Онтология социальной опасности: ее значение в оценке преступного поведения и в реализации цели исправления осужденного Текст научной статьи по специальности «Право»

УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ НАУКИ

УДК 343.242

Онтология социальной опасности: ее значение в оценке преступного поведения и в реализации цели исправления осужденного

Б.З. Маликов

Уфимский юридический институт МВД России, Уфа, Российская Федерация malikov_bz@mail.ru

Аннотация. В статье анализируется значение онтологии социальной опасности в оценке преступного поведения и в реализации цели исправления осужденного. Автор, с позиции основ антологического познания реальной действительности бытия, исследует проявление человека в социуме как противоправного и общественно-опасного поведения при наличии вины. Настоящий материал подготовлен для отражения позиции автора по поводу понимания природы общественной опасности как негативного проявления индивидов, «не встроенных» в форматы должного поведения на основе моральных и правовых регламентов, что влечет деформацию общественных отношений криминальным воздействием, а также реально форматирует наличие угроз личности, обществу и государству. Рассматриваются некоторые аспекты общественной опасности, выраженные в уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве. Автор полагает, что общей основой противодействия реальным негативам общественной опасности должны быть меры общесоциального значения: а) выравнивание качества жизни всего народа путем приобщения к труду трудоспособных лиц и достойной оплаты труда, а также пенсионного обеспечения; б) продвижения социокультурных проектов по повышению уровня моральных устоев общества, укреплению правопорядка в стране, активному противодействию всем формам хищений и особенно мошенничеству, в том числе совершенному специальными субъектами; выработка дополнительных мер по блокированию распространения наркотиков, наркопотребления, усилению направленного предупредительного воздействия на правонарушителей из числа лиц, имеющих судимость.

Ключевые слова: онтология, социальная опасность, оценка преступного поведения, исправление осужденного.

Для цитирования: Маликов Б.З. Онтология социальной опасности: ее значение в оценке преступного поведения и в реализации цели исправления осужденного // Право и государственность. 2024. № 1 (2). С. 88-94.

Ontology of social danger: lts significance in evaluation criminal behavior and in the implementation of the goal of correction convict

B.Z. Malikov

Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia,

Ufa, Russian Federation

malikov_bz@mail.ru

Abstract. The article analyzes the significance of the ontology of social danger in assessing criminal behavior and in realizing the goal of correcting the convicted person. The author, from the point of view of anthological knowledge of real reality, examines the manifestation of a person in society of illegal and socially dangerous behavior in the presence of guilt. This material was prepared to reflect the author's position on understanding the nature of public danger as a negative manifestation of individuals "not built" into the formats of behavior based on moral and legal regulations. This entails a criminal deformation of public relations, and also really formats the threat to the person, society and the state in the form of public danger. Criminal legal and penal aspects of public danger are considered. The manifestations of negatives of public danger can be leveled and reduced by improving the quality of life of the people, strengthening the law and order in the country, and actively and directively influencing offenders from among those with criminal records.

Keywords: ontology, social danger, assessment of criminal behavior, correction of the convicted person.

For citation: Malikov B.Z. Ontology of social danger: its importance in assessing criminal behavior and in realizing the goal of correcting the convicted // Law and statehood. 2024. № 1 (2). P. 88-94.

Познание такого социального явления, как «общественная опасность» преступления, невозможно без осмысления природы человека и сущности социального бытия как сложных факторов в системе межличностных, межгрупповых, межэтнических, разных мировоззренческих, национальных, межрелигиозных, межгосударственных и международных начал отношений и взаимодействий.

Философы, озабоченные познанием про -блем социального бытия как уникального общего пространства для совместной плодотворной жизни людей, также стремятся постичь проявления противоправности в поведении человека [1, с. 3]. Думается, это вполне оправданный путь в оценке угроз социальному бытию в плане осознания его природы и видов опасностей, особенно тех их проявлений, в которых прослеживается криминальное поведение человека [3, с. 37]. Именно человек является основной и главной биолого-социальной единицей всех отношений в социуме. Все остальные системы и проявления в обществе производны от видов его организации и деятельности. Человек в своей жизни, в системе социальных противоречивых отношений и неоднозначных личных проявлений своего «Я», прежде всего индивидуален, эгоцентричен, не всегда критичен, и в то же время многогранен и многомерен, вплоть до проявления опасных состояний и действий.

Относительная массовость и устойчивость криминального поведения индивидов сформировала в науке криминологии представления о вредоносном поведении людей как опасном социальном явлении [4, с. 62]. Это и способствовало познанию человека-преступника, самого преступления как социального явления через призму индивидуального поведения и требования уголовного закона, а также «отлаживанию» такового посредством механизма правосудия как формата правовой ответственности и принуждения, уголовно-исполнительной

деятельности, встроенной в механизм правосудия и имеющей свою исправительную и социально-ориентированную содержательную часть работы с осужденными, свои способы и формы государственного и общественного содействия судимым лицам в их адаптации в социальном пространстве.

Поиск ответа на вопрос «Как должна быть выражена в уголовном законе сущность и логика ответственности преступника - как посыл, понятный каждому индивиду, для воздержания от противоправных действий, как возможный вариант реагирования на них государства?» потребовал от человечества накопления значительного опыта бытия, чтобы в антикриминальных аспектах жизни и деятельности уйти от принципа «талиона». Вместе с тем следовало найти тот основной и универсальный признак деяния, который как негативное свойство такового объединял бы своим наличием этого отрицательного качества все преступления [5, с. 527], то есть присутствовал в каждом из них. Таким признаком стала качественная категория социальной действительности, - «общественная опасность», сущность которой отражает признание того, что каждое преступление посягает на общепризнанные и значимые социальные ценности.

В широком значении «общественная опасность» - это состояния, действия и факторы действительности, несущие в себе опасность или угрозу ее проявления с причинением вреда - прямо или косвенно, прежде всего самому человеку, обществу и государству, от чего также косвенно страдают интересы каждого индивида. Общественная опасность имеет место в противоправном и виновном поведении субъекта преступления (ч. 1 ст. 14 Уголовного кодекса Российской Федерации1 (далее - УК РФ)).

Природу человека и его поведение в социуме изучают многие науки. Антропологи познают происхождение человека, а вместе с этим и биологические, физические и ин-

1 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25. Ст. 2954.

теллектуально-психические его способности и возможности, а также физиологические причины его агрессии. Специалисты в области онтологии ставят перед собой задачи определения закономерностей организации человеком социальных форм его бытия, а также сосредотачиваются на вопросах понимания причин возникновения в социуме у людей непреодолимых деструктивных опасных противоречий, порождающих агрессию, злобу, вражду и взаимоуничтожение. Эти два направления познания неразрывно связаны главным единством, что с необходимостью проявляется и совмещается в жизни каждого индивида. Мы имеем в виду то, что именно объективное наличие биологического ресурса у каждого индивида, которое он получил и имеет, позволяет ему использовать его как основу формирования своей личности, созидания всего личного бытия с учетом стремления оптимально приспособить себя к естественным и социальным условиям жизни, нередко сообразуя свое поведение и с действием инстинкта выживания. Естественные биологические и социальные предпосылки, заложенные в природу человека, несмотря на наличие межличностных противоречий, позволили ему стать позитивной социальной единицей. Это и обусловило объективное развитие взаимодействия людей на основе выработки механизмов социальной адаптации, нормативов и культуры отношений с учетом динамики изменений бытия.

Специалисты в области уголовного права озабочены проблемой понимания криминальной сущности общественной опасности и выражения ее в нормах права в качестве материального признака преступления [2, с. 3, 6, 7]. В уголовном праве понятие «общественная опасность» деяния, как было отмечено нами выше, имеет общесоциальное значение. Современный формат преступления и наказания дифференцирует в социальном пространстве все правоотношения и, соответственно, деяния на две основные группы: позитивные - допустимые, с одной стороны, либо недопустимые и запрещенные уголовным законом как общественно опасные - с другой [6, с. 374]. Соответственно, проявление

человека в социуме противоправного и общественно-опасного поведения при наличии вины приводит в действие механизм органов правосудия, который на основе норм уголовного законодательства официально дифференцирует социум на правопослуш-ную его часть и лиц, осужденных и судимых, проявивших общественную опасность и являющихся обладателями криминальной потенции.

Данный теоретический поход к пониманию онтологии общественной опасности как признака преступления значим и для правосудия, но не в качестве комментария для правильного применения уголовного закона, а в целях полной и всесторонней оценки и понимания таковой, проявившейся в деянии, а также в самой личности, подлежащей ответственности. Уголовно-правовые характеристики данного признака преступления более конкретно отражены в уголовном законодательстве, в разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, в теории уголовного права [7, с. 330].

Настоящий материал более полезен, на наш взгляд, для деятельности по обеспечению прав осужденных и судимых лиц, а также для органов, исполняющих наказания, полиции, институтов гражданского общества и государства в целом, участвующих в исправлении таких лиц, осуществляющих предупреждение рецидивной преступности в пределах полномочий и прав, определенных федеральным законодательством.

В уголовном праве признак общественной опасности характеризует конкретное деяние в качестве преступления, что позволяет органам правосудия предъявлять конкретному лицу обвинение, оценивая его личность с позиции степени и характера проявленной вредоносности, а также на основании правовой оценки такового принимать соответствующие меры уголовно-правового принуждения. Тем самым подход к определению природы общественной опасности в этой отрасли права в интересах правосудия вполне утилитарный -обозначить материально-правовую основу для предъявления от имени государства обоснованной с позиции уголовного закона

к виновному лицу официальной претензии (упрека) и установить посредством санкции пределы ответственности.

Сама сущность общественной опасности деяния в уголовном законе прямо не определена в качестве правового понятия. Законодатель этот вопрос решает посредством нормативно-правового закрепления таких понятий, как «преступление» (ч. 1, ст. 14 УК РФ), «малозначительное деяние» (ч. 2 ст. 14 УК РФ), и категории преступлений, отмечая, что общественная опасность характеризуется наличием двуединых качественных сторон проявления виновного лица - степени и характера (ч. 1 ст. 15 УК РФ). Расширяют характеристику общественной опасности деяния и личности виновного следующие правовые институты - совокупность преступлений (ч. 1 ст. 17 УК РФ, квалифицированные составы) и рецидив преступлений (ч. 5 ст. 18, п. «а», ч. 1 ст. 63 УК РФ). Как правило, степень общественной опасности деяния лежит в основе дифференциации ответственности с учетом возраста наступления уголовной ответственности для несовершеннолетних лиц (ст. 20 УК РФ).

Своеобразное выражение и значение такой признак, как общественная опасность деяния лица, обретает в уголовном законодательстве в институтах освобождения от уголовной ответственности и наказания, условного осуждения, отсрочки исполнения приговора и наказания, амнистии, а получает свою реализацию, как правило, в приговоре суда о применении к осужденному наказания или иной меры уголовно-правового характера (ч. 2 ст. 2 УК РФ), а также в специальных решениях суда о смягчении наказания или освобождения от его отбывания.

Однако в нормах законодательства и теории уголовного права общественная опасность преступника, осужденного, лица, отбывшего наказание, пока не получила достаточно глубокой и комплексной оценки как феномен личности, имевший криминальное проявление в социуме.

В части 2 ст. 43 УК РФ законодатель счел необходимым при определении наказания как основного фактора ответственности дать уголовно-правовую и социаль-

ную оценку осужденному посредством закрепления его целей: восстановления социальной справедливости, исправления осужденного, предупреждения совершения нового преступления. Они дают основание полагать, что осужденный является субъектом ответственности и справедливо подвергается наказанию на основании соответствующей санкции и положений УК РФ о назначении наказания. Более того, цели наказания в виде исправления осужденного и предупреждения совершения нового преступления - это два не совсем одинаковых по направленности, содержанию и способам воздействия на осужденных вида принуждения. Вместе с тем сущность и направленность отмеченных целей в комплексе с неотъемлемым признаком преступления - общественной опасностью деяния - являются законодательно определенной и логически единой основой для судебного признания осужденного социально опасной личностью, подлежащей исправительному и предупредительному воздействию.

Уголовное законодательство идею исправления осужденных как возможность, цель и условие для правоприменения закрепляет в ряде институтов: условное осуждение (ст. 73 УК РФ), условно-досрочное освобождение от дальнейшего отбывания наказания (ст. 79 УК РФ), сокращение срока отсрочки или освобождение от наказания при отсрочке (ч. 4 ст. 82 УК РФ), применение принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 90 УК РФ). Цель исправления предполагает позитивную активность самого осужденного по снятию бремени судебной упречности за деяние и высвобождению себя от груза потенции своей вредоностности. Реальное в юридическом значении исправление осужденного снимает все правовые последствия судимости, а исправление в социальном и личностном значении позволяет быстрее избавиться от комплекса судимости, социальной упречности и более успешно адаптироваться в обыденной жизни.

Следует отметить, что законодатель не выделяет в самостоятельную категорию преступлений те из них, которые облада-

ют исключительно высокой степенью общественной опасности, за совершение которых предусмотрено наказание в виде пожизненного лишения свободы (это заключение на весь период жизни) или смертной казни. По классификации ст. 15 УК РФ преступления с наличием санкций в виде пожизненного лишения свободы и смертной казни не совсем корректно относить к категории особо тяжких их видов. Поэтому в ст. 15 УК РФ следовало бы обозначить еще одну самостоятельную категорию преступлений с санкциями «пожизненное лишение свободы» и «смертная казнь» - деяния с неординарной степенью общественной опасности. Для этого в статьях с наличием данных видов санкций следует выделить в самостоятельные составы деяния, в которых должна быть санкция только с обозначенными видами наказаний. Это будет более понятно и для правоприменителя, и для осуждаемых лиц, а также для целей реализации функции уголовно-правовой охраны.

При условном освобождении пожиз-ненников становится актуальным вопрос об установлении за ними административного надзора полиции. В соответствии с нормой ч. 5 ст. 79 УК РФ осужденный к пожизненному лишению свободы может быть освобожден условно1, если судом будет признано, что таковой не нуждается в дальнейшем отбывании наказания, то есть он перестал быть криминально опасным или рецидивоопасным. Возникают вопросы: при наличии весьма «льготного» основания освобождения от отбывания бессрочного наказания (заключения) есть ли необходимость эту категорию лиц брать под административный надзор? Нуждается ли в дополнении в этой связи Федеральный закон от 6 апреля 2011 г. № 64-ФЗ «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы»2? Думается, следует обратить внимание на то, что осужденные к пожизненному лише-

нию свободы не имеют предела срока его отбывания. Поэтому ч. 5 ст. 79 УК РФ следует выделить в самостоятельную ст. 79.1 «Условное освобождение от отбывания пожизненного лишения свободы». В этой статье следует, кроме условий освобождения, указать, что такие лица подлежат контролю в форме административного надзора на срок судимости.

На наш взгляд, есть необходимость продумать вопрос о сроке судимости осужденных пожизненников, освобожденных от отбывания наказания судом, и установления судебного порядка его снятия после истечения 10 лет пребывания под административном надзором или досрочно после 5 лет осуществления надзора.

Цель предупреждения совершения новых преступлений, по нашему мнению, имеет оценочное и организационно-процедурное значение, ведь она ориентирует правоохранительные органы на признание того факта, что личность осужденного может сохранять и сохраняет опасность деструктивного поведения и нуждается в организации системной целенаправленной индивидуально-профилактической работы.

Цель исправления осужденного четко конкретизируется в нормах, определяющих его статус, ответственность, гарантии соблюдения его прав и интересов, способы и формы их обеспечения, а также содержание всего комплекса исправительного воздействия. Нормативно в Уголовно-исполнительном кодексе Российской Федерации3 (далее - УИК РФ) закреплено само понятие исправления осужденного и основные его средства (ст. 9), регламентированы процедуры их реализации, закреплены правовые стимулы исправления в поощрительных нормах, например, снижения объема правоограничений в институте изменения вида исправительного учреждения (ст. 78 УИК РФ) [8, с. 18].

Тем не менее законодатель в нормах уголовно-исполнительного законодатель-

1 Понятие«условно-досрочное освобождение» применительно к осужденным к пожизненному лишению свободы не корректно. Уголовный кодекс России для них не определяет срока отбытия наказания и не ограничивает его.

2 Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы : федеральный закон Российской Федерации от 6 апреля 2011 г. № 64-ФЗ (ред. от 25 декабря 2023 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 15. Ст. 2037.

3 Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от 8 января 1997 г. № 1 ФЗ (ред. от 24 июня 2023 г.) (с изм. и доп., вступ. в силу с 11 декабря 2023 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 2. Ст. 198.

ства также признает осужденного лицом, сохраняющим в себе способность проявления криминальной опасности. Помещение и содержание осужденных к лишению свободы законодатель предусмотрел в нормах в ст. 56-58 УК РФ, указав, что сущностью данного вида наказания является их изоляция от общества. Вместе с тем в нормах ст. 74-78, 82, 86, 116-118, 120-133, 136 УИК РФ законодатель посредством нормативной регламентации определяет, что изоляция осужденных в исправительных учреждениях является не только карой особого свойства, но и мерой безопасности социума.

Сосредотачивая осужденных в исправительных учреждениях, государство, правосудие и наука признают места изоляции этой категории осужденных объектами повышенной криминальной опасности, а их общность - криминогенной, стрессогенной, склонной к проявлениям агрессии и между собой, и по отношению к администрации данных учреждений.

Поэтому в Общей части УИК РФ в ст. 13 закреплено отдельно право осужденных на личную безопасность. Это означает, что при возникновении угрозы личной безопасности осужденного он вправе обратить -ся с заявлением к любому должностному лицу учреждения, исполняющего наказания в виде принудительных работ, ареста или лишения свободы, с просьбой об обеспечении личной безопасности. В этом случае указанное должностное лицо обязано незамедлительно принять меры по обеспечению личной безопасности обратившегося осужденного. Таким образом, в местах изоляции осужденные сохраняют потенцию общественной опасности и готовы ее реализовать как в исправительном учреждении, так и после освобождения из него.

Проблема опасности осужденных и вопросы реагирования на нее, обеспечения их безопасности выражена в нормах ст. 13, 80, 82-86, 116, 118 УИК РФ. В нормах отмеченных статей проблема безопасности в исправительных учреждениях трактуется

многоаспектно: в смысле раздельного размещения различных категорий осужденных, обеспечения режимных требований, проведения оперативно-розыскной деятельности, организации надзора, применения средств безопасности и мер дисциплинарного воздействия.

Для отдельной категории осужденных к лишению свободы процесс завершения отбывания наказания не свидетельствует о достижении цели их исправления, что является основанием применения к ним принуждения в форме административного надзора. Полагаем, что неисправимость определенной части осужденных не есть проявление «слабости» исправительных механизмов в местах лишения свободы. Это проявление в действии несовершенства именно человеческого естества на индивидуальном уровне, которое отражает наличие и иной стороны бытия человека - криминальной.

Криминальный отрыв от официальной социальной организации, уход в «свободу» противоправности воспроизводят наличие «криминального» уклада бытия у отдельной части общества, со своей субкультурой, системой ценностей, строгой стратификацией лиц в сообществе себе подобных, нормативностью возможного поведения и ответственности за нарушения «правил» и незыблемости устоев «своего мира». Это обстоятельство и заставляет государство и социум сосредотачиваться на вопросах предупреждения совершения лицами, отбывшими наказание, новых преступлений. Фактор рецидивоопасности лиц, имеющих судимость, обязывает органы внутренних дел и уголовно-исполнительной системы осуществлять профилактическую работу с ранее судимыми лицами в формах профилактического учета по судебным решениям об осуществлении административного надзора, оказания таким лицам помощи в рамках действия механизма пробации, формируемого в уголовно-исполнительной системе Российской Федерации.

Список литературы

1. Колбин Д.А. Онтология социального зла : автореф. дис. ... канд. филос. наук. Ижевск, 2004. 14 с.

2. Василенко О.Н. Проблемы онтологии и эволюции правосудия и форм права : автореф. дис. ... канд. юрид.

наук. Волгоград, 2000. 28 с.

3. Маликов Б.З. О становлении советского уголовного права в России // Человек: преступление и наказание. 2016. № 4. С. 36-40.

4. Маликов Б.З. Исправительно-трудовая политика советской России: сущность, формы, опыт // Вестник Самарского юридического института. 2017. № 2 (24). С. 61-66.

5. Маликов Б.З. Уголовно-исполнительная политика современной России и влияние на ее содержание факторов исправительно-трудовой политики // Человек: преступление и наказание. 2017. Т. 25. № 4. С. 527-531.

6. Маликов Б.З. Становление уголовно-исполнительной политики в дореволюционной и советской России // Уголовно-исполнительное право. 2017. Т. 12. № 4. С. 374-379.

7. Маликов Б.З. Уголовно-исполнительные инспекции в системе факторов уголовной и уголовно-исполнительной политики // Актуальные проблемы государства и общества в области обеспечения прав и свобод человека и гражданина. 2019. № 2. С. 330-337.

8. Маликов Б.З., Шайхуллин М.С., Бадамшин И.Д. Уголовно-исполнительное право : курс лекций. Уфа: Уфимский ЮИ МВД России, 2023. 80 с.

References

1. Kolbin D.A. Ontologiya social'nogo zla : avtoref. dis. ... kand. filos. nauk. Izhevsk, 2004. 14 s.

2. Vasilenko O.N. Problemy ontologii i evolyucii pravosudiya i form prava : avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. Volgograd, 2000. 28 s.

3. Malikov B.Z. O stanovlenii sovetskogo ugolovnogo prava v Rossii // Chelovek: prestuplenie i nakazanie. 2016. № 4. S. 36-40.

4. Malikov B.Z. Ispravitel'no-trudovaya politika sovetskoj Rossii: sushchnost', formy, opyt // Vestnik Samarskogo yuridicheskogo instituta. 2017. № 2 (24). S. 61-66.

5. Malikov B.Z. Ugolovno-ispolnitel'naya politika sovremennoj Rossii i vliyanie na ee soderzhanie faktorov ispravitel'no-trudovoj politiki // Chelovek: prestuplenie i nakazanie. 2017. T. 25. № 4. S. 527-531.

6. Malikov B.Z. Stanovlenie ugolovno-ispolnitel'noj politiki v dorevolyucionnoj i sovetskoj Rossii // Ugolovno-ispolnitel'noe pravo. 2017. T. 12. № 4. S. 374-379.

7. Malikov B.Z. Ugolovno-ispolnitel'nye inspekcii v sisteme faktorov ugolovnoj i ugolovno-ispolnitel'noj politiki // Aktual'nye problemy gosudarstva i obshchestva v oblasti obespecheniya prav i svobod cheloveka i grazhdanina. 2019. № 2. S. 330-337.

8. Malikov B.Z., Shaikhullin M.S., Badamshin I.D. Ugolovno-ispolnitel'noe pravo : kurs lekcij. Ufa: Ufimskij Yul MVD Rossii, 2023. 80 s.

Информация об авторе (авторах): Маликов Борис Зуфарович, профессор кафедры уголовного права и криминологии Уфимского юридического института МВД России (450103, Россия, Уфа, ул. Муксинова, 2), доктор юридических наук, профессор.

Information about the author (s): Malikov Boris Zufarovich, professor, department of criminal law and criminology, Ufa law institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia (450103, Russia, Ufa, Muksinova St., 2), Doctor of law, Professor.

Статья поступила в редакцию 12.02.2024; одобрена после рецензирования 21.02.2024; принята к публикации 08.05.2024.

The article was submitted to the editorial office of the 12.02.2024; approved after 21.02.2024 review; accepted for publication 08.05.2024.