Операции исламского банка развития в Южной Евразии: что это - сотрудничество на общей почве идентичности или канал для инвестирования капиталов Персидского залива? Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

РЕГИОНАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА

у

ОПЕРАЦИИ ИСЛАМСКОГО БАНКА РАЗВИТИЯ В ЮЖНОЙ ЕВРАЗИИ: ЧТО ЭТО — СОТРУДНИЧЕСТВО НА ОБЩЕЙ ПОЧВЕ ИДЕНТИЧНОСТИ ИЛИ КАНАЛ ДЛЯ ИНВЕСТИРОВАНИЯ КАПИТАЛОВ ПЕРСИДСКОГО ЗАЛИВА?

Д-р Бруно ДЕ КОРДЬЕ

профессор, эксперт группы по исследованию конфликтов факультета изучения конфликтов и развития Гентского университета (Гент, Бельгия)

АННОТАЦИЯ

Исследуется деятельность Исламского банка развития в Азербайджане, Казахстане и четырех других странах Южной Евразии с мусульманским по преимуществу населением: здесь эта организация на протяжении последних 15 лет осторожно, но вполне целенаправленно вела операции в таких областях, как транспортная, энергетическая и водохозяйственная инфраструктура, финансы и промышленное развитие. Дается краткий ана-

литический обзор работы в регионе этого относительно малоизвестного института развития. Показано, что де-факто он действует как разведчик путей и канал для инвестирования капиталов из арабского мира и конкретно из стран Персидского залива и что его присутствие в регионе вполне вписывается в политику правительств и экономических элит стран Южной Евразии по диверсификации источников экономической помощи и инвестиций.

КЛЮЧЕВЫЕ помощь в целях развития, альтернативная торговля, СЛОВА: Исламский банк развития, Организация исламского

сотрудничества, сотрудничество Юг — Юг, страны Персидского залива.

\ 4

Введение

Исламский банк развития (ИБР, по-арабски — аль-банк аль-ислами ли-т-танмийя) уникален среди международных институтов развития: членство в этой организации и ее подходы определяются на основе религиозной идентичности и религиозных норм и тем самым идут вразрез со стандартными представлениями международных организаций о развитии и содействии развитию. Вот уже около полутора десятилетий Исламский банк развития, соблюдая осторожность, ведет операции в регионе Южной Евразии. В настоящей статье рассматривается вопрос: прослеживаются ли в действиях банка в регионе какие-то модели, закономерности и стоящие за ними интересы — как самого банка, так и принимающих сторон. Анализ деятельности банка позволяет предположить, что его присутствие в регионе вписывается в намечающуюся тенденцию: власти стран Южной Евразии стремятся диверсифицировать источники помощи и ищут других доноров, помимо преобладающих сегодня в этой сфере государств — членов западной по преимуществу Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), так что многосторонние учреждения, не относящиеся к Организации и не руководствующиеся ее идеологией, приобретают в регионе растущую роль и все более широкое поле деятельности1.

Группа ИБР и Южная Евразия

Исламский банк развития был учрежден министрами финансов государств — членов Организации Исламская конференция, как она тогда называлась (с 2011 г. — Организация исламского сотрудничества, ОИС), в 1973 году, после начала нефтяного бума. Полтора года спустя банк приступил к деятельности и постепенно вырос в то, что сам он называет «многосторонней организацией для финансирования развития в рамках сотрудничества Юг — Юг». Его официальная цель — «способствовать экономическому развитию и социальному прогрессу стран-членов и мусульманских общин, как по отдельности, так и совместно, в соответствии с принципами мусульманского права»2. ИБР — специализированное учреждение ОИС и наряду с дочерней организацией ОИС «Исламский фонд солидарности» является одним из ключевых учреждений этой организации. Банк пользуется операционной независимостью, однако его деятельность подчинена приоритетам ОИС в сфере развития. Кроме того, государства — члены или предполагаемые члены ИБР должны входить в ОИС или, по крайней мере, разделять приверженность целям и деятельности Организации3. В состав членов — учредителей

1 Другая версия этой статьи публиковалась в сетевом продолжающемся издании Школы международных отношений им. Эллиота «Central Asia Economic Papers» (Экономические материалы по Центральной Азии).

2 The Islamic Development Bank Group in Brief. Islamic Development Bank. IDB Economic Research and Policy Department, 1433 H. (2012). P. 1; портал ИБР, раздел «About IDB» (О нас) [www.isdb.org].

3 Одно из основных условий членства в ОИС (помимо того, что государство должно быть признано ООН) — требование, чтобы большинство его населения, или, по крайней мере, значительная его часть придерживалась ислама

ИБР входит 56 государств. Среди них есть монархии и республики, государства со светской формой правления и государства, официально объявляющие себя исламскими. В этом отношении банк уникален: это единственное международное финансовое учреждение и единственный банк развития, в котором членство и принципы работы определяются прежде всего конфессиональными и культурными факторами, а не региональной географией или светскими неолиберальными императивами развития.

Как и некоторые другие международные банки развития, Исламский банк развития представляет собой группу из нескольких финансовых учреждений и организаций, занимающихся проблемами развития. Помимо самого Исламского банка развития она включает Исламскую корпорацию по страхованию инвестиций и экспортных кредитов (ИКСИЭК), Исламскую корпорацию по развитию частного сектора (ИКРЧС), Международную исламскую торгово-фи-нансовую корпорацию (МИТФК) и Исламский исследовательский и учебный институт (ИИУИ).

Первыми из стран Южной Евразии в группу ИБР вступили Азербайджан и Кыргызстан — в середине 1992 и в конце 1993 года соответственно. За ними последовал Туркменистан в 1994 году, Казахстан в 1995-м, Таджикистан в 1996-м и Узбекистан осенью 2003 года — через семь лет после того, как он вступил в ОИС. Что касается присоединения к тем или иным организациям группы ИБР, то, как видно из табл. 1, все государства Южной Евразии вступили в члены ИБР и ИКРЧС, и один лишь Казахстан является также и членом ИКСИЭК. Кроме того, в Казахстане располагается один из четырех имеющихся в мире региональных офисов ИБР. Этот офис был основан в 1997 году и сфера его деятельности охватывает шесть стран Южной Евразии с мусульманским по преимуществу населением и, как это ни покажется странным, Ал-банию4. У ИБР также есть полевые представители в Узбекистане и в Азербайджане. Такой уровень представительства заставляет предположить, что региону, безусловно, придается немалое значение в долгосрочной стратегии ИБР.

Таблица 1

Участие стран Южной Евразии в организациях группы ИБР

^ — ИБР ИКСИЭК ИКРЧС I МИТФК

Азербайджан R R

Казахстан R R R

Кыргызстан R R

Таджикистан R R

Туркменистан R R

Узбекистан R R

[ h c m o 4 h u k: The Islamic Development Bank Group in Brief. Islamic Development Bank. IDB Economic ^ Research and Policy Department, 1433 H. (2012). P. 17.

или хотя бы культурно идентифицировала себя с ним. Страны Южной Евразии, упоминающиеся в настоящем кратком обзоре, являются членами ОИС с 1992 года. Исключение составляют Казахстан и Узбекистан, вступившие в Организацию соответственно в 1995 и 1996 годах.

4 Впрочем, для этого имеются вполне рациональные основания: и шесть стран Южной Евразии, и Албания переживают сходные процессы трансформации прежних социалистических обществ, и все они долгие десятилетия были оторваны от мусульманской уммы. В этом смысле, с точки зрения ИБР, у них если не единая, то очень близкая задача и стратегия развития.

Получают больше, чем вложили?

Как видно из диаграммы (рис. 1), на которой показан относительный размер паев государств — членов группы ИБР, суммарная доля всех шести стран Южной Евразии в совокупном капитале ИБР составляет всего 0,35%, что немногим превышает долю одного лишь Ирака5. Легко видеть, что в капитале группы явно преобладают Саудовская Аравия и другие государства Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (орган, объединяющий также и другие богатые страны Персидского залива: Кувейт, Катар, Объединенные Арабские Эмираты и Оман). На их долю приходится более 40% всех паев в группе ИБР. В этой связи нужно отметить, что одним из решающих соображений, побудивших правительства некоторых (если не большинства) стран Южной Евразии присоединиться к ИБР, как раз и была надежда привлечь инвестиции из стран Залива. Кроме того, в помощи международных организаций, занимающихся содействием развитию, — ИБР и других — видели возможность поддержать и развить общественную инфраструктуру — задача, которую прежде решало советское государство. Были, конечно, и другие побуждения, помимо голого практицизма и финансового оппортунизма. В Азербайджане, например, сразу после обретения независимости к власти вновь пришло правительство национального возрождения и господствовало идеологически мотивированное стремление восстановить связи с более широким исламским миром. Разумеется, в дальнейшем укреплению сотрудничества страны с ОИС и ИБР во многом способствовало открытое осуждение Организацией армянской агрессии и этнических чисток в Нагорном Карабахе.

Общий объем финансовых операций и инвестиций ИБР в Южной Евразии за период с начала его деятельности в регионе по середину 2012 года официально составил 3,34 млрд долл. Это составляет 4,28% общей суммы всех утвержденных и реализованных проектов группы за период между 1976 и 2011 годами, что примерно равно доле населения стран Южной Евразии в населении широко понимаемого географического ареала деятельности ИБР и ОИС. Эта доля представляется достаточно большой, если учесть, что банк действует в Южной Евразии не больше полутора десятилетий, в то время как в некоторых других частях мира — вдвое дольше. Это также означает, что страны Южной Евразии, три из которых классифицируются (по классификации Всемирного банка) как страны со средним уровнем дохода и две — как страны с низким уровнем дохода, получают от ИБР значительно больше совокупной суммы их взносов, составляющей 0,35% паев банка. Что касается распределения проектов и инвестиций по странам, то, как видно из диаграммы (рис. 2), приблизительно треть всех операций и инвестиций ИБР в Южной Евразии сконцентрирована в одном только Азербайджане.

Это не вызывает большого удивления, так как Азербайджан — старейший в регионе член ИБР. Что еще важнее, Азербайджан наряду с Казахстаном, который в 2011 году председательствовал в ОИС, официально является для ИБР «страной приоритетного интереса», тогда как остальные четыре страны представляют второстепенный интерес. И Казахстан, и Азербайджан — быстроразвивающиеся нефте- и газодобывающие страны, и у некоторых влиятельных стран — членов ИБР имеются (по крайней мере, по их собственному мнению) важные интересы и возможности в энергетическом секторе страны и во всех видах сопряженной с ним деловой активности. Это же относится и к Туркменистану, хотя его положение в рейтинге приоритетов ИБР отличается от места в нем Азербайджана и Казахстана. Соответственно, эти три страны пользуются гораздо большим вниманием банка, чем другие страны Южной Евразии с такой же или даже значительно большей численностью населения и более низким уровнем

5 Эти 0,35% распределяются по странам следующим образом: 0,10% у Азербайджана, 0,11 у Казахстана, по 0,03% у Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана и 0,05% у Кыргызстана.

Рисунок 1

Держатели паев в Исламском банке развития по состоянию на 2011 год и место среди них стран Южной Евразии

дохода по той же классификации6. Но это вполне объяснимо: в быстроразвивающихся «нефтяных» странах не только больше инвестиционных возможностей, но и теоретически больше возможностей вернуть займы.

Каково же значение деятельности ИБР по сравнению с другими многосторонними донорскими организациями и банками развития, работающими в Южной Евразии? В табл. 2 представлена сравнительная сводка данных о деятельности крупных донорских организаций, связанных с ОЭСР (Европейский банк реконструкции и развития); организаций, относящихся к группе ИБР, а также донорской организации, в которой преобладают несколько нефтедобывающих стран из числа наиболее влиятельных членов ИБР, но участвуют и неисламские страны-экспортеры нефти (Фонд международного развития ОПЕК). В общей картине межгосударственных источников помощи для Южной Евразии преобладают доноры из ОЭСР, однако, даже если ИБР и не относится к числу важнейших источников помощи для целей развития в отношении Южной Евразии, нельзя сказать, что его роль вовсе незначительна. Его место в списке доноров можно было бы определить как нижнюю часть среднего сегмента. Потенциальная сфера и масштаб его деятельности в регионе, по всей видимости, достаточно велики, однако на практике эта деятель-

6 Так, Туркменистан и Кыргызстан имеют сопоставимую численность населения, однако, хотя Кыргызстан испытывает не менее острую потребность в средствах для восстановления и развития, Туркменистан получает инвестиций от ИБР в пять раз больше. Похожая картина наблюдается при сравнении Таджикистана с Азербайджаном.

Рисунок 2

Распределение инвестиций Исламского банка развития в Южной Евразии по странам за период до середины 2012 года (млн долл. и доля от общей суммы, %)

Узбекистан 589,7 (17,9%)

Туркменистан 637,6 (19%)

Таджикистан Кыргызстан

Казахстан ^■ 695,1 (21%)

Азербайджан ^■ 1,051 (31,4%)

I

0 200 400 600 800 1 000 1 200

--N

И с т о ч н и к: Рассчитано автором по данным сводки агентства Казинформ «IDB's Operations

in Central Asia Exceed $3.3 Billion» (Операции ИБР в Центральной Азии превышают _3,3 млрд долл.), 2012 [inform.kz]._

Таблица 2

Общий объем операций Исламского банка развития в Южной Евразии за время с начала деятельности в регионе в сравнении с объемом аналогичных операций других банков развития и фондов (млн долл.)

Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) Исламский банк развития (ИБР) Л Фонд международного развития ОПЕК

Азербайджан 6 600 1 051 44

Казахстан 11 000 695,1 —

Кыргызстан 886,1 159 23,98

Таджикистан 355,4 212,4 53,75

Туркменистан 616,4 637,6 15,2

Узбекистан 1 500 589,7 44,73

Общая сумма средств, ассигнованных или выданных за период деятельности в стране 20 957,9 3 344,8 н 181,66 ш

И с т о ч н и к: Рассчитано автором по данным сводки агентства Казинформ «IDB's Operations ^ in Central Asia Exceed $3.3 Billion» (Операции ИБР в Центральной Азии превышают 3,3 млрд долл.), 2012 [inform.kz]. V-/)

ность, скорее всего, наталкивается на препятствия и ограничения со стороны некоторых местных режимов, весьма настороженно относящихся к арабско-исламскому идеологическому проекту, лежащему, как им представляется, в основе всей деятельности ИБР. Этот фактор частично объясняет весьма позднее вступление Узбекистана в члены банка. Поскольку штаб-квартира ИБР располагается в Саудовской Аравии — государстве, являющемся также держателем крупнейшего пая в банке и крупнейшим донором его проектов, — государственные руководители и лидеры общественного мнения нередко воспринимают сам банк как многосторонний канал, используемый Саудовской Аравией для оказания помощи и влияния.

Саудовская Аравия, которая владеет двумя из трех священных городов ислама, Меккой и Мединой (третий, Аль-Кудс, или Иерусалим, оккупирован Израилем), никогда не претендовала открыто на какое-то официально закрепленное лидерство в мусульманской умме, не желая вступать в противостояние с западными покровителями Саудовской монархии, которые когда-то помогли династии Саудитов прийти к власти. Однако с конца 1960-х — начала 1970-х годов Саудовская Аравия играет ведущую и руководящую роль в разного рода межправительственных форумах и в таких межгосударственных институтах исламских стран, как ОИС и ИБР, действующих от имени или во имя Уммы7. В то же время в Южной Евразии в связи с радикальными социальными переменами и бессилием классических светских идеологий перед лицом этих перемен упорные и даже агрессивные в своей светскости правящие режимы и элиты сталкиваются с нарастающей во многих сегментах обществ, «подведомственных» этим режимам и элитам, религиозностью и идентификацией себя с исламом. Режимы пытаются противостоять этой тенденции или перевести ее в иное русло, где ее можно было бы держать под контролем. Отсюда — сильнейшее отторжение любой попытки (или любых действий, в которых усматривают попытку) подтолкнуть извне развитие или возрождение религиозности, подрывающее легитимность правящих режимов. Еще один фактор, время от времени затрудняющий сотрудничество, — резкое несоответствие между политикой ключевых членов ИБР и ОИС по отношению к Израилю и тесными дипломатическими, экономическими связями и сотрудничеством в сфере безопасности, которые поддерживают с Израилем некоторые из режимов Южной Евразии (прежде всего Азербайджан, Узбекистан и Казахстан).

Контуры торговли по линии Юг — Юг

Если посмотреть на «ассортимент» проектов в Южной Евразии, финансировавшихся группой ИБР или реализованных при ее участии в период между 1999 и 2011 годами, мы увидим, что из 90 осуществленных или утвержденных за это время проектов ИБР в регионе 45 относились к сфере транспортной, энергетической и водохозяйственной инфраструктуры, 23 были связаны с развитием финансового сектора, 13 — с социальной инфраструктурой, из них половина — со здравоохранением и половина — с образованием, 3 были направлены на развитие промышленности, конкретнее, текстильного производства и газового сектора, 4 — на развитие институтов и, наконец, 2 проекта относились к категории «другие» или «выходящие за границы одного сектора»8. Совокупный объем инвестиций и обязательств по этим проектам за указанный период, на который приходится около двух третей всех вложений ИБР в Южной Евразии, составил 2,36 млрд долл. Распределение этих вложений по секторам показано на

7 См.: Upadhyay R. The Saudi Monarchy: Against the Revival of the Caliphate? // South Asia Analysis Group. Paper No. 3935, 2010; Al-Yahya Kh., Fustier N. Saudi Arabia as a Humanitarian Donor: High Potential, Little Institutionalization // GPPI Research Paper No. 14, 2011.

8 Детальные списки проектов можно найти во всех годовых отчетах Исламского банка развития за 1420—1432 (1999—2011) годы. Эти данные автор и использовал в данной сводке.

диаграмме (рис. 3). Как можно видеть, приоритеты ИБР в Южной Евразии вырисовываются достаточно четко. Это, во-первых, транспортная, энергетическая и ирригационная инфраструктура, во-вторых, финансовый сектор. Оба направления, как представляется, вполне соответствуют тому приоритетному значению, которое ИБР придает активизации торговли внутри ОИС и по линии Юг — Юг, это задача, требующая улучшить сообщение между Персидским заливом, Ираном и китайским рынком нефти и газа через территорию Южной Евразии. В эту схему хорошо вписывается предоставление банком льготных кредитов и использование ряда согласующихся с нормами шариата инструментов финансирования для участия в строительстве железной дороги Узень — Горган, которая должна связать Мангистаускую область Казахстана с Ираном, и в прокладке автострады, соединяющей Мургаб с перевалом Кульма на таджикско-китайской границе, — если ограничиться этими двумя примерами.

Рисунок 3

Распределение инвестиций и операций ИБР в Южной Евразии за период 1999—2011 годов по секторам (млн. долл. и доля от общей суммы, %)

46,63 (2%)

1,07 (0,04%)

78,11 (3%)

Транспортная, энергетическая и водохозяйственная инфраструктура

Финансовый сектор

Здравоохранение

Образование

Промышленность

Другое

И с т о ч н и к: Диаграмма построена автором на основе данных, представленных в годовых отчетах Исламского банка развития за 1420—1432 (1999—2011) годы. Департамент внешних сношений и внутренних коммуникаций ИБР.

Аналогичным образом группа ИБР финансирует (или участвует в финансировании) немалое число проектов по восстановлению транспортных связей внутри самого региона Южной Евразии. Это направление деятельности и инвестиционный интерес объясняются характером внутрирегиональной торговли между членами ИБР. Как видно из диаграммы (рис. 4), за указанный период доля, приходящаяся на торговлю с другими странами — членами ИБР и ОИС, составляла от 8,7% до 40,1% от общего объема внешнеторгового оборота стран Южной Евразии — цифра весьма внушительная. Но при этом нужно иметь в виду, что

Рисунок 4

{Г

50 45 40 35 30 25 20 15 10 5 0

Динамика доли торгового оборота стран Южной Евразии, приходящейся на страны — члены ИБР, между 2000 и 2010 годами (доля от общего объема внешней торговли, %)

2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010

Казахстан — — - Кыргызстан

- -- - Туркменистан

Г.

И с т о ч н и к: Диаграмма построена автором на основе данных страновых обзоров Исламского центра развития торговли (ICDT) при Организации исламского сотрудничества.

Л

основная часть торгового оборота каждой из этих стран приходится на торговлю с другими странами — членами ИБР самой Южной Евразии и с Турцией. Да, безусловно, быстроразви-вающиеся нефтедобывающие страны Южной Евразии — Азербайджан и Казахстан — все активнее ведут операции и со странами Персидского залива в таких сферах, как энергетика и банковское дело, но все же это направление пока еще мало влияет на общую структуру внешней торговли региона. Многие периферийные страны — члены ИБР экономически и психологически связаны с его ключевыми странами трудовой миграцией: она связывает, например, Египет и Пакистан со странами Персидского залива. Экономические и социальные системы стран Южной Евразии также испытывают сильное влияние трудовой миграции, и экономика их существенно зависит от денежных переводов мигрантов. В 2009 году трудовая миграция охватывала в среднем 12,7% населения региона, и переводы мигрантов давали в этих странах, по оценкам, от одной десятой до трети валового национального продукта9. Однако трудовая миграция в основном направлена не в страны Персидского залива, а в Россию, или происходит внутри самого региона Южной Евразии, если конкретнее, — из сельской провинции в урбанизирующиеся районы10.

9 Об этом подробнее см.: Куддусов Д. Влияние мирового финансового кризиса на трудовых мигрантов из Таджикистана: мнение мигрантов. М.: Субрегиональное бюро Международной организации труда для стран Восточной Европы и Центральной Азии; Душанбе: Минтруд РТ — МОТ, 2009. Таблица 2. С. 5.

10 Но при этом активная нишевая трудовая миграция и довольно широкое финансовое взаимодействие уже обеспечили странам Персидского залива, прежде всего Дубаю, место на ментальной и экономической карте жителей и властей стран Южной Евразии.

Интеграция энергетического сектора Южной Евразии в мировую экономику, наряду с трудовой миграцией и формированием экономики денежных переводов, вызвали к жизни повсеместный спрос на стабильное финансовое обслуживание. Это создало основу для второго приоритетного направления работы ИБР — развития и совершенствования банковского сектора. Помимо оказания классической «технической помощи», банк и его филиалы с 2003 года настойчиво продвигают исламский банкинг. После финансового кризиса 2008 года их усилия в этом направлении стали еще активнее. В этом эпохальном событии увидели новую возможность для того, чтобы ввести в практику альтернативу традиционной банковской деятельности, ставшей, как полагают, причиной кризиса, и таким образом расширить рынок для банковских и экспертно-консультационных услуг, предлагаемых ключевыми странами — членами ИБР. К тому же эта деятельность очевидным образом укладывается и в приоритетную для банка задачу по расширению торговли между странами ОИС. При этом если транспортная и энергетическая инфраструктура в религиозном отношении вполне нейтральны, то, например, такие действия, как поддержка практики исламского банкинга или строительство и оснащение лаборатории для сертификации пищевых продуктов на халяльность, вполне конфессионально специфичны и несут религиозный смысл, — во всяком случае, если не ограничивать понимание религиозно ориентированной деятельности одним лишь финансированием строительства мечетей, выплатой жалования духовенству и рассылкой экземпляров Корана и мусульманской литературы на языках народов региона. Подобные проекты в полной мере отвечают не только идеологическим принципам и задачам ИБР, но и растущему нишевому спросу со стороны по преимуществу мусульманского населения и мусульманских общин в странах Южной Евразии.

Что касается гуманитарной помощи населению Южной Евразии со стороны собственно группы ИБР или «региона ИБР», — то в период, о котором здесь идет речь, ИБР финансировал ряд проектов в области образования и здравоохранения в местах размещения внутренне перемещенных лиц, покинувших Нагорный Карабах. Но гуманитарная помощь не относится к числу основных направлений деятельности группы ИБР. Во время и после вооруженного конфликта в Нагорном Карабахе (1988—1994 гг.) и гражданской войны в Таджикистане (1992—1997 гг.) — самых масштабных политических бедствий, которые до сих пор переживала Южная Евразия, — такие государства — члены ИБР, как Саудовская Аравия, Кувейт и Иран предоставляли гуманитарную помощь в определенных объемах на двусторонней основе, но делалось это безотносительно к какому бы то ни было мандату ИБР. Ведь оба конфликта не так хорошо вписывались в «ментальную карту» сферы деятельности ИБР в широком смысле слова, как события, примерно тогда же происходившие с мусульманами в бывшей Югославии, или как то, что сегодня происходит в Дарфуре. Но зато в Азербайджан и Таджикистан пришли полуправительственные организации по оказанию гуманитарной помощи, такие как саудовская «аль-Игата», больше известная как Международная исламская организация помощи, и иранский «Имдад». В Азербайджане деятельность обеих этих организаций сильно тормозится официальным неодобрением их реальной и воображаемой политической активности, тогда как в Таджикистане иранский «Имдад» весьма активно участвует в самых разнообразных благотворительных и социальных акциях, хотя соблюдает при этом осторожность.

Заключение. Прочь от помощи, обставляемой условиями?

Подход ИБР имеет свои достоинства. Так, он нацелен на осуществление конкретных проектов в жизненно важных секторах. Однако в регионе работу банка нередко осуждают. В бе-

седе с автором этой статьи критики жаловались как на недостатки в принципах и методах деятельности банка, так и на общий эффект от его присутствия для состояния дел в регионе. В частности, говорили о слабости используемых ИБР механизмов мониторинга и о том, что в большинстве случаев банк выбирает и реализует свои проекты в партнерстве с министерствами, государственными агентствами и компаниями, подконтрольными представителям властных элит. Куда слабее сотрудничество с исламским гражданским обществом, которое в Южной Евразии еще только формируется, слабо институциализировано и не склонно сотрудничать с международными структурами: многие там считают, что эти структуры своей деятельностью поддерживают местные режимы и даже превратились в их элемент. При этом, как и в случае с другими многосторонними донорскими организациями, стремление группы ИБР действовать в основном через официальные структуры нельзя объяснить одним лишь межправительственным характером банка. Дело еще и в том, что подобная практика создает площадку для непрекращающегося переговорного процесса с властями о дальнейшем присутствии доноров в стране. А для этого необходимо обмениваться с властями любезностями. Так, инициатива ИБР по выделению в период между 2005 и 2009 годами льготных кредитов на суму 25,67 млн долл. для восстановления больницы и ирригационной системы в таджикском районе Дангара была, скажем так, с большой долей вероятности продиктована не только какими-то особыми инфраструктурными потребностями этого района, но и не в меньшей степени другой его особенностью — это родина и важнейшая база политической поддержки президента страны.

Без таких компромиссов ИБР, как и другие подобные структуры, не сумел бы обеспечить себе постоянное присутствие в регионе при существующей настороженности официальных властей и более широких светских кругов в той идеологической повестке дня, которую банк, по их мнению, воплощает в своей деятельности. Как уже упоминалось, шесть государств — членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива контролируют 40% капитала ИБР. Если добавить к этому паи Ливии, Египта и небольших арабских стран — учредителей ИБР, то окажется, что совокупная доля арабских стран в капитале группы ИБР превышает 60%, в то время как доля их в общем населении стран — членов ИБР и ОСИС — всего 16,8%. Такое соотношение говорит о том, что ИБР — это не столько инструмент экспорта идеологии, сколько разведчик путей и канал для инвестирования капиталов из арабского мира, конкретнее из стран Персидского залива в страны Южной Евразии11. Это, конечно, не исключает того, что многие действия банка имеют четкую конфессиональную идеологическую направленность. Здесь можно вспомнить, в частности, о содействии распространению практики исламского банкинга и производству халяльных пищевых продуктов. Для этого последнего, безусловно, существует и значимая ниша на региональном рынке, так как растущая доля населения или, по крайней мере, определенные круги общества все более явно обращаются или возвращаются к идентификации себя с исламом.

Присутствие экономических субъектов из стран Персидского залива сегодня заметно и в такой сфере, как вспомогательная инфраструктура нефтяного и газового сектора, а также и в солнечной энергетике и в использовании других возобновляемых источников энергии. И последнее, но не менее важное, — если вспомнить о резком скачке цен на продукты питания во время продовольственного кризиса 2007 и 2008 годов, — это еще и возможность приобретения инвестиционными холдингами и агропромышленными компаниями из стран Персидского залива земель и сельскохозяйственных товаров, прежде всего в Казахстане, снова превратив-

11 То, что ИБР де-факто выполняет роль канала для арабских инвестиций, станет очевидным, если обратить внимание на тот факт, что такие крупные неарабские страны — члены ИБР, как Турция и Иран, активно действуют в странах Южной Евразии вне структур банка. Они же играют ключевую роль в другом, определяемом уже по региональному признаку, банке развития — Банке торговли и развития Организации экономического сотрудничества.

шемся в экспортера зерна12, — но не только там. В противоположность многим проектам помощи, исходящим из круга западной по преимуществу ОЭСР, — помощь и инвестиции ИБР не были или почти не были обусловлены какими-то требованиями демократических реформ. С этой точки зрения для режимов Южной Евразии лояльность и сотрудничество с ИБР остаются не столько вопросом панисламской солидарности, сколько элементом общей стратегии по диверсификации источников помощи и инвестиций — не для того, чтобы заменить помощь и инвестиции из круга стран и учреждений ОЭСР, но для того, чтобы иметь возможность не уступать выдвигаемым ими требованиям.

12 См.: WoertzE., Pradhan S., BiberovicN., Jingzhong Ch. Potential for GCC Agro-investments in Africa and Central Asia. Gulf Research Centre: GRC Report, 2008. P. 6—7. Весной 2014 года ИБР взял на себя обязательство предоставить Казахстану многосекторное финансирование в размере 2 млрд долл. на период 2015—2017 годов, в том числе и для поддержки инициативы Казахстана по созданию Исламской организации продовольственной безопасности в рамках ОИС. Штаб-квартира Организации должна располагаться в Астане.