CC BY
167
А В. Бондаренко
ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ СТАТУС ЯЗЫКА И ЕГО ОБЪЕКТНОЕ ПОЗИЦИОНИРОВАНИЕ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ
Научная позиция ученого формируется и далее определяется его методологическими принципами. Под ними в языкознании понимается совокупность взглядов на язык и способы его изучения, на взаимоотношения между субъектом и объектом, на способ построения научного знания. Методологические принципы в значительной степени обусловливают направленность и характер деятельности ученого-лингвиста, а также научные результаты исследований. Претендовать же на их объективность и достоверность, на наш взгляд, могут лишь те труды по общему языкознанию1, которые опираются на достижения философии, в том числе лингвистической. Автор пришел к такому убеждению, проведя анализ работ и эволюции взглядов ряда крупнейших ученых, таких как Вильгельм фон Гумбольдт, Фердинанд де Соссюр, Бенедетто Кроче, Михаил Бахтин, Лев Выготский, Александр Реформатский, Юрий Лотман и др. Каковы же взгляды ученых на проблему выделения и ограничения языка как специфического объекта изучения? Прежде всего, очевиден примат звуковой формы по отношению к письменной как вторичной. Изучение звучащей речи, суть оригинального бытия языка, должно стать приоритетным. Н. И. Жинкин однажды заметил: «Как это ни парадоксально, я думаю, что лингвисты долгое время изучали человека молчащего»2. Подходы к изучению языка были сформулированы еще В. фон Гумбольдтом, ключевыми из которых являлись следующие: системно-целостный взгляд на язык; приоритет изучения живой речи над описанием языкового организма; описание языка не только изнутри его самого, но сопоставление языка с другими видами духовной деятельности человека и, прежде всего, с искусством; философ-ско-отвлеченный взгляд на язык и скрупулезно-научный подход к его изучению3. Отчетливое выражение эти взгляды на функционирование языка получили в лингвистических трудах К. Фосслера4. Язык в них рассматривается как непрерывная творческая духовная деятельность, неотделимая от духовной и интеллектуальной истории народа. Язык есть нечто целостное, взаимосвязанное. Таким он предстает в стилистике, которая, по мнению ученого, и должна стать центральной лингвистической дисциплиной. Единственная реальность и тем самым центральный объект изучения для Фосслера - речь индивида, понимаемая как
духовное творчество личности, служащее средством выражения ее интуиции и фантазии. Все элементы языка по своему происхождению суть стилистические средства выражения, которые с течением времени могут стать грамматическими, то есть общим, безликим шаблоном, если индивидуальное новшество соответствует «духу языка» и если оно будет принято широкими массами говорящих. В центре работ Фосслера - творческая личность, художник, произведения которого анализируются на фоне духовной культуры его эпохи. Подобно тому, как это сделал Фосслер, Шпитцер5 с позиций, близких экзистенциализму, выступил в защиту гуманитарного знания, против антиментализма, то есть против идей, высказанных Л. Блумфилдом и дескриптивистами. Фосслер и другие представители эстетического идеализма решали научные проблемы с позиций субъективноидеалистических, выдвигая на первый план экспрессивно-эстетическую функцию языка. Рассматривая язык как культурно-историческое явление, которое невозможно исследовать вне связи с культурой и историей народа, школа эстетического идеализма расширила и обогатила проблематику науки о языке, поставив перед ней ряд новых важных задач: создание лингвистической стилистики, изучение языка писателя и соотношения языка автора с общенародным языком, а также роли художественной литературы в развитии литературного языка народа и т. д.
Эмпирически очевидным является то, что в непосредственном наблюдении лингвисту дан речевой акт как действие и высказывание, как продукт этого действия. Основы теории речевых актов были заложены английским философом Дж. Остином6. Проблематика речевого акта и речеобразования в различных интерпретациях содержится и в лингвистических концепциях В. Гумбольдта, Ш. Балли, С. Карцевского, Л.П. Якубинского, К.Л. Бюлера, Э. Бенвениста, М.М. Бахтина и др. Однако целостная и развитая теория речевых актов сложилась лишь в рамках лингвистической философии под влиянием идей Л. Витгенштейна о множественности назначений языка и их неотделимости от форм жизни: взаимодействие языка и жизни оформляется в виде «языковых игр», опирающихся на разнообразные, но вполне конкретные социальные регламенты. Теория языка, таким образом, должна во всех своих проблематиках предусматривать и учитывать практическую сущность языка. Переход от изучения структуры языковых средств к исследованию когнитивных оснований и принципов селекции языковых единиц, репрезентирующих и эксплицирующих смысл
текста, составляет одну из актуальных задач, стоящих перед общелингвистической теорией, и отражает одну из главных тенденций современного языкознания.
Онтологические функции языка. В глазах лингвиста коммуникация предстает в различных планах и ракурсах. Однако, на наш взгляд, не следует упускать сущностную характеристику коммуникации как «арены встречи мыслящего и чувствующего субъекта с мыслящим и чувствующим объектом» . Коммуникация - это еще и арена встречи двух и более сознаний, диалог (или полилог) мировоззрений, мировосприятий, ценностных ориентиров и предпочтений, идеологий, реализующихся в текстовой форме. Язык как специфическая форма выражения человека есть показатель его Я в конкретный исторический момент речевой жизни (представитель позиции, мнения, реакции, физическое и душевное состояния, желания индивидуума). Здесь, однако, необходимо учитывать, что все перечисленные человеческие самовыражения предполагают некий объект, наличие «другого» (в терминологии М. Бахтина). Задолго до выводов современной нейропсихологии и нейролингвистики8 философы пришли к мысли о диалоговом характере сознания, о явлении чистого Я в речи. Таким образом, сознание (и речевое творчество) всегда адресно.
М.М. Бахтин ввел понятие «высшей инстанции ответного понимания», «нададресата», который поймет говорящего во всяком случае, поможет раскрытию авторского замысла9. Очевидно, что реагировать надо на что-то, иметь позицию можно лишь в отношении чего-то, иметь мнение по чему-либо и т. д. Короче говоря, всегда имеется в наличии (или, как минимум, предполагается) некий раздражитель-причина, вызывающий следствие, то есть реакцию человека.
Коммуникативный аспект как бы пронизывает общение людей и органично предусматривается в нем. Заметим, что и аспектизация речевого общения должна анализироваться с выделением сущностно-бытийного (детерминированного онтологией) и вторичного — факультативного и производного. Человек - существо социальное, и уже это ярко обозначает коммуникативное предназначение языка. Но общение потеряло бы всякий смысл, если бы отсутствовало имеющееся разнообразие человеческих индивидуальностей, каждая из которых стремится самоутвердиться в своем социуме. Отсюда речевые акты и их продукты, речевые произведения, формально есть не что иное, как выражение человека - его само-объективация и опосредование. Мы говорим о речевом произведении. В самом слове «произведение» явно присутствуют как процесс порождения - творчество,
так и его результат - творение. Человек, производя, творит, пытается самовыразиться, заявить о своем Я.
Поскольку исходным пунктом каждой науки являются неповторимые единичности, то в лингвистике такая индивидуальность тоже присутствует. На наш взгляд, наиболее приемлемой может считаться категория «слова», предложенная М. М. Бахтиным. Бахтинское «слово» выходит далеко за пределы слова «лингвистического»: это слово-высказывание, личностное и конкретно-событийное. Учение о таком «слове», развиваемое Бахтиным на протяжении всей жизни, мыслитель назвал «металингвистикой». Бахтинская лингвофилософская концепция провозглашает выход за рамки чисто лингвистического узуса в металингвистику - науку о языковом самовыражении человека (коммуникативная функция языка, я и «другой» здесь и сейчас, слово как идеологический знак par excellence). «Вся действительность слова всецело рассматривается в его функции быть знаком... Слово - чистейший и тончайший medium социального общения ,..»10. Бахтин полагал, что слово представляет собой материал жизненного общения: «Так называемая разговорная речь и ее формы локализованы именно здесь, в области жизненной идеологии»11. Экспрессивно-коммуникативную сущность высказывания, его диалогический характер можно подтвердить цитатой из трудов мыслителя: «Так называемая общественная психология материально дана как словесное взаимодействие. Она дана не где-то внутри (в «душах» общающихся индивидов), а всецело - вовне: в слове, в жесте, в деле. В ней нет ничего невыраженного, внутреннего - все снаружи, все в обмене, все в материале, и прежде всего, в материале слова. Общественная психология дана по преимуществу в разнообразнейших формах «высказывания», в форме маленьких речевых жанров, внутренних и внешних, до сих пор совершенно не изученных»12.
Антропологическая потребность в самоопосредовании. О соотношении языковедческой науки и эстетики, оперируя философски расширенным понятием «выражение», много писал Бенедетто Кроче. «Выражение является действительно первым самоутверждением человеческой активности... переход от души к духу, от животной чувственности к человеческой активности совершается через посредство языка (следовало бы сказать: через посредство интуиции или выра-
13
жения вообще)» . Влияние философии Кроче на эстетический идеализм нашло отражение в приравнивании языкового акта — как акта творческого — к искусству, к поэзии и в отождествлении по-новому понимаемой лингвистики с эстетикой. История языка оказывается «историей вкуса или чувства в области слова, то
есть историей всех импульсов, мотивов, влияний, воздействий среды, которые притекают извне в развитие языка», иначе говоря, она «в известном смысле сливается» с историей культуры14. Занимаясь вопросами эстетики, Кроче комплексно и, по своему, неординарно подошел к осмыслению ее предмета — области выразительных форм любой сферы действительности, данных как самостоятельная и чувственно воспринимаемая ценность. Определив самоопосредование как базовое антропологическое свойство, природное стремление и естественную потребность человека в самообъективации, впервые отождествил эстетику с общей лингвистикой, проведя научное обоснование.
В своей первой крупной теоретической работе «Эстетика как наука о выражении и общая лингвистика», содержащей в зародыше всю философскую систему ученого, Кроче выдвигает ряд смелых идей, ставших афоризмами. Среди них такие, как «... выражение не имеет средств, так как не имеет цели», «.логическая мысль, которой не удается достигнуть выражения, не является мыслью, а есть, самое большое, смутное предчувствие грядущей мысли», «... искусство и есть не что иное, как совокупность «удавшихся выражений» (поскольку есть выражения неудачные, косноязычные), а эстетика — не более чем «наука об удавшемся выражении»15. Кроче ставит под вопрос специфичность искусства в ее прежнем статусе, растворив ее в общей лингвистике и переведя в область непосредственного жизненного опыта. В предисловии к упомянутой книге А.Е. Махов пишет следующее: «Сразу стали видны прямые связи, идущие к искусству от житейского моря «первичных выражений», - и тут же, не без влияния Кроче, стали возникать вполне плодотворные теории о взаимодействии искусства с этими первичными выражениями, будь то бахтинское учение о «речевых жанрах»16 или концепция Б. Астафьева о формировании «интонационного
17
словаря» музыки на основе «интонационного общения людей» , поразительно перекликающаяся с бахтинской же идеей18 «интонационного фонда определенной социальной группы»19.
Охват общей лингвистикой всех форм познания и мышления. До сих пор нами исследовалась область данностей в непосредственном наблюдении, то есть речь шла о формальных проявлениях, речевых произведениях, словах-высказываниях - различных выражениях. Говорить же об их сущностной идентичности можно лишь в том случае, если будет доказана их онтологическая общность, единство порождающего принципа. На этом этапе работы ученый
лингвист обращается к вопросу о соотношении языка и мышления, а также гносеологии сосуществования человека и остального мира.
Человек познает действительность либо интуитивно, либо логически, либо с участием фантазии и по наитию, либо с помощью интеллекта, путем обобщения, домысливания, выстраивания отношений. Таким образом, познание, имея две формы, является или производителем образов, или производителем понятий. Очевиден также и тот факт, что в повседневной жизни доминирует интуиция, а именно практика языка, общение людей в конкретных ситуациях является, на наш взгляд, тем состоянием и той средой бытования языка, какие и должны исследоваться общей лингвистикой.
Что же предвосхищает интуицию? Нижний ее порог занимает ощущение, некая материя, переживаемая человеком, а не порождаемая им. Ощущения, ассоциируясь одно с другим, синтезируются в представление или образ, то есть интуицию. Несмотря на очевидное превалирование интуитивной формы познания над логической, мы вправе говорить о неотделимости интеллектуального познания от интуитивного как двух сил, помогающих духу найти путь вовне — получить выражение, объективироваться. В подтверждение сказанного приведем слова А. Реформатского о диалектическом единстве языка и мышления: «Мышление развивается и обновляется гораздо быстрее, чем язык, но без языка мышление — это только «вещь для себя», причем не выраженная языком мысль — это не та ясная, отчетливая мысль, которая помогает человеку постигать явления действительности, развивать и совершенствовать науку, это, скорее, некоторое предвидение, а не собственно видение, это не знание, в точном смысле этого слова.»20.
21
О соприсутствии ясной мысли и слова-идеи говорит все тот же Кроче: «Как только мы добились внутреннего слова, с ясностью и живостью восприняли какую-либо фигуру или статую, обрели музыкальный мотив, выражение родилось и осуществилось полностью»22.
Принципы изучения языка. Взаимодействие людей - одна из сфер действительности, специфической формой которой является речевая коммуникация. Человеческие формы коммуникации характеризуются главным образом функционированием языка, где язык проявляет свою орудийно-знаковую и опосредующе-координационную сущность. Языковой знак, не будучи востребованным человеком, лишен индивидуальной экспрессии, а значит, и оценки. Однако, попадая в контекст употребления, обретая, так сказать, хозяина, он становится знаком речевым, содержащим помимо предметно-смысловой области также и оценку го-
ворящего. Базисные подходы к постижению языка были определены еще основоположником теоретического языкознания В. фон Гумбольдтом. Исследование «внутренней формы», уникального способа образования языка (начиная со свойств его звуков и алфавита, кончая скрупулезным анализом тонких связей и закономерностей в нем) становится приоритетным в лингвистической концепции В. фон Гумбольдта. При этом язык, по мнению мыслителя, испытывает воздействие силы национального духа. Чем сильнее и всестороннее такое воздействие, тем с большей закономерностью и упорядоченностью развивается язык данного народа. Дух не может быть дан как вещь (прямой объект исторической науки), а только в знаковом выражении, реализуясь в текстах.
Проблема словесных текстов-выражений есть первичная данность гуманитарных дисциплин и в первую очередь - лингвистики. В философском смысле текст, а шире - высказывание, есть человеческий поступок, форма самообъекти-вации, самовыражения. Отстаивая за общей лингвистикой ее гуманитарный статус, ученные волей-неволей будут вынуждены обращаться к языковым проявлениям человека - феноменам человеческой культуры. Все остальное, воспроизводимое в системе языка, есть материал и средство. Только дух индивидуальности, неповторимое человеческое Я здесь и сейчас - суть действительность сознания, интенции сделать себя объектом для другого и для себя самого. Здесь речевое произведение или текст стремится достичь целого высказывания и в абсолюте равняется «эстетическому объекту».
В языковой способности следует усматривать не только уникальный дар человека, но и его сущностную характеристику, что поднимает исследование языка на философско-антропологический уровень. Именно такой уровень познания способен удовлетворить социальную потребность в более эффективной коммуникации (в том числе кросскультурной). Причем делаться это должно путем интенсификации интеллектуального обмена между людьми, постижения этнокультурного своеобразия и национально-стилевых предпочтений в такой уникальной сфере, как язык.
1 В отечественной науке термин «общая лингвистика» или «общее языкознание» принято противопоставлять частным наукам о языке (см.: Иванов В.В. Языкознание. // Большой энциклопедический словарь. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», 1998. С. 619; Ф. де Соссюр. Заметки по общей лингвистике: Пер. с франц. М.: Изд. группа «Прогресс», 2000 и др.). Абсолютизированный структуралистский принцип выделения предмета общего языкознания не соответствует призванию науки о языке быть суть гуманитарным знанием, по-
зволяющим в лингвистических категориях, понятиях и терминах изучать самые разнообразные феномены человеческой культуры. — Прим. авт.
Культура русской речи. М.: Издательская группа НОРМА - ИНФА М, 1998. С. 46.
3 См.: Постовалова В. И. Гумбольдтианство. // Большой энциклопедический словарь. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», 1998. С. 123.
4 См.: Фосслер К. Позитивизм и идеализм в языкознании, 1904; Он же. Язык как творчество и развитие, 1905; Он же. Избранные статьи по философии языка, 1923; Он же. Дух и культура в языке, 1925.
5 См.: Шпитцер Л. Словообразование как стилистический прием. Б.м., 1910; Словесное искусство и наука о языкеБ.м., 1925; Степанов Ю.С. Доказательство и аксиоматичность в лингвистике. Метод Л. Шпитцера. //Вестник МГУ. Сер.7. 1962. № 5.
6 Лингвистическая концепция ученого в концентрированном виде изложена в его лекциях (1955), посмертно опубликованных в кн. «How to do things with words» (1962). - Прим. авт.
7 ЛосевА.Ф. Знак. Символ. Миф: Труды по языкознанию. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. С. 19.
8 См.: Пенфильд В., Робертс Л. Речь и мозговые механизмы: Пер. с англ. Л., 1964.
9 См.: Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С. 323.
10 См.: Бахтин М. М. Тетралогия. М.: Лабиринт, 1998. С. 307.
11 Там же. С. 308.
12 Там же. С. 312-313.
13 Кроче Б. Эстетика как наука о выражении и как общая лингвистика. М. Intrada, 2000. С. 3536.
14 Подробнее см.: Кроче Б. Отношение истории языка к истории литературы. Б.м., 1911.
15 Кроче Б. Эстетика как наука. С.3 - 4.
16 Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Эстетика словесного творчества. М., 1979.
17 Астафьев Б. Музыкальная форма как процесс. Л., 1971. С. 269.
18 Бахтин М. М. К методологии гуманитарных наук // Эстетика как наука... М., 1979. С. 369.
19 Махов А. Е. Предисловие. // Кроче. Эстетика как наука. С. 6 - 7.
20 Реформатский А. А. Введение в языковедение. М.: Аспект пресс, 1997. С. 24.
21 Ср. с концепцией М. Бахтина: слово как идеологический знак par excellence, способность слова быть внутренним знаком. - Прим. авт.
22 Кроче Б. Эстетика как наука. С. 59.
