CC BY
13
ISSN 1026-5627
Русский орнитологический журнал 2023, Том 32, Экспресс-выпуск 2284: 1075-1087
Охотовед: к столетию со дня рождения Бориса Алексеевича Нечаева (1922-1989)
В.П.Белик
Виктор Павлович Белик. Союз охраны птиц России. Ростов-на-Дону, Россия. E-mail: vpbelik@mail.ru
Поступила в редакцию 11 марта 2023
В 2022 году исполнилось 100 лет со дня рождения Бориса Алексеевича Нечаева — незаурядного охотоведа и замечательного фотоанималиста, известного многим российским зоологам старшего и среднего поколений. О его работе, о жизни и успехах в разведении охотничьих животных в 1970-1980-е годы неоднократно писала «Комсомолка», журнал «Охота и охотничье хозяйство», альманах «Охотничьи просторы» (1980). В гости к Нечаеву, в его Ковчег на Донце, неоднократно приезжал Василий Михайлович Песков (1930—2013), об этом необыкновенном Ковчеге рассказывало Центральное телевидение. Есть даже книга о знаменитом Охотоведе, о его работе в опытно-показательном охотхозяйстве (Шубина 1988).
Борис Алексеевич Нечаев (23.03.1922 - 28.04.1989). Фото В.М.Пескова
Своим богатым опытом охотоведа на страницах газет, журналов и книг неоднократно делился и сам Нечаев. К сожалению, местная, ростовская пресса вспоминала о нём весьма редко и неохотно. Отчасти это было и понятно: нет пророка в своём отечестве... К тому же принципиальность, решительность и бескомпромиссность охотоведа для некоторых удельных князьков была в те годы как кость поперёк горла.
Б.А.Нечаев слыл не только виртуозным фотографом-анималистом, широко известным в нашей стране и далеко за её пределами, но и опытным, грамотным охотоведом, показывавшим чудеса искусства в разведении различных животных в своих охотничьих угодьях. Он был также мужественным защитником донской природы, до конца дней своих стоявшим на страже диких зверей и птиц. Это был обаятельный оптимист, жизнелюб, необычайной души человек, до последнего дня веривший в возможность земного счастья. И всё это гармонично сочеталось в нём с необычайной практичностью, смекалкой и деловой хваткой.
Б.А.Нечаев с женой Светланой Евгеньевной у ловчей сети с фаанами
С детства, зарабатывая на хлеб для семьи, Нечаев начал делать на продажу чучела животных. Соседям во дворах он сооружал из старых вёдер и прочей рухляди печи для приготовления пищи. Первый автомобиль в своё Нижнекундрюченское охотхозяйство на Северском Донце Нечаев получил от начальника на спор, доказав, что сможет быстро развести там и отловить на продажу зайцев.
Получив в детстве не совсем благозвучную фамилию отчима, Борис Алексеевич в студенческие годы нашёл возможность вернуть себе прежнее имя. Женившись на однокурснице, он взял её исконно русскую фа-
милию, которая была идентична с фамилией родного отца, и таким образом восстановил «генетическую справедливость». Позже у Нечаева было ещё несколько попутчиц, но обычно через пару лет жизни в лесу они ставили обычный для женщин ультиматум: «Боря, или я, или зайцы», - как он рассказывал своему другу в «Ковчеге на Донце» (Песков 1979). Лишь Светлана Евгеньевна Савостьян, родившая Нечаеву сразу двух наследников-близнецов, до конца своей короткой жизни оставалась его верной спутницей, преданным помощником — сначала на Маныче, а затем на реке Кундрючьей.
Нечаеву же в конце жизни волею жестокой судьбы пришлось оставить родной погост на Северском Донце и перебраться с подросшими сыновьями Вадимом и Игорем в Воронежскую область, сначала в город Бобров, а затем в низовья речки Девицы, на берега Верхнего Дона. Там он приступил к работе в местном заказнике, а для сыновей, поступивших в соседнее охотхозяйство, вскоре начал обустраивать дом неподалёку, в селе Солдатское в низовьях красивой речки Потудань. И оттуда до последних дней жизни Бориса Алексеевича ко мне в Ростов продолжали приходить его письма, полные надежд и душевной боли.
Вот одно из писем, отпечатанное, как обычно, на пишущей машинке 15 декабря 1988 года.
Большому другу Природы самый большой НОВОГОДНИЙ ПРИВЕТ !!!!
Три лесных гоминоида сердечно поздравляют Вас и Ваших близких с НОВЫМ ГОДОМ !!!!
Желаем Вам всем здоровья! Счастья! Долгих лет жизни на благо охраны нашей несчастной Природы!!!
Старший гоминоид купил гоминоиду Вадиму дом за 3150 рублей. Дом этот построен в 1958 году под железной крышей. Его площадь 80 кв. метров. ... Старший гоминоид ещё думает к дому летом приделать веранду площадью 33 кв. метра. Тогда весь хлам и архив гоминоидов в этот дом должен влезть. Два года дом стоял пустой, и в нём на чердаке поселилась каменная куница, чем очень радует гоминоидов. Дом стоит на высоком песчаном берегу речки. В ней сомы, налимы, щуки, окуни, голавли, но больше всего карасей и сазанчиков. А совсем рядом лес сосновый, берёзовый и ольховый. Зайцы сидят возле дома. ...
Старший гоминоид болеет сердцем — у него СТЕНОКАРДИЯ НАПРЯЖЕНИЯ. Таблетки пить боится, а так кой-когда нитроглицерин глотает. ...».
А вот это его последнее известие — от 16 февраля 1989: «... Плёнок достал свежих 90 шт. Это почти на два года хватит! НЕМЕЦКИЕ, широкие ОРВОХРОМ. Это целое состояние. Но здоровье-сердце барахлит, и сильно. ... Из-за него и сижу дома». Не стало Нечаева 28 апреля 1989 года в 6 часов утра в результате сердечного приступа. И сыновья не поспели к нему со своей помощью.
Началась же эта трагическая страница жизни Бориса Алексеевича Нечаева в Кундрючке весной 1986 года, когда в отместку за задержание на браконьерской охоте местного прокурора милиция нашла пустячный повод для проведения обыска в доме Нечаева. И десяток изъятых у браконьеров незарегистрированных ружей, хранившихся с осени в закрытой кладовке, послужили основанием для ареста Нечаева. Лишь под -
держка В.М.Пескова, который встал на защиту известного охотоведа, специально приехав для этого из Москвы к секретарю Обкома КПСС в Ростов, вскоре позволила освободить Бориса Алексеевича, но с непременным условием — навсегда покинуть Ростовскую область.
Вадим — сын Б.А.Нечаева на реке Потудань. 2010 год. Фото А.Д.Нумерова
Л.Л.Семаго, В.М.Песков и Б.А.Нечаев с сыном Игорем на реке Потудань. Рядом с В.М.Песковым — его друг детства М.Е.Дебликов, во втором ряду — корреспондент журнала «Смена» Л.Плешаков
И знаменитый Ковчег на Донце без Б.А.Нечаева сразу же, на глазах стал хиреть. Специально приехав в мае 1994 года в охотхозяйство, я не увидел в Нижнекундрюченских лесах и песках уже ни оленей, ни лосей, ни кабанов. За 4 полных экскурсионных дня удалось встретить лишь пару косуль. Значительно меньше стало на Донце также фазанов и зайцев. Если в 1979 году Василий Михайлович Песков с Нечаевым насчитали здесь 47 зайцев всего за один час, то в 1994 году, в самый «урожай-
и "Л П
ный» день, я встретил в охотхозяйстве только 6 длинноухих. Зато лисиц и ястребов заметно прибавилось, и тетеревятники охотились на стрепетов теперь уже прямо в песках!
Отлов зайцев для расселения
Познакомившись в 1984 году с Борисом Алексеевичем, я затем неоднократно бывал у него в гостях в Нижнекундрюченском охотхозяйстве, встречая там в 1985-1986 годах самый тёплый приём радушного хозяина. Совместные разговоры, впечатления и воспоминания, просмотр и обсуждение обширной фототеки, изучение необычайно богатой фактическими данными картотеки наблюдений за животными, которую Не -чаев начал вести ещё в заказнике на Маныче, растягивались, как правило, далеко за полночь. Мы долго переписывались, я довольно близко узнал Бориса Алексеевича, но меня до сих пор не покидает удивление: откуда бралось столько энергии, бодрости и оптимизма у этого немолодого уже человека, бескорыстно отстаивавшего интересы «братьев наших меньших», постоянно находившегося в напряженной борьбе с окружавшим его миром хапуг. Нечаева неоднократно пытались выжить с работы, поджигали его дома, стреляли в спину, устраивали провокации, наконец, сажали в тюрьму. В результате было серьёзно подорвано здоровье, но сломить его дух так никто и не смог.
Раскрывая этот свой секрет, Борис Алексеевич поделился как-то внутренним жизненным кредо. Ко всему происходившему он относился стоически: всё, что случалось с ним в жизни, воспринимал как лучший вариант того возможного, что судьба могла ещё угораздить. Так, жена ушла к другому — ещё неизвестно, кому повело. Живой вернулся домой после опасной поездки — праздник. Промазал браконьер, стрелявший ночью в освещённое окно, — счастье без меры. Как позже писала Валерия Шубина, в трудные минуты жизни даже смерть от руки браконьера представлялась Охотоведу постоянным, приятным отдыхом без скандалов и нервотрёпки...
Подобное мировосприятие открывало Охотоведу постоянную радость больших и малых «удач», вызывало массу восклицательных знаков в письмах, позволяло до времени избегать разрушающих организм длительных стрессов. Это был настоящий стоик, мужественно переносивший все превратности судьбы, невозмутимо и непоколебимо шедший по своей жизненной дороге, свободный от низменных страстей и волнений. Древняя эллинская философия — на просторах России?
Памятным выглядит эпизод из жизни Нечаева, который мне пришлось наблюдать в середине марта 1985 года, в свою самую первую поездку в станицу Нижнекундрюченскую. Борис Алексеевич недавно похоронил свою жену, долго болевшую астмой. Оба сына-близнеца служили в Армии. И охотовед одиноко жил в большом доме, построенном им на отшибе, у самого леса в стороне от станицы. В доме располагалось несколько жилых и рабочих комнат, отдельная гостиница для приезжих и контора Охотхозяйства на первом этаже. Казачки приносили Нечаеву из станицы молоко и яйца кур, в магазине были закуплены про запас большие ящики с конфетами и пряниками. Яичница на сале, молоко или чай с пряниками — это был обычный повседневный рацион бобыля. Гостям на стол выставлялись на выбор также более крепкие на -питки, но сам Нечаев их не употреблял.
После полуночных бдений, проведённых с Нечаевым над фотоальбомами, утром я вышел во двор, когда уже совсем рассвело. Возле вольеры с дикой свиньёй Машкой, пришедшей в охоту, крутился молодой вольный кабанчик, прибежавший из соседнего леса на её запах. Увидев людей, он лишь немного отошёл в сторону, но убегать не собирался. Видно было, что Машка пришлась неопытному кавалеру явно по нраву.
Нечаев захлопотал у загона, перегоняя Машку в соседний вольер. Затем он широко открыл ворота опустевшей Машкиной кельи, посыпал туда длинную дорожку из зерна кукурузы и пошёл широким кругом загонять кабанчика со стороны леса. А я встал в тайник за воротами. Но подгонять кабана не пришлось. Как только мы скрылись из виду, он тут же направился к вольере, с чавканьем подбирая с земли душистые кукурузные зёрна. И лишь только зверь зашёл в загон, я тут же захлопнул
ворота. После этого Нечаев открыл загородку к Машке, и кавалер, почуяв свою желанную рядом, бросился за ней в погоню. Машка же что есть духу понеслась от него по кругу вдоль изгороди вольеры. Дикий кабан мчался, не отставая, из его пасти вскоре начала лохмотьями падать пена, но брачный турнир кабанов не ослабевал, погоня не прекращалась. Через четверть часа монотонное зрелище стало надоедать, да и нужно было собираться в лес за птицами. Нечаев тоже пошёл домой заниматься своими делами.
Тихий тёплый туманный день; последние сувои быстро оседавшего снега среди песчаных кучугур; большие лужи на песчаных дорогах; шум ручьёв, сбегавших с песков в Донец. Бродить по лесу и в песках по бездорожью и весенней распутице было трудно, и вскоре после полудня я вернулся на кордон. Нечаев дописывал письмо сыновьям в Армию с рассказом об орнитологе, приехавшем в гости и рискнувшем забраться в гнездо ворона на опоре высоковольтной ЛЭП, а также с назидательной историей «Васьки», который из-за любви потерял голову и ради Машки лишился свободы. И только он заклеил конверт, как в дверь постучали. Из станицы пришёл мальчишка с кринкой молока и принёс неожиданное известие: Машкина вольера во дворе опустела!
Мы с Нечаевым не сразу поверили его словам. Что могло случиться? Как выяснилось вскоре, во время бесконечной погони кто-то из влюблённых налетел по инерции на ограду вольера и повалил её. В результате Васька с Машкой получили свободу и ушли в лес. Лишь летом привыкшая к людям Машка привела к станице выводок из шести полосатых поросят, как говорили егеря — в «рябчиках», но возвращаться назад в загон она всё же не захотела.
Нечаев расстроился вначале из-за этого побега, но быстро пришёл в себя: «Вот что, оказывается, может сделать сильная, горячая любовь! Даже тесные застенки не в силах удержать её!» И эпистолярное послание в Армию с не менее назидательными выводами Борис Алексеевич дописывал уже прямо на конверте запечатанного письма!
В другой раз я приехал к Нечаеву в самом начале мая. В притеррасном ольшанике — заболоченном ольсе, тянувшемся в сотне метров от его дома, всю ночь гремели песни соловьёв. Утром по опушкам леса нежно вызванивали овсянки; в небе над песчаными полянами кружились лесные жаворонки, изливавшие свои мелодичные, но несколько меланхоличные песенки-стаккато; вдали над заболоченной луговиной без устали пикировали бекасы со своеобразным блеянием. А по вечерам над утихшим лесом долго неслись громкие рулады многочисленных дроздов.
Б.А.Нечаев готовился к очередному фотоохотничьему сезону. Мы съездили с ним к гнезду орлана-белохвоста, найденному в урочище Огиб. На старом тополе в сотне метров от гнезда орлана егеря соорудили для фотоохотника настоящую «дачу», подняв на дерево даже старый диван,
на котором можно было удобно отдыхать после фотосъёмки. Такой же домик-укрытие когда-то был устроен и у гнезда тювика, поселившегося прямо во дворе кордона на берегу Северского Донца в Огиби, где мне пришлось останавливаться в 1977 году. Именно там Нечаев и Леонид Леонидович Семаго и фотографировали известную сейчас всем орнитологам семью тювиков на гнезде. Но к моему повторному приезду в Огиб от того домика на деревьях остались только отдельные стропила.
Самец тювика в гнезде с птенцами на тополе во дворе дома Нечаевых на кордоне в Журавской Огиби, где птиц наблюдал Л.Л.Семаго (1985)
Перед моим выходом в лес на поиски птиц Нечаев дал задание: требовалось найти гнёзда неясыти, ремеза и варакушки — виды, которых необходимо было сфотографировать для фотоальбома. От предложенного мне ружья, помню, я отказался, сославшись на его излишнюю тяжесть в долгом походе по заболоченным лесам и бугристым пескам, но вечером пожалел об этом. Укрывшись тогда среди редких кустиков и молодой поросли сосенок, я долго наблюдал в песчаной степи за токовавшим недалеко стрепетом. И вдруг прямо передо мной, на расстоянии верного выстрела, медленно прошёл матёрый бирюк, возвращавшийся к логову после дневной охоты. А я мог лишь разглядывать его в бинокль, считая хвосты с полдюжины ящериц, свисавшие из его пасти.
Но поход мой оказался чрезвычайно удачным в орнитологическом плане. Во-первых, был найден целый ряд редких видов: первое на Нижнем Дону гнездо чирка-свистунка, гнёзда бекасов, токовавшие большие
подорлики, вальдшнепы, обыкновенные погоныши. В сырых ольшаниках пели дрозды-белобровики, на луговине загнездились желтоголовые трясогузки, встречены редкие на Дону обыкновенные сверчки. Кроме того, ещё утром в заболоченном ольсе недалеко от дома Нечаева я нашёл строившееся гнездо варакушки, которое фотограф позже смог снять на плёнку. Немного дальше, в кроне ивы у мочажины на окраине луга, было найдено гнездо ремеза, но оно, правда, оказалось не очень удобным для фотосъёмки. И наконец, удалось проверить дупло с гнездом серой неясыти, найденное ещё на предыдущей экскурсии. Однако повторно добраться до этого замечательного дупла — уже вместе с Нечаевым — мы не смогли из-за поломки его автомобиля. И это гнездо тоже осталось не увековечено на фотоплёнке.
Дупло же неясыти с большим, аккуратным овальным летком было сделано невысоко над землёй в толстой старой иве у самой дороги среди глухого пойменного леса. И когда кто-нибудь шёл по тропе, неясыть, услышав шаги, взбиралась из глубины дупла наверх, садилась, прищурив глаза, в летке и закрывала его тёмное пятно своим телом, сливавшимся по цвету с древесной корой так, что заметить дупло, даже зная его, было не очень-то просто. Когда же опасность удалялась, самка спускалась вниз, в глубину дупла на кладку, и чёрное округлое отверстие летка вновь ярко выделялось на сером фоне ствола ивы, издали привлекая к себе внимание. Я несколько раз проделывал этот эксперимент с неясытью, и она всё время почти в точности повторяла своё поведение.
Рассказывая о жизни Б.А.Нечаева, следует сказать, что уже с детства, увидев первую книгу с фотографиями животных, он стал мечтать о собственной карьере фотографа-анималиста. Но для этого прежде нужно было узнать и развести разных животных, и вот этот логичный путь привёл донского мечтателя из Новочеркасска на биофак Ростовского университета. Перед этим же был кружок юных натуралистов в Новочеркасском Доме пионеров, где работой юннатов руководила Ксения Евгеньевна Сапрыкина, а старостой избрали Нечаева. Дома же был ручной волк, коллекции насекомых и птичьих яиц, первый выход с ружьём на охоту в 12 лет. Увлечение природой юного Нечаева поддерживали и родители-учителя: отец, преподававший физику и математику, и мать — учитель музыки и рисования.
Природоохранная же работа Бориса Алексеевича началась в 1952 году с должности орнитолога, заместителя директора по научной части в Черноморском заповеднике, куда он попал после окончания Ростовского университета. Однако в 1953 году Б.А.Нечаев перевёлся оттуда в Азово-Сивашский заповедник, поменявшись по его просьбе местами с известным в будущем украинским орнитологом Татьяной Борисовной Ардамацкой, недавно приехавшей на Сиваш по распределению из Ленинградского университета. И уже затем с заповедного Бирючьего ост-
рова, расположенного в Присивашье на Украине, Нечаев вернулся на родину, в Ростовскую область.
Здесь в 1958 году он приступил к работе охотоведом — руководителем только что созданного Манычского заказника, который позже стал одним из богатейших участков Ростовского гослесоохотничьего хозяйства (ГЛОХ), успех которого был заложен, прежде всего, Нечаевым. Именно там были получены первые успехи в разведении зайцев, ондатры, уток, гусей и других животных.
Б.А.Нечаев — выпускник Ростовского университета — исполняющий обязанности заместителя директора Черноморского заповедника по научной части
Тогда же Нечаев получил первую благодарность Главного Управления охотничьего хозяйства и заповедников при Совете Министров России, а также был представлен к участию на ВДНХ в Москве. Но вскоре Нечаев задержал на браконьерстве своего непосредственного ростовского начальника, известного впоследствии охотничьего функционер а, и ... Маныч пришлось оставить.
Позже, в 1967 году, Б.А.Нечаев возглавил Нижнекундрюченское охотхозяйство, которому отдал 20 лет своей жизни и с которым были связаны все его впечатляющие достижения, широкая известность и личная драма. Приступив к строительству хозяйства на реке Кундрючке
фактически с нуля, уже через несколько лет Нечаев смог отлавливать у себя зайцев-русаков для расселения в другие районы. А вскоре русакам и завезённым с Кавказа фазанам в охотхозяйстве среди Журавской огиби стало так тесно, что их начали каждый год тысячами развозить отсюда и в другие регионы. Леса, луга и пески по Северскому Донцу заполнили также пятнистые олени, лоси, барсуки, куропатки. И всё это — при минимальных затратах на их охрану и воспроизводство.
Б.А.Нечаев с северокавказским фазаном
Подкормочный столик для зайцев-русаков
Особое значение работ Б.А.Нечаева, помимо разведения охотничьей дичи, состоит в создании условий для обитания редких и исчезающих видов животных. Благодаря богатой кормовой базе, появившейся на Донце, здесь стало ежегодно зимовать до 20 орланов, а в начале 1980-х годов две пары этих птиц даже загнездились в пойменных лесах. Здесь постоянно зимует также несколько беркутов — птиц особенно редких на Нижнем Дону. В марте 1985 года только за две непродолжительные экскурсии я нашёл в песках до 10 зайцев, съеденных орланами-белохво-стами и беркутами. Обычными в лесах и песках стали филины, и весной
в любом из урочищ за вечер можно было услышать уханье 1-2 птиц. Нередка в старых лесах неясыть, гнездится несколько пар орлов-карликов, в степных балках появились утки-огари, а на небольшом пойменном озере в 1983 году впервые загнездилась пара лебедей-шипунов.
Обширные песчаные пустоши, окружающие станицу Нижнекундрю-ченскую, по ночам оживляли своими звонкими криками таинственные ночные кулики-авдотки. Среди песчаных степей в значительном числе сохранился самый ценный вид местной фауны — стрепет. Правда, интенсивное лесоразведение, проводившееся в последние десятилетия на песках без учёта интересов охотничьего хозяйства, значительно сократило площадь местообитаний этих исчезающих у нас реликтовых птиц.
Выводок фазанов на кормёжке в Журавской огиби. Фото Э.Н.Головановой
Следует отметить, что для охраны подобных богатейших фаунисти-ческих комплексов в других областях нередко создаются специальные заказники, заповедники, национальные парки. Исчезающие виды иногда специально разводятся в неволе. За рубежом для пернатых хищников зимой часто выкладывается специальная подкормка. У Нечаева же никаких особых «льгот» ни для обычных, ни для редких видов не было. Здесь в хозяйстве в осенне-зимний сезон регулярно проводились интенсивные охоты, огромную продукцию получали в виде сотен и тысяч зайцев и фазанов, ежегодно отлавливавшихся для продажи. Здесь ловили для расселения также диких кроликов, которых Нечаев развёл вокруг своих кордонов в многочисленных норах-колониях. Кроме того, коллективом охотхозяйства велись также различные побочные промыслы: плетение корзин, заготовка веников и пр.
Каких-то особых секретов своего успеха у Б.А.Нечаева не было, и он широко делился приобретённым опытом со всеми желающими. Основ-
ными слагаемыми его достижений являлась бескомпромиссная борьба с пернатыми, четвероногими и двуногими хищниками, а также дисциплина и строгий порядок в рабочем коллективе хозяйства. И, конечно же, любовь к природе и к своей работе. А ещё, как любил повторять Борис Алексеевич, необходим комплексный подход к биотехнии, то есть использование для улучшения среды обитания животных всех имеющихся средств и обязательно для всех обитателей того или иного биоценоза. Именно поэтому в охотхозяйстве Б.А.Нечаева и уживались зайцы и орланы, дикие кролики и филины, куропатки и тетеревятники.
Всё очень просто! И если бы опыт Нечаева нашёл более широкое применение на Дону, нам не пришлось бы беспокоиться сейчас за судьбу животных, за судьбу нашей природы, всё интенсивнее осваиваемой и преобразуемой человеком.
Девиз Нечаева: природа и человек могут и должны существовать совместно!
Пользуясь возможностью, хочу поблагодарить за помощь в подготовке этого очерка Вадима и Игоря Нечаевых, Ю.А.Москаленко, А.Д.Нумерова и С.Ф.Сапельникова, а также В.В.Ветрова, помогавшего в полевых работах на Северском Донце.
Публикации Бориса Алексеевича Нечаева Нечаев Б. 1958. На островах Сиваша // Охота и охот. хоз-во 11: 20-22.
Нечаев Б.А. 1975. Чтобы охотиться, надо заботиться // Природа Донского края: Науч.-попу-
лярн. статьи и очерки. Ростов-на-Дону: 188-194. Нечаев Б.А. 1978. Чтобы охотиться, надо заботиться // Природа Донского края: Науч.-попу-
лярн. статьи и очерки. Изд. 2-е, доработ. и исправ. Ростов-на-Дону: 171-182. Нечаев Б. 1982. Биотехния - в действии // Охота и охот. хоз-во 7: 6-8.
Нечаев Б.А., Иоанесян А.Р. 1988. Нижнекундрюченское опытно-показательное охотничье хозяйство. М.: 1-29.
Белик В.П., Ветров В.В., Нечаев Б.А. 1993. Орлан-белохвост в бассейне Северского Донца //
Птицы бассейна Сев. Донца: Материалы конф. Донецк: 40-42. Белик В.П., Ветров В.В., Нечаев И.Б., Нечаев В.Б. 1989. К орнитофауне низовий Северского Донца // Орнитол. ресурсы Сев. Кавказа: Тез. докл. науч.-практ. конф. Ставрополь: 13-18.
Белик В.П., Нечаев В.Б., Нечаев И.Б., Ветров В.В. 1993. К экологии филина в низовьях
Северского Донца // Птицы бассейна Сев. Донца: Материалы конф. Донецк: 45-47. Петров В.С., Нечаев Б.А. 1962. Орнитофауна древесно-кустарниковых насаждений Маныч-
ского лесхоза // Материалы 3 Всесоюз. орнитол. конф. Львов, 2: 133-134. Петров В.С., Нечаев Б.А. 1987. О гнездовании бекаса в нижнем Подонье // Орнитология 22: 190-191.
Петров В.С., Нечаев Б.А. 2012. О гнездовании бекаса Gallinago gaШnago на Нижнем Дону // Рус. орнитол. журн. 21 (791): 2143-2144. EDN: PBVEAD
Литератур а Шубина В.С. 1988. Станица золотого фазана. М.: 1-158.
Песков В. 1979. Ковчеге на Донце // Газ. «Комсомольская правда». 22 апреля 1979 Семаго Л. 1985. Тювик // Наука и жизнь 7: 159-160.
