CC BY
137
Вестник Челябинского государственногоуниверситета. 2016. № 1 (383). Филологические науки. Вып. 99. С. 68-72.
УДК. 821.161.1
ББК 83.3(2)
Н. Л. Зыховская
ОЛЬФАКТОРИЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ СЛОВЕСНОСТИ: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ, ЗАКОНОМЕРНОСТИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Определяются методологические основания в изучении ольфакторной составляющей прозаических произведений русской литературы. Мир запахов в текстах исследуется с позиций особенностей их символической вербализации и восприятия. Выделяются закономерности развития ольфактория отечественной словесности, его функции в динамике историко-литературных эпох, обозначаются ключевые основания создания обобщенной модели ольфактория русской прозы в диахронном аспекте.
Ключевые слова: олъфакция, русская литература, модель, перспективы исследования поэтики запахов.
Вынесенное в название статьи понятие «ольфакторий» трактуется нами как обозначение совокупности всех элементов текста, содержащих отсылки к миру запахов, их качества, особенностей восприятия, а также символического поля, образуемого с их помощью либо вокруг них. Общая тема «запахи как часть литературы» многократно привлекала внимание исследователей. Кроме того, в свете быстро развивающегося синестетического подхода к литературе актуализировалось и обращение к вербализации телесных ощущений и эмоций в художественных текстах как в хранилище и фундаментальном архиве саморефлексии человечества. Возрастание значимости такого подхода нуждается в четком обосновании методологических оснований и принципов исследования, позволяющих выделить место и функции ольфактория в том или ином художественном мире на фоне диахронно развертываемой традиции. Проблеме «методологической проясненности» данного вопроса, обозначению ключевых закономерностей в осмыслении отечественной словесности сквозь призму ольфактория, а также перспективам изучения поэтики запахов - посвящена настоящая статья.
Поэтика запахов как самостоятельная научная проблема выделилась относительно недавно - после антропоцентрического поворота в гуманитарных науках, ставшего «точкой отсчета» для развития культурологических изысканий в литературоведении, внимания к онтологии текста, отражению в нем культуры повседневности. Но задолго до этого отдельные наблюдения исследователей сложились в
достаточно основательный научный дискурс ольфакции в литературных произведениях. Так, уже начало 2000-х гг. отмечено растущим интересом к проблематике запаха как семантической категории в языке, реализуемым в работах Е. В. Свинцицкой [8], О. С. Жарковой [2], Л. О. Овчинниковой [5], Л. В. Лаенко [3],
A. В. Дроботун [1], Н. С. Павловой [6] и др. Фундаментальные аспекты «ольфакторного» литературоведения даны в работах Н. А. Рога-чевой [7], X. Риндисбахера [10], С. Петер [9]; интересный эвристический поворот открывают исследования на стыке культурологии и филологии в концепции И. А. Манкевич [4].
В актуальных научных работах последних лет сохраняют устойчивость традиционные линии концентрации исследователей на ольфакторной проблематике: изучение ольфакторной лексики, когнитивных механизмов формирования значений ольфакторных номинаций в различных языках, шире - языковая репрезентация концепта «запах», лингвокультуроло-гические аспекты его восприятия носителями различного языкового поля (Т. И. Вельская,
B. В. Марцева, Т. И. Русенко, Н. С. Спирина, А. В. Шилина, Н. Ю. Шнякина, О. А. Ярцева); социокультурные аспекты ольфактория, фиксируемые в актуальных дискурсах современного культурного пространства: Интернет-текстах и рекламе (Е. Г. Басалаева, Л. А. Бата-шева, И. И. Валуйцева, И. П. Джальмамбето-ва, Н. С. Старченко), практики ольфакторной самопрезентации национально-культурной специфики (Е. Ю. Клещева, Д. П. Матвеева, А. С. Медяков, Л. Г. Сидорчукова); группа ис-
точников, ориентированных на исследование одорического пространства художественной литературы, отраженная в многообразии авторских концепций и вариациях прочтения: вербализация концепта «запах» в творчестве А. П. Чехова (Э. М. Афанасьева, М. Е. Головачева, Л. В. Карасев, М. Е. Поселенов), оль-факторные ассоциации в понимании характера героев И. С. Тургенева (А. А. Вельская, А. Г. Головачева), роль обонятельных предикатов в рассказах И. А. Бунина (К. Н. Галай, Т. А. Тернова, О. Н. Фенчук, А. В. Хлыстова), понимание запаха как сюжетообразующей категории художественного мира В. Набокова (О. Н. Игнатьева, Н. Н. Шабалина), символика ароматов в рассказах И. Бабеля (Р. М. Хани-кова), лексическая специфика представленности запахов в произведениях А. Н. Толстого, С. Т. Аксакова, В. П. Астафьева (В. В. Сальникова), обонятельные темы, мотивы и образы в поэзии И. А. Бродского (А. В. Трифонова), А. А. Ахматовой (М. Н. Кулаковский), В. Нар-бута (Н. А. Рогачева) и др.
Представленный выше анализ источников, с одной стороны, позволяет говорить о многообразии исследовательских подходов к постижению феномена ольфакторности, в том числе и в непосредственной обращенности к вариантам фиксации запаха в художественных текстах. С другой стороны, в существующих работах фигурируют своеобразные «зоны исследовательского дефицита»: изучение индивидуально-частных примеров использования одорических образов конкретным автором (или их группой), упущены из зоны внимания общие закономерности, динамика национального прозаического ольфактория, вписанность субъективных способов вербализации запаха в обобщенную модель ольфактория. Именно поэтому столь значимым представляется нам определение и фиксация особенностей ольфактория отечественной словесности (от первых древнерусских текстов до литературы конца классического периода) для создания обобщенной модели ольфактория русской прозы в диахронном аспекте; установление закономерности развития национального прозаического ольфактория в различные периоды развития историко-литературного процесса.
Теоретический анализ отечественной прозы от ее истоков до последних представителей периода эстетического креативизма в контексте ольфакторной поэтики позволил зафиксировать ряд ключевых закономерностей.
Первое. Ольфакторные включения сопровождают русскую словесность на протяжении всего ее существования, сохраняя примерно одни и те же позиции в общем строе поэтики. Это выражается как в соответствии средних показателей ольфакторной плотности (без значительных амплитуд), так и в примерно равномерном распределении ольфакторных фрагментов по историко-литературным эпохам. Таким образом, первая закономерность может быть выражена так: относительная количественная стабильность ольфактория, проверенная на достаточно репрезентативном по масштабам корпусе текстов.
Второе. Тематические границы отечественного ольфактория со временем раздвигаются, сохраняя ольфакторное ядро. Прежде всего, это наблюдается в расширении тематического «репертуара» ольфакторных включений в диахронном аспекте, что выражается в относительной тематической «скованности» древнерусской словесности, художественных произведений начального этапа развития классической литературы, а затем в расширении тематики ольфактория в литературе XIX в. В то же время, говоря об ольфакторном ядре, можно утверждать, что отечественный ольфакторий останавливается на определенном наборе одорических тем и не столько вводит новые сферы, сколько «оттачивает» и варьирует уже открытые. Можно выразить эту закономерность следующим образом: относительная стабильность тематики ольфакторных фрагментов.
Третье. Для ранних периодов отечественной словесности характерна такая черта ольфакторной поэтики, как клиширование форм, принцип ожидаемости одоризма, тогда как поздний период эстетического креативизма реализует принцип индивидуальной фильтрации ольфакторных впечатлений, подчиненный конкретным задачам отдельного художественного мира. Здесь наблюдается закономерность индивидуализации ольфакторной поэтики, осложняющейся возникновением таких явлений, как «ольфакторная мода», ее влияние и варианты дистанцирования авторов от новых клише в этой части поэтики словесности.
Таким образом, три обнаруженные закономерности позволяют сделать выводы о самой модели ольфактория отдельного художественного мира.
К условиям построения ольфактория в отдельном художественном мире (помимо очевидно миметического условия отражения ре-
альности в произведении) можно отнести следующие: наличие культурного шлейфа самой семантики ольфакторных включений. Истоки этого явления - в древнерусской словесности, где, упрощая, мы видим соотнесение благоухания с Благим Духом, а зловония - с присутствием дьявола. Кроме того, значимо, что именно древнерусская словесность впервые репрезентует саму форму «погружения» в запах, когда человек пассивен, а «благой дух» наполняет собой воздух, заслоняя все и вся, заменяя собой остальные явления мира, «отменяя» другие чувства, кроме обоняния. Это «божественное снисхождение» на человека прекрасного запаха вызывает ольфакторный шок, временную смерть - от счастья обонять столь прекрасные ароматы. Уточняя этот базовый образ, древнерусская словесность развивает тему самодостаточности аромата для физического существования человека, подмены ароматом (благоуханием) всех других источников жизни (еды, воды, сна и т. п.). Создаются условия для развития этой базовой темы уже в отрыве от ее «божественного» наполнения. Такой же культурный шлейф имеет и тема зловония. Сопрягаясь с темой запахов ада, «нечистого духа», эта линия развивается по принципу подмены причины и следствия: если злой дух - это запах «врага человечества», то любой дурной запах маркирует нечто темное, инфернальное, опасное.
Другое условие - родовая тенденция эпоса (прозы) к классифицированию и упорядочиванию явлений мира. Ольфакторные впечатления здесь оказываются на периферии (в рамках самой истории литературного процесса) именно в силу своей сложности, трудности для любых классификаций. Однако задача такой классификации обретает самостоятельное художественное значение, несет новизну в самом факте своей реализации. Необходимость упорядочивания ольфакторных явлений и впечатлений оказывается важным «исходным» условием существования ольфактория в отдельных художественных произведениях и прозаическом наследии конкретных писателей.
Третье условие - наличие экстралитературных ограничений в реализации задачи построения ольфактория. К ним следует отнести та-буированность физиологизма в произведениях искусства, исторически сложившиеся эстетические нормы, снижающие возможность обращения к антиэстетическим описаниям. Это условие вступает в конфликт со вторым усло-
вием, требующим беспристрастного фиксирования впечатлений и ощущений, в том числе и восприятия грубого физиологизма в ольфак-торном аспекте.
Все эти условия можно рассматривать как базис ольфактория, в свою очередь предстающего перед писателем в виде вполне конкретного материала. Во-первых, это сами запахи, подлежащие вербализации. Запахи эти часто синекдохически подменяются предметом, издающим запах. Такая подмена создает иллюзию развития ольфакторной поэтики: расширяются перечни «пахнущих» предметов, но сама языковая способность описания запаха остается в прежнем состоянии. Во-вторых, это впечатления, которые получает субъект, воспринимающий тот или иной запах. Здесь художественное внимание концентрируется на ощущениях, следствиях вдыхания аромата. В-третьих, это свободное пространство любых явлений и событий, в описании которых уместны ольфакторные символы, аллегории, уподобления. Здесь ольфакторный материал вообще не ограничен никакими внешними или внутренними барьерами. Инструменты - последняя составная часть модели. К ним относится весь тот набор средств поэтики, который может использовать автор.
Важнейшая часть наблюдений оказалась связана с установлением смысловой нагру-женности ольфакторных фрагментов. Именно смысловая нагрузка определяет значимость ольфакторных фрагментов и в определенном смысле девальвирует количественные наблюдения. Проведенный количественный анализ художественных текстов позволил нам установить стабильность ольфактория, но нельзя утверждать, что с течением времени литература становится все более богатой в ольфакторном аспекте. С другой стороны, такой параметр оценки ольфактория, как его место в общей поэтике художественного произведения, предполагающей в том числе и акцентирование смыслового поля, оказывается особенно значимым. Смысловое поле ольфактория может формироваться в подтексте, а может и быть эксплицитным. В данном случае следует говорить о работе читателя - автор может нанизывать ольфакторные впечатления, чтобы заставить читателя задуматься над ними, открыть для себя спрятанную авторскую мысль, а может прямо предложить ему ольфакторную философию, выражаемую с помощью аллегорий, символов, уподоблений, сравнений. В нечастых случаях
«героем» такой философии становится именно запах; чаще можно наблюдать использование ольфакторной риторики для выражения отвлеченных мыслей.
Подытоживая сказанное, следует выделить ряд перспективных линий развития ольфакто-рия отечественной словесности. Прежде всего, нет сомнений, что бесконечным источником творческой интенции будет оставаться языковая ограниченность ольфактория. Кроме того, совершенно ясно, что во всех конкретных репрезентациях описанной ольфакторной модели литература эстетического креативизма не предлагает собственно описаний запахов (за-
пах какой?). Эта лакуна, несомненно, может стимулировать развитие поэтических средств выражения. Остается незакрытым и неисчерпанным классификатор запахов по источникам (поскольку мир окружающих предметов беспределен), и от предметов, имеющих ярко выраженный аромат, описание должно переместиться в сторону тонких нюансов и деталей запахов. В определенном смысле можно предположить, что сложившийся тематический репертуар запахов может быть успешно рассмотрен с точки зрения определенных доминант, маркирующих «обоняние эпохи».
Список литературы
1. Дроботун, А. В. Лексика обоняния в языке художественной прозы М. А. Шолохова : авто-реф. дне. канд. ... филол. наук / А. В. Дроботун. - М., 2006. - 24 с.
2. Жаркова, О. С. Лексика ощущения, восприятия и чувственного представления как средство номинации и предикации в поэмах С. Есенина : автореф. дис. ... канд. филол. наук / О. С. Жарко-ва.-М., 2005.-22 с.
3. Лаенко, Л. В. Перцептивный признак как объект номинации / Л. В. Лаенко // Вестн. Воронеж. гос. ун-та. - 2004. -№ 2,- Филология. Журналистика. - С. 71-77.
4. Манкевич, И. А. Поэтика обыкновенного: опыт культурологической интерпретации : монография / И. А. Манкевич. - СПб., 2011.-712 с.
5. Овчинникова, Л. О. Сенсорная лексика как средство выражения ценностной картины мира Ю. Н. Куранова : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Л. О. Овчинникова. - Калининград, 2010. -22 с.
6. Павлова, Н. С. Лексика с семой «запах» в языке, речи и тексте : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Н. С. Павлова. - Екатеринбург, 2006. - 18 с.
7. Рогачева, Н. А. Ольфакторное пространство русской поэзии конца XIX - начала XX в.: проблемы поэтики / Н. А. Рогачева. - Тюмень, 2010. - 404 с.
8. Свинцицкая, Е. В. Реализация художественно-эстетического потенциала лексики восприятия в романах М. А. Булгакова : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Е. В. Свинцицкая. - Самара, 2004,- 18 с.
9. Petter, S. The Smell of Dislocation: Olfactory Imagery in Selected Works of Janette Turner Hospital / S. Petter. - Sydney, 2008.
10.Rindisbacher, H. The Smell of Books. A Cultural-Historical Study of Olfactory Perception in Literature / H. Rindisbacher. - Michigan, 1992. -371 p.
Сведения об авторе
Зыховская Наталья Львовна - кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и литературы Южно-Уральского государственного университета (национальный исследовательский университет), г. Челябинск.
Bulletin ofChelyabinskState University. 2016. No. 1 (383). Philology Sciences. Issue 99. Pp. 68-72.
RUSSIAN LITERATURE'S OLFACORY: METHODOLOGICAL GROUNDS, REGULARITIES AND PROSPECTS FOR RESEARCH
N. L. Zykhovskaya
Southern Ural state university (national research university), [email protected]
This article is devoted to the definition of the methodological bases in the study of olfactory component of Russian literature's prose works. World of odors in the texts studied from the standpoint of the characteristics of their symbolic verbalization and perception. The author points out the patterns of olfactory's development in Russian literature, its function in the dynamics of historical and literary periods, designated by the key reason to create a generalized olfactory model Russian prose in the diachronic aspect.
Keywords: olfaction, Russian literature, the model, theprospectsfor researching of odorspoetics.
References
1. Drobotun A.V. Leksika obonyaniya vyazyke hudozhestvennojprozyM.A. Sholohova [Vocabulary smell in the language of fiction Sholokhov]. Moscow, 2006. 24 p. (In Russ.).
2. Zharkova O.S. Leksika oshchushcheniya, vospriyatiya i chuvstvennogo predstavleniya kak sredstvo nominacii i predikacii v poehmah S. Esenina [Vocabulary sensation, perception and sense-perception as a means of nomination and predication in the poems of Esenin], Moscow, 2005. 22 p. (In Russ).
3. Laenko L.V. Perceptivnyj priznak как ob"ekt nominacii [Perceptual features as an object of nomination], Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of VGU], 2004, no. 2, pp. 71-77. (InRuss.).
4. Mankevich I.A. Poehtika obyknovennogo: opyt kul'turologicheskoj interpretacii [The poetics of the ordinary: the experience of cultural urological interpretation]. Saint Petersburg, 2011. 712 p. (In Russ).
5. Ovchinnikova L.O. Sensornaya leksika kak sredstvo vyrazheniya cennostnoj kartiny mira Y.N. Kuranova [Touch vocabulary as a means of expressing the value picture of the world Kuranova]. Kaliningrad, 2010.22 p.(In Russ.).
6. Pavlova N.S. Leksika s semoj "zapah" v yazyke, rechi i tekste [Vocabulary meaning "odor" in language, speech andtext]. Ekaterinburg, 2006. 18 p.(In Russ.).
7. RogachevaN.A. Ol'faktornoeprostranstvo russkojpoehzii koncaXIX- nachalaXXw.:problemy poehtiki [Olfactory space Russian poetry of the end of XIX - early XX centuries : problem of poetics]. Tyumen', 2010. 404 p. (In Russ.).
8. Svincickaya E.V. Realizaciya hudozhestvenno-ehsteticheskogo potenciala leksiki 'vospriyatiya v romanah M.A. Bulgakova [Implementation of artistic and aesthetic potential of language perception in the novels ofBulgakov]. Samara, 2004. 18 p. (In Russ.).
9. Petter S. The Smell of Dislocation: Olfactory Imagery in Selected Works of Janette Turner Hospital. Sydney, 2008.
10.Rindisbacher H. The Smell of Books. A Cultural-Historical Study of Olfactory Perception in Literature. Michigan, 1992. 371 p.
