CC BY
3
Научная статья
УДК 8П.5П.П2'28'374-Ш
DOI: 10.15507/2076-2577.016.2024.01.33-49
-philology
ISSN 2076-2577 (Print), 2541-982X (Online)
Определение диалектной специфики карельских материалов словаря П. С. Палласа
Ирина Петровна Новак
Институт языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН, Петрозаводск, Россия,
Институт системного программирования им. В. П. Иванникова РАН, Москва, Россия
Введение. Уникальным источником для изучения исторической диалектологии карельского языка с момента формирования его основных диалектных ареалов и до начала их целенаправленного исследования в середине XIX в. являются старописьменные памятники: словарные записи и переводы текстов духовного содержания. Настоящая статья представляет собой первую попытку анализа и выявления диалектных особенностей карельского языкового материала, приведенного в двух частях Сравнительного словаря всех языков и наречий П. С. Палласа, с целью определения возможной географической локализации его источников.
Материалы и методы. Объектом исследования выступили записанные средствами кириллической графики 479 лексем «по корельски» и 275 лексем «по олонецки». С целью определения их диалектной принадлежности к анализу привлекались современные диалектные данные по 21 говору карельского языка Карелии и Центральной России из Сопоставительно-ономасиологического словаря диалектов карельского, вепсского и саамского языков. В основу исследования положены филологический и сравнительно-исторический методы. Загрузка всех перечисленных материалов в виде отдельных словарей на лингвистическую платформу ЛингвоДок сделала возможным применение к ним инструмента «Анализ когнатов».
Результаты исследования и их обсуждение. Результаты исследования позволяют с уверенностью говорить о собственно карельском происхождении материала «корельской» и ливвиковском - «олонецкой» части словаря, что подтверждается яркими фонетическими, фонологическими, морфологическими и лексическими диалектными маркерами. Обращает на себя внимание очевидный разнодиалектный характер источников «корельского» словника, в котором для многих понятий приводится несколько соответствий, обнаруживающих в своем составе ряд дифференцирующих признаков разных собственно карельских диалектов. При их сопоставлении с данными современных диалектов карельского языка становится возможным определить говоры - источники материалов. Заключение. Выявленные в «олонецкой» части словаря особенности позволяют отнести ее данные к юго-восточным говорам ливвиковского наречия. С учетом количества пересечений по комплексу определенных диалектных маркеров с данными современных собственно карельских говоров «корельские» материалы обнаруживают наибольшее число совпадений с говорами тунгудско-кемского и паданско-мяндусельгского ареалов, а также с говорами карельского языка Центральной России. Можно предположить, что языковые материалы для словаря были собраны в непосредственной близости к административным центрам Олонецкого, Кемского и Повенецкого уездов Олонецкого наместничества. Определение конкретной географической локализации говоров Центральной России требует дополнительного исследования.
Ключевые слова: карельский язык, П. С. Паллас, словарь, старописьменный памятник, наречие, диалект, говор, диалектный маркер
Благодарности: Публикация подготовлена в рамках выполнения государственного задания Карельского научного центра РАН. Работы по внесению и обработке словарей на платформе ЛингвоДок выполнены при поддержке гранта РНФ № 20-18-00403 «Цифровое описание диалектов уральских языков на основании анализа больших данных». Для цитирования: Новак И. П. Определение диалектной специфики карельских материалов словаря П. С. Палласа // Финно-угорский мир. 2024. Т. 16, № 1. С. 33-49. DOI: 10.15507/2076-2577.016.2024.01.33-49.
Введение
В карельском языке принято выделять наречия, которые делятся на диалекты, а те, в свою очередь, - на говоры (рис. 1) [2, 27]. Формирование карельских наречий -
долгий и сложный процесс, связанный с переселением карелов, носителей древ-некарельского языка, в ХУ1-ХУ11 вв. из северо-западного Приладожья в регио-
© Новак И. П., 2024
Finno-Ugric World. 2024. Vol. 16, no. 1 33
(1ц) филологические науки
ДСевернокарельские диалекты собственно карельского наречия
| | Южнокарельские диалекты
собственно карельского наречия ЦЛиввиковское наречие ЦЛюдиковское наречие
е
/
Рис. 1. Традиционная диалектная классификация карельского языка
Fig. 1. Traditional dialectal division of the Karelian language
ны современной Карелии и Центральной России. На Олонецком перешейке - исторической вепсской территории - в результате интенсивных контактов между близкородственными языками сложились ливвиковское и людиковское наречия карельского языка. В то же время в Средней, Северной Карелии, как и на тверских и новгородских землях, язык переселенцев не подвергся подобному влиянию, послужив основой для диалектов собственно карельского наречия [20, 353-359].
История карельской диалектологии берет начало в исследованиях финляндских лингвистов А. Генетца и Х. Оянсуу конца XIX в. В Советском Союзе эту работу в конце первой трети XX столетия инициировал финно-угровед профессор Д. В. Бу-брих, возглавивший процесс составления «Диалектологического атласа карельского языка» [1]. За почти вековую историю прибалтийско-финская лингвистическая школа Карелии смогла значительно про-
двинуться в исследовании всех основных уровней карельской диалектной речи, однако некоторые вопросы сложения диалектной системы карельского языка до настоящего момента остаются нерешенными.
Единственным источником изучения карельской исторической диалектологии -от формирования основных диалектных ареалов языка и до целенаправленного сбора и исследования его диалектного материала - являются старописьменные памятники карельского языка. Среди них - словарные материалы, записанные начиная с XVII в., и переводы текстов духовного содержания, относящиеся к первой половине XIX столетия. Каждый из таких памятников - уникальное звено в реконструкции процесса развития карельского языка.
Настоящая статья посвящена отражению диалектных особенностей карельского языкового материала, собранного в последней четверти XVIII в. и представленного в двух частях Сравнительного словаря всех языков и наречий П. С. Пал-ласа (далее - словарь Палласа)1. Речь идет о приведенных «по корельски» и «по олонецки» переводах 285 понятий.
Подробный графо-фонетический анализ этого разнодиалектного памятника карельской письменности, произведенный на первом этапе исследования [12], позволил сделать вывод о довольно последовательной передаче в нем структуры и особенностей вокализма и консонантизма карельских говоров. Словарный характер данных предоставил также незначительные сведения для реконструкции их фонологической и морфологической систем. При сравнении этих материалов с современными, отражающими собственно карельскую и ливвиковскую диалектные системы, были обнаружены явные параллели. Наличие в словниках ярких диалектных маркеров дает надежду на возможность более точного определения их диалектной принадлежности.
1 Сравнительные словари всЪх языков и нарЪчий, собранные десницею Всевысочайшей особы. Отделение первое, содержащее в себе европейские и азиатские языки. СПб., 1787-1789. Ч. 1-2.
Обзор литературы
Старописьменные памятники карельского языка привлекают внимание языковедов начиная с середины XIX в. Тогда большой резонанс в финно-угроведении вызвало появление в 1820 г. печатного перевода Евангелия от Матфея2.
Опубликование ряда работ было связано с открытием новых памятников карельской письменности, таких как карельско-русские записи середины XVII в., обнаруженные в библиотеке Соловецкого монастыря [6] и в «Цветнике» Прохора Коломнятина [18], русско-карельские записи начала XVIII в., сохранившиеся в составе одного из рукописных сборников собрания П. П. Вяземского [5], а также изученные в середине XX столетия языковедами Г. Н. Макаровым рукопись перевода на тверской карельский язык Евангелия от Марка, датируемая 1820 г. [4], и В. Д. Ря-гоевым начин перевода Евангелия от Матфея на «олонецкое наречие» [17].
В последние годы в связи с изучением проблем исторической диалектологии карельского языка внимание уделяется и описанию диалектных особенностей общедоступных печатных памятников карельской письменности, например карельского языкового материала «Проводника и переводчика по отдаленнейшим окраинам России» А. В. Старчевского [11], Русско-карельского словаря М. Д. Георгиевского, изданного в 1908 г. [16], или переводов текстов молитв, опубликованных в «Олонецких епархиальных ведомостях» в начале XX в. [8].
Карельский диалектный материал словаря Палласа до настоящего момента не становился предметом отдельного изучения, если не считать работ обзорного характера (например, [7]). Наличие современных лингвистических инструментов позволяет применить к нему новейшие диалектометрические методики, успешное использование которых нашло отражение в ряде исследований, проведенных
на базе различных языковых материалов словаря Палласа, в том числе неопубликованных [14; 15].
Цель настоящего исследования заключается в выявлении диалектных особенностей в карельском языковом материале словаря Палласа и определении возможной географической локализации его источников.
Материалы и методы
Объектом исследования выступили «корельский» и «олонецкий» языковые материалы последней четверти XVIII в., зафиксированные в словаре Палласа. Речь идет о записанных средствами кириллической графики 479 лексемах на собственно карельском и 275 лексемах на ливвиков-ском наречиях карельского языка. Наличие параллельных словников предоставляет уникальную возможность провести сопоставительный анализ фонетической, фонологической, лексической систем и поверхностный анализ морфологической системы двух наречий карельского языка по состоянию на конец XVIII в.
Более определенные выводы относительно диалектной принадлежности карельских лексических материалов памятника позволит сделать привлечение к анализу современных диалектных данных по говорам карельского языка Карелии и Центральной России. В качестве источника последних планируется использовать материалы Сопоставительно-ономасиологического словаря диалектов карельского, вепсского и саамского языков3 (далее - Сопоставительно-ономасиологический словарь) [18], изданного в 2007 г. сотрудниками сектора языкознания Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН на основе собранных в 1979-1981 гг. в полевых условиях данных. В словаре отражена базовая лексика 24 карельских говоров, из которых 14 - собственно карельские, в том числе говоры Центральной России (Тверской, Новгород-
2 См., например: Gottlund C. A. Tiijustuksia niihen Venajassa loytavien Karjalaisten kielesta // Otawa eli Suomalaisia huvituksia. Tukholma, 1832. Osa 2. S. 226-303; Ahlqvist A. Matteuksen Evankeliumi Karjalan kielella // Suomi.1865. Maara 4. S. 1-112.
3 См.: Сопоставительно-ономасиологический словарь диалектов карельского, вепсского и саамского языков. Петрозаводск, 2007.
(1и) филологические науки
Ч У
ской и Ленинградской областей), 6 - ливви-ковские, 4 - людиковские. Для каждого из них приводится перевод порядка 1 400 лексем, тем самым данные этого словаря практически полностью покрывают переводы 285 довольно распространенных понятий, отобранных П. С. Палласом.
В ходе исследования в качестве основных применялись филологический и сравнительно-исторический методы. Внесение карельских материалов словаря Палласа4 и Сопоставительно-ономасиологического словаря5 на лингвистическую платформу ЛингвоДок и их предварительная подготовка, заключающаяся в работе по поиску этимологий, сделали возможным применение к ним инструмента «Анализ когнатов». Данный инструмент сравнивает материалы словарей по различным параметрам (начальный гласный, начальный согласный, гласный первого слога, согласный после гласного первого слога, гласный второго слога) и находит ряды соответствий (надежные, сомнительные, единичные). Соотнесение таких рядов позволяет программе рассчитывать расстояние между словарями, находить максимально близкие и распределять их на группы. Результат анализа визуализируется в виде графика и таблицы со списками соответствий, что дает возможность выделить основные фонетические позиции, влияющие на это распределение.
Для определения диалектной принадлежности языкового материала памятника привлекался ряд теоретических работ по карельской диалектологии [1; 13; 23; 24], а также данные Диалектной базы карельского языка MURREH6 и Открытого корпуса вепсского и карельского языков7.
Результаты исследования и их обсуждение
Результаты первого этапа исследования позволяют с уверенностью говорить о собственно карельском происхождении материала «корельской» части словаря
Палласа и ливвиковском - «олонецкой», в связи с чем в рамках настоящей статьи каждый из них будет проанализирован по отдельности.
Диалектная специфика «олонецких»
словарных материалов
«Олонецкий» раздел словаря Палласа, несомненно, представляет собой один из первых лексикографических памятников ливвиковского наречия карельского языка, на что указывает наличие фонетических, фонологических, морфологических и лексических диалектных маркеров.
Материал словаря позволил выявить несколько ярких фонетических особенностей, характерных исключительно для ливвиковского карельского наречия. К ним относится в первую очередь конечная огласовка имен с основой на a, а, которые в ауслауте формы номинатива единственного числа имеют гласные u, y (в кондуш-ских говорах на o, о) или нуль звука, за исключением двусложных имен с кратким первым слогом, например: Линну сгород', Адру Ссоха', Лэ^мю скорова', Силмю сглаз', Корву сухо'; Мадаль снизко', ЮмалЪ 'Бог', Терявь остро' [1, 27; 23, 19-21; 24, 15-16]. В источнике, однако, присутствуют несколько лексем, обнаруживающих исключение из данного правила: Пойга 'мальчик', Вшна свино', Война свойна' (ср. ливв.: poigu, viinu, voinu). Нужно отметить, что и передача безударных гласных конца слова некоторых других имен также отличается от современного представительства, например: Майда смолоко', Рада струд' (ср. ливв.: maido, ruado), что, очевидно, является результатом неточной фиксации.
Наличие дифтонгов на i на конце слова: Кукой спетух', Керой сгорло'; Кеб-гей слегок', Рускей Скрасно', Коргей 'высоко' - четко указывает на ливвиков-ское происхождение материала словаря [1, 12; 24, 16], как и отсутствие соответствующих дифтонгов перед сочетаниями
4 URL: http://lingvodoc.ispras.rU/dictionary/4976/1/perspective/4976/2/view; http://lingvodoc.ispras.ru/dictionary/ 4977/1/perspective/4977/2/view (дата обращения: 05.05.2022).
5 URL: http://lingvodoc.ispras.ru/dashboard/dictionaries_all (дата обращения: 11.05.2022).
6 URL: http://murreh.krc.karelia.ru (дата обращения: 12.05.2022).
7 URL: http://dictorpus.krc.karelia.ru (дата обращения: 10.05.2022).
Vat iky Novgorod
# о
I
9
9
a - ägei. ägie. äkie, ägia. äga, aj b - räkki, räkke, räkk, гак, -äk
Saint
Petersburg
4k Q
,-v
L»
rt ■
л
9
9
9
9
9 Я
9
■ ildu. ¡Ida. ¡Id. ilde. ca
KoMomukülu *
'ж
ir
А
: Safer»! Petersburg
Vel kf Novgorod
+ о
SlarijR«« yf
CftWtpW
(a)
(b)
W
rv
Рис. 2. Распределение лексем, обозначающих понятия «толстый» (а), «жар» (b), «вечер» (с)
в диалектах карельского языка
Fig. 2. Distribution of lexemes for the concepts "fat" (a), "heat"(b), "evening"(c) in Karelian dialects
согласных sk/sk, st/st [1, 36]: Лашку 'лень', Паста 'луч' (букв.: 'светить').
Типичной чертой ливвиковской фонетической системы, нашедшей отражение в «олонецком» материале памятника, является обильное использование свистящих щелевых согласных, например: Силмю 'глаз', Су 'рот', Лапси 'дитя', Кюнси 'ногти', Казва 'рост', Вуози 'год', тогда как шипящие выступают преимущественно в позиции после гласного i: СеижО 'стой', Вижи 'пять', Лашку 'лень', Руишь 'рожь'.
Фонологическая система языка памятника позволяет обнаружить две ливви-ковские черты. Речь идет об особенности альтернационной системы согласных, заключающейся в отсутствии чередования смычно-взрывных, находящихся в глухой фонетической позиции в отличие от
звонкой, например: Лехтеть 'листья' при Ламмась 'баран', IаммасЪ 'зуб', Пел-лоть 'поля', КюнетЪ 'ногти' (ср.: 1еЫ1 'лист', lambahat 'овцы', hambahat 'зубы', реШо 'поле', кут1 (kynde-) 'ноготь'), а также об обобщении слабой ступени количественного чередования перед дифтонгом на Г: Кукой 'петух' [1, 63-67; 13, 73-79].
В морфологической системе на базе анализируемого словарного материала можно проследить две яркие черты. Первая относится к употреблению особых ливвиковско-людиковских форм личных местоимений единственного числа Миня 'я', Синя 'ты', яй 'он' [24, 16]. Вторая касается отличий в падежной системе, заключающихся в использовании усеченных аффиксов: Яллесь 'после', Тесь 'здесь', Кусь 'где', а также в совпадении падежей с внешнеместной семантикой: Пелль над',
(1ц) филологические науки
ГеНель сим' [1, 121, 123, 125-131; 23, 2122; 24, 76].
Сравнение представленного в словаре Палласа материала со словниками, составленными на базе Сопоставительно-ономасиологического словаря, позволило выявить ряд лексем, характерных исключительно для южных (ливвиковского и людиковского) карельских наречий, например: Сангей 'толстый', Рякки сжар', Эхтю свечер' (рис. 2).
В процессе анализа лексических материалов памятника встает вопрос о более конкретной географической локализации говора, послужившего источником диалектных данных. Ливвиковскому наречию в сравнении с двумя другими не свойственна пестрота диалектных ареалов, что объясняется относительно небольшой площадью расселения карелов-ливвиков и довольно густой плотностью населения в регионе, а следовательно, тесными контактами между носителями разных говоров. Отметим, что наличие некоторых диалектных отличий между собой обнаруживают группы восточных (вдл., тлз.) и западных (смз., влз., ктк., рпш., нкл., кнд.) ливвиков-ских говоров. При этом в восточной части ливвиковского наречия можно выделить северную и южную группы говоров.
Обработка материалов «олонецкого» словаря Палласа и данных словников, составленных на основе Сопоставительно-ономасиологического словаря, отражающих диалектную систему шести лив-виковских говоров (распространенных в населенных пунктах Ведлозеро (влз.), Видлица (вдл.), Колатсельга (тлз.), Кон-души (кнд.), Олонец (нкл.), Проккойла (смз.)), с помощью инструмента «Анализ когнатов» лингвистической платформы ЛингвоДок позволила получить подробные списки соответствий, демонстрирующие выявленные программой отличия в передаче фонетических систем говоров -источников материала. Работа с ними приводит к выводу о максимальной близости словарных материалов к юго-восточным ливвиковским говорам (нкл.), для которых характерны:
1) переход второго компонента долгих гласных и нисходящих дифтонгов на и/у
в аппроксимант: Ловко сдырка', ср. нкл., влз.: lowkko, но ост.: loukko;
2) сохранение нисходящего дифтонга на i в безударном слоге слова: Кярбяй-не смуха', ср. смз., нкл., кнд., вдл., влз.: kürbaine, но тлз.: kürbane;
3) выпадение конечного гласного в именах с трехсложной основой на а/а: Терявь 'острый', ср. нкл., кнд.: terüv, но ост.: terüvy;
4) преимущественное использование свистящих щелевых согласных в позиции начала слова: Сюввя Сесть', ср. нкл., тлз., вдл., влз.: syvva, но смз., кнд.: sywva;
5) употребление шипящих щелевых в позиции после гласного i в середине и абсолютном конце слова: Вижи спять', Ру-ишь срожь', ср. нкл., кнд.: viiz(i), ruis, но ост.: viizi, ruis;
6) сохранение среднеязычного j: ЮмалЪ 'бог', Ялгу снога', Гобью 'серебро', ср. нкл., кнд., тлз., влз.: jumal, jawgu /jalgu/o, hobju/o, но смз., вдл.: d'umal, d'algu, hobd'u.
Согласно А. Турунену и Н. Г. Зайцевой, переход j > d' возник под русским языковым влиянием и имеет в карельском и вепсском языках общие корни [3, 72-74, 202-204; 22, 318]. Данный признак можно отнести к одному из главных, дифференцирующих диалектную принадлежность ливвиковского текста.
В отличие от перехода j > d', переход l > u (Ялгу снога', ср. нкл.: jawgu, в остальных говорах d'algu / jalgu/o), характерный исключительно для современных юго-восточных ливвиковских и соседних михайловских людиковских говоров, т. е. не получивший широкого распространения в говорах карельского языка, следует относить к результату позднего воздействия фонетической системы вепсского языка, в котором, в свою очередь, явление развилось в результате влияния русского языка [22, 309]. Вероятно, на момент сбора материала оно еще не успело распространиться в ливвиковских говорах.
В то же время расширение восходящих дифтонгов uo, yO, ie, присущее исключительно юго-восточным ливвиковским говорам, нашло в тексте памятника лишь частичное отражение, затрагивая дифтонг
*ie, что может свидетельствовать о неустоявшемся характере явления в период сбора данных для словаря, например: da 'там', ср. нкл., вдл.: siä, но ост.: sie, при Вуози 'год', ср. нкл.: vuazi, но ост.: vuozi/e. Дефицит материала, вызванный передачей дифтонгов одиночными гласными, например: Гондесь 'утро', ЛометЪ 'ресницы', Солу 'соль', Нури 'молодой' (ср. ливв.: hu-ondes, luomet, suolu, nuori), не позволяет сделать какие-либо более определенные выводы, однако доминирование гласного o выступает косвенным признаком употребления в говоре, послужившем источником анализируемого материала, дифтонга uo. На это указывает и попытка передачи дифтонга yö: Ыо 'ночь', Mio 'мы'. Таким образом, можно сделать осторожный вывод об относительно молодом возрасте явления расширения дифтонгов в юго-восточных ливвиковских говорах.
В консонантной системе памятника обращает на себя внимание отсутствие метатезы сочетания согласных nh по смежности (Вангу 'стар'), характерной для северных ливвиковских говоров (ср. нкл., вдл., ктк.: vanhu, но смз., влз., тлз., северные говоры ктк.: vahnu) [1, 51].
Особенность «олонецкой» части источника, заключающаяся в передаче долгих гласных и дифтонгов одиночными гласными (Пя 'голова', Мярю 'величина', Кеите 'варить', Ма 'земля', Мата 'спать', Радо 'работа', Отта 'брать'), что укладывается в правила интеграции прибалтийско-финских дифтонгов в русский язык, не позволяет применить для определения его диалектной принадлежности один из ярчайших диалектных маркеров карельской речи. Таким маркером являются расширяющиеся дифтонги, восходящие к прибалтийско-финским долгим гласным *ää, * aa, разделяющие ливвиковские говоры на пять групп.
Диалектная специфика «корельских»
словарных материалов
В разделе словаря Палласа, в котором приводятся данные по «корельскому» языку, несомненно, речь идет о собственно карельском наречии, на что указывает большое число фонетических маркеров,
особо четко проявляющихся в сравнении с параллельно приведенным материалом на «олонецком» языке.
Обращает на себя внимание отсутствие отличий в конечной огласовке имен с основой на a, ä и их словарной формой, например: Линна 'город', Адра 'соха', Лех-мя / Лэ^мя 'корова', Сильмя / Шильмя 'глаз', Корва 'ухо'; Юмала 'Бог', Терявя 'остро' [1, 27; 24, 15-16]. Эта особенность находит отражение и в огласовке падежных показателей, например эссива: Ала-гана 'низко', 1улягяня 'высоко' (ср. ливв.: alahan, ylähän).
Для собственно карельского наречия характерны сохранение дифтонгов на i перед сочетаниями sk/sk, st/st: Лайска 'лень', Пайста луч', отсутствие дифтонгов на i на конце слова: Кукко 'петух', Керо 'горло'; Кебiе 'легок', РушкИе 'красно', Коргiе 'высоко', а также в позиции перед суффиксом -ne/-ni: fебоне 'лошадь' [1, 12, 36, 39; 24, 16]. Однако в «корельском» словнике понятие 'муха' передано двумя вариантами: Кярбяне / Кярбяйне.
Отличительной чертой собственно карельских говоров служит наличие всех видов альтернации согласных, в том числе чередования смычно-взрывных, находящихся в глухом фонетическом окружении, например: Анна 'дай', ХаммашЪ 'зуб', Пеллоть 'поля', Кюнетъ 'ногти', Виган-ноть 'зелень', Вуввать 'лета' (ср.: andua 'давать', hambahat 'зубы', peldo 'поле', kynzi (kynde-) 'ноготь', vihanda 'зелень', vuozi (vuode-) 'год'), Няге : НгавготЪ 'щека : щеки', Тукка : ТукатЪ 'волос : волосы'; Легеть 'листья', Ашшу 'иди' (ср.: lehti 'лист', astuo 'шагать') [1, 63-67; 9, 67-129].
По сравнению с южными наречиями карельского языка (ливвиковским и люди-ковским) собственно карельская морфология представлена более богатой падежной системой, что объясняется сохранением в ней практически всех показателей местных падежей, за исключением совпавших адессива и аллатива. Эта особенность нашла отражение в тексте памятника, например инессив: Тяшьша 'вот', Тесся 'здесь', Мисься 'где', адессив: 1елля / 1ялля 'прежде', Сгеля 'там', Шгеля 'там', Тгяля
филологические науки
Ч У
Сздесь', аллатив: ^еиля сим' [1, 121, 123; 23, 21-22; 24, 16].
Анализ лексической системы также обнаруживает ряд диалектных лексем, характерных преимущественно для собственно карельского наречия, например: Пакшу 'толстый', Ягге сжар', Ильда свечер' (см. рис. 2).
Даже при наличии таких ярких диалектных различий между ливвиковскими и собственно карельскими материалами, позволяющими уверенно определить наречие - источник данных для словаря, обращает на себя внимание очевидный раз-нодиалектный характер происхождения «корельского» словника, в котором для многих понятий приводится по нескольку соответствий, обнаруживающих в своем составе ряд дифференцирующих признаков различных собственно карельских диалектов.
В целях выявления диалектной специфики собственно карельской части словаря Палласа привлечен материал 15 словников, составленных на базе Сопоставительно-ономасиологического словаря. Этот материал включает север-нокарельские говоры (распространенные в населенных пунктах Калевала (ухт.), Вокнаволок (вкн.), Кестеньга (кст.), Княжая Губа (кст.)); южнокарельские говоры Карелии (Тунгуда (тнг.), Ондозеро (ргз.), Реболы (рбл.), Паданы (пдн.), Юстозеро (мдс.), Койкары (мдс.)); южнокарельские говоры Центральной России (Селище (тхв.), Валдай (влд.), Весьегонск (всг.), Толмачи (тлм.), Держа (држ.)). Обработка этих материалов с помощью алгоритма «Анализ когнатов» позволила получить график суммарной матрицы соответствий по начальным согласным и гласным первого слога (рис. 3).
Собственно карельские говоры, рассредоточенные на довольно большой территории (от Твери до Кандалакши), в отличие от ливвиковских обнаруживают достаточное для автоматического анализа число ярких различий в позиции начала слова. На полученном графике прослеживается четкое разбиение привлеченных к
работе словарей на две группы. В первую вошли словари южнокарельских говоров Карелии (ргз., рбл., пдн., мдс.), во вторую - остальные. По результатам автоматического анализа «корельский» словарь Палласа расположился ближе ко второй группе.
По позиции начала слова между проанализированными источниками программой выявлена группа надежных рядов соответствий, демонстрирующих основные признаки, дифференцирующие собственно карельские диалекты. В языке памятника нашли отражение:
1) использование на месте второго компонента нисходящих дифтонгов на u/y полугласного w или согласного v, характерное преимущественно для говоров карельского языка Центральной России, например: Ловко сдырка', Тавды сболезнь', Лювлу спар', Гавкунда сбрань', ср. всг.: lowkko, tawdi, тлм., всг.: lówly, тлм., држ., всг., влд.: hawkkuo/a / hawkuu, но ост.: loukko, taud/ti, lóyly, haukkuo/a. При этом для отдельных лексем в словаре параллельно приводятся соответствия, демонстрирующие широко распространенное в собственно карельских говорах сохранение дифтонгов на u/y: Лоукко, Лю'илу. Отметим, что в источнике наблюдается последовательное сохранение долгих гласных, например: Луу Скость', Куудома 'луна'. Анализируемый переход исследователи причисляют к относительно молодым [21, 9], в связи с чем зафиксированная в тексте памятника особенность может объясняться или неточной передачей нисходящих дифтонгов одним из собирателей - носителем русского языка, фонетической системе которого наличие аналогичных дифтонгов несвойственно, или начавшимся явлением перехода второго компонента дифтонга в аппроксимант в результате влияния русского языка в карельских диалектах Центральной России;
2) свойственное ударным8 слогам дер-жанских и ругозерских говоров расширение восходящих дифтонгов *uo > ua, *yO > ya, *ie > ia/ia, например: Куалить Ссмерть', Шуала Ссоль', Выя Спояс', Вуажи сгод',
8 Для всех наречий карельского языка характерно наличие фиксированного на первом слоге слова ударения.
40 Финно-угорский мир. 2024. Том 16, № 1
Minimum spanning tree (2d relative distance embedding)
Рис. 3. График суммарной матрицы Fig. 3. Summary matrix plot
1} Словарь "корельского" языка П.С. Палласа
2) Словарь карельского языка: собственно карельское наречие (Юстозеро)
3) Словарь карельского языка: собственно карельское наречие (Тунгуда)
4) Словарь карельского языка: собственно карельское наречие (Толмачи) 5} Словарь карельского языка: собственно карельское наречие (Селище)
6) Словарь карельского языка: собственно карельское наречие (Реболы)
7) Словарь карельского языка: собственно карельское наречие (Паданы) а) Словарь карельского языка: собственно карельское наречие (Ондозеро) Э) Словарь карельского языка: собственно карельское наречие (Койкары)
10) Словарь карельского языка: собственно карельское наречие (Княжая Губа)
11) Словарь карельского языка: собственно карельское наречие (Кестеньга)
12) Словарь карельского языка: собственно карельское наречие (Калевала)
13) Словарь карельского языка: собственно карельское наречие (Держа)
14) Словарь карельского языка: собственно карельское наречие (Вокнаволок)
15) Словарь карельского языка: собственно карельское наречие (Весьегонск)
16) Словарь карельского языка: собственно карельское наречие (Валдай)
ПЧяни 'маленький' (ср. држ.: кыаП, $иа1, ууй, уыаг, ршт, ргз.: huagamet 'ноздри', но ост.: кио11а, ¡;/то1а, ууо, vuoz/s/si, р1ет), представленное в словнике параллельно с характерными для большинства собственно карельских говоров примерами, демонстрирующими их сохранение: Шуола, Вю, Вуози, Шени. Аналогичное явление зафиксировано и в заударных слогах, однако в держанских говорах здесь происходит сужение дифтонгов, расширение же отмечено в восточных ругозерских и северных паданских говорах, например: Коргге / Коггя 'высокий', Аштыеть 'посуда', Левге 'широкий', но Гобгя / Гобгй 'серебро' (ср. ргз., пдн.: ко^а, astiat, 1еу1а,
hobia; држ.: korgii, astit, íevii, hobii, но ост.: korg/kie, ast/sc/stiet, levie, hob/pie);
3) различные рефлексы прибалтийско-финских долгих гласных *aa, *аа первого слога. Для большинства собственно карельских говоров, как и для говора, послужившего одним из источников данных для словаря, характерны дифтонги ua, ia, например: Шя 'голова', Руадо 'работа', Муа 'земля', Нуаглане 'гвоздь', ср.: СКД, тнг., рбл., мдс., тлм., всг., држ.: pia, СКД, тнг., рбл., мдс., тхв., тлм., држ.: ruado, mua, nuagla. Особенностью западной части весьегонских, юго-западных толмачевских и отдельных паданских говоров выступает использование дифтонга ia на
(FtjI филологические науки
Ч У
месте *аа, что также отмечено в словаре: Рыадо, Мыа, Ныагла. Вероятно, явление имеет общие корни, поскольку есть данные о переселениях карелов с территории Средней Карелии в Центральную Россию в XVIII в. Использование дифтонга ia в тексте памятника служит доказательством его наличия в языке на момент этих переселений.
От обнаруженных в словаре Палласа рефлексов долгих *aa, *аа отличается представительство явления в паданских, восточных ругозерских, поросозерских и валдайских говорах, например: пдн.: paa, roodo, moo, noogla; ргз.: pia, raado, maa, naagla; прз., влд.: poa, roado, moa, noagla. Тихвинские и северные мяндусельгские говоры выделяет на общем фоне рефлекс *аа - ie (pie) [1, 3-5].
Отличные варианты дифтонгов в «ко-рельском» словаре представлены и в безударных слогах, например: Оттуа 'брать', Кандоа 'нести', Кюндгя 'пахать', Кюлв1е 'сеять', ср. СКД, тнг., рбл., мдс., тхв., тлм.: ottua, kand/tua, пдн.: ottoo, kandoa, ргз.: ottaa, kandaa, држ.: ottuu, kanduu, всг.: ottia, kandia, прз., влд.: ottoa, kandoa, тлм., всг.: kyndia, СКД, тнг., рбл., мдс., тхв.: kynd/ tya, тхв.: kyndie, пдн.: kyndee, ргз.: kyndaa, држ.: kyndii, влд.: kyndoa, тлм., всг.: kylvia, СКД, тнг., рбл.: kylvya, мдс., тхв.: kylvie, пдн.: kylvee, држ.: kylvii, влд.: kylvoa;
4) сохранение среднеязычного j в позиции начала и середины слова, что характеризует севернокарельское говоры и говоры Центральной России, в то время как большинству южнокарельских говоров Карелии свойственно использование на его месте палатализованного дентального согласного, например: Ялга 'нога', Юмала 'Бог', 1увва 'пить', ср. СКД, тнг., ДЦР: jalg/k(a), при ЮКД: d'alga, d'umala, d'uvva;
5) особенности дистрибуции переднеязычных щелевых согласных - одного из самых ярких диалектных маркеров карельской речи. В карельском языке сосуществуют две противоположные системы представительства свистящих и шипящих согласных: севернокарельская, продолжающая древнекарельскую, и южнокарельская (ливвиковско-людиковская), обнару-
живающая мощный вепсский субстрат. В районе Средней Карелии (южнокарельские говоры собственно карельского наречия) - в переходной зоне явления - использование того или иного варианта согласного зависит от ряда факторов (позиция в начале или середине слова, наличие в непосредственной близости гласного i, рядность гласных слова, качество второго компонента в сочетаниях согласных), выступающих в разных говорах в отличных комбинациях.
В «корельском» материале памятника в начале слова в позиции перед гласным заднего ряда параллельно представлены оба варианта щелевых согласных, например: Шуу / Су 'рот', Шуола 'соль', Шор-ми 'палец', Шави / Сави 'глина', Шарьви / Сарви 'рог', Сорза 'утка', ср. СКД, тнг., ргз., пдн. (северные говоры), рбл., ДЦР: suu/w, suol(a), sorm(i), savi, sarvi, sorz/sa, но пдн. (южные говоры), мдс., прз.: suu, suola, sormi, savi, sarvi, sorza. В позиции перед гласным переднего ряда также представлен как шипящий, так и свистящий согласный, например: Шгеля / Сгеля 'там', Шиль / Сильмя 'глаз', Шиби 'крыло', Сига 'свинья', Шгя 'место', Шельгя 'спина', Шейвяжь / Сейвясь 'кол', Шюве 'глубокий', ср. СКД, тнг., рбл., мдс., влд., тлм., држ.: sielä, silmä, siib/pi, sig/ka, sija, selg/kä, seiv/bäs/s, syvä, но вчт., пдж., пнз., ргз., пдн.: sielä, silmä, siibi, siga, selgä, seiv/ bäs, sy(v)ä, при этом для говора д. Койка-ры, а также для тихвинских и весьегон-ских говоров Центральной России характерно отсутствие последовательности в употреблении щелевых в данной позиции, например: мдс. (Койкары): siel / siel, silmä / silmä, siibi, siga, sia, selgä, seibäs, syvä, тхв., всг.: sielä, silmä, siibi, sija, selgä (тхв.) / selgä (всг.), seiv/bäs, syvä.
Таким образом, согласно анализу начальных фонем слова, наибольший процент соответствий материалы «корельско-го» словника обнаруживают с собственно карельскими севернокарельскими говорами и говорами Центральной России. При этом очевидным кажется привлечение материалов восточных говоров собственно карельского наречия Карелии, на что указывают преимущественно особенно-
сти употребления свистящих/шипящих согласных. Однако отсутствие фиксации палатализованного дентального согласного d', повсеместно представленного в южнокарельских говорах Карелии, сокращает этот список до вычетайбольских, панозер-ских и подужемских говоров.
Кроме включенных программой в автоматический обсчет рядов соответствий по начальной позиции слова, работа с подробными списками позволила также выделить следующие признаки, предоставляющие возможность более точно определить географическую локализацию говоров - источников «корельского» материала словаря:
1) отсутствие в определенных позициях палатализации дентальных смычно-взрывных, характерное для тверских карельских говоров: Аштыеть, Тавды [10, 79-84];
2) дистрибуция переднеязычных щелевых в позиции середины слова, в отличие от его начала зависящая кроме огласовки слова также от качества предшествующего согласному / сочетанию согласных гласного. В позиции после гласных i, у в словаре использованы преимущественно свистящие, например: Вшзи 'пять', Пайста 'печь', Лайска 'ленивый', 1уксы 'один', но Кююнжи 'ноготь', ср. СКД, тнг., ргз., пдн., рбл., ДЦР: viiz/si, paistua, laiska, yksi, куп1/Ш, но рбл., мдс., прз.: viizi, уШ, пдн., мдс.: paistoo/ua, 1аШа, ргз., пдн., мдс.: kynzi. В словах переднерядно-го вокализма параллельно выступают оба варианта согласных: Кежа / Кезя 'лето', ср. СКД, тнг., ргз., рбл., тхв., влд., тлм., држ.: ке%/$а, пдн., прз., мдс., всг.: kezа. В словах заднерядного вокализма встречается использование как шипящих, так и свистящих, однако в большей части примеров все же употребляются шипящие, например: Сорза 'утка', Конжа 'когда', Рушкге 'красный', Мушта 'черный', Какши 'два', Аштыеть 'посуда', Вуажи / Вуози 'год', Кажи 'кошка', ср. СКД, тнг., ргз., пдн., рбл., ДЦР: $ог%/$а, коп%/$а, гыёкле, musta, каШ, astiet, vuoz/si, при kaz/si, но ргз., пдн.: kaksi, astiat, всг.: astiet, тнг., всг., држ.: vuozi, прз., мдс.: иотта, коша, г^кле, musta, но какШ, astiet, каи, vuozi.
В позиции ауслаута после гласного i представлен свистящий согласный, в остальных случаях - чаще шипящий, но параллельно возможно использование свистящего, например: Руись 'рожь', Шейвяжь / Сейвясь 'кол',ХаммашЪ 'зуб', Кирвежь 'топор', ср. СКД, тнг., ргз., рбл., мдс., ДЦР: ruis, пдн., мдс.: ruiz, СКД, тнг., ргз., рбл., пдн., ДЦР: s/seiv/bas, hammas, kirves, но пдн. (южные говоры), прз., мдс., всг.: s/seibas, hambas, kirves;
3) наличие оппозиции по глухости/ звонкости, широко представленное в карельском языке, за исключением северозападной группы севернокарельских говоров (олг., кст., ухт., вкн., кнт., пнз.). В языке памятника в звонкой фонетической позиции используются звонкие смычно-взрыв-ные и щелевые согласные, например: Ялга 'нога', Шиби 'крыло', Кандо 'пень', Куу-жи 'шесть', единственным исключением является лексема Канта 'пень' (ср. СКД: kanto), приведенная параллельно с аналогом, содержащим звонкий согласный;
4) отсутствие метатезы сочетания согласного nh, например: Ванга 'старый', ср. СКД, ЮКД, тхв., влд., тлм., држ.: vanh(a), но пдн., прз., мдс., всг.: vahna;
5) сохранение/выпадение губного щелевого v в интервокальной позиции, например: Шуваченда / Шуачень 'любить', ср. СКД, ЮКД, всг.: s/suvata, ргз., пдн., тхв., тлм., држ.: suata/suaijja;
6) огласовка понятия «град»: Руагь, ср. СКД, тнг., тхв.: ruah, но ост.: rais/s;
7) использование суффикса -ne, что роднит язык словаря с южнокарельскими говорами Карелии и Центральной России, а также с подужемскими и соседними говорами, например: ^ебоне 'лошадь', Кяр-бяне 'муха', ср. пдж., тнг., рбл., пдн., мдс., тхв., влд., тлм., всг.: habone, karbane, тогда как СКД, тнг., ргз., рбл.: heb/poni, karb/ pani;
8) употребление возвратного словообразовательного суффикса -cce-, характерного для диалектов Центральной России, а также тунгудских и соседних говоров, например: Лашкичгей 'опуститься', ср. тнг., ДЦР: laskieccie.
Анализ позиции середины и конца слова, таким образом, подтвердил выводы,
(1ц) филологические науки -
Таблица. Диалектная лексика в «корельском» материале словаря Палласа Table. Dialectal vocabulary in the "Korela" material in P. S. Pallas's dictionary
Понятие / Concept Словарь Палласа с. к. тнг. ргз. пдн. рбл. мдс. тхв. влд. тлм. всг. држ.
Сестра/ Sister Сизяръ sisar sisar sisar sisar sizar sizar sisar sizar sizar
Чикко cikko cikko cikko cikko cikko cikko cikko cikko cikko
Я / I am Мы mie mie mia mie mie mie mie mie mie mie mia
Миня mina mina
Жар / Heat Ягге akie agie agia agia agie agie agie agie agie agie agii
Рякке rakki rakki
Горло / Throat Кулку kulkku kulkku kulkku kulkku kulkku kulkku kulku
Керо kero keroúe keroni kero kero kero kero kero kero kero
Как / As Куинь kuin kuin kuin kuin kuin kulleh kuin kuin kuin kuin kuin
Куи kui kui
Баран/ Ram Бокко pokko bokko bokko bokko bokko bokko bokko bokko bokko boko
Ойнашь oinas
Берег/ Shore Ранда ranta randa randa randa randa randa randa randa randa
Берега ber 'oga ber 'oga
Гора / Mountain Мяги maki magi magi magi magi magi
Гора gora gora gora
Песок / Sand Гека hiekka hiekka hiekka
Песку pesku pesku pesku pesku pesku pesku
Волна/ Wave Алда ualto ualdo aaldo ooldo ualdo ualdo
Выалуть vualdo
Утро / Morning Гуо менешь huome-nes huome-nes huome-nes huo-mus huomnes huonnus huomnes huomnes huomnes huomnes huam-nes
Гондесь huondes
Сердце / Heart СуивянЪ sytan syvan sydam syvain
Геньги hengi hengi hengi hengi hengi heng
Локоть / Elbow КНунга kynga kynga kynga kynga kyngi
Кю Ю 'няжЪ / Кю'неста kyynas-pia kyyúas-pia kyyúas-pia kyynas-pee kyuúas-pia kyúaspie kywúes-pia kynus-pia
Плечо / Shoulder Олгу-Пгя olkapia olgupia olgupia olgu-pee olgupia olgupia olgupie olgu-poa olgupia olgupia olgupia
Гардш hardija
Дверь/ Door Укси uksi
Где / Where Кусс kussa kussa kus(sa)
Песня / Song Вирта virzi virzi virzi virzi virzi virzi
Зеленый / Green Виганда vihan-ta vihan-da vihan-da vihan-da vihanda
Свинья / Pig Сига sika siga siga siga siga siga siga
Кора / Bark Кетту kettu kettu kettu kettu kettu kettu
Беда / Sorrow Кумма kumma kumma kumma kumma kumma kumma
сделанные на основе обработки анлаутной позиции, однако особенность оппозиции звонких/глухих согласных позволила исключить из круга предполагаемых говоров-источников северо-западные говоры собственно карельского наречия.
Отдельного внимания заслуживает анализ лексики памятника в сравнении с дан-
ными Сопоставительно-ономасиологического словаря, представленный в таблице.
Анализ лексического материала подтверждает, что источниками данных могли послужить как говоры карельского языка Центральной России, так и собственно карельские говоры Карелии. При этом кроме возможного тунгудско-кемского
компонента, определенного ранее, ряд диалектных лексем указывает на самые южные говоры южнокарельской группы собственно карельского наречия. Согласно материалам Сопоставительно-ономасиологического словаря, это мяндусельгские и южные паданские говоры, содержащие в себе некоторые следы очевидного ливви-ковского влияния.
Заключение
Анализ «олонецких» и «корельских» материалов словаря Палласа в сравнении с современной диалектной системой карельского языка позволил определить примерную географическую локализацию говоров, послуживших для них основой.
В случае с «олонецким» материалом речь, несомненно, идет о ливвиковском наречии карельского языка, отличающемся отсутствием большого числа ярких диалектных маркеров. Однако на основании выявленных особенностей данные «олонецкого» словника можно отнести к юго-восточным говорам ливвиковского наречия, на которых говорят (и говорили) карелы, проживающие в окрестностях Олонца.
Анализ «корельских» материалов четко указывает, с одной стороны, на их собственно карельское происхождение, а с другой - на разнодиалектный характер источников. Собственно карельскому наречию свойственно наличие большого числа диалектных маркеров, на основе которых его говоры подразделяются на несколько крупных групп: севернокарельские диалекты, южнокарельские диалекты, диалекты Центральной России. В материалах словаря были зафиксированы те или иные диалектные особенности, идентифицирующие каждую из них. Учитывая количество пересечений по комплексу выявленных диалектных маркеров с данными современных собственно карельских говоров, можно сделать вывод, что «корель-ские» материалы обнаруживают наибольшее число совпадений:
1) с юго-восточными говорами северно-карельской группы собственно карельского наречия и северо-восточными говорами его южнокарельской группы (тунгудско-кемский ареал);
Формирование карельских наречий - долгий и сложный процесс, связанный с переселением карелов, носителей древнекарельского языка, в XVI-XVII вв. из северо-западного Приладожья в регионы современной Карелии и Центральной России. На Олонецком перешейке -исторической вепсской территории - в результате интенсивных контактов между близкородственными языками сложились ливвиковское и людиковское наречия карельского языка. В то же время в Средней, Северной Карелии, как и на тверских и новгородских землях, язык переселенцев не подвергся подобному влиянию, послужив основой для диалектов собственно карельского наречия.
2) юго-восточными говорами южнокарельской группы собственно карельского наречия (паданско-мяндусельгский ареал);
3) говорами карельского языка Центральной России, при этом по ряду признаков материалы словаря обнаруживают близость то с современными весьегонски-ми, то с толмачевскими, то с держански-ми, то с тихвинскими говорами.
Возможность использования в качестве основных трех источников (а их могло быть и больше) подтверждается и большим количеством понятий, представленных в «корельской» части словаря тремя (40 понятий) и даже четырь-мя-пятью (3 понятия) соответствиями. Важно отметить, что в части случаев речь идет не о синонимах, не о диалектной лексике, а о фонетических вариантах одной лексемы, например: Храменежь, Гуо менешь, Гондесь сутро', Муа, Мыа, Ма сземля', Эль, 1елля, 1ялля 'прежде', или о вариантах передачи на письме одного и того же слова, например: Евло, 1ю'ла, Еголе снет'.
Исходя из выделенных ареалов допустимо предположить, что П. С. Палласом были получены данные из трех уездов
(1и) филологические науки
Ч У
Олонецкого наместничества: Олонецкого, Кемского и Повенецкого. Очевидно, что языковые материалы были собраны в непосредственной близости к уездным центрам. Более точно определить географическую локализацию говоров карельского языка Центральной России на настоящий момент не представляется возможным, поскольку в языке памятника нашли отражение черты, свойственные разным диалектам, выделяемым языковедами в указанном регионе. В связи с этим требуется дополнительная работа по изучению истории расселения карелов, сопровождавшегося разнонаправленными перемещениями населения, а также притоком карельского населения с территории современной Карелии.
Важно отметить, что процесс уточнения диалектного ареала усложняется двумя моментами. Во-первых, определенные трудности может вызвать не всегда довольно качественно отраженные средствами русской графики особенности карельской диалектной системы. Речь идет, например, о явном наличии у собирателей сложностей в передаче специфических карельских гласных фонем а, о, у или о передаче дифтонгов / долгих гласных (*аа, *аа) [12].
Во-вторых, за прошедший период (более 200 лет) границы диалектных ареалов могли сместиться, а сами диалекты - приобрести новые дифференцирующие черты. Однако лингвистический анализ чуть более молодых памятников карельской письменности - переводов Евангелий от Матфея и Марка на тверской толмачевский диалект (годы создания - 1817, 1820) - и их сравнение с современными толмачевскими говорами продемонстри-
ровали лишь незначительные отличия, особенно в фонетической системе [19, 20-24]. Это дает надежду на то, что в результате настоящего исследования удалось верно определить диалектную основу языкового материала словаря Палласа. Пролить свет на историю создания его разнодиалектной «корельской» части сможет привлечение архивных материалов рукописей отдельных словников словаря.
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
вдл. - видлицкий говор
вкн. - вокнаволокский говор
влд. - валдайский говор
влз. - ведлозерский говор
всг. - весьегонский говор
вчт. - вычетайбольский говор
држ. - держанский говор
ДЦР - диалекты Центральной России
кнд. - кондушский говор
кнт. - контоккский говор
кст. - кестеньгский говор
ктк. - коткозерский говор
ливв. - ливвиковское наречие
мдс. - мяндусельгский говор
нкл. - неккульский говор
олг. - оулангский говор
ост. - остальные диалекты
пдж. - подужемский говор
пдн. - паданский говор
пнз. - панозерский говор
прз. - поросозерский говор
рбл. - ребольский говор
ргз. - ругозерский говор
рпш. - рыпушкальский говор
с. к. - собственно карельское наречие
СКД - севернокарельские диалекты
смз. - сямозерский говор
тлз. - тулмозерский говор
тлм. - толмачевский говор
тнг. - тунгудский говор
тхв. - тихвинский говор
ухт. - ухтинский говор
ЮКД - южнокарельские диалекты
список использованной литературы
1. Бубрих Д. В., Беляков А. А., Пунжина А. В. Диалектологический атлас карельского языка / ред. Л. Сарвас. Хельсинки: Suomalais-Ugrilamen Seura, 1997. 10+209 с.
2. Зайков П. М. Глагол в карельском языке. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2000. 294 с.
3. Зайцева Н. Г. Очерки вепсской диалектологии: (лингвогеографический аспект). Петрозаводск: Карел. науч. центр РАН, 2016. 394 с.
4. Макаров Г. Н. Карельская рукопись полу-торавековой давности // Вопросы фин-
но-угорского языкознания: сб. ст. Вып. 2. Грамматика и лексикология. Л., 1964. С. 176-185.
5. Мещерский Н. А. Русско-карельские словарные записи XVII - начала XVIII в. // Труды Карельского филиала Академии наук СССР. 1960. Вып. 23. С. 16-32.
6. Муллонен И. И., Панченко О. В. Первый карельско-русский словарь и его автор афонский архимандрит Феофан. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2013. 116 с.
7. Нагурная С. В. Карельская письменность // Народы Карелии: ист.-этногр. очерки. Петрозаводск, 2019. С. 65-77.
8. Новак И. П. Богослужебный текст как источник исследования диалектной специфики карельского языка // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. 2019. № 7. C. 90-95.
9. Новак И. П. Становление альтернационной системы согласных карельской диалектной речи. Петрозаводск: Ин-т языка, литературы и истории Карельского науч. центра РАН, 2014. 220 с.
10. Новак И. П. Тверские диалекты карельского языка: Фонетика. Фонология. Петрозаводск: Карел. науч. центр РАН, 2016. 226 с.
11. Новак И. П., Нагурная С. В. Определение диалектной принадлежности карельского языкового материала «Проводника и переводчика по отдаленнейшим окраинам России» А. В. Старчевского // Финно-угорский мир. 2022. Т. 14, № 1. С. 20-32. DOI: 10.15507/2076-2577.014.2022.01.20-32.
12. Новак И. П., Нагурная С. В. Лингвистический анализ карельского языкового материала словаря П. С. Палла-са // Финно-угорский мир. 2023. Т. 15, № 3. С. 287-300. DOI: 10.15507/20762577.015.2023.03.287-300.
13. Новак И., Пенттонен М., Руусканен А., Сиилин Л. Карельский язык в грамматиках. Сравнительное исследование фонетической и морфологической систем. Петрозаводск: Ин-т яз., лит. и истории КарНЦ РАН, 2019. 479 с.
14. Норманская Ю. В. Коми-язьвинский -диалект коми-пермяцкого или отдельный
язык? // Ежегодник финно-угорских исследований. 2020. № Т. 14, вып. 4. С. 628-641. DOI: 10.35634/2224-9443-2020-14-4-628641.
15. Норманская Ю. В., Кошелюк Н. А. Неопубликованный мансийский словарь П. С. Палласа - ранее неизвестный мансийский диалект? // Урало-алтайские исследования. 2020. № 1. С. 92-100. DOI: 10.37892/2500-2902-2020-36-1-92-100.
16. Родионова А. П. О первом печатном словаре на людиковском наречии карельского языка // Ежегодник финно-угорских исследований. 2021. Т. 15, № 1. С. 6-15. DOI: 10.35634/2224-9443-2021-15-1-6-15.
17. Рягоев В. Д. Начин перевода Евангелия от Матфея на «олонецкое наречие» карельского языка // Прибалтийско-финское языкознание: сб. ст., посвящ. 80-летию Г. М. Кер-та. Петрозаводск, 2003. С. 170-177.
18. Савельева Н., Муллонен И., Федюнева Г. Карело-русский и коми-зырянско-рус-ский словари-разговорники в рукописном сборнике 1668 года // Lingüistica Uralica. 2021. Т. 57, № 4. С. 250-276. DOI: 10.3176/ lu.2021.4.02.
19. Тверские переводные памятники карельской письменности начала XIX в. Петрозаводск: КарНЦ РАН, 2020. 295 с.
20. Leskinen H. Karjala ja karjalaiset kielentutkimuksen nakókulmasta // Karjala: historia, kansa, kulttuuri. Helsinki, 1998. S. 352-382.
21. Palmeos P. Karjala valdai murrak. Tallinn: Eesti NSV Teaduste Akadeemia, 1962. 226 lehel. (Emakeele Seltsi toimetised; 5).
22. Turaren A. Lyydilaismurteiden aannehistoria. I. Konsonantit. Helsinki: Suomalais-Ugrilainen Seura, 1946. 338 s. (Suomalais-Ugrilaisen Seuran Toimituksia; 89).
23. Virtaranta P. Die Dialekte des Karelischen // Советское финно-угроведение. 1972. № 8. С. 7-27.
24. Zaikov P. M. Karjalan kielen murteet = Диалектология карельского языка: в 3 ч. Petroskoi: Изд-во ПетрГУ, 2017. Ч. 1. URL: https://elibrary.karelia.ru/book. shtml?id=28659#t20c (дата обращения: 13.05.2022).
Поступила 10.09.2023; одобрена 28.09.2023; принята 28.12.2023.
информация об авторе
И. П. Новак - кандидат филологических наук, старший научный сотрудник сектора языкознания Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН; научный сотрудник лаборатории «Лингвистические платформы» Института системного программирования им. В. П. Иванникова РАН, novak@krc.karelia.ru, https://orcid.org/0000-0002-9436-9460
Гл
±u) филологические науки
Original article ISSN 2076-2577 (Print), 2541-982X (Online)
DOI: 10.15507/2076-2577.016.2024.01.33-49 [^S^J^^J
Dialectal specification of Karelian material of P. S. Pallas's dictionary
Irina P. Novak
Institute of Linguistics, Literature and History,
Karelian Research Centre of the Russian Academy of Sciences,
Petrozavodsk, Russia,
Ivannikov Institute for System Programming
of the Russian Academy of Sciences,
Moscow, Russia
Introduction. A unique source for the study of the historical dialectology of the Karelian language from the moment of the formation of its main dialect areas until the beginning of their research in the middle of the XIX century is old-written monuments such as dictionary entries and translations of texts of spiritual content. This article is the first attempt to analyze and identify the dialectal features of the Karelian language material presented in two parts of the Comparative Dictionary of All Languages and Dialects by P. S. Pallas, to determine the possible geographical localization of its sources. Materials and Methods. The object of the study was 479 lexemes "Korela way" and 275 lexemes "Olonets way" written down in Cyrillic symbols. To determine their dialectal affiliations, they were analyzed using modern dialectal data on 21 Karelian sub-dialects of Karelia and Central Russia from the "Contrastive onomasiological dictionary of the Karelian, Veps and Sami languages". The study was based on the use of the philological and the comparative historical methods. As all the above-listed materials were uploaded as separate dictionaries to the LingvoDoc linguistic platform, it became possible to apply the cognate analysis tool to them.
Results and Discussion. The results of the study confidently point to the Karelian-Proper origin of the material in the "Korela" part and the Livvi origin of the material in the "Olonets" part of the dictionary, as evidenced by vivid phonetic, phonological, morphological, and lexical dialectal markers. Noteworthy is the obvious dialectal heterogeneity of the sources of the "Korela" glossary, where many concepts are supplied with several matches containing some differential features of various Karelian-Proper dialects. Comparison against data from modern Karelian dialects permitted the presumable source sub-dialects to be identified.
Conclusions. Judging by some specific features identified in the "Olonets" part of the dictionary, the data therein can be traced to south-eastern sub-dialects of the Livvi supradialect. Considering the scope of dialectal markers overlap with data from modern Karelian-Proper sub-dialects, "Korela" material most often shows coincides with sub-dialects of the Tunguda-Kem' and Padany-Myanduselga ranges and with the sub-dialects of Karelian spoken in Central Russia. A valid assumption would be that the language material for the dictionary was collected in the immediate vicinity of the administrative centers of the Olonets, Kem', and Povenets Uyezds of the Olonets Viceroyalty. More studies are needed to specify the geographic ranges of sub-dialects in Central Russia more precisely.
Keywords: Karelian language, P. S. Pallas, dictionary, old-written language heritage, supradialect, dialect, sub-dialect, dialectal marker
Acknowledgments: The paper was prepared within state assignment of Karelian Research Centre of the Russian Academy of Sciences. The work on the introduction and processing of dictionaries on the LingvoDoc platform was supported by the Russian Science Foundation grant No. 20-18-00403 "Digital description of dialects of the Uralic languages based on big data analysis".
For citation: Novak IP. Dialectal specification of Karelian material of P. S. Pallas's dictionary. Finno-ugorskii mir = Finno-Ugric World. 2024;16;1:33-49.(In Russ.). DOI: 10.15507/2076-2577.016.2024.01.33-49.
references
1. Bubrikh DV, Beliakov AA, Punzhina AV Dialect atlas of the Karelian language. Helsinki; 1997. (In Russ.)
2. Zaikov PM. Verb in the Karelian language. Petrozavodsk; 2000. (In Russ.)
3. Zaitseva NG. Essays on Veps dialectology: (linguo-geographical aspect). Petrozavodsk; 2016. (In Russ.)
4. Makarov GN. Karelian manuscript of a century and a half ago. Voprosy finno-ugorskogo
iazykoznaniia: sb. st. Vyp. 2. Grammatika i leksikologiia = Questions of Finno-Ugric linguistics. Collection of articles. Grammar and lexicology. Leningrad; 1964;2:176-185. (In Russ.)
5. Meshcherskii NA. Russian-Karelian dictionary entries of the XVII - early XVIII centuries. Trudy Karel'skogo filiala Akademii nauk SSSR = Proceedings of the Karelian branch of the USSR Academy of Sciences. 1960;23:16-32. (In Russ.)
6. Mullonen II, Panchenko OV. The first Karelian-Russian dictionary and its author, Archimandrite Feofan, Athos. Petrozavodsk; 2013. (In Russ.)
7. Nagurnaya SV. Karelian writing. Narody Karelii: ist.-etnogr. ocherki = Peoples of Karelia. Historical and ethnographic essays. Petrozavodsk; 2019:65-77. (In Russ.)
8. Novak IP. Liturgical text as a source for studying dialect specifics of the Karelian language. Uchenye zapiski Petrozavodskogo gosudarstvennogo universiteta = Proceedings of Petrozavodsk State University. 2019;7:90-95. (In Russ.)
9. Novak IP. Formation of the alternating consonant system of Karelian dialect speech. Petrozavodsk; 2014. (In Russ.)
10. Novak IP. Tver dialects of the Karelian language: Phonetics. Phonology. Petrozavodsk; 2016. (In Russ.)
11. Novak IP, Nagurnaya SV. Dialectal attribution of the Karelian language in "Guide and translator to remote outskirts of Russia" by A. V. Starchevsky. Finno-ugorskii mir = Finno-Ugric World. 2022;14;1:20-32. (In Russ.). DOI: 10.15507/20762577.014.2022.01.20-32.
12. Novak IP, Nagurnaya SV Linguistic analysis of Karelian language material in P. S. Pallas's dictionary. Finno-ugorskii mir = Finno-Ugric World. 2023;15;3:287-300. (In Russ.). DOI: 10.15507/2076-2577.015.2023.03.287-300.
13. Novak I, Penttonen M, Ruuskanen A, Siilin L. Karelian language in grammars. Comparative study of phonetic and morphological systems. Petrozavodsk; 2019. (In Russ.)
14. Normanskaja JuV. Is Komi-Yazva separate language or Komi-Permian's dialect? Ezhe-godnik finno-ugorskikh issledovanii = Yearbook of Finno-Ugric Studies. 2020;14;4: 628-641. (In Russ.). DOI: 10.35634/22249443-2020-14-4-628-641.
15. Normanskaja JuV, Kosheliuk NA. The unpublished Mansi dictionary of P. S. Pallas -an earlier unknown Mansi dialect? Uralo-altaiskie issledovaniia = Ural-Altaic Studies. 2020;1:92-100. (In Russ.). DOI: 10.37892/2500-2902-2020-36-1-92-100.
16. Rodionova AP. About the first printed dictionary in the Ludic dialect of the Karelian language. Ezhegodnik finno-ugorskikh issledovanii = Yearbook of Finno-Ugric Studies. 2021;15;1:6-15. (In Russ.). DOI: 10.35634/2224-9443-2021-15-1-6-15.
17. Riagoev VD. Beginning of the translation of the Gospel of Matthew into the "Olonets dialect" of the Karelian language. Pribaltiis-ko-finskoe iazykoznanie: sb. st., posviashch. 80-letiiu G. M. Kerta = Baltic-Finnish linguistics. Collection of articles dedicated to the 80th anniversary of G. M. Kert. Petrozavodsk; 2003:170-177. (In Russ.)
18. Saveleva N, Mullonen I, Fedyuneva G. Karelian-Russian and Komi-Zyrian-Russian dictionaries in a hand-written volume dated 1668. Linguistica Uralica. 2021;57;4:250-276. (In Russ.). DOI: 10.3176/lu.2021.4.02.
19. Tver translated monuments of Karelian writing in the early XIX century. Petrozavodsk; 2020. (In Russ.)
20. Leskinen H. Karjala ja karjalaiset kielen-tutkimuksen nakokulmasta. Karjala: historia, kansa, kulttuuri. Helsinki; 1998:352-382.
21. Palmeos P. Karjala valdai murrak. Tallinn; 1962;5.
22. Turunen A. Lyydilaismurteiden aannehistoria. I. Konsonantit. Helsinki; 1946;89.
23. Virtaranta P. Die Dialekte des Karelischen. Sovetskoe finno-ugrovedenie = Soviet Finno-Ugric Studies. 1972;8:7-27.
24. Zaikov PM. Karjalan kielen murteet. Petroskoi; 2017;1. URL: https://elibraiy.kare-lia.ru/book.shtml?id=28659#t20c (accessed 13.05.2022).
Submitted 10.09.2023; reviewing 28.09.2023; accepted 28.12.2023.
information about the author
I. P. Novak - Candidate Sc. {Philology}, Senior Research Fellow, Department of Linguistics, Institute of Linguistics, Literature and History, Karelian Research Centre of the Russian Academy of Sciences; Research Fellow, Linguistic Platforms Laboratory, Ivannikov Institute for System Programming of the Russian Academy of Sciences, novak@krc.karelia.ru, https:// orcid.org/0000-0002-9436-9460
