CC BY
1022
Окислительный стресс при сахарном диабете 2-го типа и пути его коррекции
Д.м.н., проф. А.С. АМЕТОВ*, О.Л. СОЛОВЬЕВА
Oxidative stress in type 2 diabetes mellitus and methods for its correction
A.S. AMETOV, O.L. SOLOVIEVA
ГОУ ДПО Российская медицинская академия последипломного образования, Москва
В последние годы среди механизмов развития поздних сосудистых осложнений сахарного диабета 2-го типа особое значение придается окислительному стрессу. Более того, окислительный стресс, индуцированный гипергликемией, рассматривается в качестве главного механизма повреждения Р-клеток, ускоряющего прогрессирование сахарного диабета. Современные гипогликемические препараты должны обладать дополнительными свойствами, препятствующими развитию сосудистых осложнений. Одним из препаратов, обладающим антиатерогенными и антиоксидантными свойствами, увеличивающим выживаемость Р-клеток в условиях окислительного стресса и резистентность ЛПНП к окислению, является гликлазид МВ.
Ключевые слова: сахарный диабет 2-го типа, окислительный стресс, активные формы кислорода, гликлазид МВ.
Recent publications concerning mechanisms of late vascular complications of type 2 diabetes mellitus lay emphasis on oxidative stress as a major factor contributing to their development. Moreover, oxidative stress induced by hyperglycemia is considered to be the main cause underlying beta-cell lesion that accelerates progression of diabetes. Modern hypoglycemic agents must have additional properties preventing the development of vascular complications. Gliclazide MV is considered to be a medicine displaying anti-atherogenic and anti-oxidative properties that promote the survival of beta-cells exposed to oxidative stress and increase the resistance of low-density lipoproteins to oxidation.
Key words: type 2 diabetes mellitus, oxidative stress, active oxygen species, gliclazide MV.
В последнее время сахарный диабет (СД) прочно занял лидирующую позицию среди заболеваний, обусловливающих инвалидизацию и смертность населения. По данным ВОЗ [1], на январь 2010 г. насчитывались 285 млн пациентов с СД, а по прогнозам, к 2030 г. это число достигнет 438 млн. При этом более 90% составят лица с сахарным диабетом 2-го типа (СД2). В России в 2010 г. зарегистрированы 2 822 634 пациента с СД2. Катастрофическое увеличение числа заболевших требует все более детального изучения патогенеза осложнений СД2 и разработки новых подходов к их профилактике и лечению.
Формирование окислительного стресса
при сахарном диабете
При СД возникают «идеальные» условия для формирования окислительного стресса: увеличивается содержание субстратов окисления (глюкоза и липиды) и уменьшается образование и снижается активность естественных антиоксидантных систем — таких, как глутатион, супероксиддисмутаза, каталаза и глутатионовая пероксидаза [2].
В настоящее время многие авторы [3] рассматривают окислительный стресс как «универсальную основу» развития всех осложнений при СД, обусловленных, в частности, нарушением эндотелиальной
функции. Более того, окислительный стресс, индуцированный гипергликемией, запускает механизмы повреждения р-клеток и тем самым ускоряет прогрессирование СД [4, 5].
При окислительном стрессе образуются свободные радикалы — молекулы, имеющие на внешней орбите неспаренный электрон, что придает им повышенную реакционную способность. Свободные радикалы стремятся получить второй электрон от других молекул, приводя к нарушению их структуры и функции [6]. Свободные радикалы представляют собой гетерогенную группу, но наибольшее их количество относится к соединениям реактивного кислорода. Окисление глюкозы приводит к образованию частиц активного кислорода (ROS): супероксида ('O2), гидропероксила (HRO2), радикала гидроксила ('OH), радикала пероксила (' RO2). Также образуются частицы активного азота: окись азота ('NO), диоксид нитроген ('NO2), пероксинитрит (ONOO).
На фоне гипергликемии активируются многие метаболические пути, ответственные за увеличение образования ROS и тем самым за формирование окислительного стресса (рис. 1):
1. Активация полиолового пути окисления глюкозы, при котором глюкоза превращается в сорби-тол, приводит к истощению NADPH. Этот коэнзим участвует в образовании глутатиона — важного ан-
© А.С. Аметов, О.Л. Соловьева, 2011
Контроль Гипертикемия (5 ммоль) (22 ммоль)
Рис. 1. Влияние гипергликемии на продукцию супероксида в эн-дотелиальных клетках.
тиоксиданта. Уменьшение уровня NADPH приводит к снижению активности глутатиона и увеличению окислительного стресса [7].
2. Усиленное превращение сорбитола во фруктозу под действием сорбитол-дегидрогеназы приводит к увеличению уровня диацилглицерола, который в свою очередь активирует протеинкиназу С (PKC) [8]. Под действием PKC происходит индукция фермента, образующего супероксид NADFH-оксидазы в эндотелиальных и гладкомышечных клетках.
3. В результате неферментного гликирования образуются конечные продукты AGEs, что само по себе или через рецептор AGEs (RAGEs) ведет к продукции ROS [9, 10]. Конечные продукты гликиро-вания также являются важными активаторами фермента NADFH-оксидазы.
4. Активация NADFH-оксидазы в эндотелиаль-ных и гладкомышечных клетках является одним из самых важных источников ROS. Этот фермент активируется под воздействием РКС, конечных продуктов гликирования, инсулина и антиотензина II [11].
5. Дыхательная цепь митохондрии также является важным местом гиперпродукции ROC. В нормальных условиях практически весь кислород используется в митохондриях для синтеза АТФ и только 1—2% идет на синтез активных форм кислорода. В условиях СД это соотношение смещается в сторону синтеза супероксида [12, 13].
Другой важной составляющей развития окислительного стресса является снижение антиокси-дантной защиты. Все ткани способны образовывать активные формы кислорода и каждая ткань содержит определенное количество ферментов-антиоксидантов. Ключевыми ферментами катаболизма ROS являются супероксиддисмутаза (SOD), каталаза, глутатион (GSH) и глутатион-пероксидаза (GPX). SOD-1 и SOD-2 метаболизируют суперок-сидрадикал до перекиси водорода (H2O2). Каталаза действует в пероксисомах и метаболизирует H2O2 до кислорода и воды. Глутатион-пероксидаза, состоящая из 6 изоэнзимов, содержится в цитоплазме и митохондриях и метаболизирует перекисно-окисленные липиды и перекись водорода до воды и кислорода. Гипергликемия вызывает гликозилиро-вание и инактивацию антиоксидантов, а сниженная активность SOD и уменьшение доступности глю-
татиона являются индикаторами наличия хронического окислительного стресса [14]. В экспериментах in vitro при поддержании постоянной активности SOD и каталазы увеличения окислительного стресса и поражения эндотелиальной функции не происходило, даже в условиях гипергликемии.
Роль окислительного стресса в развитии
эндотелиальной дисфункции и атеросклероза
Одной из патогенетических основ макрососу-дистых осложнений при СД является атеросклероз. Пусковым фактором развития атеросклероза в настоящее время считается эндотелиальная дисфункция, сопутствующая СД [15].
Среди множества веществ, вырабатываемых эндотелием, особенно важным является оксид азота (NO). NO не только поддерживает сосудистый тонус, являясь одним из самых мощных вазодилататоров, но и выполняет ряд других важных функций, участвуя в регуляции физиологических процессов в сердечнососудистой системе и препятствуя атерогенезу. Ан-тиатерогенные свойства оксида азота реализуются за счет ингибирования миграции и пролиферации глад-комышечных клеток, т.е. образования неоинтимы и гипертрофии сосудов [16]. NO блокирует также экспрессию адгезивных молекул эндотелия — ICAM-1, VCAM-1, E-селектина и хемотаксических пептидов моноцитов; уменьшает агрегацию, прилипание и инфильтрацию сосудистой стенки нейтрофилами и моноцитами. Более того, NO тормозит агрегацию и адгезию тромбоцитов. Таким образом, оксид азота препятствует развитию воспаления и атеросклероти-ческого процесса в сосудистой стенке [17, 18].
Усиленное образование ROS при СД приводит к развитию эндотелиальной дисфункции и атеросклероза (рис. 2). Первое, на что нужно обратить внимание, это то, что повышение уровня ROS (особенно супероксид-аниона) вызывает нарушение синтеза и активности NO. Супероксид-анион соединяется с NO, образуя сильный оксидант — пероксинитрит (ONOO); в результате NO теряет свою биологическую активность и антипролиферативные свойства. Пероксинитрит повреждает клетки путем нитрирования белков. Нитрирование подавляет работу калиевых каналов, ответственных за вазорелаксацию. Перокси-нитрит способен также повреждать ДНК, что является обязательным стимулом для активации ядерного фермента PARP [19]. Эта полимераза истощает внутриклеточную концентрацию NAD+, замедляя гликолиз, транспорт электронов и образование АТФ, блокирует активность глицеральдегид-3-фосфатдегидрогеназы (GAPDH), что приводит к эндотелиальной дисфункции и развитию диабетических осложнений.
Еще один механизм снижения синтеза NO — разобщение eNOS на фоне окислительного стресса. В физиологических условиях eNOS существует в виде димера и продуцирует NO. Для синтеза NO
Рис. 2. Роль активных форм кислорода в формировании атеросклероза.
необходимо действие кофактора — тетрагидробиоп-терина (BH4). При недостатке этого вещества действие фермента смещается в сторону синтеза супероксида. Пероксинитрит (ONOO) окисляет BH4, что приводит к разобщению еNOS и продуцированию супероксид-аниона вместо NO [20—22].
Второй аспект действия ROS — индукция экспрессии ICAM-1, VCAM-1, что приводит к адгезии моноцитов, лимфоцитов на эндотелиальной стенке и к облегчению проникновения нагруженных липида-ми моноцитов, липидов и тромбоцитов в субэндоте-лиальное пространство [23]. Более того, избыточное образование супероксидных и гидроксильных радикалов инициирует окисление ЛПНП. Перекисно-модифицированные ЛПНП в силу своей токсичности повреждают эндотелиальный покров артерий и также накапливаются в субэндотелиальном пространстве [24]. Здесь они приобретают способность секретировать биологически активные соединения (факторы роста, хемотоксины, митогены). Эти соединения стимулируют миграцию из медии в интиму гладкомышечных клеток и фибробластов, их пролиферацию и синтез соединительной ткани. ROS регулируют также экспрессию различных факторов роста и ростовых протоонкогенов (c-Myc, c-Fos и c-Jun [25]. Это приводит к пролиферации и миграции в интиму артерий гладкомышечных клеток и усилению продукции ими коллагена и эластина [26, 27]. Все вышеперечисленные механизмы в конечном итоге и приводят к атеросклерозу и тромбозу.
Роль активных форм кислорода
в прогрессировании в-клеточной дисфункции
Как отмечалось выше, гипергликемия при СД является главным инициатором развития окислительного стресса во многих тканях; р-клетки не являются исключением и, более того, могут особенно сильно испытывать окислительный стресс, поскольку содержат крайне низкий уровень антиоксидантов [28,
29]. В островках поджелудочной железы обнаружено снижение экспрессии генов антиоксидантов и практически полное отсутствие активности глутатион-пероксидазы [30]. В исследованиях H. Takahashi и со-авт. было показано, что D-глицеральдегид (D-GLIC) двояко влияет на образование и секрецию инсулина в зависимости от концентрации внутри клетки [31]. В низких концентрациях (<2 мМ) D-GLIC улучшает ответ инсулина на глюкозу, но в больших концентрациях ингибирует индуцированную глюкозой секрецию инсулина. Введение антиоксиданта NAC ^-ацетил^-цистеин) блокировало неблагоприятный эффект больших доз D-GLIC на секрецию инсулина. J. Pi и соавт. [32] пришли к неожиданному выводу, что H2O2 облегчает глюкозозависимую секрецию инсулина, и предположили, что высокий уровень антиоксидантной активности в данной ситуации мог бы снижать секрецию инсулина. Таким образом, в условиях гипергликемии и окислительного стресса при СД поджелудочная железа оказывается менее защищенной по сравнению с окружающими тканями. Под действием сверхфизиологических уровней ROS происходит снижение экспрессии мРНК инсулина, уменьшение секреции инсулина и уменьшение индуцированной глюкозой секреции инсулина [33]. Эти изменения связаны с ослаблением связывания ДНК инсулина с фактором транскрипции PDX-1 (главным транскрипционным фактором образования и диффе-ренцировки ß-клеток) и MafA (мощным активатором транскрипции гена инсулина) [34, 35]. В экспериментах применение антиоксидантов восстанавливало экспрессию факторов транскрипции и их связывание с ДНК. Исходя из этого, можно сделать вывод, что хроническая гипергликемия вызывает снижение синтеза и секреции инсулина в результате повреждающего действия ROS на главные факторы транскрипции в поджелудочной железе PDX-1 и MafA. Y. Tanaka и соавт. [36] исследовали действие антиоксидантов (NAC и аминогуанидина) у крыс с сахарным диабетом. На культуре клеток HIT—T15 было выявлено увеличение промотерной активности гена инсулина, улучшение связывания ДНК с PDX-1 и MafA и увеличение уровня мРНК инсулина под воздействием антиокси-дантов. Далее действие этих антиоксиданотов было исследовано на крысах с СД (ZDF). Эти препараты предотвращали окислительный стресс, вызванный гипергликемией, и увеличивали экспрессию гена инсулина. Схожие результаты получили H. Kaneto и соавт. [37, 38]: масса ß-клеток мышей, леченных антиок-сидантами, была значимо больше, чем у нелеченных мышей. Таким образом, лечение антиоксидантами подавляет апоптоз ß-клеток и препятствует снижению их массы, вызванное окислительным стрессом, не меняя пролиферацию клеток.
Приведенные данные позволяют заключить, что окислительный стресс, обусловленный хронической гипергликемией, приводит к снижению функцио-
нальной массы ß-клеток. Эти клетки очень уязвимы, так как их антиоксидантные возможности крайне низки. Снижение экспрессии и связывания MafA и PDX-Цнеобходимых регуляторов экспрессии гена инсулина) может быть основным механизмом глю-козотоксичности. Антиоксиданты предупреждают прогрессирование поражений ß-клеток при диабете на животных моделях и выделенных островках поджелудочной железы.
Лечение
Исходя из изложенного, очевидно, что патогенетической терапией осложнений при сахарном диабете является терапия антиоксидантами; более того, использование антиоксидантов в эксперименте уменьшает апоптоз и сохраняет массу ß-клеток. Хотя в эксперименте большие дозы витаминов-антиоксидантов (витамины С, Е) и мощные антиоксиданты (NAC и аминогуанидин) предотвращают окислительный стресс, в клинике такого эффекта добиться не удается. Разработка принципиально новых антиоксидантов (миметики супероксиддис-мутазы, каталазы, блокаторы РКС), возможно, откроет новую эру в лечении и профилактике СД.
Вспомогательная терапия антиоксидантами может увеличить эффективность традиционного лечения сахарснижающими препаратами. Учитывая тот факт, что все современные гипогликемические препараты обладают практически одинаковой эффективностью в плане снижения HbA1C (примерно на 1—1,5%), необходимо назначение средств, дополнительно влияющих на окислительный стресс, улучшающих эндотелиальную функцию и замедляющих развитие кардиоваскулярных осложнений.
Одним из таких препаратов является Гликлазид МВ (препарат сульфонилмочевины второго поколения), имеющий уникальную структуру. Помимо своего высокого гипогликемического потенциала, данный препарат обладает рядом интересных свойств. Исследуя его влияние на окислительный стресс, K. Kimoto и соавт. [39] обнаружили, что в условиях окислительного стресса, вызванного Н202, он лучше предохраняет ß-клетки от гибели, чем глибенкламид (55,9% выживших клеток в группе гликлазида и 30% в группе глибенкламида, _р<0,01). В исследованиях in vitro гликлазид выполнял роль ловушки свободных радикалов
[40]. В 6-месячном исследовании P. Jennings и соавт.
[41] у пациентов, получающих терапию гликлазидом, обнаружена более низкая концентрация перекисно-модифицированных липидов, более высокий уровень SOD и более выраженное снижение агрегации тром-
боцитов, чем у больных СД, получавших глибенкламид. При этом уровень гликированного гемоглобина был одинаковым в обеих группах, что подтверждает независимость эффектов препаратов от их гипогли-кемического действия. R. Brein [42] исследовал in vitro эффект 1 мкМ гликлазида, глибенкламида, глимепи-рида, глипизида и толбутамина на общую антиокси-дантную активность плазмы (ОАКП) и окисляемость ЛПНП и in vivo оценивал антиоксидантный эффект гликлазида в 10-месячном наблюдении за 44 больными СД2. Результаты, полученные in vitro, показали возрастание устойчивости ЛПНП к окислению на фоне действия гликлазида; другие препараты из группы сульфонилмочевины не повлияли на этот показатель. Схожие результаты были получены и в отношении ОАКП: только гликлазид увеличил антиоксидантный потенциал плазмы (с 1,09+0,11 до 1,23±0,11 ммоль/л;_р<0,01). В исследовании in vivo на фоне терапии гликлазидом определялись уровни изопростана, ОАКП, SOD и тиоловых соединений. Лечение гликлазидом улучшило все эти показатели. Таким образом, гликлазид обладает свойствами антиоксиданта. Авторы предположили, что данное свойство связано со специфическими особенностями молекулярной формулы гликлазида. В исследовании A. Desfait [43] участвовали пациенты, СД2 с неудовлетворительным контролем гликемии на фоне приема глибурида. Через 3 мес после перевода этих больных на терапию гликлазидом МВ у них снижался уровень пероксидов липидов, уменьшалась адгезия моноцитов и падала продукция ФНО-а, что имеет важное значение в плане профилактики атеросклероза.
Увеличение толщины интима—медия артерий является предиктором развития инфаркта миокарда и инсульта [44]. В 3-летнем исследовании N. Kata-kami и соавт. [45] было показано, что у больных СД2 гликлазид и метформин в большей степени (р<0,05) ограничивают увеличение толщины интима—медия сонной артерии независимо от их влияния на гли-кированный гемоглобин и артериальное давление, чем глибенкламид. Авторы сделали вывод, что прием гликлазида и метформина уменьшает прогрессиро-вание атеросклеротического процесса в сонных артериях и предположили, что антиатерогенный эффект метформина связан с его влиянием на фибриноли-тическую активность и образование ROS, тогда как антиатерогенный эффект гликлазида МВ является следствием его способности нейтрализовать свободные радикалы, восстанавливать функцию эндотелия и уменьшать реактивность тромбоцитов.
ЛИТЕРАТУРА
1. IDF Diabetes Atlas,4th Edition.
2. Tappia P.S., Dent M.R., Dhalla N.S. Oxidative stress and redox regulation of phospholipase D in myocardial disease. Free Radic Biol Med 2006; 41: 349—361.
3. Brownlee M. Biochemistry and molecular cell biology of diabetic complications. Nature 2001; 414: 813—820.
4. Prentki M, Nolan C.J. Islet |3 cell failure in type 2 diabetes. J Clin Inv 2006; 116: 7: 1802—1812.
5. Poitout V., Robertson R.P. Minireview: secondary p-cell failure in type 2 diabetes — a convergence of glucotoxicity and lipotoxicity. Endocrinology 2002; 143: 2: 339—342.
6. Балаболкин М.И., Клебанова Е.М., Креминская В.М. Лечение сахарного диабета и его осложнений (руководство для врачей). М: Медицина 2005.
7. Lee A.Y., Chung S.S. Contributions of polyol pathway to oxidative stress in diabetic cataract. FASEB J 1999; 13: 23—30.
8. Ramana K.V., Friedrich B., TammaliR., WestM.B., Bhatnagar A., Srivastava S.K. Requirement of aldose reductase for the hyperglycemic activation of protein kinase C and formation of diacylglycer-ol in vascular smooth muscle cells. Diabetes 2005; 54: 818—829.
9. Hi Bahl Lee, Hunjoo Ha, George L. King Reactive Oxygen Species and Diabetic Nephropathy. J Am Soc Nephrol 2003; 14: S209— S210.
10. Kislinger T., Fu C., Huber B. et al. N(epsilon)-(carboxymethyl) lysine adducts of proteins are ligands for receptor for advanced glycation end products that activate cell signaling pathways and modulate gene expression. J Biol Chem 1999; 274: 31740—31749.
11. NADH oxidoreductase is a major source of superoxide anion in bovine coronary artery endothelium. Am J Physiol 1994; 266: H2568—H2572.
12. Ramachandran A., Levonen A.L., Brookes P.S. et al. Mitochondria, nitric oxide, and cardiovascular dysfunction. Free Radic Biol Med 2002; 33: 1465—1474.
13. BrandM.D., Affourtit C., Esteves T.C. et al. Mitochondrial superoxide: production, biological effects, and activation of uncoupling proteins. Free Radic Biol Med 2004; 37: 755—767.
14. Kashiwagi A., Asahina T., Nishio Y. et al. Glycation, oxidative stress, and scavenger activity. Glucose metabolism and radical scavenger dysfunction in endothelial cells. Diabetes 1996; 45: S84—S86.
15. Cosentino F., Luscher T.F. Endothelial dysfunction in diabetes mel-litus. Cardiovascular Pharmacol 1998; 32: 54—61.
16. Lusher T., Barton M. Biology of the endothelium. Clin Cardiol 1997; 330: 1081 — 1083.
17. Radomski M., Moncada S. Regulation of vascular homeostasis by nitric oxid. Tromb Haemost 1993; 70: 36—41.
18. Gimbrone M.A., Nagel T., Topper J.N. Biomechanical activation: an emergin paradigm in endothelial adhesion biology. J Clin Invest 1997; 99: 1809—1813.
19. Garcia Soriano F., Virag L. Diabetic endothelial dysfunction: the role of poly(ADP-ribose) polymerase activation. Nat Med 2001; 7: 108—113.
20. Vasquez-Vivar J., Kalyanaraman B., Martasek P. et al. Superoxide generation by endothelial nitric oxide synthase: the influence of cofactors. Proc Natl Acad Sci USA 1998; 95: 9220—9225.
21. Pieper G.M. Acute amelioration of diabetic endothelial dysfunction with a derivative of the nitric oxide synthase cofactor, tetrahy-drobiopterin. J Cardiovasc Pharmacol 1997; 29: 8—15.
22. Alp N.J., Mussa S., Khoo J. et al. Tetrahydrobiopterin-dependent preservation of nitric oxide-mediated endothelial function in diabetes by targeted transgenic GTP-cyclohydrolase I over-expression. J Clin Inv 2003; 112: 725—735.
23. Madamanchi N.R., Vendrov A., Runge M.S. Oxidative stress and vascular disease. Arterioscler Thromb Vasc Biol 2005; 25: 1: 29— 38.
24. Brownlee M. Biochemistry and molecular cell biology of diabetic complications. Nature 2001; 414: 6865: 813—820.
25. Rao G.N., Berk B.C. Active oxygen species stimulate vascular smooth muscle cell growth and proto-oncogene expression. Circulat Res 1992; 70: 593—599.
26. Rao G.N., Lassegue B., Griendling K.K., Alexander R.W. Hydrogen peroxide stimulates transcription of c-jun in vascular smooth muscle cells: role of arachidonic acid. Oncogene 1993; 8: 2759—2764.
27. Rao G.N., Lasségue B., Griendling K.K., Alexander R.W., Berk B.C. Hydrogen peroxide-induced c-fos expression is mediated by arachidonic acid release: role of protein kinase C. Nucl Acids Res 1993; 21: 1259—1263.
28. Lenzen S., Drinkgern J., Tiedge M. Low antioxidant enzyme gene expression in pancreatic islets compared with various other mouse tissues. Free Radiol Biol Med 1996; 20: 3: 463—466.
29. Tiedge M, Lortz S, Drinkgern J., Lenzen S. Relation between an-tioxidant enzyme gene expression and antioxidative defense status of insulin-producing cells. Diabetes 1997; 46: 11: 1733—1742.
30. Tonooka N., Oseid E., Harmon J., Zhou H., Zhang T., Robertson R.P. Glutathione peroxidase protein expression and activity in human islets isolated for transplantation. Clin Transplant 2007; 21: 767—772.
31. Hiroki Takahashi, LeRoy E. Glyceraldehyde Causes Production of Intracellular Peroxide in Pancreatic Islets, Oxidative Stress, and Defective Beta Cell Function via Non-mitochondrial Pathways. J Biol Chem 2004; 279: 37316—37324.
32. Pi J., Bai Y., Zhang Q. Reactive oxygen species as a signal in glucose-stimulated insulin secretion. Diabetes 2007; 56: 1783—1791.
33. Robertson R.R., Zhang H.J. Preservation of insulin mRNA levels and insulin secretion in HIT cells by avoidance of chronic exposure to high glucose concentrations. J Clini Invest 1996; 97: 1041— 1046.
34. Kataoka K., Han S.-I., Shioda S. MafA Is a Glucose-regulated and Pancreatic beta-Cell-specific Transcriptional Activator for the Insulin Gene. J Biol Chem 2002; 277: 49903—49910.
35. Olbrot M., Rud J., Moss L.G., Sharma A. Identification of beta-cell-specific insulin gene transcription factor RIPE3b1 as mammalian MafA. Proc Natl Acad Sci 2002; 99: 6737—6742.
36. Tanaka Y., Gleason C.E., Tran P.O.T., Harmon J.S., Robertson R.P. Prevention of glucose toxicity in HIT-T15 cells and Zucker diabetic fatty rats by antioxidants. Proceedings of the National Academy the United States of America. Science 1999; 96: 10857—10862.
37. Kaneto H., Kajimoto Y., Miyagawa J. et al. Beneficial effects of antioxidants in diabetes: possible protection of pancreatic ß-cells against glucose toxicity. Diabetes 1999; 48: 12: 2398—2406.
38. Kaneto H., Miyatsuka T., Kawamori D. et al. PDX-1 and MafA play a crucial role in pancreatic ß-cell differentiation and maintenance of mature ß-cell function. Endocrine J 2008; 55: 235—252.
39. Kimoto K., SuzukiK. Gliclazide protects pancreatic ß-Cells frome damage by hydrogen peroxide. Biohem Biophis Res Commun 2003; 303: 112—119.
40. Scott N.A., Jennings P.E., Brown G. Gliclazide: a free radical scavenger. Eur J Pharmacol 1991; 208: 175—177.
41. Jennings P.E. Free radical scavenging ability that is related to the unique amino azabicyclo-octane ring, in a glibenclamide-con-trolled study over a 6-month period. Metabolism 2000; 49: Suppl 1: 23—26.
42. Brein R.C. In vitro and in vivo antioxidant properties of glyclaz-ide. J Diabetes Comp 2000; 14: 201—206.
43. Desfait A.C. et al. Normalization ofplasma lipid peroxides, monocyte adhesion and TNF-a production in NIDDM patients after gliclazide treatment. Diabetes Care 1998; 21: 487—493.
44. Van der Meer, Bots M.L., Hofman A. et al. The Rotterdam study. Circulation 2004; 109:1089—1094.
45. Katakami N. et al. Metformin or glyclazide, rather than glibencl-amide, attenuate progression of carotid intima-media thichness in subjects with type 2 diabetes. Diabetologia 2004; 47: 190 6—1913.
