CC BY
26«Он был черный и гордый»
Людмила Бирчанская
В начале 90-х годов в университете штата Мэриленд проходила международная молодежная конференция, посвященная проблемам метисов. Со всех континентов сюда съехалась темнокожая молодежь, в жилах которой мирно соседствовала кровь родителей разных рас. Не было только делегации из России. Тогда организаторы конференции обратились в официальную российскую инстанцию с вопросом: «Что случилось? Почему запаздываете?» На что был получен короткий ответ: «В России негров нет».
Итак, Бог милостив, и кроме Александра Сергеевича Пушкина ни в одном россиянине африканская кровь не замечена. А куда, в таком случае, подевались темнокожие мальчики и девочки, появившиеся на свет после Международного фестиваля молодежи в Москве? Не говоря о том, что с годами «процесс пошел»: Советский Союз распахнул перед африканской молодежью двери десятков вузов страны, и далеко не все студенты грызли науку с утра и до вечера... Словом, на той конференции делегация из России могла бы быть вполне представительной. Но, подобно тому, как в начале перестройки на одном из телемостов было гордо заявлено, что «у нас секса нет», так, с точки зрения чиновника, нет в России и темнокожих. В этом отношении у нее тоже «особый путь развития»...
Вот тогда русские метисы поняли: поскольку их судьба зависит от людей, не способных видеть вещи в истинном свете, к тому же умственно нечестных, нужно пойти по пути землячеств, которые сами заботятся о себе. Начали с организации жизненно необходимого фонда помощи темнокожим детям. Называется он «Метис», работает уже два года, расположен в центре Москвы. Его спонсорами стали Институт Африки РАН, пригласивший фонд под свою крышу, и международный женский клуб, взявший на себя финансовые заботы (в эту благотворительную организацию входят жены дипломатов).
Людмила Альбертовна Бирчанская, научный сотрудник Института востоковедения Российской академии наук, Москва.
Ниже предлагается текст небольшого интервью, которое я взяла у директора «Метиса» Эмилии Тайнс. Отец Эмилии был афроамериканцем, мать украинка.
Л. Б. Вы видите в открытии московского фонда событие скорее радостное или скорее тревожное?
Э. Т. Во многих отношениях появление фонда это дань реальности. У большинства наших детей очень горькая судьба. Их бросили отцы, многие не знают, как выглядят матери. Но есть и специфическая проблема у ребят с негроидной внешностью: они всюду в центре внимания, часто недоброго. Всякие там кудряшки, черные глаза... Ну не могут же у всех людей глаза быть только голубыми?
Л. Б. Вы не считаете, что человеку свойственно драматизировать ситуацию? Например, на основании одного случая делать выводы, что окружение в целом настроено недружелюбно. На самом-то деле никому ни до кого нет дела. Особенно в транспорте или в магазинах.
Э. Т. Хотела бы с вами согласиться, но не могу. Когда-то мой отец рассказывал: он приехал в Советский Союз в 30-е годы из Вирджинии, помогал строить совхозы, и посторонние люди щупали и трогали его, думали, что он неандерталец. Отец говорил, что он едва сдерживался, чтобы не влепить оплеуху. А каково темнокожим детям, когда их щиплют, дразнят, разглядывают, как лошадей или собак? К сожалению, воспитанных людей немного. Даже в школах.
Л. Б. Ребята-метисы считают белолицых людей плохими?
Э. Т. Нет, нет! Ведь у них славянская кровь матери, бабушки и дедушки.
Л. Б. Насколько мне известно, многие родственники не пускают внуков-метисов на порог дома.
Э. Т. Но есть и другие. Я знаю русскую семью из Новороссийска, которая обожает свою Элизабет и помогает дочери растить ребенка. Ведь, как правило, африканские отцы, получив университетский диплом или провернув в России коммерческую сделку, возвращаются к себе на родину.
Л. Б. А по закону они обязаны платить алименты?
Э. Т. Кому платить? Женщине, с которой не состоял в браке? Отношения же обычно не регистрируются. Да и законов, защищающих интересы детей-метисов, пока нет ни в России, ни в ряде стран Африканского континента.
Л. Б. Получается, что женщина, рожающая от африканца, сознательно выбирает судьбу матери-одиночки.
Э. Т. Кто-то верит, что у нее будет не так, как у других: выйдет замуж за африканца, а поскольку среди них немало удачливых бизнесменов, станет богатой. Кто-то ищет любовные приключения. Что представляет собой этот круг женщин? Чаще всего они без особого образования, москвичек среди них немного, преобладают же провинциалки из российской и украинской глубинки. Особенно много украинок. Знакомятся с парнями в ночных барах, клубах, на вечерах в Российском университете дружбы народов. Нередко оба теряют голову. Неудивительно, что от этих союзов рождаются очень красивые дети. Это дети любви.
Л. Б. Брошенные женщины не становятся в отместку расистками? Не вымещают злобу на детях?
Э. Т. Да нет, они просто их не замечают. Иногда оставляют в родильных домах. Среди подруг африканцев мало женщин со зрелыми чувствами и серьезными взглядами на жизнь. В основном они живут сегодняшним днем. Кто-то опускается на дно: начинает баловаться наркотиками (за два года существования «Метиса» мы похоронили трех матерей), становится проституткой... Но в расистских взглядах даже после неудачного романа или брака их не обвинишь.
Л. Б. Выходит, что некоторые легкомысленные барышни рожают в надежде на помощь «Метиса»?
Э. Т. В каком-то смысле, да. Ведь ребенку не объяснишь, что он родился «не у той матери». Вот и сейчас у нас на попечении четырехмесячный малыш.
Л. Б. Наверное, накормить детей проще, чем защитить их от бытового расизма? От бритоголовых? Мне известно, что китайские торговцы предпочитают жить в Москве без семьи, только бы не рисковать жизнью близких.
Э. Т. К сожалению, за наших ребят, кроме «Метиса», и волно-ваться-то некому. Многие из них потенциальные сироты.
Л. Б. Какие из насущных проблем решает фонд?
Э. Т. Мы обеспечиваем ребят продуктами, одеждой, обувью.
Л. Б. Посещаете кино, выставки? У вас ведь и старшеклассников много.
Э. Т. Не часто, но ходим в театры. А вот в Парке Культуры не гуляем. Из-за бритоголовых. Они же борются за чистоту расы! Считается, что только в столице их около четырех тысяч. Год назад был забит до смерти Руслан, двадцатилетний студент, метис. Когда судья спросила, за что скинхеды лишили жизни юношу, который ничего плохого им не сделал, один из подонков ответил: «Он был черный и гордый».
Л. Б. Как Вы считаете, не заложен ли в людях ген, провоцирующий ненависть к «азерам», «черным», «азиатам»?
Э. Т. Конечно, нет. Ни один человек не рождается расистом, но при известных обстоятельствах легко им становится. Скажем, в период резкого имущественного расслоения люди хотят найти «врага», из-за которого они бедны. Больше всего для этой роли подходят «чужие». Их и назначают ответственными за беды. Но по существу за таким явлением как расизм, мне кажется, часто скрываются не только социально- экономические причины, но еще зависть, непонимание, что у каждого из нас своя мера таланта и везения. А также предрассудки, в основе которых лежит предвзятое мнение, что «все они такие». Например, что все чернокожие ленивые, обжоры и нечистоплотные. Это чушь, мне-то уж поверьте.
Я часто думаю, почему моя мать и ее родная сестра вышли замуж за афроамериканцев, ведь в российском сознании они были чужестранцами? Я тоже полюбила парня из Ганы — он учился в Московском энергетическом институте — и в течение восьми лет жила с мужем и нашими дочерьми в Африке. Расстались мы из-за его болезненно-ревнивого характера... Так почему люди становятся расистами? Скорее всего, у человека с расистскими взглядами либо завышенная, либо заниженная самооценка. Он чувствует себя более сложным существом, унижая другого. А мы с мамой и моей теткой видели в человеке то, что было для нас самым главным, — насколько он добр, благороден, порядочен. Не сомневаюсь, что большинство людей придерживается похожих взглядов. Но не все!
В последние годы я часто бываю в США — преподаю химию в одной из высших школ Вашингтона (в свое время я окончила Московский педагогический институт). Этот город называют шоколадным, потому что в нем живет много афроамериканцев. Они раскованы, одеты с иголочки, у них независимый вид. Но так ведь было не всегда. Я помню, отец рассказывал мне, что бежал в Советский Союз, потому что его преследовали куклусклановцы. Он боялся послать родственникам фотографию своей жены, моей мамы, поскольку, по расистским законам, не имел права жениться на белой женщине. Зато теперь народ США един, хотя он многорасовый и многоконфессиональный.
Л. Б. Но разве равноправие поднесли неграм на блюдечке?
Э. Т. Конечно, они свою свободу завоевали. Однако дело еще и в доброй, разумной политике государства. От нее — гуманизация общества. Смотрите, как решительно пресекают немецкие власти каждое
проявление национальной нетерпимости. К сожалению, наше общество переживает кризис, поэтому такие проблемы как расизм, ксенофобия волнуют разве только тех, кого касается дискриминация.
Л. Б. Вернемся, с Вашего разрешения, к фонду. Вы подыскиваете родителей детям, от которых отказались биологические отцы и матери?
Э. Т. По правде говоря, я знаю всего один случай, когда темнокожего ребенка взяли в семью, детские дома покидают главным образом русские дети. Мы же пытаемся найти свой выход из положения. Во-первых, занялись активным поиском отцов для темнокожих сирот, во-вторых, намерены прибегнуть к помощи волонтеров. Вот, например, как мы поступим с трехлетним Кэвином, когда вытащим его из тюрьмы, где он оказался с матерью, получившей срок. Чтобы мальчик не попал в детский дом, кто-то из волонтеров возьмет на себя опекунство, другие же будут по очереди брать Кэвина на воскресные дни к себе в дом — у этих волонтеров растут собственные темнокожие дети.
Л. Б. Вы имеете представление о психологическом состоянии детей?
Э. Т. Уверенней всего они чувствуют себя в детском доме, в саду. Там к ним привыкают и, как правило, не обижают. На улице или в школе ситуация другая. Ребят обзывают «спидниками», хотя они никогда в Африке-то не были, само собой — «черными». Недавно я узнала от одной матери, что ее дочь-метиску затравила соученица. Что делать? Девочка не хочет ходить в школу. Я посоветовала: «Расскажите об этом директору школы». Позже выяснилось, что директор вызвал обидчицу, которая, не смутившись, сказала, что ее папа вообще всех черных уничтожил бы в Москве, да и в России.
Л. Б. Извините за бестактный в таком случае вопрос: много ли в России детей-метисов?
Э. Т. В нашем фонде числится 300 человек. Статистики, учитывающей количество детей во всей стране, тем более в СНГ, пока нет. Но если исходить из того, что, согласно научным данным, браки между русскими женщинами и африканцами имеют сорокалетнюю историю и на сегодняшний день в Африке живет несколько тысяч россиянок, скорее всего у этой практики есть будущее. При одном, конечно, условии, что в нее не вмешается такой вот папаша-расист из Москвы.
Л. Б. Вам помогают городские власти?
Э. Т. Недавно Комитет семьи и молодежи предоставил нашим детям бесплатные путевки в лагерь. Но у «Метиса» есть проблемы,
к которым власти пока равнодушны. Знаете, почему многие российские организации отказывают нам в той или иной просьбе? Нам говорят: «Что вы от нас хотите? Ваши дети иностранцы и на них не распространяются российские законы». Но где же логика? Их матери россиянки, их родной язык русский, их интересы связаны с жизнью в России.
Л. Б. Чем занимается Ваша молодежь?
Э. Т. Метисы довольно успешно выступают в ночных барах и клубах и уже с 14—15 лет могут хорошо зарабатывать. Ну, а если у человека иные интересы? Одна из наших девушек, Кристина, десять лет жила в Конго, блестяще владеет двумя языками и компьютером. Она позвонила на фирму по объявлению в газете. Ей сказали: «Да, нам нужен референт. Приходите». Пришла. С ней были откровенны: «Извините, но Вы не вписываетесь в наш коллектив. Вы, извините, черная». Да, я понимаю, что пока российским африканцам рассчитывать на любовь общества не приходится. А на законы, которые защищают интересы национальных меньшинств, можно? В том-то и беда, что эти законы пока не выполняются.
Л. Б. Но в США смогли же переломить ситуацию! И смешно даже сравнивать масштабы проблем, связанных с расизмом, у них и у нас. Хотя, конечно, и от маленькой свечи бывает большой пожар.
Э. Т. Да, у американцев получилось. В том числе, благодаря, как говорили у нас недавно, пропаганде и наглядной агитации. Во всех американских, да и во французских, английских фильмах, во всех телевизионных шоу непременно участвуют афроамериканские артисты. Правда, на российском телевидении сделаны первые робкие шаги в этом направлении. Я видела юношей-метисов, участвовавших в подтанцовках. Не так давно на ОРТ был показан фильм о нашем Мише. Этого паренька-метиса я нашла на Царицынском рынке, он работал рубщиком мяса и спал под прилавком. Но мы хотим большего! Почему бы нет — ведь мы тоже россияне!
Л. Б. Последний вопрос: у «Метиса» есть филиалы?
Э. Т. Нет, но во многих крупных российских городах, в том числе в Петербурге, Екатеринбурге, последовали нашему примеру и открыли этнические центры. В них проходят уроки Библии, английского, танцев. А вот в Белоруссии и в Ташкенте, где большая колония детей-метисов, скоро начнут работать фонды. Недавно послали подробную информацию в город Иваново — там тоже что-то затевается...
