CC BY
9
ЧЕЛОВЕК
ОБЩЕСТВО
КУЛЬТУРА
3
Вестник Челябинского государственного университета. 2017. № 13 (409). Философские науки. Вып. 46. С. 48—52.
УДК 130.2 ББК 87.618
ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ НОВЫХ АСПЕКТОВ СИМВОЛИЧНОСТИ КУЛЬТУРЫ
В. А. Жилина
Магнитогорский государственный технический университет им. Г. И. Носова,
Магнитогорск, Россия
Анализируются причины доминирования информационных и коммуникационных характеристик в социальных исследованиях. Корни всех социальных трансформаций находятся в атрибутивных свойствах культуры. Символичность выступает онтологическим основанием динамики характеристик общества.
Ключевые слова: общество, культура, философия, символ, символичность, человек.
Человеческая история как движение феномена человечества представляет собой целостное органическое образование, следовательно, подчиняясь общим законам развития, становится все более интегративной. Усиление целостного компонента проявляется в автономизации новых характеристик, среди которых информационность, коммуникативность. С точки зрения социально-философского анализа следует обратить внимание на то, что данные характеристики вырастают из устойчивой качественной черты социума: общественные отношения. В принципе, при допущении любого определения общества необходимым критерием его уникальности по сравнению с другими атрибутивными характеристиками всегда будет социальное взаимодействие, опредмеченное в имеющихся общественных отношениях. Такое взаимодействие не может не предполагать обмена информацией, а наличие этого обмена с необходимостью указывает на некие коммуникации. Другими словами, в любом историческом содержании конкретного социального и информационность, и коммуникация присутствуют. Возникает резонный вопрос о причинах автономного выделения этих свойств общества именно в XX в. Ссылка на развитие
определенных коммуникационных технологий, на возникновение специальных институтов информатизации не может рассматриваться в качестве действительных причин такого процесса, так как сами по себе эти социальные явления по внутренней логике развития должны быть определены в статусе следствий, явлений сущностных свойств, к которым и относятся коммуникативность и информационность. Объяснение в рамках научно-технических революций и промышленных трансформаций социума приемлемо исключительно для научного анализа, в частности, оно будет корректно в социологической теории. Философский анализ требует онтологического выяснения причин расширения сущностных факторов социального развития.
В настоящее время актуальность такого исследования усиливается и другой объективной закономерностью процесса развития: чем сильней интегративные свойства целого, тем явственней тенденция к автономизации его частей. В социуме данный закон проявляет себя в дезинтегративных тенденциях. Это не только расширение конфликтов в области проблем государственного сосуществования, но и нарастание негативных явлений в экзистенциальных характеристиках субъекта. По-
являются новые формы отчуждения, среди которых отчуждение собственного внутреннего мира доминирует [6]. Отсюда происходит слом системы ценностей, что влечет изменение детерминации в сфере формирования стремлений, меняется структура деятельности, и, как следствие, трансформируется сущностное значение социальных институтов. В качестве самого наглядного примера выступает изменение функционала денег в экономических отношениях. Сегодня образ наличия гораздо более важен самого факта наличия. Причем данная тенденция касается не только сферы внутренний торговли, но и проявляет себя на уровне констатации благополучного экономического основания отдельных стран. Будучи в результате процессов глобализации вовлеченными в систему мирового обмена, такие страны становятся катализаторами кризисного состояния мировой экономики. В свою очередь, кризисы усиливают пустоты в экзистенции субъекта, что служит питательной почвой для ростков экстремизма, который создает иллюзию полноты бытия за счет полного обезличивания субъекта. Возникает парадокс: информационное общество, которое в усилениях коммуникаций создает предпосылки для усиления управляемого закономерного развития, становится неуправляемым.
Для того чтобы справиться данными проблемами и в теории, и в практике социального развития необходимо исследование их сути в реальном основании.
Общественные отношения как проявление процесса раскрытия человеческой истории имеют множественные характеристики и собственные механизмы развития. Философские практики вследствие сложности этого феномена часто грешат односторонностью, которая способна порождать целые логические цепочки последующих тенденций в теории. Так, после школы марксизма окончательно принимается социальной теорией тезис о ведущей роли производственных отношений в их структуре. В социальной теории отголоском становится структурализм, который во всех разновидностях (К. Леви-Стросс, Р. Барт, М. Фуко) объединен одной идеей — необходимостью подведения реальности под определенную структуру. Разочарование в таком пути не только приводит к появлению постструктурализма, где структурный метод начинает дополняться исто-рико-генетическим (деконструкция Дерриды или генеалогия Фуко), но и начинает слом традиционных ценностей эпохи Разума, становясь предвестником постмодернизма. В свою очередь, множественность интерпретаций позволяет «играть» с историческим материалом, мало приближая к
реальному пониманию сути и, тем самым, уводя в сторону от решения действительных причин [3].
Реальные причины происходящих процессов следует искать в неотъемлемых свойствах человеческой истории. Человек созидает культуру, которую никоим образом нельзя свести к продолжению естественной среды. С самого начала культурная сфера принципиально отлична от природы. Стержень этого отличия кроется в символичности бытия культуры. При этом следует отличать символичность от символа как такового. Символ сам по себе коррелируется со знаком, так как в самом общем смысле символ — это знак, внешнее выражение которого соотносимо с самим объектом, который он и замещает. В этом контексте символ — это полноценный чувственный образ какого-то момента содержания. То есть, символ следует рассматривать как один из механизмов естественного языка, спецификой которого является либо отсутствие предметного содержания, либо наличие чувственного образа некоторой абстрактной сущности. Символичность подразумевает символизируемое содержание, что, в свою очередь, свидетельствует о ее конвенциональном характере. Конвенция будет снимать собой целенаправленность с элементами допускаемых условностей. Через эти особенности символичность аккумулирует в себе ценностно-аксиологический аспект. Именно символичность существования человека закрепляет собой отношение социального субъекта к феноменам природы и общества. Благодаря этому социальное бытие предполагает возможность последующего раскрытия потенциальных смыслов [4]. Символичность культуры позволяет осуществлять переход от общего содержания культуры к ее конкретным проявлениям, в частности, через механизмы идеологии [5]. В этом плане прав был Вебер, который рассматривал историю как процесс усиления рационализации и осмысления. Доказательства этого тезиса можно искать в своеобразных рефлексиях культуры [4]. В частности, в таком направлении искусства, как символизм. Символисты по факту подчеркивают значимость символичности культуры в целом, так как для них главное проникнуть в тайную истину бытия, путь к которой лежит именно через принятие символического характера культурного аспекта бытия человека [1]. Другим аргументом доказательства может служить философская школа эмпириосимволизма П. Юшкевича. Социальные исследования этого направления с необходимостью констатируют, что вся история человека — это погружение в предметную реальность, которая есть бесконечная система символов [7]. Отсюда получается, что по
50
В. А. Жилина
мере развития истории человек все более связывает себя с символичностью и конвенциями.
Символичность культуры имеет свои собственные закономерности развития. В частности, безусловно, существует онтологическая связь между означаемым и означающим. Насколько эта связь проявлена в субъекте, настолько информационная составляющая являет себя в культуре. Так, в эпоху феодализма в силу преобладания религиозного мировосприятия означаемое отстранено от означающего, так как первое мыслится транснцен-дентным. В символичности культуры к минимуму сводится конвенциональность. Субъект фактически не проявляет онтологической взаимосвязи. Как следствие, информационная составляющая просто включена в иные характеристики социума. В современную эпоху субъект, напротив, становится сосредоточием онтологического соприкосновения означаемого и означающего символичности культуры. В результате символ как рабочий инструмент реализации символичности напрямую становится результатом конвенции. Именно поэтому коммуникативность и информационность по праву обретают статус движущих факторов развития общества.
Другой закономерностью развития символичности культуры является изначальный дисбаланс, когда символ не покрывает всего поля содержания реальности. Другими словами, символичность оставляет место интерпретациям (именно поэтому символисты-поэты убежденно отстаивали возможность символа за видимым увидеть невидимое). Эту особенность собственной символичности культура своеобразно «опредмечивает» в гносеологической сфере, закрепляя в определенных исторических эпохах некий «основной» способ постижения действительности. В качестве таких способов для нас фиксированы созерцательность Античности, откровение Средних Веков, засилье наукоориентированных в Новое время. Это позволяет заключить, что не только процедура интерпретации меняется по мере исторического развития человека, но и ее семантический аспект также трансформируется. Именно из последнего вырастает философская школа герменевтики. В целом, развитие интерпретационного аспекта символичности культуры также подчинено законам диалектики. Так, структурализм в философии XX в. можно рассматривать как своеобразный возврат к идее формы эпохи Античности, совершившийся в результате ряда отрицаний. И если обращение к форме позволяло интерпретировать общее понимание символизируемого культурой мира природы, то теперь структура становится универсальным интерпретатором
символизируемой культуры. В целом, позиция К. Леви-Стросса говорит о необходимости выявления в исследованиях культуры не отдельных субъектов, а таких феноменов, как мифы, ритуалы справедлива, так как только через постижение символичности этого поля возможно понимание сути самого субъекта. В свою очередь, эта стадия развития интерпретационных аспектов символичности культуры детерминирует доминирование коммуникативного фактора в развитии социума. Однако при отрыве факторов развития от их корня происходит их деформация. В частности, это происходит с коммуникационным фактором, который при абсолютизации собственной автономности, то есть вне поля символичности культуры «убивает» субъекта. Символичность искусственно вытесняется полифоничным соединением опредмеченных феноменов. Постмодернизм возникает на изнанке структуры: тело и власть заменяют символичность. Философское поле как квинтэссенция духа любой эпохи отреагирует сразу — цитаты заменяют исследования, метафора доказательность, тексты становятся бессвязными. Практическое поле культуры заменяется своеобразной «метафизикой желаний». Субъект начинает умирать по причине того, что он лишен возможности рефлексии. Более того, искусственно формируется иллюзия подмены рефлексивных практик через ожидание успеха от псевдознания. Последнее заменяет собой интерпретационную сторону символичности культуры. Оно не требует усилий интерпретации, оно предназначено исключительно для потребления [2]. Потребляя его, человек попадает в цепь желаний потребления. Он становится ведомым, а культура начинает балансировать на грани распада. Техногенная эпоха триумфа техники и науки парадоксальным образом становится эпохой воинствующего невежества.
Отличие такого анализа актуальных проблем социальности состоит в том, что он направлен не на выявление разнообразия негативных и позитивных трансформаций социального, а выявляет глубинные причины их появления. Понятно, что искать пути решения нужно не в оптимизации информационных и коммуникационных процессов, а в восстановлении естественного процесса развития культуры. Основания такого восстановления находятся в самой культуре. По большому счету, она никогда и не утрачивала собственной символичности. Потеря символичного аспекта происходит в процессах обращенности к человеку. Так, например, техническое устройство символично прежде всего не тем, что служит некоторым заменителем реальности, а тем, что в нем всегда присутствует контактность с человеком (потенци-
альная или актуальная). Само по себе присутствие в жизни мобильных средств связи или компьютеров, моделирующих для человека виртуальный уровень реальности, угрозы не несет. Другое дело, если эта контактность останется только на уровне физиологии: слышу, вижу, осязаю. Собственно контактность исчезает, остается техника в руках материального объекта, которого нельзя охарактеризовать даже в качестве субъекта. Та-
кого потерянного человека Интернет может поглотить, человека, который находится в реальной символичности культуры, — нет. Следовательно, элиминировать негативные явления, деструктивно влияющие на существование человека и поставившие общество на грань выживания, возможно только через восстановление символичности культурного поля, а у субъекта — через развитие навыков рефлексии.
Список литературы
1. Белый, А. Символизм как миропонимание / А. Белый // Символизм как миропонимание. — М. : Республика, 1994. — 528 с.
2. Бодрийяр, Ж. Система вещей / Ж. Бодрийяр // Система вещей. — М. : Всерос. гос. б-ка иностр. лит. им. М. И. Рудомино, 1995. — 224 с.
3. Делез, Ж.Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип / Ж. Делез, Ф. Гваттари. — М. : У-Фактория, 2007. — 672 с.
4. Делез, Ж. Логика смысла / Ж. Делез //Логика смысла. — М. : Академ. проект, 2007. — 482 с.
5. Жилина, В. А. Идеология как атрибут социального бытия : дис. ... д-ра филос. наук / В. А. Жилина. — Челябинск, 2010.
6. Карнаух, М. П. Экзистенциальный кризис как основа самопознания / М. П. Карнаух // Вестн. Магнитогор. гос. техн. ун-та им. Г. И. Носова. —2005. — № 2 (10). — С. 55—57.
7. Русский позитивизм / сост. С. С. Гусев ; отв. ред. А. Ф. Замалеев, А. И. Новиков. — СПб. : Наука. Санкт-Петербург, 1995. — 361 с.
Сведения об авторе
Жилина Вера Анатольевна — доктор философских наук, доцент, заведующий кафедрой философии Магнитогорского государственного технического университета им. Г. И. Носова. Магнитогорск, Россия. vera-zhilina@yandex.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2017. No. 13 (409). Philosophy Sciences. Iss. 46. Pp. 48—52.
ONTOLOGICAL ANALYSIS OF NEW ASPECTS OF SYMBOLIC CULTURE
VA. Zhilina
The Nosov Magnitogorsk State Technical University. Magnitogorsk. vera-zhilina@yandex. ru
This article analyzes the reasons for the dominance of information and communication characteristics in social research. The roots of all social transformations are attribute properties of the culture. The symbolism acts as the ontological basis of dynamics of the characteristics of the society. Negative effects of social development can be eliminated only on the basis of identifying the real causesThe natural development of symbolic culture determines the dominance of those or other properties of the society. As a reflection of these processes appears to be the objective logic of historical development of philosophy. In particular, we analyzed the pattern of transformation of structuralism into post-structuralism, which, in turn, determines the emergence of postmodernism. Identified the real causes of the "death" of the subject.
Keywords: society, culture, philosophy, symbol, symbolism, man.
References
1. Belyj A. Simvolizm kak miroponimanie [Symbolism as a world view]. Moscow, Respublika Publ., 1994. 528 p.
2. Bodrijyar Zh. Sistema veshchej [System of things]. Moscow, All-Russian State Library for Foreign Literature named after M.I. Rudomino Publ., 1995. 224 p.
52
В. А. Wunma
3. Delez Zh., Gvattari F. Kapitalizm i shizofreniya. Anti-Ehdip [Capitalism and schizophrenia. Anti Oedipus]. Moscow, U-Faktoriya Publ., 2007. 672 p.
4. Delez Zh. Logika smysla [The logic of meaning]. Moscow, Akademicheskij proekt Publ., 2007. 482 p.
5. Zhilina V.A. Ideologiya kak atribut social'nogo bytiya [Ideology as an attribute of social being. Thesis]. Chelyabinsk, 2010.
6. Karnauh M.P. Ehkzistencial'nyj krizis kak osnova samopoznaniya [The crisis as a basis for self-knowledge]. VestnikMagnitogorskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta im. G.I.Nosova [Bulletin of the Nosov Magnitogorsk State Technical University], 2005, no. 2 (10), pp. 55—57.
7. Russkijpozitivizm [Russian positivism]. St. Petersburg, Nauka Publ., 1995. 361 p.
