, что не замечает, как готовится еще один дворцовый переворот. С одной стороны, ее супруг Антон с Остерманом, с другой стороны, Елизавета. Вскоре дочь Петра Великого, опираясь на силу солдат, ночью свергла Анну Леопольдовну с престола и стала императрицей Российской империи.
Елизавета Петровна предстает, с одной стороны, доброй, приветливой, нарядной, заводилой в народных гуляниях - «своей матушкой» [12], с другой стороны, ревностной претенденткой на трон Русской империи, долго вынашивающей планы совершения дворцового переворота. Елизавета, живя в своем небольшом дворце, казалось, уже и не помышляла о власти. Пережившая тяжелое расставание с молодым прапорщиком Шубиным, цесаревна не пала духом, не уединилась. Она все так же выходила в свет, общалась с народом и производила прекрасное впечатление на многих: «появляясь на придворных балах, она всегда там была первою красавицей» [13]. Елизавете кроме красоты внешней присуща и внутренная красота: она,
не раздумывая, помогает больным детям солдат, очень чутко воспринимает чужие горе и страдание. Патриотизм, унаследованный Елизаветой от Петра Великого, не дает ей право воспользоваться услугами иностранных государств: в обмен на отчуждение части территории Российского государства быстро завоевать трон.
В разговоре с Бироном относительно планов цесаревны на престол будущая императрица говорит: «А я ленива, герцог, и уж не так молода, чтобы отвыкать от своей простой и спокойной жизни...» [14] Хотя Елизавета таким образом и пыталась убедить регента в отсутствии с ее стороны каких-либо действий в борьбе за власть, все же у этой фразы есть и другой смысл. Елизавета, как известно, мягко сказать, не отличалась трудолюбием. Вскоре после провозглашения ее императрицей она отстранилась от дел государственных и больше времени уделяла своим нарядам, которые дважды она не надевала, и балам.
Во времена самодержавной России считалось, что царская власть давалась Богом. Соответственно, свергнуть законного правителя с престола -равносильно воспротивиться божественной воле. Елизавета Петровна в погоне за властью свергает и отправляет в ссылку Анну Леопольдовну, Антона Брауншвейгского и их малолетнего Иоанна III, который согласно завещанию Анны Иоанновны обладал неоспоримым правом на трон Российского государства. Следовательно, императрица, несмотря на свое родство с Петром Великим, не имела законных оснований для совершения дворцового переворота.
Кроме того, надо отметить, что императрица сдержала свое слово: ни одной капли крови не пролилось по ее велению. Но те допросы, издевательства, которым подвергались ее враги, не позволяют однозначно рассуждать о доброте души императрицы. Известно, что изначально Миниха, Остермана и Левенвольде приговорили к смертной казни, и только тогда, когда голова Остермана находилась уже в петле, зачитали второй приказ о замене виселицы на ссылку. Не это ли называется жестокостью?
Вообще нелегко пытаться оценить человека с позиции нравственности, ведь сами границы нравственности довольно сложно трактовать как во временном интервале, так и в оценке представителей различных слоев общества. В связи с этим рассмотрим еще одну историческую эпоху на примере романа «Княжна Острожская».
В конце XVI - начале XVII в. Литва охвачена двумя противоборствующими лагерями христианства: католичеством и православием. Надежнейшим оплотом православия является князь Константин Острожский. «И он отдал всю свою жизнь на служение православию, на поддержание его и охранение. И все, что в Литве дорожило отцовской
верой, примыкало к могучему князю, прибегало под его защиту, полагалось на него, как на оплот надежный» [15]. Единственное, что тревожило князя, - это жена его покойного брата, полячка и истинная католичка Беата. Женщина, не признававшая никакого другого вероисповедания, пыталась и свою дочь-красавицу Гальшку воспитать в традициях и верованиях католической церкви. В своем стремлении Беата пыталась даже воспрепятствовать соединению своей дочери с милым ее сердцу князем Сангушко.
Молодой князь, преисполненный чувством любви к девушке, выкрадывает ее из замка Острожс-кого и сочетается с ней узами брака. Но Беата не может простить дочери такую измену и пытается всеми силами разрушить брак. Сколько еще предстоит вынести молодым людям: битву с паном Зборовским, «смерть» князя Сангушко, венчание Галь-шки с Гурко и др. Все же, несмотря на трудности и козни, Гальшка и Сангушко останутся вместе и все преодолеют.
В данном произведении князь Острожский, являясь «оплотом православия», приобщается к образу русских государей, описанных Соловьевым. В литературном образе мы видим мужественного, смелого и справедливого человека, который будет идти за правое дело до конца. Всеволод Сергеевич, описывая события, происходящие в Литве и Польше, сумел подчеркнуть и мощь Российской империи. «Что-нибудь одно - или король поступит как государь добрый и справедливый, уничтожит силу сенатского декрета и прикажет возвратить мужу законную жену, или он, князь Константин Острожс-кий, вместе с Сангушкою, тотчас же покинут пределы Польши и Литвы и перейдут на службу к царю московскому» [16]. Российское государство предстает тем «царством», в котором не допустят произвола светской власти, где православие живет в той форме, в какой оно зарождалось, и мощь российской империи настолько велика, что и король польский прекрасно понимал, к чему может привести его упрямство и неразумность.
Всеволод Соловьев довольно умело смог выделить самые лучшие качества царей русских и опустить отрицательные. Читая его романы, проникаешься духом той эпохи, когда во главе государства стоял умный, красивый, добрый, заботливый правитель, а все лишения и нужды происходили ввиду деятельности злых завистников, какими всегда была полна земля русская.
По мнению доктора исторических наук, профессора А. Н. Сахарова, Всеволоду Соловьеву присуща высокая достоверность передачи исторических фактов, и связано это прежде всего с тем, что «благодаря авторитету отца получил практически неограниченный доступ в крупнейшие архивохранилища страны, перед ним радушно распахнули двери респектабельные библиотеки. Он знал, где
H. И. Герасимов. П. А. Кропоткин об основаниях человеческого бытия
искать, знал, что искать, а уж условия для его поиска были созданы замечательные» [17]. Все же Вс. С. Соловьева не случайно относят к романистам, что подтверждается тем эмоциональным фоном, каким наполнены его произведения; поэтому, как и у любого автора художественной литературы, у Всеволода Сергеевича прослеживается в произведениях отношение самого писателя, его взгляд на происходящие события, персоналии, людей. Неудивителен и тот факт, что идеи различных философских течений переплетаются с идеями романов Вс. С. Соловьева.
Возможно, что Вс. С. Соловьев, выражая свое отношение к героям романов, сблизился с философией, философским осмыслением его прототипов; ведь не зря данная наука представляет собой особого рода мировоззрение, позволяющее ответить на многие вопросы, на которые естественные и технические науки ответа не дают ввиду наложения на них пространственных и временных рамок и определенных требований научного общества к достоверности используемых фактов.
Всеволод Соловьев не пытается через свои произведения привить читателю определенные идеи или взгляды. Автору гораздо важнее было открыть перед нами тот удивительный мир дворцовых эпох, где таинственным образом переплетаются судьбы людей и где судьба дальнейшего развития России порой зависит от определенных случайностей. Близость идей романов с философскими течениями объясняется, скорее всего, тем, что Вс. С. Соловьев, как и любой человек, обладал своим взглядом на жизнь, схожим с ранее высказанными мировоззренческими позициями, что и определяет его как философа, со своей уникальной философско-антропологической и культурно-исторической позицией.
Примечания
1. Соловьев В. С. Капитан гренадерской роты: Романы. М., 1991. С. 7.
2. Там же. С. 54.
3. Там же. С. 25.
4. Там же. С. 34.
5. Там же. С. 51.
6. Там же. С. 38.
7. Там же. С. 23.
8. Там же. С. 25.
9. Замалеев А. Ф. Лекции по истории русской философии. Изд. 2-е, доп. и перераб. СПб., 1999. С. 68.
10. Соловьев В. С. Капитан гренадерской роты. С. 45.
11. Там же. С. 24.
12. Там же. С. 254.
13. Там же. С. 272.
14. Там же. С. 271.
15. Соловьев В. С. Княжна Острожская. М., 1990. С. 6.
16. Там же. С. 236.
17. Соловьев В. С. Капитан гренадерской роты. С. 8.
УДК 14
Н. И. Герасимов
П. А. КРОПОТКИН ОБ ОСНОВАНИЯХ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ
В статье рассматривается философско-антропо-логическая тематика творчества Петра Кропоткина в фокусе его общего идейного наследия.
This article covers the philosophical and anthropological sides to Peter Kropotkine's creativity in the light of his common ideological heritage.
Ключевые слова: Кропоткин, природа человека, философия, антропология.
Keywords. Kropotkin, human nature, philosophy, anthropology.
Проблема человеческого бытия в творчестве Петра Кропоткина еще не становилась объектом специального историко-философского исследования. Дело в том, что рассмотрение этой проблемы выдвигает ряд условий для ее успешного решения. С учетом тематической разносторонности сочинений Кропоткина путь аналитической работы должен пролегать через выявление мыслителем оснований человеческого бытия в самых различных сферах. При этом предполагается, что философс-ко-антропологическая тематика является общим концептуальным фоном творчества философа. Историческая и теоретическая реконструкция текстов должна выявить последовательность возникающих друг за другом вопросов, которая составляет общий вектор творческой эволюции философа. В результате должно сложиться устойчивое представление об основных сферах исследовательской деятельности мыслителя.
Кропоткин не ставил перед собой цели создания отвлечённой спекулятивной философии. Критикуя метафизиков, которые, по его мнению, в своих обобщениях оторвались от действительных оснований жизни, он стремился не уводить свою мысль далеко от конкретного эмпирического материала. Свои философские изыскания он, как правило, воплощал в научных трактатах, а общие идейные ориентиры - в публицистических произведениях. Работы по геологии, географии, истории, биологии, социологии, теории права, этике - всё это составляет сеть взаимосвязанных сочинений, имеющих свою общность в идейных изысканиях мыслителя.
Будучи энциклопедистом, Кропоткин в то же время стремился охватить частные научные дисциплины в едином философском синтезе, не раз-
© Герасимов Н. И., 2011
