CC BY
73
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
УДК 008 : 164.02(571.513) м. Ю. АРЧИМАЧЕВА
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова,
г. Абакан
СИМВОЛИКА ПОГРЕБАЛЬНОГО ОБРЯДА ХАКАСОВ_______________________________________
Статья посвящена символике погребального обряда хакасов. Проведен анализ особенностей формирования картины мира, символа и ритуала в погребальном обряде. Результаты исследования могут быть использованы для дальнейшего комплексного изучения погребального обряда в культурологии, этнографии, археологии, истории Хакасии и сопредельных территорий.
Ключевые слова: погребальный обряд, картина мира, символы, ритуалы, хакасы.
Жизнестойкость и способность к развитию этноса находится в прямой зависимости от состояния его кулЕ>турного наследия. Объекты материальной культуры прошлого от палеолита до наших дней свидетельствуют об определенном культурно-психологическом складе древнего населения и его взаимоотношениях с окружающим миром. Памятники археологических эпох несли не только отпечаток принадлежности к определенному кругу древних культур, но и выполняли сакральные и идеологические функции по отношению к освоенному пространству и времени, на основе чего формировался традиционный культ предков и вырабатывался целостный образ мира.
Построение целостной картины мира человек осуществляет с помощью специфического механизма символизации. В культуре и философии существует многообразие трактовок символа, например, в работах Г.В. Гегеля, И. Канта, Ф. Шеллинга, К. Юнга, Э. Фромма, Э. Кассирера, П. Флоренского, А. Ф. Лосева, А. Белого, Вяч...Иванова, М. Бахтина и др.
Основатель семиотики Ч. С. Пирс отмечал, что действие символа основано на том, что закодированная в нем информация будет понята определенным образом интерпретирующим ее человеком [ 11. Символ связывается человеком с объектом реальности на основе ассоциативной связи и поэтому символ содержит некий смысл. Например, концепт «жизнь»
у хакасов ассоциируется с чревом матери, рождением ребенка, свадьбой, солнцем, домом и очагом. В то время как концепт «смерть» — с ночью, кончиной, переходом в иной мир, похоронами, кладбищем. В то же время символ не только придает объекту определенный смысл, но и трансформирует его на другой предмет. Так, например, идея перехода кодируется через порог, очаг, костер, коновязь и др.
Символ всегда предполагает перекличку смыслов: «символ может вступить в неожиданные связи, меняя свою сущность и деформируя непредвиденным образом текстовое окружение» [2], его расшифровка не может сводиться только к однозначной формулировке, а подтверждает мировоззренческую установку этноса, что мир в своей целостности и гармонии многообразен. Один и тот же элемент, при помощи символа пронизывая разные слои системы, связывает их между собой. Одни и те же символические предметы обладают множеством интерпретаций. Например, белый цвет как символ счастья применялся в свадебных и похоронных обрядах как очистительная сила.
Символы, являясь результатом древнейшего освоения мира, выражают основные принципы бытия. Особенностью традиционного мировоззрения являлось то, что оно не проводило различий между символом и тем, что оно обозначает. Ритуалы, обряды, символы воспроизводили сущность внутреннего духовного мира человека, его целостности и гармонии. Для традиционного общества в окружающей действительности все имело значение и обладало душой: дом, который уподоблялся Космосу; очаг, символизирующий счастье, богатство, связанный с солнцем и матерью; дерево, в котором заключен дух рода и т.д. Поэтому символы можно представить как тексты культуры, так как они содержат глубинный закодированный смысл. Ю. М. Лотман отмечал, что символ обладает свойством накапливать, закреплять и передавать информацию на протяжении многих поколений, выступая хранителем негенетической, культурной памяти народа, уходящей корнями в глубины архаики [3].
Территориальная изолированность и особые природные физико-географические условия ХакасскоМинусинской котловины способствовали сложению своеобразных и ярких культур на данной территории. Хакасско-Минусинский край представляет территорию, на которой в течение тысячелетий неоднократно происходили передвижения населения из сопредельных регионов Северной и Центральной Азии, формировались новые этнические общности и культурные традиции, влияющие на все стороны жизни, в том числе и на погребальный обряд. Процесс внешних вторжений является двусторонним. С одной стороны, для того, чтобы вторгнуться в другой мир, новая культура должна прежде всего «найти себе имя и место в языке той культуры, в которую врывается извне» [4]. В этнической культуре таким местом и таким языком становится традиционная картина мира. Только благодаря точкам соприкосновения в традиционной картине мира в различных семиотических системах возможно такое вторжение, которое бы органично слилось в обряде. С другой стороны, в самой этнической культуре «процесс переименования не проходит бесследно для того содержания, которое получает новое название, так как, погружаясь во внешний мир, любая культура «втягивает этот мир в себя и выбрасывает его переработанным» [5].
Погребальный обряд подлежит не только описа-
нию, но и интерпретации, так как в основе действии погребального обряда лежит глубокая символичность, которая пронизывает все его структурные компоненты. Понятие погребального обряда в этнографической и археологической литературе имеет много определений, которые, к сожалению, даются вне целостной картины мира и ее эволюции. Погребальный обряд — это сложное явление, которое предполагает выработку единообразных правил поведения на основе общей памяти и общей картины мира. Отсюда, исходя из концепции Ю. М. Лотмана «Текст в тексте» [6], погребальный обряд можно представить как сложный текст, где каждая из его частей закодирована, благодаря чему весь обряд приобретает черты повышенной реальности или условности.
Погребальный обряд хакасов пронизан символизацией, что говорит о том, что традиционное хакасское общество было обществом высокой знаковос-ти. Истоки погребального обряда хакасов прослеживаются в эпоху раннего средневековья. Среди погребальных памятников на территории Хакасско-Минусинской котловины по способу погребения можно выделить погребения по обряду трупосожжения и трупоположения, что свидетельствует о наличии разноэтнического населения и сложности исторического и этногенетического процесса на данной территории.
По этнической принадлежности погребения по обряду трупосожжения относят к кыргызскому населению [7]. Судя по обряду кремации в религиозных представлениях кыргызов, как и у древних тюрков в целом, важное место занимал культ огня. Он являлся и продолжает являться одним из важнейших структурообразующих элементов в погребальном обряде на протяжении тысячелетий.
Согласно мифологической версии, человек считал, что мир состоит из четырех мировых стихий: воды, земли, огня, воздуха. Огонь у хакасов рассматривается как важнейший из первоэлементов, сопровождавший возникновение мира. С другой стороны, огонь разрушает все, но он и очищает. В огне
сжигались жертвы, приносимые богам, огонь забирал души умерших людей. В мифах многих народов огонь является посредником между людьми и богами. Он трансформирует жертву через сожжение и дым, чтобы она попала к богам и способствовала общению миров. В традиционном мировоззрении хакасов огонь так же представлялся очистительной, священной стихией и в силу этого играл особую роль в погребальном обряде. Огонь выступает в качестве проводника, «моста» в загробный мир. При помощи очистительных обрядов, возможно, стирается земная информация для «другого» мира. Вероятно, поэтому кремация у хакасов предполагала уничтожение полностью телесных останков человека с тем, чтобы он (умерший), очистившись от связей с земным существованием (социальных связей и личной истории), смог вернуться в иной мир. Отсюда можно выдвинуть предположение, что при помощи обряда кремации человек пытался выразить бесконечность мироздания, где сам он, и любой предмет являются лишь песчинками. По своему символическому значению огонь у древних людей ассоциировался с солнцем как источником жизни и плодородия. Символическое воплощение солнца нашло воплощение в форме круга в курганной традиции. Возведение надмогильного сооружения в виде круга олицетворяло, с одной стороны, полноту, завершенность погребения, подобно циклическому движению солнца, с дру-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (86) 2010 КУЛЬТУРОЛОГИЯ
КУЛЬТУРОЛОГИЯ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №2 (86) 2010
гой — замкнутость, создание защитного пространства вокруг умершего, с третьей — защиту живых сородичей от душ умерших и подземного мира. Таким образом, культ огня и солнца получил целостный образ в погребальной обрядности.
Восприятие мира древними людьми не допускало каких-либо случайностей, так как материальные и духовные предметы любой культуры обладают разнообразными связями, общностью дополнительных элементов, на основе которых образуются своего рода поля, которые определяют их место в картине мира. Важную роль в понимании смысла отдельных вещей играет контекст их использования, где устанавливаются их связи с другими вещами и с ситуацией, в которой их применили. В археологических материалах практически не фиксируется часть обряда кыргызов до сожжения. Известно, что умершего сжигали в одежде, с бытовыми предметами, предметами вооружения и принадлежностями конского убранства. В ряде случаев отмечена преднамеренная порча вещей. Установлено, что перенос кальцинированных костей с сопроводительным инвентарем на место погребения совершался через некоторое время и сопровождался выборкой ямы. Кальцинированные остатки помещали в некую емкость [8]. Китайские династические хроники сообщают, что кыргызы сжигают покойного, а собранные кости погребают через год, произведя в определенное время плач [9]. По уточнению Н. В. Кюнера, через год возводили могильный холм [10].
Трупы детей кыргызы не сжигали, а хоронили в могильной яме, куда ставили и сосуды с жидкой, вероятно, молочной пищей и мясом овцы [11]. Так как считалось, что дети и подростки в силу своего возраста не успели совершить греховные деяния, поэтому для них не было необходимости совершать обряд очищения огнем.
Реминисценцией погребального обряда по способу кремации является обряд кормления предков, во время которого пищу бросали в огонь. Поднимающееся при этом пламя с дымом огня уносило ее наверх, т.е. на Небо. В традиционном представлении хакасов, вероятно, с позднего средневековья, происходит синкретизм восприятия местоположения загробного мира, который в трехчленной вертикали мироустройства располагали в подземной области и при этом также устраивали поминальный костер, с дымом которого передавали, или «кормили», дух умершего. Связано, вероятно, это с тем, что ранний тотемизм как поклонение тотемистическим предкам перерастает в культ умерших предков — поклонение душам умерших. Культ предков начинает обретать значение в процессе перехода к оседлости и в условиях изменения социальных отношений в коллективе, когда большую роль начинают играть семья, род. На рубеже I — II тыс. н.э. появляется иная концепция обитания умерших — «страна мертвых» как бы приближается к «миру живых», и души умерших предков незримо стали присутствовать в делах и судьбах своих потомков, тогда и возникает обряд «кормления». Таким образом, противоречие между мифологической и социальной структурой вело к трансформации или формированию новой мировоззренческой модели, новых ритуалов и обрядовости в целом.
Погребения по обряду трупоположения в грунтовых могилах впервые появляются в Минусинской котловине в VI — VIII вв. [12]. По этнической принадлежности погребения по обряду трупоположения
XVIII в. исследователи относят либо к кыштымам,
либо к тюркоязычным «енисейским племенам», т. е. к зависимому населению [13]. К кыштымам относились иноплеменные данники из числа различных по языку и происхождению племен и родов Саяно-Алтайского нагорья и бассейна р. Чулым, которые проживали как на территории кыргызских владений, составляя кыштымские аймаки, так и за пределами Минусинской котловины, составляя кыштымские урочища кыргызских владений.
В отличие от обряда кремации, символизирующего культ Неба и поклонение Солнцу, огню, погребение умершего в земле по обряду трупоположения является не только местом, связанным с уходом в небытие, но и местом, где все порождается. Погребение по обряду трупоположения предполагает сохранение целостности останков, дабы такими же они остались в подземном мире. Квадратная или прямоугольная форма могилы, а затем кладбища, позволяет предположить, что данный обряд символизирует поклонение Земле. Целостность скелета, наличие сопроводительного инвентаря при нем подчеркивают связь покойного с земным миром. «Четырехугольная (обычно именно квадратная) схема совмещает в себе классификационную систему двоичных противопоставлений, описывающих мир (верх — низ, правый
— левый и т.п.) или основных элементов мира (ср. четырехчленные системы типа « огонь — вода — земля — воздух») с образом идеально устойчивой структуры, статической целостности, интегрирующей в себе основные параметры космоса» [14]. Согласно китайской традиции, квадрат является так же символом Земли, культом плодородия [15]. Но квадратный символ Земли связывается не только с культом плодородия, но и с культом смерти, в лоне Земли, согласно китайским мифам, в течение первых трех лет зарождается новая жизнь, и каждое рождение воспринимается как перевоплощение души предка. Четырехугольная могила под овальной земляной насыпью свидетельствует о построении модели мира в вертикальной и горизонтальной проекциях. Так, надмогильная насыпь захоронения воплощает идею верхнего мира, что заменило идею пути дыма огня. Пространство на уровне погребенной почвы — средний мир, само погребение ниже уровня почвы — нижний мир, символизирующий мир смерти. Надмогильная насыпь, как и форма курганной насыпи, воплощает идею мировой горы, горы — прародительницы.
Несмотря на смену обрядности по этнической принадлежности, и круг, и квадрат символизируют стремление людей привести в порядок и гармонию целостность мира. И круг, и квадрат свидетельствуют о неистребимости жизненной силы. Символика круга тесно связана с Центром — символом Единого, лежащего в основе всего сущего. В основе круга лежит идея движения, которое сообщается Центром. Движение есть жизнь, порядок. Квадрат означает незыблемость и стабильность жизни. Символы круга и квадрата рассматриваются в пространственновременном отношении. В пространственном отношении они означают внешний по отношению к человеку мир, Вселенную, что в языковом отношении можно выразить словом «окружить». В данном случае центром круга или квадрата является захоронение умершего человека — могила, что соответствует понятию среды, разделенной на «свой мир» и «чужой мир». Во временном восприятии квадрат делит картину мира по сторонам света: солнце движется по четырем главным точкам пространства восток — юг
— запад — север. При этом и круг так же делится
при помощи солярного знака — креста на временные циклы, связанные с идеей мироздания. Таким образом, и круг, и квадрат олицетворяют, согласно традиционному мировоззрению, устойчивость жизненного круговорота, в котором соединяются идеи рождения — смерти — нового рождения. Центром такого мироздания выступает земляной могильный холм, олицетворяющий Мировую Гору.
Важнейшим элементом собирания покойного на тот свет в XVIII — XX вв. становится изготовление гроба. Сходство его с домом не раз подчеркивалось исследователями. На Русском Севере, в Заонежье, гроб называли домовищем, в Сибири — домовиной, на хакасском языке гроб — хомды. Русский термин «домовина» в смысле как «дом умершего» переносится на гроб — колоду от более древнего славянского названия надмогильного сооружения — деревянной избушки — столпа [16]. В хакасском погребальном обряде надмогильное сооружение в виде деревянного сруба обозначается словом «частынмай» (пер. «часовня»), которое вероятно, появилось под влиянием русской народной традиции. Гроб и надмогильное сооружение «частынмай» символизировали дом для умершего, центр Вселенной. Дом является одним из пространственных символов. Ему присуще восприятие такого чувства как родное тепло, реализованное в защищенном, закрытом пространстве — пространстве частной жизни, в то же время дом является средоточием мирового порядка, воплощением превращения Хаоса в Космос. У крещеных умерших хакасов, так же как и у русских, над могилой в
XIX — XX вв. стали устанавливать деревянный крест.
Вопрос о символике ориентировки и положения тел умерших исследован мало. В большинстве случаев в любой этнической среде при ориентировке умершего обязательно руководствовались определенными соображениями, чаще это нахождение мира предков, заход и восход солнца, течение реки. Умершие в погребениях хакасов ориентированы головой в основном в западном направлении (северо-западном или юго-западном). До сих пор хакасы старшего поколения говорят «когда умерший встанет, он встанет лицом к солнцу», поэтому его и хоронят обязательно головой на запад. Миропорядок человека традиционной культуры поддерживался и в вещной композиции погребения. Покидая мир людей, человек уносит с собой свою «жизненность», заключенную в вещном мире. При расположении предметов при умершем сохранялась бинарная оппозиция мужское / женское, правое / левое.
Существует широко представленное мнение, что положение умершего в скорченном виде соответствует состоянию эмбриона, а в вытянутом — состоянию сна [17]. Мировоззрение древних предполагало возвращение умершего к жизни через новое рождение, поэтому смерть, вероятно, представляли сном, который предполагает пробуждение. Расположение умерших людей на боку, с согнутыми руками и ногами практически не исследовано. Вероятно, это положение является производным и поздним от скорченного положения.
В погребальном обряде хакасов, состоявших в XVIII — XIX вв. из родоплеменных групп (бельтыры, качинцы, койбалы, кызыльцы, сагайцы), выделяются две характерные черты. С одной стороны, сформировавшийся в предшествующий период в основных чертах погребальный обряд оставался неизменным и в последующее время. Это погребение по обряду тру-поположения в грунтовой яме под овальными или ок-
руглыми насыпями, оформленные каменными плитами, или погребение в могильной яме в колоде, гробу. С другой стороны, с конца XVII вв. начала XVIII вв. погребальный обряд отличается большим разнообразием, что объясняется двумя факторами. 1. В течение XVIII в. наблюдался широкий процесс передвижения различных групп из Северного Алтая, Прииртышья, Восточных Саян, Тувы и долины Чулыма в степные просторы Хакасско - Минусинской котловины [18]. Они консолидировались вокруг незначительного числа оставшихся и вернувшихся из угона 1703 г. кыргызов и вошли в состав родоплеменных групп хакасов. 2. Последствием включения территории Хакасско-Минусинской котловины в состав Российского государства явился массовый процесс христианизации местного населения, что отразилось и в погребальном обряде родоплеменных групп хакасов.
Таким образом, общим в совершении обряда кремации и захоронении умершего в землю является представление о том, что смерть выражает изменение состояния, вхождение в мир, отличный от мира живых, допуск к инобытию. Совершая погребальный обряд, человек структурировал пространство, с выделением в нем центра и периферии, вертикального и горизонтального направления, верха и низа. Оформление погребального обряда ярко свидетельствует о вертикально-горизонтальном и пространственновременном структурировании картины мира в традиционном представлении хакасов.
Научная новизна данной статьи и работы заключается в использовании комплексного подхода в исследовании погребального обряда: археологии, этнографии, истории, культурологи и т.д. Результаты исследования могут использоваться как в образовательном процессе (при изучении специальных и смежных дисциплин), так и в научном изучении погребального обряда хакасов.
Библиографический список
1. Пирс, Ч. Логические основания теории знаков / Ч. С. Пирс ; пер. с англ. В. В. Кирющенко, М. В. Колопотина. — СПб. : Лаб. метафиз. исслед. при философ. фак-те СПбГУ : Але-тейя, 2000. - С. 194.
2. Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров / Ю. М. Лотман // Семиосфера. — СПб. : Искусство - СПб, 2000. - С. 242.
3. Лотман, Ю. М. Внутри мыслящих миров / Ю. М. Лотман // Семиосфера. — СПб. : Искусство, 2000. — С. 240.
4. Лотман, Ю. М. Память культуры / Ю. М. Лотман // Семиосфера. — СПб. : Искусство, 2000. — С. 614.
5. Лотман, Ю. М. Культура и взрыв / Ю. М. Лотман // Семиосфера. — СПб. : Искусство, 2000. — С. 116.
6. Лотман, Ю. М. Семиосфера / Ю. М. Лотман. — СПб. : Искусство, 2000. — 704 с.
7. Бутанаев, В. Я., Худяков, Ю. С. История енисейских кыргызов / В. Я Бутанаев, Ю. С. Худяков. — Абакан : Изд-во ХГУ им. Н. Ф. Катанова, 2000. — С. 110.
8. Длужневская, Т. Д. Погребально-поминальная обрядность енисейских кыргызов и шаманский погребальный обряд тюркоязычных народов Саяно-Алтая и Южной Сибири / Т. Д. Длужневская // Жречество и шаманизм в скифскую эпоху. — СПБ. : Наука, Лен. Отд. СО РАН, 1989. — С. 118.
9. Бичурин, Н. Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии с древнее время : в 3 т. / Н. Я. Бичурин. — Т. 1. — М.-Л. : Изд-во АН СССР, 1950. — С. 353.
10. Кюнер, Н. В. Китайские известия о народах Южной Си-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (86) 2010 КУЛЬТУРОЛОГИЯ
КУЛЬТУРОЛОГИЯ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №2 (86) 2010
бири, Центральной Азии и Дальнего Востока / Н. В. Кюнер. — М. : Наука, 1961. - С. 160
11. Грязнов, М. П. Кыргызское время / М. П. Грязнов, Ю. С. Худяков // Комплекс археологических памятников у горы Теп-сей на Енисее. — Новосибирск : Наука, 1979. — С. 158.
12. Худяков, Ю. С. Погребение по обряду трупоположения / Ю. С. Худяков // Историческая этнография: традиции и современность. — Л. : Наука, 1983. — С. 141.
13. Бутанаев, В. Я. История енисейских кыргызов / В. Я Бута-наев, Ю. С. Худяков. — Абакан : Изд-во ХГУ им. Н. Ф. Катанова, 2000. — С. 147.
14. Топоров, В. Н. Квадрат / В. Н. Топоров / Мифы народов мира : в 2 т. — М. : Советская энциклопедия, 1991. — Т. 1. —
С. 630.
15. Кашина, Т. И. Семантика ориентации неолитической керамики Китая / Т. И. Кашина // У истоков творчества. — Новосибирск : Наука, 1978. — С. 193— 194.
16. Носова, Г. А. Традиционные обряды русских (крестины,
похороны, поминки) / Г. А. Носова. — М. : Институт этнологии и антропологии им. Н. И. Миклухо-Маклая РАН, 1999. — С. 114.
17. Львова, Э. Л. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Знак и ритуал / Э. Л. Львова [и др.]. — Новосибирск : Наука, 1990. — С. 149.
18. Бутанаев, В. Я. Этническая история хакасов XVII — XIX вв. / В. Я. Бутанаев // Материалы к серии «Народы Советского Союза». — Вып. 3. — М. : ИЭиЭА им. Н. М. Миклухо-Маклая АН СССР, 1990. — С. 82.
АРЧИМАЧЕВА Маргарита Юрьевна, старший преподаватель кафедры истории, политологии и правоведения.
Адрес для переписки: e-mail: culturology@khsu.ru
Статья поступила в редакцию 21.09.2009 г.
© М. Ю. Арчимачева
Книжная полка
ББК 76.006.5
Дмитриева, Л. М. Дипломная работа специалиста по рекламе [Текст] : учеб. пособие для вузов по специальности 032401 «Реклама» / Л. М. Дмитриева, Т. А. Костылева, И. Г. Пендикова ; ОмГТУ. - Омск, 2009. - 94 с. : табл., рис. - Библиогр.: с. 30. - ISBN 978-5-8149-0735-6.
В пособии представлена информация, необходимая студенту-дипломнику для выполнения выпускной квалификационной работы в соответствии с требованиями ГОСТа. Описана структура дипломной работы, этапы ее выполнения, методика и стилистика изложения материала. Особое внимание уделено оформлению дипломной работы: приведены образцы оформления всех структурных составляющих текста и демонстрационных материалов.
Предназначено для студентов специальности 032401 — Реклама очной и заочной форм обучения. Пособие также может быть полезно руководителям преддипломной практики и дипломного проектирования.
ББК 76.006.5
Ученова, В. В. Реклама и массовая культура: Служанка или госпожа? [Текст] : учеб. пособие для вузов по специальностям «Журналистика» и «Реклама» / В. В. Ученова. - М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2008. - 232 с. : ил. + прил. - Библиогр.: с. 225-227. - ISBN 978-5-238-01326-8.
Уникальность издания состоит в том, что, несмотря на большое количество литературы по рекламе, имеющейся на книжном рынке, до сих пор ни одна из книг прицельно и комплексно не рассматривает рекламу в пространстве массовой культуры. Автор анализирует исторические истоки и основные направления взаимодействия рекламы с различными аспектами массовой культуры, а также причины лидерства рекламных технологий в массовой культуре.
Для студентов, обучающихся по специальностям «Журналистика» и «Реклама», а также другим гуманитарно-социальным специальностям. Издание иллюстрировано.
